Текст книги "Золотые рыбки"
Автор книги: Алена Судакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Алёна Судакова
Золотые рыбки
Глава 1. Ночной улов
– Зараза!
Семен откинул одеяло, свесился с кровати и нащупал на полу джинсы. Вчера он так устал, что не было ни сил, ни желания складывать одежду. Пришел с работы под утро, стащил все с себя и бросил как попало. Теперь нужно отыскать в этом ворохе сотовый.
Мелодия звонка давила на нервы. Что-то срочное. Хотя когда было что-то неважное или несрочное? Работа у него такая, сыщицкая.
Сотовый нашелся. Семен взглянул на время: половина восьмого. Он спал всего два часа.
– Да… Я…
Голос Олега Сивцева в трубке не предвещал ничего хорошего.
– Краснов, подъем!
– Уже, – пробурчал он. – Надеюсь, не зря.
– Не зря, не зря, – подтвердил Сивцев. – У нас труп.
– Чудесно. А никого другого вызвать нельзя? – спросил Семен.
Впрочем, отвертеться не удастся. Группа – его. Никому нет дела, что он не спал несколько дней, что не был в отпуске четыре года. И личная жизнь треснула по швам из-за работы. Он даже не может нормально заболеть, потому что некому будет его заменить!
– Ладно. Где это? – смирился он, собирая разбросанную одежду.
Сивцев продиктовал адрес, сказал «Машину послал» и отключился.
Семен сделал пару отжиманий, залез под холодный душ. Бросить что-нибудь в рот не удалось: кофе, как оказалось, закончился, а холодильник не заполнялся уже с неделю. Придется звякнуть матери, чтобы она не дала великовозрастному дитяте помереть с голоду и подкинула чего-нибудь съестного.
Он вышел из квартиры, щелкнул замком и едва не споткнулся о разбросанные на лестничной площадке коробки и сумки, заклеенные скотчем. Дверь в соседнюю квартиру была распахнута настежь. Значит, въезжают новые соседи. Стоит вечерком познакомиться. С предыдущими жильцами так толком и не поболтал ни разу – времени не нашел, хотя жили бок о бок лет пять.
Лифт дожидаться Семен не стал, легко сбежал по лестнице, толкнул дверь и вышел на улицу, сразу попав под яркое солнце. Прищурился и нацепил на нос солнцезащитные очки.
– Привет! – из подъехавшей машины высунулся Гриша Коноплев. – Садись, что ли.
Что ли! Семен, буркнув приветствие, сел рядом и закурил.
– Быстро доедем?
– Если не застрянем, то минут через сорок, – ответил Гриша со знанием дела.
– Тогда я подремлю.
Семен затушил сигарету, прицелился и попал окурком в урну. Гриша хмыкнул и, разворачивая машину, доложил:
– Опергруппа на месте. Там уже как в муравейнике.
– Из прокуратуры приехали?
– А как же! Давно. Они все уже облазили. Дело-то дрянь.
Сон как корова языком слизала. Семен выпрямился, повернулся к Грише.
– Женщина? Светловолосая, молодая, красивая, горло перерезано, следов нет…
Он перечислял, а Коноплев кивал.
– Черт! – выругался Семен.
– Ага. Эксперт сказал то же самое.
Прощайте мечты о выходном дне! Семен откинулся в кресле.
А ведь он ждал чего-то подобного, хотя и боялся признаться в этом. Мысли нехорошие в голове бродили. Предчувствие сработало. Как по поговорке: Бог троицу любит. Третья жертва… Серия. Как не хотелось верить в это!
Гриша старался объехать пробки, но все-таки застряли, простояли с полчаса и подкатили к месту происшествия, когда судмедэксперт собрался уезжать. Семен сразу заметил его щуплую фигуру.
– Сергеич! – они пожали руки. – Что там?
– Пока все предварительно, – предупредил тот. – Женщина, лет под сорок или чуть за – сразу не скажешь, сейчас все молодятся. Волосы светлые, как и у прежних жертв. Часть волос срезана. Документов нет. Одета в легкое платье. Вещей нет. Горло перерезано острым орудием. Скорее всего медицинским инструментом – линия ровная. Что еще? Ну следов много: подвал, рабочие ходят проверять домовые счетчики. Вот и на этот раз полезли… А там – она. Этот гад не выключил свет: хотел, чтобы ее увидели сразу. Красивая была…
Петр Сергеевич – Сергеич, как привыкли называть его оперативники, – каждый раз пытался показать, что ему нет дела до погибших, до чужой боли. Но все знали, что это не так и несколько дней он будет ходить хмурый, выкурит вагон сигарет и возьмет пару выходных.
– Ей бы жить да жить, растить детей… Сейчас вроде бы люди перестали доверять друг другу, а вот такие, как она, все равно попадаются. Почему? Почему я, честный человек, хороший работник, исправный налогоплательщик, должен бояться за жену, за дочерей, что они пойдут по улице и угодят к вот такому же?..
Эксперта несло, и Семен поспешил перевести разговор в другое русло.
– Крови много?
– Да уж. Горло все-таки. Но стены без брызг. Все вытекло на пол. Аккуратный, гад! Работает настолько осторожно, что остается чистым… Но кровь есть кровь – все равно набрызгает. Может, на обувь. Пол – бетонный, грязи в трещины понабивал ось достаточно. К стенам он старается не прикасаться, но все равно надевает перчатки. Вопросов много. Будем работать.
Сергеич махнул рукой, потер высоко подстриженный затылок и закрыл свой чемоданчик.
– Экспертизы позже. Но не думаю, что там будет что-то новенькое. Все по написанному сценарию. Поехал я.
Семен проводил его взглядом, потом оглянулся вокруг. Обычный московский двор, привычные пятиэтажки. Все сносят, сносят, а конца и края не видать. Вокруг растут длиннющие тополя, качаются березы, сирень возле подъездов уже отцвела. Колючие кусты шиповника и боярышника заслоняют дорогу – из окон первого и второго этажа ее не разгладишь. У одной из пятиэтажек ребята из его группы и парни из патруля, принявшие вызов. В стороне, зажав сигареты трясущимися пальцами, курят рабочие в синих спецовках – те, что нашли труп. Видно, что нервы сдали. А у кого бы не сдали?
Навстречу спешил Олег Сивцев.
– Привет! Труп отправили в морг. Криминалисты еще работают. Сергеич уже отчалил, – сообщил он.
– Я его встретил. Значит, клиент наш.
– Похоже! – тоскливо согласился Сивцев. – Пойдем вниз или сначала пообщаемся с прокуратурой?
Семен посмотрел туда, где под окнами дома бродил с зажатой под мышкой папкой следователь Потемкин – из молодых да ранних. За ним по пятам следовал участковый с виноватым выражением лица. То, что Потемкину отдали сложное дело, Краснову не понравилось. Но кто спрашивал его мнение? Сам он тоже не дока в таких делах. В другой стороне Шебеко пытался в толпе любопытных выловить тех, кто действительно мог что-то заметить или услышать.
– Потемкин перебьется. Давай, что у нас есть?
Сивцев достал записи, прочитал и добавил от себя:
– Сергеич измерил температуру, сказал, что ее убили примерно шесть часов назад.
– Значит, ночью.
– Как всегда, никто ничего не слышал, не знает, не хочет помогать и так далее. Витя там старается разговорить какую-то старушку: у нее бессонница…
– Куда бы мы делись без старушек с бессонницей?..
Семен прошелся по дорожке к подъезду, постоял возле подвала. Вокруг разросшиеся кусты сирени, боярышника – не продерешься. Подвал сбоку дома. И почти рядом проходит дорога. Камер наружного наблюдения нет. Фонарь далеко, едва ли от него много света. Могли и не увидеть, как преступник вел жертву. Вопрос: почему она не кричала? Рот не заклеен. Руки не связаны. И ведь шла… Чем-то напугал? Что-то пообещал? Экстремальный секс? Сейчас таких любителей много, хлопот не оберешься.
– Спустимся в подвал, – сказал Семен и двинулся первым. Сивцев пристроился позади.
Уже на ступеньках повеяло смрадом: местные выпивохи частенько справляли здесь нужду.
– Скоро противогаз буду с собой брать! – ругался Сивцев. – Загадили все! Как тут с собакой работать?
Семен хотел было зажать нос, но потом подумал, что это будет выглядеть не по-мужски. Старался дышать не так глубоко.
Эксперты уже отработали место, можно было идти без опаски затереть следы. Семен внимательно разглядывал стены, пол, тянущиеся вдоль подвала трубы. Олег подсвечивал фонарем.
Из одной части подвала перешли в другую. В глаза бросилось темное пятно и следы замеров под ногами. Натоптали порядочно…
– Ну вот, здесь она и лежала, – кивнул Сивцев.
Мог бы и не говорить. Кровь частично впиталась в пыль и между трещинами, но все равно ее было хорошо видно. Семен присел, представил лежащую женщину. Представил, как она умирала, хватала разумом утекающие секунды жизни. Ее страх впитался в стены. Она смотрела на убийцу и видела то, о чем они должны узнать без ее подсказок.
Олег протянул фотографии. Красивая… Очень красивая, если бы не рана на горле. Светлые волосы, перепачканные в крови, лежали вокруг головы солнечными лучами. Это знак? Послание им? У предыдущих жертв волосы лежали иначе. Там никаких знаков они не увидели.
– Как они сюда вошли? Подвал был открыт?
– Типа того. Замок хлипкий, ногтем ковырнул – и готово! Правда, была бумажка наклеена, что, значит, опечатано. Но их часто мальчишки рвут, никто внимания не обращает.
– Ага, – вздохнул Семен и задумчиво добавил: – Документов нет. Опять придется через телевидение опознавать. Может, он этого и добивается.
– Ищет славы?
– Есть такой тип идиотов. Не могут они оставаться в тени. Им лишь бы вылезти наружу. Выпендриться. А криминальные сводки, газеты или телевидение – великолепный способ. И выпендрился, и напугал, и удовольствие получил.
От мрачного подвала заболела голова. Семен смахнул ладонью паутину, повисшую на волосах. Пахло затхлой водой – где-то, видимо, протекала труба.
– Доехали сюда они на общественном…
– Ну да. Кто их запомнит? Два обычных человека… – Сивцев ковырял пальцем пятно на стене.
– Жаль! – зло перебил его Семен. – Я бы у таких типов клеймо выжигал на лбу, чтобы все их знали! Расспросите водителей автобусов и маршруток, вдруг кто что вспомнит.
Семен помолчал, потом обронил:
– У нее наверняка есть дети. И теперь они будут расти без матери, потому что мы не смогли поймать этого урода раньше!
И сколько пройдет времени, пока они это сделают? Сколько еще будет смертей? И за каждую рано или поздно придется рассчитаться, не преступнику, так им!
Семен ненавидел себя за беспомощность. Еще больше не принимал бездействия. Но подобные дела редко раскрывали по горячим следам. Он изучал архивы, знакомился с похожими преступлениями. На их раскрытие уходили месяцы, а то и годы. Но главное – результат!
– Если у тебя больше ничего нет, пошли! – скомандовал он Сивцеву.
– Пока все.
Они вышли из подвала и долго не могли надышаться свежим воздухом, ловили его большими глотками. И жара больше не казалась удушающей и липкой.
Семен отряхнул руки от пыли, посмотрел на соседние дома.
– Пойду по дворам пройдусь. Данные со всех возьми… Да что я тебя учу! Не в первый раз.
Олег отправился исполнять поручение. Семен, обмахиваясь сорванной кленовой веткой, пошел по выложенной плитками дорожке в соседний двор. Плитка была неровной, с глубокими трещинами. Сколько раз Галина приходила домой с поломанными каблуками из-за таких трещин! Теперь новая мода – выкладывать дорожки булыжником. На нем, пожалуй, и ноги переломать можно, особенно когда он скользкий.
* * *
Он давно наблюдал за мамашей с ребенком, мальчиком лет четырех-пяти. Мальчишка вел себя отвратительно: кричал, визжал, присаживался и надрывно гудел. Мать нервничала, краснела от стыда, то принималась увещевать сына, то тянула за руку через весь магазин. На них оглядывались, качали головами.
Разве можно представить, чтобы он в детстве вел себя так же? Маленький, чистенький мальчик в коротких штанишках, с высоко подстриженной челкой, сидящий на краешке стула – таким он вспоминал себя чаще всего. Руки сложены на коленях, пальчики что-то перебирают, точно клавиши рояля. Он не может встать со стула, потому что мама строго-настрого приказала сидеть и ждать ее возвращения. А если он ослушается…
– Вадим!
Мама?! Он вздрогнул, сжался, медленно оборачиваясь. Нет. Как он мог забыть, что его мама… Ее больше нет. И это ужасно! Мать была единственным человеком, которого он любил, которому доверял, за которого мог бы перегрызть горло. Когда он вел себя хорошо, она звала его Вадиком. А если плохо…
Он стер ладонью холодный пот со лба.
– Вадим! Сволочь, не бросай трубку!
Женщина прошла рядом – его обдало ароматом навязчивых духов. Мама никогда не пользовалась такими!
– Прячешься от меня? Напрасно. Я тебя, гад, из-под земли достану!
Он двинулся за раздраженной покупательницей. Она толкала перед собой тележку и успевала говорить, вернее, ругаться по телефону. А он не любит, когда ругаются… Вот мама никогда на него не ругалась… Ему хватало услышать ее нарочито медленный голос, чтобы по коже начали бегать мурашки.
– Разве мы не договорились, что ты встретишь меня и отдашь ключи? – женщина бросила в тележку французский багет, хлеб для сэндвичей, пакет обезжиренного молока. Он внимательно следил за каждой покупкой. – Я проторчала на улице два часа, пропустила важную встречу! А потом пошел дождь, машина провалилась в большую лужу и заглохла. Пришлось вызывать эвакуатор. Что?.. Я виновата сама?! Ну ты…
Он зажал уши, чтобы не слышать грубого слова.
– Ха… Это не я, а ты хамишь! Жил на мои деньги, на всем готовеньком, и я же – дура! Впрочем, дура и есть. Давно нужно было гнать тебя поганой метлой и из дома, и из жизни.
Женщина захлопнула сотовый, снова выругалась. Из ее рук выскользнул кошелек. Вадим поднял его, протянул:
– Вы уронили.
– Что?.. Ах, спасибо!
Она была грубой с ним. Вырвала кошелек, толкнула тележку дальше.
– Может, вам еще чем-то помочь?
– Пошел ты!..
Он задрожал от охватившего его гнева. Она не должна была кричать на него! Он был послушным, хорошим мальчиком.
– Я хотел только быть вам полезным, – произнес он бесцветным голосом.
– Тогда сделай полезную вещь: отвали!
Вадим покраснел. Запылали кончики ушей. Но нет, не сейчас, он не может…
Все же он проследил за ней до подземной стожки, кусал себе пальцы, чтобы не отомстить за обиду. Но зачем она ему? Она не его Золотая Рыбка!
Как ни велико было желание насладиться ужасом в ее глазах, он дал женщине уехать. То ли дело вчера…
От воспоминаний тело охватила мелкая дрожь, на лбу выступила испарина. Он словно снова оказался в подвале неприметной пятиэтажки и увидел перед собой ту, которая пополнила его коллекцию Золотых Рыбок.
– Ты хочешь что-то сказать?
Женщина упала на колени. Руки судорожно стискивали разрезанное горло, из которого била тугими толчками кровь.
Он равнодушно встретил ее испуганный взгляд. Что ему до него? Свою роль она исполнила: он увидел мать, черты ее лица, услышал знакомый голос. Теперь голос замолчал навсегда и наяву, и в его голове. Больше он не повторит слова, которые он ненавидел и ждал больше всего в жизни: «Мой мальчик».
Она открыла рот, но не издала ни звука. А потом дернулась всем телом, упала на спину, нарушив законы физики, и затихла. Хорошо, что не поранила лицо – было бы жаль.
Ее глаза стекленели. Жизнь утекала из них с каждой каплей крови. Запахло смертью – этот запах он знал. Но в нем не было ничего пугающего, как любят описывать в книгах те, кто его не нюхал. Большая лужа крови натекла ей под голову и перепачкала волосы. Как жаль – они были такими красивыми, мягкими на ощупь. В следующий раз нужно быть аккуратнее.
– Подожди, я помогу!
Он присел рядом, положил ее ровнее. Приподняв ее голову одной рукой, второй вытаскивал пряди волос и раскладывал солнечными лучами. Длинная прядь, короткая, длинная, короткая… Бледное лицо в лучах солнца. Красиво. Жаль, что этого никто не оценит. Но он старался не для кого-то, а для мамы. Она любила все красивое и необычное!
– Да, так лучше! – кивнул он с удовлетворением. – Ты заслужила быть красивой, моя Золотая Рыбка! Маме ты бы понравилась. А тебе бы понравилась она…
Они познакомились в парке, ели мороженое и пили газировку. Он сорвал чайную розу и подарил ей, а она принялась чихать, потому что страдала аллергией. Но на рыбок у нее аллергии не было. Он много рассказывал о них, когда они встречались и занимались любовью, а она обещала, что обязательно полюбит тех, кого любит он. Ему это нравилось. Но она, как и предыдущие Рыбки, становилась все навязчивей. Звонила, требовала, плакала: «Мой мальчик…»
Нет, он – мамин мальчик и больше ничей!
Воспоминания иссякли, возбуждение сменилось апатией. Она была красивой Золотой Рыбкой, но не той, что он искал до сих пор. Существует ли такая на самом деле или только в его воображении?
Глава 2. Что видел мопс
Обход дворов ничего не дал. Семен прикидывался поначалу случайным прохожим, слушал сплетни, нарастающие снежным комом. Убийство обсуждали бурно. Бабули делились невероятными подробностями, словно все видели своими глазами – только на экране телевизоров в очередном сериале про супер-ментов.
– Ой, такая молоденькая, такая молоденькая! – делилась одна гражданка, прижимая ладонь к пухлой груди. – Ее как понесли, думала, плохо станет. Но нет, ничего, выстояла.
И как они, интересно, могли что-то видеть, если труп был упакован в специальный мешок?
– А я слышала, что она уже в возрасте…
– Да молодая тебе говорю! Жить бы да жить!..
– А как ее убили-то?
– Говорят, задушили, – сообщила всезнающая гражданка.
– И никто ничего не заметил? – спросил кто-то.
Семен навострил уши.
– Лидия Аркадьевна с пятого этажа мопса выгуливала. Так вот она утверждает, что видела какого-то мужчину, убегавшего со двора.
Семен вынул удостоверение, показал и поинтересовался:
– Как я могу найти эту самую Лидию Аркадьевну с мопсом?
Одна из женщин вызвалась его проводить.
Когда он увидел, с кем предстоит говорить, поднявшееся было настроение рухнуло окончательно. Из двоих – Лидии Аркадьевны и собаки – мопс стоял на коротких лапах куда увереннее. Его хозяйка, высушенная особа лет шестидесяти, придерживалась рукой за стену.
Семен старался не пялиться на ее седые волосы, пучками выкрашенные в розовый цвет.
– Лидия Аркадьевна Балаян?
– Ну? А ты кто? Я тебя не помню… Мы когда с тобой пили, вчера или неделю назад?
Он бы очень удивился, если б она вообще что-то вспомнила в таком состоянии!
– Краснов, убойный отдел, – он показал документы. – Можем мы поговорить, или мне зайти в другой раз?
Пожалуй, последнее будет разумнее.
– Заходи!
Она распахнула дверь, приглашая Семена в квартиру.
Он ожидал увидеть привычную картину под названием «утро после „Стрелецкой“», но был удивлен: квартира, пусть и без особых излишеств, была довольно чистой. То ли хозяйка еще не спилась окончательно, то ли кто-то помогал с уборкой.
– Садись! – ткнула она крючковатым пальцем на стул. – Что хочешь узнать?
Семен присел. Стул скрипнул, но выдержал его вес.
– Вы знаете, что в подвале соседнего дома нашли убитую женщину?
– Дом как улей гудит! – кивнула она.
– Когда вы выводите собаку?
Мопс, слюнявый и довольный, терся о брюки Семена. Пришлось терпеть, чтобы не обидеть хозяйку.
– У меня нет точного графика. Захотел – пошли.
– А вчера он когда захотел?
– Вчера у него было несварение, – шепотом сказала Лидия Аркадьевна. – Тсс, он обидится, если услышит.
Семен обещал быть тактичным. В его практике были и не такие свидетели. К каждому нужно найти подход, каждого убедить в значимости его слов и сведений, даже если они не стоят выеденного яйца.
Лидия Аркадьевна после некоторых усилий припомнила прогулку с Масяней, как он бегал по кустам, вернулся с какой-то дрянью на морде, как она долго вытирала его лопухом.
– Сколько примерно было времени?
– Два часа ночи… три… не знаю.
– Вы кого-то встретили на улице?
– Мальчишки пробегали, подъезжала машина, высадила бабенку.
– А кто от вас убегал? – навел Семен на нужную тему.
Лидия Аркадьевна сердито гаркнула:
– Еще бы не убегал! Он моего Масяню обозвал шавкой. Сами видите, Масяня любит тереться о чьи-нибудь ноги. Он к тому мужику и подошел… А тот козел его обозвал да чуть ногой не ударил. Разумеется, я закричала…
Семен понял, что попал пальцем в небо. Жаль, конечно. Но отрицательный результат – тоже результат.
– А откуда и куда он шел?
– Да из третьего подъезда вышел! К Люське ходил… К ней все ходють.
– Понятно, – Семен поблагодарил женщину, стараясь не показать разочарования. – Счастливо вам и Масяне. Лечитесь от несварения.
Выйдя от Лидии Аркадьевны, он отряхнул брюки от собачьей шерсти и слюны, вздохнул. Сивцев ждал его звонка.
– Что-нибудь откопали?
– Почти ничего. Та старушка с бессонницей вроде бы видела, как похожая женщина ссорилась с мужчиной на остановке автобуса.
– В два часа ночи? – удивился Семен.
– В том-то и дело, что намного раньше. Мы дали ей опознать убитую по фотографии, но на сто процентов уверенности нет.
– Значит, пусто… Вот еще. Сергеич сказал, что должны быть следы крови. Проверьте контейнеры, вдруг повезет. Ищите одежду, тряпки, мешки…
Сивцев раздраженно выдохнул в трубку:
– Опять копаться в дерьме?
– Ты прямо ясновидец! – разозлился Семен. – Исполняй!
Сивцев дал отбой. Еще злится! Почему никто не злится, когда получает зарплату? Пусть даже мизер, но его нужно отработать по полной!
Совещание в отделе проходило шумно. Вернее, шумел начальник, а оперативники, как послушные школяры, сложили перед собой руки и внимали каждому слову.
Семен знал, что полковник обязательно проедется по нему за те дела, которые он не сдал в срок.
– Ну-с, с чем пойдем к высокому начальству? – вопрошал полковник Кошкин, переводя колючий взгляд с одного оперативника на другого. – Раскрываемость с начала года упала на полтора процента! Что это означает?
Шалопутный Шебеко не удержался от ехидства:
– Означает, что преступники стали умнее.
Начальник задержал на нем взгляд, обронил:
– Или оперативники – глупее!
Возразить никто не посмел. Сивцев – вечный соперник Вити в шутках – прыснул со смеху, но тут же принял серьезный вид под тяжелым начальственным взглядом.
– Что у нас сегодня? «Хвосты» пока не обсуждаем. Краснов, давай.
Кошкин нацепил очки и слушал доклад, мрачнея на глазах. Серия – дело нешуточное. Это почти всегда на слуху, в прессе, на контроле у начальства. С тебя спрашивают, торопят, обещают помочь и не помогают.
Кошкин подтвердил мысли Семена.
– Мне уже звонил замминистра и интересовался, когда мы начнем шевелиться. Краснов, ты вел два предыдущих случая? Дела официально объединены, всеми тремя убийствами занимаешься ты. Твоя опергруппа прикреплена тоже. Но это не означает, что ты должен забросить старые дела.
Кто бы сомневался! Семен кивнул.
– Что мы имеем по новому эпизоду?
– Данных маловато…
Семен доложил то, что успели отработать.
– Замечательно. Так я и передам начальству, когда меня вызовут на ковер! – съязвил полковник. – У аналитиков были? Психологический портрет нарисовали? Что уже сделано?
– Разработка велась по предыдущим данным. Новые еще не успели включить, – признался Семен. – Составлен протокол места преступления, выясняем личность убитой, ищем возможных свидетелей, опрашиваем жителей. Ждем данные экспертизы. Дом старый, видеокамерой не оснащен. В основном – работа с родными, друзьями. Обычно они что-то знают, но не могут объяснить.
Все ждали, что скажет Кошкин. Он махнул рукой:
– Так работайте! Чего расселись? Потом доложите!
Расходились по кабинетам без энтузиазма.
Семен сел за свой стол, вывалил из стаканчика карандаши, собрал и поставил обратно – он думал. А начальник прав – преступность не стоит на месте. У сыщиков появляются новые возможности, у преступников – тоже. Но в финале противостояния преступник должен ответить по закону за содеянное.
Семен поднял глаза: все смотрели на него. Олег Сивцев, Витя Шебеко, Влад Гуральник – ребята, на которых он может положиться абсолютно во всем. Сюда же можно добавить Гришу Коноплева – лучшего водителя на свете.
– Начнем?
Сивцев с готовностью раскрыл блокнот с записями, прикрепил к доске таблицы и фотографии. Находящиеся в комнате оперативники обратились в слух.
– Что мы имеем? – голос у Олега громкий, хорошо поставленный. – Первая жертва – Козлова Анна Григорьевна, семидесятого года рождения, москвичка – была обнаружена случайно. Бомжи зашли в развалины кафе справить нужду и наткнулись на труп. Причина смерти: перерезано горло. Вторую жертву – Ивлеву Веру Петровну, тоже из Москвы, тридцать девять лет – нашли на стройке. Причина смерти та же. В обоих случаях ни вещей, ни документов у потерпевших не было. Родственники Козловой писали заявление о пропаже. Ивлеву пришлось опознавать через телевидение. По данным экспертизы… Сергеич предполагает, что преступник если и имеет навыки работы со скальпелем, то небольшие. В первом случае рука дрожала – линия разреза неровная…
– Или жертва сопротивлялась, – вставил Шебеко.
– Ни кровоподтеков, ни синяков и ссадин, ни обломанных ногтей, – возразил Семен. – Следов наркотических веществ не обнаружено. Обе жертвы пришли туда сами. Зачем? Почему?
Семен замолчал, кивнул, и Олег продолжил:
– Было выдвинуто несколько версий, в том числе сексуального характера. Следов изнасилования нет, но обе жертвы незадолго до гибели имели половой контакт. Из чего можно заключить, что жертвы и преступник могли быть знакомы.
– Могли, но не обязательно были! – добавил неугомонный Шебеко.
Семен посмотрел на Влада Гуральника. Сидит себе, что-то черкает на бумажке. Словно и не слушает. На самом деле размышляет, анализирует, раскладывает по полочкам. Уж если он что-то скажет, так по делу.
– Влад, а ты что думаешь?
Гуральник отвлекся от бумажек, провел пятерней по ежику волос.
– Скажу, что он наглеет.
– Почему?
– Раньше оставлял трупы в безлюдных местах. В этот раз – подвал дома. Опасно. А он пошел на это. То есть ему важно, чтобы его заметили. Или спешит по какой-то причине.
– Может, мы что-то пропустили с Козловой и Ивлевой? – предположил Сивцев.
Семен вспомнил выезд на место обнаружения первого трупа. Развалины бывшего кафе находились в парке. Неподалеку пруды, дорожки, через двести метров – остановка автобуса. Криминалисты морщились: работы непочатый край. Пол кафе был сплошь засыпан битым кирпичом, старой листвой, покореженной арматурой и все вперемешку с талым снегом, грязью. Окурков набралось с полсотни. Бутылки, пластиковые стаканчики – все нужно было осмотреть, проверить на отпечатки, промерить.
Труп Козловой – тогда еще неизвестной – лежал на спине. Глаза открыты, на горле рана, которую было видно за сгустками спекшейся крови. Кровь была повсюду, и на стене виднелись бурые брызги.
– Задел артерию, – пояснил Сергеич.
– Быстро она умерла?
– Если без вскрытия, то еще пожила. Кровь заполняла легкие…
Сивцев, услышав то, что должно было происходить с жертвой, сглотнул тошноту и ушел отрабатывать прилегающую территорию.
Семен присел возле женщины, смотрел на нее и представлял еще живой. Смеющейся, с лукавой хитринкой в глазах – она явно много улыбалась: в уголках глаз заметил морщинки-лучики.
В июне была Ивлева, которую нашли строители. Она лежала на пустых мешках из-под цемента, и пыль впитала кровь из ее разрезанного горла. Тогда им показалось, что они ухватили ниточку: Вера недавно поссорилась с женихом, и он при свидетелях крикнул, что жить ей осталось недолго. Версия была хорошая, стройная, но тут же рассыпалась, едва эксперт подтвердил, что по использованию орудия, по характеру ран и по другим признакам два случая можно объединить в одно дело.
Они все же задержали бывшего жениха Ивлевой, допросили и отпустили – в то время, когда убивали Веру, он сидел с компанией друзей в кальян-баре. Свидетелей у него набралось с десяток. Да и с первой жертвой – Козловой – никакой связи не нашли.
С серийными убийцами Семен еще не работал, поэтому каждый шаг давался трудно. Словно шел по болоту, где нужно отыскать единственную тропочку, которая приведет тебя к суше.
И вот теперь – новая жертва.
Семен снова обратился к Гуральнику:
– Думаешь, работает по принципу закрепления?
– Пока непонятно. Но если связать все три случая вместе, то схема вырисовывается. А мотив… Мотив может быть сексуальный или еще какой. Все женщины красивые. Предположим, они ему отказали. Он рассердился и…
Семен задумчиво потер подбородок:
– Не слишком ли просто?
– Думаешь, у маньяков много ума, чтобы закрутить сюжет? – откликнулся Влад. – Да, они осторожные, аккуратные, но чаще всего вписываются в одну схему. Если мы поймем ее, он попадется.
Дверь открылась, впуская дежурного офицера:
– Краснов, в лесополосе найден труп женщины…
Семен с Гуральником переглянулись: не слишком ли рано появился очередной труп?
