Текст книги "Душа Ужаса. Мозаика осколков души (СИ)"

Автор книги: Алия Якубова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– А как у вас тут? Ласнар хороший правитель?

– До вашего отца ему далеко. Но он справляется. Год – слишком маленький срок, чтобы понять. Да и появление этого Деймоса едва ли не первое серьезное испытание его власти.

– Понятно, – Фуар не любил столь туманные разговоры, но приходилось довольствоваться тем, что есть.

Ниоба еще раз пристально посмотрела на принца и сказала:

– Не старайся всем угодить – все равно не получится. Не рви себе душу.

– Чем?

– Думаю, ты меня понял. Но можно и прислушаться к себе, чтобы не ошибиться.

Фуар удивленно уставился на женщину, но она так и не продолжила тему. Наоборот, встала со скамьи и сказала:

– Я был рада повидать тебя, принц Фуар. Надеюсь, мы еще увидимся, а сейчас прошу меня извинить.

И женщина удалилась, оставив Фуара обдумывать разговор. Хотя, многое и так было понятно, вот только пока принц старался от этого отгородиться. Так хотя бы его не разрывало надвое.

Как ни странно, но после разговора захотелось сию же секунду увидеть царя. Вот только где он сейчас? Можно, конечно, спросить…

Глава 21

Замыслу Фуара не суждено было сбыться. Стоило ему опять сунуться в коридор, как он встретился с тем, с кем и собирался с утра.

– Привет, братец, – Онар улыбнулся ему совсем прежней улыбкой, вот только до глаз она так и не дошла. И все-таки принц улыбнулся в ответ:

– Привет, Онар.

– Ты что, один здесь?

– Ну, вроде да, – Фуар даже оглянулся, чтобы удостовериться.

– И тебя отпустили? – с еще большим подозрением в голосе.

– Я же не пленник, – принц уже второй раз за последний час повторил эту фразу.

– Вот как. А мы думали, что совсем по-другому.

Фуар на это лишь неопределенно пожал плечами. Он не собирался мучиться виной за свое положение. Хватит!

– Я видел, как близок ты стал к этому варвару. Одни покои делите, не говоря о большем.

– Тебя это не касается.

– Как посмотреть. Пойдем, побеседуем.

И брат, не слушая возражений, утащил принца в свои покои, которые, как раз находились недалеко отсюда.

Онар тщательно закрыл за ними дверь, прежде чем сказать:

– Ты сильно изменился. Ты хоть помнишь, откуда ты родом?

– Конечно.

– А так не скажешь. Твое поведение, внешний вид… ты словно стал одним из этих варваров.

– Думаешь, у меня был такой уж выбор?

– Не знаю. Еще и эта твоя близость с царем. Ты с ним спишь?

– Неважно.

– Очень важно. Он заставил тебя с ним спать?

– Я видел Деймоса тираном, но не насильником.

– Вот как… Все еще хуже. Не думал, что ты способен пойти на такое добровольно. Или это твой хитроумный план?

– О чем ты?

– О том самом. Или ты забыл, каким уехал из дома? С каким напутствием? Но, как вижу, ты до сих пор ничего не исполнил… а тут такой способ подобраться к телу…

– Я тебе не шлюха!

– Потише, маленький братец, – Фуар, действительно, ненавидел, когда к нему так обращались. – Если это для это, чтобы подобраться поближе к тирану, то любой способ хорош.

– А если нет?

– Мне не хотелось бы так плохо думать о своем родственнике, но это очень похоже на предательство.

Последнее слово прозвучало хлестко, как пощечина, но Фуар был почти готов к такому повороту, так как долгое время думал о себе так же, но сейчас его сердце принадлежало Деймосу, поэтому он сказал:

– А то, что вы задумали, как называется? Не предательство? Ласнар принес Деймосу клятву верности!

– Ты слишком изменился, братец, или просто глуп, что тебе приходится объяснять такие простые вещи, – резко ответил Онар. – Любым способом избавить мир от этого монстра – благо!

– Может быть, но это и бесчестье.

– Не тебе рассуждать о чести, подстилка! У тебя был приказ твоего короля, но ты не выполнил его, перешел на сторону врага самым низким способом. Ты предал всех нас!

– А может, спас?

– Чем же? Собственной задницей?

– Только то, что ты мой брат, удерживает меня от того, чтобы бросить тебе вызов, – холодно процедил Фуар, сжав рукоять меча, с которым не расставался даже здесь. – И вот еще о чем подумай: десятки, если не сотни людей пытались убить Деймоса, некоторые даже успевали нанести удар. Но царь жив и здоров, как бык, а где все эти претенденты?

– Чушь!

– Суровая правда. Вам не убить Деймоса, прими это как данность. А если он узнает о ваших замыслах, то просто уничтожит. Прощай.

– Побежал доносить своему хозяину?

– Нет, что бы тебе не хотелось обо мне думать, – холодно обронил Фуар и покинул покои брата.

Тренировки не прошли даром, и принц сумел сохранить невозмутимое выражение лица и не выдать испытываемых чувств. Во всяком случае, при брате. И его уход не походил на бегство.

Но это вовсе не значило, что Фуару было так уж легко. В груди ныло, словно у него только что наживую вырезали часть сердца. Хотелось, как в детстве, забиться в угол и разрыдаться, но он вырос и все-таки повзрослел, вот только поступить по-мужски не получилось. Не биться же с братом, в самом деле! И разве он не предполагал возможность подобного развития событий?

Наверное, отец его и понял бы, но он мертв, а братья… Иногда сложно судить, чего они хотят больше: смерти тирана или его, Фуара, смерти. Он помнил, как горячо братья уговаривали его пожертвовать собой, а не просто отправиться с Деймосом в качестве «залога мира».

Вместе с этими воспоминаниями пробудился и холодный, липкий страх. Не за себя, за Деймоса. Фуар понимал, что братья так просто не отступятся.

Конечно, царь вовсе не невинный агнец, но он стал так дорог Фуару! И он ведь не угрожает стране, народу. Все решено. А войны… они были всегда. Это ведь не преступление, любить? Он же любит, а не оправдывает все действия царя.

Фуар редко признавался в своих чувствах к Деймосу даже себе, но сегодня было не до недомолвок. Правда, все равно душа разрывалась между долгом и чувствами, и этот страх…

Бежать, жаловаться Деймосу было как-то не по-мужски, и сразу вспомнились горькие слова брата. Фуару, как никогда, нужен был совет и, чуть поколебавшись, он отправился к залу святилищ.

Принеся жертву на алтарь Зевса, он, как можно более кратко, мысленно изложил свою просьбу. Огонь взвился высоко и ярко. Видимо, жертва оказалась угодна богу. Вот только ответа не последовало.

Принц уже собрался покинуть святилище, как воздух задрожал, и в самом темном углу появился призрачный образ той самой жрицы из древнего капища. Она посмотрела на Фуара, как на любимого внука, и сказала:

– Не у тех богов просишь.

– А у кого нужно?

– Неважно. Их давно уже нет, имена даже с камней стерлись.

– Как же…

– Ты давно услышан богами и выбрал верный путь. Хватит отваги пройти до конца – и Деймос переродиться.

– Как?

– То удел богов.

– Но что мне делать сейчас?

– Не лгать себе и не сомневаться в сердце.

Видение развеялось, оставив бледного и дрожащего Фуара. Давно ему не было так не по себе. Он словно почувствовал дыханье из могилы.

Едва снова почувствовав ноги, принц поспешил вон из святилища и почти по пояс высунулся в ближайшее окно, жадно хватая ртом напоенный дождем воздух.

Сейчас воздух пьянил лучше всякого вина. Едва принц успел подумать, что все-таки следует отыскать Деймоса, как за спиной раздался такой родной уже голос:

– Ты что, порешить себя решил таким экзальтированным образом?

– Нет!

От неожиданности Фуар и в самом деле чуть не выпал в окно, но был схвачен за пояс крепкой рукой и втащен обратно. Принц даже пискнуть не успел.

– Что-то случилось? – нахмурился царь. Конечно, от него не утаилась ни бледность, ни взбудораженность любовника.

– Не совсем, – Фуар вовсе не намеревался лгать, но царь был в сопровождении Геллы и еще двух соратников, не при них же.

– Ладно, потом поговорим, – видимо, Деймос подумал о том же. – Идем, нас ждет обед.

Собственно, ждал не только обед, но и вся семья Ласнара и Онара, встречавшая их накануне. Старшего сына Ласнара по-прежнему не было.

Трапеза прошла весьма напряженно. Братья Фуара то и дело бросали на него и на царя странные взгляды, и если Деймос оставался невозмутим, как скала, то принцу под таким пристальным вниманием кусок в горло не лез.

Пару раз во время еды Ласнар попытался продолжить разговор, видимо, прерванный незадолго до этого, но каждый раз царь довольно грубо его прерывал, завершив обед ледяной фразой, что он все сказал по этому вопросу, и хочет не слова слышать, а видеть действия.

После этой короткой тирады, царь встал из-за стола и увел за собой всех своих людей, ничуть не заботясь о том, как это может быть воспринято. Деймоса вообще не волновали подобные мелочи.

Фуар ожидал, что царь продолжит свои дела, но вместо этого он, наоборот, отпустил Геллу и воинов, а сам вместе с принцем направился в сторону их покоев.

Первое, что сделал царь, оставшись наедине с Фуаром, – это снял корону, которую теперь носил почти не снимая.

– Жутко неудобная вещь, – прокомментировал Деймос, бросая статусное украшение на постель. – Но как аргумент действует безотказно.

– Все так плохо? – Фуару захотелось прикоснуться к царю, даже поцеловать, но пока он еще воздерживался от таких порывов, словно стесняясь демонстрировать свою заинтересованность, которая теперь присутствовала почти постоянно.

– Да нет, могло быть и хуже. Но гонор некоторых поражает! У вас с Лансаром точно одни и те же родители?

– Мы же похожи, – сорвалось с языка принца.

– Внешне, допустим, но в остальном… Будет и дальше мнить себя всемогущим правителем – плохо кончит.

Фуару в пору было возмутиться или как-то заступиться, но он лишь понурился, и почти сразу царь дотронулся до его подбородка, заставляя посмотреть на себя, и спросил:

– Да что с тобой? Ты какой-то смурной.

– Ну, почти то же, что и с тобой. Некоторое разочарование в родственниках.

– Рассказывай, – велел царь, притягивая парня ближе к себе и хлопнув рядом по кровати, на которой сидел, чтобы Фуар последовал его примеру.

Принц повиновался и, отведя взгляд, начал рассказ. Он просто не мог и дальше держать это в себе. К тому же следовало предупредить.

Деймос слушал молча, не перебивая, и лишь когда любовник закончил, протянул:

– Вот, значит, как. Любопытно, хотя и ожидаемо.

– Ожидаемо?

– Конечно. Мои лазутчики не даром едят свой хлеб, да я и сам вижу. За этот год братья не присылали тебе никаких… весточек?

– Нет… Нет! Я и не думал, клянусь!

– Ш-ш, – рука царя сжала плечо Фуара. – Что ты так взволновался! Я и не думал обвинять тебя в чем бы то ни было!

– Правда?

– Фуар, никогда тебе не стать хладнокровным убийцей. У тебя все на лице написано.

– Прости…

– Глупости. Этим ты мне и нравишься. Думаешь, у меня недостаток убийц?

– Нет, но…

– Не старайся себя переломить.

– А то, что сказал Онар? Я ведь и, правда, получаюсь предателем…

– Я уже говорил, да ты и сам утверждал, что больше не принадлежишь этому миру. Так что не все ли равно, что о тебе думают?

– Все-таки братья…

– Но то, что ты тоже их брат, их не остановило от столь резких предположений и коварных замыслов. Поверь, я достаточно разбираюсь в людях, чтобы сказать, что они еще не раз попытаются использовать тебя.

– У них не выйдет, – нахмурился Фуар.

– Горячность и опрометчивость тут плохие советчики.

– То есть? Ты хочешь…

– Нет. Но, если ты хочешь предупредить их возможные намерения, резкий отказ заставит их замолчать, но вовсе не оставить замыслы. Понятно? Я вовсе не хочу, чтобы ты следил за братьями. Соглядатаев у меня тоже хватает. Просто прояви осторожность и осмотрительность.

– Я постараюсь.

– И выкинь из головы чувство вины. Твои братья фактически отправили тебя на верную смерть. Не забывай об этом. Не оставь ты попытки покушений – я бы тебя убил, – слова прозвучали почти буднично, а царская рука скользнула по спине Фуара, где под рубахой прятались многочисленные шрамы. Напоминание, которое будет с принцем до конца жизни.

На этот раз Фуар даже не вздрогнул. Вернее, вздрогнул, но по другому поводу, и поспешил уткнуться лбом в плечо царя, в очередной раз подумав, что тот прав. Похоже, братья и, правда, его уже похоронили. И любая их идея в первую очередь станет форменным самоубийством.

– Вижу, ты совсем расклеился, – проговорил Деймос почти в самое ухо.

– Нет. Просто задумался.

– Не занимайся самокопанием. Ты – мой, и точка. Все остальное в прошлом.

– Твой, – просто согласился Фуар. В голосе не было раболепства или чего-то похожего, скорее даже облегчение. В отличие от него самого, Деймос всегда знал, что и как делать и почему так происходит. Надежный. И давно уже не пугающий.

Нуждаясь в подтверждении этой прочной опоры, принц сам потянулся навстречу Деймосу, коснувшись губ поцелуем. И лишь замер в предвкушении, когда сильные руки легко перетащили его на царские колени. Привык, отогрелся.

Подобные, пока еще осторожные, реакции любовника очень радовали Деймоса, заставляли трепетать застынувшую душу, которая тянулась к парню, как мотылек к огоньку. И царь старался шаг за шагом продолжать завоевывать доверие Фуара. Деймос уже и забыл, как это бывает.

Во многом поэтому для царя стало полной неожиданностью, когда Фуар, поерзав на его коленях и снова уткнувшись лбом в плечо, едва слышно проговорил:

– Я люблю тебя.

В неверии Деймос сильнее прислушался к любовнику. Нет, он не лгал. Лукавить у принца вообще получалось плохо. Он просто сказал, что чувствовал. Царь без труда распознал бы ложь.

Уже давным-давно Деймос забыл это слово. К нему оно не вязалось, да он и не страдал от этого. А вот сейчас, поди ж ты! От услышанного что-то оттаяло в груди, и захотелось…

Впрочем, царь воздержался от обыденных слов, как обычно, предпочтя им действия, но все равно это стало очередным шагом к возрождению, напомнив о давно забытом несчастном мальчике, на смену которому и пришел грозный царь.

На этот раз Деймос лелеял любовника, как никогда. Фуар и не подумал, что он может быть настолько нежным при всей горячности. Но он и раньше ошибался насчет царя.

Несмотря на то, что у царя, наверняка, было запланировано еще немало дел, никто не поспел их побеспокоить, пока Деймос не вышел сам.

Принц остался нежиться в постели, собирая себя по кусочкам после сокрушительного удовольствия. Состояние было такое, что даже шевельнуться невмоготу. Подмяв под себя одеяло, хранившее пряный запах произошедшего, Фуар даже немного подремал.

Глава 22

Разбудили парня голоса из коридора: сначала тихие, осторожные, потом все нарастающие. Один, зычный, несомненно принадлежавший Эолу, а второй… неужели?

Забыв об усталости, Фуар натянул штаны и рубашку и поспешил к двери. Распахнув ее, он, похоже, застал самый разгар ссоры Эола и Ласнара. Брат был очень раздражен, восклицая:

– Как смеешь ты, варвар, меня не пускать? Я хозяин этого дворца!

– Я выполняю приказ, – невозмутимо отзывался молодой воин, хотя было заметно, что его уже достали.

– Какой приказ? Да ты…

Завершить гневную тираду Ласнар не успел, так как именно в этот момент вышел Фуар и спросил:

– Что тут происходит?

– О, хоть кто-то нормальный! Здравствуй, братец.

– Здравствуй, Ласнар. Так что случилось?

Прежде чем ответить, брат подозрительно оглядел принца, мрачнея с каждым мигом, но все-таки проговорил:

– Этот варвар не давал мне войти!

– И? – не понял Фуар.

– Приди в себя, братец! Это мой дворец!

– Да, но ты правишь от имени Деймоса, и раз он здесь, то это, фактически, его дом тоже.

– Что ты несешь?

– Так или иначе, но Эол получил прямой приказ царя, и ты не можешь его отменить. К тому же, разве у твоих покоев не стоят охранники?

– Это другое!

– А по-моему, то же самое, – фыркнул Эол.

– Да как ты…

Ласнар распалился не на шутку, и чтобы предотвратить стычку, Фуар пригласил брата войти, жестом показав Эолу, что все нормально.

Только закрыв дверь, принц подумал, что, наверное, этот жест был ошибкой. Постель все еще находилась в беспорядке, да и его вид весьма красноречив. Вон, как Ласнар вытаращился, впрочем, это ничуть не помешало ему заметить:

– Значит, тебя этот варвар слушается?

– Он приставлен ко мне в помощь, да. Но приказы царя для него первоочередные.

– Но этот… не твой царь!

– Теперь мой.

– Ты присягнул этому тирану?

– Он этого не требовал.

– Вот как, – Ласнар обвел комнату цепким взглядом. – Значит, слухи не врут.

– Слухи?

– Да, до меня доходили сведения, что ты лег под этого варвара, но я не хотел верить, а теперь сам вижу…

– Вот уж не думал, что это касается кого-то еще, кроме нас с ним, – сухо отозвался Фуар.

– Вижу, у тебя совсем не осталось чести.

– Не тебе судить. Думаешь, твои вероломные замыслы как-то сочетаются с честью?

– Правителю часто приходится принимать тяжелые решения.

– Вот ты сам Деймоса и оправдал.

– Это другое!

– Разве?

– Не вынуждай меня называть вещи своими именами, Фуар. Был бы жив отец, он бы отрекся от тебя!

– Думаешь, теперь это имеет хоть какое-то значение?

Ласнар открыл было рот, чтобы выругаться, но внезапно его лицо просветлело, и он спросил:

– Ты ведь пошел на это из-за пророчества?

– Что?

– Ну, то самое, которое ты вызнал незадолго до того, как пало наше королевство. Как там? Отказаться от всего и всей душой полюбить ужас? Так там было?

Фуар застыл. Он ведь и сам только сейчас вспомнил точную формулировку. Нет, он вовсе не собирается становиться причиной гибели Деймоса! Ни за что!

Тем временем Ласнар по-своему истолковал замешательство брата и сказал:

– Понимаю, это тяжело. Но мы готовы помочь тебе!

– Как? – искренне удивился Фуар, не ожидая столь резкой перемены.

– Как угодно. Скажи, что тебе нужно? Я вижу, он позволяет тебе носить при себе оружие. Но, может быть, требуется что-нибудь особенное? Стилет там какой хитрый или, может быть, лучше яд?

– Не говори ерунды!

– Я просто хочу дать понять, что мы на твоей стороне.

– Совсем недавно ты утверждал обратное, – нахмурился принц.

– Прости, я просто забыл о пророчестве, и твое… поведение…

– Что мое поведение?

– Уже неважно. Но ты можешь рассчитывать на любую нашу помощь в этом деле. Или, если опасаешься, что рука дрогнет, скажи мне, я все подготовлю.

Фуар задушил в себе праведный гнев, вовремя вспомнив призыв Деймоса быть осмотрительным, и сказал:

– Пока не надо.

– Как знаешь. Хочешь его ослабить?

– Возможно.

– И как, получается?

Принц лишь многозначительно промолчал, но брат явно не собирался его просто так оставлять и снова спросил:

– Может, пора воспользоваться?

– Думаешь, ты сможешь скрыть свою прямолинейность? Ты еще вознамерься совершить задуманное собственными руками!

– Очень бы хотелось, но ты все-таки прав… – задумчиво протянул Ласнар.

– Вот-вот. И вообще, Деймос не обрадуется, если застанет тебя здесь, – тут Фуар несколько лукавил, но очень уж его утомил этот разговор.

– Да-да, – покивал брат. – Не буду портить твою репутацию.

И, с коротким смешком, Ласнар удалился. Впрочем, Фуар недолго пробыл в одиночестве. Почти сразу же заглянул Эол, словно желая убедиться, все ли с ним в порядке, и спросил:

– Кто этот напыщенный хлыщ?

– Это мой старший брат, Ласнар, – ответил принц, усмехнувшись определению молодого воина.

– Хм. А на церемониях выглядел более представительным.

– Это с ним бывает.

– Он ничего с тобой не сделал?

– Что он мог?

– Мало ли. У него хоть и весь изукрашенный, но все же меч, да и кинжал. Еще потайной есть, я заметил.

– Но он же все-таки мой брат, так что все нормально.

– Не скажи. Братья бывают разные. А твой, ты меня, конечно, извини, довольно неприятный тип.

– Раньше таким не был, – вздохнул Фуар.

– Прошлое в прошлом, а этот, в настоящем, требует весьма настороженного отношения, – философски заметил Эол. Даже странно было слышать такое от воина, так что Фуар лишь кивнул в ответ, а потом спросил:

– Ты не знаешь, куда отправился царь?

– Знаю. На встречу со своими главнокомандующими.

– Всеми?

– Хм… судя по всему да. Илус тоже будет.

– А я думал, они остались за городской стеной.

– Они постоянно меняются, чтобы знать расположение города. Обычная практика.

– Значит, есть и что-то необычное?

– Но, похоже, царю здесь не нравится, – сообщил Эол почти шепотом.

– С чего ты решил?

– Да ты ведь и сам это чувствуешь. К том уже в городе наших гораздо больше, чем за его чертой. Оставили самый минимум для отвода глаз. Так что если какое происшествие – никому мало не покажется.

– Понятно.

Все это напрочь отбило у Фуара желание прогуляться по дворцу. Он даже поужинал здесь вместе с Эолом. Тот только рад был составить компанию и вообще хоть чем-то помочь принцу.

Царь вернулся поздней ночью, хотя Фуар еще не ложился. Сидел в кресле, наблюдая за изменчивым пламенем свечи, и пытался привести в порядок весьма разрозненные и не очень веселые мысли.

– Ты здесь, – удовлетворенно заметил царь.

– Ну да.

– А почему не спишь?

– Не хотелось.

– Ты часом не заболел? – Деймос враз оказался рядом, заглянул в глаза и даже пощупал лоб принца. – Нет, все нормально. Тогда что-то произошло в мое отсутствие?

– Да нет.

– Ложь тебя не спасет, – фыркнул царь и, недолго думая, одним движением поднял Фуара и отнес в кровать, походя избавляя от лишней одежды и обуви. Уложил, лег сам и потребовал: – А теперь рассказывай.

– Да это ерунда, – принц даже чуть отодвинулся, чтобы не выдать себя.

– Это уж мне решать, говори.

– Просто Ласнар заходил.

– И? – Деймосу очень не нравилось вот так вот вытягивать признание по слову, но он даже не думал применять силу.

– Сначала обвинял меня всячески, в том числе и в предательстве, а потом…

– Потом?

– Я ничего не говорил, даже не думал, а он решил, что я все это делаю во имя пророчества.

– Что «это»?

– Ну, наши отношения, в том числе постель.

– Пророчество, значит?

– Да, – Фуар заколебался, но носить все это в себе уже не было сил, и он рассказал царю самый краткий вариант пророчества, обозначив общий смысл.

– Вот как, – протянул Деймос. – Но ты сам считаешь, что дело не в нем?

– Угу.

– Могу я узнать, почему?

Фуар совсем стушевался, но, спрятав лицо на плече царя, признался:

– Потому что я просто не смог бы поступить так из-за пророчества или еще чего. Просто ты мне стал очень дорог. Я… я люблю тебя.

После этого, едва слышного признания, повисла звенящая тишина. Фуар успел уже пожалеть, что так разоткровенничался, ведь царь до сих пор ничего не сказал. Принц даже попытался отодвинуться подальше, но его тут же сгребли в охапку и прижали к широкой груди. Фуар замер, ожидая чего угодно, поэтому очень хорошо почувствовал поцелуй в макушку и короткое:

– Спасибо.

И все. Но принц даже обрадовался. Его чувства были слишком растрепаны, а нервы оголены, чтобы вот так вот легко нырнуть в омут любовных утех. Куда больше для него сейчас значила возможность просто вот так вот полежать. В такие моменты мирного спокойствия Фуар был по-настоящему счастлив.

Только вот счастью не суждено было продлиться долго. Разговоры не помогли, и братья вовсе не собирались оставлять своих кровожадных планов. Кажется, они уяснили лишь одно: действовать нужно наверняка, второго шанса не будет.

Возможно, Ласнар и Онар предоставили бы действовать Фуару, вот только за столько времени ничего не произошло, а Деймос объявил, что через пять дней отправляется назад, и следует подготовить условленную дань.

Роковая попытка была предпринята на очередном обеде. А ведь Деймос что-то почувствовал, и велел всем своим людям ничего не есть и не пить.

Ласнар, как и многие обеды до этого, сидел возле царя, норовя лично подлить ему вина и развлечь беседой. Вот только взгляд то и дело скашивался куда-то за царскую спину. Конечно, Деймос насторожился. Он как раз решил отправить к себе Фуара, на всякий случай, когда заговорщики решили действовать.

С галереи свистнули стрелы, но ни одна не достигла цели – Деймос совершил просто невозможное: в одиночку поднял длинный, огромный дубовый стол и просто использовал его как щит для себя и своих людей.

Вот только лучники были вовсе не единственными, стража тоже участвовала. И еще Онар. Царь все еще держал стол, когда брат Фуара вскочил с места, выхватив длинный кинжал, и успев занести его для удара.

Если бы Фуар подумал, то вспомнил бы исключительную живучесть Деймоса, и его ловкость, вот только разум запоздал за чувствами. Не успевая вытащить меч, принц просто встал на пути брата живым щитом.

Краем сознания Фуар надеялся, что брат одумается, у него не поднимется рука на брата. Поднялась. Онар даже не притормозил, и его кинжал насквозь прошил грудь принца, пронзив сердце.

Деймос успел лишь увидеть неизбежное и взревел, словно раненый бык, отбрасывая прочь стол, так что тот имел половину стражников. Сделав выпад, царь схватил Онара и голыми руками свернул ему шею.

Отбросив труп прочь, Деймос кинулся к Фуару. Тот хрипел, на губах выступила кровь. Жизнь уже готовилась покинуть это тело. Упав на колени, царь приподнял голову парня, стараясь понять, что можно сделать и едва не воя от бессилия.

– Больно, – прохрипел Фуар, и кровь сильнее потекла по его подбородку.

– Потерпи, мой мальчик.

– Недолго уже, – с каждым словом хрип усиливался. – Прости. Я тебя…

Договорить Фуару уже было не суждено. По телу прошла последняя судорога, унесшая последние искорки жизни из тела.

Деймос взревел пугающим животным рыком, в котором смешались боль и ярость. Словно вместе с жизнью любовника ушло и то, что делало царя человеком. Он встал, прижимая к себе тело Фуара, и тяжелым взглядом обвел зал.

Вокруг своего царя уже успели собраться воины во главе с Геллой. Их оказалось гораздо больше, чем предполагалось, и все вооружены до зубов, готовы стоять до последнего или немедленно ринуться в бой – в зависимости от того, что прикажет царь.

А царь все молчал, словно разом забыл все слова. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы его взгляд не наткнулся на Ласнара, который пытался незаметно покинуть зал.

– Стоять! – рявкнул Деймос, и кто-то, кажется, Эол, тотчас оказался рядом с Ласнаром, выбив из его рук меч.

И минуты не прошло, как поверженный правитель оказался коленопреклонен перед Деймосом.

С ненавистью посмотрев на Ласнара, царь процедил:

– В своем вероломстве ты не пощадил даже брата! И надеялся уйти от ответа?

– Нет! Это не я! Онар…

– Ложь! И из-за этого я считаю наш договор нарушенным!

Говоря это, Деймос подошел к опустевшему трону и усадил на него тело Фуара. Бросив на любовника последний взгляд, царь обронил:

– Что ж, достойная гробница достойного человека. Воины мои!

– Да, царь! – отозвался ровный гул голосов.

– Нас ждет славная битва! Убейте всех! Сожгите дворец и сотрите город с лица земли!

Как натасканному псу не нужно дважды повторять «Фас!», так и воинам Деймоса не пришлось повторять приказы. Нет, битвы почти не получилось. Началась резня. И сам царь кровожадным демоном метался в самой гуще.

Не в силах справиться с горем, Деймос попытался утопить его в крови. Он не делал различий, кто перед ним: воин, старик, женщина или ребенок, он нес смерть всем.

Кажется, в этой кровавой бане погибла Гелла и был тяжело ранен Илус, но царю было все равно, он продолжал уничтожать все живое.

Все закончилось лишь больше суток спустя. Цветущий город превратился в сонм пожарищ и пепелищ. Улицы завалены горами трупов, по дорогам продолжали течь реки крови. Вонь гари и крови крепко пропитала воздух. Из горожан не выжил никто. И садящееся солнце расцвечивало и без того жуткую картину багровыми тонами.

Деймос, наконец, опустил меч и огляделся на дело рук своих. Сам он при этом выглядел так, будто выкупался в крови.

Под тяжелым, полубезумным взглядом царя вымотанные воины невольно отпрянули. Но Деймос этого и не заметил. Душа жаждала мести, но мстить уже было некому, а боль не уходила.

Перед глазами встал то ли призрак, то ли видение Фуара. И лицо его светлого мальчика было искажено от ужаса и отвращения. Он отвернулся.

И впервые, кажется, Деймос осознал весь ужас содеянного. Из груди вырвался крик, полный боли и отчаянья. Царь поднял над головой свой меч и сломал его, словно щепку, с отвращением отбросив куски, потом Деймос снял корону и кинул наземь, как надоевшую безделушку или нечто мерзкое.

Глаза всех присутствующих неотрывно следили за тем, как корона катиться по окровавленным булыжникам мостовой, и когда кто-то решил поднять взгляд, то царя уже не было. Он словно растворился в сумерках.