Текст книги "Избранница волка (СИ)"
Автор книги: Алеся Лис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Глава 60
Шум в ушах затихает, и гулко бьющееся сердце в груди, наконец, успокаивается, восстанавливая привычный ритм. Я прячу глаза, стесняясь взглянуть на того, кто стал моим мужем теперь уже окончательно и бесповоротно. Ощущение неловкости и какого-то непонятного стыда охватывает ледяными клещами, сковывает тело и мысли. И я могу лишь думать об одном – как я осмелилась настолько откровенно предложить себя мужчине, пускай не чужому, пускай мужу, но все же…
Он продолжает целовать мои волосы, поглаживать обнаженную спину, посылая толпы колючих мурашек по позвоночнику, и даже после всего вызывает желание повторить все заново.
– Ты как? – слышу тихий шепот.
– Хорошо, – поспешно уверяю, понимая, что он беспокоиться обо мне. Тем более, что мне действительно хорошо – ни боли, ни дискомфорта я не чувствую. Рейн и в самом деле был осторожен и деликатен.
Интуитивно понимая, что я чувствую неловкость, мужчина не развивает дальше эту тему, лишь крепче прижимает меня к себе. Между нами снова повисает тишина. Но это не напряженная тишина, когда нечего сказать, а мягкая, уютная, как фланель, когда настолько хорошо, что слова излишни. Я даже придремываю слегка, но сразу же просыпаюсь, когда ощущаю шевеления рядом.
– Спи-спи, – ласково говорит Рейн, проводя ладонью по моим волосам.
– Мы же собирались позавтракать вместе и поговорить, – сонно хлопаю глазами и тоже сажусь на постели, придерживая покрывало на груди.
– Потом поговорим, – обещает Рейн и откидывает одеяло, совершенно не стесняясь своей наготы.
– Э, нет! – категорически заявляю, старательно отводя взгляд от обнаженного мужа, и тоже вскакиваю на ноги, но, в отличие от супруга, тщательно прикрывшись покрывалом. – Ты обещал, что мы поговорим!
От сонливости не остается и следа. Знаю я эту замечательную черту герра канцлера – уходить от ответов.
Муж меряет меня нечитаемым взглядом, но клянусь, в уголках его глаз таятся смешинки.
Наш увлекательный диалог прерывает легкое постукивание в дверь и негромкий мужской голос.
– Герр канцлер, вам помощь нужна?
Помощь? У меня брови ползут наверх, и я тихо прыскаю. В чем помощь? В приструнивании излишне болтливой и непослушной жены?
– Все в порядке, Вим, – откашливается Рейнхард, тоже глотая смешок. – Подожди меня в гостиной.
– Но-но, – заикается таинственный Вим. – Как же вы без меня оденетесь? Это… это моя служба!
Теперь я уже удивленно воззряюсь на самого канцлера. Ты посмотри, какой услужливый камердинер, как о хозяине печется, небось, переживает, чтоб рубашку задом наперед не надел.
– И завтрак! Я принес… – чуть ли не всхлипывает слуга.
– Накрывай на две персоны! – коротко приказывает муж, многозначительно поглядывая на меня.
– Две? – осекается камердинер. И торопливо добавляет. – Да-да, сейчас, герр канцлер…
В гостиной чем-то шуршат, звенят, скрипят входные двери, слышаться тихие голоса. А я внезапно понимаю, что Рейн, конечно, справится с одеждой и спокойно предстанет за столом в лучшем виде, у меня же из нарядов смятая сорочка, валяющаяся на полу, и покрывало, нагло утащенное из дома Дитриха. Как показаться людям на глаза?
А пока я судорожно раздумываю над этим вопросом, Рейн скрывается в недрах гардероба, и спустя минут десять выходит оттуда почти полностью одетый. За это время я успеваю натянуть на себя давешнюю сорочку и осмотреться в покоях мужа на наличие какого-нибудь дополнительного покрова.
– Вот, возьми, – муж протягивает мне собственный черный атласный халат, который я сразу же накидываю на себя.
– Спасибо, – искренне улыбаюсь, потуже затягивая пояс и подтягивая немного вверх подол одеяния, чтоб при ходьбе не наступить ненароком на край.
Халат хоть и смотрится на мне несуразно, но все же лучше легкой батистовой ночнушки, которая настолько тонкая, что легко демонстрирует все мои прелести окружающему миру.
В гостиную мы входим вместе, рука об руку, и я, наконец, могу разглядеть загадочного Вима, который был столь озабочен помощью своему хозяину, что его горькие стенания периодически слышались все то время, которое мы одевались.
Надо сказать, что вид друг друга нас с камердинером откровенно впечатляет.
Я лично, даже не знаю почему, рассчитывала увидеть тщедушного невысокого мужчину в возрасте, возможно даже седого и до мозга костей утонченного. Передо мной же возвышается самый натуральный шкафообразный лысый амбал, бицепс которого толщиной не меньше моего бедра. По габаритах Вим уступает разве что Рейну, и я с испугу немного прячусь за спину мужа. Что именно ожидал увидеть Вим, остается тайной за семью печатями, но выглядит он не менее удивленным, нежели я.
– Вим, это фройляйн Цветана. Моя невеста, – веско произносит Рейнхард, и я перевожу на мужа ошеломленный взгляд.
Невеста? Он сказал невеста? Не жена? И сердце дергается от тревожного предчувствия.
Глава 61
Цепляю на лицо ледяную маску и в ответ на глубокий поклон камердинера лишь слегка киваю, копируя Николь. Ладно, с невестами-женами разберемся. Да, неприятно. Да, непонятно. Но нужно доверять Рейнхарду, так ведь? Он явно это сказал по какой-то веской причине, и позорить мужа скандалом и выяснением отношений я не намерена. Мы лучше потом, наедине, разберемся.
Вим услужливо отодвигает стул, я величественно, насколько это возможно в мужском халате, в сопровождении Рейна шагаю к нему и аккуратно присаживаюсь за стол. Муж устраивается напротив и жестом отпускает верного камердинера восвояси, давая понять, что и за столом его помощи не требуется. Несчастный слуга хоть и подчиняется беспрекословно, но с видом такой вселенской скорби на лице, что ну просто – обнять и плакать. А я уже не первый раз отмечаю, насколько любят герра канцлера простые люди. Вон даже та самая Лизхен всячески следила, чтоб я ни словом, ни делом не расстроила уважаемого Рейнхарда Вольфа. Осуждать, осуждала мое положение любовницы, а как до дела доходило, чуть ли не сама под любимого канцлера готова была подложить.
– Невеста? – поднимаю брови, когда за камердинером закрываются двери, и мы, наконец, остаемся одни.
Рейнхард невозмутимо разливает по чашкам ароматный кофе и подсовывает поближе ко мне блюдо с пышными булочками.
– Для других пока да, – спокойно объясняет. – Тебя даже в роли моей любовницы пытались похитить, что уж говорить о жене.
– А статус невесты лучше? – прихлебываю горячий напиток из чашки, чтобы хоть как-то успокоиться. Не нравиться мне все это, но никто не обещал, что будет легко.
– Не намного, но все же, – заявляет новоиспеченный супруг, щедро намазывая сладким сливочным маслом пышную булочку и протягивая мне. – Пока ты невеста, тебя попытаются обойти более-менее безвредными путями, обыграть, скомпрометировать. От жены же будут избавляться радикальными методами.
– Те волки не выглядели безвредными, – озадаченно хмурюсь, принимая угощение. Не отказываться же мне, муж старался…
– У тех волков, полагаю, были другие заказчики… – задумчиво изрекает Рейнхард и ненадолго замолкает.
Так и не откусываю булочку, а кладу ее на край белоснежной тарелки. Что-то аппетит совсем пропал.
– Рейн, давай по порядку. А то я не успеваю отслеживать, кто хочет от меня избавиться, – фыркаю, стараясь говорить с юмором. Но холодок в сердце все же поселяется, и гложущее чувство беспокойства все еще не позволяет насладиться завтраком, вызывая тошноту.
– Не от тебя Вета, – качает головой муж, отводя взгляд. – От меня… Я их основная цель. Ты всего лишь оружие, которым можно меня поразить сильнее всего.
Склоняю голову набок, стараясь проанализировать его слова. Я – оружие? Но каким образом? “Бомба замедленного действия” – я помню эти слова.
– Там, в твоем мире, – продолжает Рейнхард. – Это был единственный раз, когда опасность угрожала тебе. Это был твой личный враг, но и тут причина во мне. Мне очень жаль, что пришлось тебя во все это втянуть. Я, как мог, старался оградить тебя от всех, скрывал. Только, как показал случай на Земле, предатель намного ближе, чем нам казалось.
– Подожди, – непонимающе хлопаю глазами. – Ты хочешь сказать, что злоумышленник не один? Их двое?
– Вполне возможно, – подтверждает Рейн. – Слишком многим я перешел дорогу. Наш король, мой дядя, Орэль Карлинг, долгое время тяжело болел, да и сейчас здоровье у него слабое, и этим не замедлил воспользоваться мой предшественник. Создав вокруг себя свору лояльных министров и представителей федеральных земель, которые беспощадно обкрадывали не только народ, но и государственную казну, он заслужил благоволения многих аристократических родов. Как ты понимаешь, с моим приходом лавочка прикрылась. Мое преимущество – это безоговорочная поддержка короля, нижней палаты парламента и армии. Но это не означает, что меня не попытаются сместить...
– Хорошо… – понимающе тяну. – Но при чем тут я?
Политические игры, они и в Африке политические игры. На Земле тоже немало примеров подобных ситуаций, только там на жен, вроде, никто не охотится.
– У нас, оборотней, брачная связь – это и так достаточно серьезный обряд, – видя, что я в замешательстве, принимается объяснять Рейнхард. – А уж ритуал смешения крови делает его неразрывным. Ты человек, и подобные действия на тебя влияют не так. Для меня же твоя смерть станет началом безумия.
Нервно сглатываю и заглядываю ему в глаза. Шутит? Не может быть. Это звучит страшно… страшно и несправедливо...
– Но как? Почему? – ошеломленно качаю головой. Сердце бьется где-то под ребрами, как маленький молоточек.
– Волки выбирают пару раз и на всю жизнь, – невозмутимо пожимает плечами Рейн, словно уже смирился с этой мыслью.
– Но король Орэль? – голос от волнения становится хриплым. – Его жена...
– Он не был связан с королевой Кресентией ритуалом, – муж берет мою похолодевшую руку в свои теплые ладони и начинает успокаивающе поглаживать. – Но даже, несмотря на это, ее утрату дядя пережил тяжело. Его здоровье подкосилось в тот момент, когда королевы не стало, и только благодаря Дитриху дядя смог прийти в себя.
До чего же это ужасно. Конечно, подобному далеко до традиций, когда живую жену хоронили рядом с усопшим мужем... Но если кто-то умирает из пары, то у другого больше нет надежды на будущее получается?
– К счастью у оборотней слишком крепкое здоровье, а магия в состоянии излечить почти от любых заболевании, – продолжает дальше открывать всю правду супруг. – И в большинстве случаев народ Эрдлиха умирает от старости… К тому же, ритуалы на крови теперь практически не проводят, а столь сильная реакция возможна лишь у потомков древних родов.
Я понимаю, что он пытается меня как-то успокоить и примирить с данным фактом, но что-то мне не становиться менее тревожно.
– Меня пытаются убить, чтобы отстранить тебя от власти? – уточняю.
– Да, – незамедлительно подтверждает муж. – Поэтому, естественно, никто не должен знать о ритуале, и о том, что мы женаты... пока...
– Пока? – тут же переспрашиваю, стараясь не обращать внимания на то, что его пальцы поглаживают уже не тыльную сторону ладони, а внутреннюю сторону запястья, аккурат там, где видно сеточку голубоватых жилок, вызывая приятные мурашки.
– Пока я не выведу заговорщиков на чистую воду, – продолжает усыплять мою бдительность муж. – К тому же свадьба канцлера это довольно-таки значимое событие, которое стоит провести на более высоком уровне, чем торопливый обряд в гостевой спальне врача.
– У нас еще раз будет свадьба? – округляю глаза, даже не зная, как относиться к этой новости.
– Будет, – неумолимо подтверждает канцлер, и ошарашивает следующим заявлением. – А пока готовься к приему. Тебя нужно представить всем, как мою невесту.
В немом изумлении открываю рот, выдергивая ладонь из его пальцев. Надо же, порадовал, так порадовал. И что я на этом приеме делать буду? Я же не умею бывать на приемах...
– Зачем? – цепляюсь за последнюю соломинку. – Если мне угрожает опасность, не разумнее ли было бы...
– Нет, – отрезает муж. – Во дворце и моих покоях ты под надежной защитой. А о твоем статусе и так наверняка все уже знают, так что тут нечего скрывать.
Задумчиво прикусываю губу, стараясь не смотреть на канцлера. Такое положение вещей не только пугает, но и злит. Вот уж никогда не мечтала иметь публичную славу, и быть у всех на виду.
– А есть подозреваемые? – помедлив, интересуюсь. Ведь не может же Рейн не прикинуть хотя бы парочку вариантов на роль злоумышленника. – Наверняка, это те, кто займут твое место в случае твоей недееспособности? – логично предполагаю.
– Да, – подтверждает Рейн, откидываясь на спинку стула. – На данный момент подозреваемых двое: Джебберт Иво, сын министра образования Леона Иво, и Симон Ганкард, бывший военный министр, сейчас в отставке, но вполне дееспособный, решительный и готовый в случае чего меня заменить. Есть еще Уотан Нисау, темная лошадка, – глава верхней палаты парламента. Он открыто не высказывает свою неприязнь, но к прошлому канцлеру он весьма благоволил.
– А кого больше всего подозреваешь? – недовольно хмурюсь. Уверена врагов больше, это лишь самые крупные рыбины, но ведь есть и поменьше...
– Симона, – тут отзывается муж. – Он был моим главным конкурентом на должность канцлера.
– А Джебберт? – припоминаю имя второго претендента на кресло канцлера.
– Джебберт неплохой малый, во всю увлеченный наукой и своими изысканиями, – хмурится муж. – Но хваткий и сообразительный. Быть канцлером, у него желания нет. Но это лучший кандидат на мое место, и в списке он идет вторым номером. Со всеми ними ты познакомишься на приеме.
Коротко киваю, понимая, что на этом мероприятии, судя по всему, нужно держать ухо востро.
– А кто тогда напал на меня на Земле? – подозрительно прищуриваюсь. – Какая-то несчастная отвергнутая тобой девушка?
Я ведь тоже могу быть догадливой и проницательной.
– Никого я не отвергал, – ворчит муж. – Нет у меня времени на девушек. Не было…
У меня так и чешется язык едко заметить, что на Клариссу хватало, но я вовремя прикусываю его, дивясь своей ревности. Не думала, что я настолько мелочная, что готова ревновать к несчастной покойнице. Сергея вот я никогда не ревновала.
– Ты сейчас Лизхен допрашивать будешь? – торопливо перевожу разговор на другую тему, дабы не сболтнуть чего-нибудь лишнего.
– Да. Нужно узнать, на кого она работала, – кивает Рейнхард. – Пока она отрицает все и вину не признает. К тому же мои люди должны доставить Слепого. Он ведь тоже послал своих шавок тебя пасти. Откуда узнал, что ты там появишься?
– А почему ты мне все с самого начала не рассказал? Не доверял? – становится до ужаса неприятно, как будто я и в самом деле мерзкая шпионка.
– А ты бы доверяла? – отвечает вопросом на вопрос Рейнхард. – К тому же привязать меня кровно к какой-то девчонке слишком уж похоже на продуманный план. Посуди сама – меня закинули в безмагический мир, в котором “нечаянно” ты меня связала с собой. Как на такое можно реагировать?
– Это была случайность! – возмущенно соплю. Очень мне нужны полуживые оборотни в мужьях. То есть тогда были нужны...
– Теперь верю, – посмеивается над моей реакцией Рейнхадр. – Но тогда... Слишком уж выгодная кому-то “случайность”, ты так не считаешь?
– Да, ты прав, – с выводами мужа не могу не согласиться. Я б и сама так подумала. – Но теперь веришь мне? – спрашиваю и с замирающим сердцем жду ответа.
– Верю, – не разочаровывает меня супруг.
Пальцы, нервно комкающие салфетку, расслабленно разжимаются.
– Почему? Что тебя заставило передумать?
Я сама не знаю, что надеюсь услышать, когда задаю этот вопрос, но в сердце зарождается маленькая, хрупкая надежда.
– Интуиция... Инстинкт, – обжигает меня взглядом муж, и я тихо вздыхаю. Наверное, я все же ожидала другого объяснения.
– Ты расскажешь мне о результатах допроса? – стараюсь скрыть досаду в голосе.
– Обязательно, – обещает Рейнхард, допивая кофе. Похоже, ему уже пора идти.
– И еще, Рейн, мне нужно побольше узнать об этих перевертышах, – торопливо говорю. – Я не понимаю себя, и мне это совершенно не нравится.
– Я посмотрю все, что можно достать, – муж, отодвинув стул, встает со своего места и шагает ко мне. – Но сомневаюсь, что информации будет слишком много.
– Пускай, – тоже поднимаюсь на ноги. – Это все равно лучше, чем ничего.
Рейнхард ласково привлекает меня к себе и дарит сладкий многообещающий поцелуй.
– Мне пора, малышка, – шепчет мне прямо в губы. Рука, обхватывающая мою талию, обжигает сквозь ткань халата. – А ты все же попробуй поесть. Мы слишком много энергии потратили утром.
Я остаюсь за столом одна, послушно пытаясь запихнуть в себя хоть кусочек. Мысли в голове скачут как стая кенгуру, не желая успокаиваться. Меня ужасает ситуация в которой я оказалась. Но к своему удивлению больше, чем о себе, я беспокоюсь о Рейне. Не пустая идиотка все-таки, понимаю, чем ему грозят. Ведь поступая, как положено, муж ходит по лезвию ножа, пытаясь вытащить страну из ямы и стараясь не потерять поддержку аристократии и парламента. Глава верхней палаты вполне в состоянии ставить палки в колеса канцлеру и всему правительству в целом, боясь потерять свое положение и плюшки, которыми щедро одарил его и всех представителей верхней палаты предшественник Рейнхарда. Ситуация – хуже некуда.
Дверь тихо приотворяется, сбивая меня с мысли, и в гостиную шагает Вим.
– Фройлян Цветана, – пыхтит мужчина. – Герр канцлер велел подобрать вам некоторую одежду, и я взял на себя смелость забрать несколько ваших платьев из предыдущих покоев. А также все, что может вам понадобиться.
Спасибо, – искренне улыбаюсь камердинеру, ошеломленно наблюдая, как он вносит небольшой сундук, видимо набитый теми самыми вещами. Ну, как небольшой, я уж точно, свернувшись клубочком, могу в нем спрятаться, а так да, по сравнению с остальными, оставшимися в комнатах, небольшой.
– И если позволите, то я бы посоветовал вам сегодня надеть вот это прелестное платье – говорит он, поставив ношу на пол и извлекая из нее ворох шелковой ткани нежного фиалкового цвета с черными вышитыми бисером узорами по подолу и корсажу. – Во-первых, вам изумительно идет этот цвет, а во-вторых, вы сами можете в него облачиться, застежка спереди. Полагаю, вам было бы неловко принимать мою помощь.
– Спасибо, Вим, – удивляюсь деликатности камердинера и поспешно иду переодеваться в предложенный наряд, проникаюсь к этому милому человеку искренней благодарностью.
– А еще герр канцлер велел вам книгу передать, – добавляет мужчина. – Сказал, в обед должны будут принести еще дополнительно. А это его личная, с детскими сказками. Я ее оставлю на столе возле окна.
– Спасибо, – снова повторяю.
Да, день у меня, похоже, пойдет не только в ожидании мужа с работы, а и в приобретении новых знаний.
Глава 62
Рейнхард
Всхлипывающую Лизхен выводят из кабинета, а я устало откидываюсь на спинку кресла.
– Ну, что скажете, герр канцлер? – поворачивается ко мне глава безопасности Клос Сигфрид. – Как по мне, девчонка все же что-то от нас утаила, хотя и плакала весьма натурально.
Лизхен и мне показалась не совсем искренней, видно, что она что-то недоговаривала, юлила, хотя клялась и божилась, что ничего плохого фройляйн Цветане не желала.
– Может ее шантажируют чем-то… – задумчиво изрекаю. – Или кем-то...
Сигфрид подтягивает к себе папку с делом Лизхен Ано и принимается торопливо листать страницы.
– Из родных у нее лишь сестра. Родители умерли. Мужа, детей нет.
М-да, не густо со связями у бедной горничной.
– А что по сестре, – поднимаю брови и протягиваю, руку, жестом показывая, что и сам не прочь просмотреть досье на служанку.
– Чиста, аки слеза младенца, – передает мне документы безопасник. – Проверили ее дважды.
– А начальник ее? Портальщик Меино… – бегло просматриваю глазами исписанные строчки, стараясь найти хоть какую-то зацепку, какую-то маленькую подсказку, ниточку, которая бы вывела нас на главного заказчика.
– Тоже чист, условно – печально вздыхает Сигфрид.
– Условно? – недовольно хмурюсь. Насколько это “условно” меняет картину расследования?
– Есть кое-какие грешки в молодости, – Клос услужливо подсовывает мне папку с досье на портальщика. – Но старые связи остались в прошлом, а так – вполне себе добропорядочный и зажиточный горожанин. Респектабельный и уважаемый многими профессионал.
Проглядываю дело Меино, внимательно изучая те самые “старые связи” о которых упоминал Клос, но там и в самом деле не на что смотреть – несколько студенческих дебошей, одна глупая кража цветов с клумбы добропорядочной горожанки Эвы Фиц, наверное, для девушки старался, и немного мутная сделка с покупкой помещения для будущего портального салона. И на этом все. Вот уже тридцать лет, как Меино не фигурирует нигде, кроме хвалебных статей в газетах.
Похоже, это тупик…
В дверь отрывисто стучат, и в кабинет заглядывает молодой служащий.
– Герр канцлер, – тут же кланяется он. – Герр Сигфрид. Там Слепого задержали. Вести в допросную?
– Само собой, – хмыкает Клос. – Присоединитесь? – это уже ко мне.
Молча поднимаюсь со своего места, тем самым отвечая на вопрос. Узнать, кто заказал Вету дело первоочередной важности на данный момент. И услышать своими ушами, что будет мямлить главарь банды, а не читать в отчете, для меня в приоритете.
Лизхен мы допрашивали в более мягкой и цивилизованной обстановке, девушка и так была на грани нервного срыва, но Слепой такого снисхождения явно не заслужил.
Допросная выглядит весьма подавляюще – серые каменные стены, светильник под потолком, дающий яркий белесый свет, чтоб даже малейшее изменение в мимике подозреваемого было видно, как на ладони, гладкий серый металлический стол, такой же стул и более удобное кресло для ведущего допрос.
Как только мы входим в комнату, я пропускаю Сигфрида вперед и прислоняюсь спиной к стене, показывая, что опрашивать Слепого придется самому главе безопасности. Я же, заняв место постороннего наблюдателя, лишь буду задавать время от времени интересующие меня вопросы.
Слепой сидит за столом со скованными наручниками руками и смотрит на нас исподлобья. А что, старый червяк, неужели не догадывался, к чему приведут игры за спиной канцлера? И не таких ушлых ловили.
Неизвестно почему его прозвали слепым, но видит старик отлично, и сразу же просекает, что дело плохо. Безошибочно поняв, кто тут главный, вор заливается соловьем, сдавая с потрохами своего нанимателя. Но надо отдать ему должное, пытается выторговать для своих людей, задержанных в ходе операции, поблажки, а некоторым даже волю.
– Да, барон Ганкард это был, – сплевывает на пол Слепой. – Клянусь, чем хочешь.
– Уверен? – подхожу к столу и нависаю над стариком. Слепой нервно сглатывает, я вижу, как от страха расширяются его черные зрачки, закрывая почти полностью янтарную радужку.
– Уверен, герр канцлер. Он этот был! – твердо кивает Слепой. – Что я старого сослуживца не узнаю, даже если он замотан по самые уши в плащ и на голову шляпу натянул.
– И как же ты его узнал? – мне нужны настоящие доказательства, а не память вора, которую он вполне мог и в трактире оставить. Говорят, Слепой покутить любит, и его каждый вечер видят в “Волчьем хвосте”.
– Дык.. как… – чешет затылок потеющий допрашиваемый. – Он ведь не кисло так прихрамывает… Ранение у него было… И хоть Симон старался идти ровно, но иногда припадал на правую ногу.
– У нас много кто прихрамывает, – выпрямляюсь, прекращая давить на Слепого. Он и так уже в полной кондиции. И мать родную сдать готов...
– Так-то оно так… – мнется мужчина. – Но и на пальцах не у всех двойной след от снятой печатки. А ведь только у рода Ганкардов два ободка у перстня…
Вот так вести… Впрочем, я ведь и сам подозревал барона… А теперь это все подтвердилось на более серьезном уровне, нежели простые домыслы.
– Герр канцлер, мы вашу девочку не трогали, и пальцем не обидели. Лишь следили на улицах города и передавали герру Симону. И все, – заверяет вор, но для меня это не имеет значения, и на ситуацию никак не повлияет. – Так, может, отпустите меня… – наглеет он.
Смотрю на Сигфрида, он терпеливо ждет моего решения.
– Запри его, Клос, – коротко приказываю. – Он мне может еще понадобиться…
