Текст книги "Повелитель огня II (СИ)"

Автор книги: Алексис Опсокополос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 11

– Ты опять это сделаешь? – удивлённо вытаращившись на меня, спросила Ясна. – Будешь гореть?

– Нет, – ответил я и достал из мешка пропитанную жиром тряпку для факела. – Боюсь, что частить с таким трюком нельзя. Как минимум до тех пор, пока я не понял, как этот процесс контролировать. В прошлый раз я потратил на него все силы и еле очухался. И мне повезло, что у нас было время на то, чтобы я пришёл в себя. Сейчас я не могу себе позволить отрубиться до утра и лишить вас защиты, поэтому придётся действовать по старинке.

– А получится?

– Не знаю, вход очень широкий, если шептокрыл в него пролезет без проблем, то отбиваться будет сложно. А если он будет размахивать крыльями и застрянет, то шансы его остановить появятся. Но факелы делать в любом случае надо: если не отгоним шептокрыла, то придётся убегать от него по пещере. А бежать желательно, освещая путь.

Я намотал две оставшиеся с прошлого раза тряпки на палки и получил два факела – два последних факела, которыми мне предстояло как-то отбиться от гигантского ящера. И я в очередной раз пожалел, что просто так бросил убитых нами мглецов. Есть их мясо было, скорее всего, нельзя, но вот натопить жира – можно. Какими бы они ни были жилистыми, хоть немного жира в них явно имелось. Правда, как его натопить, без посуды – тот ещё вопрос, но в любом случае впредь не стоило так разбрасываться ценными ресурсами.

Сделав факелы, я добыл огонь и поджёг их. Один сразу же дал Ясне и сказал:

– Не надо стоять просто так. Пройдите вглубь пещеры, проверьте, что там. Может, там есть где спрятаться.

– Пусть Добран идёт, – заявила Ясна. – Я извлекла достаточно стрел из мглецов и с радостью выпущу их в шептокрыла.

– Иди и оцени обстановку! – рявкнул я. – Не перекладывай это на одиннадцатилетнего мальчишку! Шептокрыл твоих стрел даже не заметит!

– Если попаду в глаз – заметит! – обиженно произнесла юная княгиня, но тем не менее отправилась вглубь пещеры, освещая себе дорогу факелом.

Добран пошёл за ней, таща за собой на верёвке Желтка. Гусак не сопротивлялся и шагал охотно. Это меня порадовало – значит, совсем уж поблизости никаких хищников не было, иначе травоядный ящер их бы учуял.

Я осторожно выглянул наружу: шептокрыл уже развернулся большим полукругом и подлетал к пещере. Летел не прямо к входу, а немного правее – там располагался довольно большой выступ, на который было удобно приземляться такой туше. Буквально через несколько секунд ящер подлетел к скале, скрылся из моего вида, и до меня донёсся звук похлопывания крыльев и шум осыпающихся в пропасть камней. Похоже, бесшумно приземляться на горные тропы шептокрыл не умел.

Сжав правой рукой факел, а левой – меч, я приготовился отражать атаку. А до неё оставались считаные секунды – звук осыпающихся в пропасть камней становился всё ближе и ближе. Ящер пробирался по тропе к пещере.

– Владимир! Пойдём со мной! – неожиданно раздался сзади крик Ясны. – В тридцати саженях отсюда проход сильно сужается. Может, шептокрыл там не пролезет.

Не успела она договорить, как в пещере стало заметно темнее. Означать это могло лишь одно – гигантский хищник заслонил собой просвет. Забрался он в пещеру или пока стоял у входа – это меня мало интересовало. Я даже не обернулся, чтобы взглянуть на шептокрыла – со всех ног рванул вглубь пещеры. А за моей спиной раздалось шипение – глухое, раскатистое, немного похожее на хрип. Оно перешло в оглушающее рычание, вибрация от которого пошла по стенам пещеры.

А потом шептокрыл побежал за мной. Я этого не видел, но хорошо слышал. На бегу ящер размахивал крыльями, задевая ими стены. Каждый взмах сопровождался глухим стуком и осыпью камней. Было страшно, и я даже не заметил, как пробежал те самые тридцать саженей – привычные мне шестьдесят с небольшим метров. Пещера, действительно в этом месте довольно сильно сузилась, я заскочил в проём и сразу же приготовился отражать атаку.

Рычащая зубастая морда показалась почти сразу же – просунулась в проём и уставилась на меня. В хищных глазах отражалось пламя факелов, и я не заметил, чтобы ящер как-то испугался пламени. Видимо, сам не сталкивался с ним раньше, и предки его в силу размеров и мощи тоже не особо страдали от огня. Потому не было у шептокрыла страха перед пламенем на генетическом уровне, в отличие от большинства зверей.

Но эту ошибку я намеревался исправить. И как можно скорее, пока зверь не пролез в проём. А он пытался – ящер, резко дёрнув телом вперёд, рванул на меня. Да так уверенно, словно был как минимум раза в три меньше. И у него, к моей радости, ожидаемо ничего не получилось: плечи и расправленные крылья упёрлись в каменные края прохода. Гулкий удар прошёл по стенам, с потолка посыпались мелкие камни и пыль.

Разозлённый ящер зарычал ещё сильнее, и от этого звука, значительно усиленного эхом, по коже аж мурашки пошли. Я краем глаза заметил, что гусак так рванул со страху вглубь пещеры, что свалил с ног Добрана, не удержавшего верёвку. Зато Ясна, казалось, вообще не нервничала – она стояла примерно в метре от меня и спокойно вкладывала в лук стрелу.

Я сомневался в эффективности этого оружия против шептокрыла, но почему бы и нет? Вдруг действительно в глаз попадёт, и это отпугнёт зверя. Тот же, поняв, что ломиться, размахивая крыльями, бесполезно, перестал дёргаться и немного притих. И этот момент стоило использовать.

Не дожидаясь, пока чудище сложит крылья и аккуратно пролезет в проём, я шагнул вперёд и ткнул факелом в левую ноздрю ящера. Хорошо попал – в самый центр. Увидел, как пламя коснулось кожи, услышал шипение прижигаемой плоти, почувствовал её запах. И почти сразу же на нас обрушился… нет, не рык – отражённый от стен, усиленный эхом истошный вопль шептокрыла превратился даже не в грохот. В настоящий звуковой удар, от которого заложило уши и даже немного защемило в груди.

Зверь отпрянул. Но не сдался. Буквально через несколько секунд он снова просунул голову в проём, но теперь он вертел ею, чтобы мне было сложнее попасть в уязвимое место. Не таким уж он был глупым, как могло показаться.

Но я сдаваться тоже не собирался и ударил снова. Язык огня зацепил щеку зверя, снова раздалось шипение прижигаемой кожи, а в обожжённую ноздрю вонзилась стрела. Шептокрыл резко отдёрнул голову, снова взревел, но в этот раз отступать не стал. Вместо этого он дёрнулся вперёд и лишь чудом не прошёл в проём – не до конца прижал крылья к телу.

Следующий удар я нанёс мечом, но толку было ещё меньше – по ноздрям не попал, а кожа на морде оказалась достаточно твёрдой, и ящер отделался по большому счёту царапиной. Стрелу, вонзившуюся ему в нижнее, он, похоже, вообще не заметил. И снова подался всем телом вперёд. И неплохо продвинулся. Казалось, ещё два-три таких рывка, и зверь окажется с нашей стороны проёма.

– Уходи! – крикнул я Ясне. – Уводи Добрана как можно дальше! Ищите укрытия, пока есть время!

– Я тебя не оставлю, – совершенно спокойно ответила юная княгиня, выпуская очередную стрелу.

Та вонзилась в самый кончик носа шептокрыла. Ящер недовольно замотал головой и задрал морду, словно пытался спрятать нос. Я решил использовать этот момент – сделал резкий выпад и ткнул факелом зверю под челюсть, в мягкую складку, надеясь, что шкура там тоньше, и ожог будет чувствительнее.

Похоже, я угадал: ящер немного отпрянул, снова дико зарычал и уставился на меня уже не как на пищу, пытающуюся дать отпор, а как на врага. Ну или мне так показалось. И что самое печальное, после всех этих прижиганий морды ящера факелом страха в его глазах я не увидел – только упрямство и ярость. Шептокрыл тряхнул головой и снова попёр на меня, издавая при этом какой-то совсем уже дикий рёв. Для этого ему пришлось не просто открыть пасть, а буквально раззявить её по полной.

Теперь я мог хорошо разглядеть нёбо ящера, часть его глотки, его огромные острые зубы и стекающую с них слюну. И ещё я мог воспользоваться ситуацией и решить исход противостояния одним ударом. Точнее, одним броском. Да, риск был немалый, ведь я гарантированно терял факел, но при удачном броске, это должно было окупиться. Да и выбора особо не было: других вариантов остановить шептокрыла я не видел, а он упорно пробирался сквозь проём.

Поэтому я особо и не раздумывал, перехватил факел – взял его как копьё и со всей силы метнул его в пасть чудищу, стараясь попасть не в нёбо, а в горло. Полутораметровая палка с горящим наконечником ушла в пасть более чем наполовину – пламени даже видно не было. Теперь пещера освещалась лишь факелом Добрана, который так никуда и не ушёл, а всё время стоял неподалёку, держа Желтка.

Шептокрыл тут же завертел головой, из его горла вырвался клокочущий хрип. Ящер заскрёб когтями по полу пещеры и резко дёрнулся, пытаясь взмахнуть крыльями – забыв, что те зажаты узким проёмом. Похоже, он наконец-то по-настоящему испугался. Начал пятиться и отступил.

Буквально через несколько секунд проём был пуст, а за ним бесновался ящер, пытаясь избавиться от застрявшего в горле факела. До нас доносились тяжёлые, глухие удары массивного тела о камни, хлопанье крыльев, скрежет когтей и жуткий, сиплый, булькающий хрип.

Пещера гудела и сотрясалась. В какой-то момент что-то с треском рухнуло – возможно, не выдержал ударов и упал один из тех валунов, что держались под потолком. Нам оставалось лишь представлять, что там происходило. Заглядывать в проём, чтобы посмотреть, совершенно не хотелось.

Длилось это всё примерно минуту, после чего на мгновение наступила тишина, а затем мы услышали дикий рёв. Похоже, шептокрылу уже ничего не мешало – он избавился от палки в горле. Почти сразу же рёв сменился рычанием, к нему добавилось хлопанье крыльев, скрежет когтей о камни, а потом всё стихло. Ящер добрался до главного выхода из пещеры и покинул её.

– Он улетел, – произнесла Ясна, облегчённо выдохнув.

– И, надеюсь, не обещал вернуться, – сказал я, вспомнив известную в моём мире фразу из прекрасного мультфильма.

– Он улетел! – радостно повторила Крепинская княгиня.

Она бросилась ко мне и обняла так, что у меня аж суставы захрустели. Впрочем, особо меня это не удивило – чтобы стрелять из лука, нужны сильные руки, а стреляла эта девчонка хорошо. Ясна прижалась ко мне так крепко, что я чувствовал, как учащённо бьётся её сердце.

– Ты прогнал его, Владимир! – взволнованно проговорила она. – Мы живы!

– Живы, – согласился я. – Повезло.

– Не повезло, а ты его прогнал! – поправила меня Ясна.

– Не думаю, что я смог бы его прогнать, будь этот проход чуть шире. Дай мне факел!

Последняя фраза предназначалась Добрану. Мальчишка тут же подошёл и протянул мне горящую палку. Я взял её и шагнул в проход. Надо было осмотреть ту часть пещеры, где шептокрыл избавился от факела, застрявшего у него в горле – не стоило бросать такую ценную вещь.

Нашёл быстро. Факел был весь в слюне ящера: и ветка, и тряпка. Я протёр нижнюю часть ветки, чтобы было не противно держать, и попробовал его разжечь. Получилось быстро – слюна ящера потушила огонь, но тряпку сильно не пропитала. Убедившись, что факел в рабочем состоянии, я его потушил. Идти с двумя в нашей ситуации было непозволительной роскошью.

– Ну что, пойдёмте исследовать пещеру? – обратился я после этого к своим спутникам. – Потому как ночевать нам, похоже, придётся в ней.

– Думаешь, выходить из пещеры опасно? – спросила Ясна. – Шептокрыл не улетел?

– Думаю, что смысла нет из неё выходить, – ответил я. – Мы потеряли много времени, и шансов найти до темноты площадку для стоянки и дрова для костра минимальные. Разве что, если пойдём быстро назад. Но вернуться мы всегда успеем. Поэтому предлагаю заночевать в пещере, а утром уже думать, что делать дальше. Если шепткорыл здесь пролетал случайно, у нас есть шанс пройти по той горной тропе, но если здесь начинаются его охотничьи владения, и он их контролирует, то лучше вернуться к развилке и пойти на запад.

– А я надеюсь, что шептокрыл после такого не выживет,

– Это вряд ли. Огонь опалил ему пасть и горло, но не думаю, что для шептокрыла это ранения несовместимые с жизнью. Я бы на это не рассчитывал.

– Очень не хочется идти в обход через земли златичей, – вздохнув, произнесла Ясна.

– Мне тоже. Но есть ещё маленький шанс, что эта пещера сквозная, и она выведет нас на другой склон горы.

– А мглецы? – поинтересовался Добран. – Ты же говорил, что там могут быть мглецы.

– Я предполагал, что такое возможно, – ответил я. – Но если бы где-то неподалёку спали мглецы, они бы уж точно проснулись от такого шума и прилетели. Впрочем, отсутствие мглецов не делает это место безопасным. Если в пещере нет этих тварей, это вовсе не значит, что в ней нет вообще никого. Но у нас и вариантов других нет: выйти мы сейчас не можем, сидеть прямо здесь без еды и воды – глупо. Поэтому придётся идти сквозь пещеру. Просто надо быть осторожными.

Сказав это, я уверенно пошёл в темноту, разгоняя её светом факела, остальные молча направились за мной. Лишь Желток разок фыркнул, чтобы показать своё недовольство, но упираться не стал.

Пещера тянулась вглубь горы широким, сухим туннелем, с ровным полом и довольно высокими стенами. И чем дальше мы шли, тем отчётливее у меня появлялось ощущение, что по ней регулярно ходят. Пол не просто был ровным – он был утоптан. И не звериными лапами, а башмаками. Несколько раз я отчётливо заметил в пыли размытые отпечатки подошв.

Шли довольно быстро – ширина и высота пещеры позволяли. Впереди шагал я с факелом и мечом, следом – Добран с гусаком, замыкала Ясна, держа в руках лук с вложенной стрелой. Спустя какое-то время пещера начала сужаться, а стены стали ровнее – местами они казались вырубленными, а не естественными. Похоже, в этом месте кто-то расширял проход.

– Странная пещера, – заметила Ясна, гладя на очередное довольно глубокое, похожее на специально вырубленную нишу, углубление в стене.

– Это не просто пещера, – заметил я. – Это дорога сквозь гору.

Я поднёс факел к одному из углублений и внимательно осмотрел его. В верхней его части были следы копоти.

– Сюда ставили светильник, – сказал я. – И он работал не на запасах.

– Гораны? – предположил Добран.

– Если больше никто не использует дикий огонь, то они, – ответил я.

– Надеюсь, мы их не встретим, – произнесла Ясна.

– Ты рассчитываешь пройти через владения горанов и ни разу их не встретить? – спросил я. – Вряд ли такое возможно. Рано или поздно мы их увидим. И я бы предпочёл, чтобы это произошло сейчас – когда у нас нет ни еды, ни питья.

– Думаешь, они дадут нам еды?

– Надеюсь, что продадут. Но не вижу смысла гадать. Встретим их – узнаем.

И мы продолжили путь. Через пару сотен метров проход резко расширился: потолок ушёл вверх, стены отступили в стороны. Мы вышли в большую пещеру – просторную, с высоким куполом и ровным полом, частично выложенном плитами. Пещера была настолько большой, что мой факел не мог её целиком осветить. Тем не менее я заметил невдалеке у стены площадку с камнями, уложенными в круг. Подошёл, рассмотрел. В центре круга лежали остатки углей. На стене возле площадки был прикреплён недогоревший факел. Я вынул его из железного держателя – хорошая находка.

– Эта дорога в горе точно куда-то ведёт, – произнёс Добран, глядя в темноту.

– Знать бы ещё, куда, – добавила Ясна.

– Совсем скоро узнаем, – сказал я, расслышав доносящийся из темноты, из глубины пещеры, едва уловимый звук.

Это были шаги. Ровные, тяжёлые, отмеренные. Кто-то шёл в подкованных башмаках – отчётливо слышался цокот металла по каменному полу. И шёл не один.

Почти сразу же в дальнем конце пещеры вспыхнул слабый отблеск. Он потихоньку усиливался и приближался, как и шум шагов. А примерно через полминуты уже можно было различить идущий в нашу сторону отряд.

Их было семеро. Судя по росту, комплекции и бородам – гораны. Широкоплечие, угрюмые, в тёмных кольчугах, шлемах и железных доспехах – однозначно воины, а не охотники. Каждый в одной руке держал факел, в другой – боевой топор. Они шли в нашу сторону не спеша, а их лица не выдавали вообще никаких эмоций.

– Главное – не делать глупостей, – прошептал я своим спутникам. – И не говорить, кто мы на самом деле. Придерживаемся той же легенды, что придумали для пасечника.

– А что отвечать, когда спросят, зачем мы пошли в горы? – задала резонный вопрос Ясна.

– Добыть яйцо шептокрыла, – ляпнул я первое, что пришло в голову.

– Но зачем?

– Лекарь в Гардове пообещал за него тысячу печатей, а нам очень нужны деньги.

– Но это глупо.

– У тебя есть другое объяснение?

– Нет, – призналась Ясна.

– Тогда не спорь и придерживайся этой версии, – сказал я.

Пока мы перешёптывались, отряд подобрался к нам совсем близко и остановился. Шедший первым – судя по более дорогим доспехам, командир поднял руку и произнёс гортанным, сиплым и крайне неприветливым голосом:

– Оружие на землю! Немедленно!

– И вы здравы будьте, уважаемые! – ответил я, осторожно кладя меч на камни.

Ясна положила на пол пещеры лук.

– Факелы тоже на землю! – приказал горан.

– Но это не оружие, – возразил я.

– На землю!

Спорить я не стал и положил факел на каменную плиту.

– Что вы здесь делаете? – спросил командир отряда.

– Убегали от шептокрыла и спрятались в пещере, – честно ответил я. – Назад возвращаться боимся, поэтому ищем теперь другой выход из неё.

– Кто дал вам факелы?

– Никто. Сами сделали.

– Ты лжёшь! – заявил горан и нахмурился.

– А ты готов извиниться, если я при тебе сделаю ещё один? – спросил я, не удержавшись от дерзкого ответа.

– Ты не сделаешь.

– Давай проверим?

Командир отряда нахмурился ещё сильнее и рявкнул:

– Следуйте за нами!

Глава 12

Нас вели молча. Сначала по большой пещере, затем по каменному коридору, расширенному явно искусственно. Стены в нём были ровные, местами отшлифованные, потолок поддерживался опорами. Кое-где на стенах виднелись кованые держатели для факелов.

Сначала уклона не было, потом пошёл небольшой подъём, и воздух сразу же стал свежее. Коридор расширился и вывел нас к выходу – в каменный проём на краю горы. Свет тут же ударил в глаза – уже вечерний, но после тёмной пещеры, этого хватило, чтобы нас немного ослепить.

Щурясь, мы вышли на огромное горное плато. Оно простиралось далеко и было относительно ровным. Вдали за ним виднелись вершины, снежные и острые, по бокам расстилались зелёные склоны, пересечённые ручьями и расщелинами. Вокруг обильно росли горные ели, карликовые сосны, рябина и различные кустарники. Воздух был чистый, холодный и немного разрежённый.

От пещеры начиналась каменная дорога и уходила по плато куда-то вдаль. По ней мы и пошли. Минут через десять-пятнадцать я разглядел впереди какое-то поселение. Издали оно выглядело как группа невысоких домов, сливающихся с камнем. Судя по всему, мы шли к нему.

Когда приблизились к этому поселению достаточно близко, я смог его разглядеть. Это был небольшой городок – довольно компактный и аккуратный. Каменные дома, отделанные серым плитняком, стояли рядами; некоторые из них поднимались в два, а то и в три уровня. Между домами шли прямые и чистые улицы. И довольно зелёные – старые ели и сосны росли прямо между зданиями, у каждого дома была разбита клумба или просажен газон.

И ещё, что сразу же бросилось в глаза: отсутствие городской стены и, соответственно, классических городских ворот и стражи. По периметру городка шёл только низкий каменный забор с земляным валом, едва выше колена – явно для обозначения границы, а не для защиты. Похоже, врагов у местных жителей не было в принципе, ничем другим такую кажущуюся беспечность я объяснить не мог.

Мы прошли внутрь без остановки, дорога плавно перешла в главную улицу, и мы продолжили движение по ней. Я с интересом осматривал городок, а он жил своей обычной жизнью. На улицах было довольно оживлённо, но при этом никакой суеты я не заметил. Гораны: мужчины и женщины шли по своим делам, их дети играли. А я, рассматривая местных жителей, вдруг понял, что никогда раньше не видел женщин-горанов или, как их ещё называли, горанок. И почему-то я был уверен, что они не должны особо отличаться от своих мужчин.

Видимо, сработал стереотип, выработавшийся при просмотрах фильмов в жанре фэнтези – в первую очередь сериала «Властелин колец». Там гномы-женщины, как правило, отличались от мужчин лишь отсутствием бороды, а в книгах Толкиена и этого отличия не было. А так как гораны у меня чётко ассоциировались с гномами, то и все стереотипы переложились. И как же я ошибался: горанки оказались стройными и по сравнению со своими мужчинами выглядели невероятно хрупкими. Это было удивительно.

На нас многие обращали внимание, но особого интереса никто не проявлял – посмотрели, да и дальше пошли. Ни неприязни к людям, ни страха я ни у кого не заметил. Это радовало. Да и вели нас не как пленников – оружие никто не наставлял, не угрожал, руки не связали. И в этом тоже была своя логика: меч, лук и кинжалы у нас забрали, и какую угрозу мы могли после этого представлять? Безоружные, втроём, без малейшего представления, где мы находимся. И без шансов выжить, если убежим.

– Куда вы нас ведёте? – спросил я у главы отряда.

– К королю Златеку Блистательному, – ответил тот, даже не взглянув на меня.

– Зачем?

– Так положено.

Спрашивать что-либо ещё у этого горана не имело смысла – вряд ли он мог удовлетворить моё любопытство. Его отряд просто делал свою работу: встретили чужеземцев – вели к королю, согласно предписанию. Все вопросы следовало отложить до встречи с его величеством. А ведь я даже и не знал, что у горанов есть король. И если это так, и нас вели к нему, то, выходит, этот городок – столица Черногорья. Удивительно. Очень уж маленькая столица. И не менее удивительно, что мы, уйдя в горы, сразу же наткнулись на неё.

Дальше мы шагали молча, и я продолжал разглядывать городок. Смотреть было на что: Один горан катил по дороге телегу с дровами – невиданное зрелище в других частях Девятикняжья, другой нёс куда-то здоровенную корзину с овощами, третий тащил за собой на верёвке упирающуюся козу. Во дворе одного из домов дети играли в какую-то игру, бросая каменные шары по размеченному на земле полю. Возле другого дома, у стены, сидели на лавке два старика и о чём-то оживлённо спорили, равнодушно посмотрели на нас и продолжили спор.

Мы прошли мимо кузни, через открытые ворота которой я смог разглядеть, как широкоплечий горан-кузнец в кожаном фартуке катит перед собой тележку с рудой; мимо лавки, где молодая продавщица-горанка расхваливала пожилой покупательнице свой товар; мимо харчевни, где народ уже начал собираться на ранний ужин. Шли довольно долго – городок оказался не таким уж и маленьким.

В итоге мы добрались до большой квадратной площади, вымощенной каменными плитами. За ней почти сразу же начиналась гора, а по центру располагался плоский пьедестал – возможно, для собраний или церемоний. По краям площади высокие ели, а одна сторона – та, что была ближе всего к горе, упиралась в здоровенный трёхэтажный дом.

Широкое, монолитное здание, сложенное из гладкого, почти чёрного камня, выглядело внушительно. Посередине вытянутого переднего фасада располагались двойные железные двери, отполированные до блеска. Над входом висела золотая эмблема: круг с расходящимися лучами и перекрещёнными в центре топором и молотом. По обе стороны от дверей стояли высокие статуи – одна с боевым топором, другая с кузнечным молотом. Похоже, топор и молот были символами горанов, что в целом логично. Два боковых крыла уходили вглубь склона.

Никаких украшений, кроме эмблемы и статуй, не было: ни башенок, ни шпилей, ни флагов, ни караула, ни вычурной лепнины, ни каких-либо прочих проявления роскоши и власти. Всё выглядело крепко, надёжно, но очень уж сдержанно. Это был не замок, не дворец, а именно дом, хоть и очень большой. И он никак не походил на резиденцию короля. Либо у горанов был очень уж скромный король. Или очень бедный.

Но судя по ухоженному и чистому городу и отсутствию на улицах нищих и даже просто бедно одетых горанов, версию с бедностью я отмёл сразу. Похоже, скромный. Либо у жителей Черногорья термин «король» обозначал не совсем то, что у людей. Возможно, это было что-то типа цыганского барона – звучит пафосно, а по факту просто глава общины или города.

Мы подошли к дому и остановились перед ступенями, ведущими к дверям. Один из бойцов поднялся по ним и дёрнул за верёвку, торчавшую из одной створки. Внутри раздался звон колокольчика. Секунд через двадцать створка приоткрылась, и на крыльцо вышел пожилой горан в сером кафтане. Он окинул нас взглядом и спросил:

– Что вам нужно?

– Привели чужаков, – ответил командир отряда. – Их нужно показать королю.

Пожилой горан молча кивнул и отступил за дверь. Через пару минут на крыльце появился другой – судя по дорогой одежде, явно не из прислуги. Вышедший был одет в тёмно-красный кафтан из плотной, качественной шерсти, богато расшитый по подолу и рукавам золотой нитью. Поверх кафтана – кожаный жилет, плотно облегающий корпус и подчёркивающий телосложение. Жилет был закреплён широким кожаным поясом с тяжёлой литой пряжкой, на которой красовались всё те же перекрещённые топор и молот. Видимо, это был какой-то сакральный символ – возможно, знак рода. На ногах – высокие сапоги без каблука из мягкой и хорошо выделанной кожи.

Этот горан, как и все его сородичи, был коренастым и невысоким, но казался ещё более широкоплечим, чем другие. При этом он был довольно-таки молод – густая рыжевато-каштановая борода, подстриженная аккуратно, но без излишней тщательности, совершенно не скрывала его возраст. Гладкая, без морщин, кожа на лице и живые любопытные глаза выдавали в нём юношу.

– Кто это? – с ходу спросил вышедший, с интересом оглядев меня с Ясной и Добраном.

– Люди, – ответил командир отряда.

– Вижу, что не альвы. Что это за люди? Где ты их нашёл, Зарек?

– В нижней пещере. Их надо показать королю.

– Что они делали в пещере?

– Я не знаю. Моё дело – задержать чужаков и доставить их сюда, а не допрашивать.

– Они на вас напали?

– Нет. Они сложили оружие, когда увидели нас. И не сопротивлялись.

– Это хорошо. Вы можете идти, я разберусь с ними.

– Но я не могу оставить их тебе, Горек, – возразил командир отряда. – Они могут быть опасны, я несу за них ответственность.

– Если ты забыл, Зарек, что написано в королевском твердослове, то я тебе напомню! – насупившись, произнёс молодой горан. – Там написано, что в отсутствие короля Златека Блистательного в случае опасности руководство Дрекбором переходит его старшему сыну Рудеку, а в отсутствие их обоих – к младшему сыну Гореку, то есть мне!

Меня развеселили имена горанов: Златек, Горек, Зарек, Рудек – словно в Чехию или Польшу попал.

– И ещё я хочу тебе напомнить, что отец с братом до завтра в отъезде, – продолжил отчитывать воина сын короля. – Поэтому жизнями пленников буду распоряжаться я!

А вот фраза про распоряжаться жизнями пленников не порадовала. Более того, она меня откровенно напрягла.

– Я ничего не забыл, – ответил глава отряда. – Но в твёрдослове сказано, что руководство к тебе переходит в случае опасности.

– Ты хочешь сказать, что трое вооружённых чужеземцев в Дрекборе – это не опасность? – с искренним изумлением воскликнул Горек.

– Мы отобрали у них оружие, – попытался оправдаться бедный Зарек.

– Считаешь, это сделало их менее опасными?

– Полагаю, да. Учитывая, что один из них – ребёнок.

Горек вздохнул и призадумался на какое-то время, а затем неожиданно заявил:

– То есть, ты считаешь, что они не опасны? Если так, то они не пленники, а гости. Оставь их и уходи. А завтра утром они предстанут перед королём, и он решит их судьбу.

– Я не говорил, что они не опасны, – возразил глава отряда. – К тому же когда мы их встретили, у одного из них в руках был факел. С настоящим огнём, живым.

– Даже так? – удивился сын короля и обратился ко мне, видимо, посчитав меня главным, что было вполне логично: – Где вы взяли факелы с живым огнём?

– Сделали, – ответил я.

– Как?

– Показать?

– Покажешь. Но не здесь. А вы идите!

Последняя фраза предназначалась Зареку и его бойцам. Но тот уходить не спешил.

– Я не могу оставить тебя одного с чужаками, – заявил командир отряда. – Я должен хотя бы дождаться, когда придёт твоя охрана.

– Зачем мне охрана? Что мне сделают мальчишка-полукровка и две пустышки? – сказал королевич и рассмеялся.

– Это люди, Горек, от них можно ожидать всё что угодно.

Прозвучало обидно, но, по сути, горан был прав – от людей можно ожидать любой гадости.

– Перестань, Зарек, – отмахнулся сын короля. – Они не смогут причинить мне вреда. Да и какой в этом смысл? Они никуда не убегут из Дрекбора. А если и убегут, то долго в горах не проживут.

– До нижней пещеры как-то дошли, – заметил Зарек. – И у них был факел с живым огнём.

– Вы свободны! – чуть ли не по слогам произнёс королевич и нахмурился.

После этого командиру отряда осталось лишь развести руками и подать знак своим бойцам, что надо уходить. Они все тут же развернулись и пошли прочь от королевского дома. А я стоял и думал, что значит «полукровка» и «пустышки». Мысли мои прервал сын Златека Блистательного. Прервал вопросом, который мы все были рады слышать.

– Есть хотите? – спросил королевич.

– Не отказались бы… – я запнулся, не представляя, как правильно называть этого горана с учётом его положения, и решил на всякий случай объясниться: – Прости, но я не знаю, с какими почестями следует обращаться к королевичу.

– Почести – лишнее, – отмахнулся молодой горан. – Вы не мои подданные, поэтому можете называть меня по имени – Горек. А как вас величать?

– Меня Долгоем, – ответил я. – А моих…

Я снова запнулся. Хотел было сказать, что моих братьев зовут Любором и Смыком, но во время боя с шепткрылом Ясна потеряла шапку, под которой обычно прятала свои длинные волосы, поэтому пытаться выдать её за юношу, было бы глупо.

– Моего брата – Смыком, сестру – Млавой, – закончил я представляться и поймал недовольный взгляд Ясны – Крепинской княгине не понравилось, что я назвал её именем служанки.

Выслушав меня, горан почему-то усмехнулся, после чего приоткрыл одну из створок и крикнул:

– Платек!

Тут же из дома выскочил уже знакомый нам пожилой слуга в сером кафтане.

– Забери гусака, – сказал ему Горек. – Покормите, напоите, в общем, позаботьтесь о нём.

Платек кивнул и подошёл к Добрану, мальчишка передал ему верёвку, на которой вёл ездового ящера, и слуга куда-то повёл нашего Желтка. Тот не сопротивлялся.

– Ну а вы проходите в дом, люди добрые, – обратился к нам Горек и глубокомысленно добавил: – Надеюсь, вы действительно добрые.

– Точно не злые, – сказал я, поднимаясь по ступеням.