Текст книги "Криптонит Дубова (СИ)"
Автор книги: Алёна Воля
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
Глава 5
Спальня, в которую меня определили, находилась на первом этаже, недалеко от кабинета. Наплескав в лицо холодной воды, смочила так же затылок, а потом уставилась на свое отражение и застыла так минут на пять. Дубов, конечно же, разберется с любым препятствием, чтобы добраться к гарнитуру. Психика антикваров понятна только им. Я прекрасно помнила эту тягучую туманность в глазах у бабушки Али, когда она любовалась новоприобретенной вещью. Экстаз в чистом виде.
Но услуга Кирилла Геннадиевича не избавляла меня от главного треша – Бортнича. Неосторожность – оскорбить Халка, теперь сулила большую головную боль. Сколько пройдет времени прежде, чем он придумает что-нибудь другое?
Минут через двадцать мы уже сидели за столом. Аппетит, пропавший еще вчера вечером, после моего разговора с Кирюшенькой, так и не появился. Напряжение выжигало изнутри. Я без интереса ковыряла в тарелке, непроизвольно обращая на себя внимание Дубова, хоть и не задавалась такой целью. Странно, как под действием стресса тяга к нему практически исчезла.
– Нелли, вашу голодовку никто не оценит. Съешьте что-нибудь. Упадок сил – вовсе не то, что вам сейчас необходимо.
Умом я и без него это понимала, но кусок не лез в горло. И, тем не менее, молча отправила порцию салата в рот, совсем не к месту вдруг задумавшись о том, что Кирилл Геннадиевич вызывает странный диссонанс. Его внешность совершенно не вязалась ни с интеллигентной манерой речи, ни со словом «антиквариат». Нефтяные вышки, рудники да копи – вот что отлично бы подошло.
Встряхнув головой, и отгоняя непотребные мысли, спросила:
– Как вы считаете, это не обозлит Бортнича еще сильнее? И не наживете ли вы себе врага в его лице, за то, что вмешиваетесь?
Он даже жевать перестал. Отложил приборы и коснулся салфеткой губ.
– По поводу меня – у нас свои счеты. А по поводу вас – вероятность очень большая. Неужели вы думаете, что мужчина, которому не дает покоя женщина уже столько времени, отступится после того, как практически достиг своей цели? – а увидев мой угрюмый и с тем же удивленный взгляд, объяснил: – Нелли, СИЗО и не таких стойких как вы может поставить на колени. Поверьте, три дня без сна, еды, воды… с клопами и агрессивными… сокамерницами – воодушевят не только на пересмотр собственного мнения или симпатий.
В этот момент на входе в столовую, где мы находились, появился мужчина. На вид ему было лет пятьдесят. Высокий, сухопарый, с цепким взглядом и тонкими губами. Стеклянная седина его украшала, а не портила. Они поздоровались как давние знакомые, после чего Дубов представил нас друг другу. Незнакомец оказался адвокатом по имени Андрей Витальевич, который в дальнейшем должен был заняться моим делом.
– Я оставлю вас ненадолго. – И хлопнув юриста по плечу, сказал ему: – Идем на пару слов.
Просидев с полчаса, устав ждать и не зная, что делать – ушла в отведенные мне апартаменты. Там забралась на широкий подоконник и уставилась в окно. Помолиться бы, да только после смерти Лешки – разучилась.
Лешка.
Мы познакомились на майские праздники. Большая компания. Поездка на природу. Шашлыки. Я, пожалуй, была единственной, с кем он не поддерживал беседу, но все время смотрел на меня и улыбался своей проклятой улыбкой, которая лишала силы воли. Из всех увлечений и романов, как уже говорила ранее, он оказался единственным, с кем возникла обоюдная симпатия и притяжение. Помню, сопротивлялась что есть мочи его обаянию, стараясь не смотреть в его завораживающие, как дьявольская заводь, глаза, но Алеша, словно магнит притягивал мое внимание.
Высокий – метр восемьдесят пять, подтянутый, с широченными плечами, глазами цвета гречишного меда и губами со вкусом греха. Химия, возникшая из ниоткуда начала неумолимо править балом собственных ощущений, предрекая бурный роман и вызывая сладкую истому в конечностях.
И что интересно – так и не подошел ко мне тогда, а появился на следующий день. Ждал возле подъезда.
Когда увидела его – сердце застучало так, что казалось, оглохну. И уже в тот момент все стало ясно. Мы будем вместе – как непреложная истина.
Он мягко двинулся навстречу, увидев мое смятение. Улыбнулся так, что кровь закипела. И взгляд был… особенный. Обжигающе-обещающий. «Никуда тебе не деться» – глаза в глаза. Без слов, но и без вариантов.
– Ну, привет… Неля. – Продолжая порабощать своей плутовской ухмылкой, протянул чуть хрипло.
– Привет. – Ответила, изобразив изумление. Сладкая дрожь по конечностям. В груди продолжало пульсировать. Ого. Еще даже не притронулся – а пробирало до костей. – Какими судьбами?
– Ты знаешь.
Вот так просто. А меня пригвоздило к месту. Ни свернуть, ни убежать, ни спрятаться. Самый сакральный момент в моей жизни. Как там у Цветаевой? Я любовь узнаю по срыву самых верных струн? Как же верно сказано! Потому, что в тот момент во мне они все натянулись и вмиг лопнули, ударив ошметками по нервам. До боли, до трели, до головокружения.
– Прокатимся? – кивнул в сторону машины.
– Уверен? – подняла вверх левую бровь, щурясь от ощущения счастья.
– Как никогда.
Мы в тот день поехали в кинотеатр под небом. Что за фильм смотрели – и не вспомню сейчас. Не до того мне было. Ох и колотило тогда – приятный кошмар. Лешка, словно понимал это. Давал время обоим, чтобы обуздать то, что творилось у нас внутри.
В чем ценность отношений? В энергетике, которую получаешь от партнера и состоянии, в котором пребываешь. Алеша переполнял. От него рвало на части. Задыхалась, просто находясь рядом. Штормило и не отпускало.
И что интересно его шарм распространялся не только на меня. Знаете, у него была исключительная особенность нравиться всем. Даже бабушка Аля, которая поначалу дышала прохладой, в итоге растаяла и одобрила мой выбор. Друзья, знакомые, родственники – глядя на нас всегда улыбались, а некоторые даже откровенно завидовали.
«Не всем так везет, как тебе» – прилетало иногда со стороны Светки.
В ответ я лишь пожимала плечами. Тогда совершенно не думалось, что счастье может оборваться в одну секунду…
Через четыре месяца мы с Лешей поженились. А еще через год он ушел контрактником в армию. Хотел заработать денег, чтобы… обеспечить семью нормально, завести ребенка…
Я – вдова получившая «груз 200».
Год после его смерти пролежала глядя в стену. Никого не видела, не слышала, слов не воспринимала. И чем бы закончилась моя депрессия – не известно, если бы Сашка-подружка однажды, отчаявшись, не окатила меня холодной водой. Не шучу. Набрала ведро и вылила прямо на кровать. А потом била по щекам до тех пор, пока не вывела на истерику. В итоге сидели вдвоем на полу и выли. Я от боли, она – от страха.
Саня переехала ко мне и буквально на физическом уровне заставляла вставать утром, заниматься какими-то делами. Составляла список на каждый будущий день: сходить в магазин, прогуляться к озеру и покормить уток (фотоотчет обязателен), помыть посуду, пересадить вазон, постирать и погладить шторы. По вечерам потом проверяла, и если я что-то не сделала – получала выговор, и под ее контролем возилась до полуночи, отрабатывая каждый пункт в обязательном порядке.
Говорят, что время лечит. Это не совсем так. Просто боль, даже самая острая, притупляется. Организм включает режим самозащиты. Выживание заложено от природы, а с ней бороться бесполезно.
С тех пор на моей шее висит цепочка с двумя обручальными кольцами.
Сидя на подоконнике в особняке Дубова, я исступленно просила Лешку о помощи. Умоляла. Был бы он рядом – ничего не страшно. Защита и опора. Любовь всей жизни. Вечная рана на сердце и, как очень хотелось верить – ангел хранитель теперь.
Удав постучал и сделал шаг в комнату, заставив соскочить вниз. Молча понаблюдал за тем, как я втискивалась в кроссовки. Протянул мне планшет.
– Нелли, я уеду по делам. Вернусь вечером. Это вам, чтобы скрасить пребывание здесь. Надеюсь, вы понимаете, что пока не надо заходить в социальные сети под своим логином или заводить переписку с друзьями.
– Да, конечно, понимаю.
– А сейчас, идемте со мной. Необходима ваша подпись. – Сделав жест рукой в сторону двери, направился к выходу.
В его кабинете находился Андрей Витальевич. Мне дали на ознакомление Договор на оказание юридических услуг.
– Заявление о принятии наследства мы подадим после разрешения всех проблем. – Объяснил, пока пробегала глазами по тексту. Это означало, что придется опять ехать туда, где жила Алевтина Васильевна, так как это происходит по последнему месту жительства умершего или месту нахождения его имущества.
Я слегка опешила. Кирилл Геннадиевич времени не терял. Это ж как сильно ему хотелось заполучить ожерелье. Обывателю вроде меня этого не понять, так как к старым вещам не испытываю ровным счетом никакого трепета.
Если подумать логически – все вполне объяснимо и правильно. Какое дело Кирюшеньке было до моих бед? Помогал лишь для того, чтобы достичь своей цели. Но в душе, после подписания бумаг, непонятным образом появилось разочарование и отторжение. А самое странное, что он, судя по всему, заметил что-то в моем взгляде, мельком брошенном в его сторону. Чуть сощурился и не сводил глаз вплоть до того момента, когда я попрощалась с ними и спросила, могу ли идти.
Добравшись к интернету, первое, что ввела в поисковик, было «Дубов Кирилл Геннадиевич».
Ох. Лучше бы не смотрела. Бездна между мной и этим человеком в одночасье увеличилась в миллион раз. Соляные шахты, разработка месторождений мрамора, песчаные карьеры, верфи… и… игорный бизнес, в прошлом. До введения закона о его запрете.
Думаю, у любого здравомыслящего индивидуума тут же возникнет вопрос: что такого ценного было для него в гарнитуре, доставшемся мне от бабушки? Приехать лично с другой город, чтобы заполучить украшения сомнительной красоты..?
Вариантов напрашивалось два. Или же я не знаю всю правду о стоимости свалившихся вдруг мне в руки драгоценностей, или же виной всему извращенный азарт антиквара. Эти кощеи, которые над златом своим чахнут, для меня сродни свидетелям Иеговы. Некая нездоровая зацикленность, которую наблюдала за Алевтиной Васильевной, и которая вызывала недоумение, могла по идее объяснить странный интерес Удава. Но что-то не давало покоя. Он же не старик с безумным взглядом, а вполне себе здоровый мужик, явно не страдающий деменцией.
Что ж, если Дубов решил воспользоваться моей неосведомленностью и нажиться – пусть будет так. Каждый из нас имеет свои критерии совести. Мне не присуща алчность. Тех денег, которые были обещаны, при умном подходе хватит до самой смерти. Как ни стыдно признавать, но на тот момент я уже прикинула, как распоряжусь ими. Решила купить несколько квартир и сдавать в аренду, а на остаток открыть свой мини-салон. Так, по крайней мере, у меня всегда было бы подспорье, и страх о потере работы перестал бы руководить моей жизнью.
Разносольные мысли, плюс напряжение по поводу нависшей угрозы попасть в тюрьму ни за что – не способствовали хорошему настроению. А соответственно во время ужина поддерживала разговор, скорее принуждая себя, чем по желанию.
– Нелли, я понимаю, что ситуация в которой вы оказались, заставляет вас нервничать, но поверьте, это не самое страшное, что в принципе могло бы случиться. – Мутные слова Кирилла непроизвольно вернули меня к милым фантазиям о лесопосадке.
– Хотите сказать, что Бортнич настолько безумен, что способен убить? – брякнула, не подумав.
Дубов поперхнулся, и, откашлявшись, уставился с таким выражением лица, что по спине пробежал холодок.
– Извините. Вырвалось. У меня сейчас не очень хорошо с самоконтролем.
– Боюсь представить, какие еще импровизации за целый день посетили вашу голову. – Проговорил, выдав неприятную усмешку.
Отвечать ему не стала. Беседа ни о чем. Его взгляды в мою сторону во время ужина смущали, хоть и были вполне объяснимы. Два человека сидящих в огромной столовой друг напротив друга. Куда еще смотреть?
По окончанию, предложил пройти в кабинет. Ну, разве я была вправе отказаться? При том, что не понимала о чем можно говорить, пока вопрос о наркокартеле в моем лице не будет закрыт.
Глава 6
Он предложил мне вина, а услышав отказ, чуть удивленно приподнял брови.
– Вам не помешало бы выпить сейчас, поверьте. Это поможет расслабиться и нормально выспаться ночью. – Рассматривая бутылки на небольшом столике, произнес задумчиво.
– Если можно, мне лучше пару глотков коньяка. – Ответила, разглядывая его со стороны, пользуясь моментом. Если он и удивился моей просьбе, то виду не подал. Налил в два бокала янтарной жидкости из графина и подошел, протягивая один из них мне. Уселся в другой конец дивана и вдруг задал такой вопрос, от которого у меня отвисла челюсть.
– Нелли, скажите, а почему, когда началась вся эта история с Бортом… кгхм… с Бортничем, вы не обратились за помощью к Вульфу? – и уставился прямо в глаза.
Замерев от неожиданности, попыталась совладать с эмоциями. Степень его осведомленности о моей персоне впечатляла. Рассказывая ему о том, как познакомилась с Вячеславом Богдановичем, ничьих имен не упоминала. Сказала лишь, что пошла в подружкой в ночной клуб где и столкнулась с ним.
– Наверное, потому, что в самом начале, ухаживания Вячеслава Богдановича не носили такой… агрессивный характер. – Как мне удалось произнести эту фразу и не ввернуть при этом пару-тройку нецензурных слов – диву даюсь.
– А потом?
– А потом я попала в немилость Марка Яновича. – Сделала аккуратный пробный глоток, не отрывая взгляда. Было очень интересно наблюдать за реакцией моего собеседника. Привычное равнодушие сменилось удивлением. Выдержав паузу, объяснила: – У него есть сестра – Илона. Примерно год назад она рассорилась со своим теперешним мужем. Так получилось, что я помогла ей сбежать и скрыться.
– И?
– Марк… очень специфический человек. Это сложно объяснить. – Разорвав все же зрительный контакт, чуть отвернулась. – Он никогда не простит мне своей беспомощности, понимаете? Месяц искал сестру и не мог найти. А Разумовский, думаю, первым бросит спичку, будь я объявлена ведьмой и привязанной к столбу для сожжения.
Услышав непонятный звук, снова посмотрела на Кирилла Геннадиевича. Но он, видимо уже успел совладать с собой. На его лице красовался лишь отблеск веселья.
– Занятно. – Констатировал, отпивая из бокала.
– К тому же, я не уверена, что Вульф способен повлиять кардинально на ситуацию. Но упасть ему в ноги – это, пожалуй, единственное, что мне остается. Другого выхода нет…
– Почему же. Есть. – Огорошил Кирилл, отставив коньяк в сторону и расстегивая пару верхних пуговиц на рубашке, чем заставил напрячься. – Нелли, после нашей с вами сделки у вас будет достаточная сумма, чтобы начать жизнь заново в другом месте. Если согласитесь – с документами я вопрос решу.
Это был даже не шок, а нечто другое. Много ли найдется людей, ведущих обычный, не нарушающий законов образ жизни, которым предлагали бы подобное? Думаю – нет.
– Только вы же понимаете, что придется отказаться от всего и всех. – Добил, согнув одну ногу в колене и усаживаясь удобнее.
Молчание длилось неимоверно долго. Что сказать на такое предложение попросту не знала. Внутри начала нарастать паника. Если Дубов озвучил вслух сей противоестественный план – значит, мои дела откровенно плохи.
– Господи, кошмар какой. – Я отставила бокал и закрыла руками лицо, упираясь локтями в ноги.
И опять тишина. Давящая, вяжущая дыхание, убивающая надежду, заставляющая неметь все тело от безысходности и злости. Посидев так какое-то время, посмотрела на Кирилла Геннадиевича. Он пребывал все в той же вальяжной позе. В глазах привычное равнодушие.
– Мне надо подумать. – Сказала, поднимаясь. – Если вы не против, я пойду.
– Доброй ночи, Нелли.
– И вам… доброй ночи.
Сидя в комнате, во мне бурлило столько чувств, что казалось, лопну в любую секунду. Для начала, очень коробила сама идея отрешиться от себя. Из-за чего, спрашивается?! Из-за того, что кому-то очень припекло оказаться между моих ног?! И почему именно я стала для Бортнича такой навязчивой идеей?
Вспоминая тупой бычий взгляд – содрогалась. Ко всему прочему, уж извините за прямоту, но глядя на его комплекцию, даже представить боялась, что там у него за кувалда. Да он же меня на части разорвет, придурок ненормальный!
Страх прицельно убивал нервные клетки. Сердце больно покалывало. Мне очень хотелось избавиться от Халка, но бежать неизвестно куда, изменив собственное имя и ликвидировать всю жизнь – разве выход?
А еще в тот вечер неимоверно истощала бессильная досада.
Дубов, сам того не ведая, задел мое самолюбие. Тут кто угодно, думаю, поймет. Когда мужчина, который неудержимо привлекает, смотрит на тебя как на пустое место – это непроизвольно заставляет перекраивать свое отношение к нему. Вместо симпатии возникает безразличие, смешанное с неприязнью. Своеобразная защитная реакция.
Он больше не казался харизматичным, скорее наоборот – отталкивающим и неприятным. И даже благодарности не ощущала, так как понимала, что за помощью стоит лишь выгода. Сомнений в том, что прошел бы мимо, даже не обратив внимания, не будь замешан в этом деле его интерес – не возникало.
Утром Кирюшенька приперся заглянул ко мне в комнату, хотя по идее мог бы прислать кого-то из своих домработниц. Постучал, правда, прежде, чем войти.
– Доброе утро, Нелли. – Осмотрел своим флегматичным взглядом. – Составите мне компанию во время завтрака?
– Доброе утро. Да, конечно. – Отложив планшет в сторону, соскочила с уже насиженного места на подоконнике.
– Как ваше настроение сегодня? – поинтересовался, пока шли в столовую.
– Бодрее, чем вчера. Спасибо.
Появившееся раздражение по отношению к нему, никуда не испарилось за ночь, а укоренилось странным образом. Мне оставалось лишь терпеть, сцепив зубы и ждать когда закончится это невольное заточение.
– Вы подумали над моим предложением? – спросил небрежно, намазывая тост маслом.
– Подумала. Мне такой вариант не подходит. А за участие – спасибо большое.
То, что мой ответ ему не понравился, почувствовала, даже не поднимая взгляда от своей чашки. Удивилась, но виду не подала. И вообще я тогда впервые осознала, что в происходящем есть нечто неправильное, алогичное.
– Что-то мне подсказывает, что вы уже составили для себя план действий. – Поймав мой взгляд, выдал усмешку. – Верно?
– Плана как такового нет. Но определенные задумки есть, спорить не стану.
– Не поделитесь? – спросил через какое-то время, явно не ожидая, что придется просить об этом.
– Зачем? Вы и так мне очень помогли, за что безмерно благодарна. А втягивать вас в свои неприятности дальше – было бы некрасиво с моей стороны. – Все же набралась храбрости и посмотрела ему в глаза. Откуда такое нездоровое любопытство?
– Нелли, вы можете допустить ошибки по незнанию ситуации. Если надеетесь на Вульфа, то вынужден огорчить. Он действительно не помощник в этом деле.
– Думаете, Марк Янович не помог бы мне ничем сейчас?
– Помог бы. А что дальше? Вы задели Бортнича за живое. Уж не знаю как, но это факт. И вариантов развития событий не так уж много.
– Я понимаю. Но и выход предложенный вами – не для меня. – Бряцнув не нарочно о чашку ложечкой, отложила ее на блюдце. Я лишь на миг опустила глаза, но успела заметить, как буквально на доли секунды его лицо изменилось. Что промелькнуло – никак не могла понять. Удовлетворение? От чего?! Он же давил во время разговора, пусть и бессловесно, но давил, давая понять, что совершаю ошибку!
– Что ж, вы вправе принимать решения по своему усмотрению. – Ответил нейтральным тоном и продолжил завтракать. Хладнокровный выродок! Как же он начинал меня бесить. Ужас просто.
Но это были цветочки. Ягодки поспели к обеду.
Я успела отлежать все бока и отсидеть сами знаете что, когда Удав опять заявился в комнату.
– У меня для вас хорошие новости, Нелли. Процедура обыска происходила с грубыми нарушениями, а потому ваше дело закрыто. Вы свободны и можете не бояться ареста.
– Уфф… – выдохнула облегченно. – Слава богу… а… во сколько вам это обошлось? – заметив его недоумение, сникла. – Просто я и так вам многим обязана…
– Не переживайте. – Вдруг выдал снисходительную усмешку. – Мы обязательно сочтемся.
Меня немного перекосило от таких слов, но виду не подала. Стать должником Дубова – мало удовольствия. Наверняка он вычтет все до копейки во время сделки. Нет, ну до чего же отвратительный тип. Каким обманчивым бывает иногда первое впечатление..!
Словно прочитав мои мысли по поводу покупки ожерелья, Кирилл Геннадиевич предложил:
– Идемте со мной. Я бы хотел поговорить с вами по поводу нашей договоренности о гарнитуре.
– Хорошо. – Кивнула растерянно и последовала за ним.
В кабинете Кирилл протянул какие-то бумаги.
– Будет разумным совместить получение вашего наследства и сделку. Но чтобы обезопасить свои интересы, предлагаю заключить предварительное соглашение. По нему вы обязуетесь продать украшения мне по оговоренной цене. Ждать придется полгода, и мне необходимы гарантии. На этот период было бы неплохо, если бы вы скрылись где-нибудь от Бортнича. Если хотите – могу помочь.
Мое сердце ухнуло куда-то вниз. Приплыли. Фактически он возвращал меня к своему предложению, сделанному ранее, с той лишь оговоркой, что рекомендовал теперь это на определенный период. А дальше, получив желаемое, оставлял решать возможные проблемы в одиночку.
Что может разрушить любое доброе чувство к другому? Разочарование. Сглотнув горький ком, отложила листы на стол.
– Нет, Кирилл Геннадиевич. Жить, как «премудрый пескарь» я не собираюсь. И без всяких дополнительных протоколов продам драгоценности вам. Только… это произойдет не раньше, чем я утрясу все свои нюансы с Вячеславом Богдановичем. – Сказала и застыла от собственной то ли храбрости, то ли дури.
Вы бы видели его лицо! Судя по взгляду, он наверняка хотел в тот момент меня… э-э-э… умертвить, скажем, так. Молчал и смотрел. Минут пять, наверное.
– Я все правильно сейчас понял? – расклеил, наконец, челюсти.
– Надеюсь. – Отступать некуда. Помните сказку, про конька Горбунка? Там где царю надо было то в студеной воде, то в кипятке искупаться? Ощущения, скажу я вам, у меня были те же, без всяких котлов и окунаний.
Вообще после моего срыва с Халком, когда сказала ему про «тошнит», наверняка произошел какой-то сдвиг в карме, не иначе. Что за каша варилась в голове, когда ляпала языком, выставляя условие?! Чем думала?!
Объяснить свое безумство могу лишь злостью и отчаянием. Пониманием того, что как только продам комплект старинных украшений – Дубов палец о палец не ударит, чтобы помочь. А до сделки, если ему так вперлись эти цацки – вынужден будет защищать.
– Присядь. – Распорядился тоном, не обещающим ничего хорошего, и, обойдя стол по полукругу, плюхнулся в кресло. Поставил локти на стол и сцепил пальцы рук. Долго смотрел в упор. – Твои баталии с Бортом могут длиться еще не один год. И ты предлагаешь мне… подождать? – последнее слово он уже даже не говорил, а процедил сквозь зубы.
Нервная дрожь от затылка поползла вниз. Передо мной уже был не рафинированный интеллигент, а раздраженный мужчина в очень и очень плохом настроении. Вместе с адреналином по телу мгновенно распространился безотчетный страх. То, что он перешел на «ты», почему-то ужасало больше всего.
– Не переживайте. Я постараюсь решить все как можно быстрее. Это в моих интересах, как-никак. – Стараясь справиться с дрожью, ответила, изыскивая остатки отваги.
– Нелли… – Кирюшенька набрал воздуха побольше, но, видимо, передумал говорить то, что собирался в самом начале. Выдохнул протяжно и вкрадчиво поинтересовался: – Расскажи мне о своих идеях. Как именно ты собралась распетлять с Бортом?
Поборов оцепенение, сглотнула.
– Ну, то, что мне теперь до конца своих дней придется валяться у ног Вульфа – это понятно. А еще я найду выход на жену Бортнича. Поговорю с ней. И предложу подловить мужа на горячем. При удачном раскладе все останутся довольны. Она получит новый кабриолет, а я – долгожданный покой. Если не поможет – мы будем проворачивать этот фокус до посинения. Надеюсь, эта женщина не дура – согласится.
– А если дура? Если не послушает? Посмеется и пошлет подальше?
– Тогда я повешусь! Вы это хотите услышать?! – сорвалась на крик и тут же остановилась. – Извините… – Перевела дух, и спокойно закончила: – Но прежде подарю вам ожерелье. Не беспокойтесь.
– И серьги? – спросил с издевкой, усмехаясь.
– И серьги. – Ответила недоуменно, не понимая причину его веселья.
Кирилл Геннадиевич замолчал. Вначале смотрел прямо, потом откинулся назад и даже глаза прикрыл. Объяснить не берусь, но почему-то тишина пугала. Предчувствие. Как же я не любила вот это гадкое состояние, когда заранее знаешь, что впереди тебя ждет скверна.
За те пятнадцать или двадцать минут, которые он промариновал меня тогда в кабинете, чувство паники постепенно трансформировалось в смирение и усталость.
Безмолвие ужасно угнетало. И если поначалу хотелось кричать, то в конце дышалось через раз.
