Текст книги "Криптонит Дубова (СИ)"

Автор книги: Алёна Воля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Глава 23

Собравшись, попрощалась с ребятами, отнесла сумку в свою машину и подошла к Удаву.

– Кирилл Геннадиевич? Добрый день.

– Привет, Нелли. – Открывая дверь автомобиля, поздоровался в ответ. – Ключи и техпаспорт. – Протянул руку. Спросить «зачем?» язык засвербел так, что я даже пошуровала им о зубы, но благоразумно сдержалась. Достала из сумки то, что он попросил и молча отдала.

Пристегиваясь ремнем безопасности, неожиданно поняла, что вместо раздражения, которое испытывала буквально минуту назад, когда вынужденно уходила раньше планируемого, пришло смирение. Не вырвусь. Он не даст этого сделать. Почему? Как жаль, что нет никаких таблеток для храбрости. Было бы очень здорово. Проглотил пилюлю и вперед за орденами разрешил волнующие моменты, не выедая до дна свои нервы.

Думаю, у многих уже давно возникло логичное удивление. Что мне мешало спросить напрямую у Дубова о его интересе к моей персоне? До разговора с Сашкой, когда она открыла мне глаза, скажу честно – влечение. И даже отдавая себе отчет, что происходящее имеет вполне четкое название в психологии как мазохизм, отказаться от него не могла.

Тянуло меня к нему. Несмотря на отчетливое проявление антипатии с его стороны и на гнусности, которые лились как из дырявого ведра на мою голову – притягивало. Плюс иногда поведение Удава подталкивало к мысли, что и он скрывает свои истинные чувства. Все эти поглаживания, прижимания, странные слова шепотом на ухо. Если кто-то неприятен, то обычно делаешь все, чтобы не то что не прикоснуться лишний раз, а стараешься вообще не нарушать личного пространства. Разве нет?

Но после информации полученной от Сани, расклад изменился. Ходьба по лезвию больше не прельщала. Если скажу, что Кирилл перестал меня привлекать – совру. Но и смотреть сквозь пальцы, кем он на самом деле являлся – не могла. Не думаю, что найдется кто-нибудь в здравом уме и твердой памяти, кто относился бы с симпатией, скажем к наркобарону. Человек, наживающийся на слабости и зависимости другого – не вызывает у меня уважения.

Одним словом – решилась.

– Кирилл Геннадиевич… можно вопрос?

– Личный? – хмыкнул, коротко глянув в мою сторону.

Не. Спасибо. Уже поспрашивала. Никогда не забуду тот вечер.

– Не знаю. – Стушевалась, так как и без этого еле отважилась голос подать, ожидая каждую минуту, что он напомнит о нашем уговоре и неприемлемом поведении неделю назад. При всей происходящей чехарде Халка никто ж не отменял.

– Давай, Нелли. Смелее.

– Что вам на самом деле от меня надо? – От собственной смелости задрожали руки. Рубикон перейден. Отступать некуда, позади Москва. Сделала глубокий вдох. – Вы же не из-за гарнитура ввязались во все это.

– И во что же такое я ввязался, по-твоему? – спросил иронически.

– Вы понимаете, о чем я. Бортнич, маскарад, тратите на меня свое время, деньги.

Он ответил не сразу. Да и ответом-то его слова было сложно назвать.

– Ты, конечно, молодец. Два с лишним месяца соображала. Но еще не время для этого вопроса.

– А когда… придет время? – вообще ничего не понимая, уставилась на него с недоумением.

– Я скажу когда.

Его слова начали потихоньку крошить мои мозги. Дубов, хитровыделанный, искусно выслизнул, оставив в полном непонимании.

– Так вам все же надо что-то? Я правильно понимаю?

– Жан Жак Руссо сказал: «Терпение горько, но его плод сладок». – Процитировал, следя за дорогой. – Мы обязательно доберемся к сладкому, Нелли.

Жизнь прекрасна и удивительна. А чего глаз дергается? Так от удивления и дергается.

– Что?! – выдохнула едва слышно. Прочистила горло. – Простите… куда вы собрались… добраться?

Не ответил. Зато усмехнулся, гад такой, украсив лицо своей любимой снисходительной миной. А мне стало душно. И страшно. И тошно. И с тем же горячо как-то внутри. Жаркий тремор по плечам вниз, до подушечек пальцев.

– А куда мы едем? – спросила минут через десять, когда смогла совладать с собой и более-менее успокоиться. Поинтересовалась потому, что прекрасно видела, на какую дорогу свернул. В сторону аэропорта.

– Я же говорил. В отпуск.

Отлично. Просто отлично! В субботу, сделав свои выводы, клиентов отменять не стала. И в «Арт-буме» отыграла вечером. Воскресенье лишь подтверждало мои догадки – Удаву надоело со мной канителиться. Ошиблась. И что теперь делать?

– Мне надо в аптеку. Или любой магазин. – Проговорила, холодея. Кошмар. То жарко, то мороз по шкуре. Благо таблетки от мигрени всегда с собой.

Дубов взглянул вопросительно, ожидая пояснений. А мне захотелось остановить планету и выйти. Исчезнуть куда-нибудь в другую вселенную. Чтобы пить там на брудершафт с гуманоидами и забыть сложившуюся ситуацию как дурной сон.

– Мне нужны… средства женской гигиены. – Почти задыхаясь, выжала из себя.

– У тебя месячные? – спросил с удивлением.

– А что вас так поразило? – поинтересовалась, багровея.

Он моргнул и достал телефон.

– Тебе что именно? Или без разницы? – осведомился, дожидаясь от кого-то ответ на свой звонок.

– Что вы… де…лаете? – простонала в ответ, окончательно смутившись. Закрыла руками лицо. Нет. Это не со мной. С кем-то другим – да. С Сашкой, например. Она из таких историй не вылезает.

– Сень, нужны прокладки и тампоны. Ну а какие? Да. – Повернулся ко мне: – Морской болезнью не страдаешь?

– Не знаю. – Промычала сквозь пальцы. Супер. Теперь двое совершенно посторонних мужчин в курсе, что у меня менструация. Коньяка бы. Бутылку.

Десятичасовой перелет – мрак. Про аэрофобию уже упоминала? К тому же на Кирюшеньку вдруг напала словоохотливость. Все было сносно ровно до того момента как нам подали обед. Он отвлекся от своего ноутбука и переключил внимание на мою персону. А куда ж еще? Сам указал место напротив, хоть я с удовольствием лучше бы пересела в другой конец салона.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– О чем ты думаешь, Нелли? – закончив кушать, уселся удобнее, потягивая бурбон.

Я повернула голову, посмотрела на него несколько секунд и поинтересовалась:

– Вы действительно хотите знать?

Кирилл выдержал точно такую же паузу, словно копируя меня.

– Хочу.

– Думаю я о многом и разном. Например, о том, что возможно, сделала ошибку. Надо было поддаться на ухаживания Бортнича. Пересилить себя несколько раз. А там, вполне вероятно он утратил бы свой интерес. Всего делов-то – полежать бревном… сглупила, наверное.

– А ты в постели… бревно? – вдруг задал вопрос, от которого у меня остановилось дыхание.

Взгляд глаза в глаза длился с минуту. Нервно сглотнув, отвернулась в сторону.

– Знаете… все зависит от того кто рядом и от ситуации в целом. Любой, даже самый… активный в этом плане человек может в определенный момент лежать колодой, не подавая признаков жизни. Представьте себе, что Том Харди, к примеру, снизойдет к одной из своих поклонниц. Как вы думаете, кто там будет лежать на спине, сложив руки за голову, а кто наяривать, как в последний раз в жизни?

После моих объяснений случилось нечто невероятное. Кирилл Геннадиевич – рассмеялся! Я впервые видела его таким. Казалось, он и улыбаться-то толком не умеет. Только кривить свои усмешки отвратительные – не более того!

– Нелли, ты – это что-то. – Успокаиваясь, произнес, прикрывая губы кулаком. Подумал немного, и окончательно придя в себя, сказал: – Не знаю, расстрою ли тебя или обнадежу: можно быть бревном, но самым лучшим и грандиозным событием в чьей-то жизни, а можно быть тигрицей забытой ровно через десять минут.

– Не думаю, что между двумя пассивами запылает… огонь. Вячеслав Богданович быть активным априори не может. Хотя бы из-за своей… комплекции.

– Логика на твоей стороне. Бесспорно. Но откуда такие мысли? Ты же все равно не сделала этого тогда и не сделаешь сейчас.

– А что мне может помешать? – удивилась его вердикту.

– Гордость, Нелли. Твоя гордость. Или я не прав?

Я снова посмотрела на него, но отвечать не стала. Еще неизвестно чем бы все закончилось, не встреться Удав на моем пути. Не исключаю, что пришлось бы засунуть ее куда поглубже.

Дубов помолчал минут пять, и вдруг спросил:

– А почему Том Харди? Нравится?

– А кому он не нравится? – изумленно вскинула брови. Мы впервые разговаривали нормально. Без напряжения. По-человечески, если так можно выразиться.

– Мне, например. – Делая глоток из стакана, не сводил при этом с меня глаз.

Сжав плотно губы, с усилием сдержала смех. Ну, да. Действительно.

– Я о женской части населения. – Уточнила, хоть в этом не было нужды.

– Хочешь… познакомлю?

И моя челюсть поехала куда-то вниз. Вот это поворот! Ничего себе! Шутит? Издевается опять? Нет. Смотрел прямо и выжидающе.

– А вы… можете? – не надо было спрашивать, но не удержалась.

– Могу. Если… хорошо попросишь.

По спине прошел холодок, проникая и замораживая все внутри. Двузначность повисла в воздухе. Сердце замерло на секунду и понеслось галопом. Тонкий намек?

– Хорошо – это как? – полюбопытствовала, ощущая, как воздух между нами внезапно уплотнился. Думаю, у многих была в жизни ситуация, когда веселость и смех резко обрывались после поцелуя? У нас произошло аналогично, с разницей лишь в том, что мы находились в метре друг от друга.

– Если решишься, я расскажу… и покажу как. – Пообещал с едва уловимой улыбкой, потрогав языком свой клык во рту.

Меня от этого как будто в кипящую воду окунули. Горячо. После озноба – дикий контраст. Слишком по нервам. Внизу живота заклубилось прекрасно знакомое томление. И грудь мгновенно стала такой чувствительной, что смогла ощутить кружево бюстгальтера. Самообладание под тяжестью дерзкого графитового взгляда Дубова собиралось полететь под откос. Нет, нет, нет! Не надо!

Происходящее пугало. Обычный разговор вначале, внезапно повернул в неожиданную сторону. Удав, оставаясь без свидетелей, любил демонстрировать себя настоящего, но раньше это выражалось совсем иначе. Отчужденность, злость, недовольство. Мне казалось, что лишь в силу своего влечения к нему выискивала хлипкие доказательства фальши в слишком откровенной неприязни.

В его глазах теперь плескался безумный коктейль: опасность плюс влечение с каплей дурманящей откровенной похоти. Господи! Спаси и сохрани меня, грешную!

– Спасибо. Но я, пожалуй, воздержусь. – Ответила, не узнав свой собственный голос и теряясь в догадках о том, что же послужило толчком к неприкрытому проявлению мужского интереса с его стороны. И это были не фантазии. Дубова словно переключили, изменив полярность поведения.

– Воздержание не приносит пользы, Нелли. – Сообщил, наклоняясь вперед и облокачиваясь на стол, который находился между нами. Ха. Как интересно. А почему он не волновался об этом, когда запрещал мне встречаться с кем-либо, пока не закончится наше представление для общественности?!

Разумеется, сказать такое вслух я не могла. Но думать же никто не мешал.

– Напомните мне об этом в апреле, если вас не затруднит. – Ответила, разглядывая свои колени. Смотреть неотрывно на него не хватало сил. Сердце лихорадочно постукивало уже где-то между лопатками.

Глава 24

Складывалось впечатление, что кто-то свыше преднамеренно насмехался надо мной. Иначе как можно было объяснить происходящее? Когда мне хотелось взаимной симпатии – в ответ получала холод и раздражение. А стоило откреститься от собственных желаний – Кирилла словно подменили. Но есть такая поговорка: «Дорога ложка к обеду». Теперь, глядя на его красивые руки, первая мысль, которая посещала голову, была о том, сколько искалеченных судеб на них.

Он насмешливо улыбнулся на такие слова, но ничего не сказал. Блуждал по мне взглядом, заставляя сжиматься сердце. Бр-р-р!!!

Примерно за полчаса до начала снижения стюардесса принесла два пакета.

– Кирилл Геннадиевич, ваша одежда.

Дубов потер глаза и поднялся.

– Спасибо, Анна. И сделайте нам кофе, пожалуйста. Мне экспрессо, а Нелли – американо с молоком.

– Да, конечно.

Вынув наушники, я замерла, слушая и хлопая глазами.

– Давай переоденемся, Нелли. – Предложил, не поворачиваясь и разминая шею. Покрутил торсом вправо-влево. И… начал расстегивать манжеты рубашки.

Встряхнув головой, заглянула в полиэтиленовый пакет. Молча поднялась и направилась в сторону туалета. Спокойствие, только спокойствие.

– Ты даже не задашь свой любимый вопрос «Зачем»? – услышала, едва сделав несколько шагов.

– Нет.

– Почему? – спросил с любопытством.

– Знаете, бабушка Аля была очень мудрым человеком. – Развернувшись, без малого не задохнулась. Удав раздевался, продолжая буравить меня взглядом, и улыбаясь. – Жаль, я не прислушивалась к ней раньше. Так вот она любила повторять: «На дне терпения оседает золото». – А про себя подумала: «Придет и мой золотой час. И тогда даже тебе мало не покажется».

– Красивая поговорка. И все же высказывание Руссо мне нравится больше. – Сощурился, наблюдая за реакцией.

Думать о каких сладких плодах по итогу идет речь – не собиралась. Тут и без странных намеков голова шла кругом. Шквал был таким, что хоть бы умом не тронуться. Удав, образно выражаясь, начинал обвивать меня кольцами. Потихоньку, неспешно, отвлекая внимание. Но я же не серая глупая мышь, чтобы не понимать и не чувствовать происходящего!

Едва приземлились, на телефон пришло сообщение от провайдера. Меня поприветствовали в городе Виктория на… острове Маэ. Республика Сейшельские острова. Подняла чумные глаза на Кирилла Геннадиевича. Одуреть! Он, получивший буквально одновременно со мной такой же месседж, смотрел совершенно спокойно и с тем же заинтересованно. Реакция видимо понравилась, так как усмехнулся в ответ.

Мы спустились по трапу прямиком в ночь. Часы на смартфоне показывали начало второго. Внизу стояла машина. Наши вещи, видимо уже перегрузили в нее, так как автомобиль сразу повез нас в неизвестном направлении без каких либо задержек. Потом еще минут пятнадцать в полной темноте на катере. К чему я это рассказываю? К тому, что простому, рядовому человеку, который привык отстаивать по прилету очередь на прохождение таможни и вылавливание своего чемодана между десятков чужих – даже не представляется, как это может происходить иначе.

Во всем, начиная с частного самолета и заканчивая скоростью обслуживания, незримо присутствовал шелест денег. Больших денег. А самое жуткое состояло в том, что я знала, каким образом они заработаны. Дальнейший ход моих мыслей объяснять надо? Оставалось лишь успокаивать себя тем, что ни мнения, ни желания никто не спрашивал.

Дубов достал телефон и видимо вначале переписывался с кем-то, а потом ответил на звонок.

– Думал, спишь уже. Привет. – Улыбнулся, выслушав ответ. – Сейчас сядем на катер. Жди. Да, давай.

Когда вышли из машины, он остановился и кивнул, глядя на мою грудь.

– Снимай. – Протянул руку, ладонью вверх.

Смысл было спорить и упираться? С краткого разговора уже поняла, что там, куда мы направлялись, присутствовал как минимум один из его знакомых. Цепочку с кольцами я сняла, но не отдала, а вместо этого, без особых стеснений оттянула футболку вместе с бюстгальтером и спрятала в надежный швейцарский банк неприкосновенное для него место.

Ох, сколько же всего проскочило во взгляде Удава буквально за пару секунд! Десять карандашей можно исписать под ноль, чтобы изложить все ассорти из эмоций и их оттенков. Гарантирую.

– Ладно. – Нехорошо улыбнувшись, опять посмотрел на мое декольте.

Если бы я только знала, что ждет меня впереди! Столько времени прошло, а вспоминая, начинаю стенать и кривиться, пытаясь избавиться от накатывающих волн возмущения, растерянности и бессилия. Казалось что все, ну просто все было сделано так, чтобы довести до срыва. Зато точно могу сказать – если раньше гордилась своим самообладанием, то там поняла – предела совершенствованию нет.

Мы приплыли к небольшому пирсу, где нас встретили двое мужчин. Один из них оказался служащим отеля, а второй тем самым неизвестным, с кем Кирилл Геннадиевич переговаривался накануне.

– Знакомьтесь. Нелли. Эмиль.

Здоровались они радостно и крепко. Если бы я не была свидетелем того, как Дубов умел становиться хамелеоном в некоторые моменты, то решила бы, что друзья. Но вспоминая общение с Реутовым в Испании, выводы делать не спешила. Да и какая, по сути, разница?

Приближаясь к дальнейшему месту нашего отдыха, даже в страшном сне не могла представить, что меня ждет там. А караулил впереди двухэтажный кошмар. Вернее два домика, как потом в проспекте вычитала помпезное название «виллы» стоящие рядом. С бассейном, общей обеденной зоной и гостиной между ними. Все шикарно, да. Только количество нюансов начало зашкаливать буквально сразу. Мало того. Они возникали один за другим, наслаиваясь и не давая сделать нормальный вдох.

А теперь щекочущие подробности.

Работник отеля разговаривал на ломанном английском. Понимала его с трудом, но, по большому счету особых вопросов не возникало. «Да, вижу, что гостиная, угу, кофемашина и даже чай. И сахар. Ну, вы нас балуете. Бар. О-о-очень хорошо. Бесплатно?! Страшно представить. Спальня там? Конечно, показывайте. Крутовата лестница как по мне. Че-е-го-о-о?!!!» Думаю, о том, что кровать там была одна, все уже поняли. Большая, но одна! Кроме стульев, журнального и письменного столов только крохотный диванчик и узенькая лавочка, на которых разве что боком можно прилечь и балансировать при этом!

Дальше – больше. Шок номер два. Дай боже здоровья и процветания архитектору, придумавшему планировку дома, но лучше бы он занялся чем-нибудь другим. Душ, ванная и туалет были расположены на… открытой лоджии. А для того, чтобы уединиться, так сказать, необходимо опустить бамбуковые ролеты. При этом ветер их дергал как вздумается. Нет, романтика сидеть на унитазе и созерцать прекрасное Индийский океан, безусловно, присутствует. НО! Не в нашем с Дубовым случае! В такие места приезжают с настоящими любовницами!

Простите за интимный вопрос – а как можно нормально помыться и поменять тампон в таких условиях?! Жизнь научила меня одной простой истине: в любой момент за вами могут наблюдать. Даже если кажется, что никого рядом нет. Даже если вы в лесу или среди поля. Даже если находитесь на стадионе среди тысяч беснующихся людей. Одна пара глаз будет смотреть на вас. А потому предаваться единению с природой я бы предпочла каким-нибудь другим способом!

Удав поднялся на второй этаж вслед за нами. Эмиль видимо остался ждать его в общей гостиной. Мой красноречивый взгляд был встречен усмешкой.

– Вопрос озвучивать? – попыталась сохранить спокойствие, при этом ощущая, как волосы на затылке зашевелились.

– Нелли, ты же умная девочка и ответ должна понимать сама. – Сказал, рассчитываясь с работником.

После его слов мне показалось, что вместо крови по венам потек кипяток. Нет! Я глупая! Очень глупая, раз связалась с ним! Оправданием служил страх. Обещание Бортнича, что на коленях к нему приползу и обыск квартиры сыграли дурную шутку. Попала в руки человека гораздо худшего по замесу, чем озабоченный Халк.

– Много ли найдется мужчин, которые бы привезли любовницу на Сейшелы и спали бы с ней на разных кроватях? – поинтересовался, продолжая наблюдать за мной.

Логика бесспорно железная. Только вот легче мне от этого не стало. Все на самом деле было бы гораздо проще, если бы не мутные намеки в самолете. Насколько правильно тогда все поняла? Он каждую фразу как будто наперед продумывал, несмотря на то, что отвечал сразу. И все сказанное можно было вывернуть с легкостью в кардинально противоположную сторону, а потому говорить открыто опасалась.

Растерянно осмотревшись, попыталась уложить в голову масштабы катастрофы. Дубов подошел к постели, которую к нашему приезду украсили уже привычными лебедями и цветами. Рядом в ведерке со льдом остывало шампанское; фрукты в корзинке. Презент от отеля. Он достал бутылку, глянул на этикетку и равнодушно вернул на место. Взял яблоко и повернулся ко мне.

– Как думаешь, если я чего-то захочу, меня сможет остановить то, что ты будешь не рядом, а по соседству?

Превратившись под его цепким прямым взглядом в соляной столп, с ужасом осознавала всю патовость ситуации. Это уже был не намек. И не завуалированный посыл. Спрашивал напрямую. Наигрался?

Лишний раз убедилась в том, что лучше молчать. Но боже. Неужели не имела права озвучить претензии по вполне реальному напрягающему поводу?!

– Чего вы добиваетесь? – спросила дрогнувшим голосом. – Чтобы я боялась засыпать?

– Наоборот. Чтобы ты этого не боялась. – Ответил, выделив последние слова. Встал и направился к выходу из комнаты. – Мы с Эмилем посидим немного. Ложись отдыхать, Нелли. Ничего страшного я тебе не сделаю. – И откусив от яблока, пошел по ступенькам вниз.

Успокоил, блин! У меня после таких обещаний поджилки затряслись! Неровным шагом подошла к ведерку с шампанским. Зачерпнула ледяной воды и приложила ко лбу. Казалось еще минута и меня разорвет на части. Адреналин гонял по крови как всадник на лошади.

Уснула в ту ночь очень поздно. Во-первых, организм был взбудоражен после перелета. Во-вторых – встряска, которою устроил Кирюшенька. В-третьих – новое место, а значит, присутствовала куча неудобств. С горем пополам все же приняла душ (кстати, там я научилась это делать за пять минут без ущерба для качества); переоделась в футболку и шорты – пижамы в чемодане не оказалось; нашла дополнительное одеяло и уселась в кровать на самый край.

Взяла телефон в руки и застыла. Семь пропущенных звонков. Два от Сашки – это не удивило, так как она взялась названивать через день, интересуясь все ли у меня нормально. Три от Роди, один от Сизого и еще один от Люды из «Арт-Бума». Из всех уведомлений больше всего напрягли звонки ребят. Почему-то стало неприятно. Написала каждому, что нахожусь за границей и пообещала выйти на связь в ближайшее время.

Когда пришел Удав – без понятия. Я отключилась раньше, и слава богу, а утром проснулась первой. Тихонечко выбралась из постели, тенью прошмыгнула на первый этаж. Зубы чистила и умывалась в раковине. Подниматься вверх не возникало никакого желания. Заварила чай и решила рассмотреть содержимое чемодана. Пока копошилась – мне посредством мессенджера позвонил Сазонов. Эк их приплющило-то!

– Да, привет Сереж. – Ответила, примерно уже зная, о чем сейчас пойдет речь.

– Привет, Нель. А ты где?

– Я же написала. За границей. Что-то случилось?

– Как сказать. – Хмыкнул и без лишних прелюдий спросил: – Нель, не мое дело, но все же. У тебя все хорошо?

– Скажем так: неплохо. А что?

– Меня немного смутило… кгхм… и было бы спокойнее, если бы понимал ситуацию. Короче, Нель. Если нужна какая-то помощь – скажи мне.

– Можешь успокоиться и заодно Родю угомони. Все нормально. Честно.

Повисшее молчание заставило напрячься. Я даже перестала вынимать вещи.

– Нелюсь, это очень серьезно. Ты… не проигралась случайно?

– Нет. Что за глупости? – вернувшись к разбору одежды, нашла два купальника и зависла.

– Только не говори, что вы с Дубовым… – он не договорил, видимо пытаясь подобрать правильное слово.

– Отчего же? Скажу. Мы с ним встречаемся. – Скрывать что-либо не имело смысла. Версия о том, что я могла задолжать денег Удаву, казалась гораздо худшей, чем «правда». И опять давящая тишина. – Алло! Ты тут еще?

– Да. А когда ты вернешься? Надо поговорить.

– Если честно – сама пока не знаю. Думаю через неделю.

– Набери меня, когда приедешь. Хорошо?

– Ладно. – Согласилась, понимая, что основной разговор у нас впереди.

– Нель.

– Что?

– Будь предельно аккуратной с ним. – Сизый даже не представлял, какого эффекта добился этими словами. В комплексе с переживаниями Сани, мне стало еще хуже, чем было до этого.

– Обещаю. – Проговорила, стараясь подавить внутренний болезненный рывок паники. – И… спасибо тебе, Сереж.

– Обязательно позвони мне по приезду. – Повторил свою просьбу и отключился.

Я вышла из гардеробной и врезалась в графитовый взгляд. Кирилл Геннадиевич сидел за столом, монотонно покручивая пальцами бутылочку с водой.