Текст книги "Пленница Риверсайса (СИ)"
Автор книги: Алиса Болдырева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Рован
Просторный зал Риверсайса едва ли мог вобрать в себя столько народу, сколько разместилось сегодня под его сводами. Столы, ломившиеся от всевозможных яств, тесно жались друг к другу; отовсюду доносились разговоры, слышался гомон, раздавался стук оловянных тарелок и чаш; в воздухе повис запах жареного бекона и рыбы, а вино лилось багровой рекой. Серые каменные стены были украшены белыми знамёнами – так Мариус решил воздать честь благородному дому Танистри, из которого происходила его невеста Солана.
Минул четвёртый час, как хозяева Риверсайса вместе с гостями восседали внизу за столом. За это время мимо Рована дюжину раз успела пройти молоденькая служанка, наполняя его чашу красным вином с привкусом сладких летних ягод; закатное солнце медленно спряталось за высокими каменными стенами, что раскинулись вокруг замка, а сам Рован, сидевший на скамье рядом с Мариусом, всласть насмотрелся на гостей, прибывших сегодня днём.
За дальними столами расселись с полсотни рыцарей лорда Креспина Танистри, что сопровождали отряд из Коулдрэджа. Они ели и пили, пили и ели, а, перебрав, выходили справлять малую нужду прямо во двор.
По правую руку от матери сидела Джорли, а по левую – Лисия Танистри, леди Коулдрэджа. Она была хороша собой, ещё свежа и на взгляд Рована, который к своему возрасту хорошо разбирался в женщинах, уж больно хитра. Она улыбалась, но что таилось за её слащавыми улыбками? Знала, должно быть, только Летха [Летха – богиня правды].
Её сын Хадвин, молодец двадцати одного года, со светлыми волосами и яркими голубыми глазами сидел чуть левее Рована, их отделяли друг от друга лишь сир Вистан и сир Мирлз, временный кастелян. Он был весел, словоохотлив и задорен; казалось, долгая дорога, о которой он с таким восторгом рассказывал вот уже битый час, ничуть не поубавила в нём оптимизма.
Рядом с ним сидел Клаус Брант, высокий юноша лет двадцати, с копной каштановых волос, спадавших на высокий лоб, прямым носом и чувственной линией губ; голубые глаза его в обрамлении пушистых ресниц смотрели прямо, их острый взгляд словно пронизывал насквозь. Как выяснилось, это двоюродный племянник Лисии Танистри. Мать и отец его скончались, когда Клаусу было десять, и Лисия взяла мальчишку к себе на воспитание. Молоденькие служанки так и вились подле него, но он даже не смотрел в их сторону.
Солана сидела рядом с Мариусом, видимо с порога вживаясь в роль хозяйки Риверсайса. О, Рован сполна налюбовался на красавицу-невесту брата. Она была чудо как хороша в своём изумрудном платье с россыпью серебристого стекляруса. Тонкая талия, высокая полная грудь, нежная кожа, большие серые глаза, так схожие с глазами Лисии, длинные золотистые волосы, пухлые розовые губки. Оставалось узнать, есть ли за всем этим великолепием хоть толика ума.
Сразу за Клаусом разместился Бриам, а справа от него сидела Тами в платье из насыщенного тёмно-синего шёлка. К удивлению Рована, Мариус позволил ей покинуть свои покои, в которые заточил на целых две недели. Видимо, его злость прошла, и он пожалел девчонку.
«Тем лучше, – подумал Рован, разглядывая её гибкий стан, – ведь гораздо проще сблизиться с ней сидя за столом, нежели когда она находится под стражей».
Но всё же для Рована было гораздо удивительнее, что даже сидя рядом с Соланой, Мариус не сводил пристального взгляда с Тами, отмечая каждое плавное движение, наклон головы, робкую улыбку, что она даровала Бриаму. Неужели боялся, что девчонка броситься бежать прямо из-за стола? Или тут дело было в другом?
Пока он размышлял об этом, шустрая служанка вновь подлила вина в его чашу.
– Говорят, в Арланском лесу до сих пор обитают дикие зубры, – сказал Хадвин.
– Вы правы, – подтвердил Мариус, нехотя отводя взгляд от Тами, – но кабанов в здешних лесах больше.
– Было бы неплохо поохотиться на них. Что скажете, лорд Вэлдон? – спросил Хадвин. – Уважите будущих родственников?
– Разумеется, милорд, – Мариус слегка улыбнулся, – наши леса и гончие полностью в вашем распоряжении.
Рован заметил, что при этих словах Клаус брезгливо скривил губы, но поймав на себе многозначительный взгляд Соланы, вновь придал лицу прежнее безразлично-учтивое выражение.
– По пути вы, должно быть, заезжали в Серый Торп? – повернувшись к Лисии, спросила Кейла. – Мы слыхали, лорд Камрон снова женился.
– Мы были так опечалены известием о гибели вашего дражайшего супруга, леди Кейла, что решили не делать остановок в пути, – послышался приторно-сладкий голос Лисии, и она взяла Кейлу за руку.
– Это так благородно с вашей стороны, леди Лисия, – отозвалась Кейла, и в глазах матери Рован заметил боль.
– Мы хотели лично выразить вам свои соболезнования, – продолжила заливать соловьём Лисия.
– Вместе с вами мы скорбим о вашей утрате, леди Кейла, – произнесла Солана, и её щёки покрыл нежный румянец. – Лорд Грай был великим человеком, да покарают боги того, чей меч оборвал его жизнь.
От Рована не укрылось, что тонкие пальцы леди Тами, сжимавшие вилку в тот момент, сжались сильнее.
– Благодарю за поддержку, леди Солана, – улыбнулась Кейла.
– О, что вы, прошу, зовите меня просто Солана.
– А почему лорд Креспин не почтил нас своим присутствием? – спросил Рован, когда ему надоело слушать их. Его вино было не таким приторным как речи этих женщин. А где же закаленный севером характер?
– Рован, прошу тебя, – Кейла покраснела, – что леди Лисия о нас подумает?
– О, что вы, леди Кейла, не тревожьтесь! – улыбнувшись, отмахнулась Лисия, но Рован заметил, что улыбка не коснулась её глаз. – Лорд Креспин непременно явится, но ближе к свадьбе. А пока же в Коулдрэдже должен оставаться кто-то из Танистри.
– Безусловно, леди Лисия, – улыбнулась Кейла. – Как только мы снимем траур, свадьба пройдёт без промедления, можете не волноваться. Полагаю, Солане потребуется платье для церемонии. Я могу прислать к вам свою портниху. Можете не сомневаться, она умелая мастерица.
– Вы так любезны, леди Кейла, – проговорила Лисия, – но не стоит беспокоиться. Из Коулдрэджа с нами приехали три наших лучших швеи. Они подготовят платье для Соланы.
«Боги, да они привезли с собой половину прислуги из Коулдрэджа!» – усмехнулся Рован.
За какие-то пол дня Танистри заполонили весь замок. Гостевых комнат едва хватало, чтобы разместить их рыцарей, ещё и сир Терлон, их кастелян, слёг со своим припадком так не вовремя. Леди Лисия привезла с собой даже кухарку, будто в Риверсайсе нет своих! А теперь выясняется, что с ними приехали ещё и швеи, да не одна, а целых три!
Дальше их разговор плавно перетёк в обсуждение предстоящей свадьбы, причём в разговоре принимали участие Лисия, Кейла и Солана; иногда к ним примешивался голос Хадвина, но он в основном шутил. Мариус же сидел с каменным лицом, и при каждом слове "свадьба" его челюсти сжимались всё сильнее и сильнее.
«Да на тебя смотреть тошно, лорд Вэлдон», – скривился Рован. Он отхлебнул вина и с громким стуком опустил чашу на стол. Нужда заставила его отлучиться из-за стола, а когда он вернулся, ни Бриама, ни Тами в зале уже не было. Раздосадованный этим открытием Рован вернулся на своё место, но долго там оставаться не смог.
Духота пропитанного винными парами зала сводила его с ума, и Рован вышел во двор. Ночь бережно заключила Этелхорд в свои объятия. Осенний воздух был свеж и чист, и взбодрил Рована. Он прошёл вперёд, туда, где воины Мариуса упражнялись на мечах. Сейчас здесь было тихо, шум и болтовня остались где-то позади. На небе мерцали крошечные звёзды, пока Рован медленно брёл по двору.
Почти возле самой стены как будто показалась чья-то фигура, и Рован стал вглядываться в темноту. Кого это ещё принесло сюда? Может, один из рыцарей Танистри перебрал и теперь ищет вход в замок? Он прошёл немного вперёд, и остановился, заметив стройный женский силуэт.
«Это же леди Тами. Я думал, она давно поднялась к себе. Хотя, даже к лучшему, что она здесь. За весь вечер мы с ней не перемолвились и парой фраз, – подумал он, направляясь в её сторону. – Пожалуй, следует быть с ней ласковым, если я хочу добиться её расположения».
– Миледи, – окликнул он её, и Тами повернулась. В её глазах на секунду мелькнул испуг, но она быстро совладала с собой. – Позвольте узнать, что привело вас сюда в столь поздний час?
– Полагаю, тоже, что и вас, милорд, – ответила она, и поглядела по сторонам.
– Значит, вас тоже утомили нескончаемые разговоры о предстоящей свадьбе? – он вскинул брови, заметив, как её лицо напряглось. Неужели он угадал? – Или же всему виной духота? Это она вас прогнала из зала?
– Духота, милорд, – ответила она, но Рован видел, что она лжёт.
– Сейчас довольно поздно, а в замке полно посторонних людей. Вы не боитесь? – спросил Рован, сделав шаг в её сторону. Тами попятилась, и он больше не предпринял попытки приблизиться к ней. – Рыцари лорда Танистри уже здорово набрались, и кто-нибудь из них может спутать вас с одной из служанок. Если вы рассчитываете, что лорд Вэлдон придёт вам на помощь, то боюсь, он сейчас несколько занят.
– Две недели заточения придали мне смелости, милорд, – ответила она, настороженно поглядев на Рована. Кажется, в её хорошенькой головке не возникло мысли, что здесь, в тёмном дворе она может стать лёгкой добычей для любого желающего. О чём она вообще думала идя сюда? – А что же касается лорда Вэлдона, то я вовсе не жду от него помощи. – Она обняла себя руками за плечи, словно ей вдруг стало холодно.
– Знаете, отец всегда говорил, что выходя замуж, женщина обретает защитника в лице своего мужа, – посмотрев на небо, сказал Рован.
– Неужели вы подыскали для меня мужа, милорд? – усмехнулась Тами. – Позвольте полюбопытствовать, уж не того ли кузнеца, у которого золотые руки?
Внезапно налетевший порыв ветра заставил Тами поёжиться в своём тонком платье. А может, она дрожала от страха?
– Как можно, леди Тами? – он учтиво поклонился. – Вы высокородная леди, негоже вам делить ложе с обычным кузнецом, даже если руки у того золотые. А вот мужчина равный вам по положению, это уже совершенно другое дело.
– Милорд, я ни с кем не собираюсь делить ложе, – выпалила Тами, и Рован видел, что она из последних сил сдерживает себя, чтобы не залепить ему оплеуху.
– Жаль, я ведь мог стать вашим защитником в обмен на вашу… – он замялся, подбирая нужное слово, – благосклонность.
– Вы забываетесь, милорд, – возмутилась Тами.
– Не стоит так болезненно воспринимать мои слова, леди Тами. Я хотел лишь предложить вам свою помощь.
– Я в вашей помощи не нуждаюсь! – припечатала она, и повернулась с явным намерением уйти.
«А это мы ещё посмотрим, строптивая упрямица», – думал Рован.
Внезапно они услышали звуки приближающихся шагов, и, как по команде, обернулись. В их сторону направлялся Мариус.
– Рован, что ты здесь делаешь? – подойдя ближе, спросил Мариус, затем он перевёл свой хмурый взгляд на Тами. – А вы, миледи?
– Вы же сами позволили мне выйти из комнаты, – произнесла она, – а в зале слишком душно...
– Тогда вам следовало вернуться в ваши покои, – с каждым словом Мариус приближался к ней всё ближе, и в какой-то момент их стало отделять друг от друга расстояние протянутой руки. И если от Рована она отступала, то от Мариуса не сделала назад ни шагу. – Здесь не безопасно, а я не могу всё время быть рядом с вами.
– Я не просила вас об этом! – в её голосе Рован услышал негодование, и даже издали заметил, что её щёки вспыхнули.
– И всё же я несу за вас ответственность, миледи, и настаиваю, чтобы вы вернулись в замок, – не унимался Мариус.
– Но я не хочу, – возразила Тами, смотря ему прямо в глаза; её собственные сейчас горели странным блеском.
– Поверьте, так будет лучше.
– Лучше? – изумилась она. – Позвольте узнать, для кого это лучше?
– Для всех, и для вас, – сказал Мариус. – Здесь холодно...
Расстояние между ними сократилось всего до нескольких сантиметров, но, казалось, ни Мариуса, ни Тами это не волновало. Они словно забыли о том, что кроме них здесь есть ещё и он, Рован.
– Миледи, позвольте, я вас провожу, – вмешался в их перебранку Рован, и на него изумлённо уставилось сразу две пары глаз. – А ты, Мариус, возвращайся в зал. Не учтиво оставлять свою невесту, проделавшую такой долгий путь к тебе.
Мариус дёрнулся, словно ему влепили пощёчину, и Рован предположил, что его так встревожило слово «невеста». Неужто Солана пришлась ему не по нраву? Любопытно, весьма любопытно.
– Я сам отведу леди Тами, – сказал не терпящим возражения тоном Мариус.
– Как скажешь, лорд Вэлдон, – тихо произнёс Рован, наблюдая за тем, как они медленно отдалялись от него в сторону замка; их руки почти соприкасались.
Не оставалось никаких сомнений, Мариуса тяготила предстоящая свадьба с леди Соланой, и, кажется, Рован догадывался в чём, а точнее в ком, было дело.
Кейла
Её разбудили глубокой ночью, когда на небосклоне ещё виднелся серебристый диск луны. Послышались тяжёлые гулкие удары, и всё ещё пребывая во власти сна, Кейла не сразу сообразила, что стучат в двери; этот настойчивый стук не замолкал ни на секунду.
«Боги, случилось что-то непоправимое!» – думала она, накидывая на плечи тонкий халат и торопливо шагая к двери.
Тревожное предчувствие не покидало её пока она отворяла тяжёлую дубовую дверь, а стоило ей увидеть побледневшее лицо сира Мирлза, назначенного кастеляном на время болезни сира Терлона, тревога усилилась во сто крат.
– Простите, миледи, я не посмел бы вас побеспокоил в такой час, но у меня срочное дело, которое не терпит отлагательств, – бубнил сир Мирлз себе под нос, пока Кейла во все глаза глядела на него. Он тяжело дышал, а одежда небрежно сидела на нём, словно он собирался в спешке.
– Сир Мирлз, что случилось?
– Миледи, лорд Вэлдон…
Кейла встрепенулась, вмиг онемевшими пальцами схватившись за пояс халата.
– Что с Мариусом?
«Боги, неужели эта гадкая девчонка всё же сумела навредить моему сыну? Что она с ним сделала?» – пронеслось в её голове, пока сир Мирлз со скорбным выражением лица взирал на неё.
– Да что вы молчите? – Кейла схватила его за шиворот камзола, накинутого наспех, и принялась трясти; страх совершенно лишил её рассудка. – Что с моим сыном? Отвечайте!
– Миледи, у лорда Мариуса лихорадка, – сумел выдавить из себя сир Мирлз, и Кейла, наконец, разжала пальцы. Кастелян отступил от неё на шаг, поправив ворот камзола.
– Лихорадка? – в растерянности произнесла она. – Лекарь Илистер уже был у него? Что он сказал?
– Да, миледи, он сейчас как раз у лорда Мариуса, – проблеял сир Мирлз, – но вам лучше самой сходить туда. Дело в том...
Кейла не стала больше слушать его лепет, и, не раздумывая, направилась в сторону покоев сына.
«От сира Мирлза совершенно нет проку! Зря Мариус назначил его, – сердилась всю дорогу Кейла. – Скорее бы сир Терлон вернулся к своим обязанностям».
Она прошла по длинному коридору, и, отворив двери покоев Мариуса, прошла внутрь. В комнате было сумрачно, лишь у кровати горели свечи, вырывая из лап темноты две сгорбленные фигуры, одна из которых принадлежала лекарю Илистеру. Другим же человеком оказался ведон Юстас; в тусклом свете свечей, словно огненный всполох, мелькнули его красные одежды, и отчего-то Кейле на миг почудилось страшное.
«Ведон? – насторожилась она. – Зачем он здесь?»
Тем временем ведон зажигал благовония, и комната быстро наполнилась знакомым запахом роз, имбиря и жасмина, но сейчас этот запах казался Кейле едким и удушливым.
«Так должно быть пахнет смерть», – подумала Кейла и ужаснулась от собственных мыслей.
– Что здесь происходит? – похолодевшими губами спросила она. На звуки её голоса обернулся лекарь, ведон же продолжил и дальше заниматься своими делами.
– Миледи, хорошо, что вы пришли, – прошамкал старый лекарь, подходя к Кейле. Она смотрела на его сморщенное лицо с парой блеклых глаз, и ждала, что он скажет дальше. – Лорд Вэлдон…
– Да, у него лихорадка, я уже знаю, – оборвала его Кейла, всё ещё не понимая, что здесь делает ведон Юстас. Служителей вектума звали в особых случаях, когда болезнь приводила к смерти, но у её сына обычная лихорадка, именно так сказал ей сир Мирлз. Боги, она лишь надеялась, что он ничего не напутал.
– Леди Кейла, – мягким голосом произнёс лекарь Илистер, положив свою сухую и шершавую ладонь на её руку, – дело в том, что лорд Мариус подхватил тизийскую лихорадку, поэтому…
Дальше Кейла уже не слышала ни слова из того, о чём он говорил. В её голове всё застучало и зазвенело, мысли путались и неслись, словно обезумевшие. Кейла смотрела на свечи, что горели у кровати и отрывисто дышала. Это всё неправда. Это всё ей снится. Сейчас она проснётся и ничего этого не будет: ни тёмной комнаты, ни тяжёлого аромата роз, ни ведона Юстаса.
«А ведь ведон неспроста оказался здесь, – внезапно осознала Кейла, – они готовятся к его кончине». От этой мысли ей подурнело, а перед глазами замельтешили чёрные точки.
В комнате раздалось тихое заунывное пение ведона Юстаса, когда он кадил комнату, и это пение заставило Кейлу вздрогнуть.
– Нет, – прошептала она, а старый лекарь бросил на неё сочувствующий взгляд. Кейда с силой зажмурила глаза, пытаясь вытравить из головы этот взгляд. Боги, должно быть, смеются над ней. Сначала они отняли у неё Грая, а теперь пришли за Мариусом.
Она отстранилась от лекаря, и на негнущихся ногах подошла к кровати, на которой лежал её сын. Её бедный мальчик. Его лицо казалось таким же бледным, как и смятые под ним простыни, синеватые тени залегли под глазами, а сами глаза будто впали в глазницы, пот мелкими бисеринками выступал на лбу. Вечером он был полон сил и здоров, и ничто не предвещало болезни, сейчас же... Кейла со смесью страха и отчаяния глядела на него. Всего за несколько часов болезнь изменила его до неузнаваемости, она, словно яд разъедала его изнутри.
– Миледи, я дал лорду Мариусу всё необходимое, чтобы облегчить его боль и страдания, – откуда-то из-за спины послышался голос лекаря, – но вы же помните, как быстро в пламени этой лихорадки сгорел его дед сир Лестер.
– О да, я прекрасно это помню, – произнесла Кейла. Она осознавала, к чему клонит лекарь. Он не верил, что Мариус поправится, и злость охватила её. – Если вы не чем ему больше не можете помочь, то прошу вас, оставьте меня наедине с сыном, – сказал Кейла, и поджала губы.
– Я приду утром, миледи, – услышала она голос лекаря Илистера, – проверю милорда.
Безусловно, он хотел ещё добавить «если милорд к тому времени будет жив», но благоразумно промолчал. Кейла даже не обернулась, усаживаясь на стул у кровати Мариуса. Его голова вертелась из стороны в сторону, а тёмные, слипшиеся от пота волосы, рассыпались по подушке. Кейла приложила ладонь ко лбу, почувствовав, как кожа под пальцами просто пылает. У Мариуса был жар. В тот момент голос ведона Юстаса сделался громче, и она закусила губу, чтобы не разрыдаться. Слёзы ничем не помогут её сыну, не стоит их проливать напрасно.
Когда ведон Юстас закончил свою песню-молитву, он помазал лоб Мариусу, а затем и Кейле.
– Я буду молиться за нашего лорда, – услышала она сухой голос ведона.
– Благодарю вас, – отозвалась Кейла, и ведон Юстас покинул комнату, оставив их с сыном вдвоём.
Ночь тянулась бесконечно долго и всё не хотела отступать, заглядывая в окна. Кейла не сводила с Мариуса глаз, отвлекаясь лишь на то, чтобы заменить сгоревшую свечу в подсвечнике на новую. Он спал беспокойно, лихорадка мучила и изводила его; иногда с губ его слетали тихие болезненные стоны. В такие минуты Кейла брала сына за руку, и взывала к богам. Они не могли, не смели забрать у неё Мариуса.
Так она просидела до самого утра, боясь сомкнуть глаза даже на мгновение, ведь именно это мгновение могло стать последним для Мариуса.
Утром, пасмурным и серым, пришёл лекарь Илистер, но ничего нового он не сказал.
– Остаётся только ждать, миледи, – уже у дверей прошамкал он, – и уповать на богов.
Следом за ним явилась Лисия Танистри. Кейла надеялась увидеть Солану, а не её мать. Неужели Солана совершенно не тревожиться о Мариусе? Безусловно, неделя, что она провела в Риверсайсе, вряд ли сильно сблизила их, и всё же Кейла ждала именно её.
– Леди Кейла, – воскликнула прямо с порога Лисия, – мне так жаль, так жаль!
– Благодарю, леди Лисия, – произнесла сухими губами Кейла, а Лисия взглянув на Мариуса, прикрыла нос надушенным платком, что держала в руках, словно боялась подцепить заразу.
– Я слышала, что эта лихорадка почти не оставляет шансов, – с её губ сорвался тяжёлый вздох, – а ведь он так молод! О, какая это должно быть мука, видеть страдания своего ребёнка! Я буду молиться за него, леди Кейла. Да смилостивятся над ним боги, и да позволят ему покинуть этот мир тихо и без мучений.
Кейла отшатнулась, словно ей залепили пощёчину, звонкую и увесистую. О чём она говорила? Что за чушь она тут мелет? Кейле хотелось кричать, что её сын ещё жив. Он жив! Не смейте его хоронить!
– Вы бы видели, что твориться с моей Соланой, – продолжила меж тем Лисия. – Она, бедняжка, места себе не находит, не ест и не пьёт ничего. Всё утро плачет и не поднимается с постели, даже придти оказалась не в силах. Бедная девочка!
Кейла видела, что на глазах Лисии появились слёзы.
– Но её можно понять, – она утёрла глаза платком и вновь прикрыла им нос, – ведь она собиралась под венец с одним Вэлдоном, а дело приняло совершенно иной оборот, и теперь ей предстоит связать свою судьбу с лордом Рованом. А ведь она уже так прикипела к Мариусу. Ах, что твориться, что твориться...
Кейла ошарашено уставилась на неё, не веря ушам своим. Ей так и хотелось сказать, что Рован не может называться лордом, покуда жив Мариус, но она смолчала. Злость будто сделала её немой. Лисия говорила что-то ещё, но Кейла уже не слушала, вновь повернувшись к Мариусу. Ей были противны слова этой женщины, да и слёзы её были всего лишь умелой игрой, не более. Как она могла? Боги, о чём она только думала в такой час? Кейла едва смогла дождаться, пока Лисия покинет комнату.
За окнами сделалось темнее, и припустил холодный дождь, барабаня по крышам. Кейле подумалось, что это сама Астра [Астра – богиня неба] оплакивала Мариуса, а её слёзами был дождь, холодный и нескончаемый. Кейла сильнее расшторила окна; монотонный шум дождя успокаивал её.
Ближе к обеду пришла Джорли.
– Мама, тебе следует отдохнуть, – подойдя к ней, сказала Джорли. – Ты не можешь сидеть с Мариусом всё время, иначе заболеешь сама. Тебе нужен отдых и сон. Ты сегодня пропустила пятничную службу в вектуме. Такого с тобой не случалось раньше.
– Джорли, мой сын лежит при смерти, неужели ты думаешь, меня волнует служба? – рассердилась Кейла. – Я молюсь здесь, день и ночь, и боги знают об этом.
– Когда ты ела в последний раз?
Кейлу замутило, как только она представила вкус еды на языке.
– Это мой сын, и я останусь при нём, – произнесла она, проглотив вязкую слюну.
«Если потребуется, то я буду с ним до конца», – мысленно добавила она, и вытерла лоб Мариуса тряпицей, смоченной в холодной воде.
– Боги, мама, так нельзя! – попыталась вразумить её Джорли, но Кейла была непреклонна. – Лекарь Илистер говорит, что это может затянуться на несколько дней…
– Не хочу ничего слышать о нём! – зашипела Кейла. – Он уже похоронил моего мальчика, – она вспыхнула, – они все его похоронили, но он жив! А Танистри зашли ещё дальше. Они уже нацепили титул лорда на Рована, окрестив Солану его невестой.
– Боги! – изумилась Джорли, а Мариус в это время зашёлся в приступе удушающего кашля.
– Ступай, – прогнала её Кейла, обратив всё своё внимание на Мариуса.
Должно быть, она ненадолго заснула, убаюканная мерным стуком дождя, но вскоре её разбудил какой-то тихий шорох. Кейла встрепенулась и открыла глаза, осознав, что она всё ещё сидит на стуле около кровати, а рядом с ней стояла девчонка Боллардов. Сон мигом спал с неё.
– Ты? – зашипела Кейла, поднимаясь со своего места. – Что ты здесь делаешь?
– Я останусь с лордом Вэлдоном, – уверенно заявила Тами, – а вам следует отдохнуть, миледи.
– Да кто тебя вообще сюда пустил? – у Кейлы от злости сузились глаза. Кем она себя возомнила, эта девчонка? – Ты не смеешь здесь находиться! Я позову стражу!
– Зовите, но я всё равно останусь в этой комнате, – не отступалась от своего Тами. – Вы не можете сидеть подле лорда Вэлдона одна, иначе уже через пару дней сляжете рядом с ним, и это вряд ли ему поможет, – ответила Тами, а Кейла поразилась той решимости, которая звучала в её голосе. Неужто она всерьёз собралась сидеть с Мариусом? Она? Эта девчонка? Дочка Ларика Болларда?
– Чего ты хочешь, гадкая девчонка? – Кейла выставила вперёд указательный палец, но голос её звучал уже не так враждебно. – Убить его пока он беззащитен? Ты этого хочешь?
– В смерти лорда Вэлдона мне нет прока, и вы не хуже моего это знаете, миледи, – вскинув голову вверх, ответила Тами.
Кейле нечего было возразить на это, девчонка сказала правду. Она и впрямь жива только благодаря Мариусу.
Кейла подошла к Тами и пристально посмотрела ей в глаза.
– Советую тебе смотреть за Мариусом лучше, – проговорила она, – Умрёт мой сын, умрёшь и ты.
