Текст книги "Золотые рыбки"
Автор книги: Алена Судакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 23. Западня
Алена дремала под стук дождя по карнизу. У каждой капли свой голос. Одна звонче, другая тише, третья норовит тренькнуть по стеклу.
Недавно звонил Семен – проверял, дома ли она.
– Никуда не выходи! – командовал он. – Погода шепчет.
– Неужели маньяку захочется вылезти из теплой постельки в дождь и ветер?
Она сама нежилась в постели.
– Кто знает, что у него на уме? Ты обещаешь, что никуда не пойдешь?
Алена представила Семена. Она скучала по его рукам и поцелуям, по нежности и страсти. Но не собиралась говорить об этом первой.
– Краснов, куда мне идти? Завтра поеду в деревню к Грише, а сегодня буду спать. Ты доволен?
– Надеюсь, одна?
– Глупая шутка! – фыркнула Алена. – Захочу…
– Ладно-ладно, знаю – ты хозяйка своих желаний!
Злить ее Семен не стал, пожелал спокойной ночи и повесил трубку.
Можно ли сказать, что они помирились? В душе она больше не злилась на него, но встречаться отказывалась. Мечтала о нем, хотела его до безумия, но не разрешала прикоснуться к себе. Позволяла мелкие шалости, вроде легких поцелуйчиков, кокетства. И Семен принял правила ее игры – а что ему оставалось делать?
Она закрыла глаза. Сон накатывал приятной волной, унося с собой.
Звонок заставил подскочить и резко сесть на кровати.
– Если это опять Краснов, я его убью! – простонала Алена.
Но голос был чужой, незнакомый, грубый и с хрипотцой. В спешке сообщили, что сработала сигнализация в ее салоне.
– Сигнализация?
Сон как рукой сняло. Алена завертелась в поисках одежды. Черт, куда она все забросила, когда раздевалась? Это все мечты о Краснове… Представляла себе, как его руки медленно расстегивают пуговицы на блузке, трогают кожу на груди, саму грудь, сжимают…
– Так вы подъедете? – прикрикнул на нее тип в телефоне. – Нужно все зафиксировать, снять следы, составить протокол. А вы должны подписать!
– Ну если должна…
Она обещала Семену никуда не выходить, но ведь это быстро. Сигнализация может сработать от чего угодно: птица в стекло ударилась или какой дурак камнем запустил.
– А вы не знаете, что случилось точно? – спросила она, подпрыгивая в джинсах и застегивая молнию.
– Разбили стекло и пытались проникнуть внутрь.
– Стекло?… – Алена удивленно остановилась у двери. – Меня уверяли в фирме, что разбить его не так-то просто. Поэтому мы заменили все стекла и заплатили приличные деньги!
– Можно подумать, вас одну так обманули!
Собеседник прав. Только недавно она слышала разговор двух клиенток о злоключениях с установкой стеклопакетов. Одной из дам потом еще и ремонт за свой счет пришлось делать.
– Через сколько вы будете?
– Я не знаю, – Алена искала ключи от машины. – Я же не ковер-самолет, чтобы лететь по мокрым улицам.
– Но вы нужны срочно. Без вас мы не имеем права проводить дальнейшие следственные действия.
– Иду уже! – раздраженно бросила Алена и отключилась.
Подумав, она набрала номер Мимочки. Та ответила не сразу – видимо, уже спала.
– Привет. Тебе сообщили?
– О чем? – голос у Мимочки был заспанный, сладкий.
– Хороший сон снился? – Алена вышла из дома, открыла машину и села за руль. – Ты приедешь или нет?
– Куда?
– Куда – туда! У нас салон разгромили!
– Е-мое!
Мимочка наконец проснулась, завозилась. Послышался голос Саньки – Мимочка отправляла его спать, говорила, что вставать еще рано.
– Алена, правда? Все так плохо?
– Странно, что тебе не позвонили, – Алена выруливала со стоянки, стараясь не задеть соседние машины, перекрывшие выезд. – У нас разбили витрины, проникли внутрь, а то и ограбили. Я точно не поняла. Мне позвонили, велели спешно ехать в салон. А тебе, значит, нет? Странно…
– Очень странно! – разволновалась Мимочка. – Алена, а кто звонил? Он представился?
– Я не спрашивала.
И пожалуй, сглупила.
Вести машину по мокрой дороге и говорить одновременно по телефону не получалось.
– Мимочка, я отключусь. Позвоню попозже.
– Алена, я что-то волнуюсь…
– Не волнуйся. Все будет нормально. Мы застрахованы от всего, включая кражу.
– Да, но…
– Извини. Больше не могу говорить, машину заносит!
– Будь осторожна!
Алена спешила расправиться со всеми формальностями и вернуться домой, в теплую постельку, к думам о Семене. Сколько еще она будет отталкивать его от себя? Сколько он выдержит? Однажды ему это надоест, и он вернется к Гале.
Алена свернула на нужную улицу, вглядываясь в темноту впереди. Что-то здесь не то… Где полиция, мигалки, суета, любопытная публика? Пусть даже ночь на дворе и нормальные люди давно в постелях. А может… Какая-то мысль мелькнула в голове, но оформиться до конца не успела: на дороге, прямо перед бампером, возник человек в темной куртке, с капюшоном на голове. Алена изо всех сил нажала на тормоза. Машину занесло на мокрой дороге, но сработала антиблокировочная система. Ауди остановилась, почти упершись в самоубийцу. Алена вцепилась в руль ни жива ни мертва. Сердце больно колотилось в груди, в ушах шумело от хлынувшего в кровь адреналина. Она ведь могла…
– Идиот!
Она могла задавить его насмерть и не по своей вине.
Алена закричала, высунувшись в окно:
– Если уж тебе надоело жить, иди топись в ванной или таблеток наглотайся! Но зачем других людей под тюрьму подводить? У меня чуть сердце не остановилось…
Сейчас она с удовольствием нажала бы на педаль и переехала кретина пару раз за тот кошмар, который пережила!
– Жаль, что ты затормозила.
Услышав это, Алена открыла от изумления рот. Что-то в фигуре человека, в голосе показалось знакомым. Но она снова не успела додумать мысль. Человек скинул натянутый на голову капюшон.
– Это был твой шанс…
Почему на этот раз она не удивилась, увидев через сетку дождя физиономию блондина, с которым столкнулась утром? Удивления не было, зато сердце застучало часто-часто, почуяв опасность.
– Ты?
– Я.
Он подошел и наклонился к открытому окошку. Заглянул внутрь.
Алена близко увидела его глаза – голубые, холодные, безжизненные. И улыбку, от которой бросало в дрожь.
Он заметил, что она передернулась:
– Да, ночка сегодня прохладная. Я слегка замерз, пока ждал.
Ждал?.. Алена еще раз взглянула на салон, спрятавшийся среди лип и тополей. Сквозь листву деревьев виднелись огни витрины. Целой витрины. И никакого тебе разбитого стекла. Радует то, что в фирме не обманули. Огорчает, что она круглая дура, раз приехала сюда. И как летела! Вот только куда?
– Что? – он тоже оглянулся. – Ах, это… Удачный розыгрыш, правда?
Розыгрыш?.. Нет, это не розыгрыш, а обман! Разница существенная, особенно если учесть, что смеяться ей не хочется.
Руки лежали на руле, ноги касались педалей, но Алена понимала, что не сможет уехать. Какой-то полугипнотический, идиотский страх! Хорошо, что сознание не отключилось и она может думать и понимать.
– Помнишь, что ты сказала, когда я предупредил тебя осторожнее открывать дверь незнакомцам?
В памяти защелкало, как будто сменялись кадры диафильма. Что она могла сказать такого смешного?
– Не помнишь… Я сказал: вдруг я маньяк? А что ответила ты?
И она вспомнила.
– Что скорее я – Красная Шапочка…
Похоже. Такая же дура! Великовозрастная дура.
Но в сказке Красная Шапочка от волка сбежала!
Блондин обошел машину и распахнул дверцу со стороны пассажира. Предупредил с холодком:
– Не надо… Не стоит. Что делать с тобой, я еще не решил. Но если ты уедешь, я доберусь до него. Меня никто не остановит. Мне он не нужен, поэтому он умрет.
Это о Семене? Когда Алена поворачивала ключ зажигания, дрожали руки. Спутник замечал все – ее бледность, дрожь, испуг, который она пыталась скрыть за сжатыми зубами.
– Ты молодец.
Его ладонь легла на колено куском льда. Алена крутанула руль, заставляя машину резко уйти в сторону. Блондина отбросило на дверцу.
– Убери руку!
Она дерзила, но руку он убрал. Смотрел на нее не мигая, словно хотел заморозить взглядом.
И ей было холодно и страшно.
– Куда мы едем? – спросила она. – Долго я еще буду колесить по городу? Вдруг нас менты остановят?
Но как назло, менты попрятались в норах из-за дождя. Когда надо, их нет! Зато в другие моменты – предостаточно!
– Не остановят: мне в последнее время везет.
– Ничего, однажды это закончится…
– Ты думаешь?
Он взглянул на нее с улыбкой. Жаль, что нельзя стереть ее, размазать, сделать так, чтобы это лицо больше никогда не возникало в поле зрения!
– Нам нужно место, где мы могли бы познакомиться поближе. У тебя есть такое?
Его голос раздражал. Но надо было отвечать.
– Я отели не содержу! – вспыхнула Алена.
– Почему ты злишься? – удивился он. – Я не сделал тебе ничего плохого. Пока.
Алена развернула машину. Она давно не смотрела на светофоры, ехала на пересечение, под «кирпичи», привлекая к себе внимание.
– Ты хорошо водишь. Правда, показываешь мастерство не тому.
И снова этот замораживающий взгляд. Что ему от нее нужно? Убить? За что?
– Кто ты?
– Хороший вопрос, – удовлетворенно качнул он головой. – Как раз для знакомства. Меня зовут Вадим.
– Хоть Гасан Абдурахман ибн Хаттаб! – плюнула она. – Кто ты? Почему ты преследуешь меня? Что тебе сделал Семен?
– Оскорбил мою мать!
Прозвучало так, что Алена поняла: живой он ее не отпустит.
– Если ты зол на Семена, при чем я?
А ее предупреждали… Предупреждали!
– Ты – его женщина. Если будет больно тебе, страдать будет и он. За одного битого двух небитых дают.
Машина с разгона ткнулась в бордюр. В плечо больно врезался ремень безопасности.
– Я дальше не поеду! Можешь убить меня прямо здесь!
Он рассматривал ее в темноте. Алена плохо видела выражение его лица. Казалось, это не живое лицо, а каменная маска.
– Я могу убить тебя. Но убью его.
Вадим стал вылезать из машины.
– Хорошо! Я поеду… Куда?
– Вот так. Моей маме понравилась бы такая послушная девочка!
Его ладонь коснулась подбородка. Противно, но Алена терпела. Пока она жива, у нее есть шанс сбежать. Но если она его разозлит, то может произойти все, что угодно. Он свяжет ее или ударит.
– Когда я первый раз увидел тебя, то понял – ты мне нужна.
– Жаль, что я не Дед Мороз и желания не исполняю! – отрезала Алена и отодвинула его руку.
– Ты не желание – ты моя судьба. Я уверен, что к тебе привела меня мать. Мы ведь могли и не встретиться.
Алена хотела надерзить в очередной раз, но сдержалась – недаром говорят: не буди лихо, пока спит тихо. Пусть он считает, что она смирилась. И это на самом деле так – пока так!
– Куда мы едем? У меня мало бензина…
Очередная уловка, но она не сработала.
– Отвези меня туда, где мы будем вдвоем. Только будь и дальше умницей, если хочешь, чтобы с твоим ментом ничего не случилось!
– А что будет со мной?
– Закономерный вопрос. Кто-то должен ответить за то, что оскорбили мою мать, – ты или он. Мне все равно.
Зато ей не безразлично!
Что-то нужно придумать… Нужно… Алена смотрела по сторонам. Дождь стих. Но на улицах машин было мало. В прошлый раз Семен ругал ее за то, что она дерзила бандитам. А что делать сейчас, если на кону ее жизнь и рядом нет спецназа? Стелиться под урода нет желания. Прикинуться дурочкой не получится. Значит, пока ехать.
– Ты красивая…
Пальцы запутались в ее волосах. Терпеть!
– Похожа на мою маму…
Здесь Алена фыркнула:
– Не надо призрачных сравнений!
– Ты не хочешь быть похожей на нее? – напрягся Вадим.
Пришлось немного сдать назад.
– Я ее не знала.
– Она была замечательной.
Ну да, судя по тому, какого сына воспитала!
Словно прочитав ее мысли, Вадим выдавил сквозь сжатые зубы:
– Я не псих!
– Я этого не говорила.
– Но подумала. У тебя на лице написано… Прекрати думать, что я ненормальный!
Вадим взвизгнул, испугав Алену. Потом вдруг ударил ее по щеке. Не сильно, но обидно.
– Не смей думать о моей маме плохо…
Алену трясло от злости. Ответить она не могла. Стерпеть не позволяла гордость.
– Если… ты… еще… раз… тронешь меня, – проговорила она с расстановкой, – я направлю машину в дерево или в ограду. В столб – куда придется, лишь бы твои ноги больше никогда не ходили по земле! Веришь?
Взгляды встретились. Вадим отвел глаза первым.
– Верю.
– Хорошо.
Она решила отвезти его в кудиновский дом. Семен догадается, что она могла поехать туда. Но как ему дать знать, что ее похитили?
Затренькал сотовый, но Вадим выбросил его в окно.
– Он тебе не нужен, правда?
– Уж кто мне точно не нужен, так это ты…
Он развеселился. Псих. Шизик. Шизоид натуральный! То радуется, то замирает, то выходит из себя. Алена отвернулась к окну, чтобы он не видел выражения ее лица: Щека от пощечины все еще ныла.
Оставалось надеяться, что ее уже ищут.
* * *
Семен выронил из рук стакан с водой, тот разбился, выплескивая содержимое на стены и на брюки.
– Черт криворукий! – наградил он себя.
В комнату вошел Гуральник. Он только что вернулся из больницы, куда отвезли раненую женщину, найденную в парке. Нашли случайно – по такой-то погоде могли и не заметить. Валяется там что-то себе внизу. Но мальчишки оказались дотошными, полезли в кусты, царапая щеки и руки. Увидели ее и заорали, побежали искать взрослых. Вывод: иногда полезно, когда дети гуляют в дождь и черт знает где.
– Как она? – спросил Семен.
– Плохо. – Гуральник помрачнел. Дело поручили ему. – Травма свода черепа, сотрясение, повреждение шейных позвонков. Вроде и падать невысоко, но там много корней деревьев, камни, мусор…
– Выживет?
– Процентов сорок дают. Считай, много. Когда ее привезли, она был в сознании. Если можно так назвать бред, что она твердила: «Мальчик мой… Как же так, мальчик мой?»
– Когда с ней можно будет поговорить?
– Как только отойдет от наркоза. Операция была тяжелая. Я оставил с ней Виктора.
Ожидание – вещь тяжелая. Так порой хочется броситься вперед, действовать, но не хватает какой-то малости. И – ждать.
– Криминалисты что говорят?
– Могли толкнуть, могла сама соскользнуть. Я в это не верю. Тем более там еще «мальчик» какой-то был.
– Свидетели?
Влад покачал головой.
– Дождь. Если следы и были, то сколько на них воды вылилось? Месиво настоящее. А ты чего? – спросил он, видя, как Семен неистово чешет руки. Так бывало, когда тот сильно нервничал.
– Что-то не по себе… Алене звонил, но она, наверное, уже спит.
– И правильно делает.
Влад щелкнул чайником. Сегодня ребята принесли новую банку растворимого кофе, пачку сахара, крекеры. А Олег доставил от приехавшей из деревни бабули банку земляничного варенья, которое произвело настоящий фурор.
Чайник вскипел, выключился. Гуральник достал большую кружку, сыпанул щедрую порцию кофе и залил кипятком. По комнате поплыл аромат, защекотал ноздри и разбудил дремавший аппетит. Семен тоже потянулся к чашке и банке с кофе, но его остановил звонок по внутреннему телефону.
– Краснов, тут тебя какая-то Фифочка дожидается.
– Что за фифочка?.. Может, Мимочка?
– Может, и она. Ты выйдешь?
Банка с кофе выпала из рук, рассыпая темно-коричневые гранулы.
– Алена…
– Что? – Гуральник уже надевал кобуру с пистолетом.
К проходной они подошли вместе. Семен увидел возле дежурного блондинку, одетую в черные брюки и красную набивную блузку. Женщина обнимала себя руками, но все равно подрагивала от холода и волнения.
Она подошла первая.
– Вы Семен? Я Мимочка, подруга Алены.
– Что с ней? – быстро спросил Семен.
– Я не знаю! – Мимочка затрясла светлыми кудряшками. – Она позвонила мне пару часов назад, сказала, что пытались разгромить наш салон. Ее вызвали…
Семен остановил ее жестом и повернулся к Гуральнику:
– Влад…
– Я понял. Сейчас посмотрю в сводках.
Семен снова обратился к перепуганной женщине.
– Кто ее вызвал?
– Я ничего не знаю! – у нее начиналась истерика. – Мы почти не говорили. Она спешила… Машину заносило на мокрой дороге…
Мимочка начала сначала громко всхлипывать, потом судорожно икать. Говорить она уже не могла – слова застревали в горле. Кое-как они с вызванным дежурным врачом привели Мимочку в чувство, усадили на стул и влили в нее успокоительное.
– Вы ей коньячку, коньячку предложите, – посоветовал врач. – Она расслабится и все пойдет как нужно.
Семен сбегал за бутылкой и стаканом, плеснул в него и дал Мимочке.
– Что это? – она смотрела на него расширенными глазами.
– Коньяк. Лучшее успокоительное.
– Как я успокоюсь, если Алена пропала?!
Ему тоже сейчас спокойствие не помешает.
И Семен выпил коньяк сам. Налил второй стакан и всунул ей в руку.
– Мы еще ничего не выяснили. Кто звонил и что точно сказали?
– Салон… – Мимочка глотнула из стакана, – якобы разбили стекло… Но его не могли разбить – это очень хорошее стекло. Нам его ставила известная фирма.
За многословием Семен пытался уловить суть.
– Разбили стекло и?..
– Да никто ничего не разбивал! – закричала она на него. – Неужели вы не понимаете? Ей сказали, что разбили, но там все в порядке. Я была и видела… Стекло целое, сигнализация включена.
То же подтвердил и вернувшийся Влад.
– Сема, никаких сигналов на пост не было! Патруль проверил. Ее просто выманили из дома.
Семен уже и так понял это. Выманили – да еще под таким дурацким предлогом!
– Что еще она сказала?
Мимочка, слегка захмелев, продолжала всхлипывать.
– Почти ничего. Ей показалось странным, что мне как заместителю директора никто не звонил и ничего не сообщал.
– И все равно она поехала!
Семен со злостью ударил по стене кулаком.
– Я все время пытаюсь связаться с ней, но сотовый молчит.
– У меня тоже.
Мимочка зарыдала в голос. Влад присел перед ней и сжал ее руки:
– Успокойтесь. Все будет хорошо. Сейчас главное не паниковать. Мы будем ее искать. Поднимем на уши все управление, позвоним начальнику дорожной полиции…
Семен не стал бы возражать, если бы и его кто-нибудь успокоил.
– Влад, попроси ребят пробить номер. Может, засекут сотовый.
Новость о том, что Алену могли похитить, обрушилась снежной лавиной. Предупреждал только сегодня, чтобы никуда без него не выходила. А она смеялась и обещала. Но это же Алена! Она могла бы пообещать выучить язык берберов, если бы он попросил!
Мимочка прикусила палец, спросила:
– Как вы думаете, она еще…
– Что? – Семен едва не сорвался на крик.
– Думаете, она жива?..
– Да!
Он уверен. Думает, что уверен. Потому что пока не знает, кто и зачем похитил Алену. Бояться он будет тогда, когда что-то выяснит.
Информация… Вытрясти все из Мимочки!
Семен присел на соседний стул, помолчал, собираясь с мыслями.
– В последнее время ничего странного не замечали?
Она помотала головой.
– Не было никаких телефонных звонков, угроз?
– Нет. Алена ни о чем не рассказывала. А вам?
Если бы рассказывала, он бы ее в следственный изолятор запихнул, чтобы никто не достал.
– Она никого не боялась?
– Да нет же! – Мимочка спрятала опухшее от слез лицо в ладонях. Зашмыгала носом. – Правда, утром…
Семен сжал ее плечо:
– Что было?
– Да так, ничего особенного. Мы обедали в «Макдоналдсе», и там к Алене подошел какой-то тип. Они говорили, но мне показалось, что Алена как-то напряглась. Она отодвигалась, а он перехватывал поднос. Потом Алена говорила типа он странный, ежилась… Но я не придала значения. Там было много народа и…
– Они могли быть знакомы? Как он выглядел?
– Да я его почти не разглядела. За соседним столиком сидел очень симпатичный мужчина, и я…
– Вспоминайте!
Она вздрогнула от окрика, застыла на секунду.
– К-кажется, у него светлые волосы… Больше я ничего не помню. Извините…
Блондин! Совпадение? Тогда дурацкое. А если нет? Сколько на свете может быть совпадений? Да и закон упавшего бутерброда никто не отменял.
– Сема, – подошел Влад, вздохнул, – Телефон засекли. Он не двигается.
– Поехали! Вы… – он ткнул в Мимочку пальцем, – сидите и вспоминайте все, что можете! Да, еще мне нужен адрес художника.
– Гриши? Сейчас…
Она начеркала на листочке адрес Кудинова и протянула Семену.
Давно надо было его выяснить. Вдруг она поехала туда? Шанс, конечно, маленький, но он есть.
Когда несчастье происходит с чужим человеком, расследовать его куда проще, чем если беда с кем-то близким. Тогда становишься беспомощным. Но он возьмет себя в руки, сядет в машину и отключится от всего, что не касается работы. Ключевое слово: работы!
– Семен….
– Я в порядке. На работе. И да, сейчас Алена – это тоже моя работа!
– Тогда поехали.
В машине Семен сел рядом с Коноплевым, чтобы не видеть лиц Сивцева и Гуральника. Что сейчас сделать в первую очередь? Телефон… Жаль, что Аленина ауди не на спутнике. Сообщать ли ее брату? Если сообщить, а с ней все в порядке, человек переволнуется, сорвется с места. А если не сообщать и с ней…
Нет! О плохом думать нельзя, иначе это плохое непременно случится.
– Сема, объект пришел в движение!
Аленин сотовый двигался красной точкой на карте запутанных улиц, переулков, тупиков. Главное, чтобы они в тупик не попали.
– Там есть кто-нибудь поблизости?
– Направили патруль! – кивнул Влад.
Патруль задержал сопливого мальчишку-беспризорника с сотовым в кармане.
Пацан хоть и был напуган, но держался вызывающе, дерзил, матерщинничал – знал, что ему грозит максимум детский приемник, из которого он непременно сбежит.
– Откуда у тебя телефон? – спросил Семен, разглядывая треснутый корпус сотового. Аленин. Сомнений нет. Он словно запах его чувствовал.
– Откуда – от верблюда! Ниче говорить не стану! Мне еще четырнадцати нет…
– Может, встряхнуть его? – предложил Сивцев.
Мальчишка ощерился выбитыми зубами, закрутился на месте и закричал:
– Люди добрые, что же это делается? Ребенка избивают, измываются менты поганые…
Семен схватил мальчишку за шкирку и тряхнул. На самом деле. Сильно – тот прикусил язык и верещать перестал. Как только все это выдержала рваная куртенка, надетая на такую же грязную и рваную рубаху?
– Значит так, сейчас ты скажешь, откуда у тебя телефон. Если нет, то я тебя сдам… нет, не инспекторам по делам несовершеннолетних, а кому покруче. На панель. И не по желанию, как ты ложишься сейчас, а так… Ты понял? Мозги есть?
Влад, Сивцев, Коноплев, вылезший из машины, окружили их с мальчишкой кольцом. Маленький оборвыш понял, что не сбежишь. Вытер нос грязным рукавом и хрюкнул:
– Нашел я его!
– Где? Когда? Как?
– Че я тебе, машинка, что ли? Ну на асфальте нашел. Машина ехала, открылось окно и дядька его выбросил. Бледный такой дядька, точняк обкуренный. А я поднял. Че добру пропадать? У меня его пахан за стольник купит или водки даст. Дядь, а ты водки дай? Холодно… Погреться бы…
Семен отпустил шкирку мальчишки, посмотрел на него, стараясь не поддаваться жалости – жалость загубит все дело. Но спросил:
– Как зовут?
– Юркой.
– Влад, скажи ребятам, чтобы забрали его в детский приемник…
Мальчишка дернулся бежать, но Сивцев схватил его и скрутил, передавая патрульным.
– А-а-а! – визжал мальчишка и колотил воздух и полицейских ногами. – Все равно убегу!
Семен с Владом одновременно вздохнули: сбежит. Дурак. Но жизнь не обманешь – все равно заберет свою долю. Это не мальчишек и девчонок вылавливать надо, а их родителей.
В кармане лежал треснутый сотовый. Если бы он мог говорить…
– Сема, – Влад махал от машины. – Потерпевшая пришла в себя. Мне ехать надо. Ты с нами или как?
И он поехал.
