Текст книги "Дерзкий поцелуй"
Автор книги: Алисса Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
7
Довольно продолжительное время Эви увлекалась сбором бранных слов. Все началось с невинного академического исследования – своего рода попытки понять сочную и цветистую речь, звучавшую иногда в не слишком респектабельных районах, которые она посещала. Но невинная забава быстро переросла в хобби. Хобби, которое ей очень нравилось. Она надоедала и приставала к любому, кто готов был оказать ей помощь, и со временем овладела впечатляющим набором ругательств.
И сейчас она воспользовалась своими знаниями сполна.
Первыми в ход пошли самые вульгарные богохульства. Она выплевывала их сквозь стиснутые от невыносимой боли зубы. Какая-то часть ее испуганно зажмурилась и стыдливо морщилась, слушая то, что она выкрикивает, отчаянно надеясь при этом, что сплошной поток нецензурной брани прозвучит неразборчиво. Но хотя этот самый внутренний голос настойчиво, пусть и едва слышно, советовал ей замолчать, она не обращала на него внимания.
По мере того как боль уходила, иссякал и поток бранных слов. Они становились все менее грубыми, и, когда последние кинжальные уколы затихли, Эви облегченно всхлипнула:
– Проклятье, проклятье, проклятье!
И с громким вздохом повалилась спиной на траву.
Измученная и обессилевшая, она долго лежала так, прислушиваясь к себе и крепко зажмурившись. Дыхание девушки постепенно приходило в норму. Эви слышала, как вокруг нее суетится Мак-Алистер, он даже зачем-то сходил в лес, и она лениво и опустошенно подумала о том, чем он, собственно, может быть занят. Но прошло еще несколько долгих минут, прежде чем она сумела открыть глаза и, таким образом, удовлетворить свое любопытство.
Эви обнаружила, что он стоит над ней, держа в руках что-то очень похожее на мокрое полотенце. Опустившись на колени, он приложил тряпку ей ко лбу.
– Так лучше?
Она едва не расплакалась от облечения, которое испытала, когда мокрая ткань коснулась ее разгоряченного лба. Боль и страдание отступали все дальше.
– Намного, благодарю вас.
Он перевернул полотенце другой стороной.
– Вы ругались.
В голосе Мак-Алистера не слышалось упреков, возмущения или разочарования, в нем прозвучало лишь легкое удивление. Его реакция на те ужасные слова, которые она выкрикивала в горячке боли, оказалась на удивление мягкой. Вот теперь она готова была провалиться от стыда сквозь землю, а кончики ушей запылали так, что, наверное, светились бы в темноте.
Эви почувствовала, как жаркий румянец заливает и ее щеки.
– Прошу прощения.
– В этом нет необходимости.
Она вдруг вспомнила, что одно из самых грязных ругательств было адресовано непосредственно ему, и недовольно поморщилась.
– Нет, есть. Я сказала, чтобы вы… то есть, я ничего такого не имела в виду, но…
– Вам было больно. Я все понимаю.
– Спасибо вам.
Эви ждала, что он скажет что-нибудь еще, но потом поняла, что ждать от Мак-Алистера объяснений – примерно то же самое, как и рассчитывать на то, что в январе растает снег. Совершенно безнадежное занятие. Она попыталась найти нужные слова.
– Вы разве не собираетесь спросить, откуда я их знаю?
– Оттуда же, откуда и все остальные. От других людей.
– Я… – Эви поджала губы. – Я могла прочесть их в книге.
– Все? – Он задумчиво склонил голову к плечу. – А я могу одолжить ее у вас?
Она почувствовала, как губы ее медленно складываются в улыбку.
– Это что, шутка, мистер Мак-Алистер?
Он убрал мокрую тряпку с ее лба.
– Нечто вроде.
Достойный ответ, решила она.
– Неплохо для мужчины, который до сих пор избегал демонстрировать свое чувство юмора.
– Я хотел, чтобы вы улыбнулись.
На душе у нее потеплело.
– И доброе слово в придачу. Пожалуй, мне стоит почаще испытывать неудобство и попадать в стесненные обстоятельства, раз это делает вас неотразимым и очаровательным.
– Неудобство? Стесненные обстоятельства? Вот, значит, как вы описываете свои ощущения?
Эви с удивлением заметила, как на скулах у него заиграли желваки, и еще сильнее поразилась тому, что сама стала тому причиной. Не сводя с него глаз, она улыбнулась и небрежно продолжила:
– Я, конечно, могла бы воспользоваться несколько более подходящими эпитетами, но у меня нет привычки повторяться.
Мак-Алистер с явным облегчением воспринял ее шутку.
– Уверены, что с вами все в порядке?
Он наклонился к ней, его глаза внимательно обшаривали ее лицо, и вдруг девушка потрясенно осознала, насколько близко друг к другу они оказались. Он был рядом, совсем рядом, настолько близко, что она могла разглядеть его лицо во всех мельчайших деталях. У него обнаружились удивительно длинные ресницы, очаровательные морщинки, лучиками разбегавшиеся в уголках глаз, и самый чувственный рот, который она когда-либо видела. Ее вдруг охватило нестерпимое желание нежно провести пальцем по его полной нижней губе, а потом приподняться и запустить руки ему в волосы, пропуская непослушные пряди сквозь пальцы. Кстати, она только сейчас разглядела, что волосы у него не просто каштановые – нет, они являли собой роскошную смесь черного и коричневого, с искорками красного цвета там, где они выгорели на солнце. Несколько прядей выбились из хвоста на затылке и падали ему на плечи, обрамляя красивым узором его лицо.
Эви представила, как притягивает его к себе и целует.
Интересно, что он будет делать, подумала она. Отпрянет? Оттолкнет ее от себя? Или поцелует ее в ответ, уступит ее требованиям и опустится на нее сверху, так, чтобы она смогла ощутить приятную тяжесть его тела, попробовать его губы на вкус и вдохнуть тот самый аромат, который сейчас долетал до нее только урывками.
– Эви?
– М-м.
На этот раз он наверняка обнимет ее и прижмет к себе, а не будет стоять как истукан, как было в прошлый раз.
– Эви.
– М-м… – Она растерянно заморгала, возвращаясь к реальности. – Что? Что такое? – Тряхнув головой, Эви заметила, что на виске у него вновь забилась предательская жилка. – Простите?
– Я спросил, не лучше ли вам.
– Да. Нет. – Она скривилась. – Да, мне уже лучше. Прошу прощения, я изрядно устала.
Пожалуй, ей следовало сказать восхитительно устала,учитывая, что она мечтала о ночи любви с Мак-Алистером посреди дикого леса. Боже, какая чушь лезет ей в голову!
Хотя, наверное, насчет леса она была права, он обступил их со всех сторон, и ночь им действительно придется провести в самой его чаще. А вот все остальное – не просто чушь, а чушь несусветная и невообразимая.
– Я бы хотела встать.
Эви не стала ждать его одобрения, и он и впрямь ничего не возразил, но, стоило ей пошевелиться, как он положил руку ей на плечо, удерживая на месте.
– Сидите. Отдохните.
– Я бы с удовольствием, но… словом, мне нужно…
И она смущенно ткнула пальцем в сторону густых кустов.
– Хотите прогуляться?
– Что? Нет, конечно. – Эви опустила руку. – Впрочем, да, в некотором роде. Я несколько часов не слезала с седла, мистер Мак-Алистер. Так что мне нужно уединиться на минутку.
– Ага. – Он наконец выпрямился. – Вам нужна помощь?
Помощь?
– В чем?!
– Чтобы встать и дойти туда, куда вы показываете.
– Гм.
Она отчаянно надеялась, что до этого не дойдет. Эви осторожно пошевелила пальцами ног, собралась с духом и попробовала встать. Нога отозвалась протестующей, но вполне терпимой болью.
– Нет, благодарю вас. Полагаю, что справлюсь сама.
Пожалуйста, Господи, пожалуйста,сделай так, чтобы она справилась.
Она оперлась на протянутую Мак-Алистером руку, но тут же выпустила ее, как только с неимоверным облегчением обнаружила, что может стоять самостоятельно, причем без особых усилий. Нога побаливала и, скорее всего, это будет продолжаться еще несколько дней. Но теперь, по крайней мере, Эви могла чувствоватьсвою ногу, переносить на нее вес и переставлять, а это означало, что свою минуту уединения она проведет без посторонней помощи.
Слава Богу.
– Не уходите далеко, – посоветовал Мак-Алистер.
– Сомневаюсь, что смогла бы это сделать, даже если бы захотела.
Эви с некоторым трудом доковыляла до ближайших кустов. Оказалось, что справить нужду на свежем воздухе не так-то просто. Она несколько раз выругалась сквозь зубы, поправляя бесчисленные юбки, и со злостью подумала, что в особых обстоятельствах женщинам не помешало бы носить панталоны или бриджи; в крайнем случае, следует укоротить или хотя бы уменьшить количество слоев материи, которые сейчас скрывают от нескромных взоров ее ноги.
Вернувшись спустя несколько минут к месту их стоянки, она заметила, что Мак-Алистер отвязал от седла какой-то мешок.
Любопытство заставило ее подойти поближе.
– Что это вы делаете?
Он бросил на нее короткий оценивающий взгляд.
– Распаковываю вещи. С вами все в порядке?
– Да, конечно. – Небрежным взмахом руки она дала понять, что дальнейшие расспросы о ее здоровье излишни. – А для чего вы распаковываете вещи?
– Мы остановимся здесь на ночлег.
– Здесь? В лесу?
Эви огляделась по сторонам. Хотя что тут удивительного, в конце концов?
– Вам всегда нравился лес, – многозначительно ответил Мак-Алистер, напомнив ей, что знает о ней куда как больше, чем она о нем.
– Мне нравится гулять по лесу, а не ночевать в нем.
– А вы когда-нибудь пробовали?
– Пробовала, если хотите знать. Когда мне было пятнадцать, я однажды удрала из Халдона и разбила лагерь в лесу. Правда, всего на одну ночь.
Он оторвался от своего занятия и с любопытством взглянул на нее.
– И вам не было страшно?
Эви вспомнила, какой восторг испытала тогда. Не только потому, что сделала то, что ей не разрешалось, ведь запретный плод, как известно, сладок. Она улеглась под огромной сосной, слушая, как ветер шумит в кронах деревьев, и полной грудью вдыхала запахи ночного леса. Последней ее мыслью, перед тем как заснуть, была та, что она может поздравить себя с блестящей идеей – провести ночь под открытым небом.
Ее следующая мысль была о том, что блестящая поначалу идея на поверку оказалась совершенно идиотской. Эви проснулась посреди ночи от жуткой боли, которой ее нога выражала свой протест против ночевки на твердой земле.
И теперь она со страхом представляла, что ждет ее после сегодняшней скачки.
– Эви?
– Я… а мы не можем поехать дальше? Ведь еще совсем светло.
– Вам нужно отдохнуть.
Мак-Алистер был несокрушимо прав, но его правота вызвала у Эви лишь раздражение, а не благодарность.
– Я – не одна из лошадей. И, если мне не изменяет память, вы беспокоились о том, что нас могут преследовать.
– Остановиться и передохнуть никогда не поздно. А заодно и принять бой.
По губам. Эви, помимо воли, вновь скользнула легкая улыбка.
– Будем считать ваши слова очередной шуткой, хотя это свидетельствует о том, что вы предпочитаете качеству количество.
– Теряю сноровку. Мало практики, – напомнил он ей. – Ответьте на мой вопрос.
Эви закусила губу – не потому, что занервничала, а оттого, что постаралась сдержать язвительный ответ на его высокомерное распоряжение, – и переступила с ноги на ногу, с неудовольствием отметив, что все-таки изрядно нервничает. Интересно, сколько еще раз за этот день им обоим придется вспомнить о ее ущербности и прочих физических и моральных недостатках?
– Эви.
Она вновь поежилась, но почла за лучшее капитулировать. В конце концов, что такое еще один удар по ее самолюбию?
– Да, мне понравилось ночевать в лесу… а вот моей ноге – нет. Может быть, мы все-таки двинемся дальше? Я…
– Вы смотрели, куда кладете свою постель?
– Да, конечно. Я взяла с собой одеяло и расчистила место от камней. Не надо считать меня дурочкой.
Он покачал головой.
– Существует множество способов сделать место для ночлега более удобным и комфортным. Например, можно собрать лапник, траву, даже листья могут послужить мягкой подстилкой.
– Вот как? – Эви озабоченно нахмурилась. – Нет, об этом я не подумала. Мне просто ничего не известно о подобных вещах.
– Ничего удивительного. Откуда вам знать об этом?
Можно было сказать, что ей следовало бы призвать на помощь здравый смысл… Пожалуй, она окончательно упала в его глазах. Но она еще не настолько озабочена собственными горестями, действительными и мнимыми, чтобы не замечать, что именно из-за них ведет себя дерзко и вызывающе. Эви с трудом выдавила улыбку.
– Вероятно, вы правы. Кроме того, мне не помешает…
Как знать, может, и помешает.
– В общем, я хочу попробовать.
Особенно если для этого ей не придется взбираться в опостылевшее седло и трястись в нем остаток дня.
– Спасибо за любезное приглашение.
Эви выбрала себе поросший мягкой, густой травой клочок земли, на который Мак-Алистер уже усаживал ее совсем недавно, после чего, отшвырнув в сторону несколько найденных мелких камешков, она направилась к опушке леса, чтобы насобирать веток для своего импровизированного матраца.
Эви настолько устала, что готова была заснуть стоя. Но она заставила себя несколько раз сходить в лес и только потом остановилась, уперев руки в бока и обозревая результаты своего труда. Получившаяся подстилка, по ее мнению, напоминала мягкое и уютное гнездышко.
– Вряд ли из этого выйдет что-нибудь путное.
– Напротив, все очень хорошо.
Эви оглянулась на Мак-Алистера и только сейчас обратила внимание на то, что он укладывал сухие ветки шалашиком на небольшом клочке очищенной от травы земли.
– Вы собираетесь разжечь костер? – поинтересовалась она. – Но разве вас не беспокоит, что дым может выдать наше местонахождение? Если нас действительно ищут, то костер послужит им пригласительным билетом к нам в гости, разве не так?
– По дороге мы миновали несколько десятков жилых домов, и во всех…
– В самом деле?
Эви не могла припомнить ни одного.
– Мы объезжали их стороной, – поправился он. – Но видели много дымовых труб.
– И слишком много очагов, чтобы наш возможный противник смог обследовать их все, – закончила она вместо него, согласно кивнув головой.
Мак-Алистер разломил очередную веточку пополам и положил обломки крест-накрест.
– Кроме того, скоро стемнеет.
Она смотрела, как он подтащил к куче хвороста толстое бревно.
– А вы сильнее, чем кажетесь на первый взгляд.
Поскольку он и с самого начала не показался ей слабаком, Эви решила, что это о чем-то да говорит, и не поскупилась на комплимент.
Но Мак-Алистер лишь вопросительно приподнял брови в ответ.
– Оно выглядит очень тяжелым, – пояснила девушка, жестом указывая на бревно. – Кроме того, вы носили меня на руках.
И не стоит из-за за этого смущаться и краснеть, сурово одернула она себя.
– И уже не один раз.
Он бросил бревно на землю у костра.
– Вы – маленькая и легкая.
Глаза Эви опасно прищурились. Он что же, смеется над ней? Она не была ни маленькой, ни миниатюрной, как нередко называли ее члены семьи. Да, росту она невысокого, но в нужных местах у нее присутствуют все необходимые изгибы и выпуклости. Но ни в голосе, ни в лице Мак-Алистера Эви не заметила и следа насмешки.
Впрочем, таков уж он был, этот Мак-Алистер; догадаться о чем-либо по его лицу или поведению было решительно невозможно.
– Что ж…
Ну, и как прикажете ей реагировать на его слова? Поскольку Эви не имела об этом ни малейшего представления, то ограничилась тем, что спросила:
– Может быть, я могу чем-то помочь вам?
– Принесите еду.
Будучи уверена – ну, почти уверена – в том, что его повелительный тон не ущемляет ее достоинства, она пожала плечами и направилась к лошадям, чтобы достать из седельных сумок остатки завтрака, который они так и не доели с миссис Саммерс. Она обнаружила печально выглядевший одинокий сэндвич с ветчиной, ломоть черствого хлеба, кусочек подсохшего сыра и изрядное количество эля, разбавленного водой.
От жажды они, похоже, не умрут, а вот еды было мало даже для одного.
Эви украдкой взглянула на Мак-Алистера, который неутомимо таскал из леса ветки и сучья для костра. Пожалуй, ей стоит поумерить свою язвительность, да и вообще подумать о своем поведении.
– Боюсь, провизии у нас очень мало. – Эви подождала, пока он опустит на землю последнее бревно, и протянула ему сэндвич и львиную долю хлеба с сыром. – Впрочем, мне все равно не хочется есть.
Мак-Алистер невозмутимо разделил сэндвич на две части и протянул ей половинку.
– Ешьте.
Эви поспешно отступила на шаг, не приняв щедрого предложения.
– Я сыта. Здесь вполне хватит хлеба с сыром, чтобы…
– Возьмите сэндвич, Эви.
Девушка сообразила, что они опять оказались в опасной близости от очередного спора, посему шагнула вперед и взяла предложенную ей половинку.
– Право же, это глупо! Я буду давиться этим сэндвичем, а вам достанется так мало. Вы уверены, что…
– Мне хватит. – Он кивнул в сторону своей порции хлеба с сыром. – И этого, кстати, тоже берите побольше.
– Ладно, посмотрим, – неопределенно откликнулась она. – Если мне все еще будет хотеться есть после сэндвича.
Мак-Алистер не стал настаивать и опустился на колени перед кучкой аккуратно сложенного хвороста. Не прошло и минуты, как он с ловкостью, обусловленной, без сомнения, большой практикой, уже раздул огонек, и вскоре костер весело затрещал, разбрасывая вокруг искры. Эви уселась у огня, в мгновение ока проглотила свой хлеб с сыром и забросила в рот последние крошки с ладони, старательно избегая смотреть в сторону порции Мак-Алистера.
Они долго молчали, но молчание это было каким-то уютным и домашним – оно возникает не у родственных душ, а между людьми, уставшими и вымотанными до предела. Эви смотрела на языки пламени, не думая ни о чем, а вокруг них постепенно сгущалась темнота.
– Почему они так поступили? – вдруг спросил Мак-Алистер.
Она растерянно подняла на него глаза.
– Прошу прощения?
– Зачем им нужно было составлять заговор с целью подыскать вам супруга?
– А-а, вот вы о чем. – Эви тряхнула головой, приходя в себя, и улыбнулась ему. – Значит, вы все-таки поверили мне?
– Нет. Это гипотетический вопрос.
Эви вздрогнула, и плечи ее обиженно поникли. Она была обескуражена даже не столь явным неприятием ее точки зрения, а той легкостью, с какой он отмахнулся от ее мнения.
– В общем, верите вы мне или нет, но это хитрость, план, уловка, называйте, как хотите. Она как-то связана с обещанием, которое мистер Флетчер дал умирающему лорду Рокфорту – отцу Алекса. Откровенно говоря, не представляю, что это было за обещание, раз для его выполнения требуется выдать меня замуж. Я почти не знала покойного лорда.
– Разве вы не можете сами выбрать себе мужа?
– Разумеется, могу, – быстро откликнулась Эви и понадеялась, что в сгущающихся сумерках он не заметит легкого румянца у нее на щеках.
В общем-то, ей еще никогда не предлагали руку и сердце, хотя, с другой стороны, она всегда старалась не дать ни одному джентльмену оснований для подобного шага.
– Замужество меня просто не интересует как таковое.
– А почему?
Она подняла с земли маленькую веточку и бросила ее в огонь.
– С таким же успехом я могу спросить: а почему оно должно меня интересовать?
– Чтобы иметь детей и собственный дом.
– Халдон давно стал для меня домом, мистер Мак-Алистер, и останется таковым до тех пор, пока там живут члены моей семьи. Кроме того, не всякая женщина рассматривает свою жизнь исключительно через призму замужества, детей и домашнего хозяйства.
– Но так делают многие, – заметил он и после секундной паузы добавил: – Мак-Алистер.
Эви вновь непонимающе уставилась на него.
– Простите?
– Зовите меня Мак-Алистер, а не мистер Мак-Алистер.
– Понятно.
Ничего не понятно. Боже, что за странный мужчина!
– Мак-Алистер – ваше первое имя [5]5
У англичан нет отчества в нашем понимании. Есть первое имя, которое дают ребенку родители, есть фамилия и есть среднее имя (одно или несколько), которое он, в том числе, может взять себе сам. Например: Джон Фитцджеральд Кеннеди, Джон Эдгар Гувер и т. д.
[Закрыть]?
Он отрицательно покачал головой.
– А оно у вас есть,первое имя? – полюбопытствовала она.
Эви подождала немного. И еще. Потом рассмеялась и закатила глаза.
– Нет, из вас лишнего слова не вытянешь, это я уже поняла.
– Мистером Мак-Алистером звали моего отца.
– Ну, обычно так оно и бывает.
– Мне неприятно вспоминать о нем.
– Ясно.
Она принялась рассеянно крутить в пальцах травинку, разрываясь между вежливостью, которая требовала оставить эту тему и более не возвращаться к ней, и любопытством, которое подталкивало ее узнать, в чем тут дело. Как и следовало ожидать, любопытство победило.
– Он дурно обращался с вами?
– Не знаю, – равнодушно отозвался Мак-Алистер. – Он исчез, когда мне было четыре года.
– Мне очень жаль. – Эви принялась грызть травинку. – Полагаю, братьев и сестер у вас нет?
– У меня есть шестеро младших братьев.
Он разломил оставшийся хлеб пополам и протянул ей половину.
– Младших?.. Ага.
Она наклонила голову, не зная, как поступить. Но ей очень хотелось есть, а он был так настойчив, предлагая ей хлеб, к тому же, порция была очень маленькой, и… она изрядно ослабела… словом, она приняла угощение.
– Тогда мне все понятно.
И, только вонзив зубы в хлеб с сыром, Эви поняла, что он не сводит с нее глаз.
– В чем дело?
– Вам все понятно?
Она искоса взглянула на него.
– Вы ожидали, что я стану упрекать вашу мать?
– Да.
– Вот как? – Да, в прямолинейности ему не откажешь. – Не понимаю почему. Большинство представителей полусвета считают внебрачные связи очень модными и увлекательными – при условии, что леди сподобилась произвести на свет хотя бы одного наследника мужского пола.
– А вы сами принадлежите к этому полусвету?
– Нет, но я не стану осуждать одинокую брошенную женщину за то, что она ищет утешения. Ей ведь не оставили выбора, вы не находите? Жаль, что она не смогла получить развод.
– Вы одобряете разводы?
Святые небеса, неужели они действительно затеяли философский диспут?
– При определенных обстоятельствах – да, одобряю. Не думаю, что людям следует разрешить менять своих спутников или спутниц жизни как перчатки, но женщина должна иметь возможность разорвать губительный и несправедливый союз.
– Подобно тем женщинам, которым вы помогаете?
Эви проглотила еще кусочек хлеба.
– Именно.
Мак-Алистер, не мигая, смотрел на нее добрых пять секунд, словно заново оценивая.
– У моих братьев разные отцы.
Эви перестала жевать и замерла с набитым ртом.
– Как, у всех!
Он коротко кивнул.
– Ага, теперь я понимаю. – Она проглотила хлеб и умолкла, обдумывая новые сведения. – Пожалуй, вашей матери требовалось много утешения.
В сгущающейся темноте и в неверной игре света от пламени костра, бросавшего пляшущие тени на его словно высеченное из камня лицо, Эви не стала бы утверждать со всей определенностью, но ей показалось, что он улыбнулся.
А потом вдруг она отчетливо увидела, что он нахмурился. Нет, не она была тому причиной, он смотрел куда-то влево от нее, но хмурился совершенно определенно.
Растерявшись, она попыталась проследить за его взглядом.
– Что там такое?
– Не двигайтесь.
– Что? Что там такое?
И тут она увидела, куда он так напряженно смотрит. В траве, не далее чем в двух шагах от нее, скользила коричневая змея с зигзагообразными черными разводами на спине. Хотя это была не первая гадюка, с которой довелось столкнуться Эви, но эту она увидела, беспомощно сидя на земле. Девушка ощутила, как спину у нее словно бы обдало холодом, а по коже пробежали мурашки.
– Черт возьми!
– Сидите спокойно, – жестко повторил Мак-Алистер.
Рука его скользнула к поясу, сверкнуло лезвие длинного ножа, и… прежде чем она успела сообразить, что он собирается сделать, он стремительно метнулся вперед, схватил змею свободной рукой и ловко отсек ей голову.
Несмотря на то что сердце ее заколотилось в испуге и она еще не пришла в себя от внезапности и быстроты действий Мак-Алистера, при виде обезглавленной твари желудок Эви рванулся к горлу.
– Неужели это было действительнонеобходимо?
– Да. – Он выпрямился, собираясь зашвырнуть тело гадюки в чащу леса. – Иначе я не стал бы делать того, что сделал.
– Она ведь никому не причинила зла.
– Не успела.
– Вы могли бы…
Эви обреченно умолкла, радуясь тому, что и он не спешит прервать молчание. Она вела себя глупо, и ее аргументы выглядели нелепо. Неужели же ему следовало поймать змею, оседлать своего коня и отвезти ее – почти в полной темноте – как можно дальше от их лагеря, чтобы она не пожелала вернуться?!
Эви горестным взглядом проводила мертвую тварь.
– Мне очень жаль.
Мак-Алистер опустился на свое место по другую сторону костра.
– Вы любите змей?
– Не знаю, можно ли это назвать любовью. – Девушка вспомнила прокатившуюся по ее телу холодную дрожь. – Скорее, я уважаю их и испытываю отвращение к убийству любого живого существа, разве что это не сделано для пропитания.
Если только она не ошиблась – а Эви почему-то была склонна думать, что так оно и есть, – в его голосе вдруг прозвучали насмешливые нотки.
– Хотите, я принесу ее обратно и приготовлю на ужин?
– Я… – Она беспомощно подняла на него взгляд. – А разве можно есть змей?
– Да, можно.
– Вы уверены в этом? Вам уже доводилось есть их самому?
– Много раз.
Эви закусила губу и задумалась.
– И какие же они на вкус?
– Средние.
Средние, смятенно думала девушка, может означать что угодно. Например, что они средней отвратительности.
– Разве вам не хочется успокоить свою совесть? – уже с явной насмешкой полюбопытствовал Мак-Алистер.
Она бы с удовольствием, правда, не за счет собственного желудка. Эви принялась внимательно вглядываться в его лицо в неверном свете костра.
– Вы что же, дразните меня?
– Я бросаю вам вызов.
– Вызов, говорите? – Брошенному вызову она могла сопротивляться не более чем своему неуемному любопытству. – Ну, и на каких же условиях мы с вами заключаем пари?
– Вы съедаете четыре кусочка, после чего выбираете себе любое одеяло на ночь.
Она презрительно фыркнула:
– Да вы в любом случае предоставили бы мне право первого выбора.
– Нет, сначала четыре кусочка, – ответил он, и теперь, Эви готова была поклясться, она явственно расслышала в его голосе насмешливые и даже издевательские нотки. – Итак?
– Понимаю. – Она рассмеялась. – А что получите вы, если я проиграю? Не считая большего удобства для ночлега?
Мак-Алистер долго молчал. А когда наконец заговорил, то голос его был мягким, как бархат.
– Поцелуй.
От изумления Эви приоткрыла рот, не в силах произнести ни звука. Поцелуй? Поцелуй в лесу? Он что, издевается над ней? Она прищурилась, но обнаружила, что не может разглядеть выражения его лица, чтобы проверить, так ли это. Нет, он не может оказаться настолько жестоким.
– Поцелуй, – наконец повторила она внезапно охрипшим голосом.
Откашлявшись, она постаралась вложить максимум искушенности в свой следующий вопрос:
– Один обыкновенный поцелуй и более ничего?
– Поцелуй на моих условиях.
В костре затрещало полено, рассыпая вокруг себя снопы ослепительных искр. Отблески пламени заплясали в глазах Мак-Алистера, на мгновение высветив его лицо. Он больше не насмешничал, и улыбка не смягчала его суровые черты. Скорее уж он выглядел так, словно намеревался добиться своего любой ценой… если можно так сказать.
– Вы говорили… – Эви облизнула внезапно пересохшие губы. – Вы говорили, что я предназначена не вам.
– Так оно и есть.
– В таком случае, почему…
Он отрицательно покачал головой.
– Таковы мои условия. Согласны?
– Сделка… – Эви вновь откашлялась. – Сделка представляется мне неравноценной. Выиграв, я получу лишь то, что вы и так дадите мне. Мне нужны дополнительные выгоды.
– Например?
Эви умолкла, отчаянно стараясь придумать что-нибудь такое, чего она желала бы более, чем поцеловать Мак-Алистера.
– Я хочу… Я хочу… – Как назло, в голову не приходило ничего стоящего. Хотя нет, вот это, пожалуй, подойдет. – Я хочу, чтобы вы всерьез воспринимали мое предупреждение о том, что вся эта история – лишь хитрая выдумка, имеющая целью заставить меня выйти замуж, и что вы будете открыты для обсуждения подобной возможности.
– Я выслушаю вас со всей серьезностью, – не раздумывая, ответил он. – Но обещать большее – значило бы солгать.
Эви обдумала его слова и решила, что благодарна ему за честность.
– Очень хорошо. Мы договорились.
