Текст книги "Ребёнок моего мужа (СИ)"
Автор книги: Алиса Селезнева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
− И ты всерьёз думаешь, что я поверю, будто это мой ребёнок?
− Хочешь верь, хочешь нет, но у меня всё запротоколировано. – Порывшись в сумке, Вика извлекла на свет две чёрно-белые фотографии. – Вот смотри. Можешь даже себе оставить. Всё без обмана. Двадцать шестая неделя беременности. Если по календарю посчитаешь, выйдешь на те же самые цифры.
− А почему раньше ко мне не пришла?
− Раньше у меня всё хорошо было. Думала, сама ребёночка воспитаю, да только сократили меня вчера. И, похоже, осталась я без пособия. Да ты не переживай. Я много не попрошу. Поддержку до родов и алименты после.
− Беременных не сокращают, − подала голос Лана. Она стояла, прижавшись к стене и глаз не сводила с соперницы. − Не имеют права по закону. А не искала ты нас, потому что боялась, что тебя на аборт отправят. Но на двадцать шестой неделе его, конечно, уже никто не сделает. Подсудное дело.
Вика фыркнула и откинулась на спинку дивана.
− Я бы на аборт и так не пошла. А насчёт сокращения, то некоторым работодателям, если устроена неофициально, на законы вообще чихать. Не дала в свой время, вот и выгнал. А сейчас меня на работу никто не возьмёт.
От настолько похабной формулировки Лана поморщилась, Влад снова схватил Вику за руку и потащил обратно к дверям.
− Не надейся, что я твоим липовым бумажкам поверю. Мы сейчас пойдём в платную клинику и посмотрим всё там. Какой срок и анализ ДНК сделаем. Тогда и будем делать выводы.
− Да, пожалуйста! Только я никого в ЖК не подкупала. Срок как срок. Да ты и сам знаешь. Я ведь тебе наполовину девственницей досталась.
− Пошли уже. – Влад чуть подтолкнул Вику к дверям и обернулся к Лане. – Жди меня здесь, я быстро. Это развод чистой воды. Отвезу её к Кадочниковой и вернусь. Обещай, что не будешь рубить с плеча.
− Я попробую.
− Вот и хорошо. – Влад попытался чмокнуть жену в щёку, но она успела увернуться.
Блондинистая нахалка за дверью продолжала качать права. Закрыв уши, Лана вернулась в гостиную и включила телевизор. По первому каналу шла какая-то мыльная опера. Лана старательно пыталась понять, в чём там соль, но не могла даже имён запомнить. Мысли в её голове носились, как стадо бешеных баранов. Ей не хотелось думать о Вике и её ребёнке, но она всё равно только о них и думала. Временами сидела, временами ходила. Заметив на ковре серый след от Викиных босоножек, попыталась его убрать, но в результате сделала только хуже. Пятно разрослось ещё больше и обрело размеры мамонта. Ковёр нужно было либо отдавать в химчистку, либо выбрасывать.
Влад не возвращался. Время тянулось издевательски медленно. В какой-то момент Лане подумалось, будто с отъезда её мужа прошло уже не меньше полусуток, однако, сверившись с часами, она поняла, что уехал он всего три часа назад. Впрочем, ей и этого было достаточно. Три часа – срок немалый. Немалый и мучительный. Ей захотелось срочно ему позвонить и спросить, что всё-таки происходит. Но телефон, как по заказу, словно растаял в воздухе.
Лана искала его везде: шарила по карманам плаща, вытряхивала сумку, на всякий случай даже заглянула в холодильник. Результат, однако, не изменился. Телефона нигде не было. Последний раз она держала его в руках, когда разговаривала с Викой. Дура! Ещё помочь ей хотела и номер в телефонную книжку записать пыталась. Восстановив всю цепочку действий, Лана с трудом обнаружила злосчастный гаджет на полочке в прихожей. Как она его туда положила и когда, женщина не помнила. Не помнила она и минуту, в которую умудрилась отключить звук. В итоге экран показал ей шесть пропущенных звонков от какой-то Софии Степановны. Битых десять минут Лана вспоминала, кто это, а, вспомнив, почувствовала, что теряет сознание. София Степановна была социальным работником в органах опеки по их микрорайону.
− Боже мой! – простонала Лана. – Мы же забыли про Риту. Мне звонили, а у меня всё начисто из головы вылетело. Ну, что за чёрт такой!
Впопыхах она набрала номер работника. Софья Степановна ответила лишь с пятого гудка. Голос у неё был недовольный.
− Вы куда пропали? Я все телефоны оборвала.
− Простите. Форс-мажорная ситуация. Я обещаю, больше такого не повторится. Мы можем завтра увидеть девочку?
− Девочку уже выбрали. Вы потерялись, поэтому я показала ребёнка другой паре. – И на этом она бросила трубку.
Иоланта положила телефон на тумбочку и от бессилия села прямо на пол. Риту забрали. Их Риту забрал кто-то другой и вполне возможно даже назовёт не Ритой. И сколько им теперь придётся стоять в очереди снова? Когда появится новый «чистый» отказник? Или придётся брать ребёнка алкоголички, наркоманки, ВИЧ-инфицированной?..
Вздохнув, Лана закрыла лицо руками. В квартиру кто-то вошёл и, бросив что-то на полочку, помог ей подняться и усадил на диван. По запаху парфюма она поняла, что это её муж.
− Любовь Валерьевна вас приняла?
− Приняла. Срок подтвердился. Вика действительно стоит на учёте в городской женской консультации.
− Но ведь это не значит, что ребёнок твой? Третьего февраля она могла переспать с кем-нибудь другим, а то и с двумя сразу. Вы сделали ДНК-тест?
− Нет. – Влад с силой потёр шею. – Его можно сделать сейчас, но придется проникать в матку, а это почти наверняка навредит ребёнку. Посоветовали дождаться родов.
− То есть нам придётся терпеть эту девку три месяца?
− Послушай, − Влад сжал Ланины плечи и резко развернул к себе. – Если ребёнок окажется моим, я буду ему помогать. Материально. Но между мной и тобой это ничего не изменит. Мы возьмём ту девочку и будем её воспитывать, как родную дочь.
− Девочку уже забрали. Мы опоздали. – Лана сгорбилась и опять посмотрела на светло-серый развод на ковре.
− Вот блин! – Влад ударил себя кулаком по лбу. – Надо ж было ей именно сегодня заявиться. Ну, ничего. Скоро нам ещё какого-нибудь найдут.
− Такого уже не найдут. – Вывернувшись из мужских объятий, Лана подошла к окну. Ветер шевелил листья деревьев, которые росли неподалёку. Ещё недавно яркое солнце спряталось за облака. – Как ребёнок у этой Вики? Ты видел его?
− Видел. Крепкий и здоровый мальчик. – В голосе Влада звучала плохо скрытая гордость. – Угрозы нет. Но витамины ей прописали, а то она только фолиевую кислоту пьёт.
− И ты, конечно, ей купил весь набор? А ещё полную сумку качественных продуктов в магазине «Всё для беременных». А после этого отвёз домой. Не так ли?
Влад встал и, обняв жену со спины, положил ей на плечо подбородок.
− За одиннадцать лет брака ты хорошо меня изучила. Она живёт на съемной квартире. Там чисто и комфортно, но в холодильнике шаром покати, поэтому да, я съездил за продуктами. Не стоит ей сейчас по лестнице с пакетами бегать, а тебе не стоит к ней ревновать. Я говорил уже: у тебя нет соперниц.
Заставить себя улыбнуться Лана не смогла. Она опять слышала треск. Трещали их вроде как на отлично заштопанные отношения. Эта женщина, эта Вика, никогда не заберёт у неё Влада, но её ребёнок… Если он действительно окажется родным Владу, то материальной помощью там ничего не закончится…
Глава 7
− Я, наверное, не должна тебе это говорить, − слегка смущенно произнесла Юлька, – знаю, не моё дело, но промолчать не могу.
Они сидели у Облонских на кухне. На белых кожаных стульях около стеклянного стола и пили чай из высоких синих кружек с золотистыми обручами по краям. Лана заварила чёрный чай с чабрецом всего десять минут назад. Тот ещё не успел остыть, и обе женщины пили его крохотными глотками и даже иногда дули в кружку, нарушая тем самым все правила хорошего тона.
− Около моей школы, как ты помнишь, есть платная гинекология, и вчера я видела, как из неё выходил твой Влад, а рядом с ним шла девушка. Блондинка, возраст слегка за двадцать, глубоко беременная. Макс сказал мне не лезть, но, − Юлька запнулась, − ты моя подруга. Я обязана тебе сказать. Может, я ошибаюсь. Может, всё не так, как думаю. Но, по-моему, у твоего мужа есть любовница.Долгосрочная любовница.
Лана не опустила кружку, она продолжала держать её обеими руками и вдыхать аромат любимого напитка. Лана обожала чай с чабрецом, но Влад не переносил его на дух, поэтому заваривала она такую смесь только в компании с Юлькой.
− Всё действительно не так, как ты думаешь. – Первым делом Лане, конечно же, захотелось соврать, обелить мужа и продолжить создавать видимость идеальной супружеской пары. – Это его двоюродная сестра, − хотела сказать она. – Приехала к нам из Чусового для полного медицинского обследования. А Влад, ты же его знаешь, он не может пройти мимо беременной и не помочь ей. Он просто её опекает…
Да, так бы было, безусловно, легче. На некоторое время. На неделю или две. Юлька, возможно, бы даже поверила и успокоилась, но потом, наверняка бы увидела их снова. И Лане бы снова пришлось врать. Постоянно врать и выкручиваться, а врать Лана не любила. Нет, не из-за морально-этических убеждений. В Бога она не верила и была ярой дарвинисткой и атеисткой. На работе иногда обманывала, но крайне редко, потому что знала: всё тайное рано или поздно обязательно станет явным. И тогда будет куда хуже, чем в начале, поэтому решила сказать подруге как есть.
− Она ему не любовница, но ребёнок,возможно, его.
− Это как так? − Юлька выпучила свои огромные зелёные глазища, став похожей на героиню Аниме.
− Полгода назад моя двенадцатая попытка закончилась неудачей. Я решила, что больше не стану делать ЭКО, а Влад не захотел меня понять. Ему по-прежнему был нужен ребёнок. Мы поругались, и я ушла, сказав, что подаю на развод. Я не угрожала ему, но слова эти бросила сгоряча. На следующий день мы помирились. Он приехал за мной к родителям, мы поговорили, и он согласился на усыновление, а потом признался, что изменил мне. Напился, когда мы разругались, и познакомился с какой-то лёгкой на передок…
− Значит, по пьяни, − протянула Юлька, сжав губы трубочкой. – Но вот что, мужики за придурки такие! Сколько раз говорила: не можете свой джойстик под контролем держать, не пейте!
− Он мне во всём сразу признался. Сказал, что не помнит ни лица её, ни имени, и я решила его простить. Выбросила все откровения из памяти, и мы начали готовиться к усыновлению, а две недели назад к нам заявилась эта мадам и чуть не на Библии поклялась, что беременно от Влада.
− Вот ведь зараза! − Юлька с чувством хлопнула ладонью по столу. – И ты реально думаешь, что она правду говорит?
− Не знаю, − Лана пожала плечами и снова принялась рассматривать дно кружки. – По срокам всё сходится, а ДНК-тест можно будет сделать только после рождения ребёнка.
− Это ж капец капецовый! То есть она вас ещё три месяца мурыжить будет?! А зная твоего Влада…
Лана поставила кружку на стол и чуть прикрыла глаза.
− Вчера она позвонила ему в два часа ночи и сказала, что хочет винограда. Десять минут в трубку рыдала, пока он одевался и искал ключи от машины. Я после этого так и не уснула. Он съездил, отвёз проклятый виноград и вернулся, а я лежала и таращилась в потолок. Сейчас она проходит полное обследование у Кадочниковой. УЗИ показало мальчика. Здоровый, крепкий, без отклонений. Анализы у неё тоже в норме. В какой-то мере она вполне честная. Призналась, что до беременности курила, но, как узнала о ребёнке, сказала, что сразу бросила. Ей двадцать два. Работала в фитнес-клубе администратором, но недавно её уволили. Вроде как с шефом поругалась.
− Даже представить боюсь, сколько Влад на неё денег угрохал и ещё угрохает. Если ребёнок не его окажется, стряси с неё всё по полной. И с процентами!
− Смеёшься что ли? – Подавившись чаем, Лана закашлялась и принялась стучать себя по груди. Из глаз брызнули слёзы. Голос стал хриплым. − Ничего она не вернёт. И из нашей жизни просто так не исчезнет. По крайней мере, до родов.
− О разводе не думала?
− Думала. Но пока не подтвердится отцовство, даже заикаться о нём не буду. Я Влада этой матрёшке просто так не отдам. Не на ту напала.
− А дальше что?
− А дальше будем решать проблемы по мере их поступления.
Слева от стола прозвенела духовка. Лана пекла фруктовый пирог. Из яблок с дачи своей свекрови Александры Федоровны. Юлька потянула носом приятный аромат поставленной на стол выпечки. Мучное она обожала, но только нюхать, потому как держала себя на строгой диете. «Шарлотка» была приготовлена на вечер для Влада.
− А ездит-то он к ней часто? – продолжила Китайгородская, пока Иоланта закрывала духовой шкаф и снимала варежки.
− На этой неделе был два раза.
− А ты не думаешь, − Юлька хмыкнула и чуть слышно порабанила по столу длинными ногтями, – что Влад этой матрёшке не только продукты и лекарства возит? Вдруг они ещё и…
Взгляд Иоланты в одно мгновение сделался каменным. Обладай она способностями Медузы Горгоны, и Китайгородская валялась бы на полу уже мёртвая.
− У неё двадцать восьмая неделя беременности. Третий триместр. Живот огромный. Ноги все в венах. Думаешь, ей до секса?
− Ты же не знаешь, что у неё на уме.
− Зато я знаю, что на уме у моего мужа. У него на беременных табу. Слишком сильно навредить боится.
− Ну и хорошо. – Юлька миролюбиво улыбнулась и взъерошила себе волосы. Из Сейлор Мун она моментально превратилась в эльфа. – А вообще, Лануся, ты святая. Тебе надо памятник при жизни ставить. Я бы так не смогла. Я бы Макса на месте убила, даже если бы сам признался, а деваху эту с лестницы бы спустила и на живот не посмотрела.
Иоланта улыбнулась и похлопала подругу по руке. Она всем сердцем любила Юльку. Юлька была задорная, живая, позитивная и никогда не отчаивалась. Как бы плохо ей не было, всегда держала хвост по ветру. Дружили женщины уже семнадцать лет, с первого курса университета. Мужиков за это время ни разу не делили. Более того, Юлька была как раз той подругой, которой Лана призналась, что хочет устроить Аринкиному ухажёру проверку, и она же спустя два месяца рассказала Иоланте, что Аринка сделала не слишком-то удачный аборт и теперь лежит в больнице. Откуда Юля об этом узнала, Лана никогда не спрашивала.
Сейчас Китайгородская работала в языковой школе. Одевалась по-молодёжному. Носила джинсы и обтягивающие водолазки и больше смахивала на студентку, чем на учительницу английского. В выходные гоняла на самокате, громко смеялась на улице и подчас вообще вела себя вызывающе. В её тридцать четыре ей бы никто не дал больше двадцати пяти. Миниатюрная, с коротко стриженными русыми волосами и огромными горящими глазами на пол-лица, она производила впечатление не женщины из плоти и крови, а мультяшки, которая только-только сошла с афиши и решила пожить среди людей. По характеру была, как вулкан. Нет, не вспыльчивая, просто энергия в ней била через край, точно лава, и Лана никак не могла понять, что её подруга забыла в школе.
А ещё Юлька была чайлдфри, или, как она сама говорила, честной эгоисткой. «Да, хочу жить для себя. Что такого? Хочу путешествовать, хочу покупать модные шмотки.Себе. И не хочу решать чужие проблемы. Моё время – это только моё время, − заявляла она всем, кто пытался наставить её на путь истинный. – Некоторые рожают, потому что боятся осуждений, а потом жалеют, думают, куда бы ребёнка сплавить, лишь бы ни видеть, но рожать других подбивают. А меня тиканье часиков не пугает. Как и отсутствие стакана в старости. Мне, может, и пить не захочется. А вот вам, не факт, что ваши детки его принесут. В жизни бывает всякое. Так что копите деньги на сиделку».
Муж у Юльки был кандидатом химико-биологических наук. Познакомились они ещё в студенческие годы. Юля подрабатывала в деканате биофака секретарём и без устали заполняла зачётки, а он был скромным аспирантом. Так друг друга и увидели. Насчёт детей Максим не шумел. Лана до сих пор не поняла, то ли он тоже был чайлдфри, как его неугомонная супруга, то ли с годами просто смирился. В свободное время любил порезаться в «танки», но человеком считался добрым. Юльку баловал. Такого достатка, как у Облонских, Китайгородские, разумеется, не имели. Максим занимался наукой и только наукой, а учёный, как и художник, в России обязан быть голодным.
Однако у вторых к первым зависти не возникало. Оба: и Максим, и Юлька не были ни обидчивыми, ни злопамятными, а самое главное − никогда не совали нос в чужие дела. Поэтому, наверное, Лана и дружила с Юлькой. Китайгородская не задавала неприятных вопросов о детях, не настраивала против ЭКО, не советовала отпустить Влада к здоровой женщине, не приставала с усыновлением. Лана же в свою очередь никогда не просила подругу сменить «религию», выбросить из головы все западные штучки и, наконец, родить. Да и понимали они друг друга буквально с полуслова.
− Нет, ты только представь, что мне Кадочникова сказала. – возмущалась Юлька примерно полгода назад после очередного ежегодного осмотра. – Лежу я, значит, в кресле, а она мне: «Может, подумаете ещё раз о беременности. У Вас такие богатые яичники». А я никак не пойму: откуда она это взяла? У меня они там драгоценностями что ли увешаны, или она от них записку разглядела «Чмоки-чмоки, улетели на Бали».
Лана в такие моменты обычно громко смеялась. Юлька всегда умела поднять ей настроение. Так они и дружили. Бесплодная, страстно мечтающая о детях Иоланта и истинная чайлдфри Юлия с богатыми яичниками и полным отсутствием эндометриоза.
− Я не желаю этой Вике зла, − Лана внимательно посмотрела на подругу и, встав, плеснула обеим ещё чая. – Если ребёнок окажется не Влада, я не стану требовать с неё деньги. Я ей ещё и приплачу, лишь бы свалила побыстрее. Будем считать это благотворительностью. Плюсики в карму лишними не бывают.
− Плюсики в карму… – Юлька кивнула, она хорошо понимала, что Лана имеет в виду. – Ты узнай о ней ещё что-нибудь.На всякий случай. В фитнес-клуб её сходи. И звони почаще. Я всегда поддержу и выслушаю. И вообще заходи в «Три в ряд». Я тебя там уже неделю не видела.
В «Три в ряд» Лана начала играть четыре месяца назад, после того как окончательно порвала со всеми экошными форумами. Цель у игры оказалась простая: нужно было собрать по горизонтали или по вертикали как минимум три кристалла одного цвета и получить за это определённое количество очков. За полгода Лана добилась нехилых успехов и стала играть с Юлькой в одном клане. Вместе каждый день они выполняли нехитрые задания, но после появления в квартире Вики Лану играть как отрезало. Почему? Всё объяснялось до боли примитивно. В конце каждого уровня, если она его проходила, высвечивалось английское слово «victory».
− Я больше не буду туда заходить. По крайней мере, в ближайшие три месяца. Видеть слово «Виктория» ещё и там я не хочу.
− Ясно. – Юлька обняла Лану за плечи. – Всё будет хорошо, дорогая, − и широко улыбнулась.
− Всё будет хорошо, − на другое Иоланта и не надеялась.
Глава 8
Влад вернулся домой в половине восьмого. Лана заваривала на кухне чай. После ухода Юльки она спустилась в магазин и купила новую чайную смесь с мятой и мелиссой. Бумаги с её работы лежали на подоконнике возле горшка с хризантемой. На этой неделе Лана трижды отпрашивалась домой раньше и забирала переводы с собой. Всё чаще её посещали мысли о фрилансе.
− Как прошёл твой день? – Влад по традиции поцеловал супругу в плечо. Лана сжала руку в кулак и едва не опрокинула на себя чайник. Прикосновения Влада в последнее время стали ей неприятны.
− Юля приходила. У них в школе отключили воду и сняли вторую смену. Вот она к нам и заскочила.
− И когда у нас на фирме воду отключат? А то я уже задолбался так работать.
Вымыв тщательно руки, Влад ушёл в спальню переодеваться. Лана позволила себе слабую улыбку. Десять лет назад они с Юлькой часто обсуждали домашнюю одежду своих мужей. С Максимом всё было просто до неприличия. Переодеться в домашнее означало для него – снять всё, кроме трусов и тапочек, Влад был педантом. Каждая рубашка в его шкафу находилась на отдельной вешалке, на рукавах никто бы даже под микроскопом не обнаружил ни единого залома, брюки висели «стрелка» к «стрелке». Дома он носил только хлопковые светлые шорты и рубашки поло. Даже, лежа на диване, он старался выглядеть элегантно.
− Что на ужин?
Сегодня Лана не стала доставать праздничную посуду и зажгла на кухне весь верхний свет. Ей хотелось, чтобы Влад видел её лицо, и сама она тоже хотела видеть его лицо.
− Тушёная капуста.
− Тушёная капуста? – Его брови взлетели вверх и на несколько секунд задержались в таком положении. Влад терпеть не мог капусту, и Лана готовила её только тогда, когда сильно на него злилась.
− Да, тушёная капуста.
− Ладно.
Он опустился на кожаный стул и, пододвинув к себе тарелку, потянулся за хлебом к хлебной корзинке. Внутри лежали тонко нарезанные ломти чёрного каравая. Дарницкий хлеб Влад тоже не особо жаловал.
− Что сказала Юлька?
− Она вас видела. Тебя и Вику. Выходящими из клиники. И теперь она знает о ребёнке.
− Так. Кто ещё знает?
− Пока больше никто. Ни мои родители, ни твоя мать, ни Валя, ни Андрей. Я никому не рассказывала. Я бы и Юле не сказала, если бы она не спросила. Но она спросила, а врать я ей не захотела.
− Ясно. А Максим?
Лана чуть заметно повела плечами.
− Он, скорее всего, знает.
− Ну, если Юля в курсе, Макс, естественно, в курсе.
− Естественно. У них нет секретов друг от друга.
− Как и у нас. – Посмотрев на жену долгим взглядом, Влад подцепил на вилку небольшую порцию капусты и отправил в рот. Лана поморщилась.
«Не смей с ним ругаться! − строго приказала она себе. – Скандал делу не поможет. Ругань всё только усугубит. Один раз ты уже с ним поругалась. Если это повторится, то он точно уйдёт к этой швабре».
− Говори, Лана! Говори, что тебя тревожит.
Влад медленно жевал капусту. И даже иногда прикрывал глаза и головой покачивал. Словно от удовольствия. Словно ел что-то невероятно вкусное вроде бисквитного торта или своей любимой селёдки под шубой. И Лана поняла: он догадался. Догадался, что она его наказывает. И принял это.
И тогда, глубоко вздохнув, она тоже села и тоже положила в рот немного капусты.
− Мне неприятно.
− Что именно тебе неприятно?
− Что ты без конца с ней возишься. Покупаешь продукты, отплачиваешь медицинские обследования, водишь по больницам. Но самое неприятное, что ты ездишь к ней посреди ночи.
− Это было один-единственный раз.
−Пока. Пока это действительно было всего один раз. За две недели. Но впереди у нас два с половиной месяца. Знаешь, Влад, виноград не относится к продуктам первой необходимости. Ничего бы с ней не случилось, если бы она получила его утром. Жила же она как-то раньше без тебя. И справлялась. Ты даже не знаешь наверняка, твой ли это ребёнок, а уже позволяешь ей вить из себя верёвки.
Влад молчал. И продолжал есть проклятую капусту. Неторопливо, с чувством. Навильник за навильником.
− Когда ты находишься с ней, любовницей себя чувствую я. Словно она теперь жена, а я тебя у неё ворую. И мне плохо от этого. Очень плохо. Обследоваться, как я поняла, она закончила. Сейчас будут только ежемесячные осмотры и анализы. И тут, я думаю, она без тебя справится. Хочешь покупать ей продукты – покупай. Как и лекарства. Это твои деньги. Я их никогда не считала. Но отправляй с доставкой. И не мчись к ней среди ночи по первому звонку. Давай хотя бы дождёмся родов и результатов ДНК и потом уже будем делать выводы. Не позволяй ей себя использовать.
Влад кивнул и медленно опустил на тарелку вилку. На дне виднелся только ярко-оранжевый бульон. Он съел всё до последней крошки.
− Хорошо. Я понял. Я снова вёл себя как эгоист. Прости.
− Правда? – Уголки губ у Ланы сами собой поползи вверх. Неужели Влад действительно её услышал?
− Правда. Я так обрадовался возможности стать отцом, что не подумал о том, что чувствуешь ты, глядя на меня.
− Я понимаю. Вполне вероятно, что это твой единственный шанс понянчиться с родным сыном.По крайней мере, пока ты живёшь со мной. Но не принимай всё близко к сердцу. После рождения ребёнка ты можешь разочароваться. И сильно разочароваться. А ещё сильно к ней привязаться. Эта Вика сейчас будет придумывать любой повод, лишь бы тебя увидеть.
− Не будет.
Лана хмыкнула и покачала головой.
− Откуда ты можешь знать?
Влад выложил телефон на стол и придвинул к жене.
− Пусть по вечерам он будет у тебя. А днём я работаю, поэтому тебе не о чем беспокоиться. Если бы я тебе врал, ты бы узнала о ней только две недели назад, но я и тогда мог бы всё отрицать.
Лана потёрла лоб. Отчего-то она вдруг почувствовала себя очень уставшей. А ещё на ум ей пришли слова, сказанные полгода назад Валей. И, правда, зачем им двоим четырёхкомнатная квартира? Когда-то они мечтали о большой семье, двоих детях, чтобы у каждого была своя спальня, а ещё думали сделать из одной комнаты кабинет, но задумка так и осталась задумкой. Теперь лишние квадратные метры давили на Лану. Квартира казалась неприлично огромной. Да…Такие площади им совершенно ни к чему.
− Если я узнаю, что ты опять на неё залез, то на этот раз я тебя не прощу. И мне уже будет всё равно: твой это ребёнок или нет.
− Хочешь сказать, я потеряю разом всё? И тебя, и возможность стать отцом?
На этот раз промолчала Лана. Влад нетерпеливо отодвинул от себя тарелку.
− А, кроме капусты, ещё что-то есть?
− Есть «Шарлотка».
− Я её заслужил?
− Теперь да.
Влад громко рассмеялся и плеснул в любимую кружку чай. От янтарного цвета жидкости вверх поплыло облачко пара.
− Жаль, ты не пошла работать в школу. Из тебя бы вышла отличная учительница. Ты очень тонко чувствуешь, когда применить кнут, а когда пряник.
− У меня чуйка работает только на одного конкретного человека.На тебя. Мы слишком много лет вместе. К тому же, стань я учителем, и ты бы меня дома не увидел. Или бы увидел, но за проверкой тетрадей, подготовкой поурочных планов и написанием сценариев КТД.
− Я знаю только КПД. Коэффициент полезного действия.
Лана засмеялась. Впервые за последние две недели искренно.
− Это коллективно-творческое дело.
Влад встал и притянул жену к себе. Его рука легла ей на талию. Правая Ланина ладонь уже по инерции сжалась в кулак, но усилием воли она заставила себя стоять прямо и не отворачиваться.
− А на сладкое у нас сегодня только «Шарлотка»?
Лана поправила воротник на его рубашке и хорошенько разгладила уголки.
− Тебе удалось что-нибудь ещё узнать об этой Вике?
− На днях она обронила, что фитнес-центр, откуда её уволили, называется «Идеал».
− И ты был там?
− Пока нет. Хотел завтра сходить.
− Оставь. Я сама схожу. Хочу понять, с кем мы имеем дело. Кто её родители? Почему она всё-таки уволилась? Есть ли вообще у неё какие-то родные?
− Ладно. – Влад взял жену за руку, переплёл пальцы со своими и поднёс к губам. – Ты не ответила мне насчёт сладкого.
− Пока у нас только «Шарлотка».
Глава 9
Лана шла по Комсомольскому проспекту пешком. Небо было серое и низкое. Время от времени на асфальт падало несколько капель дождя, однако этим всё и заканчивалось. Если ливень и собирался пролиться сегодня в городе, то явно откладывал сие действо на вечер.
Полы бежевого плаща Ланы были широко распахнуты. Ярко-жёлтый шарф свободно висел на шее. Она шла прямиком на угол Краснова к фитнес-клубу «Идеал». К тому самому, в котором ещё две недели назад работала Вика.
Лана собиралась выяснить об этой гадине всё. Всё, что знали её коллеги, а потому подготовилась. Как пела Мэрилин Монро: «Лучшие друзья девушек – это бриллианты». Но, когда нет бриллиантов, синие и красные банкноты тоже сгодятся. Деньги, к счастью, универсальны. Их одинаково любят как мужчины, так и женщины.
«Идеал» располагался на цокольном этаже жёлтого многоэтажного здания и привлекал к себе внимание прежде всего широкими панорамными окнами. Над тяжёлыми коричневыми дверьми висел золотистый колокольчик, и как только Лана зашла внутрь, он издал специфический звук. Динь-динь. Облонская оглянулась и получила в лицо столб холодного воздуха. Сверху над колокольчиком был прикреплён небольшой вращающийся вентилятор.
− Добрый день! Чем я могу Вам помочь?
За стойкой ресепшен сидела низенькая девчушка лет девятнадцати, коротко стриженная, синеволосая и вся изрисованная татуировками.
− Добрый, – Лана приветливо ей улыбнулась и принялась рассматривать буклеты программ, лежащих на круглом стеклянном столике возле стены. Даже на кожаный диванчик уселась, дабы показать свою заинтересованность. − Давно здесь работаете?
− Чуть меньше месяца.
− То-то я смотрю, лицо незнакомое. Здесь раньше другая девушка была. – Лана сделала вид, что задумалась, и посмотрела сначала на слишком сильно дующий вентилятор, а затем на колокольчик. – Вика. Да, точно! Её звали Вика. Блондинка такая миловидная.
Синеволоска сдвинула на переносице брови и недоумённо пожала плечами.
− Не слышала о такой.
«Тебя, похоже, на её место и взяли» − всё также продолжая улыбаться, подумала Лана.
− А что для растяжки посоветуете?
− Для растяжки? – Девушка почесала затылок и сама принялась изучать буклеты. В правом ухе у неё торчал наушник, а из него лилась преотвратная песня про Витю, которому надо выйти. – Пилатес хорошо будет. Если возьмёте абонемент на полгода, то получите пятнадцатипроцентную скидку.
− Чудно! Я подумаю. Только можно мне сначала поговорить с директором?
Лицо у синеволоски вытянулось. Лоб и щёки покрылись красными пятнами.
− А зачем Вам директор?
− По вопросам сотрудничества. – От улыбки у Ланы уже сводило скулы, но она продолжала лыбиться, как ни в чём не бывало.
− Некогда ей. Она тут не сидит вообще-то. Приходит и уходит в разное время.
− Значит, у вас директор женщина? Ну ничего, я её подожду.
− Ксюша, у нас тут что происходит?
Чуть покачивая бёдрами, в вестибюль со стороны гардеробных впорхнула высокая женщина. Немолодая, но ухоженная. Узкие бежевые брюки на ней были всего на пару тонов темнее Ланиного плаща. Объёмная белая блуза из шифона соблазнительно приоткрывала ещё вполне неплохо сохранившуюся грудь. Светлые волосы женщина зачесала назад, на нос нацепила очки. В недешёвой оправе и, по всей вероятности, без диоптрий.
− Мне нужно с Вами поговорить, − обратилась к ней Лана. Женщина приподняла очки и оглядела её сверху до низу так, будто собиралась купить. – Хотела бы предложить сотрудничество.
− Ну заходите, раз насчёт сотрудничества. – Женщина открыла неприметную сероватую дверь посреди длинного коридора и пригласила Лану внутрь. – Садитесь и рассказывайте, зачем пожаловали.
Кабинет у директора клуба был весь завален бумагами. Бумаги лежали везде: на столе, на подоконнике, на системном блоке и даже на стульях. Видимо, женщина была либо жутко деловая, либо слишком себя жалела и любила. Лана почему-то склонялась к второму, а потому принципиально не стала крутить головой, дабы рассмотреть шкафы и картины на стенах. Ей улыбнулась удача, и она решила этим воспользоваться. Переложила с одного стула на другой кипу бумаг и аккуратно села. Не на краешек, но и разваливаться, будто у себя дома, не стала. Спина прямая, руки на коленях, подбородок поднят. Хозяйка кабинета, приподняв правый уголок губ, плюхнулась на единственный свободный от бумаг стул в аккурат напротив неё.
