Текст книги "Скандерия (СИ)"

Автор книги: Алёна Моденская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 22

Многие ожидали, что разразившийся скандал станет для «Скандерии» последним, особенно учитывая, что за год репутация школы сильно пошатнулась. Однако трудности заставили студентов и их родителей сплотиться и использовать своё влияние и связи на благо школы.

Шумиху в прессе успешно увели в русло разговоров об общем падении нравственности, кое-то откопал похожие случаи, происходившие в других школах страны. Эксперты на ток-шоу часами спорили о пересмотрах законов, методах преподавания и обучения педагогов, но, как это обычно бывает, по факту никаких мер принято не было, и всё ушло в слова и пререкания.

Вечеринку объявили рядовой попойкой, хотя и имевшей неприятные последствия. Истомин получил очередное предписание на занятия с психологами и другими специалистами Управления.

Линнику повезло меньше. Началось новое расследование, обещавшее быть долгим и неприятным. Связи с учениками, о которых открыто писал Правдоруб, считались одним из наиболее тяжких преступлений и при наличии малейших подозрений или слухов преподаватель сразу отстранялся от работы. С другой стороны, за подобную клевету можно получить срок, но ведь ещё нужно разобраться, кто прав, а кто виноват.

Хотя Истомина и не лишили лицензии, вопрос о его допуске к работе в Гимназии оставался открытым. Вопрос о контракт на следующий год оставался открытым. Михайловскую до сих пор не восстановили в должности, а Третьякова не спешила включать Истомина в перечень заслуживающих доверия педагогов.

Из профессорского состава Гимназии уже выбыла Тяпкина-младшая, добровольно отказавшаяся от лицензии, а Москвина-Котова обещала вернуться к работе в сентябре, когда «шумиха немного уляжется».

Никто из студентов тоже не получил серьёзных взысканий, за исключением Сони, в деле которой уже стояла пометка о нарушении общественного порядка и порче муниципальной и частной собственности. Теперь ей пришлось посещать психолога, а в деле появились записи о непристойном поведении. Впрочем, такую метку поставили всем участникам вечеринки в Тополях.

Травма Викента Левиафана оказалась не слишком серьёзной, он отделался небольшой трещиной в затылочной кости и сотрясением мозга.

На этом шумная часть истории с вечеринкой завершилась. Ей на смену пришла кампания против Агнессы Русаковой. Когда с неё сняли ограничения, Правдоруб снова забился в истерике, вопя о подлоге доказательств, затёртых записях камер и опасности для студентов.

Истомин внимательно следил за делом и знал, что момент нападения на Дину в радиус обзора видеокамер не попал, зато почти весь путь Агнессы в тот день в «Лабиринте» оказался записанным почти пошагово. Но многие верили, что она вполне способна была из мести организовать нападение. Истомин же сомневался, что Агнесса могла так глупо проколоться. С другой стороны, он давно перестал понимать, чего от неё можно ожидать.

Упиваясь ролью жертвы, Дина наотрез отказывалась находиться в «опасной близости» от Агнессы, о чём кричала во всё горло прямо в коридорах. Но занятия уже закончились, и на неё мало кто обращал внимание.

Истомин принял экзамены, и к концу июня был совершенно свободен, однако из-за непонятной ситуации с контрактом не мог уехать домой. Он проводил время за книгами, фильмами и прогулками.

Утром двадцать пятого июня Истомин отправился на пробежку. В конце месяца установилась безветренная засуха, так что газоны и скверы зеленели лишь благодаря механическому поливу. Из-за духоты и пыли дышалось трудно, но Истомин своей привычки не бросал, потому что бег всегда помогал ему расслабиться, особенно если нужно было что-то обдумать и принять решение. Истомин не заканчивал пробежку до тех пор, пока не находил выход из проблемной ситуации. Теперь же он просто наматывал круги по Профессорскому кварталу, стараясь вообще ни о чём не думать.

Когда Истомин принимал душ после пробежки, в дверь позвонили. За всё время, которое Истомин провёл в этом городе, у него ни разу не было гостей. Наскоро натянув на ещё влажное тело домашний спортивный костюм, он открыл дверь. На пороге стояла Агнесса.

– Здравствуйте, – произнесла она обычным ничего не выражающим тоном.

– Здравствуйте, – машинально ответил Истомин. Он прирос к полу у открытой двери, ошарашенный её приходом, и не мог придумать, что сказать.

– Вы меня не пригласите? – медленно произнесла Агнесса, когда пауза затянулась.

Истомин молча отступил, пропуская Агнессу. Ну вот, теперь он собственноручно вобьёт последний гвоздь в гроб своей карьеры.

На Агнессе было очень короткое серое летнее платье, собранные в высокий пучок волосы открывали длинную шею с розовыми шрамами. Агнесса медленно вошла в квартиру, цокая по паркету высокими каблуками.

Истомин шёл за ней, чувствуя, как холодные струи воды стекают с волос за шиворот.

– У вас мило, – бесцветно произнесла Агнесса, окидывая жилище Истомина отрешённым взглядом. – Даже порядок. Редкость для одиноких холостяков.

– Вы знаете много одиноких холостяков? – спросил Истомин. Агнесса смерила его медленным, ничего не выражающим взглядом. Из-под неглубокого выреза платья резче проступили розовые шрамы с обеих сторон шеи.

– Я подумала, мне стоит вас поблагодарить, – сказала Агнесса, глядя мимо Истомина. – Я в курсе, кто приложил Левиафана, и за что.

– И откуда вы это знаете? – спросил Истомин. Вода, стекающая за воротник, стала вдруг обжигающе горячей.

– Я же не дура, – просто сказала Агнесса. – Проблема в том, – она сделала шаг к Истомину, – что о травме Левиафана знаю не только я.

Теперь она пристально смотрела в глаза Истомина.

– А кто ещё? – он почему-то говорил шёпотом.

– Наш общий друг Правдоруб.

Истомин чувствовал, что ещё чуть-чуть – и мир начнёт вращаться, так действовал на него прожигающий взгляд чёрных глаз. От обморока его спас ещё один звонок в дверь. Агнесса резко отвернулась, мир перестал расплываться.

– Чтоб тебя, – процедила Агнесса. – Здесь есть, где спрятаться? Где? Ванная? – медленно, разделяя слова, спросила Агнесса.

– Туда. – Истомин кивнул на дверь душевой.

Агнесса закрыла за собой дверь, а Истомин посмотрел на экран домофона, жалея, что не сделал этого при первом звонке. На экране появилось изображение Сони Рябининой, оглядывающейся по сторонам и грызущей ноготь. Истомин прислонился к стене и закрыл глаза, слушая собственный пульс. Звонок повторился дважды. Когда тишина затянулась, Истомин снова посмотрела на экран. Площадка пустовала.

Спокойно и невозмутимо выплыла Агнесса.

– Вы сегодня популярны, – пробормотала она, поправляя прядь волос на затылке. – А зеркала у вас нет?

– Зачем вы пришли? – прямо спросил Истомин.

– Я уже сказала всё, что хотела. – Агнесса снова смотрела сквозь Истомина. – Я узнала больше, чем рассчитывала. Ребёнок оказался не вашим? Это вас тогда спасло?

– Послушайте… – Истомин сделал шаг к Агнессе.

– Да не переживайте вы так, – махнула рукой Агнесса. – Я никому ничего не расскажу. И шантажировать вас тоже не буду. Хотя интересно было бы попробовать. – Теперь она со странной улыбкой смотрела в пространство.

– Вы знаете, кто такой Правдоруб? – спросил Истомин.

– Да. – Агнесса тряхнула головой, как бы отгоняя ненужные мысли.

– Давно?

– Давно. – Она бросила на Истомина пронизывающий взгляд. – И вы, если не дурак, должны были бы догадаться, кто блистает своими талантами на страницах этого поганого журнальчика.

– И кто это? – нетерпеливо спросил Истомин.

– Я вам не скажу. Пока.

– Почему?

– А почему я до сих пор этого не сделала? – насмешливо спросила Агнесса. – Всё хорошо в своё время.

– Послушайте, – Истомин подошёл к Агнессе так близко, что видел собственное отражение в её чёрных глазах. – Вы знали, кто пишет эти статьи, и спокойно наблюдали, как люди сходят с ума, как они провалиться готовы… Да вы…

– Что? Разве меня тоже не зацепило?

Агнесса стояла, прижавшись спиной к стене, Истомин нависал над ней, тяжело дыша, в висках стучало.

– Есть ещё такое понятие, как доказательство, – спокойно сказала Агнесса. Она резко отлепилась от стены, и Истомин сделал шаг назад. – Мне пора идти.

Уже у двери Агнесса обернулась.

– А вы мне нравитесь. При других обстоятельствах мы могли бы подружиться.

Сделав шаг за порог, она задела большой предмет в пластиковой обёртке, прислонённый к косяку на лестничной клетке.

– Это, наверное, Рябинина оставила, – пробормотал Истомин.

– Не буду мешать, – насмешливо произнесла Агнесса и поцокала вниз по лестнице.

Истомин захлопнул дверь. Студентки, подарки. Ладно, хоть соседей поблизости не было. Однако никогда нельзя быть уверенным, что никто ничего не заметил. С другой стороны, терять ему, похоже, больше нечего.

Истомин обречённо вздохнул и разорвал тонкую упаковку. Внутри оказалась картина в хромированной рамке. С холста на Истомина смотрело его собственное поясное изображение, приукрашенное фантазией юной художницы. На лоснящихся рельефных мышцах, которым безусловно был сделан щедрый комплимент, играли глянцевые блики.

Оставалось лишь надеяться, что Соня не включила эту работу в портфолио. От мысли о том, что портрет могли увидеть преподаватели, голова пошла кругом.

Глава 23

На следующий день состоялся девичник перед свадьбой Астры. Вопреки уговорам Евы и Лизы, предлагавших отправиться в ночной тур по клубам и ресторанам, Астра решила устроить девичник у себя дома – в таунхаусе посёлка «Хрустальный город», где проживали привилегированные деятели искусств. Свадьба уже вовсю готовилась в закрытом загородном клубе «Русалка». Родители Астры и её жениха Никиты (старые друзья, мечтающие породниться) пригласили тысячу гостей, симфонический оркестр и заказали огромный пятиярусный торт из натуральных ингредиентов.

– Сколько потратили ваши предки? – спросила Ева, разглядывая фотографию торта, украшенного всевозможными цветами, завитками и сердечками.

– Понятия не имею, – равнодушно пожала плечами Астра.

– Тоня, а вы-то когда соберетесь? – с улыбкой спросила Лиза, но та только поморщилась и покачала головой.

– У вас всё нормально? – спросила Астра почти безразлично.

– Родители Тимура… – Тоня судорожно вздохнула. – Им психопатка в семье не нужна.

Повисла тишина.

– Ты же не… подумаешь, – сбиваясь, бормотала Лиза. – И потом, это же Тимуру решать, а не его родителям.

Астра вдруг зашлась нервным смехом. Она надрывно хохотала в полной тишине, брызжа слюной и раскачиваясь.

– Не родителям решать, ага, как же, – повторила Астра, судорожно размазывая слёзы по лицу.

– Может, всё-таки расскажешь? – медленно спросила Агнесса. Девочки не сразу поняли, что вопрос адресовался Еве.

– Что расскажу? – удивлённо спросила Ева.

Агнесса вперила в подругу пронизывающий взгляд. Остальные тоже непонимающе смотрели на Еву, и только Астра, обхватив себя руками, всё ещё смеялась сквозь слёзы.

– Ладно. Какая разница, теперь-то. Ну, – Ева резко вдохнула. – Я решила вообще прекратить заниматься личной жизнью. Мне нужно больше энергии для творчества, а парни сильно отвлекают.

– А почему – «какая теперь разница»? – медленно спросила Агнесса.

– Не хотела говорить до посвящения, – пожала плечами Ева. – Ну что вы на меня так уставились?

– Какого ещё посвящения? – осторожно спросила Лиза.

– Прошлым летом я познакомилась с ребятами-Полуночниками. Сначала мы просто пересекались, а потом Самсон… – Ева покрутила рукой в воздухе. – В общем, неделю назад я прошла посвящение

– Что за Полуночники? Новая секта? – спросила Тоня, криво улыбнувшись.

– Нет, – усмехнулась Ева. – Это такое движение. В общем, надо отсечь всё, что мешает тебе гармонично развиваться – алкоголь, никотин, всякие там стимуляторы, привязанности. Ну, и личную жизнь. Чтобы вся энергия направлялась только на творчество.

– А почему Полуночники? – спросила Лиза, сдвинув брови.

– Потому что самые продуктивные медитации получаются в полночь, а точнее – в час «ноль», когда происходит смена времени. Старая энергия полностью уходит, а новая – в максимальной концентрации, и надо успеть её набрать. Если настроишься на нужные потоки, там такое открывается… – Ева закатила глаза. – В общем, мне теперь есть чем заняться, кроме личной жизни.

– То есть? – Агнесса внимательно смотрела на подругу. – Надо уничтожить вообще все привязанности?

– Ну, не так чтобы, – Ева неопределённо махнула рукой. – Но в целом, да.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – Лиза даже раскрыла рот от удивления. – А как же родители? И друзья? Семья?

– Я о детях не мечтаю. Есть дела поинтереснее. Главное – не проболтайтесь пока.

– Мы-то не проболтаемся, а вот Правдоруб, если узнает, снова будет тебя грязью поливать. – Тоня задумчиво смотрела в сторону.

– Он больше ничего не напишет, – вдруг произнесла Агнесса, и чуть улыбнувшись, добавила: – кроме, пожалуй, признательных показаний.

Теперь все, открыв рты, смотрели на Агнессу.

– То есть – как…? – У Лизы челюсть отвисла

– А так. Правдоруб найден и, насколько мне известно, скоро будет задержан. И все его, вернее, её подельники – тоже. За этим дело не станет. Твой папа обещал, – Агнесса подмигнула Еве.

Девочки загалдели, наперебой задавая Агнессе вопросы, Ева достала коммуникатор, чтобы звонить отцу, но тот не отвечал. Даже Астра немного оживилась.

– Подожди пока, – Агнесса забрала коммуникатор у Евы.

– Кто? – громко, всех перекрикивая, спросила Тоня.

– Не могу пока сказать.

– Но это она, да? – подала голос Астра. – Женщина, стало быть. Или девушка.

– Мы её знаем? – быстро спросила Лиза.

– О да, – улыбнулась Агнесса.

– А ты давно знаешь, кто это?

– Почти с самого начала.

– И ты позволила этой твари отправить меня в больницу? – взвизгнула Тоня.

– Ну да. Стандартный пакет обвинений. – Агнесса выглядела совершенно спокойной. – В общем… Никто меня не перебивает! – резко сказала Агнесса, увидев, как девочки набирают воздух для новых вопросов и возмущений. Услышав непривычный окрик, девочки передумали задавать вопросы и хором выдохнули. – Рассказываю. Я почти сразу догадалась, кто всё это придумал. Есть у меня знакомые в среде… В общем, я поделилась своими соображениями с папой Евы. – Агнесса посмотрела на Еву, та энергично закивала. – Он здорово злился из-за статьи о том, что их родословная проплачена, и хотел сразу всё это прекратить, то есть прикрыть лавочку этого Правдоруба. Но я сумела убедить его чуть подождать, чтобы собрать побольше доказательств. Я рассуждаю так – если уж закрывать эту тварь, то надолго. Папа Евы со мной в конце концов согласился. И, скажу я вам, не зря он решил повременить. Там такое выяснилось… – Агнесса, улыбаясь, закачала головой.

– Что? Ну? – Лиза, положив локти на стол, почти вплотную приблизилась к Агнессе.

– Не могу пока сказать. В интересах следствия.

– Мой папа не велит, да? – скорчив гримаску, спросила Ева.

– Вы всё узнаете после свадьбы.

– Почему после свадьбы? – спросила Астра, побледнев.

– Твоя мама настояла, – сказала Агнесса, как будто нехотя. – Да, она тоже в деле. И не она одна.

– Всегда она лезет, – прошипела Астра.

– Наверное, скандал ожидается громкий, – с предвкушением сказала Лиза. – Если он разразится раньше, на твою свадьбу никто и внимания не обратит.

– Лучше бы так и было, – глухо произнесла Астра.

Глава 24

Жюстина Викторовна верно рассчитала, что свадьбу лучше провести до задержания Правдоруба, чтобы привлечь максимум внимания к торжеству. И её расчёты оправдались, хотя и совсем не так, как она планировала.

Клубный отель, оформленный под английский замок, блистал роскошными декорациями. Над воплощением в жизнь идей мадам МакГрайв трудилось несколько сотен человек. Кругом благоухали живые цветы, били разноцветные фонтаны и висели портреты Астры в её лучших образах из балетов. Гостей развлекали ростовые куклы с фокусами и мыльными пузырями, стулья для церемонии выстроились в несколько рядов амфитеатра на берегу озера.

Стеклянная стойка с фуршетом из канапе с настоящими креветками, сыром, оливками и икрой, пирамида из бокалов с искрящимся шампанским – кругом сновали журналисты, даже в небе летали дроны. Ева фотографировалась у фонтана из настоящего шоколада, когда её за локоть утащила мадам МакГрайв.

– Ради всего святого, веди себя прилично, – шипела Жюстина Викторовна, сжимая руку Евы, так что та едва не плакала. – Ты же подружка невесты!

Она поставила Еву перед Агнессой, печально смотревшей в пространство и Лизой, от волнения теребившей букетик цветов. Жюстина Викторовна, заметив это, звонко шлёпнула Лизу по рукам.

Заиграла музыка из шпионского фильма, и гости, рассевшиеся на стульях с розовыми бантами, стали всматриваться вдаль. Из-за пирса к причалу подкатил белый катер, из которого выбрался жених в чёрных брюках и белом пиджаке с красной бутоньеркой. Приплясывая, он прошёл по причалу, дал «пять» каждому из своих друзей и остановился у шикарной арки с живыми цветами.

– Внимание, пошла! – Мадам МакГрайв ткнула Еву промеж лопаток. Ева, медленно, считая шаги, как учила мама Астры, двинулась к арке, где Никита позировал фотографам и жужжащему вокруг дрону-оператору.

Следом за Евой вышагивала Агнесса, глядя прямо перед собой. Третьей тычок получила Лиза. Сама мадам МакГрайв быстренько перебежала к первому ряду кресел и устроилась рядом с гостями. Когда подружки невесты выстроились друг за другом у другой стороны арки, музыка сменилась. Все обернулись к завешенной голубыми портьерами полукруглой раме, откуда должна была появиться Астра под руку с отцом.

Портьеры раскрылись, за ними перламутровыми покатыми боками мерцала огромная жемчужина. Она медленно поворачивалась, приближаясь к ахающим гостям. Потом шар остановился и начал таять, распадаясь на мельчайшие частички разноцветного пара, стелющегося по земле и мягким пушистым ковром покрывшего всю землю.

Жемчужина растаяла, гости, не переставая удивлённо ахать, с любопытством ждали следующего действия, но ничего не происходило. Музыка затянулась, немного погнусавила, потом стройный ритм распался, и музыканты затихли.

Одна из портьер шевельнулась, и выглянул папа Астры. Он отчаянно жестикулировал, умоляюще глядя на жену. Мадам МакГрайв, сжав зубы, посеменила к мужу, и они оба скрылись за рамой.

Прошло пять минут, десять – никто так и не появился. Никита перекатывался с носка на пятку, его друзья щурились на яркое солнце и расстёгивали воротники. Музыканты в оркестре недоумённо переглядывались, не зная, играть им снова, или нет.

– Может, пойдём посмотрим? – шёпотом предложила Ева.

– Ещё чего, – отмахнулась Лиза. Агнесса не мигая смотрела в сторону рамы с портьерами. Она первой двинулась туда, где скрылись родители Астры. Следом побежала Ева, Лиза так и осталась стоять у цветочной композиции.

За портьерами никого не оказалось. Один из официантов шёпотом сообщил, что невеста не явилась, и родители ушли за ней в отель. Ева и Агнесса, потоптавшись ещё немного, вернулись к перешёптывающимся гостям.

Астра просто исчезла. Жених, родители и гости ещё час простояли у арки из белых лилий в ожидании. Потом появился отец Астры и предложил всем пройти в банкетный зал.

– Не пропадать же таким продуктам, – перешёптывались гости, устраиваясь за столами, ломившимися от угощений.

Президиум для жениха и невесты быстренько демонтировали, и по залу рассыпались официанты, подавая лучшие блюда из натуральных продуктов. Ведущий поменял текст, и вышел просто шикарный ужин с развлекательной программой.

Только Агнесса, Ева и Лиза на ужин опоздали, потому что распорядитель попросил их пройти в отель.

В номере невесты, куда привели девочек, на огромной кровати лежало дорогущее платье Астры, посреди комнаты стояла разъярённая Жюстина Викторовна.

– Что вы об этом знаете?! – рявкнула она, швырнув Агнессе смятый пластиковый листок. Ева от испуга оступилась и плюхнулась на кровать.

– Прошу меня не искать… Не могу выйти замуж за того, кого презираю, чтобы не презирать себя… – прочитала Агнесса. – Впервые об этом слышу.

Ева и Лиза энергично закивали.

– Презирает она! Наследника миллионов презирает! – Жюстина Викторовна металась по комнате. Потом вдруг отвесила Лизе звонкую пощёчину. – Не смей грызть ногти в моём присутствии!

– Дорогая, тебе надо отдохнуть. – Отец Астры оттеснил жену от Лизы и за спиной помахал рукой, указывая девочкам на дверь.

Уже на следующий день Жюстина Викторовна подняла все имеющиеся связи, чтобы объявить Астру в розыск, однако господин Долгих, на которого возлагались большие надежды, был занят предстоящим разоблачением Правдоруба, а друзья убедили мадам МакГрайв не привлекать дополнительного внимания к этому и без того неприятному событию. В конце концов, Астру не похитили, она уехала добровольно. Но вот куда и с кем, оставалось загадкой.

Полностью убедившись в непричастности подруг и знакомых Астры к планам по срыву свадьбы и побегу, мадам МакГрайв наконец отступила. Во многом этот шаг был связан с уверениями в том, что Астра рано или поздно одумается и вернётся. Клятвенно пообещав не пускать дочь на порог, Жюстина Викторовна занялась другими делами, сводившимися к участию в светских раутах и ток-шоу.