Текст книги "Пятая Сила (СИ)"

Автор книги: Алина Чинючина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Саадан приподнял бровь, вопросительно посмотрел на собеседника.

– Вы так считаете?

– Саадан… Мы знаем, над чем вы работали с Нетаром. Знаем, что именно находится в ваших руках. Знаем, кто вы и откуда, знаем, как попали в нашу страну. Знаем, что суть вашего изобретения может перевернуть весь ход истории… при удачном использовании. И мы – честное слово! – гордимся тем, что присутствуем при рождении такого события. Но… поймите меня правильно. Более всего мы озабочены даже не сущностью изобретения, а его дальнейшим использованием. И не только мы. Все Гильдии, как вы знаете, прежде всего утилитарны. Мы не владеем Силой – мы ею пользуемся. И самое главное – как и для чего. Никто из нас не хотел бы, чтобы открытие, подобное вашему, послужило не к пользе магов, а… вы понимаете меня?

– Разумеется, – пожал плечами Саадан. – Более того – я разделяю ваши опасения.

– Да? Ну вот, видите, как приятно иметь дело с умным собеседником.

– Но я могу лишь поверить вам на слово, – продолжал Саадан.

– В чем же?

– В том, что и вы, – он выделил это слово, – будете использовать то, что попадет вам в руки, только на благо…

– Саадан! У вас, очевидно, несколько превратное представление о наших Гильдиях. Допускаю, что оно сложилось в период вашего общения с Огненными – да-да, мы и об этом знаем. Но честное же слово, не все такие! Гильдия магов Огня действительно несколько… ээээ… зарвалась, и мы привели их в чувство. Но все остальные… Впрочем, про остальных не будем, это пока не суть важно. Важнее, что мы… мы, маги Воздуха, – не станем. Как бы мы ни ругались между собой, какие бы личные цели ни преследовали, никто из нас не станет использовать Силу во вред живому. Просто потому, что мы боимся последствий…

Саадан улыбнулся.

– Да, Нетар тоже говорил об этом.

Ратиус вздохнул.

– Нетар… Нетар был великим магом, да пребудет с ним Сила. Не знаю, посвящал он вас в суть наших разногласий, но… На мой взгляд, Нетар несколько своеобразно понимал назначение магии в мире. Он настаивал на максимальном невмешательстве в дела людей – и не только политическом невмешательстве, но и… так сказать, бытовом. Он предпочитал работать с чистой Силой, а не с ее преобразованиями. Не скрою, он прав во многом. Но это работа теоретическая, отвлеченная. Невозможно иметь в руках топор и не пользоваться им, а только изучать и преобразовывать. Нетар был против использования магии, но вы же видите – с каждым годом все шире люди пользуются ею. Храмы Силы оправдывают свое назначение. Маги и люди должны жить не изолированно, а во взаимодействии, взаимовыгодном сотрудничестве.

– Да, – кивнул Саадан, – Последние Холмы прекрасно показали выгоду такого сотрудничества.

– Ну… в семье не без урода. Саадан, вы, как я понял, действующий маг. Вы давали присягу и целый год работали в Гильдии в Инатте, так?

– Полгода.

– Пусть так. Но вы наверняка успели усвоить главные принципы работы магических Гильдий. А держатся они все на том же законе Равновесия. И тем, кто по каким-то причинам собирается его переступить, нет пощады. И разве война с Огненными не показала вам это? Против преступивших закон Равновесия выступило все магическое сообщество. Потому что подобные деяния несут угрозу всем нам! И именно поэтому мы до последнего, до конца будем стремиться решить дело миром.

Ратиус помолчал.

– Миром, – повторил он. – До конца – мирным путем. Тем более, если речь идет о таком изобретении, как ваше.

– Поэтому, – усмехнулся Саадан, – каждая Гильдия стремится заполучить его вперед остальных.

– Это вполне объяснимо, – развел руками Ратиус, – вы и сами понимаете. Поэтому мы и предлагаем вам… мы просим вас работать с нами. Вы – маг Воздуха, вполне логично вам использовать ваше… ммм… открытие на благо родной Стихии. Саадан, это будет обыкновенная работа, ничем не хуже той, которой вы занимались в Инатте. Интереснее даже, я уверен, потому что наши возможности несравнимы с Инаттой… особенно теперь, когда они так ослаблены после войны. Чего вы добьетесь, если вернетесь на родину? Думаете, там к вашему открытию отнесутся иначе? Уверен, что нет, и может быть, будут действовать даже более жесткими методами. Мы предлагаем вам большие возможности для научных исследований. Если вы только согласитесь, вас с руками оторвут Университет и Гильдия – как преподавателя. Если захотите работать действующим магом – пожалуйста. Мы дадим вам возможность закончить работу, и тогда…

– Я понял, – перебил Саадан. – Достаточно. Ну, а если я откажусь?

Ратиус печально посмотрел на него.

– Вы не выстоите в одиночку, Саадан. Выбросы Силы такой величины, какие происходили в последние месяцы вашей с Нетаром работы, зарегистрированы не только нами. Но и Гильдией Земли. И Гильдией Воды. И Гильдией Огня – вы ведь знакомы с методами их работы. Сомневаюсь, чтобы вы хотели снова встретиться с ними.

– Ну, отчего же…

– Не сомневаюсь, что в одиночном бою, в поединке… ну, даже будь их четверо или пятеро… вы выстоите. А если это будет вся Гильдия? А если они захотят получить… то, что вы храните у себя? Сила магов – в единстве, на этом стоят Гильдии. Мы предлагаем вам защиту и помощь. И мы ведь не просим вас отдать нам ваше… хм… изобретение. Мы просим всего лишь помощи для Гильдии – в том числе и с использованием вашего, условно говоря, артефакта. Вы не справитесь в одиночку, Саадан, – повторил он, – будь вы даже вторым Нетаром. Поверьте мне, я много лет имел дело с Огненными и знаю, о чем говорю. Они потеряли на время ваш след, но теперь, после ваших неосторожных опытов… Вы так самонадеянно отказываетесь от защиты, а ведь мы могли бы многое сделать вместе.

– Ну, конечно, – фыркнул Саадан. – Только следует ли говорить о том, что вы потребуете в обмен на такую защиту. Вы можете что угодно наговорить мне сейчас, но когда дойдет до дела…

– Мальчик, – жестко проговорил Ратиус, – я выражаюсь всегда ясно и получаю только то, на что заявляю права. Вы слишком молоды и не знаете еще, чего стоит слово мага и что стоит нарушить клятву, данную магом однажды. Если вы согласитесь работать с нами… если вы станете сотрудничать, я обещаю – ни я, ни кто-либо другой от лица Гильдии не потребует от вас больше того, что будет заявлено в договоре. Мы подпишем договор – обычный, стандартный Договор, который заполняют все маги, вступающие в Гильдию… который наверняка заполняли и вы.

– Да, – глухо уронил Саадан. – Заполнял. И присягал. Не вам.

– Да, я понимаю, – тихо проговорил Ратиус. – Но… вы ведь можете принести другую присягу…

– И изменить данной однажды? – Саадан насмешливо взглянул в глаза старому магу. – Вы предлагаете мне – предать? И после этого вы поверите… поверите такойприсяге?

Наступила тишина.

– Саадан, – сказал, наконец, Ратиус очень мягко. – Мы ведь не требуем от вас именно присяги. Договора будет достаточно. В конце концов, вы, как ученик, обязаны отработать для Гильдии…

– Я обязан отработать Нетару, а не Гильдии, – жестко ответил Саадан. – Нетару, а не вам, Ратиус. Вам я не обязан ничем… и, надеюсь, обязан не стану и впредь.

– Саадан, – очень тихо проговорил Ратиус. – Вы играете с огнем. Мы знаем, что вы делаете, и очень скоро мы узнаем, КАК вы это делаете. Не дразните гусей. Давайте жить мирно.

– Дайте мне возможность довести работу до конца, – так же тихо сказал Саадан. – Я в свою очередь не отвечаю вам «нет», я говорю только – «подумаю». Вас устраивает такой ответ? Я не боюсь… мне все равно, по большому-то счету. Но даже если вы уничтожите меня, вы все равно подчинить Камень не сможете – он признает только одного хозяина. И без меня не сможете пользоваться Камнями, они останутся для вас такой же игрушкой, как, – он усмехнулся, – как Видящий, который теперь у вас… гм… на салфеточке стоит.

Ратиус тоже засмеялся.

– Узнаю Нетара. Уел он нас, конечно, с этим Видящим, признаю. Однако, Саадан… вы не отказываетесь от сотрудничества с Гильдией, я правильно вас понял?

– Пока, – он выделил это слово, – нет. До тех пор, пока не закончу работу. Остальное будет зависеть… от многих обстоятельств. В том числе и от вас, Ратиус.

Тебе ничто не мешает уехать.

Саадан кружил по комнате, не замечая сгущающихся сумерек. Тишина давила на уши, мысли путались. Кажется, у него начинался жар.

Старый попугай заворочался в клетке и уставился на него круглым глазом. Тебе ничего, совершенно ничего не мешает уехать. Взять билет на корабль – благо, денег у тебя теперь хватает, ты заработал – за эти годы. И Равновесие с ним, с домом, с Видящим, с ценнейшими книгами – пусть они достаются Гильдии, маги будут только рады. Тебе ничего не мешает теперь вернуться домой. Даже Огненные теперь не смогут совладать с тобой – еще бы, ты не тот мальчишка-маг, державшийся против четверых не больше минуты.

Ничего не мешает. Но я не могу уехать.

Попугаю стало смешно, он захлопал крыльями, поудобнее уселся на жердочке. Тебя загнали в ловушку, парень, ты не понял разве? Нетар поставил свое условие для того лишь, чтобы твои Камни и ты сам достались Гильдии магов Воздуха Суны. Тебя приберут к рукам. А ты думал, будет иначе? Ты думал, Нетар ради твоих прекрасных глаз изменит тем, с кем работал бок о бок много лет? Ну, пусть даже в последние годы он с ними не ладил… все равно. А если ты сделаешь то, что должен, и уедешь домой, какая прекрасная будет подстава магам! Как замечательно Нетар смог уделать их всех – даже своей смертью.

Нет, упрямо сказал Саадан, не только из-за споров с Гильдией Нетар оставил такое завещание. Он хотел, чтобы я закончил дело. Важнее всего в жизни для него была работа. Наука, если хочешь. Знание. Он передал мне все, что знал и умел сам. Только он не вполне уверен был, смогу ли я закончить работу. А теперь я знаю – смогу.

Это ты так думаешь. Попугай презрительно отвернулся. Не будь глупцом. Он же наверняка использовал тебя. Уезжай.

Я не могу уехать. У меня есть шанс завершить начатое, разве могу я его не использовать? В Инатте я не смогу это сделать, там у меня не будет ничего…

Здесь тебя не оставят в покое. Попугай засунул голову под крыло. Тебя не оставят – ни Воздушники, ни Водные, ни тем более Огненные. За тобой будут следить, не прекращая и не ослабляя надзора. Брось эту дурную затею. Уезжай домой. Зачем тебе эта маета, вернись домой и работай в Гильдии, тебе будут рады. Особенно если ты закончишь работу… кстати, ты уверен, что закончишь ее?

Да, твердо сказал Саадан. Это теперь – моя жизнь. Я уже не смогу иначе.

Какой ценой ты ее закончишь, сказать тебе? Ты знаешь условие. Ты не сможешь получить третий Камень, потому что он у Тирайна. А Тирайн тебе его не отдаст. Отступись.

Я попрошу. Я приеду к нему, объясню, и он все поймет.

А если нет? Попугай выпрямился и злорадно посмотрел на него круглым глазом. Если Тирайн откажется? За это время он вполне мог тоже подчинить себе Камень… он не глупее тебя, и Силы у него хватит. Что ты будешь делать тогда? Брось эту затею.

Саадан молчал.

* * *

Если бы его попросили вспомнить подробно и описать поминутно, как он жил три следующих года, Саадан вряд ли смог бы это сделать. Это были три вихря, три дня, три песчинки в неумолчном потоке песочных часов.

Ратиус сказал правду – его не оставляли в покое. Спустя несколько месяцев после гибели Нетара в маленьком доме побывали главы всех трех Гильдий Суны. Все – с заманчивыми предложениями. Все – с обещанием работы, помощи и защиты в случае чего… в случае – чего? Сначала Саадан пытался объяснить им, что работа не закончена, что рано давать обещания, и вообще, с чего они взяли, что его изобретение будет иметь хоть какую-то ценность? Потом, потеряв терпение, просил непрошенных гостей удалиться. Потом стал замечать на улицах, что за ним следят… потом пришлось заново включить защиту. С благодарностью вспоминал теперь Саадан Нетара – тот озаботился оснастить дом защитой достаточно мощной, чтобы ее нельзя было прорвать вдвоем. Нападать большим числом маги пока не решались. Несколько раз Саадан заманивал парочку соглядатаев в укромное место, где не было лишних свидетелей, и, уложив одного, вежливо объяснял второму, как нехорошо следить за честными магами, просил передать это тем, кто… Обычно соглядатаи понимали. Трех таких случаев хватило, чтобы преследования прекратились.

Один раз случился настоящий бой. Недалеко от города начинались скалы, и окраинные домишки подходили вплотную к ним. Саадан с некоторых пор полюбил эти тихие окраинные улочки; почему-то лучше всего ему думалось именно там… почему, знать бы? Однажды он заехал довольно далеко – уже и домики скрылись из виду. Темнело, начинался дождь. Пока Саадан раздумывал, стоит ли повернуть назад или проехаться еще немножко – дождь пришелся бы кстати, от духоты болела голова, – почувствовал рядом чужое присутствие. Он едва успел поставить защиту, как из-за холма ударил синий луч, и – почти одновременно с ним, но с другой стороны – оранжевый.

Поразительно, что в этот раз Огненные объединились с Водными, своими извечными врагами. Их было четверо, и счастье, что Камень оказался с ним. Саадан даже не напрягался особенно – Силы Камня с лихвой хватило бы еще на один такой отряд. Когда он привел в чувство единственного выжившего мага-Огненного и очень вежливо попросил его больше так никогда не делать, маг только угрюмо кивнул. После этого нападения тоже прекратились.

Несколько раз приезжал Ратиус. Саадан принимал его вежливо, но холодно и не замечал показного добродушия главы Гильдии. Ратиус держался приветливо, но суть его ненавязчивых расспросов касалась лишь одного – как продвигается работа?

Саадан, впрочем, особенно и не скрывал того, что делает. Попробуй скрыть, если общение с Камнем – это выплески Силы… такой силы, что не понять этого не может только полный дурак. Не вдаваясь в объяснения, юноша говорил коротко: пока ничего.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы Саадан оставался вовсе уж отшельником. Как ни крути, а жить было надо, и бирюком не проживешь. Несколько раз Саадан по просьбе Хорема проводил занятия в Гильдии для молодых магов. Интересные это были ребята – азартные, любопытные; не слишком моложе него самого, но рядом с ними Саадан чувствовал себя стариком. Никто из них не воевал, и это пролегло меж ними такой пропастью, перепрыгнуть которую не смогли бы ни ученики, ни учитель. Да и зачем, собственно?

Потом поступили предложения от Университета Суны. Саадан согласился – почасовая оплата, никаких дополнительных обязанностей, плохо ли? Целый год он читал курс «Основы воздушной магии», потом – по личной просьбе декана одного из факультетов – взял еще и «Практическую магию в действии». Ему было даже интересно – особенно с теми, кому хоть что-то было надо. Но – в отличие от Гильдии и даже Академии большинству студиозусов магия казалась чем-то восхитительно страшным и непонятным, но никак не сочетающимся с реальной жизнью.

Несколько раз за этот год Саадан решал, что дочитает курс – и вернется домой. Такой сильной стала вдруг тоска по родному городу, по Гильдии магов Воздуха Инатты, по улицам Ледена, по… даже по тем местам, где бродили они когда-то с Талой. Но, поразмыслив, понимал, что там – дома – его никто и ничего не ждет. Прав был Нетар – если бы он был нужен Гильдии, его бы искали… или хотя бы попытались. Маги одной Стихии при известном старании могут узнать, жив ли их собрат.

Да и что ему делать дома?

Про Талу Саадан ничего узнавать не пытался и не хотел. После того единственного раза, когда он увидел их свадьбу, больше Саадан не пытался заглядывать в Видящий. Он… наверное, он боялся. Боялся увидеть ее счастливой, веселой, забывшей о неудачной своей любви. А то и с сыном или с дочерью на руках. Умом он понимал, что, скорее всего, так оно и есть, ведь если она вышла замуж, то дети – логичное продолжение истории. Несколько раз подходил к Видящему – и не мог. Пусть она останется в его памяти девочкой, которой он поклялся когда-то в любви. Пусть у нее все будет хорошо.

Нельзя сказать, чтобы сам Саадан испытывал недостаток внимания со стороны прекрасного пола. То, что жил он уединенно и замкнуто, лишь подогревало интерес магичек – как юных, так и не очень – и студенток в Университете. Ах, как романтично, вздыхали девушки, узнав о его истории. А уж то, как он держал оборону у Последних Холмов, вовсе стало легендой, неведомо как просочившись (не Ратиус ли постарался?) в широкие круги. Не проходило и недели, чтобы очередная поклонница не напрашивалась на дополнительный семинар или консультацию и не смотрела на него преданными и томными глазами, кокетливо крутя локон или поводя плечом в вырезе платья. Саадан оставался вежливым, доброжелательным преподавателем, умным магом, но при этом совершенно тупым слепцом, не понимающим прозрачных намеков дам. Это приводило студенток в отчаяние, и после экзамена они хором рыдали в университетском парке или – того не лучше! – валились в обмороки прямо у него на глазах. Правда, после того, как нескольких упавших дурочек Саадан собственноручно облил водой и отхлестал по щекам, желающих портить прическу и платье заметно поубавилось. А сам он лишь усмехался про себя.

Жизнь его составляла только работа. Быть может, когда-нибудь найдется та единственная, которая сможет заменить ему Талу… Талу…

Пока же все заменяла работа. Она давала силы жить, но и забирала – так много, что вечером Саадан валился, как подкошенный, и засыпал мертвецким сном. Камень. Саадан порой ловил себя на том, что прикасается к нему с восторгом юного влюбленного на первом свидании. И новизна эта и восторг не притуплялись, потому что каждый раз – каждый! – все происходило совсем по-другому. Мир Воздуха раскрывался перед ним, подчинялся ему, жил вместе с ним, дарил свою силу и красоту.

И вместе с тем, дело так и не двигалось. Камень Воздуха послушным щенком лежал в ладони, Сила – чистая, незамутненная – покорилась ему. Это было единственным оставшимся в жизни счастьем, и скоро Сааадан уже не мог жить без него. Предупреждение Нетара – не носить Камень с собой постоянно – он, правда, старался соблюдать, хотя все чаще придумывал для себя поводы и оправдания.

Но Камень Воды – Камень Кервина – условий своих не менял.

Саадан пытался. Он искал выход – любой, кроме того единственного, который лежал на поверхности. Он снова и снова рвался туда, на выжженную, высохшую равнину, он предлагал и просил, но каждый раз получал лишь один ответ. Смешно даже вспоминать, как он надеялся – Стихии ведь не меняют своих решений. И решение, в общем-то, было…

Только решение это загоняло его в ловушку.

А он ведь мог и отказаться. Бросить все на полпути, взять Камни и честно прийти к Ратиусу и сказать: не смог, не вышло, кишка тонка, забирайте дом и имущество, как было сказано в завещании, только отпустите меня. Или – давайте я буду работать на вас, снимать квартиру и жить, как все. Вот мой Камень Воздуха, и я в вашем распоряжении. Или вернуться в Инатту и работать там – ведь с радостью приняли бы. Правда, при этом возникала перспектива войны с Гильдией Суны, которая вряд ли захочет уступать Инатте такую ценность. А Камень Кервина пусть лежит дома, в шкатулке. Зачем ему мировое могущество? Он и так сделал столько, сколько не делал до него, наверное, никто. И изучать потом на досуге Камень потихонечку… или вовсе отдать Водным, пусть сами разбираются… Или отыскать Тирайна и Талу и снова работать с ними – только работать.

Не мог он. Манило заключенное в Камне могущество: чистая Сила – та, что послушным щенком легла в ладони. Одолеть чужую Стихию не удавалось никому. А если он будет первым? Вся жизнь его теперь была сосредоточена в двух этих маленьких хрусталиках, и без них он не мыслил своего существования. Потому что это значило бы – отказаться от самой жизни.

Мир у ног твоих, и ты – в нем…

Прав был Нетар, предостерегая от искушения. Какое это счастье – мир держать в руках, чувствовать себя всесильным, у ног которого – Сила… владеть Ею и подчиняться Ей, стать с Ней единым целым, творить Ее именем и служить Ей. Какая это мука – каждый раз уходить… туда, в тот искаженный, несовершенный, неправильный мир, где он вынужден жить… нет, существовать, потому что как иначе можно назвать жизнь без Нее. Слабо земное тело, оно не выдерживает потока Стихий. Порой Саадану очень хотелось уйти – туда, где тело уже не важно и не властно, – и только боязнь того, что все закончится ничем (кто знает доподлинно, куда уходят маги?), останавливала его.

Мудр был Нетар, он хорошо изучил своего ученика и понимал, что тот не отступится от работы. От ТАКОЙ работы по доброй воле не отступаются.

Или слабО, ехидно спрашивал Саадан сам себя? Или ты не маг, а лепешка на дороге?

Он не жалел о том, что делает. Он понимал теперь, что иной дороги он и не желал бы…

Вот только дорога эта вела через предательство.

Он послал Тирайну письмо с просьбой о встрече. И надеялся, что друг поймет… А вышло не так. Они говорили на разных языках и не слышали друг друга.

И Саадан понял, наконец, что имел в виду Нетар, когда говорил, что Стихии не терпят суеты и мелочности. Как мелки людские чувства и привязанности. Любовь. Дружба. Честь. К чему они, если мешают работе? Все это осталось в прошлом.

Теперь он почти ненавидел Тирайна за то, что тот не согласился отдать Камень. Неужели не может Тир понять, что такое дыхание Вечности?

А потом к нему пришел маленький смуглый человечек в богато расшитых одеждах. Человечек собирался стать по меньшей мере повелителем Севера. Повелителем Юга он уже стал. И мешало ему одно-единственное княжество, правителями которого были маги. Человечек не смог бы одолеть это мелкое княжество без помощи Стихии. Человечек пришел к Саадану.

Все было совершенно честно. Ты – мне, я – тебе. Маг Холейн помогает князю Реуту одолеть – в поединке или еще как, неважно – правителя княжества Таннада, который тоже является сильным магом. Больше Холейн ничего делать не должен, столицу захватят и без него, в боевых действиях он участвовать не обязан – только обезвреживать магию. Взамен маг получает живыми и по возможности невредимыми князя Таннады и его жену – а еще некую вещь, которая и составляет цель похода мага. Князь Реут вправе делать с княжеством все, что сам захочет, но не вправе решать судьбу пленных князя и княгини, а также той вещи, которая будет принадлежать магу. Маг даже предложил заключить писаный договор, но князь Реут отказался. Зачем, сказал он, хитро поблескивая глазами, договоры, если мы все равно нуждаемся друг в друге.

Вопрос, кто рассказал Реуту о том, что связывает князя Тирайна Леа-Танна и великого мага ар-Холейна, Саадан так и не задал. Это уже не имело никакого значения.

Часть третья

Противостояние

Всю долгую дорогу до границы Таннады Саадан не испытывал и тени сомнений. Покачиваясь в седле, маг с любопытством поглядывал по сторонам. Ему уже случалось идти с армией на марше, и он не мог не признать, что князь Реут – отличный полководец; неудивительно, что войско его до сих пор не знало поражений. Впрочем, против кого им приходилось воевать? Против маленьких, слабых княжеств?

Эта земля совсем не походила ни на мягкие, светлые леса Инатты, ни на скалистые, хмурые побережья Суны. Прежде всего, поражал простор; Саадан привык, что пространство вокруг всегда ограничено – если не лесами, так скалами или озерами, врезающимися в гористые берега. Здесь же были степи, разнотравье без конца и без края, и лишь редкие холмы позволяли отдохнуть глазу, уставшему от песчаного безмолвия.

Скрипел на зубах песок, под ногами – стоило отойти на привале чуть в сторону – сновали юркие ящерицы. Солнце лило с неба потоки горячей лавы. А каким высоким, бездонным казалось небо! Саадан, поднимая голову, вспоминал почему-то воздушного змея, которого они с Нетаром запускали – кажется, тысячу лет назад.

Войско Реута двигалось довольно быстро и почти не встречало сопротивления. Пограничная застава была разбита легко; видимо, регулярной армии в этой стране не было – только княжеская дружина. Несколько раз в день Саадан высылал своих, помимо княжеских, разведчиков – быстрых жаворонков и воздушных гонцов – маленьких ветерков, умеющих проникать в любые щели. Впереди все было спокойно – только катился, отступая, поток беженцев; слухи о жестокости Реута летели, обгоняя войско, хотя и были сильно преувеличены. Сейчас Реут не нуждался в бессмысленной бойне, ему нужна была скорость.

Несколько деревушек, встретившиеся им на пути к столице, были пусты. Совсем пусты, жители, видимо, спасались в Руте. В одном из брошенных домов им попался полосатый, взъерошенный кот; животное зашипело, глядя на них злющими зелеными глазами. Саадан бросил ему корку, кот понюхал хлеб и демонстративно отвернулся.

Донимала жара. В принципе, Саадан легко мог вызвать дождь, освеживший бы и людей, и лошадей, напоивший бы землю. Но он не стал этого делать, полагая, что ни к чему зря расточать силы. В конце концов, противник, укрытый за стенами столицы, страдал от жары ничуть не меньше. А значит, так же мог обрадоваться дождю. Имея дело с магом, приблизительно равным по силе, следовало учитывать каждую мелочь.

И никаких тебе приступов раскаяния. Никакого «ах, что же я делаю, ведь это мой друг!» и прочих глупостей. Спокойный, размеренный шаг, шаг солдата, идущего воевать. Да, идти – ехать верхом! – в голове армии, по правую руку от Реута, почти рядом со знаменосцем вовсе не то же самое, что идти пешком, задыхаясь, глотая пыль, поднятую сотнями ног идущих впереди. И не надо думать о том, где добыть хлеба – тебя накормят, ты будешь ужинать в своей палатке, отдельной, где только ты и тишина. И не нужно каждую секунду остерегаться окрика или приказа. Нет, маги в регулярных войсках всегда находились на особом положении; даже тогда, десять лет назад, они не подчинялись полковым командирам, образовав отдельное подразделение, но все-таки, все-таки… Теперь он – один. Считай, что главный. Князь Реут держался с ним подчеркнуто уважительно, надо ли говорить обо всех прочих?

Вокруг плыли степи, клонился под ветром ковыль. Правда, чем дальше от Руты на юг, тем ниже становилась трава, тем больше проступали пески. Земля эта казалась спокойной и мирной, забывшей, что такое беда – всюду чувствовались руки умелого хозяина. Тирайн, подумал Саадан, это все Тирайн. Присутствие мага было незримо, но он-то чувствовал. И если бы не дым пожарищ – два маленьких городища, не пожелавших подчиниться и встретивших их с вилами и косами, Реут выжег почти дотла, так, для острастки, – могло бы показаться, что войны здесь не было уже много, много лет. Ну, двадцать как минимум, хотя Саадан знал, что это неправда. «Быстро же князь навел здесь порядок», – думал он иногда с легким удовлетворением, даже с какой-то гордостью: знай, мол, наших.

Войско встало лагерем в двух полетах стрелы от крепостных стен. На южном берегу Ренны, за стенами, никто не жил – так повелось исстари. Селились за рекой, на севере; там – Инатта, сосед, который никогда не нападет, а то и вовсе в обиду не даст, там – безопасно. Южные области то и дело разоряли кочевники. Правда, за десять лет, проведенных под рукой князя Тирайна, жители успели уже вздохнуть с облегчением, но строиться на этом берегу все еще опасались – мало ли что.

И теперь все живое, казалось, вымерло в этой части страны – даже птицы и звери. Напряженную тишину, подступавшую к городу с юга, нарушали только звон доспехов и оружия, удары заступов о землю, ржание лошадей противника, ругань и смех людей. Лагерь растянулся полукольцом, огибая крепостные стены с юга, от одной излучины реки до другой. Каждая сотня встала отдельно, на расстоянии сорока шагов друг от друга; шатер князя поставили в центре, в окружении личной гвардии повелителя. И везде – строгий порядок, ничего лишнего, ни соринки, ни пылинки ненужной. Две сотни конницы, вставшие по краям, прикрывали с флангов. Пусть лагерь и временный, пусть палатки ставили налегке, но частоколом его обнесли, выставили охрану, и рогатки вскинули к небу острые зубья вдоль всей линии становища. Не столько для спокойствия своего, сколько для устрашения противника – пусть даже не пробуют сунуться. Но князь Тирайн не предпринял вылазки – видимо, понимал, что бесполезно.

Саадану возвели шатер одному из первых, едва ли не раньше Реута. Маг выгнал слугу, стянул сапоги и вытянулся на кровати, закинув руки за голову. Солнечные зайчики плясали по стенам, чуть колыхавшимся от ветра. Еще раз продумать все, просчитать. Их будет двое – Тирайн и Тала. Он – один. Плавали перед глазами цветные пятна, странное спокойствие окутывало тело. Он даже не волновался. Все будет так, как должно быть.

День на обустройство лагеря, последние приготовления, отдых, вечером – Совет, утром – наступление.

Реут не надеялся, что князь Тирайн выведет войско за ворота. Не тот случай, не тот баланс сил, Тирайн не настолько глуп. Сухая земля источала потоки жара, парило. Что ж, перевес в силах столь значителен, что никто не сомневался – город будет взят.

Ближе к вечеру, незадолго до Совета, на небе стали сгущаться тучи. Черные, тяжелые, грозовые. Реут вопросительно посмотрел на Саадана, но тот покачал головой: не его работа. Подумав, Саадан решил не трогать их. Пусть лучше гроза прольется ночью, чем утром им на головы. Воевать под дождем как-то не хочется; уж лучше по грязи. В том, что гроза таки будет, маг не сомневался. А отводить ее не хотел – судя по силе ветра и тяжести туч, это не мелкий дождичек, сил может потребоваться много, а тратить их перед боем неразумно. Не спорь со Стихиями по пустякам.

На Совете Саадан почти не вслушивался в то, что говорили военачальники Реута. Между ним и князем все уже было решено и обговорено; он, собственно, мог бы вообще не приходить, но – положение обязывает.

В просторном шатре князя собралось семь человек. Сидели, поджав ноги, на коврах, устилавших пол; прятали глаза, не смея взглянуть на повелителя; прихлебывали из больших чашек напиток, отдававший горечью трав и, казалось Саадану, запахом солнца. Саадана всегда смешил этот обычай сидеть прямо на полу, пусть даже на вышитых подушках или ярких покрывалах, поджимая ступни и выпрямившись. Очень неудобно, спина болит и ноги затекают. Все смуглые, невысокие, одинаково черноволосые, с хищными, крючковатыми носами – все соплеменники Реута, князь не доверял важные посты иноземцам, пусть их сколь угодно много в его войске. Среди них выделялся только сотник легкой конницы Арс – ростом и более светлым оттенком кожи, да маг Воздуха казался уж вовсе залетной птицей – высокий, светловолосый и светлоглазый, он часто ловил на себе не только уважительные, но и неприязненные, а порой откровенно враждебные взгляды. Военачальники Реута, все в богато вышитых кафтанах, в мягких сапогах, с оружием узорной чеканки. Жесткие, смуглые, обветренные лица, прокуренные черные усы, черные волосы блестят от жира, которым степняки щедро мажут свои прически. Командир лучников Йорха – почти черный от загара, с всегда настороженно прищуренным взглядом антрацитовых глаз. Его воины бьют без промаха даже под дождем, быстро меняя тетивы на запасные, и могут выстрелить в женщину и ребенка – если будет на то приказ. Тарр, предводитель пехоты – угрюмый, уже немолодой, он выбился в сотники из простых солдат, из дымной юрты, от грязного очага. Преданность повелителю и неумолимая жестокость вознесли его вверх, и он не собирался уступать свое – зубами впился бы в горло, посягни кто на его титул и место в кругу Совета, напротив самого Реута. Арс, сотник легкой конницы, кривоногий, как все, с рождения сидящие в седле, сын знатного и богатого военачальника, служившего еще отцу Реута. Этот за своим князем – в огонь и в воду. Кулс, совсем мальчишка, вознесенный в сотники за безудержную храбрость и умение повиноваться беспрекословно, выполнять даже невыполнимые приказы. Гикнет молодецки, тряхнет шапкой на жестких черных волосах, усмехнется – и нет его, только пыль курится из-под сапог. Он шел по жизни весело и легко, и казалось: убьют – он и Смерти засмеется в лицо и хлопнет почтенную даму по плечу. Лер, седоусый и молчаливый – этот с князем издавна, еще с тех пор, как безусым мальчишкой повиновался Реут отцу; он говорил мало, но его слова почти никогда не бывали оспорены.