Текст книги "Сердце ведьмы"

Автор книги: Алисия Дин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Равин перевела взгляд с Жаклин на Ника, но ничего не сказала.

В итоге первой заговорила Жаклин:

– Привет, Ник.

Он кивнул в ответ.

– Привет, Жаклин.

– Что ты здесь делаешь?

– Хочу увидеть Карлоса. – Карлос Мангиа и Скотт Харрис были следователями, ведущими это дело, но ему чертовски не хотелось встречаться с Харрисом.

– Я тебя проведу, – сказала Жаклин.

Женщина поднесла свой значок к электронному аппарату, открыла дверь и придержала ее ногой, чтобы Равин и Ник смогли пройти.

Она провела их прямо к столу Карлоса; когда они приблизились, следователь поднял на них глаза.

– Я оставлю вас, – произнесла Жаклин. – Береги себя, Ник.

– Ты тоже. Спасибо, – ответил он.

Ник не смотрел на нее, когда она уходила, но когда Жаклин вышла, он облегченно вздохнул. Карлос встал и пожал Нику руку.

– Что привело тебя сюда? – спросил он.

– Девушка, которую нашли в Бриктауне. Мать уже опознала тело?

Карлос помолчал некоторое время, наверное, удивляясь, откуда Нику известно об этом преступлении, но ни о чем не спросил.

– Они не могут найти мать. – Он перевел взгляд на Равин, и Ник понял, что Карлос узнал ее.

Они с Харрисом допрашивали ее, сомнений быть не могло.

– Это Равин, ее сестра.

Карлос кивнул, затем обратился к девушке:

– Хотите взглянуть? Узнать, ваша ли это сестра? Ник ободряюще пожал ей руку.

– Готова? – спросил он. – Ты не обязана это делать. Долю секунды он наблюдал смятение на ее лице, видел, как она пытается взять себя в руки. И вот это выражение исчезло так же быстро, как и появилось; Ник даже подумал, что ему все это показалось.

Равин подняла глаза.

– Где она?

Карлос решил отвезти Ника и Равин в морг.

Все ехали молча. Равин сжала руки на коленях и уставилась в окно. На парковке Ник намазал под носом бальзамом и предложил его Равин. Девушка покачала головой, и он пожал плечами и прошел в морг следом за Равин и Карлосом.

Ник давно здесь не был, но даже бальзам не дал ему забыть этот удушливый кисловатый запах гнили, похожий на то, как воняют продукты, слишком долго пролежавшие на солнце. Даже сильный аромат антисептика не мог забить присутствующие здесь запахи. Ник сжал губы и попытался дышать этой гнилью как можно меньше.

Ник и Карлос стояли на некотором расстоянии, пока работник морга вытаскивал металлический ящик. Тело жертвы было накрыто простыней от шеи до ног. Ее посеревшая кожа была такой бледной, что светло-русые волосы казались почти черными на этом фоне. На лице не было никаких ран, и Ник мог только представить, как должно выглядеть тело под простыней.

Равин несколько минут пристально смотрела на тело без эмоций и слез.

Вздохнув, Карлос наклонился к Нику и прошептал:

– Что, это не она?

Ник с изумлением наблюдал за стойкостью Равин, еле сдерживаемые слезы сдавили ему горло.

—Нет, – прошептал он, овладев собой, несмотря на камень в груди, – это она.

Карлос сдвинул брови. Он посмотрел на Равин.

– Мисс… это ваша сестра?

Она постояла молча еще несколько секунд. Затем кивнула, сделала шаг назад и вышла за ними из комнаты.

Равин сидела одна в темной гостиной. Она не зажигала свет с тех пор, как умерла Сорина. Не выходила из дома. Не убирала в комнатах. Разбавленная водой «Маргарита» продолжала стоять на кофейном столике между пачкой чипсов «Доритос» и блюдцем с бобовым соусом.

Они произнесли защитное заклинание. Оно сработало – внутри дома. Но Сорина вышла во двор и стала уязвимой. Злые силы не могли преодолеть преграду из кирпичной пыли, но смогли овладеть Сориной снаружи. По крайней мере, все, включая расследование полиции, указывает на то, что именно так и произошло. Сорина по какой-то причине вышла из дома посреди ночи.

Равин вспомнила, как почувствовала смертельный озноб сразу после того, как Железный Дровосек напал на нее. Она понимала, что произойдет что-то еще, но не предприняла никаких действий. Она не пошла и не сделала то, что была обязана: не помогла полиции. Если бы она больше содействовала властям в его задержании…

Раздирающая боль вырвалась из ее груди, прошла через горло и остановилась. Равин не проронила ни слезинки. Она не плакала с тех пор, как была ребенком. Станет ли ей от этого легче? Равин казалось, что нет. Слезы не вернут Сорину.

В дверь постучали. Равин уже хотела не обращать внимания на стук, но это могла быть полиция. Вдруг они что-нибудь узнали об убийце? Копы допрашивали ее после того, как она опознала тело Сорины, но наверняка снова не были удовлетворены ее ответами. А она по-прежнему не могла ничего больше им рассказать.

Девушка открыла дверь. На пороге стоял Джастин с большой коробкой в руках, его глаза покраснели от слез. Он был симпатичным парнем, несмотря на короткую стрижку, татуировки и серьги в ушах.

– Я подумал, что ты захочешь взять некоторые вещи, – сказал он натянутым хриплым голосом.

– Проходи. – Равин впустила его в дом.

Когда он поставил коробку и открыл ее, Равин сказала:

– Не нужно было. – Она протянула руку, чтобы остановить его, и добавила: – Я разберусь с этим позже.

Джастин кивнул.

– Если тебе понадобится что-нибудь еще, чего здесь нет, дай мне знать.

– Спасибо. – Она заметила в коробке сверху что-то черное. Вытянула это и расправила.

Это был костюм ведьмы. Равин улыбнулась, вспомнив его. Когда они учились в младшей школе, Сорина надела на Хэллоуин костюм ведьмы. Равин расстроилась и сильно нервничала, но Сорина считала, что это будет смешно. Равин всегда завидовала ее жизнелюбию и невозмутимости. Сорине все давалось легко. Вот только дожить до своего двадцативосьмилетия она не смогла.

Под костюмом ведьмы лежала фотография, на которой были изображены Джастин, Сорина и Равин. Джастин вытащил ее из коробки, опустился на колени и зарыдал. Равин стало неловко. Она протянула руку и погладила его по голове, ничего не сказав. Не зная, что сказать.

Через некоторое время он поднялся.

– Извини. Я чувствую себя очень виноватым. Я уехал, когда это случилось. Если бы я был в городе…

– Ничего бы не изменилось.

Он кивнул и вытер слезы.

– Я лучше пойду. Твоя мама сидит в машине.

Равин была ошеломлена.

– Да? Почему?

– У нее Артур. А так как ты аллергик, она не стала заходить. Не хотела заносить кота в дом, но и оставить его одного в машине тоже не решилась.

Но Равин имела в виду, почему, черт возьми, ее мать была здесь, точка, а не почему она не заходила в дом.

– А почему Артур у нее?

– Я часто уезжаю, поэтому она решила забрать его.

– Нет, этого не будет, – сказала Равин.

– Что?

Равин не ответила. Вместо этого она распахнула дверь и побежала к машине Джастина.

Мать увидела ее в окно, открыла дверь и вышла с котом на руках.

– Равин, милая, как ты? Я не хотела заносить Артура в дом, но мне так хотелось увидеть тебя. – Лицо Гвендил покрылось пятнами, она была вся в слезах. Ее макияж потек. Наверное, впервые в жизни он был сделан напрасно.

– Отдай мне кота.

– Зачем, дорогая? Тебе не следует находиться возле него с твоей аллергией. Я о нем позабочусь.

– Ты не могла позаботиться о своих дочерях, не можешь позаботиться о себе, и как, черт возьми, ты собираешься заботиться о коте?

Лицо матери побледнело, на глаза навернулись слезы. Равин стояла неподвижно. Затем протянула руки.

– Отдай мне кота.

Взгляд Гвендил упал на шрам на ладони Равин. Кот начал вертеться, поэтому она разжала руки. Подняв к Равин бледное лицо, мать молча передала ей кота.

Девушка уже поворачивалась, чтобы идти в дом, когда ее мама сказала:

– Ты всегда была недовольна. Что бы я ни делала, все было мало.

Чуть не споткнувшись, Равин повернулась к ней.

– Что бы ты ни делала?! Боже мой, да ты всех мужиков, которые появлялись в твоей жизни, ставила выше нас! Единственный, от кого ты пострадала на всю оставшуюся жизнь, – это сукин сын, погубивший мою сестру.

Джастин вздохнул, и Гвендил подняла на него глаза. Затем обратилась к Равин:

– Это неправда. Не говори так.

– Мама, ты прекрасно знаешь, что этоправда. Ты всегда это знала, но все равно продолжала. Я столько раз хотела уйти. Хотела сбежать от тебя, но не могла бросить маленькую сестренку. А теперь ее нет… Единственная причина, по которой я вынуждена была встречаться с тобой, теперь исчезла. Убирайся и никогда не показывайся мне на глаза!

– Пожалуйста, – перебил их Джастин, чуть не плача, – пожалуйста, не ссорьтесь. Сорина не хотела бы этого.

Мать и дочь посмотрели на него, но ничего не ответили. Он покачал головой и сел в машину, хлопнув дверцей и врубив на всю громкость рок-музыку по радио.

– Я твоя мать, – с досадой сказала Гвендил, – я люблю тебя и делала для тебя все возможное.

– Ты имеешь в виду тот случай, когда ты подожгла руку своей восьмилетней дочери, чтобы она запомнила, что нельзя учиться магии в присутствии твоего мужа? Чтобы он не узнал, что ты ведьма?

Гвендил покачала головой.

– Это неправда. Я сделала это, чтобы защитить тебя, сохранить наш секрет ради всех нас. У меня теперь осталась только ты.

Равин пересадила на другую руку кота своей сестры, успокаиваясь теплотой его тела и зная, что Сорина хотела бы, чтобы именно она позаботилась о нем. Она пристально посмотрела на мать, потом покачала головой.

– Ты должна была подумать об этом еще тогда. Теперь слишком поздно.

ГЛАВА 22

Равин направилась к входу в здание, в котором проводилась панихида. Она наблюдала за выступлением матери, чувствуя странную отрешенность. Как только ее мать закончила, к микрофону подошел Джастин, но он не смог сказать и двух слов, его душили рыдания.

Прах Сорины будет развеян во время ритуала, но сейчас урна стояла посреди комнаты. Гвендил и Джастин попросили Равин произнести пару слов, но она отказалась. Все, что ей нужно было сказать, она сказала бы Сорине. Незачем говорить об этом людям, сидящим здесь, тем более что она не была знакома с большинством из них.

После окончания панихиды Равин повернулась, чтобы уйти, и почувствовала на себе взгляд маленькой женщины, выскользнувшей в дверь. В ней было что-то знакомое и… Стоп, она вспомнила! Это была ее сумасшедшая соседка. Что, черт побери, онаделала здесь? Ну что ж, настало время очной ставки.

Равин направилась к двери, не обращая внимания на сочувствующие взгляды тех, кто узнал в ней сестру Сорины. В конце комнаты она заметила Ника, быстро ему кивнула, распахнула дверь и выскочила на улицу. Открывшийся вид заставил ее прекратить преследование. Орда репортеров и фотографов заполнила весь газон.

Женщина с суровыми красными губами и тусклыми светлыми волосами, стянутыми в тугой хвост, протянула микрофон к ее лицу.

– Каково это: выжить после нападения Железного Дровосека, чтобы потом он убил вашу сестру? – спросила репортерша.

Она перекрикивала шум.

Равин пристально посмотрела на нее, и во взгляде журналистки появилась неуверенность. Затем маска снова вернулась на место.

– Мисс Скилер, как можно оправиться после такой трагедии? Наверняка вы чувствуете огромную вину за то, что выжили.

Равин сжала руки, сдерживаясь, чтобы не дать пощечину этой красавице. Глубоко вдохнув, она проигнорировала слова репортерши и спустилась с крыльца.

Она попыталась протиснуться сквозь толпу, но журналисты окружили ее, не давая пройти, протягивая свои камеры и микрофоны прямо ей в лицо. Девушка стиснула зубы и остановилась. Незаметно она щелкнула пальцами в направлении толпы. Прозвучало несколько щелчков, и послышался ропот фотографов, которые с изумлением смотрели на дым, валивший из их фотоаппаратов.

Светловолосая репортерша завизжала и выронила микрофон.

– Здесь какая-то чертовщина! – пронзительно крикнула она.

Не обращая на них внимания, Равин последовала за пожилой женщиной.

Она уже почти скрылась из виду, когда Равин настигла ее. Вытянув руку, Равин схватила женщину за плечо и повернула к себе. На той было серое пальто, надетое поверх строгого платья, и мужские туфли на шнурках. Из-под копны седых волос на Равин изумленно смотрело морщинистое лицо с поблекшими зелеными глазами.

– Кто вы? – требовательно спросила девушка.

Женщина покачала головой.

– Я просто заботилась о твоей сестре. – Ее голос был на удивление сильным, учитывая ее внешность.

– Откуда вы знали мою сестру? Зачем следили за мной? Я знаю, что вы живете недалеко от меня. Видела, как вы шпионили за мной. Кто вы?

Женщина вздохнула. Она посмотрела в глаза Равин, и выражение ее лица смягчилось, плечи расправились.

– Мы можем поговорить?

У дороги стояло несколько лавочек. Девушка направилась туда, и старушка последовала за ней.

Когда они сели, женщина взяла Равин за руку. У старушки была сухая, дряблая, но теплая рука. Она нежно сжала пальцы Равин, и девушка удивленно посмотрела на нее, но руку не отняла.

– Кто вы? – снова спросила она.

Зеленые глаза женщины наполнились слезами.

– Я твоя бабушка. Мать твоего отца.

Равин не была уверена, что не ослышалась. Когда смысл слов дошел до нее, она не поверила своим ушам. Это не могло быть правдой.

– Что? Это невозможно. – Она резко убрала руку.

– Потому что тебе сказали, будто я умерла?

Девушка прищурилась.

– Я видела вас, то есть ее, когда была еще совсем маленькой. Но она умерла, по крайней мере, так сказала мама.

Женщина сжала руки на коленях и покачала головой.

– Нет, детка, я не умерла. – Она смотрела на то, как репортеры и люди, присутствовавшие на похоронах, медленно шли к парковке. – Хотя иногда жалею об этом.

– Зачем ей нужно было обманывать нас? – спросила Равин.

Но, даже произнося эти слова, она понимала, что они напрасны. Ее мать соврала бы о чем угодно.

– Разреши мне начать с самого начала. – Женщина отклонилась и прижалась к спинке скамьи, словно силы покинули ее.

– Твой отец умирал, а я любила его больше жизни. Я безнадежно пыталась спасти его и поэтому допустила смертельную ошибку. Обратилась к темным силам.

Равин выдохнула:

– Вы? Вы…

Она кивнула.

– Как твоего Кейни, меня исключили из общины. Но, в отличие от него, я сделала это ради своего сына. Я хотела спасти его.

Равин не удивилась, что этой женщине известны многие факты из ее личной жизни; что она знала о Кейни. Она была ведьмой и практически преследовала ее, поэтому могла многое пронюхать.

– Вам не стоило обращаться к черной магии, чтобы спасти его. У нас есть право выбора, хоть и огромной ценой.

– Правильно. Но, поступая так, мы теряем свое место в общине и частичку себя; мы становимся слабыми. Я не хотела этого. Я не знала, в каком состоянии он будет, даже если я спасу ему жизнь. Знала лишь, что он нуждался во мне. – Она виновато посмотрела на Равин. – Я понимала, что он не мог рассчитывать на вашу маму.

– Но вы не спасли его. Папа умер.

– А что ваша мама сказала вам о том, как он умер?

– Сказала, что он болел.

– Из-за удара у него было повреждение мозга. Какие-то парни в баре набросились на него и чуть не забили до смерти, потому что приняли его за сектанта после того, как увидели, что он колдует.

– Он воспользовался магией на людях? В баре?

– Боюсь, что да. Он был безрассудным, к тому же у него были проблемы с алкоголем. А это очень опасная комбинация. – Женщина посмотрела на Равин, как бы сомневаясь, говорить ли дальше, затем очень медленно произнесла: – Твоя мать любила тебя, но боялась, что ты станешь такой же, как он. Что с тобой произойдет то же самое. Она жила в страхе. Ты была такая умная, такая сильная.

– Именно поэтому она обожгла свечой мою руку? – Равин грубо рассмеялась. – Какая забота!

– Я знаю, ты думала, будто она сделала это, чтобы защитить себя, но фактически она хотела защитить именно тебя.

– Ха! – воскликнула Равин. – А не кажется ли вам, что это уже слишком?

Бабушка кивнула.

– Да, ваша мама бывает непредсказуемой, и я согласна, она выбрала неправильный метод наказания. Но никогда не сомневайся в том, что она очень любила вас.

– О! Вы действительно верите в это? А вы знаете, что произошло с Сориной? – Равин чувствовала, как слезы подступают к горлу, но подавила их. – Ведь она допустила, чтобы тот мужчинасделал это с моей сестрой!

Женщина быстро кивнула.

– То, что случилось с Сориной, непростительно. Ваша мама не могла поверить в то, что ее муж обидел дочь. В скором времени она собралась с силами и поступила правильно. В конечном итоге она развелась с ним.

– В конечном итоге она разводилась со всеми. Даже с хорошими. – Равин с отвращением покачала головой. – Почему вы защищаете ее?

– Я не защищаю. Просто хочу, чтобы ты увидела картину целиком. Хочу, чтобы ты узнала всю правду о своей семье и о своем прошлом. Мы с твоей мамой никогда не ладили. Я ненавидела ее за то, что она отобрала вас у меня. Я не могла видеться с вами с тех пор, как тебе исполнилось шесть лет, а Сорине три годика. Но я всегда была неподалеку. Всегда наблюдала за вами. Хотела защитить вас. А сейчас это… – Ее голос затих, а по морщинистому лицу потекли слезы.

– Что случилось с моим отцом? Если вы прибегли к черной магии, чтобы спасти его, почему его нет с нами?

Пожилая женщина вытерла слезы и покачала головой.

– Я вылечила его. С ним все было хорошо. Но…

– Но что? Что случилось?

– Он не мог смириться с тем, что я сделала. Не мог смириться с тем, кем я стала, что я обратилась к черной магии. А еще он не мог жить, зная о предательстве твоей мамы.

– Предательстве?

– Даже когда он лежал и умирал… у нее были любовники. Она бы не осталась с мужчиной, который не мог удовлетворить все ее желания, поэтому находила других на его место. – Женщина разразилась новыми слезами, глубже заворачиваясь в старое серое пальто. – Один раз, когда твой отец был трезв и увидел, что происходит, он покончил с собой.

Равин сжала рот рукой. Ее отец покончил жизнь самоубийством? Бабушка обратилась к темным силам, рисковала своим благополучием, чтобы спасти сына, а затем все равно его потеряла?

– Стоило ли оно того? – спросила она.

– Что именно?

– Вы бы сделали это снова? Чтобы спасти своего сына? Старушка посмотрела в глаза Равин и медленно кивнула.

– Я бы сделала это тысячу раз, чтобы спасти того, кого люблю. Чтобы спасти его… спасти тебя. Я бы сделала это, чтобы спасти Сорину, если бы могла.

Равин посмотрела в сторону. Бабушка должна знать, что и она могла бы спасти Сорину, но не сделала этого. Что, если бы она нашла Железного Дровосека сразу после нападения, у него бы никогда не было шанса захватить другую жертву и она бы не потеряла свою горячо любимую сестру. Бабушка должна знать о ее неудаче.

Равин встала.

– Мне нужно возвращаться. – Она была не готова к разговору с этой женщиной, была измучена и очень расстроена. – До свидания.

Но когда Равин уже поворачивалась, чтобы уйти, голос бабушки заставил ее остановиться.

– Ты сделала все, что могла. Это не твоя вина. Но теперь ты вполне можешь найти его. Ты должна найти и уничтожить его. Доверься Нику.

Равин остановилась и обернулась, желая спросить, что имела в виду эта женщина, спросить, что она знала о мужчине, помогавшем им в магазине. Но не смогла. Неизвестно почему, но Равин боялась услышать ответ. Боялась узнать больше, чем уже выяснила. Ничего не сказав, она торопливо направилась к парковке.

ГЛАВА 23

Когда Равин подошла к своей машине, там уже стоял Ник. Он выглядел мрачным и статным в темно-серой спортивной куртке, черной рубашке и черном шелковом галстуке. Его глаза предлагали сочувствие, и на секунду она захотела воспользоваться этим предложением. Это было странно, учитывая, что они знакомы всего несколько недель, но он казался таким близким и надежным, она словно отдыхала на его руках, словно позволила ему заслонить весь мир и все плохое ушло.

Равин зажмурилась, пытаясь взять себя в руки. Откуда появилась последняя мысль? Должно быть, все из-за горя и напряжения, обрушившихся на нее.

Затем она сказала, более резко, чем следовало:

– Что ты здесь делаешь?

– Жду тебя. Нам нужно поговорить.

Девушка покачала головой и прошла мимо него к машине.

– У меня совсем нет сил. На сегодня достаточно. Это подождет.

Ник протянул руку и положил на ее ладонь, чтобы остановить ее. Равин посмотрела на него и отвела глаза.

– Мне некогда ждать, – мягко сказал он. – Я должен кое-что тебе сообщить.

Она вздохнула.

– Ну, так говори.

Он осмотрелся вокруг.

– Мы можем отойти?

Равин устало покачала головой. Почему все сегодня хотят поговорить с ней по душам?

– Что бы ты ни хотел мне сказать, говори прямо здесь. Я еду домой, поэтому давай быстрей.

– Хорошо. Я соврал тебе.

Равин пожала плечами.

– Что из этого? Все врут. Я едва с тобой знакома. Какое это имеет значение?

– А если я скажу, что моя ложь способствовала гибели твоей сестры?

Мучительная и резкая боль пронзила ее желудок. Несколько секунд Равин не могла ничего сказать. Сглотнув, она пожала плечами и произнесла твердым голосом, глядя Нику в глаза:

– Тогда я бы сказала, что у нас с тобой есть что-то общее.

Ник удивленно посмотрел на нее.

– О чем ты?

Равин отвернулась, глядя, как ветер поднимает осеннюю листву с тротуара, проносит несколько метров и снова опускает. Она чувствовала то же самое: будто ветер нес ее неизвестно куда, а она была незначительным творением природы, исчезновение которого никто даже не заметил бы.

Она резко дернула ручку машины и повернулась к Нику.

– Вот что я тебе скажу. Я не буду просить тебя каяться в своих грехах, а ты не будешь ждать того же от меня. Договорились?

– Господи! – покачал головой Ник. – А я-то думал, что это я равнодушный сукин сын. Твоя сестра умерла! Тебе что, все равно?

Равин прорычала:

– Конечно, мне не все равно. Но разве мне станет легче, если я изолью тебе свою душу?

Она хотела сесть в машину, но Ник схватил ее за руку.

– Это то, что делает нас людьми!

Равин посмотрела на его руку, потом подняла глаза на его лицо. Она высвободилась и села в машину.

– Пока, Ник.

– Равин, подожди. Я должен сказать тебе это. Пожалуйста!

Она сжала губы и посмотрела на него, оставив дверцу открытой.

– Что?

– Я частный детектив. – Он взглянул ей в глаза, но она никак не отреагировала. – Меня нанял муж одной из жертв Железного Дровосека, чтобы найти убийцу. Вот почему я пришел в ваш магазин. Я хотел сблизиться с тобой, чтобы выяснить, что тебе известно о нем. Мне не нужна была работа. У меня даже дочери нет…

Равин отвернулась и уставилась в лобовое стекло. Она переваривала сказанное, немного удивившись, но не чувствуя себя преданной. Какое это имело значение? Она едва знала Ника, к тому же давно привыкла к уловкам. И сама к ним прибегала.

– Это все? – спросила она.

– Боже правый! Если бы я сказал тебе правду, если бы поговорил с тобой и твоей сестрой, она, может быть, и не…

– Это ничего не изменило бы. А теперь мне действительно пора ехать. – Равин потянулась к дверце, и Ник отступил, засунув руки в карманы.

Девушка захлопнула дверцу и отъехала, даже не оглянувшись.

Был ранний вечер, небо потемнело, предвещая дождь. Каждое утро и во второй половине дня в течение трех дней после похорон Ник звонил Равин и приезжал в магазин, но там все время было закрыто. Казалось, она сохраняла самообладание и прекрасно справлялась со своими эмоциями, наверное, именно поэтому он и волновался.

Он подъехал к дому Равин у озера, не зная, как она отреагирует, когда он появится без приглашения. Ему придется объяснять, как он узнал, где она живет, но сейчас это его волновало меньше всего. Она уже не будет думать о нем хуже, чем теперь.

Ник постучал в дверь и подождал. Ответа не последовало. Машина Равин стояла на подъездной аллее. А что, если она покончила с собой? Что если?..

Он знал, что не стоит этого делать, но Равин в любом случае не слишком им восхищалась. Если он сделает это и она возненавидит его… что ж, ничего не изменится. Ник отступил, готовясь выломать дверь. Затем остановился. Шагнув вперед, он подергал ручку. Не заперто.

«Круто, Лазитер, ты чуть не выломал открытую дверь».

Он зашел внутрь. В доме было темно.

– Равин? – позвал он. Ответа не последовало.

Она должна была быть дома, но тишина утверждала обратное. Сердце Ника сжалось от страха, он быстро прошел через темную комнату. Ник понятия не имел, где находятся выключатели.

– Черт, – пробормотал он, когда наткнулся на твердый предмет. Стол.

Ник остановился и огляделся. Глаза начали привыкать к темноте, и он уже различал очертания мебели. Но Равин нигде не было. Ник начал подниматься по ступенькам на чердак. И только теперь услышал сдавленное рыдание. Это же не могла быть Равин! Или могла?

Ник остановился и повернулся на звук, доносившийся из кухни.

Вот она где. И хотя здесь тоже было темно, свет от электроплиты и микроволновки позволил ему рассмотреть ее. Равин сидела в углу на коленях, огромный белый кот спал у нее на руках. На ней была зеленая кофта с изображением австрийской рок-группы «Эскимо Джо» и потертые синие джинсы. Она была босиком. Волосы, собранные сзади в хвост, выглядели жирными и безжизненными, будто их не мыли несколько дней. Глаза полны слез, нос красный. На лице никакой косметики. Без черного карандаша, которым она обычно обводила глаза, ее черты казались мягче и трогательнее.

Равин чихнула. Ник не был уверен, плакала она или это была аллергия на кота. Озадаченный, он зашел в комнату и опустился на пол возле нее.

Девушка повернулась к нему, не выказывая никакого удивления его внезапному появлению на кухне.

– Я не могу этого сделать. Я не могу даже позаботиться о коте. – Она зарыдала.

– Что?

Равин посмотрела на животное и покачала головой.

– Это Артур, кот Сорины. Она обожала его, а у меня аллергия на кошек, поэтому я не могу о нем заботиться. Сорина всегда все делала для других. И вот единственный раз, когда она нуждается во мне… – Ее тело задрожало от рыданий.

Равин вытерла нос рукавом. Это движение показалось Нику таким беззащитным, таким детским, что растрогало до глубины души.

– Эй, все в порядке. – Одной рукой он взял кота у Равин, а другую положил ей на плечи.

Она закрыла лицо руками, но не отодвинулась.

– Я не плакала с восьми лет.

Ее плечи задрожали, и Ник глубоко вздохнул. Девушка продолжала причитать, шмыгая носом, потом попыталась восстановить дыхание. Ему хотелось притянуть ее к себе, прижать крепче к груди, чтобы она выплакалась. Но он знал, что, дотронувшись до нее, лишь усложнит ситуацию. Поэтому Ник только слушал, стараясь, чтобы его прикосновения были ободряющими, и не более того. Он сочувствовал Равин всей душой, хотел облегчить ее страдания, впитать ее боль.

Она повернулась к нему. В тусклом свете Ник смог различить ее опухшие глаза, красный нос, покрытое пятнами лицо. И тем не менее она была красива.

– Сорина говорила, что мне нужно учиться плакать. – Равин посмотрела в сторону и перешла на шепот. – Только она не сказала, как остановиться.

Ник отпустил кота и крепко обнял ее. К черту последствия!

– Просто плачь, детка. Плачь до тех пор, пока уже не сможешь.

Она уткнулась ему в плечо. Плечи девушки дрожали от рыданий, и под толстой кофтой тело казалось тонким, как тростинка. Ник ощутил ее теплое мягкое дыхание на своей шее. Он подумал, что готов обнимать ее вечно.

Гораздо быстрее, чем он ожидал, Равин подняла голову и отстранилась. То место, к которому она прижималась, стало холодным и пустым.

Равин вытерла нос рукой и еще раз чихнула.

– Что мне теперь делать? Я не смогу заботиться об Артуре. Джастин все время в разъездах. А моя мать… – Она рассмеялась, но это было больше похоже на рыдание. – Она с трудом может позаботиться о себе.

– Вот что я тебе скажу. Мои родители живут за городом, и мама любит животных. Что, если я отвезу Артура к ней? Ты в любое время можешь поехать и проведать его.

Она повернулась к нему, и Ник обратил внимание на нежное выражение ее лица.

– Ты сделаешь это?

Он посмотрел на ее заплаканное лицо, на ярко-зеленые глаза, на мелко дрожащую нижнюю губу и подумал: «Я бы умер за тебя».Но не произнес этого вслух. Одна только эта мысль напугала его до смерти.

– Да, конечно. – Ник встал и помог подняться Равин.

Найдя на стене выключатель, он зажег свет. Равин прищурилась и закрыла глаза от яркого света, а он спросил себя, как же долго она просидела здесь в темноте.

Ник открыл холодильник и нашел бутылку воды. Открутив крышку, он протянул воду Равин. И спросил, пока она пила:

– Ты что-нибудь ела?

Она подняла брови.

– Сегодня?

Он вздохнул.

– Когда ты ела в последний раз?

Девушка слегка пожала плечами.

– Не помню.

Ник подошел к раковине и вымыл руки. Потом заглянул в шкаф и в холодильник, нашел суп и заготовки для сырных сэндвичей.

– Мой руки и садись за стол.

Равин сделала все, как он велел, и, когда еда была готова, Ник поставил перед ней тарелку.

– Ешь, а я пока отвезу кота к своим родителям. Они живут приблизительно в получасе езды отсюда, поэтому дорога займет у меня некоторое время, но я вернусь. И тогда мы поговорим.

Она кивнула, но к еде не притронулась.

– Мне придется либо ждать, пока ты доешь, либо поехать и увезти его отсюда, чтобы тебе стало лучше. Пообещай мне, что, когда я уеду, ты поешь.

– Хорошо.

Равин взяла ложку и начала есть суп. Потом откусила кусочек сэндвича.

– С тобой точно все будет нормально, пока я не вернусь?

Она кивнула и ответила, жуя:

– Как долго я буду себя так чувствовать? Я еще никого никогда не теряла. Вернее, я пережила смерть папы, но тогда я была совсем ребенком. Как долго мне будет больно?

Ник вздохнул.

– Это никогда не пройдет, но с каждым днем тебе будет легче. Настанет время, когда ты будешь думать, что все хорошо. Затем что-то защемит в груди, и ты не сможешь понять, отчего это. Прозвучит какая-то песня, или на глаза попадется забытая вещь, или ты окажешься там, где вы бывали вместе…

– Ты говоришь о своей жене.

Ник кивнул. У него в горле образовался ком.

– Как ты догадалась?

Равин пожала плечами и на секунду отвела глаза.

– Ты говорил, что на самом деле у тебя нет дочери, но я вижу, что ты был женат. И… ты все время такой грустный. Она умерла?

Ник кивнул. Равин не спросила, как это произошло, и он не сказал. Вместо этого он сменил тему.

– Кстати, разве тебе не интересно, как я узнал, где ты живешь?

– Думаю, ты выследил меня.

Ник поднял брови, удивившись тому, как сухо она это произнесла.

Равин пожала плечами.

– Ты бы не был частным детективом, если бы не сделал этого. – Она выдавила слабую улыбку, и Ник улыбнулся в ответ.

Он с большой неохотой оставил ее одну: ведь Сорину похитили из дома Равин. Но он понимал, что если бы Железный Дровосек хотел найти ее, он мог сделать это когда угодно. Единственный способ избежать этого – находиться рядом с ней двадцать четыре часа в сутки, но Ник и представить себе не мог, чтобы Равин согласилась на это. К тому же Сорину похитили со двора, когда она вышла из дому одна в полночь. Она была легкой добычей для этого психа.

– Увидимся позже, – пообещал Ник. – Ешь. И как следует запри дверь.