Текст книги "Криптонит Дубова (СИ)"

Автор книги: Алёна Воля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 25

– Доброе утро. – Поздоровалась, замерев на пару секунд от неожиданности.

– Доброе утро. – Откликнулся, словно эхо, продолжая рассматривать меня со странным выражением лица. Слышать, что мне говорил Сазонов, он не мог, но какие мысли возникали в связи с моими ответами – не имела ни малейшего понятия. Плюс предупреждение уже от второго человека… В итоге отбросила купальники на стул и вернулась к чемодану. Фактически сбежала.

Я давно отметила закономерность: то на чем концентрируешь внимание – растет в размере. Мой страх после предупреждения Сизого начал увеличиваться.

– Пойдем, позавтракаем? Или сюда заказать? – раздался голос сзади, заставив вздрогнуть. Он стоял на входе, полностью закрывая дверной проем крошечного помещения отведенного под гардеробную. Чувствуя себя словно в ловушке, приложила немалое усилие, чтобы дышать спокойно. Воздуха стало катастрофически не хватать, будто лимит кто-то ввел.

– Как хотите. Мне… без разницы.

В этот момент у него зазвонил телефон.

– Да. Проснулись. Угу. Да, давай. Прогуляемся.

– Идем. – Он отошел, и солнечный свет вновь заполнил пространство. Мракобесие какое-то!

В то утро я познакомилась с Аурикой. Как потом объяснила девушка, такое имя – дань национальности. Она была молдаванкой. Очень красивой, кстати, на мой взгляд. Темные волосы, правильные черты лица, губы красные от природы, длинные ноги, обалденные пропорции тела.

Скажу честно. Изначально у меня о ней сложилось неоднозначное впечатление. Во-первых, обручального кольца на руке у нее не было, в отличие от Эмиля, а это означало, что передо мной классическая любовница, присосавшаяся к богатому мужчине. Во-вторых – смущало ее полное равнодушие ко всему происходящему. Казалось, что даже если взорвется бомба – она лишь хмыкнет удивленно. Эмиль же, несмотря на такое апатичное поведение, скакал вокруг нее конем, изредка срываясь на приступы злости.

Вникать в чужие отношения желания не возникало. Я очень негативно отношусь к связям на стороне при законном браке. Аурика тоже молчала, а потому мы болтали на общие темы несколько дней кряду.

Теперь о Дубове.

На ум не приходит ни одного воспитанного слова, чтобы выразить все, что чувствовала и думала тогда. Измывался от души: с нескрываемым удовольствием, гадкими улыбочками, постоянными намеками и насмешками. А всему виной, судя по всему, стали наши разборки во время самого первого завтрака.

– Нелли, помни о наших условиях. Вторая ошибка станет последней. – Накрыв мою руку своей, погладил пальцами, хватая одновременно излишне спокойным голосом за сердце. Оно сжалось и перестало стучать. Ласковая угроза прямо в глаза. Как ни странно, даже не удивилась. Ждала чего-то подобного, после разговора с Сазоновым.

– Я помню. – Ответила сдержанно. – И была бы благодарна, если бы и вы со своей стороны тоже соблюдали все договоренности.

Где набралась блох храбрости – сама диву даюсь. Общение с ним напоминало ходьбу по канату над бездной. Страшно, но идти надо. Назад не повернуть, а только вперед с замиранием и дрожью.

Удав наклонил голову чуть в сторону, выдав лукавую усмешку. Закусил вначале нижнюю губу, медленно освободил, потом верхнюю. Его мысли читались в глазах, вынуждая ежиться. С одной стороны моя просьба – виртуальный шлепок по рукам – задела, а с другой – азарт во взгляде напополам с весельем и неким приговором – погружал в отчаяние до самой макушки.

Кирюшенька ничего не сказал. Зато куражился потом с мстительно-радостной фантазией.

После завтрака все решили поваляться у бассейна. И вот тут я осознала, какие резервы терпения еще придется вскрыть, чтобы пережить отпуск. Купальники. Их было два. Один цвета хаки, второй – розовый. У первого нормальные плавки, у второго – верх. Выбор невелик: сверкать задницей или грудью. Рассматривая их, у меня были все шансы переплюнуть любого портового грузчика в умении материться.

Делать нечего. Надела разнобой. И, конечно же, не избежала ироничного замечания.

– Что-то мне подсказывает, что у тебя проблемы с восприятием цветовой гаммы.

Как же мне хотелось показать ему средний палец, вы бы знали! Я даже руку поднимать начала, но вовремя опомнилась и вместо неприличного жеста поправила волосы.

– Кисуль, иди сюда. – Едва сев на шезлонг, расставил ноги и постучал ладонью перед собой. – Я тебя кремом намажу.

Почему-то существует стойкое убеждение, что если посчитать до десяти одновременно делая глубокие вдохи и выдохи, то это помогает успокоиться. Так вот. Нифига не помогает! Враки! Подобные манипуляции лишь отодвигают момент взрыва!

Какая я тебе кисуля?! Стиснув зубы, присела с краю, поворачивая к нему спину. И началось. То, что он делал, скорее напоминало прелюдию к сексу, а не втирание солнцезащитной эмульсии! Медленно, не спеша, скользящими движениями по лопаткам вниз, вдоль хребта. Потом поясницу, талию, живот…

Пользовался присутствием Эмиля и Аурики, разыгрывая заботу.

– Спасибо, дальше я сама. – Попыталась остановить, но не смогла.

Дубов не дал подняться. Удержал и молча протянул тюбик. Ладно. Не самое страшное. Намазалась. После чего получила нехилый такой приход адреналина.

– А теперь ты меня. – Сказал, глядя в упор. И добавил тихо: – Чего дрожишь?

– П-поворачивайт… ся. – Попросила, нервно сглотнув.

– Зачем? – Спросил, толком даже не скрывая ехидство и веселье, вздернув левую бровь вверх. Откинулся назад, заворачивая руки за голову.

Такого открыто-скрытого издевательства за всю жизнь не испытывала ни разу. Ведь ни Эмиль, ни Аурика понятия не имели, что происходит на самом деле. Уверена, что любовницы таких людей вроде Бортнича или Дубова с радостью бросаются выполнять подобные просьбы.

Чтобы протянуть руку и дотронуться к нему – собрала всю выдержку, доставая ее из самых глубин и неизвестных до той поры ниш. Сил на то, чтобы продолжать улыбаться на публику – не осталось. Между нами происходило что-то. Химия? Притяжение? Дурман?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Красивый, подтянутый торс – несомненная заслуга тренировок. Грудь, негусто покрытая волосами, жесткий пресс, рельефно выступающие бицепсы… голову затуманило от ощущений. Как же давно я не прикасалась к мужчине..! А он смотрел прямо, с застывшей усмешкой и прожигал насквозь темным взглядом. Следил. Пил эмоции. Вдыхал мое смущение, смешанное с проснувшейся чувственностью.

– Неля… – теплая ладонь на коленке выдернула из непонятного транса.

– Повернитесь. – Ответила глухо.

Знакомые Удава в этот момент о чем-то переговариваясь направились ко входу в бассейн и слышать нас не могли. Он не отреагировал. Слегка сжал пальцы, безмолвно настаивая на не озвученном призыве.

– Повернитесь. – Повторила чуть громче.

Дубов напряженно поджал губы, а потом молча выполнил просьбу.

Укладываясь после всех манипуляций на шезлонг, еле дышала от пережитого смерча эмоций. На ладонях еще долго ощущалось тепло его кожи. Меня качало. Как такое возможно?! Словно охмеление, без капли спиртного!

И это было только начало.

Кирилл Геннадиевич взялся испытывать мое терпение на прочность с таким усердием, что на третий день довел до невозможного. Я практически сорвалась.

Он никогда не упускал возможности меня потроллить. Постоянно вынуждал соответствовать роли, которую взялась играть. Помассировать плечи и шею, намазать тридцать раз за день солнцезащитным средством, принести забытое полотенце или футболку, прогуляться по отмелям, пойти вместе на «семейный» массаж, приготовить кофе, протереть очки, сделать сок со льдом… и еще тысячу мимолетных просьб и моментов. А самое главное неудобство – постоянно находиться рядом. Любую уловку пресекал.

Как-то притопал вслед за мной на виллу, когда я отлучилась по своим чисто женским делам. Задержалась там потому, что Светка Мальцева начала бомбить сообщениями. Прислала фото нового заинтересовавшегося ней немца. В итоге созвонились через вайбер и начали болтать.

– Нель, ты его видела?! У меня прямо дух захватывает! – Светульку по ходу плющило не по-детски. – А имя какое… ммм… Пауль. Как патока. Сладкое.

– Не знаю. Внешне… очень брутальный мужчина. Какая там патока? Эсэсовец. Ему не хватает стека в одной руке, а наручников в другой. – Развеселилась в ответ. – Не удивлюсь, если на встречу он заявится в кожаных штанах.

– Ты дома? Давай я сегодня вечерком подскочу.

– Нет, не дома и буду не скоро. – Вынуждена была признаться, скривившись. – Мы с… Кириллом… в отпуске.

– Ух ты! А где?

– На море.

– В Египте? А как же наши планы? – тут же упрекнула, забыв порадоваться за меня.

– Наши с тобой планы были на март. А до него еще дожить надо. Плюс Пауль. Ты еще с ним не общалась, а уже скулишь от предвкушения.

– Ладно. Разберемся. – Согласилась легко. – А скажи, в лысых мужиках есть что-то… сексуальное, притягивающее?

– Определенно есть. – Согласилась со смехом. – Мне только не понятно другое. Что такой мужчина забыл на сайте знакомств?

– Может жену себе красивую ищет. Немки страшные.

– Короче. Будь внимательнее. Мало ли на какого извращенца можно попасть.

– Ха. А я очень даже не против. Пусть бы действительно оказался извращенцем. – Мечтательно протянула Мальцева. – Скажи он классный?

– Да. Весьма… интересный, скажем так. – Согласилась, чувствуя, как улыбка сходит с лица. Дубов неторопливым шагом вошел в наше шале. – Все, Свет. Не могу больше говорить. Спишемся. Давай, держи себя в руках. Пока.

– Почему ты сбросила мой звонок? – не дожидаясь конца разговора, спросил Удав.

– Потому, что общалась на тот момент. – Объяснила, шкурой ощущая волну недовольства исходящую от него. Отключила связь. – У вас что-то сверхсрочное?

– Не делай так больше. – Проговорил удушающе тяжелым тоном и мне моментально стало не по себе.

Ком горечи в груди и жесткое пробуждение. Что тут скажешь. Это было жутко неприятно, после всех рокировок, недвусмысленных намеков и щекочущих ситуаций, которые он намеренно создавал. И вот, пожалуйста. Одной короткой фразой поставил на место.

– Хорошо. – Ответила, чувствуя, как руки стало тянуть. Отчетливая мышечная боль. У меня всегда возникает такая странная реакция, когда боюсь или сильно нервничаю. – Извините. Я… – Слов подобрать не смогла. Одеревенела. Мысли путались, а потому повторила: – Извините.

На самом деле – смахнула входящий автоматически, совершенно не задумываясь о том, что с такими как Удав этого делать нельзя. Он не тот человек, от которого можно отмахнуться. И вряд ли вообще перезванивает кому либо. Моя ошибка. Глупо было относиться к нему как к обычному. Несмотря на шорты, сланцы, дружеский треп с Эмилем и прочие вуалирующие вещи. А я расслабилась, дурочка.

Дубов ничего не сказал. Подошел к стационарному телефону, и, насколько я смогла услышать краем уха, заказал барбекю. Непроизвольное отторжение заставило выйти из дома. Даже просто находиться рядом требовало слишком много энергозатрат, а потому присела на ступеньках, обхватив колени руками.

– Идем. – Кирилл Геннадиевич появился из-за спины и протянул руку.

Молча самостоятельно встала и пошла вперед. Хотелось изолироваться. Не видеть его. Не слышать. Не ощущать. Хотя с другой стороны стоило бы поблагодарить. Сам того не ведая, устроил психологический контрастный душ. Тем лучше. Притяжение исчезло вмиг. Это хорошая новость. А плохая состояла в том, что он почувствовал изменение во мне. Не знаю как. Не спрашивайте.

– Нелли, с тобой все нормально? – поинтересовался примерно через полчаса.

– Да. – Кивнула утвердительно, не поворачиваясь. Какое же классное изобретение солнцезащитные очки! Дай боже здоровья и счастья святому человеку, придумавшему их когда-то.

Это был третий день отдыха на острове. Вечером к беседке работники отеля принесли мангал, и повар жарил на углях мясо. Удивительное дело. Антураж – как на открытке: райские кущи, шум прибоя, дорогие напитки и еда. Все расслабленные после отдыха. Напитанные солнцем и одурманенные воздухом. И при этом за столом царило напряжение. Мужчины болтали, шутили. А мы с Аурикой словно аверс и реверс одной монеты, практически отзеркаливали друг друга. Что происходило у них с Эмилем – понять не могла. Если я усердно играла роль, то она особо не старалась. Сплошная загадка.

Но тайное зачастую быстро становится явным.

На следующий день в послеобеденное время случилось так, что я, непроизвольно спровоцировала обострение во взаимоотношениях этой пары и узнала правду.

Глава 26

Знаете, чем отличается отдых богатых людей помимо того, что они могут позволить себе дорогие курорты? Зачастую их отпуск выглядит как расписание командировок. Все дело в том, что они так любят свою работу, что не отделяют ее от своей личности. Всегда открыты для деловых возможностей, куда бы ни пошли. Эмиль с Кириллом засели в беседке, что-то обсуждая. Принесли свои ноутбуки. Одним словом – делу время, потехе час.

Мы с Аурикой собирались спуститься на пляж – поваляться на мелководье, пофотографировать друг друга. В какой-то момент у меня зазвонил телефон. Сколько могли обойтись пару минут в роуминге – не представляла, а потому сбросила входящий. Но буквально через минуту получила сообщение от своей хорошей знакомой из «Арт-Бума»: «Нель, перезвони, когда сможешь. У меня ЧП»

– Погоди минутку. – Попросила Аурику. – Мне надо… переговорить.

Набрала знакомую через приложение.

– Да. Привет, Люб. Что случилось?

– Привет. Мне помощь нужна. Если можно, конечно.

– Говори.

– Я… от Валерки ушла. Можно у тебя пару дней перекантоваться?

– Э-э-э… да. Но я не дома сейчас. А что случилось? – подвисла в недоумении. Дело в том, что Люба Семчук, а ныне Маслова буквально полгода назад вышла замуж. И вроде как в данный период жизни должна была наслаждаться семейным счастьем.

– Он изменил мне. – Ответила глухо.

– Как?! – своим возгласом непроизвольно привлекла внимание наших мужчин. – Простите. – Обратилась к ним и отошла немного в сторону. – Ты уверена?

– Да. Почитала переписку на сайте знакомств. Этот козел забыл выйти из аккаунта.

– Капееец…

– Ты поздно вернешься?

– Люб, я сейчас за пределами страны. Знаешь что. Сфотографируйся и вышли мне фото. Я свяжусь с соседкой, и она даст тебе ключи от моей квартиры. Зовут ее Катя. Но дома она будет после семи.

– Хорошо. Спасибо тебе большое! – судя по сдавленному голосу, Маслова заплакала.

– Погоди благодарить. А что Валерчик? Он… вы говорили? Или ты молча чемодан пакуешь?

– Говорили. Нель, у меня ощущение, что вообще его не знала, несмотря на то, что уже два года вместе! Вначале отпирался, пытался меня дурой полной выставить. Мол я все не правильно поняла. И что это просто так, ничего серьезного. Ему, видите ли, захотелось поднять свою самооценку. А как, скажи мне, как еще можно объяснить фразу «у тебя самая сладкая киска, жду не дождусь когда попробую ее снова»?!

– О, боже. – Выдохнула, хлопнув себя по лбу. Провела рукой по лицу и прикрыла рот, чтоб не заматериться.

– А теперь он мне рассказывает, что все мужья изменяют! То просит прощение, то бесится. И выкручивает так, что вся вина на мне. Типа нечего было лезть в чужое личное пространство!

– Нет слов… у меня просто нет слов, Люб.

– Это не все. Я беременна, Нель. Двенадцать недель. Ты бы знала, как он ребенка выпрашивал! На коленях стоял!

– Остановите землю, я выйду… – прошептала, пытаясь взглядом найти бутылку с водой. В горле пересохло. Ума Любочке Масловой никогда не доставало, если честно. Глядя на ее Валеру у меня еще с момента их знакомства закрадывалась неуверенность, что мы вообще с ним принадлежим к одному биологическому виду. Но, как думаю, вы знаете – для многих женщин главное, чтобы в доме были штаны. Чужой выбор для меня всегда тема-табу. А потому никогда не лезу со своим мнением.

Поразило другое. Чета Масловых жила в пригороде у свекров. Денег на жизнь у них катастрофически не хватало. Люба работала в лаборатории при поликлинике, а Валерчик никак не мог найти своего места в жизни. Образно выражаясь – танцор, которому постоянно что-то мешает. Кормили их родители. Вопрос куда они собрались рожать, можно было не озвучивать. Уверена, что поговорку про «зайку-лужайку» придумали люди именно такого склада.

– А теперь сообщает, что полигамен! И что в каждом нормальном мужике это заложено от природы – оплодотворить как можно больше самок!

– Полигамен?! Люб, ты бы спросила, зачем он тогда женился, если полигамен?! Пусть бы жил в свое удовольствие один. – Не выдержав, заскрипела зубами от злости. – Оплодотворял. Но Валера хитрит и подменяет понятия. Сделать как можно больше детей и воровато оглядываясь потрахиваться на стороне, при этом не желая беременностей вне брака – это разные вещи.

– Что мне делать, Нель?

– Не знаю. Я советов никогда не даю. Мое мнение ты только что услышала. Ладно. Много текста. Поговорим, когда вернусь. Жду от тебя фотку. Не раскисай.

И только когда отключилась, сообразила, что вокруг образовалась гробовая тишина.

– Действительно. – Вдруг громко и резко сказала Аурика. – Зачем жениться было?! А? Эмиль?! – после чего круто развернулась и ушла в сторону своей виллы.

Друг Кирилла Геннадьевича громко чертыхнулся, вышел из беседки и направился быстрым шагом вслед за ней. Я лишь растерянно провела их взглядом, после чего повернулась к Дубову:

– Что… случилось?

– Иди сюда. – Позвал к себе, прикрывая крышку компьютера. – Присядь. – Посмотрел внимательно и объяснил: – В этом нет твоей вины, расслабься. Эмиль гульнул, а Аурика узнала. Они сюда мириться приехали.

– А-а-а… – все попытки сложить картинку заходили в тупик. Изменил любовнице, после чего повез ее на Сейшелы, чтобы выпросить прощение? Какой-то абсурд. – Погодите. Так они муж и жена?

– Да, Нелли. Что тебя так удивило?

– Не знаю. Просто у Аурики нет обручального кольца и я решила… что она… любовница.

– Нет. – Удав криво улыбнулся в ответ, покачав отрицательно головой. – Надо было раньше тебе рассказать, но ничего, разберутся. Ты мне лучше скажи, кого к себе в квартиру так запросто пустила.

– Знакомую… – все еще глядя в сторону соседнего дома, протянула задумчиво. – Из «Арт-Бума»…

– А имя у нее есть?

– Зачем вам..? – очнулась вдруг.

– Фамилия. Имя. И отчество. – Проговорил с расстановкой и неприятным спокойствием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Люба Маслова. Отчества не помню. – Ответила обреченно и почему-то, неожиданно для самой себя печально усмехнулась. – Кирилл Геннадьевич, а вы отпустите меня после сделки? – спросила, сама не понимая как. Слова не успели даже сформироваться в голове, а рот выдал их неконтролируемо.

Удав не спешил с ответом и очень этим пугал. Смотрел прямо с минуту или две. Тихий ужас.

– Ты здорово прогрессируешь, Нелли. За несколько последних дней уже второй правильный вопрос.

– Второй? – ничего не понимая, повторила словно попугай.

– Угу. – Сузил глаза в насмешке.

На смену замешательству внезапно пришла злость. Мистер загадочность с непонятными ребусами начинал напрягать. И я даже собиралась сказать что-то, набрав воздуха в грудь, но не успела. У Дубова зазвонил телефон. Короткий взгляд на экран, а потом в мою сторону заставил подняться и уйти. Слушать чужие разговоры никогда не любила и считаю моветоном. А узнав, кем Кирюшенька является на самом деле – тем более не хотела. Меньше знаешь – крепче спишь.

В тот день Аурика так и не вышла. Зато на следующий рассказала свою печальную историю, пользуясь отсутствием наших мужчин, которые уехали на рыбалку. По большому счету – ситуация банальна и стара как мир. Поженились с Эмилем три года назад. Есть двухлетний сын. Недавно узнала об измене мужа. Зависима от него полностью. Если уйдет – о ребенке может забыть. Благоверный пригрозил, что заберет малого. Учитывая связи и деньги, в том, что так и сделает, сомнений нет. Но и надежды на то, что откажется от любовницы, тоже не было. Для последней Эмиль купил квартиру. Одним словом – жесть.

Слушая ее, боролась с подкатывающей к горлу тошнотой. Беспомощность – одно из самых гадких ощущений, которое испытывает человек. Моментально стали понятными и поведение Аурики и молчаливость и не эмоциональность в общении с супругом.

– Но если он привез тебя сюда и хочет помириться, выпросить прощение, то может стоит подумать? Плохой мир – лучше, чем хорошая война. Исходи из того, как будет удобнее и комфортнее жить в дальнейшем. – Высказала свое мнение, не зная на самом деле, чем можно было ее еще успокоить.

– Да. Привез. А вчера вечером рычал в лицо, что если буду закатывать подобные сцены – вышвырнет на улицу. И что сделал большую ошибку, решив взять меня с собой.

Я реально вздрагивала, слушая эту несчастную девушку. Как же мерзко. Подло. Отвратительно.

– Аурика, давай обменяемся телефонами. Если тебе понадобится помощь – ты можешь позвонить мне. Я обещаю поддержать в меру сил… Да, мы живем в разных странах, но мало ли…

– Спасибо, Нелли. Но ты – последний человек на этой планете к кому я смогу обратиться. За твоей спиной Кирилл. Он никогда не станет вмешиваться. И тебе не позволит. – Ответила с печальной улыбкой. Откинулась назад на шезлонг, и, глядя в небо вынесла вердикт: – Связываясь с таким как мой Алпаров, или твой Дубов нужно понимать, на что подписываешься.

Час от часу не легче! Мне и без того уже еле дышалось. И вот что прикажете делать? Как любит отвечать один мой хороший знакомый: «Плевать и ловить!»

– То есть… ситуация безвыходная? – спросила сдавленно.

– У меня – да. Или лишиться сына или заново научиться улыбаться Эмилю.

К чему я рассказала обо всем этом? К тому, что страх перед Кириллом Геннадьевичем увеличивался день ото дня в геометрической прогрессии. А история с Любой Масловой имела интересное продолжение, коснувшееся меня лично.

По поводу самого отпуска. Если сложилось впечатление, что мы только то и делали, что валялись у бассейна – смею разубедить. Почти каждый божий день вырисовывалась какая-то ерунда. Честно скажу, для меня отдых – это лежать, читать, спать. Все остальные телодвижения воспринимаю как посягательство на покой и умиротворение. Но, во-первых – меня ставили перед фактом, а во-вторых – экзотики вокруг было столько, что пропустить интересное попросту не хотела. Обзорная экскурсия, плаванье на каяках, сноркелинг, спа-процедуры – как оказалось, ради всего вышеперечисленного можно и подвинуться со своими предпочтениями.

Ну и несколько слов о клубничке наших многоходовках с Удавом.

Я не удивлюсь, если окажусь единственной женщиной, которую отвезли на Сейшелы и не вые… переспали с ней при этом. Так и надо записать где-нибудь в манускриптах для потомков: «Арапова Нелли Аркадиевна не отдалась несмотря на».

Как так у меня вышло – сама диву даюсь. Очень сильную роль сыграл банальный страх. Приукрашивать себя и рассказывать басни о собственной стойкости и принципиальности не буду. Если бы поездка состоялась до разговора с Сашей – итог был бы совсем другим.

Дубов подкрадывался, особо не скрываясь, но и не переходил черту, словно предоставляя выбор. С одной стороны – соблюдал дистанцию, когда оставались наедине, как бы давая понять, что придерживается изначального соглашения, а с другой – выжимал мое терпение со сноровкой прачки выкручивающей стираное белье. Видимо он ждал ответной реакции, отклика на свои поползновения, но я лишь путалась в собственных желаниях и ощущениях.

К примеру, на второй день, сидя на берегу, умостился сзади, вытянув по бокам свои длинные ноги, и огорошил тихим вопросом на ухо:

– А у тебя твои женские дела, когда закончатся?

Размер моих глаз в ответ представляете? Шок. Испуг. Сердце мгновенно сбилось с привычного ритма, а кровь устремилась к щекам. Какое счастье, что располагалась спиной к нему! Иначе умерла бы со стыда!

– Вам-то это зачем, Кирилл Геннадиевич? – простонала, не сдерживая смущение и досаду.

Не ответил. Прижался плотнее и накрыл мои руки своими, переплетая пальцы. На попытку освободиться, сказал негроомко:

– Подожди. Я хочу поговорить.

Молчал минут пятнадцать, не меньше. Чем дольше вот так сидели – тем больше неловкости ощущала. Но Дубов не был бы собой, если бы не доказал, что может усугубить обстановку доведя до предела возможного.

– Нелли, я сейчас задам тебе вопрос, а ты мне честно на него ответишь. Хорошо? – Тон голоса не предлагал выбора. Давил. Заставлял. А потом контузил: – Твой отчим… он тебя… трогал?