Текст книги "Введение в христианское богословие"

Автор книги: Алистер МакГрат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 43 страниц)

Наиболее значительным изложением постлиберальных взглядов остается работа Джорджа Линдбека "Природа доктрины" (1984). Отвергая "познавательно – предположительные" подходы к доктрине как предмодернистские, а либеральные "опытно – выразительные" подходы как не принимающие во внимание многообразие человеческого опыта и посредническую роль культуры в человеческой мысли и опыте, Линдбек разрабатывает "культурно – лингвистический" подход, который воплощает ведущие черты постлиберализма.

Культурно – лингвистический подход отвергает существование какого‑то неопосредованного человеческого опыта, который существует вне человеческого языка и культуры. Напротив, он подчеркивает, что сущность религии лежит в жизни в рамках конкретной историко – религиозной традиции и восприятия ее идей и ценностей. Эта традиция основывается на исторически опосредованном наборе идей, для которых повествование – особенно подходящее средство передачи.

Постлиберализм имеет особое значение в связи с двумя областями христианского богословия.

1. Систематическое богословие. Богословие понимается как, в первую очередь, описательная дисциплина, занимающаяся исследованием нормативных основ христианской традиции, передаваемых посредством библейского повествования об Иисусе Христе. Истину можно, по крайней мере частично, проверить по определенным доктринальным традициям христианской веры. Это вызывало у критиков постлиберализма обвинение в отходе с общественной арены в какое‑то христианское гетто. В связи с тем, что христианское богословие, как считает постлиберализм, является внутрисистемным (то есть, занимающимся исследованием внутренних взаимоотношений в христианской традиции), то о его правильности следует судить в свете его собственных внутренних стандартов, а не какого‑либо общественно согласованного или всеобщего критерия. И вновь, это вызвало критику со стороны тех, кто утверждал, что богословие должно иметь внешние критерии, доступные публичной проверке, по которым следует судить о его достоверности.

2. Христианская этика. Стенли Хауервас был одним из авторов, которые исследовали постлиберальные взгляды на этику. Отвергая идею Просвещения о всеобщем наборе нравственных идеалов и ценностей, Хауервас утверждает, что христианская этика занимается определением нравственного мировоззрения исторического сообщества (церкви) и воплощением этого мировоззрения в жизни своих членов. Таким образом, этика внутрисистемная, поскольку она занимается внутренними нравственными ценностями сообщества. Быть нравственным означает знать моральные воззрения конкретного исторического сообщества, принимать эти нравственные ценности и практиковать их внутри этого сообщества.

Евангелизм

Термин "евангелический" родился в XVI в., когда он использовался для обозначения католических авторов, которые хотели возвратиться к более чистым библейским верованиям и обрядам чем те, что бытовали в позднесредневековой церкви. Особенно распространен он был в 1520–е гг., когда термины "evangelique" (французский) и "evangelisch" (немецкий) стали постоянно фигурировать в полемических произведениях ранней Реформации. В настоящее время термин широко используется для обозначения межденоминационной тенденции в богословии и духовности, делающей особый акцент на месте Священного Писания в христианской жизни. Евангелизм в настоящее время основывается на четырех главных предпосылках:

1. Авторитетности и достаточности Священного Писания.

2. Уникальности искупления через смерть Христа на кресте.

3. Необходимости личного обращения.

4. Необходимости, уместности и актуальности евангелизации.

Все остальные вопросы считаются адиафорой, то есть "несущественными вопросами", по которым можно примириться со значительной степенью разногласий.

Особое значение имеет вопрос об экклесиологии, который будет рассмотрен позднее в этой книге. Исторически, евангелизм не был привержен какой‑либо конкретной теории церкви, считая, что Новый Завет можно в этом вопросе толковать различно, и рассматривая деноминационные различия как имеющие второстепенное значение в сравнении с самим Евангелием. Это ни в коей мере не означает, что евангелисты равнодушно относятся к Церкви как Телу Христову; это означает, что евангелисты не являются приверженцами какой‑либо одной теории церкви. Коллективная концепция христианской жизни не понимается как связанная с каким‑либо одним деноминационным пониманием природы Церкви. В одном смысле, это "минималистская" экклесиология; в другом, она представляет собой признание того, что сам Новый Завет точно не оговаривает какую‑либо одну форму церковного управления, которая была бы обязательной для всех христиан. Это имело несколько серьезных последствий, очень важных для понимания этого движения.

1. Евангелизм можно охарактеризовать как трансденоминационное движение. Он не ограничивается каким‑либо одним вероисповеданием и не является само по себе самостоятельным вероисповеданием. Нет ничего непоследовательного в том, чтобы говорить об "англиканских евангелистах", "пресвитерианских евангелистах", "методистских евангелистах" или "римско – католических евангелистах".

2. Евангелизм не относится к самостоятельным вероисповеданиям со своей характерной экклесиологией, а представляет собой тенденцию в основных вероисповеданиях.

3. Евангелизм представляет собой экуменическое движение. Среди евангелистов существует естественное родство, независимо от их деноминационных связей, возникающее из общей приверженности ряду верований и взглядов. Характерный евангелический отказ признать какую‑то одну экклесиологию нормативной, одновременно уважая те из них, которые четко основаны на Новом Завете и христианском предании, означает, что потенциально разделительный вопрос о церковном устройстве и управлении считается второстепенным.

Важный вопрос, который в настоящий момент требует пояснения, – это взаимоотношения между фундаментализмом и евангелизмом. Фундаментализм возник как реакция в некоторых американских церквях на развитие светской культуры. С самого своего начала он был и остается контркультурным движением, использующим главные доктринальные положения как средство для определения культурных границ. Определенные главные доктрины – в первую очередь, об абсолютном буквальном авторитете Священного Писания и о втором пришествии Христа перед кончиной века (доктрина, обычно называемая "о премиллениарном возвращении Христа") – рассматривались как барьеры, рассчитанные как на отчуждение от светской культуры, так и на то, чтобы дать фундаменталистам чувство единства и смысла. Менталитет осажденных вскоре стал характерной чертой этого движения; фундаменталистские "контрсообщества" считали себя огражденными городами, отстаивающими самобытность перед лицом атеистической культуры.

Акцент на втором пришествии Христа особо важен. Этот взгляд имеет долгую историю; однако ему не придавалось какое‑либо особое значение вплоть до XIX вв. Фундаментализм же обнаружил в этой идее важное оружие против либерально – христианской идеи о царстве Божьем на земле, которого следует достичь посредством социальных действий. "Диспенсациализм", особенно премиллениарного типа, стал составной частью фундаментализма.

Однако, в конце 1940–начале 1950–х гг. волнения в американском фундаментализме стали очевидны. Стал возникать неоевангелизм (как он стал впоследствии называться), целью которого стало исправление неприемлемой ситуации создавшейся из‑за возникновения фундаментализма. Разграничение между фундаментализмом и евангелизмом можно провести на трех основных уровнях.

1. На библейском уровне фундаментализм полностью враждебен идее библейской критики в какой бы то ни было форме и привержен буквальному толкованию Писания. Евангелизм принимает принцип библейской критики (хотя и настаивая на том, что она должна применяться разумно) и признает разнообразие литературных форм внутри Священного Писания.

2. На богословском уровне фундаментализм узко привержен набору доктрин, некоторые из которых евангелизм считает, в лучшем случае, периферийными (например те, которые связаны с диспенсационализмом), а в худшем, совершенно неуместными. Существует, однако, и сходство взглядов (например, на авторитет Писания), которое может легко скрыть глубокие различия в мировоззрении и темпераменте.

3. На социологическом уровне фундаментализм является реакционным "контркультурным" движением со строгими критериями для членства, основную часть которого составляют "синие воротнички" (то есть трудящиеся). Евангелизм же является культурным движением со все более свободными критериями самоопределения, большую часть его членов составляют "белые воротнички" (то есть служащие). Элемент иррационализма, содержащийся в фундаментализме, отсутствует в евангелизме, который дал значительные работы в области философии религии и апологетики.

Разрыв между фундаментализмом и неоевангелизмом, произошедший в конце 1940–начале 1950–х гг., изменил как природу, так и общественное восприятие последнего. Билли Грэм, вероятно наиболее заметный представитель нового евангелического стиля, стал широко известной фигурой в английском обществе, и примером для молодого поколения евангелистов. Начало общественного признания и общественной известности евангелизма в Америке относится к началу 1970–х гг. Кризис доверия в американском либеральном христианстве в 1960–е гг. был широко истолкован как сигнал о необходимости рождения новой и более заслуживающей общественного доверия христианской веры. В 1976 г. в Америке прошел "Год евангелизма", когда возрожденный христианин (Джимми Картер) стал президентом, а СМИ проявили беспрецедентный интерес к евангелизму; вместе с тем, наблюдалось растущее участие евангелизма в организованных политических акциях.

И все же, несмотря на широкое влияние в церквях, евангелизм пока еще не дал богослова поистине международного масштаба. Частично, это вызвано характерным акцентом этого движения: на определенном уровне, евангелизм можно считать, в первую очередь, сосредоточенной на Священном Писании духовностью. По этой причине богословие считается производным, имеющим второстепенное значение в сравнении с непосредственным чтением библейского текста. На момент написания данной книги, евангелизму еще предстоит оказать на мировое богословие влияние, которое в свое время оказали неоортодоксия и либерализм. Весьма вероятно, однако, что в следующем поколении ситуация радикально изменится.

Ключевые имена, слова и фразы

богословие освобождения

диалектическое богословие

евангелизм

либерализм

модернизм

неоортодоксия

"Поиски исторического Иисуса"

постлиберализм

Просвещение

романтизм

феминизм

черное богословие

Вопросы к четвертой главе

1. Каковы основные черты Просвещения?

2. Какие области богословия подверглись наибольшему влиянию со стороны идей Просвещения? Почему?

3. Назовите основные черты следующих движений: либеральный протестантизм, неоортодоксия, евангелизм, богословие освобождения?

4. С какими богословскими движениями ассоциируются у вас следующие богословы: Карл Барт, Леонардо Боффа, Джеймс Коун, Стэнли Хауервас, Розмари Радфорд Рютер, Ф. Д. Э. Шлейермахер?

5. Приводимый ниже список богословов включает представителей следующих богословских школ или групп авторов: Каппадокийские отцы, гуманизм, либеральный протестантизм, средневековая схоластика, реформаторское богословие. Некоторые категории представлены несколькими представителями. Назовите, к каким группам относятся следующие богословы: Ансельм Кентерберийский, Василий Кесарийский, Жан Кальвин, Эразм Роттердамский, Григорий Назианин, Фома Аквинский, Пауль Тиллих, Вильям Оккам.

ЧАСТЬ II. ИСТОЧНИКИ И МЕТОДЫ

Глава 5. Предварительные сведения

Цель настоящей главы состоит в том, чтобы представить обзор некоторых общих вопросов, лежащих в основе христианского богословия. Перед тем, как заниматься идеями христианского богословия, представляется важным исследовать как эти идеи были выведены. На чем они основаны? Как они возникают? Эти вопросы будут рассмотрены в настоящей и последующих главах, а затем, в третьей части данной работы, мы перейдем к изучению самой сущности христианского богословия.

Рабочее определение богословия

Слово «теология» (богословие) легко разбить на два греческих слова «theos» (Бог) и «logos» (слово) (ср. рус. "богословие). Таким образом, богословие представляет собой рассуждения о Боге, во многом так же, как «биология» является рассуждениями о жизни (гр. «bios»). Если существует один Бог и именно этот Бог есть «Бог христиан» (заимствуя выражение автора II в. Тертуллиана), то природа и круг идей богословия оказываются относительно четко и ясно определенными: «Богословие представляет собой рассуждения о Боге, которому поклоняются христиане».

Христианство, однако, возникло в политеистическом мире, где была широко распространена вера в множество богов. Частью задачи ранних христианских авторов представляется отделение христианского Бога от других богов на "религиозном рынке". В какой‑то момент неизбежно встал вопрос о том, о каком боге говорили христиане, и как соотнести этого бога с "Богом Авраама, Исаака и Иакова", Который занимает столь видное место в Ветхом Завете. Представляется, что доктрина о Троице была частично вызвана к жизни необходимостью определить того бога, о котором говорили христианские богословы.

Постепенно, многобожие стало считаться устаревшим и достаточно примитивным. К началу средних веков в Европе, положение о том, что существует всего один Бог, Который идентичен христианскому Богу, получило столь широкое распространение, что стало представляться самоочевидным. Так, Фома Аквинский, работая над доказательствами бытия Божьего, не посчитал нужным доказывать, что Бог, о котором он говорил, являлся именно "Богом христиан"; действительно, разве мог вообще существовать другой бог? Доказательство бытия Божьего становилось, по своей сути, доказательством существования христианского Бога.

Богословие, таким образом, понималось как систематический анализ природы, замыслов и деятельности Бога. В его основе лежит мысль, что это попытка, хотя и неадекватная, говорить о Божественном существе, отличающимся от людей. Хотя богословие первоначально понималось как "доктрина о Боге" (в русском языке доктрина о Боге называется теологией, а богословие обозначает все христианские доктрины, между тем как в западноевропейских языках подобной разницы в настоящее время не существует, например, англ, термин "theology" относится как к богословию, так и к доктрине о Боге – прим, ред.), в XII и XIII вв., когда стал развиваться Парижский университет, это слово приобрело несколько иное значение. Необходимо было найти название для систематического изучения христианской веры на университетском уровне. Под влиянием таких парижских авторов, как Пьер Абеляр и Жильбер де ла Поре, латинское слово "theologia" стало означать "дисциплину священной науки", охватывающую все христианские доктрины, а не только доктрину о Боге.

Еще одно событие относится к более недавним временам. Начиная со времен эпохи Просвещения, и частично как отклик на возникновение социологии и антропологии, внимание стало перемещаться со всего, что лежит вне границ человеческого исследования, например с Бога, на исследование человеческого феномена в религии. "Религиозные исследования" или "религиоведение" занимается прежде всего изучением человеческих вопросов и проблем – например, верования и обрядов христианства и буддизма.

Это событие вызвало изменение в значении термина "богословие". Не все религии исповедуют веру в одного бога: например, Теравадийский буддизм и Адваитинский индуизм радикально атеистичны, в то время как другие формы индуизма относятся к политеистичными религиям. Таким образом, богословие, которое когда‑то считалось рассуждением о Боге, превратилось в анализ религиозных верований – даже если в этих верованиях не упоминается ни о каком боге или, наоборот, о целой группе богов, как например, в индуистском пантеоне. Даже полезное определение богословия, данное оксфордским богословом Джоном Маккварри, в этом вопросе достаточно уязвимо: "Богословие можно определить как науку, которая через принадлежность к религиозной вере и размышления о ней, стремится выразить содержание этой веры на наиболее четком и понятном языке". Атеистические авторы, особенно во времена расцвета движения "смерти Бога" в 1960–е гг., придумали термин "атеология" для обозначения системы верований, основанной на атеистических предпосылках. Кроме того, греческое слово "theos" мужского рода. В результате, слово "теология", похоже, подразумевает бога мужского рода. Этим оскорбились многие феминистские авторы, некоторые из которых призывают использовать вместо него термин "теалогия" (от греческого слова "thea" – "богиня").

Существуют альтернативные термины. Одним из них является староанглийское слово "divinity", которое обозначает как "Бога", так и "систему мысли, которая стремится рационально понять Бога". Тем не менее, несмотря на все возникающие проблемы, термин "теология" представляется достаточно прочно укоренившимся. Фраза "христианская теология" ("христианское богословие") используется на протяжении всей настоящей книги в смысле нейтрального в родовом отношении систематического изучения основополагающих идей христианского вероучения. "Богословие является наукой о вере. Это краткое и методическое объяснение и толкование Божественного откровения, полученного и принятого верой" (Карл Ранер).

Строение богословия

Этьен Жильсон когда‑то сравнил великие системы схоластического богословия с «соборами разума». Это мощный образ, который наводит на мысль о постоянстве, прочности, организованности и структуре – качествах, которые высоко ценились авторами того периода. Вероятно, образ великого средневекового собора, вызывающего восхищение у груженых фотоаппаратами туристов, представляется сегодня неуместным; самое большое, что могут ожидать в эти дни многие университетские преподаватели христианского богословия, это терпеливого и терпимого отношения. Однако, мысль о том, что богословие обладает структурой, остается важной, так как богословие является сложной дисциплиной, соединяющей в нелегком союзе целый ряд родственных областей знания. Некоторые из этих областей будут рассмотрены ниже.

Библейские исследования

Главный источник христианского богословия – Библия, которая свидетельствует об исторической обоснованности христианства как в истории Израиля, так и в жизни, смерти и воскресении Иисуса Христа. (Обратите внимание, что слова "Священное Писание" – "Библия" в христианском богословии употребляются как синонимы.) Как неоднократно указывается, христианство является скорее верой в Личность (Иисуса Христа), чем верой в текст (Священное Писание). Тем не менее, обе эти веры взаимосвязаны. Исторически, мы практически ничего не знаем об Иисусе Христе, кроме того, что мы узнаем из Нового Завета. Стремясь идентифицировать Иисуса Христа и показать Его значение, христианское богословие вынуждено иметь дело с текстом, который передает нам знания о нем. В результате этого, христианское богословие входит в тесную связь с наукой библейской критики и толкования – иными словами, с попыткой оценить особую литературную и историческую природу библейских текстов и разобраться в них.

Важность исследований Библии для богословия легко доказать. Возникновение гуманистической библейской науки в начале XVI в. вскрыло ряд серьезных ошибок в латинских переводах Библии. В результате, возникла необходимость пересмотра некоторых христианских доктрин, основанных на тех местах из Священного Писания, которые когда‑то считались подтверждающими их, однако, как оказалось на самом деле, говорили о чем‑то совершенно ином. Вполне можно утверждать, что Реформация шестнадцатого века представляет собой попытку привести богословие в соответствие с Писанием, после периода, когда оно значительно отошло от него.

Систематическое богословие

Таким образом, систематическое богословие зависит от исследований Библии, хотя степень этой зависимости вызывает споры. Поэтому, читатель увидит в настоящей работе ссылки на современные научные рассуждения по поводу исторической и богословской роли Библии. Например, невозможно понять развитие современных направлений христологии, не поняв по крайней мере некоторых явлений в библейской науке в течение последних двух столетий. Можно утверждать, что керигматический подход к богословию Рудольфа Бультмана сводит воедино исследования Нового Завета, систематическое богословие и философию богословия (особенно экзистенциализм). Это служит примером жизненно важного постулата: систематическое богословие не существует в изоляции от явлений интеллектуальной жизни. Оно откликается на явления в других дисциплинах (особенно в науке о Новом Завете и философии).

Историческое богословие

Христианское богословие имеет свою историю. Этот взгляд часто игнорируется, особенно теми, кто больше склонен к философии. Богословие можно считать попыткой разобраться в основополагающих источниках веры в свете взглядов, доминирующих в каждую историческую эпоху. Это означает, что местные условия оказывают большое воздействие на богословские построения. Христианское богословие считает себя универсальным, поскольку оно рассматривает значение спасительных действий Божьих для каждого исторического периода. И все же, оно имеет частные особенности в восприятии спасительных действий Божьих в конкретных культурных обстоятельствах и формируется взглядами и рамками мышления людей, которые сами стремились жить согласно нормам Евангелия в конкретных исторических условиях. Таким образом, универсальность христианства дополняется его частными аспектами, а не противоречит им.

Историческое богословие можно отнести к той отрасли богословия, которая стремится исследовать историческую обстановку, в которой идеи развивались или формировались. Оно ставит своей целью выявление связи между исторической обстановкой и богословием. Например, оно показывает, что не случайно доктрина оправдания верой впервые приобрела основополагающее значение в период позднего Возрождения. Оно показывает как близко концепция спасения в латиноамериканском богословии освобождения связана с социально – экономической обстановкой в этом регионе. Оно показывает, как светские культурные тенденции – такие как либерализм и консерватизм – находят свое соответствующее выражение в богословии.

Может показаться самоочевидным, что христианство часто бессознательно воспринимает идеи и ценности из своего культурного окружения. Однако, это наблюдение имеет огромное значение. Оно указывает на тот факт, что в христианском богословии присутствует элемент временности и условности, который не подразумевается и не вытекает из его основополагающих источников. Иными словами, определенные идеи, которые часто считались христианскими, в действительности оказываются заимствованными из светского окружения. Классическим примером может послужить понятие о невозмутимости Божьей – то есть идея о том, что Бог не может страдать. Эта идея имела широкое распространение в кругах философов античной Греции. Ранние христианские богословы, стремясь завоевать уважение и доверие в этих кругах, не оспаривали эту идею. В результате, она прочно вошла в христианскую богословскую традицию.

Изучение истории христианства вносит мощную поправку в статичность взглядов богословия. Оно позволяет увидеть, что:

1. Определенные идеи возникают при четко определенных обстоятельствах, и что иногда возможны ошибки.

2. Развитие христианского богословия нельзя назвать необратимым, ошибки прошлого могут быть исправлены.

Изучение истории богословия, таким образом, имеет элементы соблазна, так как вскрывает то, как легко богослов может быть введен в заблуждение "образами века сего" (Аласдер Мак – Интайер). Причем речь идет не только о прошлом! К сожалению, некоторые современные направления в богословии часто оказываются не более чем реакцией на сиюминутные веяния в культуре. Изучение истории открывает перед нами не только заблуждения прошлого, но и их повторение в настоящем. "История повторяется. Ей приходится это делать, потому что в первый раз к ней никто не прислушивается" (Вуди Аллен).

Именно по этой причине, цель данного тома заключается в том, чтобы дать читателям максимальное количество знаний по историческим предпосылкам современных богословских вопросов. К сожалению, богословские проблемы часто рассматриваются так, как будто дискуссия началась только вчера. Понимание того, как мы оказались там, где мы есть, представляется существенным условием компетентного обсуждения этих вопросов.

Пастырское богословие

Совершенно очевидно, что христианство занимает сегодня положение мировой религии благодаря ни университетским богословским факультетам, ни отделениям религиоведения. В христианстве существует сильная пастырская направленность, которая, как правило, не находит должного отражения в академических богословских рассуждениях. Действительно, многие ученые утверждают, что латиноамериканское богословие освобождения представляет собой запоздалую реакцию на чрезвычайно академический характер западного богословия, направленную в сторону общественной применимости и полезности. Богословие рассматривается здесь как наука о конкретных моделях преобразовательных действий, а не как чисто теоретические размышления.

Этот академический уклон, однако, проявился недавно. Пуританство дает отличный пример движения, которое ставило богословскую деятельность в один ряд с пастырской деятельностью считая, что каждая из них является неполной без другой. Произведения таких авторов, как Ричард Бакстер и Джонатан Эдвардс пронизаны верой в то, что богословие находит свое подлинное применение в пастырской заботе, питании душ. В последние годы, это стремление к тому, чтобы богословие находило свое выражение в пастырском попечительстве, привело к возрождению интереса к пастырскому богословию. Это стремление отражено в настоящей книге, которая написана, исходя из предпосылки, что многие ее читатели, как и сам автор, горячо желает привнести в сферу пастырского служения все интеллектуальные ресурсы богословия.

Философское богословие

Христианское богословие представляет собой самостоятельную дисциплину, рассматривающую многие вопросы, которые волновали человечество с самого начала истории. Существует ли Бог? Каков Он? Почему мы здесь? Такие вопросы возникают не только внутри христианской общины, но и за ее пределами. Какая связь существует между этими проблемами. Как связаны рассуждения христиан о Боге с построениями светских философов? Существуют ли у них общие черты? Философское богословие занято тем, что можно назвать поиском "общих оснований" у христианской веры и других областей интеллектуальной деятельности, "пять путей" Фомы Аквинского (то есть пять доказательств бытия Божьего) часто приводятся в качестве примера философского богословия, в котором нерелигиозные аргументы или соображения приводят к религиозным выводам.

В настоящей книге мы рассмотрим некоторые области, в которых философские соображения оказали существенное воздействие на христианское богословие. Примерами могут послужить патристический анализ природы Бога, в котором сказалось заметное влияние классической греческой философии; доказательства бытия Божьего Фомы Аквинского, составленные под влиянием аристотелевской физики; христология таких авторов девятнадцатого века, как Давид Фридрих Штраус, основанная на гегельянском понимании исторического процесса; экзистенциальный подход к христологии, разработанный Рудольфом Бультманом. В каждом случае, философская система рассматривалась как источник или партнер в развитии богословской системы. Многие богословы исходят из того, что философия служит прочным основанием, на котором можно строить богословие.

Тем не менее следует отметить, что в христианском богословии существует тенденция крайне критически относиться к попыткам использования светских философских систем в вопросах богословия. Тертуллиан еще во втором веке ставил вопрос: "Что общего между Афинами к Иерусалимом? Или Академией и Церковью?" В более близкие нам времена те же критические настроения можно увидеть в работах Карла Барта, который утверждал, что использование философии в такой манере в конечном итоге делает Божественное Самооткровение зависимым от конкретной философии и связывает свободу Божью.