Текст книги "Ребёнок моего мужа (СИ)"
Автор книги: Алиса Селезнева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Валя прибыла вместе с родителями и уселась на диван между ними. Она позвонила в их квартиру как раз в ту секунду, когда Николай Львович и Надежда Константиновна уже обувались. Хмыкнула, тряхнула густыми, совсем как у сестры, тёмными волосами и побрела к машине отца вслед за матерью.
Настроение у Вали колебалось в интервале от «я самый несчастный человек в мире до все вокруг меня козлы, поэтому не подходите». Сама она сидела бледная и хмурая. Даже обновка в виде ярко-красной блузки её не радовала. Валя мечтала о салонном маникюре, а ещё злилась из-за того, что свой день рождения ей придётся отмечать либо дома, либо не отмечать вообще.
− Я развожусь с Андреем, − сквозь зубы произнесла она. Надежда Константиновна тяжело вздохнула.
− Ты уж пятый раз с ним разводишься с тех пор, как Стас родился. Только за это время вы ещё успели Настю сделать.
− На этот раз серьёзно. Он меня вообще не ценит. Относится, как к прислуге. Подай, принеси. Он, видите ли, устал.
− Работает он с утра до вечера, поэтому и устаёт, − Вставил свою лепту Николай Львович.
− А я не работаю? − вспылила Валя. – Я детей воспитываю. Это тоже работа! Целый день кручусь как белка в колесе. Здесь постирай, там убери, приготовь, погладь, в школу отведи. А у меня один лук варёный не ест, другой – морковку, третья просто выкобенивается. Сил нет. А ещё мать Андрея…
− Да что ж Галина Аркадьевна-то тебе сделала? – простонала Надежда Константиновна.
− Жизни без конца учит. Я и это не так делаю, и то не так делаю. Попросила сегодня с мелкими посидеть, так из неё чуть поросёнок не выскочил. Будто я каждый день прошу. Один раз в месяц, максимум пять. Я ведь не на гулянку иду. К сестре на юбилей. Единственной, между прочим! И Алёшу она не любит. Но с ним проще. Он большой уже. Я его сюда позвала. Вместо Андрея. У него футбол тут недалеко. Закончится, и прискачет. Хоть ресторанной еды попробует.
− И куда ты с четырьмя детьми пойдёшь? У тебя ни работы, ни образования. Как ты их поднимать собираешься?
− Вообще я надеялась, что вы мне поможете. Родители всё-таки.
Надежда Константиновна поперхнулась. Николай Львович поднял на дочь глаза. Впервые, как они сели втроём за стол.
− Жена должна жить с мужем. Так в Библии написано, − отчеканил он и провёл кулаком по усам. Его супруга согласно кивнула.
− Да я бы и жила, если бы Андрей таким, как Влад, был. Ланка вон печали не знает. Живёт словно у Христа за пазухой. Влад с неё пылинки сдувает. И за что любит, непонятно? Она ему даже родить не может.
− Ты бы язык-то попридержала! – Николай Львович снова поднял на дочь глаза и на этот раз посмотрел не удивлённо, а строго. Взглядом как гвоздями к стулу прибил. – Она тебе сестра всё-таки. Её муж твоего к себе на работу взял. Детей вон ваших по циркам и театрам водят. Насте сколько всего напокупали. Или забыла, как Лана тебе с ней первые три месяца помогала?
− Да ладно-ладно, − прорычала Валя. – Ланка хоть пытается. Она ж не виновата, что больная, зато подружка её – Юлька эта, тьфу, прям вспоминать противно. И здоровая, и не бедствует, а рожать не хочет. Свободную жизнь ей, видите ли, подавай. Для себя. О будущем вообще не думает. Из-за таких, как она, русских скоро не останется. Будут одни китайцы да индусы. Я как-то была у неё. Максим как раз в командировку уехал. Этот, кстати, тоже хорошо устроился. Ездит заграницу за счёт государства.
− Он ведь по работе ездит, опытом обменивается и исследования делает.
Валя на материны слова только рукой махнула.
− Да дело-то не в этом. Он уехал, а она себе лёгкий салат нарезала и около телевизора села сериал смотреть. Мне бы так да некогда. То уроки проверь, то форму заштопай.
− Я что-то не понял, тебя рожать четверых Юля что ли заставила?
Валя громко цокнула и отвернулась.
− Я будто для себя. Я на благо общества стараюсь. В стране нормальных женщин почти не осталось. Половина таких, как Ланка, которые хотят родить да не могут, а половина таких, как Юля эта, которые могут да не хотят. Я даже не знаю, кто из них хуже.
− Ладно, Валя, хватит уже, − миролюбиво отозвалась Надежда Константиновна. – Скоро гости придут, поэтому ты о разводе пока не говори. Не порти сестре праздник.
− Сестре праздник не портить? – В одну секунду Валя сделалась похожей на гигантский томат. Щёки у неё надулись и покраснели, на глазах выступили слёзы. – Вот вы всегда только о Ланке думаете. Она у вас любимая дочка, а я как была, так и осталась Валенком. Будто приёмная, будто вы меня в капусте нашли.
− Что за шум, а драки нет?
Лана впорхнула в зал, как ясный весенний день. От неё так и веяло теплом и цветами, а улыбалась она, точно майское солнышко, да и одета, несмотря на хмурую октябрьскую погоду, была по-весеннему. В белое, шёлковое платье с чуть расклешенной к низу юбкой, расшитой пёстрыми цветами.
− С днём рождения! С днём рождения, дорогая! Счастья тебе и всего-всего. – Надежда Константиновна встала и от души расцеловала дочь в обе щёки. Николай Львович торжественно вручил Лане букет ярко-розовых роз. Валя, скорчив мордашку, лишь слегка помахала сестре рукой.
− Тебе уж, наверно, цветы ставить некуда. Влад, небось, ещё ночью за букетом сбегал?
− Нет, доставка принесла.
Поджав губы и отвернувшись, Валя с чувством шикнула в сторону:
− Осталось только сразу деньги есть.
− А Влад где? − поспешила сгладить ситуацию Надежда Константиновна.
− Паркуется. Встать сегодня вообще негде.
− Ага, отец тоже еле-еле место нашёл. Повезло, что мы за полчаса приехали.
− На автобусе ездить надо, тогда не будет проблем с парковкой, − огрызнулась Валя.
Лана сделала вид, что реплику сестры не услышала. Она изо всех сил настраивала себя на позитивный лад и старалась на провокации не поддаваться. В конце концов, королева бала сегодня она.
− Андрей не придёт?
− Не придёт. Работает. Ему полезно. Вместо него Алёша будет. Ты ж уже заказала. Чего порции пропадать?
− И правильно! Чего порции пропадать?! – Широко улыбаясь, к столу подошёл Влад, в белой рубашке и чёрных хорошо отутюженных брюках. Пожал руку тестю, а затем расцеловался с тёщей. Улыбка Вали стала ещё кислее. Ситуацию спас внезапно подошедший Алёша. Правда, и тот был не слишком-то весёлый. На тренировке явно что-то пошло не так. Штаны у мальчика оказались порваны, а экран телефона прорезала глубокая трещина.
− Вот и будешь ходить с таким, раз вещи беречь не умеешь! − отрезала Валя, глядя на сына. Ей от всей души хотелось надавать ему подзатыльников, сдерживало только неспешное покачивание головы матери. Алёшка хлюпал носом и говорил про какую-то игру. Шёпотом просил её телефон. Желание треснуть ему становилось всё сильнее, уж слишком довольные были лица у Ланы и Влада.
− Что случилось-то, богатырь? – Влад подозвал мальца к себе и тихонько стукнул своим огромным кулаком по его маленькому, Лана влажной салфеткой попыталась оттереть его спортивные штаны, которые от щиколотки до ягодиц были все заляпаны уличной грязью.
− Да там с пацанами. Обещал в «Королевскую битву» выйти. Мне всего-то на пятнадцать минут. Не выйду, опять дразнить будут. − Алёшка утёр грязным пальцем сопливый нос, но тут же опять расплакался. Через неделю ему должно было исполниться двенадцать. Худой, нескладный, с такими же серыми, как у матери глазами, он любил резаться в стрелялки по телефону, слоняться по улицам и играть в футбол. Одежда на нём горела, как при пожаре. – А мой даже не включается.
− Делов-то куча. Возьми мой. – Влад с лёгкостью вытащил из кармана телефон и протянул мальчику. − Пользуйся, раз надо. Только, если кто позвонит, тащи обратно. Я с работы звонок жду.
− Правда? Мне можно? – Глаза паренька расширились. Телефон Влада он взял в запачканные ладошки, как величайшее из сокровищ. − А «Битву» могу скачать?
− Да можешь, можешь! – Влад взъерошил пареньку волосы. – Мы ж с тобой кореша.
− Спасибо, дядя Влад. Я тут на диванчике у входа. Недолго… − от радости Алёшка бросился к нему на шею. Лана улыбнулась. Лицо Вали осталось беспристрастным.
− Пацанам своим скажи, что у отца телефон взял, − посоветовала она сыну в спину, но тот даже не оглянулся. − Только не разбей, а то ещё и за него платить придётся, − а затем повернулась к зятю. – Балуешь ты его.
− Вечером в салон сходим и новый купим. На день рождения. Не ходить же ему целую неделю с разбитым?
− Эх, жалко у меня богатого дяди нет. Я б на день рождения сразу три телефона попросила.
Сияющая Юля вбежала в зал, как на крыльях. Как всегда, в джинсах и обтягивающей майке, но с отличиями. Волосы её, привычно короткие, были покрашены в платиновый блонд, на правом запястье виднелась недавно набитая красная роза, а в носу блестела серьга. Под руку она вела Макса. Немного неуклюжего, слегка страдающего лишним весом, в очках и в тёмно-синем костюме.
− А вы никак лекцию пришли читать? – выплюнула Валя, с усмешкой глядя на Максима. Тот вызывал в ней смешанные чувства. За глаза она звала Китайгородского ботаником, но над этим никто никогда не смеялся. Максимзаведовалкафедрой ботаники.
− Ага, о контрацепции, − не осталась в долгу Юля, усаживаясь рядом с Ланой. Подруга тихонько пнула её под столом в колено.
− А ты, значит, насчёт детей так и не передумала? Смотри в старости даже приглядеть некому будет.
− А ты спираль так и не поставила? Смотри, залетишь пятым.
− Вы поругаться что ли пришли?! – повысив голос, Влад искоса поглядел на обеих женщин. Николай Львович поддакнул, Максим решил благоразумно не вмешиваться. Валя поджала губы и со злостью посмотрела в пустой бокал. Юля усмехнулась и приняла совершенно невинное выражения лица.
− Правильно, давайте лучше Ланочку поздравим! – засуетилась Надежда Константиновна. – Такой день! Такой день. Влад, разливай хотя бы морс по бокалам, раз у нас не пьёт никто. А ты, Лана, желание загадывай.
Влад взял в руки графин, Максим принялся ему помогать. В воздух поднялись бокалы, наполненные ярко-красной жидкостью. Лана прикрыла глаза и на секунду задумалась. Вот уже два с половиной месяца она мечтала только об одном и в свой день рождения от всего сердца попросила об этом Вселенную. Про себя. Мысленно. Но так, как никогда не просила даже о беременности.
«Пусть сын Вики окажется Владу неродным, а мы с Владом сможем найти здорового ребёнка на усыновление».
− Всего тебе, Ланочка, да побольше! − Последней в зал протиснулась Александра Федоровна и, чмокнув в щёку невестку, заняла место рядом с сыном. В руки Иоланты опустился ещё один букет. На этот раз разноцветных герберов.
Две бойкие официантки понесли горячее, гости чуть придвинули к себе салаты и закуски. Кто-то из администрации включил музыку, и в конце зала запела фонограмма Аллегровой. «С днём рождения!» − тянула певица, но звон бокалов перекрывал все её поздравления. Влад притянул Лану к себе и поцеловал на глазах у всех горячо и страстно. Если бы Надежда Константиновна не забрала у дочери бокал, клюквенный морс наверняка бы залил весь стол. Все почему-то закричали «Горько», хотя были, в общем-то, не на свадьбе. И даже Валя, повинуясь коллективному веселью, как девочка, захлопала в ладоши.
И праздник бы вполне мог пройти успешно, если бы на пороге вдруг не возник Алёшка. Бледный, испуганный и ничего не понимающий.
− Дядя, Влад. Тебе из больницы звонили.
− Из какой больницы? – Лицо у Ланы вытянулось.
− Не знаю. Я случайно ответил. Там сказали, какая-то женщина рожает. Виктория… И надо, чтобы ты срочно приехал…
Глава 16
Надежда Константиновна, Николай Львович, Валя и Александра Фёдоровна с удивлением уставились на Алёшку. От такого внимания мальчик стушевался и решил, что «накосячил», причём «накосячил» сильно, отчего и потянулся через весь стол к Владу, чтобы отдать телефон. Тогда четыре пары глаз с удивлением посмотрели уже на Облонского. За столом повисло молчание. Лана слышала, как гулко колотится сердце у неё в ушах. Юлька и Максим заговаривали взглядом свои тарелки. Первой нарушила тишину Александра Фёдоровна:
− Я что-то не поняла, Влад. Это кто такая? Одна из сотрудниц, которой ты помогаешь? Или жена какого-то знакомого, который в командировку уехал. Почему о её родах сообщают тебе?
Влад молчал. Лицо у него стало цвета клюквенного морса. Александра Фёдоровна открыла было рот, чтобы сказать что-то ещё, но Валя бесцеремонно прервала её на полуслове:
− Ох ты, ёшки-матрёшки! Это ж значит, наш непогрешимый Влад загулял от нашей идеальной Ланы и не просто загулял, а сделал на стороне ребёночка, вот его в роддом и требуют.
− Тебе бы язык укоротить, − осадила её Юлька и гневно сверкнула глазами, – а то он у тебя как помело.
− А что я такого сказала? − протянула Валя и приняла оскорблённый вид. – Просто констатирую факты. И Лана об этом, похоже, знает. Как и ты, между прочим. Я по лицам хорошо читать умею, я Лайтмана* смотрела.
− А ну прекратить собачиться! − прорычал Николай Львович и ударил ладонью по столу. Стакан, стоящий рядом с ним подпрыгнул, но, к счастью, на пол не соскользнул. – Не на рынке всё же.
Лана перевела взгляд на отца. Она ещё никогда не видела его настолько разгневанным. У Николая Львовича разве только пар из ушей не валил. В глазах такая злость пылала, словно он Юльку с Валей задушить хотел. Голыми руками и на месте, никого не стесняясь. В панике Лана ухватилась за рукав матери, и… её замутило. Надежда Константиновна взирала на дочь, как на самое большое разочарование в жизни. Так она глядела на Лану лишь однажды, двадцать лет назад, когда та сбежала с урока литературы вместе со всем классом.
− Ладно, всё было вкусно, но я, пожалуй, пойду.
Влад встал из-за стола, вытер салфеткой губы и, бросив её в недоеденный салат капрезе, направился к выходу. Ровно через пять секунд, с трудом осознав, что случилось, Лана кинулась его догонять.
Но бегать быстро на каблуках она не умела. Влад уже успел забрать из гардероба куртку и даже сумел накинуть её на плечи, а потом толкнуть дверь на улицу.
Лана выбежала вслед за ним, в чём была. В лакированных туфлях на высокой шпильке и в шёлковом приталенном платье с пёстрыми цветами на юбке. В том самом, которое Влад недавно купил ей за бешеную сумму денег. Ветер разметал по плечам её волосы и, словно чересчур горячий любовник, приподнял юбку и полез к нижнему белью. Лана не чувствовала холода. Лана что есть силы бежала за мужем.
− Влад, − отчаянно кричала она, прикрывая рукой то левый бок, то шею. – Влад! − Он нахлобучил на голову капюшон. Остановившись, она набрала в грудь как можно больше воздуха и позвала его так, будто молила о помощи, будто находилась на волосок от гибели. – Влад!!!
Около машины он всё же оглянулся. Но не сделал ни шага обратно. Лана доковыляла к нему сама.
− Ты не можешь сейчас уехать. Не можешь меня бросить.
Он обхватил руками её лицо и приблизил к себе. Много лет назад, обнимая её вот также, он признался ей в любви, а спустя несколько мгновений позвал замуж.
− Лана! Милая моя, хорошая! Драгоценная! – шептал он, гладя её по щекам. – Ты же всегда была умницей. Ты же всегда понимала меня с полуслова. Не могу я сейчас остаться. Не теперь. Не тогда, когда на свет появляется, возможно, мой сын.
Из глаз Лана потекло что-то горячее и едкое. Она запрещала себе плакать из-за Вики и честно держала это слово. До сегодняшнего дня.
− Но ведь сегодня мой день рождения!
− Мы чуть позже его отпразднуем. Вдвоём. Только вдвоём. Хочешь, слетаем на следующие выходные в Париж? Или в Рим. Куда угодно.
Лана заплакала ещё сильнее.
− Но ведь мой день рождения сегодня, а не в следующие выходные.
− Но мой сын, Лана, тоже решил родиться сегодня. Сегодня, понимаешь?! Я должен быть там. Должен! Мне звонили из больницы, вдруг случилось что-то плохое?
Он отпустил её и, сев в машину, повернул ключ зажигания.
− Давай поговорим вечером. Мы всё обсудим вечером. Извинись за меня перед всеми.
А потом он уехал. Лана стояла на дороге и смотрела ему вслед. Ветер продолжал трепать её волосы и задирать юбку, а она всё стояла и не верила. Не верила, что Влад бросил её и уехал. Не может такого быть. Влад ведь очень сильно её любит. Он никогда и ни на кого её не променяет. Наверное, это уехал какой-то другой мужчина. Абсолютно ей незнакомый.
− Дорогая! Пойдём внутрь. Нельзя стоять на ветру. Ты простудишься и заболеешь. А болеть в день рождения очень вредно.
Кто-то накинул на её плечи пальто и повёл в сторону ресторана. По голосу Лана поняла, что этим кем-то была Юлька. Похоже, в целом мире она была небезразлична только ей – неугомонной, татуированной эгоистке и детоненавистнице.
− Пойдём, пойдём, Лана. Мы с Максом отвезём тебя домой. Ты отдохнёшь, и всё будет хорошо.
− Мне надо заплатить за банкет.
− Не переживай. Макс уже всё оплатил. А я попросила официантку, нас обслуживающую, сложить в контейнеры оставшуюся еду. Вечером тебе хоть будет чем поужинать.
− Я отдам деньги.
− Непременно. Непременно, дорогая. Всё до копеечки, но потом. Завтра или через неделю, когда успокоишься. А сейчас мы всё заберём, переобуемся в сапоги и поедем домой. В зале уже вряд ли у кого-то аппетит остался.
Но Юля ошиблась. Валя ела тушёное мясо в сметане как ни в чём не бывало и с важным видом о разглагольствовала о жизни. Алёшка следовал примеру матери, правда, говорить не пытался. Желудок за чужой счёт набивал молча.
− Всё смешалось в доме Облонских, − пафосно изрекла Валя и подняла к верху палец. – Так ведь вроде у классика. Только никак не могу вспомнить у кого именно. То ли у Пушкина, то ли у Лермонтова.
Николай Львович ударил себя по лбу и прижал руку к глазам.
− Никогда и никому не говори, что твоя мать – филолог. Позору не оберёмся.
− Да ладно вам! Пошутить нельзя. Знаю я, чьи это слова. Толстого Льва Николаевича. А ещё я знаю, что их было трое: Алексей Константинович, Лев Николаевич и Алексей Николаевич. Первый стихи писал, «Князя Серебряного» и «Упыря», а последний − «Буратино» и «Петра I». Вот! А вы меня всё тупой считаете.
− Дядя Влад уехал? − подал голос Алёшка. – Значит мы не поедем мне за новым телефоном?
− У дяди Влада сейчас проблем выше крыши, − хохотнула Валя, − ему сейчас не до тебя. А я ещё переживала, что живу плохо. Да у меня по сравнению с Ланкой цветочки.
− Ты дура или прикалываешься? Не видишь, что и без тебя тошно?
Юля уже сбегала за сапогами для Ланы и вовсю застёгивала пуговицы на её пальто. Облонская, как безумная, таращилась в одну точку. Рыжеволосая, розовощёкая официантка поставила на стол два бумажных пакета с логотипом «Хуторка».
− Я всё сложила. – Лана кивнула. На всякий случай. Что происходит, она почти понимала. – Вам нехорошо? Может, «скорую» вызвать?
− До от неё просто муж ушёл к любовнице, вот она и сидит, как приш…
Договорить Валя не успела. Юля метнулась к ней дикой кошкой и вывалила на голову недоеденный салат Влада. Складывать в контейнер его, не стали из-за мусора, но убрать не успели.
− Ещё слово скажешь, и я тебя закопаю. Прямо возле кафе, и мне за это ничего не будет, − отчеканила Юля и повела Лану к выходу. Валя рыдала и сыпала проклятиями. Максим молча нёс к машине многочисленные букеты и пакеты.
Китайгородская села с Ланой на заднее сиденье и самолично её пристегнула. Она что-то говорила и говорила без конца, но Лана и половины не слышала. Словно в бреду была, пришла в себя только в нескольких метрах от дома, а потом уже и Максим затормозил.
− Ну, ничего, ничего, − снова успокаивала её Юля. – Перебесится. Ребёнок родится к вечеру, а завтра вам уже и результаты анализа принесут.
− Тест на определение отцовства делают в течение трёх-пяти дней, − громко произнёс Максим. Лана подняла голову и с трудом сфокусировала взгляд на его затылке.
− Выходит, ещё полнедели пыток, − простонала она. – Если очереди не будет…
Юлька замахала на мужа руками.
− Вот ведь кандидат хим-био. Просили тебя? Всегда молчишь, а тут на тебе.
Максим пожал плечами. Этим жестом он ясно дал понять, что до конца дня рот точно не откроет.
− Нам на пятнадцатый этаж, − проговорила Лана. – Я всегда так делаю. Доезжаю до пятнадцатого, а дальше иду пешком. Для здоровья полезно.
− Не в этот раз, дорогая. В этот раз мы не дойдём.
Когда они очутились у двери. Лана кое-как отыскала ключи. Вставила их уже Юлька, она же и крутанула нужный, а затем уже в прихожей раздела и разула подругу. Как ребёнка или инвалида.
− Ты поезжай, − сказала она мужу шёпотом после того, как уложила Облонскую на диван в гостиной, − а я останусь. Посижу с ней, а то как бы не натворила чего. Она сейчас в таком состоянии, будто Влад не ушёл, а умер.
Максим кивнул. Юля чмокнула его в губы и заперла дверь. На оба замка. И вернулась в гостиную со стаканом воды и упаковкой успокоительного. Лана лежала на диване, точно восковая кукла.
− Теперь все всё знают. Больше уже ничего не скроешь.
Юля села рядом и, взяв Облонскую за руку, заставила выпить всю воду и проглотить две крупные белые таблетки.
− Всё проходит, пройдёт и это. Через месяц-другой ты будешь вспоминать сегодняшнее со смехом. Вот увидишь. Правда-правда.
− Нет… Не буду.
− Со временем всё забудется. У меня знаешь, что недавно было. О… − чтобы показать всю тяжесть ситуации, Юлька присвистнула. – В классе моём одну девочку после комендантского часа сцапали. В субботу, вечером, в одиннадцать часов. С пивом. Последствия чувствуешь? Вот! До мамашки, в общем, не дозвонились. Дозвонились до классного руководителя, то бишь до меня. А мне что делать? Я приехала! А там меня капитан полиции как давай отчитывать. Дети, мол, все в классного руководителя. Не, нормально, да?! Не в родителей, а в классного руководителя. Я стою глазами хлопаю и думаю: то ли я дура, то ли он? Мамашка-то в это время в сауне зажигала с подружками, личную жизнь устраивала. Ей всего лишь штраф в полторы тысячи рублей выписали, а мне минус три из премии, а бонусом привет от директора в виде выговора с занесением в трудовую книжку. Я же, оказывается, воспитательной работой не занимаюсь. Я ж в полицию с запахом приехала. И всем наплевать, что у меня годовщина свадьбы – десять лет, и выпила я всего полбокала вишнёвой наливки. Сразу в алкашки записали и ярлык повесили. Яркий такой, с блёстками! А дальше знаешь, что было? Правильно! Повезла я эту девчонку на такси домой и сидела с ней, пока мамашка не вернулась. Думаешь, извинилась? Ага, счас! Даже не поблагодарила. Пришла в два часа − пьяная в драбадан. Утром мне тоже плохо было, а сейчас, видишь, как анекдот рассказываю. Переболела. А неделю назад у меня, знаешь, что случилось? О… Вообще веселуха. На меня родительница жалобу в департамент накатала. За что? За аморальное поведение! Да-да, я при её дитятке прокладки покупала. Я как узнала от завучей, чуть мимо стула не села. Она ж своего сынулю от такого оберегала, и у него теперь психологическая травма. Вот, психологическая! Оказывается, учительница тоже женщина, и у неё, как и у всех женщин, раз в месяц приходят месячные. Обалдеть можно! Самый прикол, что я их даже не видела. Между мной и ими ещё человек стоял. А дитятко теперь из-за грёбаных прокладок не знает, как ко мне на урок идти. Он ведь до этого и не догадывался, что я ими пользуюсь. А я, скотина такая, взяла и купила. Это ему ещё повезло, что я прокладками ограничилась, а если бы презервативы взяла? Всё, умер бы на месте. Но мама, конечно, двинутая. Парень в седьмом классе учится. Он не только про прокладки знает, он у неё, поди, уже и порнуху смотрел.
Лана выдавила скупую улыбку. Она знала, что Юлька не жалуется. Юлька никогда ей не жаловалась. Она все невзгоды переносила, крепко сжав зубы, а если и рассказывала о бедах, то не раньше, чем через месяц после случившегося. Простотакподруга пыталась её отвлечь. От всего. И заговорить.
− Хочешь, про динозавров расскажу? Мне вчера Макс про них битый час лекцию читал.
− Очень хочу. Расскажи мне про динозавров.
− Я, правда, не всё запомнила.
− Расскажи, что запомнила.
− Мне особенно диплодоки понравились. У них шея длинная. А весили они больше двадцати тонн и вообще по этому поводу не парились. А на голове у них набалдашник был. Или набалдашник был у брахиозавра?..
Юлька показательно задумалась. Лана вновь улыбнулась через силу.
− Это неважно. Я люблю длинношеих. Ты только не молчи.
− А я и не планировала. Меня теперь фиг заткнёшь…
________________________________________
*Имеется ввиду сериал «Обмани меня». По сюжету Доктор Кэл Лайтман и его коллеги помогают в расследованиях, находя правду через применение психологии: интерпретируя мимику лица человека и язык тела.
Глава 17
Двери лифта открывались сегодня медленнее обычного. Лана успела досчитать до десяти, прежде чем увидела длинный серый коридор и таблички с номерами квартир пятнадцатого этажа. Своим привычкам она не изменяла. Раз уж решила – значит будет ходить пешком. До самой старости, хотя бы двадцать ступенек в день. А что, кардиологи плохого не посоветуют. Говорят, хождение по лестнице укрепляет дыхательную систему, сердце и сосуды, да и коленные суставы от таких нагрузок точно раньше времени не развалятся.
От своих принципов отказываться нельзя. Ни при каких обстоятельствах. Вскинув подбородок, Лана тряхнула волосами и упрямо зашагала по ступенькам вверх: первая, вторая, третья… двадцатая. Она шла, чуть покачиваясь, пока не упёрлась в нужную дверь, затем вставила ключ и трижды повернула. Щёлк, и замок поддался сразу. Порог был чистым, рыжий коврик лежал прямо, а из гостиной доносились приглушённые звуки. Значит, Влад был дома. И не один.
Снимая пальто и переобуваясь в тапочки, она старательно прислушивалась. Он задорно смеялся и что-то кому-то рассказывал. Ответом чаще всего был лепет. По-видимому, рядом находился его сын. Возможно, Влад даже подкидывал его в воздух и показывал новую люстру с подсветкой. А ещё они наверняка играли в «самолёт» и «паровозик». Уронив сумку на пол, Лана с горечью посмотрела в зеркало. Вид у неё был усталый и измученный. Чёрные волосы лежали на плечах ровными гладкими прядями, но впереди, на лбу и висках, проступила первая седина. «Вот так сюрприз!» – ахнула она и ещё внимательнее вгляделась в своё отражение. Дальнейший анализ вызвал в ней приступ отчаяния. В уголках глаз и губ образовались глубокие борозды, шея обвисла, щёки впали, из-за чего нос стал выглядеть длиннее и больше. Болотного цвета платье полнило её и добавляло возраст. Лана чувствовала себя на сорок. И выглядела тоже на сорок.
− А вот это диплодоки, видишь? У них была длинная-предлинная шея, но они не могли держать её вертикально. Держать шею вертикально мог только брахиозавр.
Бросив последний взгляд в проклятое зеркало, Лана поплелась в гостиную. Дверь была зазывно приоткрыта. Влад вместе с сыном лежали на диване. Рядом валялась толстая книга с картинками. Мальчик тыкал в неё пальцем, выбирая того или иного динозавра, а Влад гордо читал указанную информацию. Внутри у Ланы что-то взорвалось. Она прижалась к стене и с отчаянием посмотрела на мужа. Он её не заметил. Он продолжал возиться с ребёнком. В этой квартире и в его жизни ей больше не было места.
Лишняя. И чужая.
− Лана, проснись! Проснись, слышишь!
Кто-то больно схватил её за плечо и слегка встряхнул. Ничего не понимая, Лана открыла глаза. От яркого света ей стало больно, и на секунду она зажмурилась, не увидев ничего, кроме темноты. Влад вместе с ребёнком куда-то исчезли, а когда она разомкнула веки, то увидела лишь обеспокоенное лицо Юли.
− Ты стонала. Плохой сон приснился?
− Очень плохой. А в нём Влад и его сын. Они сидели на этом диване. Мальчику было уже года полтора-два. Влад играл с ним, а я смотрела.
Юля присвистнула и поднесла к губам Ланы стакан ледяной воды. Та выпила его залпом и бросила быстрый взгляд в угол комнаты. Маленький столик никуда не делся. Ярко-красное сердце из семидесяти одной розы по-прежнему стояло на нём и исчезать не собиралось. Это были те самые цветы, которые Влад заказал ей на день рождения. Их принесли ровно в полночь. Влад специально включил «Джейн Эйр» с Тимоти Далтоном, чтобы Лана точно не задремала. Он знал и помнил, как сильно она любит Зилу Кларк. Звонок в дверь прозвучал за несколько минут до финала. Курьером оказался совсем молодой парень, вчерашний школьник, который, приложив руку к сердцу, пообещал, что цветы простоят как минимум неделю. От такого подарка Лана пришла в восторг. Она была готова зацеловать мужа до смерти. И почти зацеловала. Что говорить… Её юбилей, в общем-то, начался вполне неплохо. И закончился бы, наверное, тоже неплохо, если бы она не позволила Владу дать Алёшке телефон. Если бы не собрала всех родственников в одном месте. Если бы не заказала столик в ресторане и не попросила у Вселенной шумного праздника…
Если что-то может пойти не так, оно пойдёт не так. Лана знала об этом, но даже представить не могла, что правда выплывет наружу с таким пафосом. Последние три с половиной недели Облонские жили вполне спокойно. Либо Лана думала, что они живут спокойно. Вика провела в больнице шестнадцать дней. Влад приходил домой вовремя. Каждый вечер он смотрел с женой какой-нибудь старый фильм. Засыпали они всегда в обнимку. Из больницы Вику забирал таксист. Как и договаривались, Влад перевёл ей деньги и заказал продукты. Лана не возмущалась. Деньги её почти не волновали. Всё было хорошо. Всё было идеально, пока Викин сын не захотел появиться на свет именно в Ланин день рождения.
− Который час? − Следующий взгляд Лана бросила на окно. На улице стемнело. Фонари вдалеке горели ярким и ровным светом.
− Начало девятого.
− Долго я спала?
− Около четырёх часов. – Лицо у Юли сделалось виноватым. – Я взяла твой ноутбук и подготовилась к завтрашним урокам.
− Ничего страшного. Завтра понедельник, так что я всё понимаю. Спасибо, что посидела со мной.
− А ещё я съела две тарталетки. И почти весь сыр.
− Это я тоже смогу пережить.
− А знаешь, что я придумала, пока ела, – Юля весело крутанула головой. – Нам Влада надо как-то наказать.
− Я уже кормила его тушёной капустой.
− Перестань ему гладить и стирать.
Лана откинула назад упавшие на лоб волосы, по-прежнему тёмные, без единого намёка на седину.
− Он умеет.
Юлька заплясала на месте, как стая разъярённых индейцев.
− Тогда давай добавим ему в шампунь крем для депиляции. Представляю, как он запоёт, когда начнёт лысеть. Тут уж ему не до памперсов с погремушками будет.
Засмеяться Лана не успела: в двери повернулся ключ. Юля издала воинственный клич, будто собиралась идти в атаку − Лана замахала на подругу руками. Чутьё её не обмануло. Спустя шестьдесят три секунды в гостиную устало ввалился Влад.
− А вот и наш боброхвост выдрообразный, − ядовито зашептала Юля. Лана посмотрела на мужа в упор − он её взгляда не выдержал.
