Текст книги "Доктор для следователя (СИ)"

Автор книги: Алиса Север

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 28

Неделя в гильдейской лечебнице пролетела в напряженном ритме. Мои руки снова обрели уверенность, а взгляд – привычную остроту. Борг, хоть и не расточал комплиментов, перестал ворчать при моем появлении и даже начал советоваться по поводу сложных случаев. Я научилась справляться с энергетическими ожогами, выводить из кризиса артефактщиков с «магическим похмельем» и даже извлекать осколки зачарованной стали, не вызывая новых повреждений.

Стражи, Гарс и Лорд, стали моими неизменными спутниками. Они дежурили у входа в лечебницу, и поначалу их присутствие смущало и пациентов, и персонал. Но постепенно все привыкли. Борг даже начал подшучивать, что они – мои личные «магические громоотводы».

Однажды вечером, когда мы возвращались домой под сгущающимися сумерками, я впервые за долгое время почувствовала что-то, отдаленно напоминающее спокойствие. Воздух был прохладным, фонари зажигались сами собой, окрашивая улицы в мягкий желтый свет. Я шла, погруженная в мысли о новом методе нейтрализации коррозионных слеймов, которые так часто разъедали кожу механикам.

И вдруг… я почувствовала взгляд.

Это было не просто ощущение, что на тебя смотрят. Это было похоже на ледяное прикосновение к затылку. Тяжелый, пристальный, изучающий взгляд, который словно впивался мне между лопаток. В нем не было любопытства – только холодная, безразличная оценка. Как хищник, высматривающий добычу.

Я резко остановилась и обернулась.

Улица была почти пустынна. Парочка прохожих спешила по своим делам. Извозчик на углу чистил свою рогатую лошадь. Ничего подозрительного.

– Что-то не так, гражданка? – насторожился Гарс, его рука легла на рукоять меча.

– Нет, – медленно проговорила я, все еще вглядываясь в тени между домами. – Просто показалось.

Мы пошли дальше, но спокойствие было безнадежно разрушено. Я напрягла все чувства, пытаясь уловить малейший признак наблюдения. Шорох шагов, не совпадающий с нашими? Тень, мелькнувшая в переулке? Ничего. Только нарастающее, иррациональное чувство опасности.

На следующий день, по дороге на работу, я снова почувствовала его. Тот же ледяной взгляд, скользнувший по мне с противоположной стороны улицы. Я снова резко обернулась. Среди утренней толпы невозможно было выделить кого-то одного. Все куда-то спешили.

– Опять показалось? – спросил Лорд, на этот раз с нескрываемым беспокойством.

Я кивнула, не в силах объяснить. Как описать этот животный страх, это шестое чувство, которое когда-то спасало меня в переполненных отделениях скорой помощи, подсказывая, какой пациент вот-вот сорвется в агрессию?

В лечебнице я попыталась сосредоточиться на работе, но не могла отделаться от навязчивого ощущения, что за мной наблюдают даже здесь, сквозь стены. Во время перевязки я так нервно вздрогнула от неожиданного шума за дверью, что чуть не уронила склянку с антисептиком.

– Ты сегодня какая-то дерганая, – заметил Борг, наблюдая, как я зашиваю рваную рану. – Следствие достало?

– Что-то вроде того, – пробормотала я, завязывая узел.

Вечером, когда мы вышли на улицу, я намеренно замедлила шаг, заставляя себя не оборачиваться. Я прислушивалась. И мне показалось, что за нами, на почтительной дистанции, крадутся чьи-то шаги. Легкие, почти бесшумные.

– Гарс, – тихо сказала я, не поворачивая головы. – Не оборачивайтесь. Кто-то идет за нами. Слева, метров тридцать позади.

Гарс не изменился в лице, но его плечи напряглись. Он что-то негромко сказал Лорду. Тот кивнул и, сделав вид, что поправляет ремень, бросил быстрый взгляд назад.

– Никого, гражданка, – так же тихо доложил он через мгновение. – Улица пуста.

Но ощущение не исчезало. Оно преследовало меня до самого порога дома. И даже когда дверь закрылась за мной, я не могла отделаться от чувства, что по ту сторону, в сгущающихся сумерках, кто-то стоит и смотрит на мое окно. Холодными, безразличными глазами.

Он знал, где я работаю. Он знал, где я живу. И теперь он дал мне понять, что наблюдает. Игра в кошки-мышки продолжалась, но мышь внезапно осознала, что ее не просто преследуют – за ней охотятся. И охотник был терпелив, методичен и абсолютно уверен в своем превосходстве.

Глава 29

На следующее утро я встретила Гарса и Лорда у двери с самой обаятельной улыбкой, на которую была способна.

– Ребята, насчет вчерашнего... – начала я, пока они с опаской принимали от меня кружки с горячим чаем. – Мне, вероятно, просто показалось. Нервы, знаете ли. Постоянное ожидание, стресс... Не стоит беспокоить следователя по пустякам. У него и без того дел хватает.

Гарс смотрел на меня с немым укором.

– Гражданка, если есть угроза...

– Какая угроза? – парировала я. – Тени на стене? Скрип половиц? Если мы по каждому чиху будем бегать к ван Моррету, он решит, что я просто ищу внимания. Или того хуже – пытаюсь отвлечь его ложными тревогами. Давайте сохраним это между нами.

Лорд выглядел неубежденным, но Гарс, после недолгой паузы, тяжело кивнул. Он понимал логику: лишние проблемы никому не нужны.

Это шаткое перемирие длилось ровно до полудня. Я как раз заканчивала перевязку молодому подмастерью, обжегшему руку о перегретый энергокристалл, когда дверь в лечебницу распахнулась с такой силой, что стекла задребезжали.

В проеме стоял Кален ван Моррет. Его плащ был накинут на одно плечо, словно он вышел посреди какого-то важного дела. Лицо – маска сдержанной ярости. Его взгляд, холодный и острый, как скальпель, мгновенно нашел меня в полумраке палаты.

Борг, стоявший рядом, замер с банкой мази в руках.

– Труннодини, – голос Калена прозвучал тихо, но отрезающе. – Ко мне. Сейчас же.

Я медленно отложила бинты, сняла перчатки и подошла к нему, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих.

– Следователь, какой неожиданный визит, – произнесла я с наигранным спокойствием. – У нас тут как раз...

– Мне доложили, что вы устроились на работу, – перебил он, не повышая тона, но каждое слово било точно в цель. – Вопреки моему прямому приказу оставаться в жилище.

– Приказ гласил «не покидать жилище без сопровождения», – парировала я. – Я всегда под сопровождением. А труд, как известно, облагораживает. И, если честно, спасает от того, чтобы сойти с ума в четырех стенах.

Он сделал шаг вперед, и пространство между нами сжалось, наполнившись напряжением.

– Вы играете с огнем, – прошипел он. – Пока вы здесь перевязываете царапины, на улицах города оружит убийца. Ваше место – под защитой, а не... здесь. – Он с презрением окинул взглядом скромную обстановку лечебницы.

– Моя защита – вот они, – я указала на Гарса и Лорда, стоящих у входа как вкопанные. – И моя работа – это то, что сохраняет мне рассудок. А здравомыслящий свидетель вам, полагаю, нужнее, чем истеричка, воющей в запертой комнате.

– Ваше здравомыслие под вопросом, – холодно бросил он. – Раз вы решили, что ваши прихоти важнее безопасности и хода расследования.

– Мои «прихоти» держат меня в контакте с реальностью, следователь! – не выдержала я, и мой голос впервые зазвучал с искренней горячностью. – Пока вы строите теории в своем кабинете, я здесь вижу живых людей! И кто знает, может, именно здесь, среди этих «царапин», я замечу что-то, что упустила ваша магия!

Мы стояли друг напротив друга, как два дуэлянта. Воздух трещал от непроизвольно высвобождаемой магической энергии. Борг и пациенты застыли, боясь пошевелиться.

Кален изучал мое лицо, его взгляд выискивал следы паники или лжи. Но он видел лишь усталую решимость.

– Вы ставите под удар не только себя, но и моих людей, – наконец произнес он, и в его голосе послышалась усталая нота.

– Тогда дайте мне больше свободы действий, а не запирайте в золотой клетке! – выдохнула я. – Используйте меня как ресурс, а не как хрупкую безделушку, которую нужно убрать с полки, чтобы не разбилась.

Он отвернулся и несколько секунд смотрел в стену, словко разглядывая там какую-то невидимую схему.

– Хорошо, – неожиданно коротко бросил он. – Вы можете работать. Но, – он обернулся, и его глаза снова стали ледяными, – стражи будут сопровождать вас не только до дверей, но и находиться внутри. И при малейшем намеке на опасность, при малейшей тени, которая вам «покажется», вы немедленно возвращаетесь. И на этот раз – под замок. Ясно?

Это была не победа. Это была капитуляция с условиями.

– Ясно, – кивнула я.

Он развернулся и ушел, не оглядываясь. Гарс и Лорд выдохнули с таким облегчением, будто только что избежали казни.

Борг медленно подошел ко мне, почесывая затылок.

– Напористая ты, девка. Следователю из Ковена грубишь. Уважаю.

Я не ответила, глядя на захлопнувшуюся дверь. Я выиграла право дышать. Но цена оказалась высокой. Теперь он знал, что я могу быть непокорной. И я понимала – в следующий раз его терпение лопнет. А ощущение ледяного взгляда в спину никуда не делось. Оно лишь стало острее.

Глава 30

Неделя тянулась в напряженном, но привычном ритме: лечебница, дорога под бдительным оком стражников, тревожное ощущение незримого наблюдения, которое стало почти фоном. Я уже почти убедила себя, что мне всё мерещится.

Мы с Лордом возвращались с рынка, неся сумки с свежими травами и кореньями. Я заказала новые поставки для лечебницы – Борг, скрипя сердце, одобрил мой список. Я шла, размышляя о пропорциях успокоительного отвара, как вдруг резкий, как удар хлыста, женский голос прорезал уличный гул:

– Мариэлла? Боги! Не может быть!

Я замерла, почувствовав, как кровь отливает от лица. Этот голос. Низкий, властный, с привычными нотами вечного недовольства. Он будил в памяти образы высоких залов, духоты бальных платьев и ледяного презрения.

Я медленно обернулась. Из роскошной закрытой кареты, остановившейся рядом, высунулась женщина в элегантном возрасте. Её лицо, когда-то красивое, теперь было испещрено морщинами высокомерия. Платье из тяжелого шелка, идеальная прическа, холодные, изучающие глаза. Тетя Алиана. Сестра моей – вернее, Мариэллиной – матери.

Лорд насторожился, его рука легла на эфес шпаги.

– Гражданка, вы знакомы? – тихо спросил он.

– К сожалению, – прошептала я в ответ.

Алиана уже вышла из кареты, не сводя с меня пристального, шокированного взгляда. Она окинула меня уничижительным взглядом – с ног до головы, от простого платья до корзинки с грязными кореньями в руках.

– Так вот где ты пропадаешь! – её голос звенел от возмущения. – Мы думали, ты в какой-нибудь хижине сгинула с тем бродягой! А ты... – она с отвращением скривила губы, – ...в городе. И в таком виде! Ты позоришь имя аль Морсов!

Внутри меня всё закипело. Гнев, который копился годами в памяти Мариэллы, смешался с моим собственным, докторским, неприятием такой наглости.

– Имя аль Морсов меня больше не касается, – ответила я холодно, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я сама зарабатываю на жизнь. Честным трудом.

– Трудом? – она фыркнула, будто услышала нечто неприличное. – Ты пахнешь... травами и грязью. Ты что, в услужении у какого-то лекаря? Нашла себе занятие по статусу!

– Я – лекарь, – поправила я её, выпрямив спину. – И у меня нет ни времени, ни желания это обсуждать.

Я сделала шаг, чтобы уйти, но она резко схватила меня за запястье. Её пальцы, в перчатках из тончайшей кожи, впились в мою кожу.

– Ты не смеешь так со мной разговаривать, девочка! Ты вернешься в семью. Сейчас же. Мы устроим тебя в какое-нибудь приличное место, под надзор. Эта... вольница закончена.

Лорд шагнул вперед, его лицо стало каменным.

– Гражданка, уберите руку. Вы причиняете беспокойство.

Алиана впервые properly посмотрела на него, и её глаза расширились от изумления.

– Стража? Боги, Мариэлла, что ты натворила?

В этот момент из-за спины Алианы раздался новый, знакомый и абсолютно неуместный здесь голос.

– Всё в порядке, гражданка Труннодини?

Кален ван Моррет. Он стоял в двух шагах, появившись словно из воздуха. Его взгляд скользнул по моему бледному лицу, по руке Алианы на моём запястье, и его собственное выражение стало опасно-нейтральным.

Алиана, увидев его, отшатнулась, наконец разжав пальцы. Она узнала в нём мага из Ковена – по манере, по одежде, по той ауре власти, что его окружала.

– Сэр... – начала она, сбивчиво.

– Следователь ван Моррет, – представился он, не удостоив её взглядом. Его глаза были прикованы ко мне. – Вы нуждаетесь в помощи?

– Нет, – быстро ответила я, чувствуя, как по щекам разливается краска от унижения и злости. – Просто... недоразумение. Мы задерживаемся, Лорд.

Я кивнула стражнику и, не глядя больше ни на тётку, ни на Калена, пошла прочь, сжимая корзину так, что пальцы побелели.

– Мариэлла! – позвала сзади Алиана, но её голос уже потерял прежнюю уверенность.

Я не обернулась. Я шла, чувствуя на спине два пристальных взгляда: один – полный шока, злобы и смутного страха. Другой – тяжёлый, аналитический, видящий слишком много.

Теперь он знал. Знает, что я – не просто трактирщица. Я – сбежавшая дочь знатного рода. И это знание делало меня в его глазах ещё более подозрительной. И, возможно, ещё более интересной.

Тихая жизнь для Мариэллы Труннодини окончательно канула в лету. Прошлое настигло её. И привело с собой нового, куда более опасного охотника.

Глава 31

Вечер застал меня в лечебнице за инвентаризацией. Я пересчитывала склянки с экстрактом серебрянки, пытаясь заглушить внутреннюю дрожь, оставшуюся после утренней встречи с теткой. Знание, что Кален теперь в курсе моего происхождения, жгло изнутри. Каждая клеточка ожидала нового допроса, нового витка подозрений.

Дверь скрипнула. Я вздрогнула и обернулась, ожидая увидеть Борга или одного из стражников.

В проеме стоял Кален ван Моррет.

Сердце упало куда-то в пятки. Он вошел беззвучно, его плащ был расстегнут, а лицо в полумраке хранило невозмутимое выражение. Он окинул взглядом полки, заваленные травами и инструментами, и на мгновение его взгляд задержался на моих руках, сжимавших глиняную банку.

– Труннодини, – произнес он, и его голос прозвучал в тишине гулко. – Мне нужен ваш отчет. По последнему делу. Подробности, которые вы могли упустить ранее.

– Сейчас? – спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Уже поздно гражданин следователь.

– Для убийцы время не имеет значения. И для меня – тоже, – он сделал шаг внутрь, и пространство крошечной аптечной сразу сузилось. Воздух снова затрепетал от его магии, но на этот раз это было не давление, а скорее… напряженное ожидание.

Я кивнула и, отложив банку, потянулась к стопке бумаг на верхней полке. Внутри всё клокотало – от унижения, от злости, от необходимости снова оправдываться. Я встала на цыпочки, но папка лежала слишком далеко. Сделав резкое, неловкое движение, я зацепилась подолом платья за ножку стула и потеряла равновесие.

Время замедлилось. Я почувствовала, как падаю назад, и инстинктивно зажмурилась, готовясь к удару о твердый каменный пол.

Но удар не последовал.

Вместо этого сильная, уверенная рука обхватила меня за талию, резко прервав падение. Другая легла мне на плечо, стабилизируя. Я оказалась прижата к чему-то твердому и неожиданно… теплому. К его груди.

Я застыла, не в силах пошевелиться. Сквозь тонкую ткань его мундира и моего платья я чувствовала жар его кожи, слышала ровный, чуть учащенный стук его сердца. От него пахло остывающим камнем, озоном и чем-то еще… древесным и терпким, как дорогой парфюм.

Я подняла на него глаза. Его лицо было совсем близко. Слишком близко. В его обычно ледяных глазах плескалось что-то темное, стремительное, почти… потрясенное. Его пальцы все еще впивались в мой бок, и это прикосновение обжигало, как раскаленный металл.

Мы замерли в этой немой, неловкой позе, нарушая все возможные дистанции – как служебные, так и личные. Воздух между нами сгустился, стал густым и сладким, как мед. Я видела каждую ресницу, обрамляющую его бледные глаза, каждую морщинку у губ, обычно сжатых в строгую линию.

– Вы… – его голос прозвучал хрипло, и он резко, почти отбросил меня от себя, как будто обжегся. Я едва удержалась на ногах, хватая ртом воздух. – Будьте осторожнее, – закончил он, отводя взгляд. Его щеки, казалось, покрылись легким румянцем.

– Я… – я попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле. Вся моя язвительность куда-то испарилась, оставив лишь странную, трепещущую пустоту внутри.

Он отвернулся, резким движением поправив складки на своем безупречном плаще. Его спина была напряжена, как у кота, готовящегося к прыжку.

– Отчет, – снова произнес он, уже своим обычным, холодным тоном, но в нем проскальзывала какая-то надтреснутость. – Принесете завтра утром. В отделение.

И, не сказав больше ни слова, он вышел, оставив меня одну в центре комнаты. Дверь закрылась за ним с тихим, но окончательным щелчком.

Я медленно опустилась на ближайший табурет, все еще чувствуя на талии жгучий отпечаток его пальцев. Воздух в аптечной все еще вибрировал от его присутствия, а в памяти стоял образ его глаз – не холодных и оценивающих, а растерянных и по-настоящему живых. И что это было черт возьми! К этому я совсем не была готова…

Это было уже не просто противостояние. Между нами пробежала искра, опасная и непредсказуемая. И я, и он это почувствовали. И теперь нам обоим предстояло решить, что с этим делать.

Глава 32

На следующее утро я проснулась с ощущением, будто провела ночь не в кровати, а на раскаленной сковороде. Образ Калена – его близкое лицо, растерянный взгляд, жар его рук – преследовал меня даже во сне. Я злилась на саму себя. Что это было? Мимолетная слабость? Профессиональная деформация – интерес к сложному «пациенту»? Или нечто большее, о чем я боялась даже думать?

Явиться к нему в отделение с отчетом было последним, чего мне хотелось. Но отступать было не в моих правилах. Я надела самое простое и строгое платье, собрала волосы в тугой узел и, стараясь придать лицу бесстрастное выражение патологоанатома, отправилась в путь в сопровождении мрачноватого Гарса.

Меня провели в его кабинет. Он сидел за столом, уткнувшись в какие-то бумаги. На сей раз он даже не поднял головы, когда я вошла.

– Отчет, – сказала я, кладя папку на край стола.

– Положите там, – он махнул рукой в сторону свободного стула, не глядя.

Воздух в кабинете был ледяным, и дело было не в магии, а в натянутой, неловкой тишине. Он делал вид, что я – просто очередной курьер. И я понимала, что это – его защитная реакция. Так же, как и моя холодность.

Я уже развернулась, чтобы уйти, когда он наконец заговорил, все так же глядя в бумаги:

– Ваша… родственница. Алиана аль Морс. Она подавала заявление в городской совет с просьбой разыскать пропавшую племянницу и поместить ее под опеку семьи ввиду… нестабильного психического состояния.

Я застыла на месте, сжав кулаки. Так вот как она решила действовать.

– И что же? – спросила я, и голос мой прозвучал резче, чем я хотела. – Вы собираетесь удовлетворить ее просьбу? Передать меня, ценного свидетеля и «помощника», в руки семьи, которая считает меня сумасшедшей?

Он наконец поднял на меня взгляд. Его глаза были снова холодны и непроницаемы.

– Нет, – коротко ответил он. – Я отклонил ходатайство. Сославшись на то, что вы являетесь ключевой фигурой в ongoing расследовании и ваше местонахождение является служебной информацией.

От неожиданности во мне что-то дрогнуло. Он меня защитил. Не как женщину, а как… ресурс. Но защитил.

– О… Спасибо, – с трудом выдавила я.

– Не стоит, – он откинулся на спинку кресла, и в его взгляде снова появился знакомый аналитический блеск. – Ваша тетя упомянула кое-что интересное. О вашем… детстве. Вы, оказывается, проявляли незаурядный интерес к библиотеке отца. В частности, к фолиантам по древней алхимии и токсикологии.

Ледяная рука сжала мое сердце. Вот оно. Он снова собирает пазл, и кусочки моего прошлого идеально в него ложились.

– Детские увлечения, – пожала я плечами, стараясь выглядеть равнодушной. – Тогда мне нравились сказки про зелья и драконов.

– Сказки, – он повторил с легкой усмешкой. – «Трактат о ядах южных болот» и «Семиглавый кодекс алхимических превращений» – довольно мрачные сказки для юной барышни.

Он знал названия. Он уже проверил.

– Что вы хотите этим сказать, следователь? – спросила я, глядя ему прямо в глаза. – Что я с детства готовилась стать серийной убийцей? Что мой побег из семьи и жизнь в нищете – это лишь сложный ход, чтобы замести следы?

Он не отвечал, просто смотрел на меня. И в его взгляде не было прежней уверенности. Было тяжелое, сложное раздумье.

– Я хочу сказать, что вы – самая сложная головоломка, которая когда-либо попадалась мне на пути, – наконец произнес он тихо. – И с каждым днем она становится все запутаннее.

Мы снова смотрели друг на друга через стол. Но на этот раз между нами висело не враждебное молчание, а нечто иное. Напряженное, неудобное, но живое понимание того, что мы оба оказались в ловушке – он в расследовании, я в обстоятельствах. И единственный способ выбраться – это идти дальше, даже если путь лежит через тернии взаимных подозрений и… зарождающегося влечения.

– Если головоломка вас утомила, вы всегда можете отложить ее в сторону, – сказала я, поворачиваясь к двери.

– Нет, – его голос остановил меня. – Я всегда довожу начатое до конца.

В его словах прозвучала такая двусмысленная угроза и такое же обещание, что у меня по спине пробежали мурашки. Он не отпустит меня. Ни как подозреваемую, ни как… кого-то еще. Игра продолжалась, но правила в ней внезапно изменились.