Текст книги "Пленница Риверсайса (СИ)"
Автор книги: Алиса Болдырева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Мариус
– Я поймал лошадь, Мариус, – голос Бриама заставил Мариуса отложить в сторону кинжал, и обернуться.
– Где она? – поднимаясь на ноги, поинтересовался он у брата. – Ты проверил, что с ней? Копыто повредила?
Бриам застал его во дворе. Он сидел в тени высокой стены, точа свой кинжал о серый камень.
– Лошадь напугана немного, но вроде цела. Хотя, кто знает, что её заставило так понести? – пожав плечами, ответил Бриам. – Я отвёл её в конюшню, пусть Олдвин поглядит. Он лучше в этом разбирается.
Мариус кивнул. Поведение лошади в лесу насторожило его, ведь раньше за ней не было замечено такого. Эта лошадь считалась покладистой. Так что же с ней случилось? Почему она сорвалась с места, едва не погубив Тами? Он до сих пор ломал над этим голову, но Бриам прав, он не конюший, так что пусть судит Олдвин.
Мариус убрал свой кинжал, и уже собирался идти в сторону конюшни, как заметил в руках Бриама кусок ткани. Мариус будто уже видел его где-то раньше.
– Что это у тебя?
– Плащ Тами, – ответив, Бриам тут же покраснел, – то есть, леди Тами. Я нашёл его в лесу, когда возвращался в замок.
– А вы с ней сдружились, как я погляжу, – прищурился Мариус, снова отмечая, что Бриам смутился. Определённо, Тами сумела очаровать паренька, и Мариус не мог его в этом винить. На него самого Тами действовала весьма странным образом.
– Да, можно и так сказать. Наверно, я должен ненавидеть её, как и все вы, но мне кажется, она, – Бриам запустил пятерню в волосы на затылке, – хорошая. Я учу её стрелять из лука. Правда, пока всё идёт не так гладко, как нам бы хотелось, ей немного недостаёт силы, но Тами, то есть, леди Тами, не сдаётся. Знаешь, а она довольно упряма, и я уверен, вскоре она научится. Вот будет потеха, если она обойдёт в этом тебя!
«Да, упрямства и выдержки этой девчонке не занимать», – усмехнулся про себя Мариус, а вслух сказал другое:
– Вот уж действительно будет потеха. А ты, значит, считаешь, что мы её ненавидим? Или это она так считает?
– Я говорю лишь то, что вижу, Мариус, – совсем по-взрослому ответил Бриам. – И Тами так не считает, по крайней мере, я от неё не слышал таких слов. Она вообще ни разу не пожаловалась мне, но, – Бриам тяжело вздохнул, – мне кажется, что ей одиноко среди нас. Порой, когда она забудется, я вижу её взгляд. Он полон тоски, Мариус.
Мариус молчал, да ему и нечего было возразить на это, ведь каждое слово Бриама было насквозь пропитано правдой. Он и сам не раз замечал в её глазах грусть, и неважно, находились они в общем зале за столом, или же на пятничной службе в вектуме. И даже сегодня, когда они возвращались из леса.
Отделившись от остального отряда, Мариус направил своего жеребца в сторону Риверсайса. Он сам вызвался доставить её в замок, даже мысли не допуская о том, чтобы с ней ехал кто-то другой, тем более этот Клаус. Боги, о чём вообще думала Солана, предлагая такое? Не иначе, как с ума сошла! Он не хотел признаваться самому себе, но мысль о том, что Клаус, или кто-то другой, будет так же прижимать её к себе, рождала в груди Мариуса до невозможности странное чувство. Тяжёлое чувство. Тревожное. Он не мог допустить того, чтобы её касались чужие руки. В очередной раз подумав об этом, он прижал Тами к себе ещё крепче, ощутив мягкость её податливого тела.
Когда он увидел, что её лошадь понеслась галопом, страх сковал его изнутри. Мариус, бывавший здесь не единожды, знал – дальше лес делается только уже и непроходимей, а значит, каждая минута промедления могла стать последней для Тами. В тот момент он действовал инстинктивно, со всей силы подстегнув свою лошадь. И кажется, подоспел вовремя. Ещё мгновение, и Тами просто выпала бы из седла. При такой скорости итог был вполне очевидным. Она бы погибла.
Но сейчас она была здесь, рядом с ним, доверчиво прижимаясь к его груди, и Мариус позволил лошади самостоятельно брести вперёд. В его голове была лишь одна мысль – защитить её. Оберегать.
– Я должна сказать вам, лорд Вэлдон, – услышал он её голос, как только они отъёхали достаточно далеко от остального отряда.
– Не стоит, Тами, – уголки его губ чуть взлетели вверх. – Можете считать это благодарностью за то, что не оставили меня во время болезни.
– Тогда вам повезло, что вы позволили людям моего отца вернуться домой, – протянула Тами, и он уловил тень улыбки в её голосе. – Ведь это была плата за их спасение.
– Вот значит как? – он вскинул брови вверх. Нахальная девчонка! – А если бы не позволил? Что тогда? Вы бы оставили меня один на один со страшной болезнью? М? – спросил он в шутку, но всё же поглядел на неё. Он хотел увидеть её лицо, когда она станет отвечать на этот вопрос.
– Нет, я бы в любом случае осталась рядом с вами, милорд, – отозвалась Тами, и её щёки покрыл нежный румянец, будто она стеснялась слов, которые только что произнесла. – Но согласитесь, было бы не так приятно ухаживать за человеком, который погубил столько невинных жизней.
– Так уж и невинных? – усмехнулся Мариус. – Хм, мне сложно об этом судить, я ведь воин, и всё больше привык отнимать жизни, – вновь глянув на неё, он заметил, что лицо Тами исказила гримаса муки и отчаяния. – Что случилось, Тами? У вас что-то болит?
– Скажите, лорд Вэлдон, – она на мгновение замолчала, будто собираясь с силами, – может, вы конечно уже и не помните, но... Тогда, во время осады Риверсайса, это вы... – она громко сглотнула, пальцами вцепившись в край плаща. – Вы убили моих братьев?
Ох. Мариус застыл словно статуя. Казалось, даже лошадь сбилась с шага. Своим вопросом она словно вышибла весь воздух из его лёгких. Тогда, в том сражении, всё происходило словно в каком-то безумстве, отовсюду раздавались крики боли и отчаяния, тела убитых лежали на каждом шагу, сложно было различить, где свои, а где чужие. Но в одном Мариус был уверен наверняка – на его руках не было крови её братьев. И сейчас он был этому рад, как никогда.
– Клянусь богами Мироздания, Тами, не я лишил ваших братьев жизни, – ответил он глухим, едва знакомым ему голосом, почувствовав при этом, что её спина, натянутая как тетива лука, медленно расслабляется.
– Спасибо, – прошептала она.
– Вы, – Мариус замешкался, понимая, насколько глупый вопрос собирался задать, – скучаете по ним?
– Очень, – произнесла Тами, и прикрыла глаза, – каждый день я не перестаю думать о них. Мне так их не хватает...
Ближе к концу фразы её голос дрогнул, а по щеке медленно поползла слеза, которую она попыталась утаить, спрятав лицо у него на груди, но безуспешно.
– Ох, Тами, – прошептал Мариус, и крепче стиснув руки вокруг её талии, уткнулся носом ей в макушку.
Он ощущал её горе, будто своё собственное. Да оно и было у них общее, одно на двоих. В той битве он тоже потерял отца, которого ему безумно недоставало.
Они оказались вынужденными заложниками той вражды, хотя не испытывали ненависти друг к другу. Он, по крайней мере, точно. Скорее, наоборот...
Остаток пути до замка они проделали в полной тишине, но то была благостная тишина, умиротворяющая, и в какой-то момент Мариус поймал себя на мысли, что не хочет, чтобы эта дорога заканчивалась.
Но как бы он не придерживал лошадь, вскоре за холмами показался замок. На смотровой башне забегали караульные, издали заметив всадника, и подвесной мост опустился. Миновав его, вороной оказался во дворе, и, негромко фыркнув, остановился. Убаюканная мерным ходом лошади и теплом его тела, Тами задремала, а Мариус всё не решался разбудить её, вглядываясь в черты её лица.
Он и сейчас, глядя на плащ, что сжимал в своих руках Бриам, будто видел Тами перед собой.
– И что ты собираешься делать с плащом? – поинтересовался Мариус.
– Верну его Тами, – ответил Бриам.
– Дай, – Мариус взял плащ из рук Бриама, и, заметив его удивлённый взгляд, сказал: – Я сам отнесу ей его.
Он почувствовал себя полным болваном, и, не произнося больше ни слова, отправился на конюшню, что находилось чуть в стороне от замка. Пройдя внутрь через высокий дверной проём, Мариус услышал тихое лошадиное ржание, а в нос ему пахнул запах свежего сена.
Олдвина, бородатого круглолицего верзилу с крупным носом, он нашёл у заднего стойла, тот как раз чистил лошадь, которую привёл ему Бриам.
– Милорд, – поприветствовала он Мариуса, отложив на время щётку.
– Олдвин, ты уже осмотрел лошадь? Можешь сказать, что с ней?
– Как будто цела, лорд Мариус, – отозвался тот своим басовитым голосом, погладив лошадь большой шершавой рукой.
– Может, что-то с копытами? – нахмурился Мариус. Лошадь и впрямь сейчас казалась смирной и покладистой.
– Нет, милорд, – отмахнулся Олдвин. – Лошадь вполне здорова, и с утра она не выказывала признаков болезни. А вы ведь знаете, милорд, что я слежу за здоровьем лошадей. Да разве ж я позволил бы леди взобраться на неё, коли она была бы хромая или больная?
– Разумеется нет, Олдвин. Только вот отчего она понеслась как оголтелая? – недоумевал Мариус.
– Может, напугал её кто? – предположил Олдвин. – Лошади пугливы.
– Может, – нахмурился Мариус.
– Леди ещё повезло, что она не свалилась с лошади сразу, – вновь взяв в руки щётку, пробасил Олдвин.
– Да, к счастью, она оказалась опытной наездницей, – отозвался Мариус.
– Это вряд ли уберегло бы её от падения, милорд, – фыркнул Олдвин, – правое путлище-то со стременем пришло в негодность. Странно, ведь я лично седлал с утра лошадей, – Олдвин задумался на миг, и щётка в его больших руках замерла. – Может, кто-то из конюшенных мальчишек сплоховал?
– Может, перетёрлось во время бега? После такой-то скачки и не мудрено.
– Нет, милорд, – отмахнулся Олдвин, – поглядите сами. Какой ровный срез идёт вот до сих пор, перетереть так невозможно.
Мариус пригляделся. И впрямь, ремешок из сыромятной кожи был ровно разрезан до середины, а дальше словно сам оборвался под тяжестью всадника.
– Что ты хочешь этим сказать, Олдвин? – осторожно спросил Мариус, уже предполагая какой ответ сейчас услышит.
– А то, милорд, что его кто-то нарочно повредил.
Солана
Двери её покоев отворились властным движение руки, и в образовавшемся проёме Солана увидела свою мать. На ней было платье цвета грозового неба, с шеи, словно гроздья винограда, свисали рубины, а расчёсанные до золотистого блеска волосы струились по спине и плечам. Она неторопливо повела взглядом по комнате, не упуская из виду ни одной детали, а наткнувшись на сидящего в кресле Клауса, не удивилась, лишь тень недовольства скользнула по её лицу, на долю мига исказив его правильные черты.
«Да, мамочка, зайди ты несколькими минутами ранее, тебя бы точно удар хватил» – усмехнулась про себя Солана, машинально коснувшись пальцами губ, всё ещё хранивших вкус жарких поцелуев Клауса.
– Клаус, будь добр, оставь нас с Соланой наедине, – пройдя к окну, сказала мать.
Она смотрела вдаль, и только когда за Клаусом закрылась дверь, вновь взглянула на Солану.
– Позволь узнать, что ты здесь делаешь? – спросила мать обманчиво тихим голосом.
– Это моя комната, мама, где же мне ещё быть? – ответила Солана.
– Например, во дворе, вместе со своим женихом, – предположила Лисия, и в её словах теперь звенела сталь. – Или ты ждёшь, когда к нему выйдет Тами Боллард?
– Не напоминай мне про неё, – тут же взвилась Солана, поднимаясь с удобного кресла. Она поправила своё бархатное платье нежного персикового цвета, надеясь, что Клаус зашнуровал его как следует, и прошлась по комнате.
– Отчего же? Как раз о ней я зашла поговорить, – возразила Лисия со странным выражением на лице.
– Боги! Не хочу ничего слышать о ней! – от охватившей её злости Солана покрылась красными пятнами, и те приятные мгновения, что они провели с Клаусом в этой комнате несколько минут назад, оказались напрочь забыты. – Ты оказалась права, мама. Эта шлюха лезет в постель к Мариусу, а он не больно-то и сопротивляется, – с её губ сорвался нервный смешок.
– И кого из богов мне возблагодарить, что ты наконец-то это заметила? – Лисия вскинула тонкую бровь вверх. – А может это Клаус раскрыл тебе глаза, пока ты в очередной раз ублажала его? М?
К щекам Соланы прилила кровь. Выходит, мать всё знает. И как давно она знает? Впрочем, этого и следовало ожидать, от Лисии Танистри сложно что-то утаить. Наверняка, это болтливая Нанси ей всё рассказала, после того как застала их с Клаусом в коридоре Коулдрэджа; тогда они страстно целовались, скрываясь в нише стены. Язык бы ей оторвать!
– Мама, всё… – попыталась оправдаться Солана, но Лисия не стала её слушать.
– Можешь не утруждаться, – пресекла она. – Я лишь надеюсь на то, что у тебя ещё осталась хоть капля благоразумия, и ты не позволяешь Клаусу… – она цокнула, – заходить слишком далеко.
– Нет, – ответила Солана, и её голос источал яд. – Можешь не беспокоиться на этот счёт. Я всё ещё девственница, и Мариус получит свою невинную жену.
«Скорее бы эта чёртова свадьба, – подумала Солана. – Тогда я смогу полностью принадлежать Клаусу, и больше не придётся себя сдерживать. И ему тоже».
– Хорошо, – отозвалась Лисия. – Но всё же тебе стоит прекратить эти ваши, – Лисия скривила губы, – игры с Клаусом. У Мариуса, как и меня, тоже есть глаза и уши. Впрочем, как и у многих других в этом замке.
– Это не тебе решать, мама, – возразила Солана. Ничто не заставит её отказаться от Клауса. Ничто. Даже угрозы матери.
– Боги, Солана, он же твой брат! – на лице Лисии появилось брезгливое выражение.
– Троюродный, – парировала Солана, а Лисия возмущённо хмыкнула.
– И всё же ты рановато обзавелась любовником. Для начала тебе нужен наследник от Мариуса, а уж потом пускай в свою постель кого вздумается, хоть Хадвина.
– Я знаю, что мне нужен сын, – огрызнулась Солана, проигнорировав выпад матери, – можешь не напоминать об этом.
«Как только у меня появится сын, от Мариуса больше не будет прока», – думала Солана, мечтая сделать вдовой.
– Хорошо, – сказала Лисия, – не хотелось бы, чтобы все наши старания пропали даром. Через два месяца они снимут траур, и тогда…
Солана рассмеялась, зло и надтреснуто.
– Ты действительно так считаешь, мама? – она снова рассмеялась. Смех просто душил её. – Неужели ты так же слепа, как и Клаус? Неужели я одна вижу, что Мариус влюблён в девчонку Боллардов? Неужели ты уже забыла, как он бросился спасать её? Как коротка твоя память, оказывается! Боги, почему эта чертова потаскуха не свернула шею во время охоты, всем стало бы…
Комнату огласил звонкий хлопок, и щёка Соланы запылала. Мать ударила её. Солана вздрогнула, впившись в лицо матери колючим взглядом. Да как она только посмела?
– В своём ли ты уме? Прекрати истерить! Ты Танистри! Так и веди себя достойно! – осадила её Лисия. – С памятью у меня всё прекрасно, можешь не сомневаться, впрочем, как и со зрением. А вот тебе следовало бы попридержать язык за зубами. Знаешь ли, в замке всегда найдётся словоохотливая служанка, которая донесёт твои речи кому надо.
Эти слова немного отрезвили Солану, и, прижав руку к пылающей щеке, она сказала:
– Прости, мама, это всё нервы.
– Своими истериками и бездействием ты вряд ли добьёшься чего-то хорошего, Солана, – сказала ей Лисия, снова подойдя к окну. – Безусловно, я тоже вижу, что Мариус увлечён леди Тами. Надо полагать, что и Кейла уже заметила привязанность сына к этой девице. Да и девчонка, похоже, влюблена в него, только ещё не осознала этого, но вскоре и у неё откроются глаза. Она не глупа, как бы нам того хотелось, – Лисия задумчиво смотрела в окно. – И всё же Вэлдоны горды и порядочны, порой даже чересчур. Семейная честь для них превыше всего, – она усмехнулась. – Кейла не позволит Мариусу взять назад слово, что ещё при жизни дал его отец Грай. Вот увидишь, он будет вынужден жениться на тебе.
Солана снова вспыхнула. Вынужден? Он будет вынужден? Да кто он такой, этот Мариус Вэлдон? Сельский дурень, вот кто! И уж он ей точно не чета! Не будь Вэлдоны так баснословно богаты, отец в жизни бы не согласился на эту свадьбу!
И всё же её гордость была задета. Она не хотела думать о том, что Мариус пойдёт с ней в вектум лишь из-за чувства долга. Это так унизительно.
Лисия обернулась и жестом подозвала Солану к себе.
– Посмотри, – Лисия кивнула на окно, через которое как на ладони просматривался весь внутренний двор. – Вскоре всё это станет твоим, Солана. Вместе с золотодобывающими рудниками Вэлдонов. А наследник Мариуса, его сын, упрочит твоё положение здесь, на западе, – Лисия бросила на неё пристальный взгляд. – Осталось только отцепить надоедливый репей, который случайно запутался в подоле твоего платья, и теперь колит, причиняя беспокойство.
– Да, вот только этот репей зацепился весьма прочно, мама, и, кажется, уже успел пустить корни, – возразила Солана, вспоминая провал на охоте. Надо же, как Мариус бросился спасать эту девку. Видимо и впрямь воспылал к ней. А Клаус тоже хорош! Мог бы придумать что-нибудь понадёжнее, вместо того, чтобы резать путлище и пугать лошадь, заставляя ту нестись как оголтелую.
– А ты, значит, уже пыталась его убрать? – удивилась Лисия.
– Разумеется, мама, – рассердилась Солана, взглянув на Лисию как на сумасшедшую. – Неужто ты думаешь, что я буду ждать, пока эта шлюха приберёт к рукам то, что по праву принадлежит мне?
– Я рада, что тебе досталось моя хватка, – Лисия искренне улыбнулась. – Конечно же, не стоит ждать, пока леди Тами совершенно очарует лорда Мариуса, а то кто знает, вдруг он поступиться семейной честью ради неё? Порой любовь заставляет людей идти на безрассудства.
– И что ты предлагаешь? – спросила Солана.
Она заметила на губах матери лукавую улыбку, означающую лишь одно – Лисия уже что-то придумала.
– Знаешь, леди Тами ведь молода и довольно хороша собой, – начала Лисия, а Солана фыркнула. Если мать таким образом решила подбодрить её, то у неё плохо это выходило. – К тому же она из знатного рода…
– К чему ты клонишь, мама? – не выдержала Солана. Она не собиралась выслушивать сладкие речи в сторону этой потаскухи.
– К тому, что во всём Этелхорде уж непременно сыщется кто-нибудь, кто захочет взять её в жёны, – сказала Лисия, а Солана непонимающе смотрела на неё. О чём мать говорит?
– Насколько я знаю, Терил Пирс, которому она была обещана, больше не намерен жениться на ней, – произнесла Солана.
– А я и не его имела в виду, – загадочно улыбнулась Лисия. – Видишь, ли, Солана, твой дядя недавно прислал мне письмо с весьма скорбным известием – он в очередной раз сделался вдовцом, а ведь ему всего пятьдесят два года. В своём письме он слёзно молил меня найти ему подходящую невесту, – Лисия наигранно вздохнула, коснувшись пальцами рубинов на шее. – Твоему дяде так тяжело без женской ласки.
– Ты хочешь, чтобы дядя Арвин женился на этой потаскухе? – удивилась Солана. – Не думаю, что Мариус позволит...
– Мы и не скажем ему, – перебила её Лисия, – а Кейла не станет препятствовать этому браку. Она согласиться, чтобы разрешить сложившуюся ситуацию. Ей необязательно знать, что у Арвина довольно крутой нрав, и что в своём замке он правит жёсткой рукой, которой иногда и поколачивает нерадивых жён. Сейчас главное отправить леди Тами как можно дальше от Риверсайса, а свадьба – весьма благовидный предлог. Только нужно поспешить, – Лисия усмехнулась, – пока леди Тами ещё является девицей, а то не ровен час, она окажется в постели одного из братьев Вэлдонов. Как я погляжу, она сумела очаровать всех троих. Какая прыткая! – в голосе матери Солане почудилось некоторое восхищение. – Впрочем, младшего можно не брать в расчёт, ему только пятнадцать.
«Ты бы удивилась, мамочка, узнав, что в свои пятнадцать умел делать Клаус», – подумала Солана.
– И, тем не менее, у нас мало времени, – Лисия прошлась по комнате. – Если девчонку обесчестят, то ни один уважающий себя лорд Этелхорда не согласиться взять её в жёны, а уж твой дядя Арвин и подавно.
– Знаешь, мама, возможно в этом есть смысл, – задумалась Солана.
Да, пожалуй, так будет лучше. Выпроводить эту потаскуху прочь из замка, подальше от Мариуса, и она больше не станет путаться у неё под ногами. А дядя Арвин быстро превратит её в жалкое существо. Солана знала это наверняка. Она видела всех его жён.
– Я сегодня же пошлю ворона к твоему дяде в Пайсвил, – сказала Лисия. – Останется лишь намекнуть об этом леди Тами.
Солана улыбнулась, но улыбка вышла острой, словно лезвие клинка.
– Позволь я сама сообщу эту чудесную новость счастливой невесте.
Тами
Тами стояла на крытом балконе второго этажа, и смотрела на то, как во дворе воины лорда Вэлдона упражнялись друг с другом на мечах. Снизу до неё доносился людской говор, смех, перебранки и звон стали о сталь.
В центре двора кружил Бриам, которого сир Вистан, здешний оружейник, поставил в паре с рослым юношей, а с полсотни зрителей подбадривали сражающихся. Тами попыталась вспомнить, как звали противника Бриама. Кажется, то был Джемс, сын конюха. В глаза бросалось, что они оба устали, ведь поединок длился уже довольно долго; их движения сделались неуклюжими, а звуки тяжёлого, сбившегося дыхания Тами слышала даже на балконе. В конце концов, схватка закончилась победой Бриама, и они вместе с Джемсом отошли в сторону, уступив место следующей паре.
День сегодня выдался погожий. Первый снег ещё не успел припорошить землю, а солнце, удивительно яркое для конца осени, ласкало своими золотистыми лучами весь двор, касаясь разгорячённых схваткой мужских тел.
Налетевший порыв холодного ветра заставил Тами закутаться посильнее в тёплый плащ. Сюда на балкон, солнце не проникало, и Тами стала замерзать. Она уже подумывала над тем, чтобы вернуться в замок, но в этот момент Мариус снял с себя плотный камзол, и, оставшись в одной холщовой рубахе, вышел в центр двора. Её взгляд скользнул по лицу Мариуса, по его крепким рукам, а ноги словно приросли к деревянному полу балкона, и Тами осталась на месте, обратив свой взор на зрелище, разворачивающееся внизу.
Противником Мариуса оказался здоровяк Сесил Фэлан; солнце задорно играло бликами в его светлых волосах, делая их похожими на чистое золото. Они встали друг против друга, сверкая полированной сталью. Хотя Мариус был высоким, всё же Сесил превышал его в росте почти на пол головы, да и в плечах он был шире. Как только они скрестили мечи, Тами показалось, что во дворе воцарилась тишина, которую нарушали лишь шорохи их шагов, и звон металла. У Сесила в преимуществе была сила, а у Мариуса скорость, и теперь, глядя на то, как они кружат друг против друга, Тами понимала, почему Мариуса считают одним из лучших воинов в Этелхорде. Он двигался проворно, уверенно нанося свои удары, и выставлял защиту так точно, словно наперёд знал, куда станет бить его противник.
Тами следила за каждым напористым и уверенным движением Мариуса. Вскорости его рубаха стала мокрой, а на лбу выступили бисеринки пота. Лицо его хранило печать сосредоточенности, мышцы на руках взбугрились и перекатывались под загорелой кожей, и Тами поймала себя на мысли, что ей нравиться смотреть на этого сильного и смелого мужчину. Всё в нём восхищало её.
«Неужто мне нравиться Мариус Вэлдон? – удивилась Тами, и с её глаз будто слетела пелена, мешавшая ей разглядеть эту простую истину раньше. – Как так вышло? Когда он успел подобраться так близко?»
Во дворе раздался оглушительный звон, и меч Сесила полетел на землю. Бой был окончен. Мариус вышел из него победителем. Послышались негромкие слова одобрения, воины были довольны своим лордом, и Мариус тихо рассмеялся, дружески хлопнув Сесила по плечу.
На его лице всё ещё играла улыбка, когда он поднял голову вверх и, словно почувствовав взгляд Тами, посмотрел прямо на неё. На некоторое время их взгляды пересеклись. Тами показалось, что в глубине его глаз промелькнуло удовольствие – ему понравилось, что она наблюдала за ним. Опомнившись, Тами поспешила отвести взгляд в сторону, но было уже поздно. Наверняка он успел заметить восхищение на её лице.
Во дворе послышался звучный голос сира Вистана, оповещающий о начале следующего поединка, и, к счастью, Мариус обратил свой взор на главного оружейника. Сир Вистан что-то скомандовал, и в центр двора вышли сразу несколько мужчин, одним из которых оказался Мариус, и тренировочный бой начался вновь.
Мариус так и оставался в одной рубашке, и взгляд Тами то и дело возвращался к его широким плечам, мощной спине и крепким рукам.
– Он великолепен, правда? – послышалось справа от неё, и Тами вздрогнула, заметив на балконе рядом с собой леди Солану. Как всегда её золотистые волосы свободно спадали по плечам, а изысканный плащ тёмно-серого цвета, отороченный мехом горностая, слегка теребил ветер.
Оказывается, Тами так увлеклась, разглядывая Мариуса, что даже не заметила появление северянки. Как долго она здесь стоит? К лицу прилила кровь, и Тами молилась лишь об одном, чтобы леди Солана не заметила её замешательство.
– О ком вы говорите, миледи? – сумела спросить она.
– О лорде Мариусе, конечно! – ответила Солана, бросив взгляд на двор. – Он один стоит их всех. Какая мощь, какая сила! Я ощущаю его силу даже отсюда. А вы, леди Тами? Что вы чувствуете, глядя на него?
Тами была с ней полностью согласна. Мариус выделялся из толпы, что находилась внизу, но сказать этого леди Солане она, разумеется, не посмела.
– Я не думала об этом, миледи, – произнесла она, и отвела взгляд в сторону, боясь, что Солана разгадает её ложь.
– А я ощущаю, – как-то томно вздохнула Солана. – Мариус такой прыткий, и не только на поле боя. Вы же понимаете, о чём я говорю? – Солана пристально посмотрела на Тами, словно ожидая её реакцию. – Я рада, что наша свадьба состоится через два месяца, – Солана понизила голос, прежде чем заговорить вновь: – Знаете, Мариус весьма нетерпелив, и мне всё сложнее сдерживать его страстный напор. Он так и норовит остаться со мной наедине, – Солана игриво хохотнула.
Двор огласил пронзительный звук, и Тами вцепилась в деревянное ограждение балкона. Она хотела думать, что это выбитый из чьих-то рук меч привёл её в смятение, а не слова леди Соланы.
– Скажите, леди Тами, – Солана склонилась ближе к Тами, – я могу вам доверять?
– Да, миледи, – чуть слышно ответила Тами, но ожидала следующих слов Соланы, как удара меча.
– Безусловно, мне следовало бы умолчать об этом, но буквально вчера Мариус поцеловал меня! – она накрыла губы руками, и смущённо рассмеялась.
Внутри Тами будто что-то оборвалось, и она словно наяву почувствовала, как острый меч входит ей под рёбра, причиняя нестерпимую боль.
– А знаете что, леди Тами, – не позволив ей опомниться, воскликнула Солана, – нам с вами следует непременно подружиться! Как вы смотрите на то, чтобы совершить завтра прогулку по саду? Пока ещё погода позволяет, а то скоро пойдёт снег, а он мне ещё в Коулдрэдже опостылел, – Солана фыркнула. – Кроме того, в саду нам будет легче укрыться от любопытных глаз и ушей служанок, так любящих посплетничать.
– Сочту за честь, миледи, – Тами с трудом выталкивала из себя слова.
– Чудесно! – улыбнулась Солана. – После обеда я пришлю за вами своего рыцаря. Он проводит вас ко мне. О, я совершенно уверена, мы весело проведём время, болтая о всяких пустяках!
Кивнув Солане, Тами пошла в сторону боковой двери, что вела в замок. В ушах так звенело и стучало, что она даже не слышала, как сир Вистан объявил о конце тренировки, и воины стали покидать двор.
Одеревеневшими пальцами она отворила дверь и оказалась в узком коридоре. В её голове продолжали звучать слова леди Соланы, и, остановившись, она прижалась к стене, спиной ощутив холодный камень. Прикрыв глаза, Тами пыталась успокоить бешеный стук сердца в груди. Она хотела забыть каждое слово, что сорвалось с губ леди Соланы, но отчего-то они настойчиво лезли к ней в голову, пробуждая самые низменные чувства.
«Я ревную!» – она вздрогнула, ужаснувшись от собственных мыслей, и уже собиралась идти дальше, но, распахнув глаза, неожиданно наткнулась на взгляд карих глаз. Напротив неё всё в той же рубашке и с растрёпанными волосами стоял Мариус.
– Тами, – он плавно скользил по её лицу взглядом, – что с вами?
– Нечего, милорд, – ответила она, тряхнув головой.
– У вас такое лицо, будто случилось что-то непоправимое, – в его глазах читалось беспокойство.
– Я немного замёрзла, и только, – отмахнулась Тами, желая поскорее закончить этот разговор. Близость этого мужчины пугала её, но в тоже время она жаждала этой самой близости.
– Раз вы так говорите, – нахмурился Мариус. Тами уже собиралась уходить, но следующие его слова заставили её задержаться: – Тогда возможно вы не откажетесь помочь мне?
Получив её согласие, Мариус направился в сторону крыла, в котором находились хозяйские спальни. Дойдя до одной из дверей, Мариус толкнул её, и пропустил вперёд Тами. Оказавшись внутри, она принялась рассматривать убранство чьей-то спальни, а это была именно спальня, и огромная кровать явно указывала на это.
Тами обернулась, собираясь спросить, для чего они здесь оказались, но вид Мариуса, стягивающего через голову свою холщовую рубаху, заставил её растеряться.
– Что вы делаете, милорд? – вспыхнула Тами, заметив его обнаженный торс.
Мариус перекинул грязную рубаху через спинку стула и подошёл ближе к Тами.
– Вы же сами согласились мне помочь, – нахмурился он, разглядывая её лицо, должно быть, красное и напуганное. – Мне нужно смыть с себя грязь и пот после тренировки, а это сложно будет сделать, если я останусь в одежде.
До её сумбурного сознания с трудом дошли его слова, и она взволнованно закивала.
– Да, конечно же, – произнесла она растерянно, – конечно.
Она прошла в умывальную и, сняв с себя тяжёлый плащ, взяла в руки кувшин с водой, что стоял на столе у окна. Мариус зашёл следом и остановился у большой каменной ванны.
– Вода холодная, – предупредила его Тами, прежде чем принялась лить её.
Подставив руки, Мариус вымыл лицо, шею, плечи, затем волосы. Когда вода в кувшине закончилась, Тами отнесла кувшин обратно на стол, а, вернувшись, застала Мариуса вытирающимся.
– Спасибо, – сказала он.
С его волос всё ещё стекала вода, а его обнажённая грудь так и приковывала к себе взгляд Тами, хотя она изо всех сил старалась не смотреть на неё. Видимо, в какой-то момент Тами всё же смущённо покраснела, и по комнате разлился тихий бархатистый смех Мариуса.
– Вы засмущались, Тами, – сказал он ей, а Тами покраснела ещё гуще. – Это весьма странно, ведь вы уже видели меня без одежды.
– Что? – возмутилась она, а её щёки просто пылали. – Да что вы такое говорите? Я...Я... – от возмущения она не могла закончить фразу. – Не видела я вас без одежды!
В мгновение ока он оказался рядом с ней, и Тами затрепетала от близости его тела.
– Ещё как видели, Тами, – его голос сделался хриплым, а взгляд потемнел. Ей казалось, что на неё смотрит голодный зверь, хищник, от которого ей никуда не деться. – Станете отрицать, что подсматривали за мной у берегов Угольной реки? – Он подошёл к ней ещё ближе, и, запустив руку в волосы на затылке, слегка сжал их. – Там же вы обронили свою ленту.
