Текст книги "Бегство от одиночества (СИ)"
Автор книги: Алиса Ганова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
– Пахнет изумительно! А что вы узнали, Таггерт?
– Какой вы, Элиас, нетерпеливый. Дайте хоть кусок проглотить. Мой голодный живот завывает, как койот.
– Неужели? А мне всегда казалось, что койоты не воют, а тявкают.
– Сразу видно, что вы городской житель. Поездили бы с моё по железным дорогам, вылавливая бандитов и грабителей, узнали, как «тявкают» эти зверюги.
– И как такой бравый хранитель закона оказался в Пенсильвании, которая от голодных койотов запада находится далеко?
– Знаете, Элиас, после ранения стрелой в колено, прыгать и бегать по штатам резко расхотелось. С возрастом все больше хочется покоя и уюта.
– То есть, как я понял, мне попался хромой, ленивый детектив, мечтающий заработать на старость?
– А, как понял я, мне достался городской выскочка, не нюхавший пороха.
– Но это вам, Лиам, не помешает взять от городского выскочки хорошую сумму в виде вознаграждения.
– А я, видите ли, Элиас, не привередлив в этом плане.
– Зато я, знаете ли, Лиам, весьма требовательный наниматель.
– Уже успел заметить. Даже нормально поесть не даёте.
– Простите, но я волнуюсь за свою любовницу.
– Слушайте, Элиас, дайте нормально пожрать! Мне еще всю ночь шляться, вынюхивая тайны!
– Как интересно! – делано изумился Айзек.
– Не то слово! Зато в злачных местах удалось узнать, что, наш мистер Вуд был не так прост, как казался. Так же, как и его друг Ален. И, вообще, странная между ними была дружба.
– Рассказывайте!
– Ну, дайте же поесть!
– Я вам вторую порцию куплю.
– Договорились.
Сторговавшись, настроение улучшило у обоих.
– Городок этот тихий, спокойный, но с сюрпризом. Про красные рубашки наслышаны?
Айзек кивнул.
– Так вот, и Ален, и Саймон состояли в объединении защитников традиционных южных ценностей. А вы знаете, как они выражают свое несогласие?
– Представляю.
– Я с севера, и мне происходящее здесь кажется дикостью. Тем не менее я выяснил, что у краснорубашечников есть свой сплоченный костяк. Или банда по-другому. И спонсором местного объединения является Виктор Хоут, – шепотом произнес Таггерт.
– Что-то я совсем не понимаю, к чему вы клоните.
– Да все просто! Вы знали, что Виктор слал мисс Норт цветы и предлагал стать его дамой? Нет? Он входит в городской совет и имеет огромное влияние. А она его отвергла.
– Думаете, это он?
– Не сам он, но, вполне возможно, кто-то из его окружения. А еще я узнал, что… Вы слышали про историю с Зильберами? Да? Так вот, миссис Зильбер сразу после пожара стала рассказывать, что мисс Норт…
– Об этом я слышал. Даже успел посмотреть на этого Аарона, – с раздражением огрызнулся Айзек.
– Да что вы? – поддел его детектив. – Тогда должны понять, как Виктор должен был разозлиться, когда мисс Норт отказала ему, предпочтя мистера Вуда, а потом по слухам тощего Аарона Зильбера.
– Вы его тоже видели?
– Нет, наслышан об этой истории. Согласитесь, он попал в некрасивое положение? Виктор ей предлагал помощь, слал цветы, а тут подобное унижение. А он злопамятный человек! В городе некоторые перешептываются, что стоит лишь мисс Норт дать согласие, она тотчас выйдет из-за решетки. Понимаете, какой расклад?
Айзек молчал.
– Да, вы еще подумайте, Элиас, серьезно подумайте: готовы ли вы ради служанки-любовницы, пусть и хорошенькой, пойти наперекор такому влиятельному человеку?
После разговора Айзек вернулся в съемную комнату злым. Ему хотелось швырять вещи, переломать все, что попадется под руку.
«Почему, оставив тебя на несколько дней одну, ты не могла спокойно дождаться меня и нашла кучу, просто огромную кучу неприятностей, из которой не вылезти?!».
Он не мог заснуть трезвым. Едва появилась надежда, вслед на ней настигло разочарование и бессилие. Конечно, он может нанять ей адвоката, двух адвокатов, но получится ли что-нибудь?
Предложенный Таггертом вариант был логичным и похожим на истину, но Айзеку было неприятно думать, что от него ничего не зависит. Что достаточно Ханне дать согласие, и она упорхнет из тюрьмы. Нет, это, конечно, снимало тяжесть с души, однако снова страдала мужская гордость. Какой-то местный делец собирался увести его любовницу у него из-под носа.
«Стоит любовницу приодеть, вывести в люди – выстраиваются толпы желающих увести ее. А если бы она выглядела как в тот день, когда впервые пришла ко мне, заметил ли этот Хоут ее или прошел мимо? Благодетель нашелся!» – разъярился он.
Айзек уснул подавленным. И ночью ему приснилось, как после оглашения приговора, Ханну вздергивают на ближайшем дереве, а красномордая Мэриетт и счастливо улыбающаяся Кэтрин стоят довольные рядом и кричат: «Смотрите, что случается с грешниками и распутницами!»
Утром проснулся с больной головой, но с твердой уверенностью, что если Ханна поклянется, что была верна, станет добиваться рассмотрения дела в другом штате. Если здесь он никто, то в другом штате, Виктор Хоут тоже теряет важность и влияние.
"Но, если только поклянется!" – просто так разбрасываться деньгами Айзек не намеревался.
Утром Таггерт планировал встретиться с шерифом. Детектив не собирался выдавать свою истинную профессию и решил притворяться пронырливым журналистом до тех пор, пока это будет возможно. А Айзек планировал осмотреть дом миссис Грапл хотя бы снаружи, а если повезет, то и поговорить со вдовой.
Чтобы не привлекать внимание, мистер Гриндл долго прогуливался по городу, а потом как бы мимоходом вышел к домику старухи. Вынужденное хождение кругами злило. Он думал, что приедет в Байборо и будет наблюдать, как Лиам выполняет работу, а вместо этого не менее его занимался делом.
Новым Шерлоком Холмсом Айзек себя не мнил, прекрасно осознавая, что не настолько талантлив, чтобы разобраться в одиночку в сложном деле, но и безразлично прогуливаться по городу и наслаждаться жизнью, пока Ханна сидит в городской тюрьме, не мог. Ему нестерпимо хотелось встретиться с ней, посмотреть в серые глаза и принять решение. Подсознательно он мечтал, что при встрече она покажется ему абсолютно чужой, и он со спокойной совестью вернется домой и навсегда забудет о ней. Но пока судьбоносной встречи не произошло, Айзек пытался составить свое мнение о произошедшем.
Дом был каменный, уютный, с диким садом, но наглухо зашторены окна сквозили пустотой, отчаяньем и печалью.
«Можно понять состояние старой женщины. Потеряла племянника, рассорилась с его матерью. К ее словам не прислушиваются, и она даже не может помочь Ханне. В одночасье стала одинокой, как и я…»
Он знал, что дочь миссис Грапл жила с мужем в Мэне и крайне редко приезжала в Байборо.
Чтобы не стоять около дома и не привлекать постороннего внимания, несколько раз прошелся вдоль улицы, надеясь, что его прогулки останутся незамеченными. Айзек уже готов был удалиться, однако краем бокового зрения заметил, как едва шевельнулась занавеска в доме вдовы. Он резко обернулся, но напрасно. В окне снова было тихо. И все же Айзек был уверен, что его раскусили.
«А безобидная старушка весьма подозрительна! У нее незамеченной не прошмыгнешь, – поймал он себя на мысли. – Об этом следует рассказать Таггерту».
К этому времени он продрог и вынужден был вернуться в дом Моррисов.
За вечерним ужином был гость. И это был шериф.
– Добрый день, шериф, – первым поздоровался Айзек с мужчиной со звездой на груди. Ему было далеко за сорок, но возраст не портил его и придавал серьезности, а глаза, смотревшие с недоверием, не были злыми или надменными, хотя было заметно, что символом власти Элиас гордился.
– Добрый вечер, мистер Бернс, – шериф недовольно окинул его подозрительным взглядом с головы до ног. – Миссис Грапл обратилась ко мне и рассказала, что вы были около ее дома.
– И где находится ее дом?
– То есть вы утверждаете, что оказались в том месте случайно?
– Признаюсь, я сегодня был в разных местах. В каком именно? И почему вы спрашиваете меня об этом?
– За неделю в городе произошло несколько преступлений, а я не из тех, кто намерен сидеть и спокойно ждать продолжения неприятностей.
– Но я только вчера приехал в Байборо, с целью осмотреться и открыть дело.
– И чем бы вы хотели заняться, мистер Бернс? – скептично спросил шериф.
– Я пока раздумываю. Вариантов несколько: возможно, небольшая табачная фабрика или покупка лесопилки, или…
– У вас достаточно средств? – довольно-таки бесцеремонно поинтересовался мужчина.
– Смотря на что, но у меня есть компаньоны.
– Вы женаты?
– Нет.
– А были?
– Да, я вдовец.
– Откуда вы приехали, мистер Бернс?
– Вы меня допрашиваете?
– Нет. Удовлетворяю любопытство.
– Дурные происшествия повлияли на вашу подозрительность?
– Можно и так сказать. Вы уже наслышаны?
– Да, имел возможность ознакомиться. Все об этом только и говорят. Но если бы вы рассказали, отделив слухи от правды, это было лучше.
– Я не собираюсь портить Моррисам аппетит.
– Вы заботливы… – неторопливая перепалка между мужчинами продолжалась. Супруги Моррис с интересом вслушивались в их диалог.
– Где вы учились, мистер Бернс?
– Пенсильванский Университет. Школа инженерных и прикладных наук.
– Мистер Бернс, у вас такая светлая голова! – не удержалась и восхитилась хозяйка.
– Увы, Мэриетт, я не был ответственным студентом.
– И как там окна? – не унимался шериф.
– По ночам в полночь из них все так же раздаются истошные вопли.
– Почему? – испугалась женщина, предполагая худшее.
– Считается, что крики помогают справиться с волнением, возникающим перед экзаменами, – великодушно пояснил постоялец.
– А вы на каком факультете обучались, шериф?
– Никаком.
– Тогда откуда познания?
– Приходилось иметь дело с состоятельными оболтусами.
– Как видите, на юного оболтуса я уже не похожу.
– Хоть это радует, – пробубнил Элиас под нос. – Жили себе спокойно, и на тебе, приехали всякие и началось.
– Расскажете?
– А что рассказывать? То вы расхаживаете под окнами вдовы, пугаете приличных женщин, то журналист приставал, желая получить интервью.
– И как? Успешно? – усмехнулся Айзек.
– Ч…рта с два ему, а не интервью! Не дождется! За этим пожалуют другие журналисты, как мухи на… Житья не дадут.
– Зато город прославится.
– Оскандалится! Вы это хотели сказать, мистер Бернс?
– А вы можете что-то сделать?
– Могу! Не поднимать шумиху.
– Почему? Преступник же схвачен.
– Потому! – раздраженно рявкнул шериф и замолчал. Дальнейший разговор за ужином проходил без его участия. Закончив трапезу, он ради приличия еще немного посидел за столом, а затем, сославшись на неотложные дела, покинул дом преподобного.
Зато Мэриетт без умолку щебетала. Узнав, что постоялец холост и при деньгах, ее не оставляла мысль, что мистера Бернса обязательно следовало бы познакомить с племянницей. Что той всего лишь пятнадцать, миссис Моррис не смущало.
Отблагодарив хозяйку, Айзек вновь направился в «Золотую устрицу», надеясь, что Таггерт за день узнал что-нибудь интересное, однако там его не было. Прождав полчаса, Айзек отправился в гостиницу, где тот остановился.
«Солнечная долина» было излишне претенциозным названием для средних размеров двухэтажного деревянного здания, выкрашенного в голубой цвет.
Хозяин гостиницы приветливо встретил мистера Гриндла, ожидая, что он станет еще одним клиентом, однако узнав, что тот всего лишь разыскивает друга, едва скрыл разочарование.
Уточнив номер комнаты, Айзек поднялся на второй этаж и, отыскав нужный номер, постучал в обшарпанную дверь. Никто не отозвался. На повторный стук ответа также не последовало. Спустившись обратно, Айзек еще раз уточнил, на месте ли мистер Таггерт?
– Мистер Таггерт вернулся рано утром и с тех пор не покидал номер. В этом я уверен. Может, он не желает, чтобы его тревожили, – ответил мужчина.
– Этого точно не может быть. Таггерт в курсе, что я приду по важному делу, потому я начинаю волноваться за него… – после заверений, что они договаривались о встрече и находятся в дружеских отношениях, забеспокоился и хозяин. Взяв связку запасных ключей, мужчины поднялись и, еще раз громко постучав, отперли замок.
Приоткрыв дверь, хозяин громко окликнул:
– Мистер Таггерт, вы здесь?! – снова не получив ответа, он уже хотел заверить мистера Гриндла, что постояльца нет в номере, как из глубины комнаты раздалось жалостливое мычание.
Когда подошли к кровати, увидели Лиама, лежащего пластом на покрывале, в отвратительном состоянии. Круглое лицо и тело детектива были покрыты пятнами, от чего казались красными. А из-за жара жидкие пряди волос влажными сосульками прилипали к высокому лбу.
– Лиам, вы слышите меня? Что с вами? Скажите хоть что-нибудь!
– Я позову врача! – дрожащим голосом крикнул хозяин и выбежал из комнаты.
Доктор был пожилым, с козлиной бородой и еле переставлял дрожащие ноги, зато благодаря обширной частной практике, скопившейся за долгую жизнь, с ходу успокоил встревоженных мужчин.
– Могу сразу успокоить. Это не инфекция и не отравление. Насколько могу судить, у него редкая непереносимость крепких напитков. По правде говоря, это весьма диковинное явление. И если бы я не был военным врачом, возможно, даже и не знал об этом.
– Это опасно?
– Думаю, не в этом случае. Чувствуете, в комнате даже алкогольного запаха нет, значит, мистер Таггерт выпил совсем немного, и все должно обойтись. Но в следующий раз, я бы рекомендовал ему проводить досуг как истинному праведнику…
Заверив, что к утру пациенту станет легче, особенно если давать ему обильное питье, а чуть позже бульон, врач ушел.
«Мало мне проблем со сбежавшей любовницей, еще и трезвенник детектив, собирающийся помереть, свалился на мою голову! – Айзек злился на весь мир: ему пришлось провести ночь сиделкой около Таггерта. – Это я ему плачу, чтобы он работал, или он мне?»
К утру Лиаму стало лучше, жар прошел, и краснота тоже стала сходить, зато Айзек был вымотан. И к завершению, после того как он под утро заснул, его разбудил недовольное возмущение Таггерта:
– Ч…рт подери, что вы делаете в моей комнате?!
Айзек хотел было возмутиться подобному нахальству, но оглянувшись, понял: картина была действительно подозрительной. Таггерт на кровати в одних кальсонах, и прикорнувший рядом с ним, он, одетый подобным же образом.
– Работаю вашей сиделкой! – огрызнулся Айзек. – И заметьте, вместо того, чтобы заниматься делом, вы шляетесь непонятно где и еще собрались умереть, не вернув денег и не выполнив работы.
– Знаете, Элиас, я как бравый герой, можно сказать, чуть не умер, выполняя работу, а вместо этого, вы недовольно тыкаете меня носом в жалкие деньги!
– Не такие уж они и жалкие! Кстати, и где вы этой ночью геройствовали?
– В салоне Рози.
– Неужели перетрудились? – съязвил Айзек.
– Нет, перепил.
– На одну чайную ложечку больше?
– Не язвите. Я ужасно плохо переношу алкоголь, и даже лишняя чайная ложка дается мне с трудом.
– Так не пили бы, а изображали пьяного.
– Слушайте, Бернс или как вас там! Я не дурнее вас! Но прилюдно все равно приходится пить.
– Да, умирать с трех чайных ложек – проклятье. И что вы смогли узнать, пройдя через невыносимые страдания?
– А вот и узнал! Но не скажу…
– Пока ваш воющий койот не будет усмирен?
– Верно!
– И где усмирять будем: здесь или там?
– Там оно усмиряться будет приятнее. Горбыль мне понравился…
Через полтора часа они вновь сидели в «Устрице».
– Можете смеяться, но вечер я провел с пользой.
– Даже не сомневался, – поддел Айзек.
– Я серьезно. Теперь мы знаем, что добрая половина девочек Рози находится в трауре по мистеру Вуду. И в завершение вечера они успели подраться из-за него.
– Не поделили? – рассмеялся Айзек.
– А вот и нет. Одна из них рыдала и мешала другой работать, в итоге, они вцепились в волосы и начали с остервенением кататься по полу.
– Слушайте, какой насыщенный у вас был вечер!
– Да, драку шлюх из-за усопшего я видел впервые. Прискорбное зрелище должен вам сказать.
– Вы весь обед намерены мне расхваливать мастерство покойного или к делу перейдёте?
– Вообще-то, я и говорю о деле. Все дело в некой Сесиль, до умопомрачения влюбленной в Саймона. Вам интересно? – издевательски спросил мужчина, размахивая вилкой. – Вижу, что да. Так вот, эта Сесиль была сильно влюблена в Саймона, чем он часто и пользовался.
– Да, настоящий джентльмен.
– Этот джентльмен не отказывал себе в посещении и других девиц Рози. В общем, он был хорошим любвеобильным мерзавцем и настоящим ловеласом. С дочерьми приличных семейств он подобного не позволял, но сердца разил многих. Поэтому, когда в городе появилась мисс Норт, девочки Рози только и делали, что спорили, когда он, э-э… покорит сердце вашей мисс Норт…
Айзеку стало жарко. И Таггерт видел, как лицо собеседника скривилось и начало краснеть. Чтобы помучить мистера Гриндла, Лиам сделал томительную паузу.
– Дальше! – нетерпеливо потребовал Айзек, не скрывая мандраж.
– С каждым разом ставки росли. Какие азартные шлюхи! – продолжал мучить детектив, заметив, как мистер Гриндл сжал вилку до бледности пальцев. – Но в итоге Саймон так и не смог соблазнить ее.
Едва Лиам это произнес, уловил, как Айзек с шумом выпустил воздух из легких.
– Сомневались в ней, да? А зря, – с укором произнес он.
– Почему вы в этом уверены?
– Потому что теперь девочки испытывают к ней уважение.
– А причем тут Сесиль?
– Притом! Она страшно переживала, что Саймон стал к ней редко заходить; был груб с нею, когда пыталась поговорить с ним.
– Намекаете, что это могла сделать она?
– А чем не повод? Написала потом пальцем ее имя и отомстила всем. Или не она, а одна из отвергнутых его любовниц или поклонниц.
– Так это Хоут или дама?
– Чтобы определиться, следует поговорить с шерифом. Мы ведь не знаем где и как произошло убийство. Но я больше склоняюсь к тому, что это была женщина.
– Почему?
– Ранений было несколько, а на это надо решиться, но вот догадаться написать имя соперницы кровью, это нужна женская мстительность и изворотливость. Мужчина бы застрелил и ушел, а тут совсем другое. Кстати, знаете, что я еще подумал?
– М?
– Убить ножом – это не так просто! Представьте, что в благопристойном семействе живет леди, которая не готовит, ножа в руках не держала…
– Намекаете, что состоятельная леди не могла убить подобным способом?
– Убить могла, но не так. Вот вы когда-нибудь курице голову сворачивали или рубили?
– Не доводилось.
– А вот представите леди при виде крови, которой должно было быть много. Да она должна была бы в обморок упасть. Так что у нас с вами работы еще полно: нам предстоит выяснить, кто мог ревновать мистера Вуда на самом деле.
– А может спросить об этом у его тетки? Вдова очень подозрительная, наблюдательная женщина, и могла бы рассказать много чего интересного.
– Может, но пока не хочет рассказывать. И над этим тоже стоит работать.
Договорившись встретиться завтра вечером, они разошлись.
Утром, за завтраком Айзек вновь вынужден был выслушивать нудные разглагольствования Мэриетт. Мысленно он мечтал, чтобы сплетница поперхнулась и, ссаднив горло, замолчала, дав возможность спокойно доесть и уйти из дома. Кроме того, его доводили до бешенства наивные уловки миссис Моррис, под разными предлогами заставлявшую племянницу мелькать перед глазами.
Хозяйка с воодушевлением отзывалась об успехах Глории в изучении испанского и, чтобы гость не усомнился в ее словах, потребовала, чтобы девочка продемонстрировала умения. Смущенная племянница едва не лишилась сознания от пристального мужского взгляда. Потерпев неудачу, Мэриетт принялась рассказывать о благонравных соседках, посещающих приход каждую неделю. Она настоятельно советовала и ему посетить воскресную проповедь, и Айзеку ничего не оставалось, как дать согласие.
Миссис Моррис как заботливая тетка, делала все возможное, чтобы обратить внимания мистера Бернса на Глорию. В мечтах она уже видела, как они с сестрой утерли соседям нос, организовывая роскошное венчание, однако Глория будто набрала воды в рот и своей робостью портила идеальный план. От расстройства Мэриетт ничего не оставалось, как объяснить неловкость племянницы целомудренностью, присущим хорошо воспитанным юным леди. И для подтверждения слов, как нельзя лучше подходила новость, услышанная совсем недавно.
– Мистер Бернс, помните, я рассказывала вам о некой Норт, убийце мистера Вуда? Вы, наверно, могли подумать, что я о ней плохо отзывалась. Но это не так! Глория, закрой уши! – отвлеклась Мэриетт на мгновение. Убедившись, что племянница послушно прикрыла их, выпалила: – Оказывается, Норт – падшая женщина!
От услышанного Айзек едва не подавился клубничным пирогом. Не успел он спросить, почему она так решила, женщина продолжила:
– Миссис Уолтер, видела, как Норт днем, на главной улице, не обращая внимания на людей, разговаривала с падшей женщиной! Только представьте! Разве благовоспитанная, порядочная леди станет разговаривать с … распутницей? – с блестящими от возбуждения глазами Мэриетт ожидала реакции собеседника.
– Конечно, нет! – поддакнул Айзек, откидываясь на спинку стула, чтобы отстраниться от воодушевленной женщины и скрыть раздражение. Оставаться с ней в одной комнате, за одним столом не было желания. Поблагодарив хозяйку и сославшись на занятость, встал из-за стола и покинул гостиную.
Позже Айзек отправился на пристань, чтобы осмотреть пирс, суда, складские помещения и создать видимость заинтересованности рыбным промыслом.
Погода была отличной, но прогулка вдоль залива не принесла успокоения. Он находился в Байборо уже пятый день, но до сих пор так и не решился встретиться с Ханной. И почти не продвинулся в деле. Это выводило из себя. Кроме того, бродить в одиночестве среди черных и, не внушающих доверия, белых рыбаков было достаточно опасно. Хоть Айзек и оделся проще, чем обычно, но на него все равно косо поглядывали редкие прохожие. А после часовой прогулки легкий дневной бриз уже не казался освежающим и заставлял задуматься о скорой встрече с Таггертом в теплом помещении. Взглянув на циферблат карманных часов, он развернулся обратно, чтобы не опоздать.
Встреча была назначена в «Старой пивной МакМахона», занимавшей первый этаж кирпичного красного дома. Любой в городе знал эту пивную, потому что трехэтажное здание с яркой вывеской, возвышающееся на углу перекрестка Южной улицы и Пейн-Лэйн, было одним из самых красивых в городе.
Толкнув разделённую надвое дверь, Айзек вошел вовнутрь помещения, где его оглушили царящий в помещении галдеж и стойкий запах пива.
«Да, это место, где мужья просаживают получку до последнего цента и изменяют с проститутками, жены, наверно, люто ненавидят», – подумал Айзек, оценив количество посетителей, сидевших у длинной барной стойки, украшенной резьбой и зеркалами, и за десятком столиков, расположенных вдоль стен. Мужчины ели, но больше пили и играли в кости, покер или фараон. На другом конце зала он заметил играющих в дартс и крутую деревянную лестницу, ведущую наверх. Как он знал от Таггерта, на втором и третьем находился салон Рози и сдаваемые в наем комнаты.
Стойка, за которой два бармена наполняли бокалы, была сидящей, поэтому полки бара украшали богемские бокалы, статуэтки, красивые бочонки с пивом и всевозможными экзотическими напитками, в том числе из Европы, чтобы посетителям было на чем остановить глаз.
Первое впечатление Айзеку понравилось. Присев за барную стойку, заказал кружку Бадвейзера и стал дожидаться Таггерта, изучая разношерстную публику. И сразу его взгляд зацепился за длинного, как жердь, парня со сломанной рукой в гипсе и толстого коротышку в помятой шляпе и с огромной кружкой в руках, размером почти с его голову.
«Только ради того, чтобы посмотреть на них, стоило сюда зайти. Бесплатный цирк уродов», – ухмыльнулся Айзек.
Таггерта долго ждать не пришлось. Вскоре он с довольным видом спустился по лестнице и, увидев ожидающего его Айзека, оживленно махнул рукой. Вид у толстяка был крайне довольный.
– Знаете что…?! – заговорщицки произнес он, располагаясь рядом.
– Я весь во внимании, – холодно ответил Айзек, еле сдерживаясь, чтобы не начать ругаться. Ему казалось, что Лиам только и делает, что пропадает в борделе и транжирит его деньги, а не занимается делом. Больше он молчать не собирался.
– После нашей вчерашней беседы, я не мог спокойно заснуть…
– Уже заметил, – съязвил Айзек.
– Я серьезно. Послушайте! Я все больше склоняюсь к мысли, что убийца – не просто женщина, а отверженная женщина! Именно отверженная, заметьте.
– Почему?
– Ну, подумайте сами. Легче было убрать соперницу и затаиться, и при этом любимый кем-то Саймон остается жив. А у нас наоборот. Мужчину убили, а соперницу подставили.
– Тогда, может, это все-таки мужчина?
– Нет! Все же женщина. От отчаяния, после ссоры, после того как узнала, что Саймон к ней уже никогда не вернется. Или после сказанной колкости.
– Да, вполне это может быть! – закивал Айзек. – Кстати, я тоже узнал новость. Поговаривают, что Ханна накануне ссоры с Вудом разговаривала с проституткой, но имя я ее не знаю. Это видели добрые женщины, которые возмутились и разнесли по городу. К сожалению, благочестивые горожанки шлюх по именам не знают.
– Зато я догадываюсь, кто это была! Если сложить все известные нам сведения, получается интересная картина: мисс Норт накануне ссоры с Вудом разговаривала с Сесиль!
– Откуда вы это узнали?
– А вы думаете, я зря тут околачиваюсь? Смотрите, как все логично выходит. Сесиль любила Вуда и не теряла надежды, пока не приехала мисс Норт. Она терпела и надеялась, что Саймон вскоре потеряет к сопернице интерес и снова придет к ней в салон. Когда же поняла, что Вуд относится к мисс Норт по-особенному тепло, начала ревновать и попыталась пригрозить сопернице, подкараулив ее на улице! После разговора мисс Норт не желает видеть Саймона, но он не успокаивается и на следующий день делает ей предложение. Ханна отказала, и он, естественно, злится на Сесиль! Смотрите, как все здорово складывается! И, когда Саймон к ней пришел, скорее всего, накричал на нее. Точно! Потому что, когда я был в салоне, Сесиль не принимала клиентов из-за огромного бланша под глазом и опухшей губы. Рози строго следит за видом девочек и запретила той показываться при клиентах. Она сидела в комнате и рыдала, мешая другим работать. А рыдала она знатно. Даже меня не оставила равнодушным. А сегодня в беседе Звездочка, это та с которой Сесиль тогда подралась. Помните, я вам рассказывал, как они катались по полу, вцепившись друг дружке в волосы? Звездочку даже расспрашивать было не надо, она сама рассказала, едва уловила мое желание благодарно слушать очернение конкурентки.
– Вижу, вы, Лиам, на этом поприще достигли значительных результатов.
– Стараюсь изо всех сил, не покладая рук! – ухмыльнулся детектив. – Как бы сведения не были получены, лишь бы были и шли на пользу! И я не виноват, что покойный почти жил в салоне. Если бы он был рыбаком, я пропадал в другом месте и тратил свои дни более талантливо. А вы, Элиас, не пытались разговорить миссис Грапл?
– Эта старая карга успела на меня нажаловаться шерифу!
– Так это же чудесно! Теперь у вас есть повод пойти к ней и объясниться. Вы, Элиас, мужчина обаятельный, легко успокоите одинокую пожилую вдову.
– Слушайте, Лиам, мне только обольщения старух не хватало. Сбежавшая любовница есть, покойные жених любовницы тоже, вы, тратящий мои деньги ночами в злачных местах и ко всему подозрение шерифа! И теперь мне еще нужно расположить к себе старушку? А почему бы не вам заняться этим самому, а? Мы столько дней ходим вокруг да около, а я даже Ханну не видел! Может, она, вообще, не стоит всех этих мучений и трат!
– Это вы мне вопрос задаете?! – возмутился Таггерт. – Почему бы вам не набраться смелости, не явиться к шерифу и не сказать: «Приятно познакомиться, шериф. Я любовник мисс Норт, и, знаете, я так волнуюсь за нее, что желаю повидаться». А потом сесть в поезд и уехать! Может, вам тоже не стоит из себя строить добродетеля? Чего уж, явитесь в тюрьму, плюньте сбежавшей любовнице под ноги и со спокойной совестью можете ехать домой!
– Я без вас разберусь, что мне делать. Вы, могли бы лучше работать. Вы еще ничего не узнали об Уилсонах.
– Они живут уединенно. Вы хотите, чтобы я к ним постучался в двери? – огрызнулся Лиам.
– Не знаю как. Это ваша работа!
– Какой же вы сноб! Знаете, я с самого начала понял, почему мисс Норт уехала от вас с вашими недоброжелателями. Да-да! Потому что у вас мерзкий бабий характер…
Не успел Лиам закончить тираду, как получил кулаком в нос.
– Говнюк! – вырвалось у возмущенного Таггерта, и он ринулся дать сдачи.
Глава 5
– Я недооценил вас, Элиас!
– Конечно, вы же большого мнения о себе.
– Как и вы! Кстати, где научились махать кулаками? Для джентльмена недурно. Весьма недурно! – шмыгая разбитым носом, заметил Таггерт. Кровь не переставала течь, поэтому он сидел, задрав голову.
– В университете увлекался боксом, – ответил Айзек, осторожно ощупывая отекшую скулу.
– Надо же, сказали бы раньше, а то я думал, вы и впрямь, как баба.
– Держите язык за зубами или вам мало сломанного носа, нужно, чтобы еще и зубов не досчитались?
– Радуйтесь, что я не использовал гадких приемов.
– Попробовали бы провернуть при стольких свидетелях, от прилипчивой клички не отделались…
– Вы слышите? – прервал Айзека Таггерт, подняв палец и требуя молчания.
– Нет.
– Прислушайтесь!
С минуту они сидели, притаившись и вслушиваясь в тишину, а потом услышали нечто, похожее на всхлип.
– Что это?
– Подозреваю, что мисс Норт. Как вы и хотели, скоро ее увидите!
– Хм. А другого варианта встретиться быть не могло?
– Элиас! – с ударением на имени произнес Лиам. – Учитесь во всем видеть хорошее.
– Отлично. Вам осталось подать пример, потому что штраф я вычту из вашей оплаты.
– Да ты скот, Элиас! – с возмущением выругался Таггерт.
– А как же видеть хорошее? – поддел Айзек мужчину.
Между тем женские всхлипы стали громче.
– Ну, Элиас, пользуясь случаем, можете высказать мисс Норт все, что у вас накопилось в душе. А после, когда выйдем из-под заключения, можете сесть на поезд и уехать.
– Заткнитесь, Таггерт! – шикнул Айзек.
– Да вам слово против не скажи!
– Не начинайте заново, если не хотите, чтобы шериф удвоил срок заключения. А еще я хочу есть и очень зол. Прямой удар левой у вас вышел чувствительный…
– Рот закрыли, бездельники! – раздался грубый женский голос, и перед решетками камеры возникла необъятная негритянка в цветастом хлопковом платье. – Раскричались! Девочку напугали! У, чтоб вас…! – пригрозив пухлым кулаком, женщина прошествовала к дальней камере у самого окна. Раздалось бряцанье ключей, потом скрип открываемой двери.
– Ну, что ты расплакалась?! – неожиданно ласково спросила она. – Хочешь, арахисового печенья принесу?
Что ей ответили, мужчины не смогли разобрать. Мисс Норт говорила приглушенно, а потом так же стала отвечать и негритянка. Айзек и Лиам переглянулись и, не сговариваясь, прижали головы к решетке и попытались уловить хоть что-нибудь.
