Текст книги "Пятая Сила (СИ)"

Автор книги: Алина Чинючина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

В губы ему ткнулась склянка с вином на травах. Саадан поморщился, вздохнул. Тупо болела голова и ничего не хотелось.

… Он пытался еще, и еще, и еще – с упрямством почти обреченного. Он должен это сделать… почему и кому должен – не знал. Должен. Точка.

И опять он шел по пустой этой земле, и снова кричал, и тишина была ему ответом. И в миг, когда Саадан, отчаявшись, хотел повернуть, отступить, тишину взорвало хлопанье крыльев. Черный ворон возник в сумрачном воздухе и опустился на камень прямо перед ним.

– Ну, чего ты орешь? – ворон говорил хмуро и почти по-человечески устало. – Чего ты орешь, как на базаре? Зачем пришел?

– Я с миром пришел… – Саадану не хватало воздуха.

– Говори, что нужно, и убирайся.

– Я пришел, чтобы овладеть тобой, – пересохшие губы хватали воздух, но голос его звучал твердо.

– Ну, и нахал, – ворон закаркал-засмеялся. – А с чего ты взял, что я соглашусь на это?

– А тебе самому не интересно? – улыбнулся Саадан. – Попробовать побороться с магом чужой Стихии.

– Мне своих дураков хватает, – каркнул ворон. – Впрочем… тебе есть что предложить мне?

Саадан помолчал.

– Что ты хочешь?

– А что ты дашь? – прищурился ворон. – Представь себе, что мне любопытно – но не более. Что у тебя есть такого, чего нет у меня? Кое-что ты уже отдал. Что еще?

Саадан растерялся на мгновение.

– Назови свою цену, – сказал он.

Ворон снова засмеялся – как показалось, одобрительно.

– Не дурак. А если я назову то, чего у тебя нет?

– Значит, я добуду это, – твердо ответил юноша.

– Вот как… – ворон, казалось, размышлял. – Что ж, ладно. Поиграем. Знаешь старую детскую сказку про короля, который за свою дочь выкуп требовал? Считай, что ты попал в сказку, парень. И должен мне выкуп. Принесешь – получишь Силу. Нет – извини.

– Что тебе нужно? – спросил снова Саадан.

– У вас, помнится, были еще два, – сказал ворон. – Мне нужен Камень Земли. Добудь его, овладей им – и тогда я подчинюсь тебе и признаю твое превосходство, маг Стихии Воздуха.

Саадан подумал, что ослышался.

– Что? – переспросил он.

– Что слышал. Овладей Камнем Земли – и я подчинюсь тебе без всяких условий.

Губы сводило от холода.

– Зачем тебе это? – удивился Саадан. – Зачем тебе Стихия Земли, ведь ты – Вода… почему не Огонь, с которым вы враги?

– Не твое дело, – буркнул ворон. – Считай, что я так развлекаюсь. Ну, так что, по силам моя загадка?

– Это твердо? – онемевшими губами спросил Саадан.

– Куда уж тверже. Добудешь Камень Земли – получишь и меня, и его. Нет – как знаешь. А теперь проваливай, я спать хочу…

Маленький ручеек вырвался из-под глинистых комьев и исчез под камнями.

– Этого не может быть, – мрачно сказал Нетар, вертя в руках Камень. – Я не предполагал, что такое вообще может быть.

Саадан усмехнулся.

– Что мы вообще могли предполагать… что мы могли знать обо всем этом.

Он помолчал.

– Что мне делать? – спросил он с отчаянием и посмотрел на Нетара. – Учитель, что мне делать?

Впервые он назвал мага так.

– Я не могу, – продолжал Саадан. – Камень можно взять или у мертвого, или добровольно… а доброй волей Тир его не отдаст, я же знаю, я знаю, как искушает Камень. Если Тир смог овладеть им… да даже если и не смог – он не отдаст. А без его согласия… я не могу.

– Силой? – предположил Нетар.

– Нет. Нет! – выкрикнул Саадан. – Я не подниму руку на него… никогда!

– Тогда отступись, – тихо предложил маг.

Саадан покачал головой.

– Я… не могу. Уже – не могу.

Нетар с сочувствием посмотрел на него.

– Тебя загнали в ловушку? – сказал он.

Саадан молчал.

– Не знаю, – сказал он, наконец, и тряхнул головой. – Но… в ловушку? Это мы еще посмотрим.

* * *

Ярко-красный воздушный змей парил над городом. Замерев в потоке воздуха, он летел, похожий на длиннокрылую птицу; то зависая, то кувыркаясь, дразня всех своей непохожестью и бесстрашием, змей поднимался все выше и выше. Теплый, нагретый за день воздух держал его на протянутых ладонях.

– Осторожнее, Саадан, – озабоченно сказал Нетар. – Осторожнее, не увлекайся…

Вместо ответа змей взмыл еще выше. Саадан, стоящий на холме рядом с Нетаром, засмеялся счастливо, пошевелил пальцами. Светлая, почти прозрачная прядь облаков укрыла змея, спрятала от глаз…

– Осторожнее, – снова сказал Нетар. – Сорвешься.

– Я сорвусь? – захохотал Саадан. – Ну, нет. Теперь это все – мое, – и он раскинул руки, а потом свистнул – совершенно по-мальчишески, хулигански и озорно.

Он летел на крыльях, он был этим миром, он был этим ветром и этим уже-вечерним, почти-грозовым небом. Он присвоил себе эту гряду облаков на западе – оранжево-алую, и синеву вечернего неба, и лиловые тучи на востоке, приближавшиеся к городу – он чувствовал, сколько в них влаги, как их швыряет ветер там, высоко-высоко, куда не залетают даже птицы. Все прежнее стало ненужным и неважным. Это было неведомое раньше счастье – слиться с ветром, стать воздухом, смотреть на мир с такой высоты, где кажутся маленькими и люди, и маги, где смешны войны и дрязги… неба хватит на всех! Вот отчего оно такое синее – оно свободно!

И он теперь свободен тоже. Он хозяин своей судьбы и своей Стихии. Стихия… маленьким, послушным котенком Она улеглась у его ног, пером скользнула в руку – пером, которым можно написать все, что угодно!

Саадан повел руками, словно крыльями. Повинуясь этому почти незаметному движению, тучи на востоке дрогнули, сдвинулись, стали чуть ближе. Цвет их изменился со стального на серо-лиловый. Этот мир теперь – мой, а я – его. И это прекрасно!

Юноша снова засмеялся, повернулся к Нетару.

– Хочешь бурю? Я могу!

– Спускайся, – не то приказал, не то попросил маг. – Саадан…

– Не-а, – так же беспечно ответил Саадан. – Не хочу…

Он опять пошевелил руками – тучи стали ближе. По воздуху прошла едва заметная рябь. Далеко внизу, в городе, прохожие озабоченно поглядывали на небо и торопились в укрытие. Стало тяжело дышать.

– Спускайся, – рявкнул Нетар. – Немедленно!

Небо стало ниже, темнее… Воздух закручивался вокруг них воронкой. Саадан ласково повел пальцами, словно струн скрипки коснулся – воздух ответил неслышным вздохом. Это и вправду была мелодия, только слышать ее могли всего два человека – стоящие на холме над городом маги. Люди внизу испуганно кричали, а здесь, высоко-высоко, под рвущими порывами ветра стоял скрипач – и небо слушалось его, и небо пело – песню, которую мало кому дано услышать… В музыку эту вплетался грохот совсем уже близкой грозы, потом ударили тугие, хлесткие струи – Саадан не слышал. Он запрокинул мокрое лицо и хохотал, как мальчишка, ловя губами капли дождя.

Потом юноша опустил руки и обернулся.

– Хорошо, а?

– Чертов мальчишка! – рявкнул Нетар. – Я тебе говорил – спускайся?!

– Все хорошо, – Саадан тяжело дышал. – Все очень хорошо.

– Все плохо! – опять рявкнул Нетар. – Ты совершенно не умеешь держать контроль. А если бы сорвался?

– Нет, – Саадан покачал головой. – Никогда. Теперь не сорвусь. Я теперь все могу. Теперь Он меня держит, – и он ласково погладил Камень, висящий на шее.

* * *

Уже осыпались за окнами ветви деревьев, уже вечера стали длинными, а дорожки в саду занесло рыжими и золотыми сугробами, когда Нетар предложил – нет, потребовал! – сделать перерыв. Ты загонишь себя, сказал он строго, и в глубине души Саадан признавал, что он прав. Нужно остановиться. Передохнуть. Оглядеться. Снова почувствовать вкус жизни – той, реальной жизни, которая летела за окнами дома, одевшись в ярко-рыжий наряд осени. Саадан забыл, как пахнут деревья, каким высоким бывает небо, какой сухой и ломкой бывает трава на излете осени.

Они теперь часто гуляли в саду вечерами, беседуя о том о сем – и никогда о работе. Нетар с удивительной ловкостью переводил разговор на что угодно, уходя от магии, и Саадан порой злился на него за это – и тут же умолкал, втянутый в спор. Нетар много знал – так много, что Саадан иногда спрашивал себя, где пределы его знаний. Он неплохо разбирался в живописи и вполне прилично – в архитектуре, комментируя каждое здание в городе, мимо которого они проезжали. Он умудрялся читать все новинки литературы, выходящие в «Вестнике слова» – тогда как Саадан и не знал о таком, и не слышал. Он рассуждал о географических открытиях и освоениях путешественников прошлых лет. И только одной темы он не касался никогда – прошлого. И своего, и Саадана. Саадан и теперь, спустя несколько лет, знал о своем учителе не больше, чем в первый день знакомства.

Кто он, этот Нетар? Откуда взялся – такой? Кто был его учителем?

Саадан мог бы, наверное, выяснить хоть что-то, связавшись с магами из Гильдии – с тем же Хоремом. Но он не хотел этого делать. Это было бы… нечестно.

Несколько раз они выезжали в город. Бродили по улицам, сидели в кофейнях под открытым небом, неторопливо потягивая из крошечных чашечек ароматный темный напиток, смеялись, глядя на охотящихся за крошками воробьев. Вечерами Саадан сидел на подоконнике в номере гостиницы и смотрел на закат, а Нетар или уходил куда-то, ссылаясь на дела, или валялся на кровати, читая затрепанные книги без обложки, оставшиеся в номере, видно, от прежних постояльцев. Высокое небо плыло над головами прохожих. Все было хорошо и тихо – так тихо и так хорошо, что, казалось, неминуемо должно было закончиться бедой, ведь не бывает – так спокойно и просто.

Эти две недели остались в памяти Саадана путаницей дней, полных невероятного, нездешнего счастья и отчаянной горечи предчувствия – предчувствия большой, темной беды, которую он не в силах был отвести. Она витала в воздухе, тянулась темным шлейфом дождевых облаков, нависала карканьем воронов, она читалась в лице случайно встреченного ими в городе Ратиуса – Саадан поразился тогда, каким старым и усталым выглядит после этой встречи Нетар.

Они столкнулись случайно – у входа в городской парк, и Ратиус вежливо поклонился, приподняв шляпу, и обронил несколько фраз – что-то насчет чудесной погоды. Похвалил трость Нетара – с некоторых пор маг стал ходить только с ней, жалуясь на разнывшиеся к непогоде старые кости, вежливо откланялся. Нетар без улыбки поклонился в ответ.

– Поедем домой, – проговорил маг, когда высокая фигура Ратиуса скрылась в путанице переулков. – Поедем, Саадан, что-то мне… нехорошо.

Он тяжело опирался на трость и хромал, голос его стал глухим и надтреснутым, руки дрожали. Саадан подхватил его под локоть и оглянулся в поисках извозчика.

– Давай… посидим, – пробормотал маг, наваливаясь на юношу. – Здесь… в парке скамейка была…

Они медленно шли по засыпанным листьям аллеям, и Саадан крутил по сторонам головой, ища хоть какую-нибудь скамью, где можно было бы передохнуть. А Нетар вдруг глухо охнул и навалился на него всем телом – и стал медленно-медленно оседать.

Пропал голос. Саадан подхватил мага на руки, и скамья нашлась прямо тут же, почти рядом, и он уложил легкое, сухое тело на доски, расстегнул ворот.

– Сейчас, – шептал он торопливо, растирая ладони, – сейчас…

– Не надо… – Нетар улыбался обескровленными, белыми губами. Он силился приподняться и не мог. – Не надо… поздно. Ах, как не вовремя, как не вовремя… Мальчик… возьми меня за руку.

Саадан вгляделся в его лицо – худое, ставшее вдруг восковым. И понял все.

Это был сердечный приступ, и даже не смертельный и не столь опасный, чтобы умереть, если вовремя оказана помощь. Но не в нем дело. Просто – время пришло. Просто – срок жизни истекает, капает сквозь пальцы, рассыпается пылью, как платье Золушки… часы бьют полночь и волшебство уходит… теперь начинается совсем другая сказка.

Не уходи, – он сжал ледяную ладонь Нетара. – Не уходи… учитель!

Второй раз он назвал мага так, но это теперь не имело уже никакого значения.

Пора… Мне пора, малыш. Я знал… догадывался, что так будет.

Учитель…

Подожди… я не все сказал. Ты все знаешь теперь, все умеешь. Я отдал тебе то… что знал… теперь мне не страшно уходить. Мальчик мой… Силу… сохрани, не растрать. Я знаю, ты молод… горишь и стремишься творить… Но помни – не в Творении наша сила, а в Равновесии. Только оно способно остановить и удержать мир. Не поддавайся соблазнам… мы – ни на чьей стороне. Ты обещаешь мне?

Да…

Вот и славно. Я ухожу… спокойно. Я отдал все, что знал... Теперь Воздух примет меня. Спасибо… тебе…

Не надо, – прошептал Саадан, глядя, как вытягивается тело мага, каким строгим и неподвижным становится его лицо. – Не надо.

А когда прошло еще совсем немного времени, Саадан отпустил холодную ладонь. Все вдруг стало неважным. Бережно, очень осторожно приподняв мертвую голову, снял с мага цепь с оправленным в серебро лунным камнем – знаком мага Воздуха. И, поцеловав старика в губы, долго-долго смотрел на изменившееся, чужое лицо.

Пасмурный день тянулся медленно, по подоконнику стучали капли. Саадан бесцельно бродил по комнатам, трогая пальцами корешки книг на полках, приборы на столе, Видящий камень на подставке. Долго стоял перед большим, во весь рост, портретом молодой женщины, висящим в кабинете Нетара, – он так и не решился спросить, кто она и почему ее портрет висит здесь. Какой насмешливый взгляд… на мгновение юноше показалось, что эти черные глаза ему знакомы. Впрочем, не все ли равно – теперь.

Все эти три дня после похорон шли дожди. Земля размокла совершенно, и гроб опускали и жидкую грязь. Наверное, лучше поступают маги Огня – они сжигают своих умерших, отдавая тела после смерти той Стихии, которой служили при жизни. Остальные Гильдии осуждали этот обычай и хоронили своих умерших, как и все люди, в земле. В конце концов, душа все равно уходит туда, где ее ждут.

Сколько же народу стояло над могилой! Так много, что казалось странным, откуда у мага-отшельника столько друзей. Друзей ли? Совсем незнакомые маги молча скользили по нему взглядами, Хорем и Ратиус пожали ему руку и шепотом сказали несколько слов утешения. Саадан кивнул. Он был спокоен. Наверное, это было отупение, приходящее на смену слишком сильной боли. А может, ему стало все равно – он не знал.

Потом все разъехались, и он остался один. И бродил, бродил по дому, словно надеясь найти в комнатах Нетара… или хотя бы память о нем. Вспоминать учителя было слишком больно. Думать о том, что его больше нет – невыносимо. Думать о том, что делать дальше – тяжело. И он рассматривал книги на полках и слушал тишину пустых комнат.

И в тишине этой слышался ему негромкий голос…

«Кому, как не тебе, печальной станет эта весть –

О том, что не возжечь огонь прикосновеньем рук.

Но только не грусти, мой юный друг.

Ты привыкай, что я уже не здесь…» [1]

Что делать дальше, он не знал. Наверное, нужно собирать вещи. Саадан не знал, кому теперь принадлежит дом; не знал, есть ли у Нетара наследники… он, оказывается, вообще ничего не знал о своем учителе, а теперь уже не спросишь. Сколько всего не успел. Как он привык к размеренной, спокойной жизни… куда теперь? Снова дорога, снова все имущество – в небольшом мешке. Может быть, он сможет взять хотя бы лошадь… и немного денег. Кто придет заявлять свои права на этот старый дом, ставший ему родным? И когда? Сколько дней еще он имеет право слышать скрип половиц, гудение поленьев в печи, негромкий стук часов в гостиной…

Что делать дальше? Этот вопрос стоял перед ним в полный рост, и Саадан не мог найти на него ответа.

Оставаться здесь ему нельзя. Можно, конечно, было бы прийти в Гильдию Воздуха… его бы приняли с радостью, тот же Хорем говорил. Но нельзя – Камень. То, что они ищут, находится у него. И он не намерен отдавать это кому бы то ни было.

Вернуться домой? Теперь он может это сделать, у него есть деньги, чтобы оплатить место на корабле. Но… зачем? Кто ждет его там, в Инатте? Зачем возвращаться? Ходить по улицам столицы и вспоминать о том, как… Саадан поймал себя на том, что прежняя боль отступила, что воспоминания уже не терзают душу так, как прежде. Что ж… время, наверное, лечит. Теперь он думал о Тале с легкой нежностью и отстраненно – словно из-за прозрачного экрана. А может, и вправду Камень забрал у него любовь, оставив взамен… что?

Что нужно ему теперь по-настоящему?

Камень. Разгадать загадку Камня Воды, овладеть им… а дальше… о, дальше!

Тирайн, мелькнула мысль. Он не отдаст.

Это мы еще посмотрим…

Интересно, если бы Кервин был жив, как бы случилось все? Смог бы он подчинить свой Камень? Смог бы, обязательно смог…

Звон небольшого колокола у калитки прервал его мысли и заставил вздрогнуть. Вот и закончилась его жизнь – здесь…

Но шедший по дорожке к дому Хорем вовсе не собирался его выгонять. Он был сумрачен, но спокоен и попросил разрешения сначала пройтись по дому.

– Не могу поверить, – хмуро сказал маг, – что его больше нет. Может, поверю…

И, так же, как Саадан, долго ходил по пустым, странно гулким комнатам, трогал книги, проводил пальцами по полуувядшим букетам цветов на столе, которые стояли еще со дня похорон.

Потом взглянул на Саадана:

– Вы сегодня обедали, молодой человек? Не составите мне компанию?

Саадан молча покачал головой. Он не ел ни сегодня, ни вчера. Кусок не шел в горло.

– А вот так уже не годится, – хмуро проговорил Хорем. – Смерть смертью, но чтобы жить, нужны силы. Загнав себя, вы этим Нетара не вернете, – и он крикнул служанке, чтобы принесла обед. – Поверьте, Саадан, нам всем очень жаль, но… Нетар не одобрил бы ваше поведение.

Почти насильно Хорем заставил его съесть хлеба с мясом, влил полкружки вина и, видимо, сочтя результат удовлетворительным, кивнул:

– Вот так лучше… Я хотел поговорить с вами, Саадан, но для этого вы нужны мне вменяемым. Вы в состоянии соображать или мне лучше подождать до завтра?

– Почему вы называете меня этим именем? – спросил Саадан чуть удивленно. – Я представлялся вам иначе…

– Ну, – усмехнулся Хорем, – не считайте нас совсем уж дураками, юноша. Нет, мы не следили за вами, отнюдь, – он остановил вскинувшегося Саадана. – Все гораздо проще – ваше имя указано в завещании.

– В чем? – изумился Саадан.

– Вы не знали, что Нетар оставил завещание?

Юноша покачал головой.

– Странно. Я думал, он предупредил вас.

– И… когда?

– Вскоре после вашего визита в Гильдию. Он отдал мне перед отъездом запечатанный пакет и попросил вскрыть только после его смерти. Я, признаться, слегка удивился тогда – Салло не собирался умирать и не выглядел больным, но отказать не посмел. Очевидно, Салло предчувствовал… а может, просто понимал, что время подходит. Он ведь очень стар, Саадан, и все равно не протянул бы долго. Даже маги имеют свой срок.

– Да, наверное… – прошептал Саадан.

– Ладно, – вздохнул Хорем, – к делу. Завещание будет оглашено официально, в Гильдии, через неделю… я привез вам приглашение. Но… мне бы хотелось познакомить вас с ним, так сказать, заранее.

– Зачем?

– Прочтите, Саадан, и все поймете.

Хорем протянул ему пачку плотных, желтоватых листов.

Почерк – такой знакомый…

«Я, Саллован Ратиан Нетар иль-Теннар, находясь в здравом уме и твердой памяти, объявляю, что настоящий документ есть моя последняя воля и завещание, и тем самым теряют силу все завещания, написанные мною прежде.

За исключением особых распоряжений, перечисленных ниже, все мое имущество, указанное в описи, я завещаю Саадану ар-Холейну на следующих условиях.

Первое. Вышеупомянутый Саадан ар-Холейн обязуется в течение четырех лет со дня оглашения завещания завершить второй этап начатой нами совместной работы, названной условно «Триединая».

Второе. Вышеупомянутый Саадан ар-Холейн обязуется в течение десяти лет со дня оглашения завещания завершить третий, и последний, этап начатой нами совместной работы, названной условно «Триединая», тем самым подтвердив завершение своего обучения.

Примечание. Результатами работы «Триединая» вышеупомянутый Саадан ар-Холейн волен распорядиться по своему усмотрению.

В случае отказа вышеупомянутого Саадана ар-Холейна от продолжения и завершения данной работы все мое имущество, указанное в описи, переходит в распоряжение Гильдии магов Воздуха Суны. Опись составляющих представлена в закрытом пакете и может быть вскрыта только в присутствии Саадана ар-Холейна и только в случае его отказа от выполнения работы.

В случае невыполнения Сааданом ар-Холейном названной работы в течение указанного срока все мое имущество, указанное в описи, переходит в распоряжение Гильдии магов Воздуха Суны. Опись составляющих представлена в закрытом пакете и может быть вскрыта только в присутствии Саадана ар-Холейна и только в случае невыполнения работы в указанный срок.

Особые распоряжения.

Моя экономка, Мартина Олайна, может оставаться в этой должности на приличном жалованье столько времени, сколько пожелает. Сверх того при уходе на покой ей должна быть определена достаточная сумма ежегодно.

Мой садовник, Эвир Олайна, может оставаться в этой должности на приличном жалованье столько времени, сколько пожелает. Сверх того при уходе на покой ему должна быть определена достаточная сумма ежегодно.

Опись имущества прилагается».

Саадан поднял голову от завещания.

– И что входит в опись имущества? – спросил он спокойно.

– Вот, – Хорем протянул ему еще два листа. – Там много всего. Дом, библиотека, инструменты… вы станете богатым человеком, Саадан.

– Да… – рассеянно согласился Саадан, тщательно складывая листы.

– Вы знаете, что имеется в виду под «незавершенной работой, условно названной «Триединой»?

– Да, – ответил Саадан.

– Вы знаете, что такое эти составляющие?

– Да.

– Вы согласны завершить ее?

Саадан молчал.

– Саадан, – осторожно начал Хорем, – я понимаю, что у вас с Салло были свои дела и свои тайны. Но… может быть, если вы расскажете мне, мы можем больше доверять друг другу? В конце концов, нам, если все сложится удачно, предстоит работать вместе.

– Что сложится? – равнодушно спросил Саадан.

Хорем чуть улыбнулся.

– Я приехал не только ради завещания. Саадан, я предлагаю вам место мага в нашей Гильдии. Официально, – он подчеркнул это слово, – предлагаю. Я приехал еще и от имени главы Гильдии… Ратиус хотел сам, но я убедил его, что справлюсь с этим лучше. Насколько я знаю, вы почти завершили курс обучения у Нетара, а кроме того, я видел вас в деле… вы действительно талантливы… вы нужны нам, Саадан.

– Что, – усмехнулся Саадан, – погодников не хватает?

Хорем тоже рассмеялся.

– Погодников не хватает, это верно, но… это шутка. Вы можете взять любое направление, какое захотите. Конечно, после того, как покажете, что именно вы умеете и на что способны. Саадан… подумайте. Мы не предлагаем работу в Гильдии просто так. Множество магов хотели бы оказаться на вашем месте.

Саадан помолчал.

– Я подумаю.

– Я понимаю, все это очень неожиданно для вас, и не тороплю с решением. Через неделю вы должны появиться в Гильдии… время и место указаны, – он протянул юноше узкий синий конверт. – Подумайте. Если вы ответите согласием, мы сможем заключить контракт сразу же после церемонии.

Хорем поднялся.

– Собственно, это все, что я хотел вам сказать… так сказать, официально. А от себя могу добавить… – он взглянул на сидящего неподвижно Саадана. – Юноша… вы мне очень нравитесь. Очень. И мне очень, очень не хочется встать против вас. Но придется… если вы не проявите благоразумие. Прошу вас, сделайте правильный выбор. Пожалуйста, Саадан, сделайте. Не совершите ошибку.

Он неглубоко поклонился и вышел. Негромко стукнула, закрываясь, дверь.

Саадан задумчиво побарабанил пальцами по столу. Заманчиво? Еще как заманчиво. Учитель, а меня вы об этом спросили?

* * *

– Вы же понимаете, господин Холейн, – маг Ратиус, глава Гильдии магов Воздуха, смотрел на него прямо и холодно. – Вы же понимаете, что мы не можем позволить себе такую роскошь. Маги такого полета – учитывая вашу работу с Нетаром – на дороге не валяются. Мы предлагаем вам работу в Гильдии… на хороших условиях и с хорошей оплатой. И… в конце концов, вы должны понимать, что упускать возможность усилить Гильдию, тем более в такое время, как сейчас, было бы непозволительной глупостью.

– Разумеется, – так же холодно и прямо Саадан рассматривал своего собеседника. – Однако, господин Ратиус, стоило бы как минимум поинтересоваться желанием самого мага.

– Следует ли понимать, господин Холейн, что вы отказываетесь сотрудничать с нами?

Саадан чуть заметно улыбнулся.

– Примерно так…

Они сидели в маленьком кабинете, сплошь заваленном книгами, свитками, картами. Глава Гильдии устроился за дубовым письменным столом, покрытым зеленым сукном. Саадан предпочел жесткое, узкое кресло в углу, возле камина.

Только что закончилась церемония оглашения завещания, и Саадану до сих пор было не по себе от множества взглядов – любопытствующих, недоумевающих, настороженных, негодующих. Еще бы! Он их понимал. Нетар – по всему судя, не последний маг Гильдии – оставлял все свое имущество, включая ценнейшие приборы и книги, какому-то недоучке. Да еще и чужому. Которого не сегодня-завтра поминай как звали. И что это за выпускная работа? И верны ли слухи о том, над чем работают Нетар и этот недоучка? И если даже надеяться на то, что ученик мага не закончит свою работу, «условно названную Триединой», – где гарантия, что, например, тот же самый Видящий достанется опять же Гильдии?

Впрочем, в последнем мало кто сомневался. Магическое завещание тем и отличается от завещания обычного, что регулируется магией. Стоит кому-то нарушить любое, даже самое маленькое условие, как вмешивается Сила. И все становится так, как должно быть, как указано волей усопшего. И Саадан это знал. И маги знали, что он это знает. Немногие могут позволить себе скрепить последнюю волю магией – это стоит большого количества Силы или денег, если работу выполняет наемный маг. Но если уж скреплено – никто не сможет ничего изменить.

Впрочем, были среди магов Гильдии и такие, кто посматривал на ученика Нетара с симпатией – кто скрытой, а кто и явной, как, например, Хорем. Хорему явно по душе был молодой маг. Хорем умел видеть – и понимал, что если опытом этот ар-Холейн еще уступает Ратиусу или ему, Хорему, то вот сил и знаний у юноши может и хватить даже на открытый поединок с главой Гильдии. Такой талант нужно беречь. И обязательно приручить, переманить на свою сторону. Вне зависимости от того, чего сам юноша хочет.

А юноша хотел лишь одного – чтобы его оставили в покое.

Саадан и сам не знал сейчас, что будет делать дальше, чего желает или не желает. Дикая сумятица – злость на Нетара, ушедшего как раз тогда, когда он так нужен, неутихающая боль потери, ощетиненность – да не трогайте же вы меня! – сплелись в один клубок. И вся эта опара бродит на дрожжах растерянности и непонимания. И осознания единственно верного решения, которое иным и быть не может.

До Гильдий ли ему сейчас!

Саадан почти не слышал, как читали завещание, как в напряженной тишине слушали маги, ловили каждое слово. В висках стучало, от усталости болела голова.

Когда Ратиус закончил читать и, откашлявшись, умолк, тишину в комнате взорвало множеством возгласов.

– Как он мог! – воскликнула Карина. Совсем еще молоденькая, она хуже всех держала себя в руках.

– Невероятно, – пробормотала Ирена, накручивая локон на палец.

– Господа, дамы, – Ратиус постучал карандашом по крышке стола. – Потише, господа! Все ли слышали волю покойного?

– Такое попробуй не услышать, – буркнула Ирена.

– Все ли согласны с волей покойного? – продолжал Ратиус.

Хорем тихонько фыркнул.

– Господин Холейн, – обратился маг к Саадану, – вы поняли то, что здесь написано?

– Да, – коротко ответил юноша.

– Вы согласны с волей покойного?

– Да.

– Вы знаете, о какой работе идет речь?

– Да.

– Вы принимаете обязательство закончить ее в указанные сроки?

– Да.

Маги хмурились, слушая эти короткие ответы.

– Осознаете ли вы, что в случае неудачи вы должны будете выполнить все условия?

– Да, – так же холодно и коротко сказал Саадан.

– И то, что завещание скреплено магически? Даже если вы не захотите выполнить указанное, вам все равно придется это сделать…

– Да.

Наступила тишина.

– Что ж, – Ратиус откашлялся. – В таком случае, могу поздравить вас, господин Холейн.

– Спасибо.

Маги снова загудели, запереговаривались.

– Господа, если ли у кого-то из присутствующих возражения или дополнения по процедуре завещания?

– У меня вопрос, – мрачно проговорил Вигар. – Вопрос к господину Холейну.

– Я слушаю, – поклонился Саадан.

– Когда вы доведете работу до конца, можем ли мы надеяться, что узнаем ее результат? Можем ли мы рассчитывать на то, что плодом этой работы будет пользоваться Гильдия Воздуха, а не кем-то… не какая-либо другая Гильдия?

Саадан подумал.

– Сейчас рано давать какие-либо обещания, – ответил он. – Но если все сложится удачно, если… если мне ничего не помешает и я смогу закончить дело, то вы, господа, узнаете об этом первыми. То есть раньше всех остальных Гильдий, – поправился он.

– Какой бред! – с глубочайшим убеждением сказала Ирена. – Маг Воздуха – в союзе с Водными? Или с Огнем? Курам на смех!

– У меня еще вопрос, – Карина по-детски подняла руку. – Господин Холейн, как я понимаю, вы не будете заключать рабочий контракт с Гильдией?

– Этот вопрос в стадии обсуждения, – вмешался Ратиус. – Но я надеюсь, что мы придем к соглашению… словом, пока я не вижу препятствий для его осуществления.

«А я вижу», – мрачно подумал Саадан.

– Еще есть вопросы по поводу завещания? – спросил Ратиус.

Маги молчали. Тишина давила на уши, звенела от напряжения.

– Все свободны, – вздохнул Ратиус.

И обернулся к Саадану:

– Господин Холейн, задержитесь – мне хотелось бы побеседовать с вами лично.

… И теперь они сидят и смотрят один на другого, словно пытаясь прочитать тайные мысли друг друга. Где-то за дверью – голоса, возбужденные, приглушенные, негодующие. А здесь – тишина. Тихонько поскрипывает кресло, пахнет в комнате сухими травами и почему-то мелом.

Ратиус побарабанил пальцами по крышке стола. Саадан молчал, откинувшись в кресле, вытянув длинные ноги. Сквозняк из открытого окна взвихрил шелковые занавески.

– Могу я узнать, что именно послужило поводом – не причиной, заметьте, лишь поводом – для подобного отказа? – спросил чуть погодя Ратиус.

– Мне нужно закончить работу, – коротко ответил Саадан. – Вы знаете суть завещания и не станете мне препятствовать… да и не сможете.

– Да, разумеется. Но лишь в том случае, если вы выполните свою работу в срок – согласно условиям.

– Выполню.

«Еще бы сам я был так уверен в этом».

Ратиус помолчал.

– Саадан, – проговорил он, наконец, – давайте не будем ходить вокруг да около. Давайте начистоту.

Саадан усмехнулся, потянулся в кресле.

– А я все ждал, господин Верховный, когда вы приступите к тому, ради чего позвали меня сюда. Ведь если бы вам нужно было просто огласить завещание, вы ограничились бы общим созывом. Я прав?

– Я не сомневаюсь в вашем уме, молодой человек, – очень мягко проговорил Ратиус. – Но я сомневаюсь в том, что вам удастся удержать то, чем вы владеете.