Текст книги "Княжна (СИ)"
Автор книги: Алина Островская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
– Я не читал, – заверил меня, возвращая книжечку законной владелице. Ага, как же.
– И его забыла, надо же. Благодарю, – обвожу пальцем золочённое теснение на дневничке, – знаешь, а ведь отец любил головоломки и тайнички делал в самых неожиданных местах. Ими весь дом усеян, – вскидываю взгляд, натыкаясь на ледяную сосредоточенность.
– Беспокоишься об их содержимом? – стягивает с себя маску и делает шаг, максимально сокращая расстояние между нами. Холодные голубые глаза, ничего не выражающее лицо. Робот, а не человек. В школе он был повеселее, душа компании.
– Нет, даже если что-то и осталось, оно теперь твоё по праву. Жалко только уникальные запирающие механизмы… отцу их изготавливали на заказ… – заявила как можно безразличнее, выдерживая натиск пронзительного, расчетливого взгляда.
Егор некоторое время рассматривает меня, размышляя, а затем меняется в лице:
– Княжна… как была невинным ребёнком в школе, такой и осталась… Тогда ты была слишком мала для меня, но сейчас…
Я приложила титаническое усилие, оставляя под своим контролем степень округления глаз. И ещё большее, чтобы не отшатнуться от его руки, коснувшейся моего лица. Это что ещё за цыганочка с выходом? Судорожно обдумывала план экстренной эвакуации, да так, чтобы Орлов не слетел с крючка. Если он вообще клюнул, в чем я сильно сомневаюсь.
В гостевом зале обьявили конкурс на лучший танец и я не придумала ничего лучше, как предложить ему поучаствовать:
– Идём? Это будет весело! – кокетливо хохотнула и потянула Орлова к двери. Он заупрямился, намереваясь остаться в полуразрушенной комнате, но через пару мгновений все же сдался и под мои слова благодарности мы вошли в зал.
Тариэл
Что я говорил Адель насчёт пыток? Не в этот раз? Я ошибся! В эту самую секунду этот выродок крутит ее в воздухе, сжимая тонкую талию своими загребущими руками, а я мысленно ломаю ему рёбра, искренне сетуя на то, что это лишь моя фантазия. Устроили тут, понимаешь ли, вакханалию! Конкурс танцев! Соревнованием здесь даже не пахнет: остальные пары давно выдохлись и гости собрались возле Адель и будущего покойника, образовывая круг. Подбадривают аплодисментами и свистками, улыбаются, лишь у меня рожа, будто только вылез из преисподней.
Держусь поодаль, стараясь сильно не отсвечивать. Маска, как обязательный атрибут очень кстати – новые хозяева особняка знают меня в лицо. Но как же хочется остановить этот балаган и унести ее отсюда. Подальше от любопытных глаз, поближе к себе. Собственник во мне гордо поднял голову и громко ворчит, требуя свою женщину немедленно. Возражения не принимаются! И плевать я хотел на все наши разговоры и ее протесты. Хватит с меня благородства. Всю душу вынула, перевернула и крутит теперь задницей в чужих руках!
Это что ещё такое кружевное?! Поясок чулок?! Сжимаю кулаки, глубоко дышу. Понимаю, что нужно успокоиться, но атмосфера не располагает. Адель раскраснелась, глаза блестят из-под маски, слегка растрепалась прическа. Двигается красиво, завораживающе… Танцует не для меня.
Проклятье. Даже сигаретки нет.
Когда уже закончится эта бесконечная пляска…
Каждое движение рассекает острым лезвием, каждое прикосновение посыпает свежий надрез солью. Щиплет, жжёт, но я не в силах оторвать от неё глаз. Идиот, пошёл бы выпил или закусил, чем смотреть на это непотребство, но вместо этого стою, как олух, привязанный к месту ее красотой.
Твои дела плохи, Таро. Да что там, откровенно паршивы. Меня даже Лёша так не бесил…
Последний аккорд в музыке, восклицательный знак в танце и зал взрывается аплодисментами. Солист джаз-группы что-то быстро тараторит на русском, затем на французском, в конечном итоге объявляя победителей. Адель быстро, тяжело дышит, шаря по толпе глазами. Очевидно, меня ищет. Приосанился, готовый столкнуться с ней взглядами. Но от поисков Адель отвлекает рука Орлова, крепко прижимающая ее к себе, и долгий, я бы сказал, слишком откровенный и напористый поцелуй в щеку.
Ну все. Это точка кипения!
Глаза залило кровью, в голове туман. Не знаю как сдержал себя, чтобы не устроить побоище прям в разгар веселья. Руки чешутся вырвать кому-нибудь хребет. Ну ничего, Орлов, я ещё доберусь до тебя.
Круг заполонили гости, частично скрывая от меня эту парочку победителей. Но сквозь перья и шляпы, я все же заметил, как Орлов что-то нашёптывал Аделине на ухо. Она улыбается, кивает, преданно заглядывая ему в глаза.
Что ж меня так разрывает-то!
Наконец она отошла от него, направляясь вглубь зала и я тут же бросился за ней, как какой-то одичалый зверь.
– Ты идёшь со мной! – рычу ей в макушку, перехватывая руку.
– Ох, – вздрагивает, оборачиваясь на меня. Хлопает невинными глазами, лёгкая улыбка играет на губах, отчего-то ставших ещё более соблазнительными, чем прежде. – Но праздник только начался… Мне нужно хотя бы попрощаться с друзьями…
Чувствует мой настрой и быстро уступает. Верное решение. Малейшее сопротивлением с ее стороны будет расценено мной как бунт и жестко подавлено.
Настроение у меня препоганенькое.
– Быстро, – выдавливаю из себя разрешение и следую за ней, соблюдая безопасную дистанцию. Она подходит к незнакомой мне паре, быстро что-то объясняет, целует обоих в щеки и направляется к выходу.
Наконец-то.
Плетусь за ней, словно в бреду, но уже с каплей энтузиазма. Больше всего на свете мне хотелось покинуть это место. На улице подхватил ее под локоть, увлекая к машине. Она зашипела на меня кошкой:
– Больно! Отпусти! Да что с тобой такое?
Хватку ослабил, но не отпустил.
– Что со мной? Это что с тобой?! Отплясываешь со своим врагом!
Она выдернула руку и сняла с себя маску, метая остроконечные льдинки глазами:
– Я ни на секунду не забыла кто он, – прижимает к себе какие-то вещи, откуда они взялись?
– Что это? – киваю на предметы в ее руках, пытаясь разглядеть хоть что-то в темноте.
Обиженно глядит на меня исподлобья. Не привыкла в такому обращению, но меня несёт, не могу остановиться.
– Садись в машину!
Поджимает губу, выполняя приказ. Хлопаю дверью, ощущая прилив успокоения. Она на моей территории, в моей власти.
– У меня все получилось, – вдруг оглушает меня. На вечеринке мне было абсолютно плевать вышло ли из этого что-либо. Я жалел, что втянул ее в это, что подсунул ее под нос Орлову. Позднее придумал бы что-то ещё. Это все стало неважным… Сжимаю крепче руль, усмиряя полыхающий гнев.
– Завтра я встречусь с ним…
– Нет!
– Да, но ты должен мне помочь, пожалуйста, – накрывает своей рукой мои белеющие костяшки. Говорит мягко, вкрадчиво. И глаза стали добрыми, просящим. Лиса…
– Чем помочь? Ты прекрасно справляешься! Что было между вами?! – рычу, вдавливая газ в пол.
Она на секунду замялась и убрала руку, заправляя локон за ухо.
– Егор когда-то мне нравился…
– Что?!! – взрываюсь, подобно вулкану.
Она разразилась заразительным смехом, а мне вот совсем не до веселья.
– Это было в шестом! классе, перестань, Таро, – сквозь смех бормочет, – ты что же, ревнуешь меня? – глядит манко, с прищуром.
Ревную?
– Да, черт побери! – стукнул по рулю, признаваясь и ей и себе.
– Почему? – вдруг тихо спрашивает.
На ее лице нет и тени улыбки. Глаза ясные, чистые, а на их дне мерцают далекие звёзды. Замерла в ожидании ответа. У меня ком в горле, не протолкнуть.
– Хороший вопрос, – отвечаю спустя несколько минут, полностью спустив пар. Она сжимает губы в полоску, едва заметно кивает и отворачивается к окну. Прекрасно, обиделась.
Что за день такой!
Глава 18
До отеля, где я остановился, добирались в гробовой тишине. За все время она ни разу не взглянула в мою сторону, нервируя своим поведением. Время близится к двенадцати, не хочется встречать Новый год в такой атмосфере. Придётся ситуацию исправлять.
Всю дорогу размышлял над ее вопросом. Почему ревную? Самому бы понять. И за одно разобраться: почему за пять лет не выбросил из головы девушку, которую видел пару раз; почему все время возвращаюсь к ней; почему тошнит от других женщин; почему рядом с ней становлюсь лучше; почему хочу делать ее счастливой; почему хочу только ее…
Ты давно знаешь ответ на все эти вопросы, Таро, только нужна капля смелости, чтобы признаться себе в этом.
В центре Парижа, в пяти минутах от Елисейских полей, в районе «золотого треугольника» с видом на самую узнаваемую достопримечательность Франции – Эйфелеву Башню, расположился пятизвёздочный отель. Чистый, уютный, красивый, баснословно дорогой. В пентхаус-люксе нас ожидал новогодний ужин на двоих. Надеюсь, окончание вечера выйдет не хуже того, что могло быть на вечеринке.
Адель молча вышла из машины, молча зашла в отель, молча поднялась со мной в пентхаус. Никаких возражений, протестов, ходатайств, умозаключений, истерик. Тотальное послушание. На секунду усомнился: моя ли это девочка? Или мой ответ, точнее его отсутствие так ранило ее?
Когда дверь номера захлопнулась за нами, я облегченно выдохнул. Самое сложно позади. Она в привычной ей манере осторожно осматривалась, медленно переходя из комнаты в комнату. Интерьер в светлых молочных тонах, все воздушно, нежно, изыскано. В комнатах расставлены живые цветы, источающие тонкий аромат. Спальня с большой двуспальной кроватью, гостиная с обеденным столом на компанию, большая ванная с купелью из мрамора и балкон с завораживающим видом. Жаль зима, там не отужинать.
– Великолепно, – выдохнула, застыв у панорамного окна, выходящего на Эйфелеву Башню, сияющую в ночи.
– Поужинаешь со мной?
– Это вроде как плата за твою помощь? – холодный тон, руки скрещены на груди – закрылась в себе.
– Кто кому помог это ещё вопрос, – пытаюсь приобнять ее сзади, но она отшатывается:
– Не надо.
– Если мое общество тебе противно, я отвезу тебя куда скажешь.
– Как в тот раз с эскортом? – грустно усмехается.
– Нет, даю слово, что исполню любое твоё желание.
И плевать мне на мои хотелки. Главное для мужчины – благополучие его женщины. Пусть она и не знает, что моя…
Адель повернулась ко мне. Молчала, всматриваясь в мои глаза. Да что там можно увидеть кроме грехопадения? Это у неё взор кристально чистый, ангельский.
– Не разбрасывайся словами, Таро. Мое желание ты исполнить, увы, не сможешь…, – прошептала, опустив взгляд на свои руки, оплетённые какими-то бусинами. Не знаю что это, но смотрится эффектно.
– Что за желание такое?
– Не бери в голову, – отмахнулась. – Я согласна поужинать с тобой.
Волна радости всколыхнулась во мне так, словно она произнесла «я согласна провести остаток жизни с тобой». Мы прошли в гостиную где был накрыт стол. Пламя свечей плясало свой первобытный танец, отбрасываю причудливые тени на светлые стены. В комнате царит приятный полумрак. Кажется, это лучший Новый год в моей жизни.
– Ресторан этого отель награждён пятью звёздами Мишлен. Надеюсь, угощения тебе придутся по душе, – как чукча: что вижу, то и пою. Волнуюсь, как пацан на первом свидании. Она подарила снисходительную улыбку, разглаживая белую тканевую салфетку на коленях.
– Расскажи мне что ты узнал об убийстве моего отца? Как здесь замешан Орлов? Почему их интересуют папины тайники?
– Расскажу, только сперва ты ответь мне на вопрос. Идёт?
Она кивает. Отложила вилку в сторону, замирая в ожидании вопроса. По королевской осанке легко определить степень ее напряжения.
– Почему ты просто не отказала мне? Не сказала прямо, что просто не хочешь быть рядом? Зачем выдумала причину, что я бандит, преступник?
Этот вопрос крутится в моей шальной голове с той самой секунды, как я узнал правду об ее отце. Задать его, означает наступить на горло своей гордости и самолюбию. Заткнуть за пояс эго. Но она не сможет вывернуться, ей придётся открыть карты.
– Прости, боюсь я не совсем тебя понимаю…, – выдыхает, качая головой из стороны в сторону. Черт возьми, как же все правдоподобно.
– Глупо было надеяться, что я не узнаю кем был твой отец. Просто не понимаю, зачем водить меня за нос? Это женские игры такие?
Она берет бокал шампанского и осушает его до дна. Смотрит на меня рассредоточенным взглядом, кажется, совершенно не понимает о чем я.
– Кем был мой отец? – так тихо шепчет, что я скорее прочёл эту фразу по ее губам, нежели услышал.
Ее искренность меня насторожила. Выдержал паузу, просчитывая вероятность того, что она не знала такую важную деталь о своём отце. В голове, конечно, укладывается плохо, но ее реакция не похожа на игру. Чужая семья – потёмки. Скрыть от неё правду не выйдет, все равно узнает.
– Мы чем-то похожи с твоим отцом, – пытаюсь подобрать слова помягче. Получается отвратительно, она только сильнее хмурит изящные бровки.
– Скажи как есть. Я так устала от незнания…
– Адель, он был главой русской мафии здесь.
Она немым движением открыла и закрыла рот, крепко ухватившись за угол стола. Некоторое время она смотрела в одну точку, переваривая информацию, в которое я старался даже не дышать. Детское представление об ее семье только что рассыпалось. Рухнул воздушный замок принцессы, в котором отец был прекрасным королём.
– За что его убили? – уверенный тон, обёрнутый в сталь.
– У Разумовского с Орловым на двоих был контрольный пакет акций в фармацевтической компании. Они запустили новый исследовательский проект по разработке лекарства от сердечно-сосудистых заболеваний. В сокращённые сроки задание было выполнено. Пока лекарство проходило испытание на мышах, отмечались сказочные успехи. Работа сердечной мышцы налаживались, прекращались сопутствующие недуги. Когда пришло время испытать чудо-средство на людях, ученые компании стали отмечать у испытуемых сильную зависимость от таблеток. На фоне превращения приема препарата сильное ухудшение общего самочувствия.
– Наркотик…
– Да. Твой отец решил временно свернуть испытания, формулу препарата пересмотреть, отредактировать. Орлов был против. Он увидел в этом золотую жилу – новый синтетический наркотик, употребив который единожды, после, придётся употреблять регулярно, чтобы оставаться живым. Разумовский поссорился с компаньонами, скачал всю информацию на флешку и почистил базу компании. Орлову частично удалось восстановить данные с компьютеров. Он запустил производство наркотика, но тот оказался ещё хуже предыдущего препарата. Имеет большее число побочек и в конечном итоге убивает. Однако зависимость вызывает той же степени, так что эта синтетика начала расползаться по континенту. Вот и у нас в городе стали умирать люди, почему я и заинтересовался этим вопросом. Чтобы «потребители» так быстро не умирали, успевая пополнить кошелёк Орлову и компании, он ищет старый рецепт. Твой отец погиб за несговорчивость и упрямство, за нежелание губить тысячи жизней в усладу алчности и жадности. От руки доверенного лица.
– Кто?
– Ваш начальник охраны. Татаринов.
– Дядя Олег?! – ухватилась за голову, не спуская с меня ошеломлённого взгляда. Моя девочка, слишком много на тебя разом свалилось.
– А мама? Она умерла от этой таблетки?
– Не знаю, я не добрался до документов, но планировал.
Аделина молчала. Долго вглядывалась в огонь свечи, переваривая все внутри себя.
– Я ужасный человек…, – отстранённо заявила.
– Не говори так, это не правда.
– Правда-правда, – поднимает на меня пустой взгляд, – пожалуйста, помоги мне отомстить за их смерть.
– Боюсь, нам следует встать в очередь. Познакомился я с новым главой. Он спит и видит как бы добраться до Орлова старшего. Жаждет воздать по заслугам за твоего отца, между прочим. А эти руки, – взял ее кисти, поочередно прижимая к губам, – не стоит марать. И светлую память родителей тоже. Ты выше этого, чище.
– Ты прав, – немного поразмыслив согласилась. – Я в долгу перед тобой. В неоплатном.
– В котором часу вы договорились встретиться с отпрыском Орлова?
– Ближе к вечеру, Новый год же. Егор будет отсыпаться…
– Прекрасно. Значит остальное обсудим завтра, а сейчас, прошу, давай поужинаем, проводим старый год. И будем считать, что твой долг погашен.
– Спасибо тебе, Таро, – мягкая улыбка на губах, добрый взгляд, нежное прикосновение рук. Кажется, этой мой персональный кусочек рая в аду.
– Ты прав, все безумно вкусно. Как же давно я не баловала себя такими деликатесами, – простонала, прикрыв глаза от восторга.
– Очень рад.
Чувствую себя нелепо. Наблюдаю за ней и от каждого жеста, слова, взгляда ловлю нереальный кайф. Поймал себя на том, что стараюсь даже реже моргать. Это точно шиза.
– А ты почему не ешь? – робкая улыбка, глаза полны смущения.
– Не голоден, – получилось довольно хрипло. Она уловила эту странную нотку в моем голосе и интуитивно облизнула губы. Открытый взгляд небесно-голубых глаз, обрамлённых чёрными, как ночь, ресницами. Выразительный, западающий в душу.
Хочу сказать ей о том, как она прекрасна, о том, какие чувства вызывает во мне, но не могу подобрать правильных слов. Да и не уверен – нужно ли ей мое признание? Быть может, сделаю только хуже. Она четко дала понять, что такой, как я, ей не пара. Да, было здорово провести время вместе и она ни о чем не жалеет, но не более.
– Без пяти, – вовремя выдернула меня из раздумий.
– Что ж, – наполняю бокалы шампанским, – проводим старый год…
– Пусть все плохое останется в этом году, а все хорошее войдёт с нами в новый, – жизнерадостности ей не занимать.
– Хороший тост.
Она сделала пару глотков из бокала и взглянула на циферблат часов на моей руке.
– Пора! – зажмурилась с детской улыбкой на лице.
– Что ты делаешь? – не сдержал себя, хохотнул. До того забавный вид у ангелочка.
– Как что? Загадываю желание! Оно обязательно сбудется, вот увидишь. Давай-давай, ты тоже загадывай. Не смотри на меня так, я серьезно, – снова жмурится формулируя послание в космос.
Что ж, чем черт не шутит. Задумался над тем, чего бы действительно желал и вместо светлого душевного порыва получил очередную оплеуху. Ее слова отчётливо прозвучали в голове: «Другого не может быть в твой жизни, Таро. В жизни преступника». Загадать себе что ли амнезию?
За окном загрохотали салюты, встречая яркими брызгами новый год. Она задула свечи и выскочила из-за стола, прилипая к панорамному окну комнаты.
– Как красиво, – восторженно выдохнула, – ой, смотри как высоко взлетает!
Я остался сидеть в одиночестве, подперев щеку кулаком. Примерно с тем же восторгом, что у неё вызывали фейерверки, наблюдал за женщиной, которая не боялась быть настоящей. Натуральной. Естественной.
Если бы кто-то когда-нибудь сказал мне, что какая-то девчонка станет занимать все мои мысли, я бы рассмеялся этому психу в лицо. А теперь, мне не смешно. И псих тут, совершенно точно, я.
Силуэт ее фигуры плавный, манящий. Толкает на запретные мысли и напоминает об их танце с Орловым, о Леше, да и об остальных мужчинах, которые чисто гипотетически могут стать ее избранниками. Притихший котелок снова забурлил, запыхтел, гневно постукивая крышкой. Но пусть я лучше буду сгорать от ревности, чем от желания касаться ее.
Против воли облюбовал тонкие лодыжки, проскользил взглядом по длинным стройным ногам. Платье выше колена открывает завораживающий вид… Перед глазами мелькнула картинка кружевного пояска, опоясывающего ногу, который был мной замечен во время танца. Мысль о том, что она в чулках вытесняет из головы абсолютно все. Отвлечься или избавиться от навязчивой идеи приподнять ткань платья, чтобы лучше разглядеть контраст чёрного кружева и нежной персиковой кожи, практически невозможно. Удерживаю себя на месте силой.
Ты не животное, Таро.
Ты. Не. Животное.
Мысленно повторяю эти слова, как мантру-оберег от необдуманных поступков, пока обвожу взглядом гостиную, придумывая себе занятие. Великолепно, то, что нужно. В углу, у второго окна приютился белый рояль. Не играл давно, но пальцы ещё помнят мамины уроки. Силясь больше не смотреть на Адель, прошёл к инструменту и коснулся клавиши. Он резво отозвался, ни капли не фальшивя. Настроен хорошо.
Уселся, размял пальцы и заиграл. Мелодия лилась плавно, гармонично. Заглушала ту дурь, что творилась в моей голове и зеркалом отражала душевное состояние.
– М-м-м, я и подумать не могла, что ты умеешь играть…
Она тихонько подошла ближе, замирая напротив меня античной скульптурой. Старался не отвлекаться на неё, но взгляд сам блуждал по хрупкой шее, аппетитным губам, и пальцы стали спотыкаться. Все-таки утратил былую сноровку. Адель улыбнулась, поймав очередной голодный взгляд в ее сторону, и подсела рядом.
– Давай вместе…, – предложила, касаясь тонкими пальчиками моей кисти. Снял бабочку, вдруг ставшую меня душить, расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке.
Лунная соната Бетховена снова полилась, только теперь из-под двух пар рук. Адель слегка покачивалась в такт, изредка касаясь моих пальцев своими. Скажете, что я ненормальный и будете бесспорно правы. Но эти мимолётные прикосновения пробуждали во мне желание, выкручивающее суставы и ломающее кости. Вероятно, это все мое воздержание. Но в других женщинах все не так. И самый их большой недостаток состоит в том, что они – не она.
Вот и все, Таро. Шах и мат тебе.
Отвлёкся называется.
Когда мы перестали играть, она взглянула на меня так, словно увидела впервые.
– У нас хорошо получается… вместе.
С трудом понимаю что она говорит, смотрю на губы, которые, в данный момент, хочу поцеловать больше всего на свете. Ее щеки розовеют, верно толкует мой взгляд. Девичью взволнованность выдаёт и быстро колотящаяся жилка на соблазнительной шее.
Ну же, дай мне малейший намёк, малышка…
– Принесу бокалы, – придумывает повод, чтобы улизнуть от меня. Встаёт, одергивает платье. Я почти выдерживаю бесконечно долгие секунды, пока она обходит меня со спины, но в самый последний момент обвиваю ее талию, усаживая на клавиши рояля. Тот подбадривающие лязгнул, мол, продолжай, раз начал. Или это все моя фантазия. Не важно.
Адель тяжело дышит, сморит на меня штормовыми глазами.
– Что ты делаешь? – шепчет одними губами. Вопрос скорее риторический, но я ответил, комкая пальцами платье на ее талии:
– Кажется, схожу с ума…
Почти признание, не так ли? Она сомкнула бровки домиком, должно быть, выгляжу я, как загнанный зверь. Запустила руку мне в волосы, ласково перебирая их на загривке.
Будем считать, что это и есть намёк.
Спустил руки на округлые бёдра, крепко сжимая их. С ее губ сорвался то ли вздох, то ли стон.
– Когда бы встретил я в раю
На третьем небе образ твой,
Он душу бы пленил мою
Своей небесной красотой…
Поднимаюсь, хлопаю крышкой рояля и, подхватив Адель, усаживаю сверху. Она бесстрашно смотрит мне в глаза, закручивая этим ураган в груди. Запускаю пальцы в шёлк волос, вынимая шпильки из причёски. Жидкое золото мягкими волнами рассыпается по хрупким плечам. Меня окутывает аромат ее духов…
– И я б в тот миг (не утаю)
Забыл о радости земной…
Заключаю в ладони ее лицо, мягко обводя большим пальцем манящий контур винных губ.
– Спокоен твой лазурный взор,
Как вспоминание об нем;
Как дальный отзыв дальных гор,
Твой голос нравится во всём;
И твой привет, и твой укор,
Все полно, дышит божеством…
Осторожным поцелуем касаюсь медово-сладких губ.
– Не для земли ты создана*…, – выдыхаю в приоткрытые лепестки, перемешивая наше горячее дыхание. Она притягивает меня ближе к себе за ворот рубашки, углубляя поцелуй. Ее реакция волнует. Заключаю в объятия хрупкое женское тело, аккуратно укладывая на глянцевую поверхность верхней части рояля. Адель медленно расстёгивает пуговицы рубашки, а я веду рукой по длинной ноге до бедра, собирая трикотаж платья в гармошку. Между нами сверкают молнии, но вместо грома, оглушающий стук сердец.
С трудом отрываюсь от аппетитных губ, заглядывая в затуманенные желанием глаза:
– Прежде, чем мы продолжим, хочу, чтобы ты знала…
Она приподнялась на локтях, сверкая влажным взглядом. Замерла в ожидании.
– Ты невероятная женщина, Адель… Я испытываю к тебе нечто большее, чем просто любовь… и не могу отпустить. Если согласишься быть моей, обещаю делать все, чтобы ты чувствовала себя счастливой. А если мое чувство не взаимно…
– Агаларов, какой же ты глупец…, – прервала меня Адель, целуя страстно, с особенным упоением и хмельной улыбкой на устах.
*(Строки М.Ю. Лермонтова)
Глава 19
Аделина
Начало нового дня выдалось тихим. Едва распахнув глаза, улыбнулась. Уютное кольцо тёплых мужских рук и мерное дыхание, колышущее всклокоченные волоски на затылке, подтверждали реальность прошедшей ночи. Бархатной ночи. Ночи, полной чувственных касаний, обожаемых взглядов, непреодолимой тяги двух, истосковавшихся друг по другу, людей.
Почти до рассвета Тариэл шептал мне о любви, подкрепляя каждое слово поцелуем. Так, словно я могла усомниться в праведности его речей. Согласна, уста сочиться ложью могут, выдавая яд за сладость мёда, но не глаза, они, как известно, не лгут. И в его взгляде я разглядела больше, чем услышала.
В этом потоке признаний не сумела отыскать окошко, чтобы сказать ему о своих чувствах. Но, кажется, его этот факт совершенно не беспокоил. Он любил, я не возражала, и этого ему хватало.
В моей голове до сих пор не укладывалось то, что я узнала о своём отце. Но это как-то повлияло на меня, чувствовала себя иначе. Уверенней и сильнее. Считала своим долгом воздать по заслугам алчным убийцам не только моего отца, но и тех, кто пал под гнётом зависимости. Всей душой верила, что папа не совершал преступлений, по отношению к слабым. Отгоняла от себя тёмные мысли, заползающие под корку, подобно ядовитым змеям.
Только стыдно теперь перед Тариэлом. Повесила на него ярлык преступника, не разобравшись. А выходит ведь, что я сама дочь бандита и мы с ним по одну сторону баррикад.
В свете новой информации, его род занятий не кажется теперь чем-то пугающим и отталкивающим, так ведь, мисс лицемерие?
Все так…
– Ругаешь себя за ночь, проведённую со мной?
Задумалась и даже не заметила, как стала объектом пристального наблюдения. Таро приподнялся на локте и нежно коснулся губами моего плеча.
– Какие все-таки глупые мысли иногда тебя посещают, – отшутилась, но он по-прежнему внимательно изучал мое лицо.
– Если бы не морщинка вот здесь, – проводит пальцем, разглаживая складочку, собравшуюся между бровей, – я бы сделал вид, что поверил.
– Наша ночь совершенно точно ни при чем. Скорее мое чувство вины перед тобой…
Он удивлённо изогнул брови.
– Ты ни разу не дал повода усомниться в твоих благих намерениях, помогал даже тогда, когда мы ещё… не были знакомы. А я…, – обреченно вздохнула не в силах подобрать правильных слов.
– А ты отдаёшь наше утро в городе любви на растерзание самоедству, – порицательно цокает языком, покачивая в такт головой.
– Как я могу искупить свою вину? – откровенно фильтрую. Глупо, наверное, принимая во внимание, что мы без единого клочка ткани на теле жмёмся друг к другу в одной постеле. Но я не могу отказать себе в удовольствии насладиться тем, как темнеет его взгляд, как медленно ползёт вниз, а затем взметается вверх адамово яблоко, покрытое колкой щетиной, как сжимаются длинные пальцы на моих бёдрах.
– Там в ванной мраморная купель…, – мурлычет мартовским котом.
* * *
За завтраком в ресторане отеля, вернее, за поздним обедом, мы обсудили варианты развития событий при встрече с Орловым. Таро, казалось, стал ревновать ещё больше, предлагая оставить эту затею. Но к нам очень вовремя подключился Волков или, как его называет Таро, Волк.
– Госпожа Разумовская, – едва заметно кланяется, прижимая раскрытую ладонь к груди, – очень рад знакомству и встрече с дочерью Константина Андреича.
– Взаимно, – скольжу по мужчине взглядом, удивляясь тому, как много «положительных» бандитов образовалось в моей жизни за последнее время. Вид у меня, конечно, не комильфо после ночного рандеву. Все то же платье с бахромой, уцелевшее лишь благодаря своей добротности и моим рваным восклицаниям о том, что оно – подарок друзей. Наспех собранный пучок вместо причёски и «естественная красота» вместо, хотя бы повседневного макияжа. А что поделаешь, все мои вещи остались в доме у друзей.
Любознательным прищуром мужчина окинул меня с ног до головы, едва сдерживая ехидную улыбочку, а затем перевёл многозначительный взгляд на Тариэла, как всегда вальяжно-расслабленного. Его удовлетворённый вид не скрывала даже тревога за предстоящую встречу. Так что Волк расплылся в понимающей улыбке на одну сторону, сверкая озорными глазами. Разоблачены и одобрены, так сказать.
Стыдно. Очень-очень стыдно.
Скрыла пылающие щеки книжечкой меню. Благо интерес Волка к моей персоне довольно быстро угас. Он погрузился в обсуждение деталей плана, а тот был весьма прост и зауряден: проследить за нами с Егором и уповать на то, что он приведёт меня к своему отцу. Если нет, скрутить Орлова младшего и использовать как приманку. Инициатором этой идеи выступал Таро и до последнего предлагал начать сразу с плана «Б». Волк же усомнился в победе отцовских чувств старшего Орлова над инстинктом самосохранения, потому решено было действовать по изначальному сценарию.
Если доверять словам дяди… кхм, Олега Вячеславовича, было найдено больше трёх десятков тайников и только два из них так и не удалось вскрыть. Их размер так мал, что принудительный взлом пилами, взрывами и прочими техническими примочками может повлечь за собой нарушение целостности флешки и, как следствие, утрату информации. Консервативные способы вскрытия тайников не дают результатов и я ни капельки не удивлена. Кто-то собирает марки и коллекционирует мини версии ретро автомобилей, а мой отец выискивал и заказывал для себя тайнички с самыми уникальными затворными механизмами. Это была его страсть.
Час встречи с Егором близился, Таро становился смурее, невзначай увеличивал количество соприкосновений. В голове мелькнула ассоциация с котом, который пытается оставить на понравившейся штучке свой запах, дабы отгонять от «прелести» других наглецов. Не стала говорить ему, что у людей это так не работает. Порой, даже кольцо на пальце не срабатывает должным образом. Зато он с радостью привёз меня к Адриану и Мишель, чтобы я забрала свои вещи и переоделась. У них же я и осталась ждать Орлова.
Ещё на вечеринке мы с Егором договорились встретиться снова. Он обтекаемо намекнул, что мог бы вернуть мне несколько фамильных ценностей, забытых в бывшем особняке Разумовских, только вот вывезены они в другое место… Само собой, я согласилась, рассыпаясь в благодарностях перед великодушным и благородным джентельменом.
Преодолевая путь между домом семейной пары и машиной, что увезёт меня в неизвестном направлении, мандражировала. Осознание близости Волка и Таро растворялось каплей спокойствия в бурлящем море переживаний.
– Привет! – как можно жизнерадостнее поприветствовала хмурого мужчину, выглядевшего довольно помятым. Видимо, вечеринка прошла на «ура».
