Текст книги "Шанс дается раз (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Алиса Чернышова
Сказание о Снежной Пэри
Часть 1
Шанс даётся раз
Глава 1. В Золотом Дворце звонит колокол
На свете живут всемогущие люди и немощные, бедные и богатые, но их трупы воняют одинаково!
А. Гитлер
«… После смерти Сына Солнца, Императора Ишшарры Эттира Великолепного, хаос и смута воцарились в Золотом Дворце, погрузив весь остров в уныние. Многочисленные дети Солнца сражались за верховный символ власти Ишшарры – Хрустальный Венец, подарок нашего великого Прародителя…»
Я зевнула, потянулась и с лёгким отвращением покосилась на старинный талмуд. Вот зачем, скажите на милость, нашим солнечным Императорам такое количество детей? Чем дальше изучаю сие великое творение, тем больше понимаю Эриота Необычного, который на заре времён ввел на пару столетий традицию: Император выбирает одного наследника, а остальных той же ночью навещают добрые дяди с отравленными кинжалами за пазухой… Негуманно, скажете вы? Принцев жалко? Так во время гражданских войн столько народу мрёт, что пять Золотых Дворцов заселить под завязку можно!
Я устало потёрла воспаленные глаза. Проклятая бессонница решила взяться всерьёз за моё воспитание, потому уже вторую ночь подряд я проводила в уютном кресле на втором этаже книгохранилища, закопавшись в исторические хроники. Библиотека была погружена во тьму, и только небольшой фонарик с магическим пламенем, в нём заключенным, выхватывал из темноты многочисленные корешки книг, длинные деревянные шкафы, невысокий столик и мягкий диванчик, на котором, собственно, я и изволила расположиться.
Подавив очередной зевок, я опустила веки. Ласковая тьма тут же обступила со всех сторон, уменьшая головную боль.
Отбросив назад прядь волос, которая выбилась из высокого пучка, я подошла к окну и настежь его распахнула. Ночь была по-летнему тёплой, и в нагнетённом воздухе явственно ощущалась предстоящая жара…
Моё лицо исказила невольная гримаса: ненавижу лето. Всей душой.
– Омали! Вы ещё не спите, девочка моя?
Я мгновенно убрала эмоции с лица и стремительно повернулась, склоняясь в лёгком поклоне.
– Нет, Господин. Вы же знаете, как порой мне бывает непросто уснуть…
Смотритель Библиотеки задумчиво пожевал тонкие бескровные губы, тихонько вздохнул и уточнил:
– Вы выпили успокаивающий настой?
– Да, – с улыбкой соврала я, – Он, как обычно, не помог…
Старик покачал головой. Сморщенный, согнутый многочисленными недугами, излишне въедливый и прагматичный – он был единственным в мире человеком, который беспокоился обо мне, и огорчать его не хотелось. Но и пить каждый день вязкие, отупляющие настои я была не намерена…
– Что же, – вздохнул Смотритель, – Мне тоже не спится. Может, девочка моя, заварите нам чай?
Я с поклоном прошмыгнула мимо старика. Мне не хотелось ни с кем общаться, и Сахрос, увы, не был исключением. Сложно отказать человеку, который тебя приютил. Крайне сложно…
Над пиалами поднимался ароматный дымок. Я с ногами забралась в кресло, закутавшись в вязаную тёплую шаль, и с удовольствием щурила глаза. Смотритель развалился напротив, шумно прихлёбывая чай и что-то бормоча. Вскоре голос Сахроса для меня слился в постоянный невнятный шум, потому заданный вопрос застал меня врасплох:
– Я считаю, она неизбежна. Рано или поздно кто-то должен разорвать существующий порядок вещей, да и обстоятельства благоприятны… А что вы думаете об этом?
Я моргнула, прокашлялась и уточнила:
– Что, простите, неизбежно?
– Как всегда – потрясающая внимательность, – в водянистых глазах старика мелькнуло раздражение, – Впрочем, что с вас, женщин, возьмёшь?
Вот ведь старый шовинист! Я придала лицу максимально виноватое выражение и пробормотала:
– Простите, Господин. Вы же знаете, я давно не спала… – мой голос дрогнул. Складочка между кустистых бровей Смотрителя разгладилась, и он куда более доброжелательно проговорил:
– Ладно-ладно… Я говорил, милая моя девочка, о гражданской войне, призрак которой навис ныне над нами…
Я усмехнулась:
– Не паникуйте раньше времени, Господин. Не думаю, что нас, скромных рабов науки, затронут великие дела сиятельных пэров.
Смотритель неодобрительно покачал головой, с неудовольствием поглядывая на меня. Я со скукой во взгляде разглядывала чайные листочки, прилипшие к донышку изящной фарфоровой пиалы. Возможная смерть Императора в тот момент мало беспокоила меня. В самом деле, правители приходят и уходят, а книги – остаются. То, что наш Император, храни его Солнце, болен – это печально, но, как говорится, не плачевно. Наследники погрызутся, перебьют друг дружку, останется пара-тройка самых матёрых, они сцепятся в решающей схватке и – все вернётся на круги своя! Мы получим нового Сына Солнца, безмерно доброго и справедливого, и будем слепо следовать слову его во веки веков… и дальше по списку.
Я улыбнулась, но ответной беззубой усмешки от старого маразматика не дождалась. Смотритель продолжал молча взирать на клубящийся пар. Нельзя не признать, что в последнее время старик ведёт себя необычно. Что его гложет, интересно? Впрочем, нет. Я, пожалуй, не хочу знать…
– Омали, – подал между тем голос мой собеседник, – Вы ещё молоды, оттого не понимаете: война вездесуща. Если она начинается, то затрагивает всех!
Я только кивнула в ответ, не вступая в глупые споры. Старик же внезапно как-то ссутулился и осунулся, схватил дрожащими руками пиалу и сделал несколько больших глотков.
– Господин, – проговорила я тихо, тщательно подбирая слова, – Вижу, сон Ваш сегодня нарушают тяжкие думы. Я не смею лезть в личные дела, но один вопрос все же задам. Возможно, есть что-то, что мне следует знать?
Смотритель долго, внимательно смотрел на меня. Я отвечала спокойным, чуточку отрешённым взглядом, ожидая ответа. Мы знали друг друга вот уже девять лет, с тех самых минут, как десятилетняя замёрзшая девочка постучалась в дверь библиотеки в поисках работы. И я наивно надеялась на откровенность с его стороны…
Смотритель отвёл взгляд первым, потёр ладонями лицо и медленно проговорил:
– Я стар, девочка моя. Мы, старики, боимся перемен. Не спорьте, просто помолитесь за здоровье его императорского величества.
– Да, – эхом отозвалась я, сцепив руки в замок, – Непременно помолюсь…
Следует ли говорить, что той ночью я так и не сумела уснуть? Наутро, разумеется, голова раскалывалась от боли, всё тело ломило, а глаза нещадно болели. Очень хотелось, наплевав на свои обязанности, полежать подольше на мягкой перине… но, пересилив себя, я встала, быстро влезла в серо-синее платье служанки, закрепила волосы в высокой причёске и направилась на кухню. Нужно приготовить завтрак для Смотрителя, Архивариуса и двоих женщин-служащих, поставить чай, пройтись по главному залу, проверяя, всё ли в порядке, накормить, закрыть в кладовке сторожевых псов, по ночам охраняющих покой Библиотеки, и деактивировать защитный контур, проверив целостность амулета…
Привычные действия, хорошо знакомые, повторяющиеся изо дня в день уже много лет. Машинально выполняя доведённые до автомата движения, я с ненавистью смотрела на всё выше поднимающееся из-за горизонта Солнце.
Громадный комок огня, далёкий и недосягаемый, верховный бог для всех жителей моей страны, а для меня – проклятие. Опустив голову, я плотно прикрыла ставни.
– Доброе утро, Омали. Всё не спится? – Архивариус, полненький мужчина лет пятидесяти на вид, задорно мне подмигнул, – Посоветовал бы я тебе снотворное, девка, достоверное! Уж поверь, на всех действует! Замуж тебе пора – и все болячки как рукой снимет!
Я вымучено улыбнулась и заверила:
– Как только кто на такое позарится, сразу соглашусь. А вы пока думайте, кто вместо меня вам готовить будет.
Толстячок помрачнел:
– Это да. Знаешь, ты там не спеши, присмотрись сначала, подумай…
– Непременно, – я приветственно поклонилась Марите и Эллине, появившимся на пороге.
Мари, как обычно, широко мне улыбнулась, Эллина, хмыкнув, сдержано кивнула. Я тут же налила им чаю и подала завтрак.
– Как всегда, остыл, – презрительно сморщила нос Элли. Я хмыкнула:
– Приходить раньше надо!
– Прокляну, – буркнула сиятельная пэри. Я обезоруживающе улыбнулась и уточнила:
– Куда дальше-то?
– Поверь, я придумаю…
– Девочки, – жалобный голос Мари прервал нашу перепалку, – Прекратите ссориться!
Я спокойно плеснула в пиалу Элли кипящей воды, прокомментировав:
– Зато горячее…
Архивариус подозрительно закашлялся, а чёрные глаза аристократки мстительно блеснули. Мы с ней обменялись понимающими ухмылками: работать в Библиотеке – скучно. Будем делать весело! Ой, чую, дождусь я от неё сюрпризов в ближайшее время…
Если быть с собой откровенной, к девчонкам, работающим в Библиотеке, я была в какой-то степени привязана. Нет, мне не были свойственны иллюзии насчёт дружбы и взаимопонимания, однако, пожалуй, я была благодарна судьбе за то, что она привела добрую, умную, решительную Мариту и хитрую, жесткую и высокомерную Эллину под наш кров.
Девчонки впервые объявились у нас год назад. С Мари дело обстояло просто: проучившись три года в Тальском Университете, девушка была обязана отработать «великую милость», оказанную ей государством. Семья Мариты имела хороший средний достаток, однако в Университете, где обучались в большинстве своем дети пэров, статус девушки был невысок. По этой простой причине после окончания учебы перед ней открылась расчудесная перспектива: выпускница была обязана отработать три года в богами забытой деревеньке, находящейся, кроме всего прочего, в двух днях пути от Хатты, охваченной гражданской войной.
Вполне вероятно, что это назначение стало бы последней страницей в жизни Мариты. Однако в тот момент в планы власть имущих вмешалась насмешница-судьба в лице взбалмошной юной пэри, не пожелавшей отпускать лучшую подругу в опасное путешествие.
Вы и сами, наверное, уже догадались, только увидев пресловутую заглавную «э», что наша Элли – не простолюдинка. Да, это не ошибка и не шутка: в нашей Библиотеке действительно работала самая настоящая пэри, происходящая, кроме всего прочего, из знаменитого рода Ящериц, который издревле славился своими магами.
Почему самая юная его представительница просиживала часы в Библиотеке на должности реставратора? Многих интересовал ответ на этот вопрос, но не меня. Я предпочитала не лезть в секреты пэров, хотя, каюсь, некоторые мысли на этот счёт у меня имелись.
Лампа-артефакт на столе замигала алым, сигнализируя о прибытии первых посетителей. Одним глотком допив чай, я отставила в сторону пиалу и уточнила:
– Ну, будем открывать двери? Там уже делегацию из Тальского Университета демоны принесли – их как раз сегодня должны были к нам направить…
Архивариус зевнул:
– Подождут, молокососы! Дай мне ещё пирожок…
Рабочий день набирал обороты. В Тальском Университете началась пора экзаменов, и похмельные студиусы толпой привалили к дверям хранилища знаний. Элли, на глаз оценив ситуацию, заперлась в лаборатории на засов, заявив, что у неё сложный этап восстановления древней рукописи, требующий особой магической концентрации. Архивариус, мужик шустрый и ушлый, тоже мгновенно понял, откуда ветер дует, и отправился на «срочное» совещание в здание Совета города Талья. Смотритель испарился в неизвестном направлении, аки бесплотный дух.
В общем, вся работа свалилась на наши с Мари хрупкие плечи.
Обязанности мы распределили, как обычно: я – поиск нужного материала, она – общение с посетителями. Что поделать, некоторые студенты, хоть и не оскорбляли открыто, за глаза называли выродком и уродиной, а общаться – брезговали. Нет, попадались и особо жалостливые, с первых же фраз пытавшиеся меня утешить и подбодрить… мерзко. Ненавижу жалость. Были и те, кто относился ко мне спокойно и ровно… но всё равно я предпочитала предоставить общение с посетителями Марите.
Разумеется, ничего уродливого или жалкого во мне нет – так я считаю. Просто я – муэти, проще говоря, у меня врождённая светобоязнь. И выгляжу так же, как и все, пораженные этой хворью: белоснежная тонкая кожа, абсолютно белые волосы, ресницы и брови, розоватые прозрачные глаза, постоянно слезящиеся от света, и худощавая, болезненно хрупкая фигурка.
Говорят, муэти на острове появились после десятилетней шэрдонской оккупации. Шэрды, судя по хроникам, всегда слыли могучим и развитым народом. Их бичом была невинная, на первый взгляд, традиция – постоянные браки между кровными родственниками. Уже через пять поколений у них начали проявляться разного рода психические и физические отклонения, и муэти – одно из них.
Смешно, но моих товарищей по несчастью часто по ошибке принимают за вампиров. Увы нам, бессмертие, красота и сила – это не про нас. Живут муэти лет до сорока, а то и меньше, их лица, лишённые какого-либо цвета, не слишком привлекательны, а физическое развитие раза в два хуже, чем у нормального человека. Единственное, что роднит нас с заморскими кровопийцами – ожоги, оставляемые на нашей коже прямыми солнечными лучами. Вот такая вселенская несправедливость!
Каких-то двести лет назад людей вроде меня считали демонами и уничтожали вместе с семьей. Но потом назрел серьёзный скандал – сын Императора родился с этим недугом! Вопреки ожиданиям придворных, избавляться от «отродья» Элиар Мудрый не стал, и парень честно прожил отведенные ему провидением двадцать пять лет. За это время он успел стать Старшим Советником Тальи, основать Академию Управления и наладить торговлю с материком. Говорят, когда он умер, люди ночью вышли проводить его до погребального костра, отдавая дань и его слабости, и величию. Потом долго ходили слухи, что столь любимый народом принц был банально отравлен, но доказать этого никто не смог… или не захотел.
Его звали Эдан, хотя более известен он был как Снежный Принц. Я прочитала кучу книг, заметок и записей о нём. И, когда приходила Ночь Усопших, я неизменно ставила на подоконник фонарик в его честь – как дань уважения человеку, благодаря которому таким, как мы, позволяют жить…
– Эй, ты! Хватит спать стоя, собери глазки в кучку и отведи меня к пэри Эллине!
Я нарочито медленно положила книгу на полку и повернулась.
Привалившись плечом к стеллажу, на меня взирал жених Элли, Эшир. Был он среднего роста, имел тонкие черты лица, большие светло-карие глаза и вьющиеся каштановые волосы. Одевался франтовато, имел пристрастие к драгоценным каменьям и всяческим побрякушкам: пальцы были унизаны кольцами, надо признать, со вкусом подобранными, в ухе покачивалась золотая серьга, а камзол украшал большой медальон с изображением журавля – символа рода Ихтас. Красивым пэра назвать было сложно, но привлекать внимание, надо отдать ему должное, он умел.
Вот и сейчас, бегло осмотрев его, я невольно отметила и идеально скроенный наряд, и блестящую ткань. Как бы много я отдала, чтоб когда-то одеть подобное…
– Пэри сейчас занята, она просила её не беспокоить, – как можно спокойней отозвалась я, – У неё сложная работа, и вмешиваться нельзя. Сожалею, пэр, но вам придётся зайти позднее.
Породистое лицо исказила недовольная гримаса:
– Я сказал, что хочу увидеть свою невесту. Сейчас. Я… непонятно объясняю?
– Пэр, что вы! Вы очень доходчивы, – заверила я, – Но это, увы, не меняет того, что пэри сейчас занята.
Как видите, я была предельно вежлива. К Эширу стоило относиться с опаской: его имя также говорило само за себя. Я слышала, что Журавли, к роду которых относился жених Эллины, возглавляют два из шести Императорских ведомств.
– Ты ещё смеешь рот открывать? – окончательно взбесился Эшир, делая шаг ко мне. Я вздохнула и ответила ему совершенно равнодушным взглядом:
– Вы первым заговорили со мной, пэр. Вы задали мне вопрос, я, с вашего позволения, ответила. Если вы хотите видеть пэри Эллину – не могу вам препятствовать, она в лаборатории, и вы знаете, где это. Правда, она сейчас творит волшбу, потому я туда не сунусь: я себе нравлюсь без рогов, пятен и других лишних комплектующих. Если вы желаете рискнуть – милости прошу, я просто проявляю заботу о здоровье и спокойствии сиятельного пэра!
– Ладно, – поморщился Эшир, – Я подожду. Приготовь мне чай!
– А опахалом тебя не пообмахивать?! – раздался за спиной полный ярости голос Мариты, – Тут тебе библиотека, а не постоялый двор! Оставь Омали в покое и не мешай нам работать!
Я изумлённо покосилась на Мари. Вежливая и обходительная со всеми, при виде Эшира девушка буквально зверела, срываясь порой на откровенную грубость. Причин для этого я никогда не видела, хотя и проштудировала немало книг для чтецов разума. Увы! Всё же недостаток общения сказывается – я часто не понимаю человеческой логики.
– Да как ты смеешь… – завёл Эшир свою извечную песню, но отступил от меня на пару шагов и всё внимание перенёс на Мари. Ответ девушки не заставил себя ждать:
– В поместье родовом командовать будешь! Тут – Библиотека! Место, где читают!..
Я осторожно прошмыгнула мимо Мари. Нужно выйти к посетителям, потому что эти двое теперь надолго тут застрянут – у них всегда так. За девушку я не боялась – каким бы ни был Эшир, руку на Мари он никогда не поднимет, уж в этом-то я уверена.
– Омали, доброе утро!
– Привет, белобрысая!
– Здравствуйте!
Приветствия полетели ко мне со всех сторон. Я кивала и улыбалась, стараясь никого не проигнорировать: студенты были нашими завсегдатаями, и я старалась, как могла, сохранять с ними дружеские отношения.
– Так, – начала я, присев за стол, – Марита сейчас немного занята, потому я её заменяю. На всех больших вас маленькой меня не хватит, потому – ну-ка, выстроились в очередь!
В толпе студентов раздались разрозненные смешки, но они послушно последовали моему совету. Дождавшись, пока гомон уляжется, я кивнула:
– Так, сейчас ко мне подходят те, кто будет учиться в читальном зале. Кто будет брать литературу на руки, посидите пока что на диванчике. Не забудьте приготовить разрешения с печатями Университета – без них выносить книги вы не имеете права. Вопросы?
– А если я своё разрешение дома забыла?
Я подняла глаза на ту, что прервала меня столь глупым вопросом. Это была незнакомая мне девица, очевидно, первокурсница. Внешность у неё была на редкость неприглядная: коренастая фигурка, небольшие водянистые глазки, большой тонкогубый рот. Не знаю, почему, но я сразу почувствовала к этой посетительнице стойкую неприязнь. Тем не менее, я вежливо отозвалась:
– Простите, литература на руки выдаётся только при наличии письменного разрешения вашего куратора с магической печатью учебного заведения.
– Но книга мне нужна сейчас!
– Мне остается только вам посочувствовать.
Кто-то из студентов сдавленно хмыкнул. Я, проигнорировав полный ярости взгляд собеседницы, продолжила:
– Если вопросов больше нет, то, пожалуй, начнём, – и я приветливо кивнула первому в очереди. Парень, явно пэр, сделал шаг вперёд и процедил:
– Мне нужна информация об основных принципах перетекания магической энергии.
Я кивнула, на миг прикрыла глаза, вспоминая, и сообщила:
– Третий ряд, правый стеллаж, вторая или третья полка снизу. Следующий!
– Привет, Оми!
– Диран, – улыбнулась я, – Здравствуй. Ты так часто тут бываешь… Что у тебя на этот раз?
Вихрастый парнишка отчего-то покраснел, но уверено проговорил:
– Мне нужен доклад об Элиаре Мудром.
Я призадумалась:
– Как об исторической личности, как о политическом деятеле или как о человеке?
– Н… не знаю, – Диран отчего-то покраснел ещё больше. Я вздохнула – такой странный мальчик! Но приятный, такому не грех и помочь, тем более что преподаватели над ним издеваются – постоянно доклады задают!
– Ну, как тема звучит? – спросила я мягко. В очереди послышались странные смешки. Чего это они?
– Э… Просто Элиар Мудрый! И всё.
Я ещё больше удивилась:
– А предмет? Доклад по политологии, истории или, может, социологии?
– По… политологии, – выдавил Диран. Я кивнула:
– Значит, седьмой ряд, налево, нижняя полка, ищи большой том в белом переплёте, называется «Летопись года весенних цветов». Там найдёшь все, что тебе понадобится. Следующий!
Перед глазами мелькали лица. Мари так и не появилась – я слышала её голос в ближайшем ряду, девушка отчитывала какого-то парнишку за порчу казенного имущества. Это надолго! А голова так болит, и даже от слабого света магических светильников слезятся глаза…
– Оми! Ты как? Прости, пришлось отлучиться… – я подскочила и подняла глаза. Когда ко мне успела подойти Мари, я даже не заметила.
– Ничего, – я устало потерла глаза, – Мне осталось только книги на руки выдать. Ты в читальный зал пока загляни, а то такое скопление студентов может привести к несчастному случаю…
– Поняла, – улыбнулась черненькая и улепетнула. Я поставила магическую печать на последнюю выданную книгу и устало прикрыла глаза. Сейчас Мари вернётся, а я пойду наверх. Уже немеют кончики пальцев, но я ещё должна приготовить обед…
Я отнесла еду Эллине и Смотрителю, закрывшемуся в своей комнате. Мари решила остаться вместе со мною и уютно расположилась на невысоком пуфике в нашей небольшой столовой. Я медленно наполнила наши пиалы рыбным отваром и достала из печи горячие плюшки, а после облегчённо присела рядом с приятельницей.
Обычно мы не особо болтали друг с другом вне работы, но сегодня, очевидно, что-то подохло в лесу: Мари сама начала разговор.
– Тяжело быть сиятельным пэром, верно? – проговорила черноволосая, с повышенной задумчивостью рассматривая содержимое своей чашки.
– Он не отравлен, – спокойно сказала я. Она уставилась на меня в шоке, а я усмехнулась:
– Кисель в твоей чашке. Он не отравлен, и не надо на него так смотреть. А насчёт пэров… почему тебе кажется, что им тяжело? Всем тяжело. Не бывает людей, которым легко… ну, кроме блаженных, живущих в своем мире.
Мари поморщилась:
– Пойми, пэры очень несчастны, за них всю жизнь кто-то решает. Взять хоть Эллину и Эшира: они помолвлены ещё с пелёнок. Теперь хочешь, не хочешь – будущие супруги! И никого не волнуют их отношения и чувства, итог будет один – брак.
Я пожала плечами:
– Мари, как бы ни воспевали древние сонеты красоту и исцеляющую силу любви, история доказывает торжество холодного расчета над горячим сердцем. Потому в какой-то мере пэры поступают правильно, заключая долгоиграющие брачные союзы. Ведь никто не может заставить ту же Элли насильно! Клятва у алтаря – дело добровольное.
Мари презрительно скривилась:
– Иногда мне кажется, что у тебя нет сердца! Ты закопалась в свои книги и всё оцениваешь сквозь их призму. Я полюбуюсь на тебя, когда ты полюбишь! Ты просто не видела жизни, Омали!
Я примирительно подняла руки:
– Ты права. Пожалуй, я не знаю, о чём говорю.
Мари вздохнула, отставила пиалу и, буркнув слова благодарности, вышла из кухни. Я задумчиво повертела в руках чашку. Как любопытно всё складывается, однако…
Снова – ночь, и опять – бессонница. Обхватив озябшими пальцами чашку с горячим чаем, я поднялась вверх по винтовой лестнице и вышла на небольшой балкончик под самой крышей. Как хорошо, что некогда я отыскала среди завалов архива полуистлевшие планы Библиотеки! Строилось сиё здание ещё до прихода Большой Воды, было одним из самых старых в Талье и пользовалось незаслуженной дурной славой. С виду Библиотека действительно выглядела не слишком презентабельно, несмотря на сомнительные старания магов-реставраторов: нынешний Император, Эшон Нетерпеливый, не любил вкладывать деньги в подобные «глупости».
Вздохнув, я устроилась поуютней и уставилась на огни Тальи. «Город волшебных светильников» – именно так окрестили столицу Ишшарры первые мореплаватели, приблудившиеся к нам с материка. Они были правы…
Ярче всего сиял, возвышаясь над всеми остальными зданиями, Золотой Дворец, центр политической жизни острова, занимающий весь двенадцатый ярус.
Я сидела и смотрела на это высоченное здание с несколькими внутренними дворами, обилием арок, воздушных переходов и башен. Я всегда мечтала посмотреть на жизнь его обитателей изнутри. Туда вхожи лишь пэры, они не жнут и не пашут, не машут мечами, не забрасывают в море сеть. Нет, их оружие – сильная воля и изворотливый ум. Быть может, они хоть немного… ярче и сильнее других людей?
Тряхнув головой, я отбросила от себя ненужные мысли и достала из кармана загодя припасённую ароматную свечу. Спустя несколько минут волосы мои, освобожденные от длинных деревянных шпилек, водопадом заструились по плечам. Заплясало весёлое пламя, и к высоким звездам ветер понёс мою молитву. Направь меня, Танни-ти, богиня Судьбы, Свободы и Смерти. Не прошу ни долголетия, ни здоровья, ни богатств. Дай мне не существование, моя богиня, а жизнь. Чтобы после было о чём пожалеть…
Мою медитацию прервал звук колокола, низкий и гулкий. Широко распахнув глаза, я уставилась на потухающие огни Золотого Дворца.
Это могло значить только одно – Эшон Нетерпеливый, Император Ишшарры, не пережил сегодняшней ночи.
Тогда, глядя на разбуженный город, я и предположить не могла, чем смерть старого Лиса обернётся для меня лично. Да и могло ли мне прийти в голову, что вскоре моя жизнь изменится навсегда?
Несколькими ярусами выше, в холодной полутьме старинного зала, худощавый молодой человек осторожно, словно неуверенно, прикоснулся к постаменту богини Танни-ти. Его тонкие бледные пальцы легко скользнули по каменным рунам. Верил ли он в существование богов? Скорее нет, чем да. Не один год прошёл с тех пор, как наш новый знакомый убедился: боги были придуманы людьми и для людей, значит, от них глупо ожидать помощи.
Однако в тот миг, за несколько часов до судьбоносного рассвета, он зачем-то навестил семейное святилище. Спокойный внешне, он взирал на каменные лица богов, слыша бешеный стук собственного сердца.
В душе он так и остался обиженным ребёнком, трепещущим от осознания собственной дерзости. Однако теперь – он вырос. И горе тем, кто так и не смог этого понять…
