Текст книги "Душа Ужаса. Мозаика осколков души (СИ)"

Автор книги: Алия Якубова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Глава 5

В постели с Деймосом Церес столкнулась с редким случаем обманчивости внешнего вида. Но она была только рада обманываться таким образом. На следующий день они повторили «для закрепления эффекта», и еще раз, и только потом вампирша явилась с докладом к Владычице Ночи.

– Это что-то невероятное, – сразу же заявила Церес. – В жизни не встречала такой мешанины.

– Все так плохо? – насторожилась Менестрес.

– Вовсе нет, он хороший любовник. И его чуткость и предупредительность даже странно ощущать.

– Почему?

– Он довольно негативно относится к женщинам. В его жизни их было немало, но поначалу это были продажные девки, брошенные ему, как кость хорошей собаке, потом невольницы. Кого-то он брал силой, правда, довольно быстро потерял к этому интерес, а кто-то желал улучшить свою жизнь за его счет. Сколько дур пытались надуть его с наследником!

– В смысле?

– Ну он же был вроде царя или вождя, и вот какая-нибудь из наложниц поймет, что от него понести никак не получается, залетит от другого, потом представляет ребенка как наследника. Правда, он пресекал это довольно жестко – казнил изменницу, а ребенка помещал в нечто вроде приюта.

– И часто такое случалось?

– Ну, из подобных деток можно было сформировать целый полк, так что суди сама.

– В принципе, за тысячу лет не так уж и много, хотя тенденция поражает.

– Вот именно. Еще изредка в окружении Деймоса появлялись воительницы, но к ним он никогда не испытывал влечение. Вообще, скажу сразу, женщина может возбудить его тело, но не душу.

– Уверена?

– Более чем. Все сильные переживания, которые Деймос почему-то избегает называть любовью, у него связаны с мужчинками. Вот только именно сердечные привязанности кончались трагически.

– Вот с этого места, если можно, поподробнее.

– Можно, ты же знаешь, как я могу прочувствовать партнера, особенно если он и не думает закрываться.

– Знаю.

– Так вот, первая сердечная привязанность у Деймоса возникла к вампиру, обратившему его. Насколько я поняла, он вообще был первым, кто отнесся к Деймосу по-доброму, с заботой и нежностью, так что его сердце не могло не растаять.

– Но с этим вампиром что-то случилось?

– Да, я очень ярко видела его смерть, и это до сих пор причиняет боль Деймосу. Его убил тот, кому Деймос служил, потом твой подопечный убил его, и неожиданно для себя стал вождем. Честно сказать, хозяин Деймоса был, похоже, садистом-параноиком и малость не в себе.

– Малость?

– Мне кажется, это у него прогрессировало с возрастом.

– Что ж, это вполне закономерно. И, учитывая, какое царство досталось Деймосу, не удивительно, что он практически не изменился, – вздохнула Менестрес.

– Да, еще один момент: у твоего нового подопечного почти отсутствует чувство самосохранения. Полезное качество для телохранителя, но настораживающее для вождя.

– Согласна.

– Заглядывать в него оказалось по-настоящему больно. Его столько раз пытались убить! И ведь убили бы, будь это человек.

– Знаю.

– Его мысли?

– Да. Он почти не закрывается, а когда мы его нашли, нужно было понять, кто он такой. Но мысли не передают эмоции так ярко, как твой способ.

– Да, и иногда это благо.

– Деймос настолько плох?

– Он переполнен болью и самообвинениями. Эта последняя любовь его сильно надломила.

– Мужчина?

– Да, почти мальчик, и полная противоположность первого. Деймосу долго было не по себе, что его так заворожил собственный пленник.

– Хм…

– Парадокс в том, что любовное насилие ему чуждо и не доставляет никакого удовольствия. Это при его-то образе жизни!

– Думаешь, это с чем-то связано?

– Да. В его юности, еще человеческой, был какой-то жуткий эпизод, но Деймос так тщательно похоронил его в своей памяти, что я побоялась так уж откровенно копаться.

– Правильно сделала. Не стоит подстегивать его подозрительность. Что-то еще?

– Пожалуй, все. Деймос нестабилен, и его может утянуть во многие крайности. Нужно что-то сделать с этой болью.

– Ты права. Я уже думала об этом.

– Да, и еще. Вряд ли его можно прельстить женскими прелестями, чтобы излечить душу. Если он и сможет кому-то открыться, так только мужчине. Но не Димьену.

– Что с ним не так? – насторожилась Менестрес.

– Все так, только они слишком похожи, и это будет их скорее отталкивать. К тому же он твой телохранитель, а Деймосу нужен кто-то свободный, не обремененный связями. И с определенными талантами.

– Я понимаю, куда ты клонишь, Церес.

– Хорошо. Очень хочется надеяться, что у Деймоса все получится.

– Он запал тебе в душу?

– А кому бы нет? Ты же видишь, какой он! Настоящая дикая красота и мощь, даже сейчас, учитывая его состояние!

– Понимаю.

– Но не разделяешь? – лукаво усмехнулась Церес.

– Ты знаешь мой довольно прагматичный взгляд на такие вещи.

– Разум всегда впереди сердца?

– Да, я же королева.

– Но не отшельница же!

– Нет, не отшельница, – двусмысленно улыбнулась Менестрес.

– А, вот оно как!

В глазах Церес немедленно появилось нечто такое, заставившее подумать о мягком сумраке спальни и сплетенных телах на кровати.

– Искушаешь? – Менестрес могла улыбаться не хуже.

– Нет, просто обозначаю свою позицию, – еще одна не менее обворожительная улыбка. – Надеюсь, она угодна Вам, госпожа?

– Угодна.

Подобные разговоры велись между ними не в первый раз, и Менестрес не имела ничего против и их… продолжения. Порой можно и отставить на второй план ту огромную ответственность, что всегда давит на Владычицу Ночи, и вспомнить о более приземленных и приятных вещах.

Еще через неделю Церес уехала, умело сделав так, чтобы в глазах Деймоса это не походило на бегство, а казалось естественным ходом вещей.

Некоторое время после отъезда подруги Менестрес еще пристальнее приглядывалась к своему подопечному, но никаких депрессий и угнетенных состояний сверх обычного с ним не происходило.

Лишь много позже стало понятно, что Церес так и не смогла хоть сколько-нибудь улучшить его состояние. Жажда жизни истекала из Деймоса незаметно, по песчинке, но неуклонно. Вампиром все больше овладевала апатия, и все усилия королевы его растормошить казались напрасными. Нужны были экстренные меры, и самолично прибегать к ним Менестрес не хотела, опасаясь, что в итоге сделает лишь хуже.

Видя все это, Димьен в очередной раз сказал своей госпоже:

– Может, не стоит так себя изводить, а просто принять все как есть?

– Я не хочу смириться с тем, что Деймос фактически выцветает, как старая краска! – довольно резко ответила Менестрес.

– Но если он сам к этому стремится, то, возможно, ему стоит помочь именно в этом?

– Нет. Это слишком легко и очень похоже на капитуляцию. Я собираюсь бороться, пока не иссякнет последняя надежда.

– Ты чувствуешь себя виноватой перед ним? – ошарашено догадался Димьен.

– Да.

– Но почему?

– Больше тысячи лет, Димьен! Только вдумайся в эту цифру! Более тысячи лет одному из моих детей было плохо, а я узнала об этом только сейчас.

– Но не ты же его создала.

– Это неважно, понимаешь? Он вампир, а значит, мое дитя.

– Нельзя же отвечать за всех.

– Это мой долг, – просто ответила Менестрес, и Димьен как-то сразу ощутил, что так оно и есть, что все они часть чего-то единого, но не страх почувствовал при этом, а спокойствие, и вместо дальнейших убеждений госпожи лишь спросил:

– Что ты собираешься делать дальше?

– Постараться исполнить задуманное. Скоро к нам прибудет еще один гость.

– Кто?

– Я уже говорила о нем. Кажется, вы лично незнакомы, но я весьма наслышана. Тот, кто когда-нибудь станет Черным Принцем.

– Твой суженный? – вытаращился Димьен, прекрасно зная, что супругом Владычицы Ночи может стать лишь Черный Принц.

– Нет, его время еще не пришло. Придет друг. Он из клана Моры.

– Тот самый?

– Да.

* * *

В отличие от Церес, Фаул прибыл один. Совсем. Единственным спутником гостя стал изможденный за время путешествия по пустыне конь.

Если бы не вампирское чутье, сложно было бы узнать ожидаемого гостя в этом закутанном в бурнус мужчине. Даже глаза были закрыты тканью. Похоже, он шел напрямую, не отвлекаясь даже на песчаные ветра.

Когда Фаул оказался внутри дома и начал снимать бурнус, Димьен испугался, что их гость ранен, так как по его плечам растеклось что-то алое. Лишь мигом позже телохранитель понял, что это волосы, того самого медно-алого оттенка, что так похож на темную кровь. Длинные, ниже лопаток, а у висков заплетены в косы.

Оторвав взгляд от волос, Димьен заметил суровое лицо с правильными чертами и пронзительные, почти гипнотизирующие глаза. Глянув в такие, сразу вспомнишь народные поверья, запрещающие смотреть в глаза вампиру.

С собой у Фаула был длинный меч с простой крестовиной, а узлы мышц на руках и ногах и подтянутое телосложение выдавали в нем опытного воина. По мощи он был вполне сравним с Деймосом, только более сухопар.

Пока Димьен не сводил взгляд с гостя, тот тоже изучал его, только не так явно, но с не меньшим интересом и подозрениями. Телохранитель кожей ощущал силу прожитых лет. Этот вампир вряд ли был младше их подопечного.

– Фаул, полагаю? – счел нужным спросить Димьен, когда пауза слишком затянулась.

– Да, – голос гостя оказался не менее завораживающий, чем взгляд.

– Мы ждали Вас. Добро пожаловать в наш дом.

– Благодарю.

– Вы один?

– Как видишь.

– Возможно, ваши сопровождающие просто поотстали.

– Их просто нет. Я не люблю лишнюю толпу.

– Понятно.

Грозила возникнуть еще одна пауза, но в это время к ним вышла Менестрес. Одарив гостя теплой улыбкой, она сказала:

– Рада видеть тебя, Фаул.

– Мое почтение, Владычица Ночи, – вампир опустился на колено и поцеловал протянутую руку точно так же, как до этого Церес.

– Надеюсь, путешествие выдалось не очень утомительным?

– Нет, я привык.

– И все же, отдохни с дороги. Димьен, проводи нашего гостя в купальню.

Фаул поклонился и последовал за своим провожатым, по дороге попытавшись выяснить:

– Выходит, дело, ради которого меня сюда позвали, не такое уж срочное?

– Оно вполне способно подождать несколько часов, пока ты отдохнешь и приведешь себя в порядок.

– Точно? – Фаул как-то недоверчиво посмотрел на воду.

– Уверен. Менестрес сама ведь так сказала.

Кивнув, мужчина принялся раздеваться, складывая одежду в одну куча, а оружие в другую, причем кладя что-либо в последнюю, вампир недоверчиво косился на Димьена. Наконец, тот не выдержал, и сказал:

– Никто не собирается тебя разоружать. Ходи, как тебе удобно.

– Но ты же телохранитель, я правильно понял?

– Да. Но ты ведь не угрожаешь, и ты наш гость. К тому же у меня есть свои приемы.

– Вот как?

– Конечно. Моя должность – не красивая декорация.

– А, ладно, – похоже, Фаул не слишком-то поверил.

– Тебе принести свежую одежду?

– Намек, что я одет неподобающим образом? – усмехнулся вампир, погружаясь в бассейн.

– Госпоже нет особого дела, во что ты одет, ходи хоть голым. Но после мытья и грязную одежду… – Димьен фыркнул, тем самым показывая свое отношение.

– Ладно, уговорил. Но запасной комплект у меня в седельных сумках.

– Их, наверняка, уже отнесли в твои покои. Я сейчас распоряжусь.

Фаул лишь пожал плечами. Он вовсе не был против остаться наедине с собой в интимные моменты омовений. Особенно, когда и правда недолюбливал воду. Собственно, это и немудрено, когда попадаешь в шторм, а потом оказываешься единственным выжившим, а берега не видно. Тогда пришлось почти неделю плыть на каких-то обломках. Конечно, для вампира это не так трудно, и потом Фаул не раз выходил в море, но осадочек остался.

Уединение вампира вышло не таким уж долгим. И четверти часа не прошло, как Димьен вернулся вместе с двумя слугами. Они аккуратно положили одежду на скамью, грязную забрали и удалились. Впрочем, телохранитель тоже пришел не с пустыми руками, а с подносом, на котором красовался вместительный серебряный кубок.

Поставив поднос прямо на бортик бассейна, возле руки гостя, Димьен сказал:

– Наверное, ты проголодался в дороге, поэтому госпожа Менестрес передала тебе это.

Фаул с интересом заглянул в кубок, хотя обоняние подсказывало, что он там найдет. Чутье не подвело. Алый цвет, запах, от которого тотчас закружилась голова, и клыки показались из-под губы, напоминая о голоде. Кровь.

Замешкавшись лишь на миг, Фаул двумя руками обхватил кубок, приникнув к его содержимому. Голод не был столь силен, чтобы глотать, не раздумывая, поэтому вампир пил медленно, смакуя вкус. Редкое, очень редкое сочетание. Давненько ему не доводилось пробовать подобного!

Но вот кубок опустел, и Фаул вернул его Димьену со словами:

– Передай госпоже Менестрес, что я весьма ей благодарен.

– Сам сможешь передать. Вы скоро увидитесь.

– Как скоро?

– Владычица Ночи радушная хозяйка, и даст тебе сперва отдохнуть.

– Хм.

– Не беспокойся, ничего ужасного.

– Я не беспокоюсь, но вовсе не так уж сильно устал с дороги.

– Конечно. Но время лишь чуть за полдень. Отдохни. Менестрес будет ждать тебя после наступления сумерек.

– Ладно, – фыркнул Фаул, выбравшись из бассейна и пытаясь отжать волосы.

– Одевайся, я покажу тебе твои покои.

Вампир покосился на своего провожатого, но тот стоял с абсолютно безучастным видом. Передернув плечами, Фаул все-таки взялся за одежду.

В покоях, едва показав где что, Димьен, наконец, оставил его. Почему-то Фаулу становилось рядом с ним как-то не по себе, а ведь, казалось бы, он старше. Но этот вампир – телохранитель Владычицы Ночи, а это многое значит.

Раздумывая над этим, Фаул подошел к окну и отодвинул ставень. Вообще-то его клан нетерпимее остальных относился к солнечному свету, но уже многие века его это не волновало. Впрочем, свет вовсе не ударил по глазам из распахнувшегося окна, так как оно выходило в тенистый сад. Настолько густой, что походил на лес.

Фаул уже собрался отойти от окна, когда заметил какое-то смутное движение. Присмотревшись, он с удивлением обнаружил сидящего под деревом человека. Он сидел так неподвижно и так ловко маскировался тенью, что обнаружить его было очень нелегко.

Любопытство взяло верх, и Фаул присмотрелся еще пристальнее, с еще большим удивлением обнаружив, что ошибся. Перед ним и не человек вовсе, а вампир. Более того, древний вампир.

Он сидел и, кажется, не обращал никакого внимания на происходящее вокруг. Совсем какой-то безучастный. Это так контрастировало с его внешней мощью и внутренней силой!

Пару раз Фаул пытался отойти от окна, и снова взгляд притягивался к этому странному вампиру.

Не известно, сколько бы это продолжалось, но послышался шум, а вместе с ним пришло и ощущение огромной силы. В сад вышла Менестрес. В отличие от Фаула, она сразу заметила странного вампира, ничуть не удивилась и направилась прямо к нему со словами:

– Деймос, ты уже встал?

– Да. Я не привык так долго… отдыхать.

– Знаю, но, чтобы полностью восстановиться, тебе не помешает больше отдыхать.

На это мужчина лишь неопределенно пожал плечами, но Владычица Ночи не собиралась так просто уходить и предложила:

– Хотя бы воздерживайся от дневного света. Пойдем в дом.

– Как скажете, госпожа, – кажется, Деймос не видел в этом смысла, но поднялся одним плавным движением, как могут только вампиры.

Наблюдавший из своего «укрытия», Фаул получил возможность разглядеть мужчину целиком. А там было на что посмотреть! Для сравнения на ум сразу приходили могучие герои мифов и легенд. Да и имя его… Деймос. Кажется, что-то такое уже приходилось слышать.

Раздумывая над этим, Фаул все-таки почтил своим вниманием кровать. Все-таки она гораздо комфортнее каменного ящика склепа. Последнее Фаул давно использовал лишь в крайних случаях, ибо просто не видел смысла.

Он лежал и думал о странном вампире, пока не понял, что же так сильно его сбивало с толку. То, как с ним обращались. Этому вампиру уже за тысячу лет, но предостережения Владычицы Ночи… будто обращены к недавно обращенному. Зачем предостерегать насчет солнца, когда видно, что оно ему никак не мешает?

Со стороны могло показаться, что Фаул даже задремал. Что-то похожее было, но сон вампира настолько чуток, что переход от него к бодрствованию просто молниеносный. И многие сначала нападают, а потом разбираются – принцип выживания.

С теми, кто относится к клану Морры, было еще интереснее – мгновенное считывание эмоций. Вторым шагом, в крайнем случае, могло стать обращение этих эмоций против самого вошедшего. Эффект получался ошеломительный.

Но в этот раз Фаул проснулся сам, как только почувствовал, что солнце скрылось за горизонтом. Для этого даже в окно смотреть было не обязательно. Он просто знал.

Глава 6

Проснулся вампир как нельзя вовремя. Буквально через пару минут заглянул Димьен и сообщил, что Владычица Ночи готова принять своего гостя.

Назревающий разговор оказался приватным – едва проводив, Димьен удалился.

Королева сидела в резном кресле, непринужденно и величественно. Ослепительна, как всегда, даже у Фаула при взгляде на нее что-то замирало внутри. Но, вместе с этим и присутствовало понимание, что эта красота не для него. Не сказать, чтобы это расстраивало или вызывало душевные терзания.

Почтительно поклонившись, Фаул сказал:

– Я пришел на ваш зов, моя королева.

– Я рада приветствовать тебя, Фаул. Прошу, присаживайся. Надеюсь, тебя удобно устроили в моем доме?

– Да, госпожа. Спасибо за беспокойство.

– Отлично. Тогда мы можем поговорить о деле.

– Я слушаю вас, госпожа, – вампир был невероятно заинтригован и даже подался чуть вперед, кажется, вместе с креслом.

– Скажу сразу: мне нужна твоя помощь, помощь твоего дара.

– Именно моя? – искренне удивился Фаул. В конце концов, королева вправе приказать даже главе клана, но вместо этого она просит его.

– Да, – кивнула Менестрес и добавила, словно прочтя мысли, – Глава клана не слишком-то подходит для этого, а у тебя очень большой потенциал и опыт, что немаловажно.

– Смею предположить, вы вызвали меня не из-за воинской доблести.

– Нет. Из-за твоих способностей, как вампира клана Морры.

– Хм. Могу я узнать, кому понадобилась столь специфическая помощь?

– Конечно. Не так давно в песках пустыни мы нашли крайне истощенного, но древнего вампира…

Менестрес рассказала гостью почти всю историю Деймоса, стараясь особо не умалчивать, если только совсем уж какие-то личные детали. Фаул слушал внимательно, не перебивая, и потом спросил:

– Вы хотите, чтобы я своим даром облегчил груз его совести? Пробудил жажду жизни?

– В общих чертах да. Но случай очень тяжелый и, боюсь, ничего не получится без симпатии с твоей стороны.

– Сочувствия?

– Нет, нечто большего. Думаю, ты поймешь, о чем я, когда познакомишься с Деймосом лично.

– А это, случайно, не тот угрюмый тип, которого я вчера видел в саду?

– Черные волосы, рослый?

– Да.

– Это он.

– Хм… – мужчина задумался.

– Что-то не так?

– Нет. Просто для суждения об этом вопросе беглого взгляда явно недостаточно.

– Конечно, никто и не заставляет тебя принимать решение немедленно. И вообще я не собираюсь принуждать тебя к чему-либо. В таком деле оно просто бессмысленно.

– Весьма проницательно с вашей стороны. Впрочем, другого я и не ожидал. Я так понимаю, в случае моего согласия на данный… эксперимент, он займет довольно продолжительное время?

– Боюсь, быстро тут не получится. У тебя есть какие-либо неоконченные или срочные дела?

– Да нет. Просто очень быстрый поворот судьбы, – признался Фаул.

– Если тебе нужно время, чтобы привыкнуть…

– Нет, не стоит беспокоиться. Не в первый раз.

– Понимаю. Есть какие-либо пожелания?

– Нет. Разве что скорее познакомиться со своим «пациентом» поближе.

– Конечно.

– У вас есть какие-либо ограничения на его счет?

– Нет, никаких. Главное, чтобы он вернулся к жизни. Я не ограничиваю тебя в методах и не собираюсь к чему-либо принуждать.

– Я очень рад это слышать, – не часто Фаулу попадались столь… понимающие собеседники. И все-таки счел нужным предупредить: – Надеюсь, вы понимаете, что, в крайнем случае, придется сделать привязку кровью? Фактически объединить нас с ним, словно супругов.

– Да, мне известен механизм выхода из столь крайних ситуаций. Но тут на все воля твоя.

– То есть, вы не против, если я, в случае необходимости, использую подобный способ?

– Я уже говорила, что да. Делай все, как считаешь нужным. Я только хочу время от времени слушать отчет о ходе… лечения.

– Благодарю за разъяснения.

– Если у тебя пока нет других вопросов, я приглашу Деймоса.

Менестрес многозначительно посмотрела на дверь, и вскоре она открылась, пропуская вампира. Но не того. Димьен поклонился и спросил:

– Чем могу служить, госпожа?

– Пригласи к нам Деймоса, будь добр.

– Хорошо.

Телохранитель вышел, а Фаул не удержался от вопроса:

– Почему Деймоса нельзя было вызвать так же?

– Он слишком мало общался с вампирами в своей жизни, так что пока может просто не понять подобного способа.

– Все настолько запущено?

– Во многом он еще как недавно обращенный вампир.

– Понятно.

В этот самый момент в комнату вошел предмет их обсуждений. Безразличный и непроницаемый, как всегда.

– Деймос, позволь представить нашего нового гостя. Он будет с нами какое-то время. Его имя – Фаул.

Ни от кого не утаилось, что вампир как-то странно передернулся от этого имени. Сам Фаул даже решил спросить:

– Что-то не так с моим именем?

– Нет. Очень приятно.

– Взаимно, Деймос, – мужчина протянул оппоненту руку для приветствия.

Чуть поколебавшись, Деймос принял ее и пожал так, как это принято у воинов – сжав не ладонь, а предплечье, чтобы другой мог сделать тоже самое. Приветствие состоялось.

Менестрес смотрела на них, как любящая мать на послушных детей, а потом заявила:

– Что ж, не буду мешать вашему общению, – и удалилась вместе с Димьеном.

– Общению? – переспросил Деймос.

Фаулу невероятно понравился этот голос. Сочный, с хрипотцой, вот только его обладатель, кажется, был не очень-то разговорчив. А пауза затягивалась… Фаул решил ее прервать, пояснив:

– Думаю, я здесь вроде компании для тебя.

– Зачем?

– Мне еще долго находиться с вами, так почему нет? Я тебе неприятен?

– Отнюдь, – все то же безразличие в голосе, лишь где-то в глубине глаз сверкнуло что-то похожее на интерес.

– Значит, начало положено, – заключил Фаул.

– Начало чему? – Деймос спросил, будто только для того, чтобы не молчать.

– Надеюсь, нашей дружбе.

Вампир удивленно дернул бровью и спросил уже более конкретно:

– Зачем это тебе?

– Не ищи во мне врага, Деймос. Мне за долгую жизнь приходилось совершать всякое, но я не хочу враждовать с тобой.

Подобное объяснение ничуть не убедило мужчину, и тот решил уточнить:

– Опасаешься?

– Нет, но госпожа Менестрес позвала меня вовсе не для того, чтобы мы вцепились друг другу в глотку.

– А зачем? – похоже то, что Деймос говорил мало, с лихвой компенсировалось его дотошностью.

– Она наша королева, а подобные вещи не спрашивают, – просто ответил Фаул. – Но, мне кажется, наш разговор движется как-то по кругу.

Деймос лишь неопределенно пожал плечами, беззастенчиво разглядывая собеседника. Внешне они смотрелись почти ровесниками, а воинское прошлое чуть ли не на лбу написано, но на этом их сходство и заканчивалось.

Воспользовавшись паузой, Фаул осторожно толкнулся в разум вампира. К его удивлению ничего не вышло, он наткнулся на стену. Конечно, он действовал даже не в четверть силы, но ведь Менестрес говорила, что Деймос совсем не закрывается. Видимо, уже научился.

Фаул попытался догадаться, к какому клану мог принадлежать этот вампир, но, как назло, ничего не приходило в голову. До сих пор не подмечалось никаких ярко-выраженных особенностей, но вряд ли их не было никогда, хотя…

– Что ты делаешь? – с еще большим подозрением осведомился Деймос.

– Пытаюсь понять, из какого ты клана.

– То есть?

– Неужели, госпожа Менестрес не рассказывала тебе о вампирских кланах?

– Рассказывала.

– И ты не задумывался, к какому из них относишься?

Снова безразличное движение плечами вместо ответа.

– Неужели тебе не интересно?

– Не особо.

– Думаю, мы нашли с тобой первую тему для разговора.

Эта фраза вызвала у Деймоса еле заметную усмешку. До глаз она так и не дошла, но Фаул обрадовался и такой малости. Значит, еще есть небольшая надежда вытащить мужчину из этой апатии.

Но с паузами лучше не затягивать, это Фаул уже инстинктивно понимал, поэтому предложил:

– А пока покажешь мне тут все?

– Думаю, с этим тебе лучше обратиться к Димьену.

– Мне так не кажется. У него много своих дел, к тому же он не вызывает у меня большого доверия.

– Вот как? – в голосе вампира появилось нечто похожее на понимание.

– Да. Он личный телохранитель Владычицы Ночи, а, значит, предан только ей. И мне не хочется, чтобы он видел во мне соперника. Думаю, ты испытываешь приблизительно то же.

– С чего ты взял?

– Два воина всегда поймут друг друга.

Не успел Фаул договорить, как понял, что вообще не стоило затрагивать эту тему. Деймос тотчас замкнулся, и даже отвел взгляд.

– Прости, – заикнулся было вампир, но Деймос смерил его подозрительным взглядом и ответил:

– Ты не знаешь, за что извиняешься. И лучше попроси совершить экскурс по дому Руфуса или Раши.

С этими словами мужчина вышел. В открывшуюся дверь Фаул, в самом деле, увидел двух упомянутых вампиров, и одна явно сгорала от любопытства. Вот только они нисколько не интересовали гостя. Куда более его волновал стремительный уход Деймоса.

И в самом деле, в этом вампире было что-то удивительное и притягательное. Он считал себя воплощением зла и порока, но таковым не был.

Фаул начал понимать Владычицу Ночи в ее желании спасти Деймоса. И, кстати, надо у нее спросить его клановую принадлежность. Уж если она не знает, то это тайна, покрытая мраком.

Но это позже, пока нужно привести в порядок собственные мысли и ощущения, чтобы понять, как лучше действовать дальше. Вдобавок ко всему Деймос такой недоверчивый!

Всю ночь и весь последующий день мысли Фаула так или иначе возвращались к Деймосу. Возможно, это продолжалось бы и дальше, но вампиры встретились в саду.

Деймос невозмутимой статуей сидел под раскидистым деревом, погруженный в свои мысли. И хоть до заката было не меньше получаса, его это нисколько не беспокоило.

Присутствие Фаула вампир то ли не заметил, то ли не счел нужным замечать. Во всяком случае даже не вздрогнул, когда мужчина обратился к нему:

– Добрый вечер.

– Добрый, – нехотя кивнул вампир.

– Ты не против? – спросил Фаул, присаживаясь рядом, но в ответ получил лишь неопределенное движение плечами. Правда, это не отбило желания продолжить беседу. Фаул осторожно сократил расстояние между ними, на что мужчина никак не прореагировал. Сочтя это добрым знаком, он продолжил: – И все-таки я хотел бы извиниться. Я ни в коей мере не хотел пробуждать плохие воспоминания.

Деймос подозрительно покосился на собеседника, словно пытаясь понять, в чем тут подвох, потом предположил:

– Ты разговаривал обо мне с госпожой?

– Я вовсе не старался вызнать твои секреты, просто понять, что я такого сделал. Все мои чувства вампира подсказывают, что с тобой что-то не так.

– Чувства вампира?

– Ну да. Они особенно остры в рамках того дара, которым мы обладаем.

– Что за дар у тебя?

– Я – Мора. У нас способность к страстям. Это наша вторая пища. И мы чувствуем острее других.

– Разве такое возможно?

– О, у нас много удивительных кланов! Ты еще инъяильцев не видел! – хохотнул Фаул.

– А с ними что не так?

– Все так. Дважды так. В этом-то и закавыка. Они легко могут менять пол, со всеми физиологическими последствиями. Даже ребенка родить или зачать могут при желании.

– Гермафродиты?

– Нет. Эта способность нечто вроде оборотничества. Получается полноценный мужчина или женщина.

– И какой в этом толк?

– Это их дар. И не такой уж бесполезный, как может показаться. Очень нужное качество для маскировки.

– От кого?

– В принципе. Наш образ жизни привлекает внимание. Мало кто с первых дней может позволить себе разгуливать под солнцем, как обычно.

– У меня это проблем не вызвало, – поохал плечами Деймос, так что Фаул невольно залюбовался игрой мышц под кожей, но тут же одернул себя и заметил:

– Тебе невероятно повезло. А мог просто сгореть дотла. Первая сотня лет вообще самая опасная для вампира. Причем не только для тела, но и духа.

– Почему? – кажется, Деймос все-таки втянулся в разговор. Главное – не упустить момент.

– Рвутся все родственные связи. Близкие же остаются людьми.

– Ну, это не ко мне, – фыркнул Деймос. В его голосе появились резкие нотки, и Фаул поспешил сказать:

– Извини.

– Пустое. Ты же не собираешься извиняться перед нынешними рабами.

– Ты был рабом?

– Хуже. Царским псом. Но это нисколько не искупляет того, что я натворил потом.

– Ты слишком строг к себе.

– Ты ничего не знаешь обо мне, – тут же вызверился Деймос, резко вставая.

В последний момент Фаул успел ухватить его за руку со словами:

– Я вовсе не ищу с тобой ссоры. Перестань видеть во мне врага. Прошу!

Не известно, какая из фраз оказала «волшебное» действие, но мужчина замер, хмуро покосившись на Фаула. Хотя он и такой малости обрадовался.

Не спеша выпускать руку Деймоса, он сказал:

– Не ищи в моих словах какого-то злого умысла. Я просто хочу наладить контакт.

– Какой? – Деймос вновь перешел к лаконичным вопросам.

– Хотя бы дружеский, – Фаул прекрасно понимал, что признание, что Деймос ему нравится сейчас, в лучшем случае, воспримется как издевка. Возможно, и с дружбой он перегнул.

Мужчина не меньше минуты сверлил его взглядом, словно разбирал по частям, а потом пробормотал:

– Странно.

Фаул не стал уточнять, что странно, и так, что не понимал, то чувствовал. И хорошо чувствовал – похоже, Деймос решил от него больше не закрываться и все-таки копнуть глубже он еще не решался. Слишком рискованно для их едва наметившихся отношений.

Пока Фаул размышлял, Деймосу надоело изображать групповую статую. Он выдернул руку (впрочем, не так резко, как можно было ожидать) и снова сел прямо на траву.

– Тебе здесь нравится? – спросил Фаул, чтобы заполнить паузу.

– Лучше, чем в пустыне.

– Долго ты там пробыл? – осторожно спросил вампир, невольно вздрогнув при воспоминании о своем собственном переходе.

– Я точно не помню. Несколько месяцев.

– Месяцев?! И все это время под палящим солнцем?

– Ну, почти. Я плохо помню этот период.

– Это какой же бурнус тебя так защитил? – с неподдельным интересом поинтересовался Фаул, собираясь применить успешный опыт на практике.

– Моя одежда почти вся расползлась еще на подступе к пустыне.

– И ты не обгорел? – вытаращился вампир.

– Обгорел, – так просто, словно речь шла о чем-то будничном. – Если бы не Менестрес, мое восстановление могло бы значительно затянуться.

– У Владычицы Ночи есть экстренные способы помощи, – согласился Фаул. – И все-таки, ты так быстро снова выходишь днем!

Вампир вспомнил свой собственный печальный опыт общения с солнцем. Он тогда не так уж сильно и обгорел, уж по сравнению с Деймосом так точно, и этого хватило, чтобы еще век тщательно избегать дневного светила. А вот его собеседник подобной осмотрительностью не страдал и ответил, криво усмехнувшись: