Текст книги "Криптонит Дубова (СИ)"
Автор книги: Алёна Воля
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
Глава 19
За весь вечер случился, пожалуй, один-единственный интересный момент. После беседки все переместились в бильярдную. Мужчины играли, девушки болтали.
– А как вы познакомились? – спросила Вероника, потягивая брют.
– В ресторане. – Ответила, не задумываясь. Кирилл Геннадиевич в этот момент оказался недалеко от нас. Притормозил и посмотрел прямо, прищурившись. В этот момент пришло озарение. Тогда. На кухне. Он спрашивал. Какой же я тормоз! Значит, зацепила тем, что не узнала. Спокойствие, только спокойствие! – Зашла, чтоб поужинать. Ну и… столкнулись там.
Его реакцию очень хотелось увидеть, но выдала бы себя, если бы продолжала смотреть на него. Потянулась к столику и взяла свой бокал. Из всех присутствующих женщин коньяк пила только я. Смочила губы, и поинтересовалась в ответ:
– А вы с Павлом?
Есть нехитрый, но действенный способ увести нежелательное внимание в сторону. Нужно лишь предложить собеседнику рассказать о себе. Желательно что-то для него приятное. Тема первой встречи и вообще завязки отношений – слабость для любой неодинокой барышни. Кто-как-когда, в подробностях, с еле заметным флером ностальгии о пережитых эмоциях.
Боковым зрением поняла, что Дубов отошел, и смогла выдохнуть. Как интересно. Выходит, запомнил? С какого раза? И что с того? Задела? Вопросы посыпались один за другим.
Провожая последних гостей, стояли вдвоем на крыльце, как и подобает – обнявшись. Я его за талию, он меня за плечи. Но стоило машине с Андреем Витальевичем скрыться из виду, тут же вывернулась, освобождаясь.
Удав криво усмехнулся, и, вероятно хотел сказать что-то колкое, но я опередила.
– Кирилл Геннадиевич, у меня к вам несколько вопросов… личного характера. Можно?
– Ну, давай. – В ответ глаза засветились удивлением и весельем.
Блин. Мне и без этого было неловко, но в интернете многих данных не нашла.
– С-сколько вам лет? – спросила, смущаясь и запинаясь.
– Сорок два. – Уже не скрывая усмешки, уставился выжидающе. Спасибо. Облегчил задачу!
– Знак зодиака и есть ли дети..? – хотелось провалиться сквозь землю. Стыд заполнил все чакры под завязку. Ужас. – П-просто… п-подружки сп-прашивают… – бессознательно сделала шаг назад.
– У меня трое детей. А родился двадцать пятого июля. – Заметив мое движение, двинулся на меня. – Соответственно я – лев.
Сердце застучало где-то в районе горла. Двигался он в тот момент тоже на манер семейства кошачьих. Плавно, с замиранием на секунды, но и не останавливаясь.
– Спасибо. – Пискнула, ежась от страха и продолжая пятиться. Нащупала сзади дверную кованую ручку. – Доброй ночи, Кирилл Геннади…
– Погоди, Нелли. – Остановил, упираясь ладонью и не давая открыть дверь. – У меня к тебе тоже есть личный вопрос. – После чего наклонился так близко, что между нами осталось пару сантиметров, не более. Запах алкоголя, расширенные зрачки, полушепот – стимулировали огромный выброс адреналина в кровь. Внутренний переполох достиг высшей отметки. – Только мне нужна правда. – Вкрадчиво-угрожающий тон окончательно пригвоздил к месту, заставив замереть. – Тогда… в кафе… ты действительно меня не узнала?
– Узнала. Вспомнила… во время разговора. – Выдавила из себя полуправду. Почему? Не знаю, не спрашивайте даже. Сработало что-то вроде защитной реакции.
Кирилл ничего на это не ответил и не отреагировал никак. Просто молча продолжал смотреть, дожимая мою выдержку до тонкости кальки. И в последнюю секунду, когда сил совершенно не осталось, открыл дверь, указав кивком внутрь дома.
Едва вошли, взял за руку, переплетая пальцы, и потянул за собой в кабинет. Там, не говоря ни слова, указал на кожаный диван. Сам сел недалеко и откинулся назад, глядя в потолок.
– Сними куртку.
– Зачем?
– Делай, что говорю. – Ответил раздраженно, сжав губы в тонкую полоску.
Недоумевая, стянула ее и положила рядом. Вначале мне казалось, что он хочет о чем-то поговорить, но прошло пять минут, десять… тишина. Теряясь в догадках, достала телефон. В этот момент раздался стук. Дубов словно очнулся от своих мыслей. Рывком пересел ближе и перетащил меня к себе на колени. Запустил руку в волосы, наклоняя и повернулся к входу, бросив короткое:
– Да.
– Кирилл Геннадиевич, я бы хотела узнать надо ли еще что-то или можно людей отпускать. – На пороге появилась новая не знакомая мне девушка в униформе.
– Хочешь чего-нибудь? – посмотрел на меня.
– Нет. – Ответила еле слышно. Сил к тому моменту больше не осталось. Высосал, чертов вурдалак!
– Все свободны. – Распорядился, и, дождавшись, когда останемся наедине, спросил: – А о чем еще говорят девочки, обсуждая своих мужчин?
– Вам лучше не знать, поверьте. – Сделала безуспешную попытку встать. Сердце в который раз гулко застучало. Тепло его рук просачивалось сквозь одежду. Я чувствовала каждый палец, каждый изгиб ладоней. Катастрофа.
Он удерживал несколько минут. Отпустил в итоге, тогда, когда сам захотел.
Встал, налил в бокал коньяк, подал мне.
– Побудь здесь немного. – И с этими словами отправился за свой рабочий стол.
Заимев возможность прийти в себя и хорошенько подумать, сделала сразу несколько выводов.
Первый. Частое общение с Дубовым не понижало градус того, что ощущала. Привыкания не происходило и это казалось странным. Тремор рук, ног, головы и того что в ней появлялся каждый божий раз, стоило только ему ко мне прикоснуться.
Второй. Его предусмотрительность и умение просчитывать мелочи, которые другим бы и в голову не пришли – поражали. Взять те же зажимания меня в кабинете. Работница увидела то, что должна была.
Третий. Чувствовать себя в роли реквизита – довольно унизительно. А именно эта ассоциация возникала после мизансцены разыгранной перед горничной.
Четвертый. Пришла пора пропить курс чего-нибудь из волшебных седативных.
Чтобы не сидеть просто так рассматривая Кирюшеньку, отправилась в мир соцсетей и прочих интересностей. Кстати. Именно в тот вечер я и определила ему свою личную кличку, узнав, что согласно гороскопу лев, рожденный в год змеи – это императорский удав.
– Кирилл Геннадиевич, я пойду уже, хорошо? – спросила, в какой-то момент, очнувшись. Засиделась, сама того не замечая. А он продолжал что-то строчить на компьютере. Трудолюбивая пчелка Майя.
– Думаешь, я бы так быстро тебя отпустил? – спросил снисходительно.
– Будем считать, что вы сегодня переутомились с гостями, и вас хватило всего на полтора часа. – Ответила тон в тон, поднимаясь и разминая шею. Взяла куртку. – Доброй ночи.
Утром встретилась с Сергеем на стоянке. Он пил кофе, подпирая машину. Поздоровалась и оповестила:
– План такой. Сейчас мы заедем ко мне, потом на блошиный рынок, там пошатаемся с часик, а после в парк Славы. Но… если можно, не ходи за мной по пятам… ну, или чтобы… чтобы…
– Да понял я, понял. – Хмыкнул в ответ. И на том спасибо.
Отъезжая, увидела в зеркало заднего вида Дубова с Дарком. Выдохнув с облегчением, порадовалась, что не столкнулась с ним. С его овчаркой, кстати, у нас возникла взаимная симпатия. Пес обнюхивал меня весь вечер накануне, пока мы в беседке сидели. Рваные джинсы по ходу впечатлили его не меньше Удава. Только, как я подозревала, по совсем другой причине. Помогая в «Добролапыче» – всегда наряжалась в комбинезон из плотной ткани, но видимо не уследила за хозяйской собакой. У Кристи была течка и ее держали взаперти. А когда я переодевалась назад, она крутилась рядом, и, судя по всему, оставила свой привлекающий для кобелей запах на левой штанине. Дарк поскуливал переходя на ультразвук когда нюхал, удивляя окружающих и с радостью подставлял свою башку, чтобы я его погладила.
Бездомных людей мы кормили немного в стороне от главного входа в парк. Так же выдавали пайки, одежду, обувь. Ребята вытащили посылки из моей машины, а меня в тот день поставили раздавать яблоки. В общем-то ничего необычного. Процесс отлажен, основную массу приходящих знала не только в лицо, но и по именам. История у каждого своя. Правдивая или нет – не суть важно. Если человек остался за бортом жизни – тому есть причина.
Я не буду поднимать избитую тему о сострадании к ближнему. Думаю, оно присуще практически каждому человеку. Скажем так – это мой выбор. Не сидеть в выходной перед телевизором, а помочь. Пока Лешка был со мной – мы приезжали вместе. А потом пили чай из пластиковых стаканчиков, сидя на одной из лавок и кушали бутерброды с печеньем. Такое обыденное тогда, а нынче в воспоминаниях – острое счастье. Привычная невидимая удавка на горле, жгучий спазм в груди слева и понимание, что больше никогда не посижу вот так с ним… не посмеюсь над шутками, не буду согрета ласковым взглядом, не почувствую прикосновений его губ…
Уже пять лет, сразу после окончания, сворачивалась и ехала домой. В парке больше не обедала. Опять же – зацикленность на прошлом. Сделать это – означало разрушить запечатленную картинку в голове.
Направляясь к машине, столкнулась с Сергеем.
– Кирилл Геннадиевич просит тебя подойти. – Указал кивком на один из ресторанов, расположенный сразу через дорогу, у входа которого околачивался Сеня, явно ожидая меня.
Капец. Ноги почему-то стали ватными. Что-то случилось? Зачем Дубов приехал? Сколько времени наблюдал за мной? Хорошие вопросы.
Поздоровавшись с водителем/телохранителем/помощником Дубова, проследовала за ним внутрь ну очень не дешевого заведения, мысленно радуясь, что заскочила с утра домой, чтобы переодеться. На мне теперь были классические черные джинсы, а вместо кед – ботинки.
Увидев меня, Удав поднялся и сделал шаг навстречу. Приобнял и приложился губами к скуле. Я замерла, но вовремя включилась в игру.
– Добрый день. – Приклеив улыбку, присела напротив.
– Нелли, кому больше надо чтобы тебя считали моей любовницей? Мне или тебе? – протягивая меню, спросил спокойным тоном.
– Мне. – Вынуждена была признать, не понимая, что происходит.
– Ты ночуешь в гостевой комнате, но это полбеды. А по утрам сбегаешь не попрощавшись. Как считаешь, какое мнение складывается у челяди?
Он так и сказал!!! Челяди! Возмущение неприятно дернулось в груди.
– Не знаю. – Ответила, понимая, что Кирилл прав. – Просто… не думала об этом…
– Что ж, подумай. – Посоветовал, не скрывая больше раздражение. – И делай это почаще, прежде чем принимать какие-либо решения.
Чувствуя себя нашкодившим котенком, окончательно сникла. Не всем дана такая предусмотрительность. Будь по настоящему влюблена – вела бы себя совершенно иначе. С Алешей мне не хотелось расставаться ни на секунду. От Удава же бежала в целях самозащиты, не отдавая себе отчет, а действуя инстинктивно.
Глава 20
Во время обеда, прервав молчанку, Кирилл Геннадиевич вдруг поинтересовался:
– Нелли, а что заставляет тебя делать это? – и указал в сторону окна, на парк.
– Ничто. – Пожала плечами.
– Комплекс матери Терезы? Или нравится поднимать таким образом собственную самооценку?
– Ни то и ни другое. – Поморщившись от очередной грубости, вздохнула. – У каждого из нас свой уровень внутреннего равнодушия. Чем он выше – тем человек черствее. А еще есть такое понятие, как сочувствие. Но вам, видимо, это слово вообще не знакомо. – Не удержавшись, цапнула его в ответ.
Дубов сощурился, презрительно усмехаясь и принимая вызов.
– И чем же, по-твоему, заслуживают сочувствия люди, добровольно опустившиеся на самый низкий уровень существования?
– Вы же не знаете их судеб. Клеймить легко, особо не вникая.
– Такой способ жизни – это сознательный выбор. Не работать, не напрягаться, не брать ответственность. И заиметь личное пространство в радиусе трех метров вокруг себя. Обычному человеку такого счастья не добиться никакими стараниями. – Увидев мой удивленный взгляд, пояснил: – Бомжу никто не наступит на ногу и не толкнет случайно. Разве нет?
– Можно подумать вам часто наступают на ноги. – Сказала, сама не понимая зачем. Вырвалось.
– Нет. – Одарил еще одной кривой усмешкой. – Но я заработал себе этот комфорт сам.
– Судьба иногда преподносит жестокие сюрпризы. Нельзя зарекаться. Оказаться на улице, без документов и средств к существованию может любой из нас.
– Даже при самых плохих раскладах выход есть всегда. К примеру, кто мешает уехать за пару сотен километров от города куда-нибудь в деревню? Там сотни, тысячи пустующих домов. Поговорить, объяснить ситуацию, попроситься, чтобы разрешили жить и работать? Даже если остался без копейки денег. Соседи помогут на первых порах. Потом отдашь с урожая. Но во всем этом есть одно, но важное условие. Необходимо трудиться. Прикладывать усилия. А зачем? Если два раза в неделю, самаритянки вроде тебя накормят кашей с мясом, фруктами по сезону еще и сладостей дадут.
Я смотрела на Дубова и не знала, что ответить, чувствуя, как в незыблемом фундаменте собственных убеждений образовалась трещина. Зачем он это делал?
– По-вашему помогать ближнему – сизифов труд?
– Нет, конечно же. Но анализировать, кому помогаешь – было бы неплохо. – Он взял меню и спросил, практически без перехода: – Десерт?
– Спасибо, не хочу. – Пытаясь побороть легкий транс, очень хотелось сказать что-нибудь в свою защиту, но, как назло, ничего умного в голову не приходило.
Не знаю, чего хотел добиться тем разговором Дубов, но зерно сомнения сумел посеять мастерски. Я не перестала помогать волонтерам из «Милосердие рядом», но уже через неделю, раздавая пайки, понимала, что делаю это скорее на автомате, чем от души. Больше не было прежней уверенности в верности своих действий…
Следующие две недели прошли в таком же дурном режиме. Удав дергал меня, когда вздумается, продолжая развлекаться на свой извращенный манер. Не поверите, но я даже стала привыкать к вечным колкостям в свою сторону. А еще нашла в себе силы периодически огрызаться. И что интересно, это забавляло его еще сильнее. Ну да. Кто еще мог бы позволить по отношению к нему такие вольности? И с тем же выгребала потом довольно часто.
Первая серьезная встряска произошла в первой половине ноября. Я поехала к своему бывшему однокласснику, чтобы… пополнить запасы травки, так как понимала, что без нее не выкручусь. И даже если обходилась без нее иногда месяцами, рано или поздно наступал час икс.
Мы поболтали с ним, попили чаю. В итоге пробыла там с полчаса. Это оказалось главной ошибкой. А когда вернулась домой, едва переступив порог своей квартиры, поняла, что в гости пожаловал Кирилл Геннадиевич. Это было странно, так как он обычно приезжал иногда на ночь. Среди бела дня – впервые.
– Здравствуйте. – Протянула удивленно, и как-то сразу чувствуя напряженную атмосферу. То самое затишье перед бурей.
– Здравствуй, Нелли. – Ответил спокойно. – Присядь.
– Что-то случилось? – нащупывая стул, попыталась совладать с накатившим страхом.
– Не знаю. Сейчас ты сама расскажешь, случилось или нет.
– Расскажу? – еще ничего не понимая, округлила глаза.
– Где ты была?
– В… гостях. А что?
– У кого в гостях ты была? – спросил монотонно, как бы разжевывая свой предыдущий вопрос.
– У… одноклассника…
– И что вы делали? – голос Кирилла начинал потихоньку тяжелеть.
– Чай… пили. Болтали… – И вот тут меня прошиб пот. Ну, все. Столько времени терпеть издевательства и потерять свою защиту от Бортнича за несколько минут. Где мои мозги, а?!
– То есть ты съездила на другой конец города, чтобы попить чаю. Я все правильно понял? – уточнил, продолжая сверлить взглядом.
У меня пересохло горло. Запершило. Руки задрожали. Я действительно очень сглупила. Сергей-охранник продолжал везде следовать за мной, несмотря на то, что вначале Дубов сказал «на недельку». Спрашивать что изменилось, почему-то не стала. Ну присматривает и ладно. Плюс помогал, когда была на то необходимость. За прошедшие недели его постоянное присутствие где-то рядом стало восприниматься как должное. О том, что он отчитывается перед Удавом, как-то не подумала даже. Вернее не так. Умом понимала, но… расслабилась. Да и кто мог предположить, что меня прижмут к стенке из-за такой ерунды? Мало ли куда и по каким делам мне надо?
Молчание давило и плющило. Слова застряли где-то по пути. Язык не подавал признаков жизни. Одним словом – полный швах. Кирилл просто смотрел. Резал ужасными тяжелыми бездушными глазами.
– Нелли, о чем мы договаривались в самом начале?
– Я ничего не нарушила. Женя… просто давний знакомый. Между нами нет ничего… такого.
Дубов опять замолчал. Где витали его мысли – одному богу известно. А мне хотелось выброситься из окна.
– Ты помнишь наш разговор, когда я просил думать прежде, чем делать что-нибудь?
– Помню. – По спине прошла еще одна жаркая волна. – Кирилл Геннадиевич, все условия я выполняю. Ни с кем не встречаюсь, интервью не даю и не комментирую – Сергей может подтвердить, он сам от меня пару раз отгонял журналисток. Нигде не…
– Зачем ты ездила к нему? – перебил, недослушав. Тихий бесстрастный голос просто убивал. Пришло время последней молитвы. Как же мне было страшно!
– Это… все не так… мы не… ну, еще в школе была симпатия, но это в детстве… – Что ответить попросту не знала, и с тем же правду сказать боялась. Тупик.
Удав выждал еще несколько минут и встал. Молча вышел, неспешно направляясь к выходу. Каждый шаг – удар наотмашь. Вздрагивала в такт, сжимаясь одновременно.
– Подождите! – словно прыжок в прорубь. Поднялась и расстегнула куртку, достала из внутреннего кармана небольшой пакетик. А что оставалось? Подождать, пока на пороге опять нарисуется Халк? Нагнала Дубова в коридоре. Он чуть развернулся, уже взявшись за дверную ручку. – Вот. К Женьке я ездила за этим.
О том какая будет реакция – не задумывалась, действуя спонтанно. Непредсказуемость Кирилла по этой части всегда поражала. Сколько бы предположений вы не строили, в итоге ошибетесь.
Посмотрев на мое признание, лежащее на ладони, подхватил двумя пальцами, разглядывая.
– Ух ты. – Улыбнулся плотоядно и двинулся назад, напирая и заставляя непроизвольно отступать. – У нашей благочестивой Нелли имеется маленький грязный секретик? Так вот откуда такие познания уголовного кодекса касательно триста седьмой статьи.
– Это… не совсем то, о чем вы…
– Конечно, нет. – Согласился, вкрадчивым тоном, не дав объяснить и продолжая наступать до тех пор, пока не прижал меня к стенке. – Давай подскажу. Решила погонять моль в шкафу?
– Кирилл Генна…
– Тс-с-с… – положил указательный палец мне на губы. – А ты умеешь… удивлять… монашка, с красными стрингами под юбкой. – Наклонился, нависая. – Скажи, у тебя же есть еще… секреты? – Проговорил прямо в губы, едва не касаясь. – Да?
Что творилось в меня внутри к тому моменту, даже не знаю, как описать. Я не дрожала, нет. Меня трясло. От чего больше? От страха или… История умалчивает. Разобраться в общем сумбуре не могла и не хотела. Пряталась, словно улитка в раковину.
– Отойдите. – Попросила сдавленно, упираясь ему в грудь руками. Приступ удушья появился в один миг, сдавливая и заставляя сопротивляться. Освободиться, вывернуться, сбежать! Коридор превратился в лобное место! Уже второй раз в нем происходило между нами непонятно что!
Он отстранился.
– Чтобы я. Этого. Больше. Никогда. Не видел. – Сминая в кулаке мою заначку, проговорил, чеканя слова. После чего развернулся и ушел. А я обессиленно сползла вниз по стене…
Еще через две недели случилось то, чего в душе опасалась больше всего. Сашка вместе со своим мужем Марком прилетели домой на несколько дней…
Честно сказать, не знаю, на что надеялась. С другой стороны, ведь нет правила знакомить любовника с подружками. Это вовсе не обязательно. К примеру, с Марком Яновичем мы впервые увидели друг друга наверное через полгода, после того как они начали встречаться. В любом случае, то, как Саня узнала всю правду до конца, не предполагалось и в самом дурном сне.
Вульфы прилетели в среду, а в воскресенье должны были уже возвращаться назад, в Литву. Мы договорились встретиться в пятницу. Светка даже всеми правдами и неправдами перенесла очередную командировку…
В четверг несколько раз созванивались, но наболтаться от души по телефону толком не могли. Разговоры приходилось поддавать цензуре. Все дело в том, что ее муж имел некоторые… странности. Он хотел всецело контролировать жену, быть в курсе всего, что с ней происходит. И в связи с этим – прослушивал и следил за всеми ее перемещениями. Да, звучит дико. Для меня такое вообще неприемлемо. Но. Кто я такая, чтобы лезть в чужие отношения? Главное, что Сашка была с ним счастлива.
Так вот. Во время одного из таких перезвонов, она пожаловалась, что Марк вечером тянет ее на какую-то тусовку, а она лучше бы со мной лишний раз повидалась. Поныла и забыли. У меня с утра до вечера тот день был расписан. Разговаривала с подружкой в перерывах между работой. И, наверное, в связи с этим информация просвистела мимо ушей.
Дубов объявился после обеда:
– Освободи сегодняшний вечер. Жду тебя к шести.
Вообще он, как правило, сообщал о встречах заблаговременно. В груди нехорошо закипело негодование. Одно дело, переносить процедуры предупреждая людей за день или два, и совсем другое – вот так, за несколько часов до предполагаемого сеанса.
– Здравствуйте, Кирилл Геннадиевич. – Набирая воздух, попыталась не показать свою злость. – Скажите, пожалуйста, у вас есть хоть толика уважения к чужой жизни? – рассказывать ему о том, как я жонглирую клиентами, не имело смысла, но и промолчать не смогла.
– Ты чем-то сильно занята? – поинтересовался холодным тоном.
– Нет, нет, что вы! – Ответила с сарказмом. – Сижу и жду вашего звонка с самого утра.
– И что мешало самой позвонить или приехать? – вдруг спросил, ставя в тупик. Ведь понимал, что иронизирую.
– Скромность. – Ответила после заминки. – А так же понимание того, что у вас есть свои запланированные дела.
– Скромность – середина между бесстыдством и стеснительностью. Такое определение дал Аристотель. Это замечательное качество, Нелли, но не всегда. – Сделал небольшую паузу и добавил: – Не опаздывай.
Услышав короткие гудки, беспомощно застонала. Прошло два месяца, а ощущения, словно лет десять, минимум. Еще один и станет легче. Удав говорил, что к новому году количество наших встреч можно будет сократить. Я, для окружающих, перейду в ранг уже чуть надоевшей любовницы. Отлично! В ералаше собственных чувств собиралась разбираться потом, когда все закончится, а пока лишний раз благодарила вселенную за его отвратительный характер. Здорово отрезвлял.
