Текст книги "Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв."

Автор книги: Ален Демурже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)

Орден святого Лазаря

Проказа была болезнью, очень распространенной в средние века – как на Западе, так и на Востоке. Обычно больных изолировали, но не всегда: король Иерусалима Балдуин IV (1174–1184) мог царствовать, несмотря на болезнь. В Иерусалиме прокаженные лечились в доме, расположенном за стенами города, близ ворот святого Стефана; этот дом находился под покровительством святого Лазаря, как и большинство западных лепрозориев. Он принимал всех больных независимо от социального положения, но прежде всего знатных [73]

[Закрыть]. В самом деле, рыцари, пораженные проказой, должны были направляться туда и там лечиться, и эта практика распространялась на представителей военно-монашеских орденов. Но никакого принуждения не было, как доказывают две поздние (потому что датируются 1260-ми гг.) статьи retraisиз устава ордена Храма, советующих прокаженным братьям отправляться к святому Лазарю, но не обязывающих их к этому: «Когда с братом случится так, что волей Господа нашего он станет прокаженным и сие будет доказано, благоразумные обитатели дома должны предупредить его и молить уволиться из дома и направиться к Святому Лазарю, дабы надеть облачение братьев Святого Лазаря». Желательно, чтобы больной проявил инициативу сам, но если он не хочет покидать орден. Храма, он вправе остаться, однако тогда он будет жить отдельно от остальных [74]

[Закрыть].

Присутствие прокаженных рыцарей, которые уже принесли пожизненный обет, в сочетании со знатностью контингента несомненно способствовали преобразованию общины святого Лазаря в военный орден. Однако дату его образования точно указать невозможно. Среди документации сохранился фрагмент картулярия ордена святого Лазаря, сорок актов которого имеют даты с 1130 по 1248 г. [75]

[Закрыть]Это акты дарения земель, церквей, прав в Святой земле. Они адресованы «братьям» или «дому больных святого Лазаря», или же, как в 1185 г., «Братству прокаженных дома святого Лазаря в Иерусалиме» [76]

[Закрыть]. Единственный акт, который можно было бы связать с военными действиями, не показателен: в 1164 г. король Амори I даровал церкви святого Лазаря право брать одного раба – не рыцаря ( sic) из всех пленных, взятых в каждом походе или набеге под его командованием, за собой он при этом оставлял десять рабов [77]

[Закрыть]. Однако надо отметить, что среди свидетелей, подписывавших акты, которые касаются ордена святого Лазаря, часто присутствовали тамплиеры. Среди них нередко фигурирует, например, Андре де Монбар, сенешаль, а потом магистр ордена Храма (1153–1156). Впрочем, в течение всего XII и XIII вв. орден святого Лазаря имел особые связи с орденом Храма.

Рыцари святого Лазаря приняли участие в сражениях при Ла-Форби (1244) и Мансуре (1250) и понесли там тяжелые потери [78]

[Закрыть]; Жуанвиль упоминает также поражение магистра ордена святого Лазаря при Рамле в 1252 г.: тот со своим «отрядом» выехал, чтобы захватить стадо, но по возвращении его атаковали сарацины, и «из всех людей его отряда спаслось только четверо» [79]

[Закрыть]. Папские акты 1234 и 1248 гг. недвусмысленны: в первом Григорий IX упоминает долги, которые орден накопил из-за своей деятельности по поддержке Святой земли [80]

[Закрыть], а в 1248 г. Иннокентий IV сокращает привилегии четырех военно-монашеских орденов, действующих в Святой земле: орден святого Лазаря упоминается там наряду с орденами Храма, Госпиталя и Тевтонским [81]

[Закрыть]. Немногим позже, в 1256 г., Александр IV говорил о «монастыре знатных, деятельных рыцарей и прочих, прокаженных или нет, существующем с целью отражать врагов Христова имени» [82]

[Закрыть].

Есть все основания полагать, что орден святого Лазаря, так же как ордены Храма и Госпиталя, имел интернациональный состав. Король Людовик VII, возвращаясь из Второго крестового похода, наделил его имуществами и доходами в Буаньи, в области Берри. Позже, когда орден покинул Святую землю, это место стало его новой резиденцией. Он владел также имуществами в Англии.

Защита Иерусалима и латинских государств, которую взял на себя весь христианский мир, касалась всех христиан. Потому было логичным, чтобы ордены, зародившиеся на Святой земле, оказались интернациональными. Однако после потери Иерусалима в 1187 г. на Святой земле создали новые ордены, имевшие отчетливый национальный характер.

«Национальные» военные ордены на Святой земле

Успешней всех это осуществили немцы, но вся ранняя история их ордена сложна [83]

[Закрыть].

Несколько немецких крестоносцев основало «госпиталь для приема бедных и больных немцев» около 1118 г. или, согласно хронисту Иоанну Ипрскому, в 1127–1128 гг. [84]

[Закрыть]В 1143 г. папа Целестин II подчинил это заведение и братство, обеспечивавшее его деятельность, ордену Госпиталя. При раскопках в 1967 г. обнаружили остатки церкви Святой Марии Немцев и ее госпитальных пристроек; это была великолепная романская церковь, которую Иоанн Вюрцбургский около 1165 г. описал так: «На той же улице, что ведет к дому Храма, находится госпиталь с капеллой, который сейчас восстанавливается в честь святой Марии и который называют Домом немцев» [85]

[Закрыть]. Заведением руководил приор.

Естественно, в 1187 г. этот госпиталь исчез, но права его благотворителей взял под защиту папа Климент III в письме от 6 февраля 1191 г. Когда началась осада Акры, осенью 1189 г., два крестоносца, купцы из Бремена и Любека, основали полевой госпиталь. После отвоевания города они поместили этот госпиталь близ ворот святого Николая. Тогда никто его не связывал с прежним немецким госпиталем в Иерусалиме. 21 декабря 1196 г. папа Целестин III даровал новому госпиталю привилегии и также признал его автономию по отношению к ордену Госпиталя [86]

[Закрыть]. Последний выразил протест.

В 1197 г. император Генрих VI, он же король Сицилии, собираясь в крестовый поход, умер. Тем не менее немецкие крестоносцы прибыли в Акру; в феврале 1198 г. вожди этих крестоносцев, собравшись в доме Храма вместе с основными представителями светских и церковных властей королевства, потребовали и добились преобразования госпиталя немцев в военно-монашеский орден. Он получил смешанный устав: тамплиерский в отношении военной деятельности и монастырской жизни, госпитальерский в отношении милосердной деятельности. Папа Иннокентий III 19 февраля 1199 г. утвердил это преобразование: «…и особо важно, дабы в своей церкви вы следовали обычаям тамплиеров в области религиозной и военной и госпитальеров в том, что касается бедных и немощных» [87]

[Закрыть].

Первые шаги «Госпиталя святой Марии тевтонцев в Иерусалиме» были трудными. Орден Госпиталя (святого Иоанна) до 1258 г. требовал, чтобы тот вернулся под его опеку [88]

[Закрыть]. Реальный подъем нового ордена начался только при магистре Германе фон Зальца, четвертом магистре (1210–1239); этот талантливый человек, несравненный дипломат, сумел ловко связать свой орден с интересами династии Штауфенов и императора Фридриха II. Отправившись в крестовый поход, Фридрих II добился от султана аль-Камиля возвращения Иерусалима христианам (1229) и вернул тевтонцам прежнюю церковь Святой Марии Немцев. Однако резиденция ордена осталась в Акре, а потом, с 1230 г., ее перенесли в замок Монфор. Орден «святого мученика Фомы Акрского» можно рассматривать как национальный английский орден. Первоначально это был орден уставных каноников, основанный в Акре в честь Томаса Бекета. Хронист Рауль из Дисе, писавший в конце XII в., утверждает, что его собственный капеллан, дав обет основать орден, стал его первым приором. На деле здесь скорее надо видеть инициативу Ричарда Львиное Сердце, удачно обратившегося к помощи этого святого в момент, когда его в Сирии застал шторм [89]

[Закрыть]. Задача каноников «дома Госпиталя святого мученика Фомы Акрского» состояла в том, чтобы заботиться о бедных и заниматься освобождением пленных христиан [90]

[Закрыть].

Заведение получило в Англии некоторые дары (около 1220 г. – дом в Лондоне), но прозябало в Акре. Благотворители в Святой земле уже не очень интересовались учреждениями такого рода, несмотря на престиж его святого покровителя, Томаса Бекета: слишком сильной была конкуренция военных орденов. Епископ Винчестерский Пьер де Рош, побывавший на Востоке в конце двадцатых годов XIII в., отметив нерадение каноников и бедность ордена, реформировал его и решил преобразовать в военный. Он дал ордену тевтонский устав, сохранив тем самым за ним призвание творить милосердие. Это преобразование совершилось приблизительно в 1227–1228 гг. Орден, милитаризовавшись таким образом, покинул дом к востоку от Акры и обосновался в предместье Монмюзар, севернее города. 6 февраля 1236 г. это изменение утвердил папа Григорий IX [91]

[Закрыть]. Оставаясь по преимуществу английским, орден никак не набирал силы. Его хотели включить в состав ордена Храма. Но на это не согласились сначала король Генрих III (1271–1272), а потом дом ордена в Лондоне (1291). Из-за падения Акры его пришлось перевести на Кипр, где он некоторое время кое-как существовал [92]

[Закрыть]. В конечном счете орден не исчез, но утратил военный характер. Наконец упомянем, как на Святой земле пытались обосноваться ордены, основанные в Европе. Это относится к двум испанским орденам – Сантьяго и Монжуа. В сентябре 1180 г. князь Боэмунд III Антиохийский предложил магистру ордена Сантьяго Педро Фернандесу замки и территории в своем княжестве

на условиях, что с сего месяца сентября и в течение последующего года он и братья его ордена там обоснуются и что, с помощью Бога и князя, они смогут завоевать земли, каковые мы им уступили, дабы держать их в фьеф и передавать по наследству по постоянному праву [93]

[Закрыть].

Этот орден так и не устроился там всерьез. Что касается ордена Монжуа, основанного около 1174 г. в Арагоне, то с 1177 г. он получал в Иерусалимском королевстве дары от королевы Сибиллы. Возможно, поэтому он принял название «Рыцарство святой Марии Монжуа в Иерусалиме». Монжуа – так назывался холм, с которого восхищенные паломники могли впервые узреть святой город. Первые историки ордена хватались за это совпадение, делая вывод, что орден зародился в Иерусалиме. Очевидно, это место было престижней, чем Альфамбра – его самая первая, но реальная колыбель в Арагоне! [94]

[Закрыть]

Глава 3
На Пиренейском полуострове: местные военные ордены

В 1096 г., когда участники Первого крестового похода тронулись в путь, мелкие христианские королевства Испании, которым иногда помогали рыцари из-за гор, уже два или три века пытались отвоевать территории полуострова, оккупированные арабами. Параллелизм между крестовым походом на Восток и священной войной в Испании (Реконкистой) современникам представлялся очевидным; Испания тоже стала территорией внедрения и экспериментов военно-монашеских орденов.

Реконкиста [95]

[Закрыть]

В 711 г. мусульманские войска из Северной Африки захватили практически весь Пиренейский полуостров, покончив с Вестготским королевством. Сохранились только мелкие христианские королевства в Кантабрийских горах (Астурия и Галисия) и Пиренейских (Наварра, Арагон). К ним надо добавить графство Барселонское, основанное после взятия Барселоны Карлом Великим в 804 г. Что касается мусульманской Испании, или «аль-Андалуса», она образовала Кордовский эмират, а с 929 г. – халифат, несколько десятилетий сверкавший тысячей огней, прежде чем в первой трети XI в. расколоться на три десятка мелких самостоятельных владений – таифскихэмиратов.

Христианская Реконкиста очень рано началась на Северо-Западе, на пустынных землях бассейна Дуэро и верховий Эбро, между Кантабрийскими горами и Центральной Кордильерой. Христиане устраивали глубокие и быстрые рейды (они назывались «альгарадами», algaradas) на Саламанку или Сеговию. Обширная по man’s land[ «ничья земля» ( англ.)], разделявшая христианские королевства и аль-Андалус, представляла собой «границу». А вот на северо-востоке территории христианской Испании долго сводились лишь к горным долинам в Пиренеях.

Темп Реконкисты повысился в XI в. 25 мая 1085 г. король Кастилии и Леона Альфонс VI вступил в Толедо – историческую столицу вестготской Испании. Но в том же году в Испанию вторглись альморавиды, пришедшие с сахарских рубежей на юге Марокко. Эти пуритане от ислама желали возродить мусульманскую веру, которую опошлили и извратили таифскиеэмиры. 23 октября 1086 г. Альфонс VI потерпел поражение при Саллаке (или Саграхасе); однако ему удалось удержать Толедо. Тогда конфронтация с исламом переместилась на Северо-Восток; если Валенсию Сид завоевал ненадолго, то взятие Барбастро в 1101 г. и особенно Сарагосы в 1118 г. позволили христианам укрепиться в среднем течении Эбро. Наконец, благодаря взятию Тортосы в 1148 г. христиане получили низовья Эбро. За год до этого в их руки попал Лиссабон. Очень скоро альморавидская власть пришла в упадок. В Испанию в свою очередь вторглись альмохады, выходцы из марокканского Атласа, и на два десятка лет (1154–1176) стали хозяевами аль-Андалуса. Они предприняли «реконкисту наоборот» в ущерб христианам; кастильцы отступили и потерпели тяжелое поражение при Аларкосе в 1195 г. Некоторые христианские королевства смогли объединиться: Кастилия, Арагон-Каталония, Наварра (но не Леон) 16 июля 1212 г. одержали решительную победу при Лас-Навас-де-Толоса, которая уничтожила могущество альмохадов и открыла для Реконкисты всю Южную Испанию.

Идея использовать в Реконкисте военно-монашеские ордены Святой земли возникла в 1130-е гг. Но испанские суверены, со своей стороны, во время конфронтации с альмохадами поощряли формирование новых военно-монашеских орденов, в принципе посвящавших себя делу Реконкисты. Так один за другим появились ордены Калатравы, Сантьяго, Алькантары и Ависский.

Прототипы? Братства и рибат

Историографическая традиция, восходящая к Хосе Антонио Конде, который писал в 1820-е гг., в последние годы возрождается в виде нового антропологического подхода, согласно которому христианские военно-монашеские ордена в своей радикальной новизне позаимствовали основные черты у мусульманской военной и религиозной структуры, появившейся раньше, – рибата [96]

[Закрыть]. Я принял решение – как я уже отмечал – обратиться к этому тезису, чтобы исследовать его в целом, в заключении к настоящей книге.

Однако в этой главе, посвященной военно-монашеским орденам, основанным на иберийской земле, надо бегло напомнить определение рибата, на которое опирался X. А. Конде и его последователи, чтобы читатель уловил определенные черты сходства и параллелизмы между рибатом и христианскими военными орденами, учрежденными в христианской Испании.

Рибат представляют чем-то вроде мусульманского военного монастыря, расположенного на границе дар аль-ислам(дома ислама) и принимающего благочестивых добровольцев, которые временно находят там себе пристанище, неся военную службу под руководством старейшины ( шейха). Следует задаться вопросом о корректности этого определения. Ведь в христианских королевствах до того, как в них появились военно-монашеские ордены из Святой земли, а потом получили развитиё специфические испанские военно-монашеские ордены, существовали братства рыцарей (подобные же структуры были и в городах), объединившиеся ради священной войны с мусульманским противником. К ним относятся братства Монреаль-дель-Кампо и Бельчите, основанные в Арагоне королем Альфонсом I Воителем.

Братство Бельчите было учреждено в 1122 г., через четыре года после завоевания арагонцами Сарагосы, с явно выраженной задачей защищать город с юга от вероятных попыток мусульман его вернуть. Бельчите – так назывался замок. Доступ в братство был разрешен любому христианину, мирянину или клирику, желавшему защищать христианский народ или служить Христу всю жизнь либо, для желающих, только год. Первых принимали, «после того как они исповедались и получали отпущение всех грехов, как если бы намеревались вести жизнь монахов или отшельников». Вторые получали «такое же отпущение своих прегрешений, как если бы они сходили в Иерусалим» [97]

[Закрыть]. Здесь монашеский обет был соединен с военной дятельностью и существовала возможность поступления на временную службу. Такие же порядки были и в рибате. Но христианская традиция принесения пожизненного монашеского обета возобладала, и братства такого типа исчезли, когда в Арагоне обосновались военно-монашеские ордены из Святой земли: после 1136 г. о Бельчите уже не было слышно. Историки, поддерживающие представление о рибате как модели военно-монашеского ордена, считают братства типа Бельчите переходным звеном между первым и вторым, что заслуживает рассмотрения и дискуссии.

Но, не предвосхищая окончательного вывода, надо отметить определенную специфику полуострова: собственно испанские военно-монашеские ордены, которые все возникли уже после того, как в Испании обосновался орден Храма, произошли от рыцарских братств наподобие Бельчите.

Обращение к орденам Святой земли

Иерусалим привлекал испанцев, как и других европейцев. Им был известен Госпиталь, и некоторые, должно быть, находили там приют. Заведение госпитальеров в Сен-Жиле очень рано начало собирать подаяние в Каталонии. В Кастилии среди первых благотворителей ордена с 1113 по 1130 г. числятся королева Уррака, ее сын – король Альфонс VII, миряне – мужчины и женщины и один епископ [98]

[Закрыть].

Позже, во время турне Гуго де Пейена по Европе, там обосновался орден Храма; 19 марта 1128 г. королева Тереза Португальская передала замок Сори «Богу и рыцарству Храма Соломонова» [99]

[Закрыть]; другой документ, к которому были причастны королева и знатные португальцы, касается владений во всем королевстве [100]

[Закрыть]. С противоположной стороны полуострова в 1130–1131 гг. граф Барселонский Раймунд Беренгер передал ордену Храма замок Граньена; якобы незадолго до смерти он надел облачение ордена [101]

[Закрыть]. В Арагоне орден Храма принял во владение Монреаль-дель-Кампо, резиденцию братства рыцарей, сформировавшегося за несколько лет до того [102]

[Закрыть]. Гуго Риго и Раймунд Бернар, действуя от имени магистра ордена, принимали дары и смогли организовать первую орденскую провинцию в Западной Европе: она включила в себя Прованс, Лангедок и Испанию. Примечательный факт: получив в Португалии Сори, в Каталонии Граньену, в Арагоне Монреаль, орден Храма приобрел пограничные замки. Его явно идентифицировали как военный орден, чего в отношении ордена Госпиталя еще не было.

В связи с завещанием, написанным в 1131 г. (и подтвержденным в 1134 г.), по которому арагонский король Альфонс I Воитель – у которого не было прямых наследников, а его брат Рамиро был монахом, – передавал свое королевство орденам Храма, Госпиталя и Гроба Господня, пролилось немало чернил. Был ли это искренний акт? Или скорее ловкий политический маневр: составляя это невозможное завещание, король просто пытался блокировать инициативу папы, желавшего отдать королевство Арагон кастильскому королю? Завещание давало Рамиро время покинуть монастырь и провозгласить королем себя. Что и случилось [103]

[Закрыть]. Как бы то ни было, в королевском тексте четко разделялись функции каждого ордена: «Я оставляю своими наследниками и преемниками Гроб Господень, каковой находится в Иерусалиме, и тех, что хранят его и служат там Богу, – Госпиталь для иерусалимских бедняков и Храм Соломона, рыцари которого бдят там на защите христианского мира. Им троим я предоставляю свое королевство» [104]

[Закрыть]. Завещание не было выполнено, и ордены Святой земли получили за это компенсацию. В частности, ордену Храма в 1143 г. достались замки Монсон, Чаламера и Барбера.

Какими бы ни были намерения Альфонса Воителя, он добился участия ордена Храма в Реконкисте. Имея владения на границе мусульманского эмирата Лериды, Храм, уже внесший вклад во взятие Альмерии в 1147 г. и Тортосы в 1148 г., на следующий год захватил Лериду, а после этого принял участие в победоносной осаде Миравета в 1152 г.; таким образом, он во многом способствовал возвращению низовий Эбро. В Тортосе орден Храма получил пятую часть из того, что причиталось королю. Зато Госпиталь, похоже, в этих военных операциях не участвовал. Но тот факт, что немногим позже ему уступили сеньорию Ампоста, свидетельствует о переменах [105]

[Закрыть]. В Кастилии и Леоне – королевствах, то объединявшихся (1037–1157), то разделявшихся (1157–1230), – первые филиалы ордена Храма появились поздно: в Леоне – в 1146–1148 гг. В Кастилии Госпиталь, уже богато наделенный, получил от Альфонса VII (1126–1157) в 1144 г. замок Ольмос; тот же суверен в 1147 г. вручил тамплиерам отбитую мусульманскую крепость Калаат-Рава (Калатрава) как раз к моменту начала контрнаступления альмохадов. Но – как мы увидим – тамплиеры отказались ее защищать, и это поражение имело для них неприятные последствия: в дальнейшем ни Санчо III, ни Альфонс VIII (1158–1214) в Кастилии не делали им даров. Короли Леона в 1168 г. передали им Корию, а позже – Понферраду: последний замок сохранился и еще свидетельствует о былом значении этого командорства [106]

[Закрыть].

История госпитальеров в Кастилии немного похожа на историю тамплиеров: получив в 1164 г. Уклее близ Куэнки, еще находившейся в руках мусульман, госпитальеры потерпели неудачу в своей миссии Реконкисты и оставили эту позицию (в дальнейшем здесь обосновался орден Сантьяго) [107]

[Закрыть]. Последствия этого были для них не столь тяжелыми: поскольку они уже прочно утвердились на Севере, где знать им благоволила, они меньше зависели от королевской щедрости. К тому же Госпиталь сумел выделить необходимые средства, чтобы обеспечить свое присутствие на границе: когда в 1183 г. король даровал им замок Консуэгра к югу от Толедо, госпитальеры прочно укрепились в нем и сделали его одним из трех оплотов обороны Кастилии от альмохадов [108]

[Закрыть]. Ордену Храма, который пришел позже, недоставало тыловых баз, а значит, и средств (его единственное кастильское командорство, Альканадре, находилось на границе Наварры), чем и объясняется его неудача с Калатравой. Большего успеха он достиг в Леоне, закрепившись в Кории, потерянной в 1174 г., но скоро возвращенной.

На эту относительную неудачу орденов из Святой земли, особенно того из них, который в наибольшей степени был военным, Кастилия отреагировала оригинально – создав собственные ордены.