Текст книги "Бегство от одиночества (СИ)"
Автор книги: Алиса Ганова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
– Саймон. Просто Саймон, – обаятельно улыбнулся мужчина. – Так бы поступил любой другой джентльмен на моем месте.
– Джентльмены любезны и благовоспитанны с юными леди, но не со служанками, – заметила Ханна.
– А вы служанка, мисс Норт? – поддел он и улыбнулся. – Или все же компаньонка?
– Не знаю. Если говорить по правде, мне не хочется быть у мисс Марвел даже компаньонкой. Я надеюсь, что после венчания смогу покинуть ваш чудесный городок.
– Вы мне нравитесь, – Саймон смотрел ей в глаза и пытался смутить, но Ханна даже не покраснела. – Вы обаятельны, воспитаны, сдержаны, наблюдательны и недоверчивы, не лицемерны и не ханжа. Это, знаете ли, большая редкость.
– На что вы намекаете? – прямо спросила она. Неожиданные щедрые комплементы от мужчины перед спальней настораживали.
– Не думайте плохо обо мне, Ханна. Я лишь хотел взять на себя смелость и посоветовать вам завтра помочь матушке, – заметив удивление собеседницы, продолжил. – Вы хорошо знаете Марвелов и понимаете, что такому жениху, как Ален, они не обрадуются и сделают всевозможное, чтобы попытаться признать брак несостоятельным.
– Но Лидии уже восемнадцать, она в уме и полном здравии, они не родственники, так что шансов мало.
– При большом желании всегда возможно найти зацепку. Достаточно нанять хороших юристов, – намекнул Саймон. – Вам придется задержаться в Байборо на месяц, может быть два. Это будет зависеть лишь от мисс Марвел. Как только мистер Уилсон убедится, что супруга в деликатном положении, вы будете вольны уехать, когда пожелаете.
– Для мистера Уилсна настолько важен этот брак?
Саймон кивнул головой.
– А вам какая выгода?
– Никакой, – мужчина не отвел глаз. – Матушка – женщина строгих нравов, так что, предлагая вам работу, я предлагаю только работу и ничего более. И совершенно бескорыстно. Она не сможет много платить, но, по крайней мере, крыша над головой у вас будет и некоторое пропитание. Город маленький, и работу женщине на найти, если только прачкой, швеей, дояркой или шлюхой. Согласитесь, выбор не большой. Да и то, такой работой у нас занимаются в основном черные.
– Вы грубо и резко выражаетесь, мистер Вуд!
– Саймон, – поправил он Ханну. – Зато я говорю честно.
– И все же, чем я обязана вашей заботе?
Мистер Вуд убрал улыбку:
– Неприязнью к некоторым чертам характера мисс Марвел. Не люблю снобов и выскочек, слишком задирающих нос. Можете считать меня кем угодно, я не идеален, как и любой другой человек, тем не менее, иногда мне нравится делать некоторые вещь бескорыстно, – произнес он очень тихо.
– Вы знаете мисс Марвел меньше дня.
– Вы ее защищаете? – с сарказмом спросил Саймон.
– Нет. Просто подвергаю сомнению ваши слова, что вы знаете ее характер, чтобы относиться к ней неприязненно, – Ханна уже думала, что разговор окончен, и хотела войти в комнату и захлопнуть дверь перед его носом, однако он произнес:
– Ей хватило меньше дня, чтобы рассказать мне, совершенно стороннему человеку, с подробностями и осуждением, вашу жизнь, мисс Норт.
Заметив, как мисс Норт дрогнула, но продолжил:
– Мне все равно, что мисс Марвел рассказывает, я привык больше доверять своему мнению, а не словам чужих, однако местные дамы скучают и будут весьма рады, осудить вас и устроить травлю. А местные джентльмены будут притворно кивать головой, тайком надеясь, что ваша благосклоноость падет на него.
– Зачем вы все это рассказываете мне?! – Ханна глубоко дышала и смотрела на Саймона с недоверием.
– Чтобы вы приготовились. А еще мне интересно, почему вы купились на ее шантаж? Верили, что Лидия сдержит слово и сохранит тайну? Хотели уехать на новое место? Или что-то еще?
– Какая вам разница?
– Я любопытный. Вы любили его?
– Я устала и хочу спать.
– Вам даже отвечать не надо. Вы, Ханна грустите, когда думаете о нем. Так почему сбежали? Он был женат?
– Я больше не желаю разговаривать на эту тему! – еле сдерживаясь от слез и дрожи прошептала Ханна, стараясь не повысить голос, иначе разговор в коридоре мог стать достоянием других постояльцев дома.
– Не смотрите на меня так. Вы же знаете, что я прав.
– Вы друг мистера Уилсона!
– Я друг Алена, но на мисс Марвел.
– Вы предельно откровенны!
– Вы мне нравитесь, но я не подразумеваю под этим ничего низменного. Считайте меня просто другом. Пусть не самым лучшим, но и не самым плохим. И если окажетесь в отчаянном положении, можете попытаться найти работу в этом доме.
– Вы говорили, что мисс Вуд строгих нравов.
– Еще каких, но враг моего врага – мой друг. Лидия ей тоже не понравилась, так что при должном желании и старании, у вас должно все получиться. Спокойной ночи мисс Норт! – мистер Вуд обаятельно улыбнулся и ушел.
Оставшись наконец-то одна, Ханна на тяжелых ногах зашла в комнату и медленно закрыла дверь. Быстро стянув платье, застелила постель чистым бельем и легла, накрывшись тонким одеялом.
«Как бы то ни было, пока сама не разберусь, никому не поверю, тем более Саймону, лучшему другу Алена. Айзек – суровый наставник. Укажи нам, Господи путь, по которому нам идти… " – начала молиться она. Путь яснее не стал, но на душе просветлело, и быстро пришел сон.
Венчание должно было состояться в десять часов, но мисс Норт проснулась гораздо раньше. На новом месте плохо спалось. Всю ночь она прислушивалась к шорохам, тихим шагам под дверью, незнакомым звукам.
«Интересно, как спалось Лидии?»
Умывшись, приведя себя в порядок, отправилась будить мисс Марвел. Подойдя к двери, негромко постучала и вошла. Невеста не спала. Сидела перед окном и бездумно смотрела на улицу.
Разговаривать Ханне не хотелось, тем более по душам, поэтому спустилась вниз и принесла кувшин для умывания, наполненный теплой водой. Оставив на столе, вернулась на кухню, где стояла немытая вчерашняя посуда. Хозяйка дома спала, а у нее было свободное время. Еще ночью Ханна решила, что из-за перемытой посуды руки не отваляться. Справившись и поставив греться чай, она вернулась к мисс Марвел, которая продолжала так же безучастно сидеть на стуле.
Ханна была сама не в настроении, поэтому безмолвно стала кружиться по комнате, подбирая валяющиеся вещи. Собрав их, подошла к постели, встряхнула одеяло и поняла, что Ален сделал все возможное, чтобы венчание состоялось. Нужные слова не находились. Для любой другой нашлись бы, но не для Лидии. Не было ни злорадства, на желчи, лишь равнодушие и четкая мысль, что детство для мисс Марвел закончилось.
– Нужно умыться и заняться прической. Уже выбрала, какую будем делать?
– Высокую, с локонами, – задумчиво ответила Лидия, а потом добавила: – Хотя какая разница? Красивого платья нет, мамы нет, торжества и гостей тоже. Неудачная прическа уже ничего не испортит.
Ханна закусила губу. На мгновение ей даже стало жаль Лидию, проснулось сочувствие, но вспомнив, как она предстала перед мистером Поупом с разбитым лбом, и как весь Блумсберг разводил сплетни, сострадание пропало.
– Если тебе без разницы, можем совсем не делать… – стоило лишь Ханне показать равнодушие, Лидия взвилась змеей:
– Ты ужасная камеристка! Ленивая и не благодарная.
– Зато вы – сама признательность, – укусила в ответ.
– А в Аллентайуте ты вообще низко пала. Сколько у тебя было любовников, чтобы получить такое платье и украшения?
– Будешь совать нос, спрошу о твоем любовнике.
– Ты не смеешь! – закричала Лидия.
– И ты не смей лезть в мою жизнь!
– В отличие от тебя, я выходу замуж.
– Поздравляю. Обзавидовалась бы, да нечему!
– Убирайся. Мне не нужна твоя помощь!
– Как хочешь, – спокойно ответила Ханна, равнодушно пожала плечом и вышла из комнаты.
Растерянная Лидия на грани истерии стояла посреди чужой гостиной и взирала на незнакомых людей. Мало того, что комната была скромно обставлена, и кроме двух букетов ее более ничего не украшало, вокруг стояли чуждые лица, опошлявшие долгожданное и желанное венчание. Оказалось: ничего красивого, таинственного, романтичного в тайном венчании не было. Если бы она об этом знала раньше!
Читающий молитву пастор был не трезв и проглатывал окончания слов. Стоявший рядом, Ален казался чужим, несмотря на не сходящую с его лица счастливую улыбку. Мистер Вуд, не смущаясь, разглядывал ее и бывшую служанку, стоявшую погруженную в себя. Миссис Вуд – хозяйка дома с поджатыми губами и плохо скрываемым пренебрежением сидела в кресле и оглядывала потолок, словно интереснее его сейчас ничего не было.
Мерзавка Ханна к ней так и не подошла, а Лидия не стала звать, показывая гордость и обиду, поэтому спускалась вниз из комнаты в одиночестве. Скромное венчальное платье, которое она смогла купить тайком от родных было совершенно не похоже на те, что раньше разглядывала в журнале мод. А когда священник спросил: «Кто отдает эту девушку замуж?» никто не ответил, и мисс Марвел поникла.
Поняв, что дочь явно выходит замуж без благословения родителей, пастор перешел к другому вопросу.
– Не знает ли кто-то из присутствующих причин, по которым молодые не могут вступить в брак? – снова тишина. – Если причин нет – приступим к венчанию…
Лидия дрожала, но на вопрос: "Даете ли вы обет всегда быть вместе и любить друг друга?" Ален торжествующе произнес: "Да!", и Лидии, готовой разрыдаться от стыда и унижения, ничего не оставалось, как подавленно отозваться эхом: "Да".
– Тогда обменяйтесь кольцами… Объявляю вас мужем и женой. – произнес краснолицый священник, от которого разило выпитыми, и принялся читать заключительную молитву. Молодые встали на колени, чтобы получить благословение.
«Если бы можно было что-то изменить… Если бы знала, что так сложится…» – сокрушалась Лидия, ставшая миссис Уилсон. Сердце подсказывало, что она совершила непоправимую ошибку.
Глава 2
После полудня новоиспеченная миссис Уилсон успокоилась и перестала рыдать. Что Ален говорил ей, осталось загадкой, но теперь они могли поехать и познакомиться с его матерью и сестрой. Всю дорогу он беспечно рассказывал жене милые глупости о счастливом будущем, большой дружной семье и трепетно держал за руку.
Ханна старалась не прислушиваться. От приторного лицемерия, пусть и предназначенного другой, испытывала омерзение. Чтобы не расстраиваться и через силу не растягивать вежливую обманчивую улыбку, села рядом с мистером Вудом, правившим лошадью. Зато Саймон с любопытством прислушивался к чужой беседе, и от услышанного на его губах выступила усмешка, плавно переходившая в злорадную улыбку.
За прошедшие три дня жизнь круто изменилась. Ханна успела смирилась с произошедшими переменами, но внутренне оказалась не готова к ним, и чувствовала себя растерянной. На ее глазах происходило отмщение Марвелам, о чем она мечтала бессонными ночами, однако радость и торжество возмездия не ощущались, если только легкое ехидство. Возможно, потому что чувствовала и себя попавшей в западню.
Дорога лежала по осеннему пролеску, и, чтобы отвлечься от раздумий, Ханна сосредоточилась на природной красоте, в которой не было лжи и обмана.
– Хотите? – отвлек ее Саймон от созерцания багряных рябин, непринужденно протягивая плоскую флягу, Пока ожидал ответа, успел сделать глоток.
Ханна возмутилась и уже готова была холодно высказать, что мистер Вуд ведет себя недостойно, делая подобное предложение, но подумав, что вряд ли встреча Лидии с новыми родственниками будет радостнее, чем венчание, согласилась. Сделав глоток, вернула флягу владельцу, который внимательно нее разглядывал.
– Что-то не так? – хотела спросить заносчиво и надменно, но из-за волнения получилось несколько фривольно.
– Вы поражаете меня, мисс Норт. Любая другая леди на вашем месте оскорбилась, – заметил мужчина.
– Значит, я не леди, – равнодушно ответила она, сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться.
– Напротив, вы особенная леди, с которой приятно беседовать. А беседовать, распивая что-то крепче чая, еще приятнее, – его голос стал ниже, с чувственными нотами.
– Будет вам, Саймон, расточать похвалу и комплименты, – Ханна равнодушно отвернулась от собеседника. Подобный поворот разговора ее настораживал
– Вы будете спрашивать работу у матушки?
– Нет. Я верю в счастливый случай.
– Найти хорошее место? – поинтересовался собеседник с легкой усмешкой.
– Не только, – то, что она собиралась сказать, не предназначалось другим, поэтому Ханна наклонилась к нему и продолжила шепотом: – Надеюсь, что желание мистера Уилсона исполнится, и нас известят о скором пополнении семейства. Или счастливые Марвелы обрадуются объявлению блудной дочери и на радостях смирятся с браком.
После ее слов, мистер Вуд рассмеялся.
– Почему вы смеетесь? Я сказала что-то смешное?
– Потому что не представляю, что может заставить Марвелов радоваться состоявшемуся браку, – так же тихо пояснил он, щуря смеющиеся глаза. Саймон выглядел, как проныра, знающий нечто, чего не знала она.
– Неужели все так плохо? – тихо прошептала мисс Норт, стараясь не привлекать внимание Уилсонов. В ответ мистер Вуд лишь подмигнул и стегнул лошадь.
– Боже мой! – пораженная собеседница протянула руку, откровенно намекая на желание сделать еще глоток из фляги. Заметив подкалывающий взгляд Саймона, руку не убрала, но пожалела, что надела светлое батистовое платье с яркими цветами и широкополую шляпу.
Наряд был воздушным, изящным, привлекающим внимание. Не зря Айзек изводил модистку придирками, требуя совершенства и чувственности. Зажиточные жительницы Байборо тоже старались подражать французской моде, но редкая провинциальная швея могла сравниться со столичной. На фоне местных жительниц, одевающихся более скромно и предпочитавших менее маркие цвета, она выглядела утонченной и обольстительной. Мистер Вуд отдал должное отличному вкусу мистера Гриндла и всю поездку заинтересованно рассматривал Ханну, пользуясь тем, что она на него не смотрит.
– Почему вы отказываетесь от моей помощи? – спросил неожиданно и откровенно.
– У меня был суровый наставник, – Ханна старалась не смотреть на Саймона. Не то, чтобы она смущалась мужского обволакивающего взгляда, но мистер Вуд был излишне самоуверен, и следовало преподать ему урок равнодушия.
– Но я не он.
– Вижу, что вы – не он. Однако насколько я успела заметить, то вы, Саймон, пользуетесь признанием у здешних красавиц. А у меня и без вас подмочена репутация. Даже гадать не нужно, чтобы предположить, какие сплетни поползут по городу.
– Только из-за этого? – удивленно спросил он, намекая, что все ее доводы – глупые мелочи и отговорки.
– А разве этих причин недостаточно?
– О чем вы там мило беседуете? – громко полюбопытствовал заинтересованный Ален. – Только и слышен смех, и видно мелькание серебряной фляги. Какие вы жестокосердные! Даже не предложили.
– Тебе, дружище, рано расслабляться. У тебя еще радостная встреча впереди, – ответил друг с улыбкой, на что Ален промолчал, но чувствовалось, что крепкое словцо готово сорваться с его губ.
Когда дорога, огражденная высокими тополями, свернула влево, открылась поляна, огороженная с двух сторон пролеском, а между ними выделялась красная крыша двухэтажного дома с пристройкой, но уже издалека чувствовалось, что помпезность и богатство особняк давно утратил. Все еще крепкое, пришедшее в упадок строение вызывало двоякое чувство: хотелось любоваться, но при любовании ощущались жалость и грусть. Чем ближе подъезжали, тем явственнее проступало оскудение семейного благосостояния.
– Красивый дом, – оценила Ханна строгий вкус и изящность постройки.
– Он в залоге, – шепнул на ухо Саймон. – А Ален слишком любит свой дом и землю, и ради них пойдет на многое, потому прошу вас, Ханна, весьма настоятельно прошу не делать внезапных попыток сбежать из города или послать Марвелам письмо.
– Вы угрожаете? – Ханна хладнокровно выдержала пронзительный взгляд серых глаз.
– Я, нет, – снисходительно ответил мистер Вуд. – Это не моя история. Я просто советую проявить немного терпения, чтобы не пришлось знакомиться с мистером Уилсоном ближе.
Когда подъехали к дому, на крыльце их уже ожидали худая высокая женщина в строгом платье, за ее спиной юная леди, похожая лицом на мать и темнокожая служанка в кипельно-белом фартуке и чепце. Одеты женщины были скромно, но с безупречными осанками, а с вытянутых, тонких лиц не сходили надменность и высокомерие. Даже приветливые улыбки не придали их чертам мягкости.
– Ален! Ты приехал?! А мы даже не ждали! И подумать не могли. Это Мэг увидела тебя из окна! Дай обнять тебя… – закричала хозяйка, кинувшись к сыну.
Миссис Уилсон с дочерью имели такой же большой лоб, как у Алена, но если его коротковатый, крупный нос и небольшие глаза ничуть не портили, то женщинам миловидности не придавали. Сестра мистера Уилсона была бы более привлекательной, если бы не ее недовольно поджатые властные губы.
Ханна сидела в коляске и наблюдала за радостной встречей. Проявить воспитанность и поприветствовать чопорных, высокомерных хозяек, зайти в дом, желания не было. Она была уверена: здесь к ней отнесутся ничуть не лучше, чем к черной девочке, стоявшей позади и боявшейся сдвинуться с места. А взгляд у служанки был такой же, как когда-то у нее самой. Не важно, какое платье на ней, они сделают все, чтобы указать ей место. Если бы не мистер Вуд, настойчиво предлагающий руку, Ханна бы ни за что не спустилась на землю.
– Впечатлены? – усмехнулся Саймон, помогая спуститься.
– Весьма! Я не хочу туда.
– И не стоит. Поверьте, как только Лидия представит вас служанкой, пусть даже компаньонкой, вы тут же станете второсортным человеком, как Дженни. Давайте лучше прогуляемся. Хотите прогуляться? Здесь поблизости небольшая роща с речушкой. А потом поедем обратно. Вам же еще жилье надо искать.
– Надо, – согласилась Ханна и, пожалуй, впервые тепло улыбнулась мистеру Вуду, от которого чувствовала поддержку.
– Пойдемте, поприветствуем мисс и миссис Уилсон, как полагается приличным людям, а потом распрощаемся и поедем.
Ханна отказалась, поэтому он подошел к женщинам один. Стоило ему поприветствовать хозяек, суетливое кудахтанье прекратилось, и Мэг – сестра Алена покраснела. Ветер дул с их стороны и доносил до мисс Норт некоторое фразы:
– Может, мистер Вуд, все же почтите нас своим присутствием? У нас свежие хлебцы с изюмом и орехами.
– В следующий раз обязательно, мисс Уилсон, но сегодня у вас есть милая собеседница. Не смею мешать, – любезно и в то же время равнодушно отвечал Саймон.
– Ну что вы, мистер Вуд, мы всегда рады видеть вас в нашем доме, – кокетничала тощая светловолосая девица, мимоходом поглядывая на Ханну, стоящую у повозки. Ханне хватило одного взгляда, чтобы понять, что Мэг за мгновение возненавидела ее всем сердцем.
Распрощавшись, Саймон вернулся к повозке, но к ним подошла Лидия.
– Ты куда? Разве не останешься? – обиженно и возмущенно спросила бывшую служанку.
– Вижу, миссис Уилсон, что отныне вы живете в доме скромных и благочестивых женщин. Боюсь, моя репутация может дурно повлиять на их мнение о вас.
– Я не скажу им.
– Не скажешь до первой ссоры? А она произойдет в ближайший час. Мисс Уилсон уже невзлюбила меня, так что вам будет лучше одной.
Лидия не ответила. Пренебрежительно развернувшись, как ни в чем не бывало пошла прочь, не прощаясь. Если человек не мог быть полезен, она считала, что о его существовании больше не стоило помнить.
– Оскорбилась, – ухмыльнулся Саймон, проводив миссис Уилсон взглядом. Потом помог Ханне сесть в коляску. Едва тронулись, послышался оклик Алена.
– Я поговорю сам! – на ходу бросил Саймон другу и поторопил лошадь.
– О чем? – не поняла Ханна
– О веских причинах, по которым не стоит делать глупостей, – напомнил мужчина. – Как я уже говорил, это не моя история, но вы мне нравитесь.
– Вы очень жалостливый человек, – иронично заметила она.
– Не язвите. Я говорил серьезно. Стоит вам сделать шаг не в ту сторону, он тот час узнает, а в гневе он суров.
– Неужели совсем никак не уехать из города?
– А зачем? Вы куда-то спешите? Вас кто-то ждет?
– Нет.
– Тем более не вижу смысла рисковать.
– Мистер Уилсон настолько суров? – прямо спросила Ханна.
– Когда дело касается его интересов, весьма. И не стоит вам узнавать насколько.
– А если обратиться к шерифу или помощнику?
– Ханна, Байборо – городок небольшой, все друг друга знают, и любые вести быстро разносятся.
– Поэтому ваша матушка молчала?
– Это одна из причин.
– А другая? Если не секрет, – полюбопытствовала она.
– Матушка надеется, что решив материальные трудности, Ален найдет Мэг жениха.
– Вот как?! Значит, вы роковой мужчина? – рассмеялась Ханна.
– Вы так думаете? – Саймон изобразил скромность.
– Уверена.
– Тогда вас можно тоже назвать роковой красавицей. Не верите? Зря, вы мое сердце уже покорили.
Ханна смеялась. Неожиданно общаться с Саймоном стало легко и непринужденно. Мистер Вуд оказался приятным собеседником. А после пешей прогулки и любования небольшим водопадом, берег которого покрыт разноцветным ярким ковром опавших листьев, настроение стало отличным.
– Почему вы грустите? – просил Саймон на обратном пути. – Даже когда смеетесь, грустите.
– Думаю о том, что после этой поездки слухи будут просто ужасающими.
– Будут, – кивнул головой он. – Зато вам будут завидовать.
– Я бы предпочла обойтись без зависти и без окончательной потери репутации.
– Не переживайте напрасно, от вас ничего не зависит. Лучше скажите: у вас есть хоть какие-то сбережения?
– Совсем небольшие, – Ханна изобразила озабоченность. Рассказывать, что у нее есть небольшой счет в банке, она никому не собиралась.
– Тогда, вообще, не о чем переживать. Миссис Грапл, одинокая вдова, сдает комнату, еще чета Моррис – тот самый пастор и его жена. У них немного дешевле. К кому поедем смотреть?
– Спасибо, Саймон. Я сама справлюсь.
– Боюсь, уже поздно думать о вашей репутации. Мэг весь город обойдет со слухами.
– Рассказывая обо мне?
– Угу. Вы же заметили, как ее "очаровательное личико" просветлело при виде вас? – усмехнулся он с сарказмом.
– И что же делать?
– Ничего. Просто жить. И назло всем сплетницам жить счастливо, в свое удовольствие.
– Как живете вы?
– Аха, – кивнул мужчина головой.
– Боюсь, Саймон, что жить в свое удовольствие позволительно лишь мужчинам.
– Только не говорите, что вы суфражистка! – обаятельно улыбнулся мистер Вуд.
– Нет! Во всяком случае, до сегодняшнего дня ею не была, – рассмеялась Ханна.
– Фух, а то я испугался! Представьте, женщины доказывают, что могут иметь те же права, что и мужчины.
– Для вас это странно?
– Да. Как представлю, а фантазия у меня богатая, что женщины могут желать наравне с мужчинами…
– Но это же нормально! – перебила его Ханна.
– Думаете? Нет, вы только представьте, что женщины и мужчины равны, и одинокие леди идут…э-э… в…
– В сомнительное увеселительное заведение?
– Нет, вы меня восхищаете!
– Я просто так же, как и вы предпочитаю говорить правду…
Уже к вечеру Ханна переехала в дом пастора Морриса. Снять у него комнату решила не только из-за более низкой цены, сколько из-за доверия, которое испытывала к священникам и их родным. Преподобный Поуп и его сестра были настолько добрыми, великодушными, что ей невольно хотелось оказаться рядом с подобными людьми. То, что преподобный Моррис был на венчании сильно подвыпившим, смущало, но кто не безгрешен. Объясняя свой выбор Саймону, она заметила своеобразный взгляд, но против он ничего не сказал.
Мистер Моррис производил своеобразное впечатление. Он имел правильное, немного заостренное лицо, темные, посеребренные на висках волосы, умные серые глаза. Мужчину можно было признать симпатичным, если бы не постоянно поджатая верхними зубами нижняя губа, делающая его похожим на кролика, и взгляд наблюдательных глаз поверх очков, ловя который, Ханне казалось, что в мыслях он представляет ее голой. Однако, за исключением того, что он любил выпить, других недостатков за местным священником жители не видели.
Супругой мистера Морриса была женщина с красным круглым лицом, длинным носом и маленькими пронырливыми глазками. Несмотря на непохожесть, они считались счастливой супружеской парой, живущей в счастливом браке, и являлись примером для жителей Байборо.
Первый совместный обед прошел неплохо. Мило общаясь о погоде, истории города, жителях, Ханна неспешно ела, с грустью вспоминая кухню Марджори. Что ни говори, но готовила подруга просто изумительно. Миссис Моррис готовила сносно, но не так вкусно, как хотелось бы за те двенадцать долларов, которые уплатила за небольшую скромную, но чистую комнату и совместное питание.
На втором этаже под самой крышей в ее распоряжении была кровать, чистое белье, шкап, столик и небольшое зеркало, которое Ханна попросила повесить в комнате.
Настоятельная просьба постоялицы не понравилась хозяйке, и она недовольно скривила лицо, но мисс Норт не отступала. Пусть супруга пастора считала, что желание украсить себя – это грех гордыни, но выглядеть как она, Ханна не желала. После взаимных препирательств, мисс Норт, пожалуй, впервые подумала, что не стоило экономить пару долларов.
Засыпая ночью в чужой кровати, было непривычно ощущать холод простыней и тоску. Оказывается, она слишком привыкла быть с Айзеком, привыкла к теплу его тела, что он рядом…
«Нет, я слабачка! Если бы не Лидия, осталась бы с ним. Терпела, ревновала, мучилась, боялась потерять. А если бы он сообщил, что женится на одной из знакомых? Неужели плакала и унижалась бы перед ним? Ползала на коленях и кричала о своей любви? А нужна ли ему моя любовь? – перевернувшись на другой бок, решила, что, сбежав от него, поступила правильно. – Пусть бедная, зато гордая и с достоинством».
Однако это было слабым утешением. Допоздна ворочалась в кровати, не находя места, и заснула на влажной подушке, орошенной слезами из-за безответной любви. И даже во сне виделось, что с нетерпением ждет Айзека из поездки. Вот-вот раздастся звонок, откроется дверь, и он войдет…
Проснулась поздно, почти к обеду в подавленном настроении. Солнечный день не радовал. Нехотя спустила ноги с кровати и решила, что весь день будет лентяйничать и отдыхать. После дороги не грех отоспаться, понежиться в чистой постели, привести себя в порядок. Она приняла ванну, за которую содрали дополнительную плату, вымыла волосы, потом долго сушила их, разложила вещи, выбирая подходящие для прогулок по городу.
На следующий день, встав пораньше, принарядилась и отправилась осмотривать город и жителей, заодно решила разузнать о подходящих вакансиях. Пусть у нее были отложены средства на черный день, но тратить их на глупости было жалко.
Также Саймон посоветовал купить более скромное платье, поскольку в своей изысканной одежде она больше была похожа на состоятельную леди, чем на ту, кто ищет работу. Об этом Ханна не подумала. Собирая в Аллентауне в спешке багаж, она страстно желала, чтобы Лидия видела ее нарядной, утонченной и элегантной, потому и вещи выбирала подходящие. Послушав его совет, решила обойти местные торговые лавки, чтобы узнать предлагаемый ассортимент и купить что-нибудь подходящее случаю.
Пока неспешно, прогулочным шагом шла до галантерейной лавки, на нее оборачивались прохожие, за спиной, не таясь, шептались горожанки, а мужчины приподнимали шляпы, выказывая внимание и заинтересованность её персоной. Подобное внимание не сулило ничего хорошего, но показывать неловкость и смущение мисс Норт не собиралась. Стараясь грациозно и весьма женственно ступать по грунтовой дороге, она убедилась в необходимости прикупить и более удобную обувь. Не хватало еще растянуться средь бела дня на виду у жителей этого чертова городишка.
Наконец, заметив витрину, заставленную товарами и разной мелочью, поднялась на ступеньку-помост и открыла зеленую дверь. Жалобно звякнул колокольчик.
Небольшое помещение, затемненное вдали от окон, было битком заставлено товарами: несколько платьев непритязательного фасона висели на самом видном месте, свечи, мыло, сумочка, отрезы ткани, посуда, веревки и канаты, развешанные по стенам, а также соломенная шляпка, украшенная искусственными цветами… Даже швейная машинка красовалась в углу на возвышении. Ханна подошла ближе и с любопытством стала ее разглядывать.
– Могу вам помочь с выбором, мэм? – обратился худощавый мужчина, стоявший за прилавком и не сводивший с нее прищуренных глаз.
На высокий голос Ханна обернулась. Вытянутое лицо, нос с небольшой горбинкой, невысокий, невзрачный. Она еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, потому что из-за стеснения, мужчина шевелил носом, и его усики двигаться, как у таракана.
Ханна улыбнулась, и продавец смутился еще больше, восприняв ее хорошее настроение, как проявление благосклонности.
– Я ищу платье… – пояснила она, и мужчина торопливо выскользнул из-за прилавка, стараясь подойти к ней ближе.
– Боюсь, мэм, ничего изысканного у нас нет. Если только вы обратитесь к швее, миссис Брауни.
– Как раз менее изысканное я бы и хотела купить.
– Зачем? Вы чудесно выглядите.
– Благодарю, но в подобном виде сложно искать работу, – Ханна заметила, как мужчина краснеет, когда она смотрит на него.
– Даже не могу предположить, какую работы вы будете искать, мэм. Если разве гувернантки, но у нас город небольшой, и вряд ли вы найдете место.
– Вот как?! Жаль. А, может, у вас продается газета с вакансиями?
– Есть, мэм, но не думаю, что она вам пригодится.
Услышав ответ, Ханна перестала улыбаться, опечалившись, что придется тратить отложенные накопления.
– Не расстраивайтесь, мэм, если вам так необходима работа, попробуйте зайти позже. Если я что-нибудь узнаю, обязательно сообщу вам.
– О, я буду весьма вам признательна! – как можно обаятельнее улыбнулась мисс Норт.
Рассмотрев почти весь ассортимент, Ханна купила душистое мыло, перчатки и строгое синее платье. Вещей с собой привезла достаточно, но они были нарядные, дорогие, но она не хотела изображать ту, кем не являлась. Пусть у нее был счет в банке и красивая одежда, но она служанка, которой повезло быть компаньонкой миссис Гриндл. Именно такой истории Ханна решила придерживаться.
* * *
На обратном пути зашла в булочную со смешным названием «Хлебная Хобса и его фантазии», купила пирожных с кремом и, не удержавшись, начала есть одно из них по дороге. Пусть это ребячество, непозволительное воспитанной леди, но было так здорово, как в детстве, когда мистер Поуп покупал капкейк после завершения службы. Сияло солнце, щебетали воробьи, выводили трели красные кардиналы, и счастливая мисс Норт шла с покупками домой.
«Если о моей персоне уже шепчутся, то одно пирожное хуже не сделает, зато будет что сплетницам обсудить на досуге, – успокаивала она себя. – Не дашь сплетницам повод, сами придумают, и не известно еще, как хуже выйдет".
Домой идти не хотелось. Свернув, вышла на главную улицу, чтобы осмотреть здание магистрата, церковь, причал и все, что найдет интересного. Впервые за долгое время она сама несла покупки, которые выбирала по своему вкусу, свободно гуляла пешком, и никто не ревновал и не ругался за прогулку без присмотра.
