Текст книги "ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.)"

Автор книги: Алексей Епихин

Соавторы: Олег Мозохин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Было выяснено, что японцы в первую очередь будут стремиться получить в концессию район Мачи, который залежами угля не богат, но в экономическом и практическом отношении имеет для японцев колоссальную важность: они будут иметь легкий и свободный выход с восточного берега Сахалина на западный и возможность прокладки нефтепровода через реку Теш и постройки железной дороги. Другие же месторождения угля окружены горами.

Органы ЭКУ стали собирать сведения об интересах японцев в этом регионе. Удалось выяснить, что советским правительством до заключения договора уже было много обещано. Было выяснено, что Иоффе благожелательно отнесется к японцам, так как в бытность т. Иоффе в Токио японцы ему оказывали хороший прием, угощали и устраивали интимные прогулки, что он и по сие время ценит.

10 ноября 1925 г. группа фирмы «Мицубиши», находившаяся в Москве, достигла с технической комиссией Главконцесскома соглашения о получении угольного рудника «Мачи».

Экономическим управлением ОГПУ было установлено, что под видом дипломатического багажа японцы привезли с собой чемодан наличных денег червонцами (примерно тысяч двадцать). Предполагалось, что эти деньги предназначались для дачи взяток, так как провозились они контрабандным путем и в крупных купюрах. Это предположение подтвердилось. После заключения договора инженер Полевой получил от японцев вознаграждение.

28 ноября на заседании Главконцесскома японцы хотели выторговать уступки, но им было заявлено, что если до 30 ноября от них не будет письма о полном согласии на все условия, то все обещания, данные Концесскомом, аннулируются, в том числе и обещания относительно объекта концессий. К условленному сроку такое письмо было японцами подготовлено.

После подписания концессий с правительством СССР в начале 1926 г. японцы стали стремиться под всякого рода предлогами прибрать весь Сахалин к рукам в экономическом отношении.

Отмечалось стремление Японии получить от правительства СССР под видом подряда все нефтяные площади Сахалина для того, чтобы вся нефть поступала японцам. Для этого они хотели использовать опыт, полученный во время Первой мировой войны, когда во время оккупации они беззастенчиво грабили Сахалин.

В связи с этим представленный ГКК 14 июля 1927 г. в СНК СССР уже утвержденный проект концессионного договора с японской фирмой «Кунст и Альберс» на право разведки и разработки каменного угля на западном побережье Северного Сахалина был отменен в связи с информацией о возможной японской колонизации Сахалина. Политбюро, отменив решение СНК, изменило и свое прежнее решение от 23 июня, признав нецелесообразным предоставление концессии на Сахалине фирме «Кунст и Альберс».

Была создана комиссия для выработки проекта общих директив как о концессионной политике на Дальнем Востоке, так и о порядке и районах организации хозяйственных предприятий в местах, наиболее уязвимых с точки зрения японской колонизации.

19 июля СНК продублировал решение, Политбюро отменило свое Постановление от 14 июля, признав предоставление концессии на Сахалине фирме «Кунст и Альберс» нецелесообразным.

Из различных сообщений следовало, что инженер Полевой, имевший большое влияние на заместителя Главконцесскома А. А. Иоффе, который ничего не делает без совета с ним по концессионным вопросам, касающимся Востока, продолжал подыгрывать японцам. Он выдвигал идею, что на Сахалине русским делать нечего и надо весь Сахалин отдать японцам под разведку.

Но правительство СССР строго придерживалось своих решений 1927 г. 4 апреля 1929 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о строгом надзоре за исполнением японцами концессионных договоров, требуя выполнения всех обязательств по платежам, добиваясь, по возможности, перевода всех платежей со стороны японских концессионеров советскому правительству на иностранную валюту там, где платежи обусловлены в червонцах.

В отношении дальнейшей концессионной политики с японцами было предложено прекратить предоставление новых концессий на Дальнем Востоке, не прекращая, однако, привлечение японского капитала в форме финансирования государственных советских промышленных организаций по отдельным строго ограниченным операциям.

Видимо, чтобы избежать колонизации Дальнего Востока японцами, Политбюро считало целесообразным привлечение американского капитала в виде концессий и в порядке финансирования наших предприятий.

Однако концессионные объекты Дальнего Востока ГКК так и не были разработаны, в силу чего не было и конкретных предложений, по которым можно было бы говорить с американцами.

Концессионный же договор с Японией был расторгнут только после Второй мировой войны.

24 апреля 1925 г. Политбюро разрешило Государственному концессионному комитету подписать договор на создание концессии с «Лене-Гольдфильдс». Этот вопрос предлагалось внести на окончательное утверждение Пленума ЦК РКП(б) 30 апреля, который, в свою очередь, поручил Политбюро окончательную ратификацию договора.

Окончательно договор был утвержден СНК СССР 5 мая 1925 г., затем еще один 14 ноября того же года. Согласно договору фирме предоставлялись в концессию предприятия в Ленско-Витинском районе для добычи золота, в Зыряновско-Змеиногородском районе (на Алтае) для разработки медно-цинковых, свинцовых руд и других полезных ископаемых, в Оиссертском-Ревденском районе на Урале (близ г. Свердловска) для разработки медных, железных и других руд этого района. Концессии заключались на срок от 30 до 50 лет.

По поводу заключенного договора Пятаков говорил: «В самом тексте договора нам пришлось пойти на такие уступки, на какие до сих пор в концессионных договорах мы еще не шли».[360]360
  Правда. 1925. 12 мая. № 106


[Закрыть]

Вокруг этого концессионного предприятия в СССР группировались интересы многих бывших собственников национализированных предприятий. В частности, «Лена-Гольдфильдс», участником которой являлся Уркарт, была теснейшим образом связана с Русско-Азиатским банком в Лондоне и Рашен энд Инглиш банком. Через эти банки «Лене-Гольдфильдс» был связан со многими предприятиями бывших собственников, существовавшими в качестве иностранных акционерных обществ.

В ходе обслуживания концессии органы ОГПУ выяснили, что сотрудники концессии собирали сведения экономического характера, щедро оплачивая эти услуги в виде взяток должностным лицам. Так как экономический шпионаж в то время толковался очень широко, то действия англичан коммерческого характера были квалифицированы как шпионаж.

По представлению ОГПУ на объединенном пленуме ГКК 23 апреля 1928 г. рассматривался даже вопрос о пересылке в почтовых отправлениях предметов льготного импорта из пределов «Ленско-Витинской» концессии в другие местности СССР. Были даны указания, чтобы при отправках рабочими и служащими концессии «Лена-Гольдфильдс» посылок одновременно подавались бы сведения о степени родственных отношений и удостоверялась служба отправителя в концессии.

26 ноября 1929 г. Каменев направил Сталину письмо, в котором была высказана просьба о выделении «Лене-Гольдфильдс» 500 тыс. рублей золотом. Сталин был против этого. Он считал, что СССР нужны концессии для привлечения чужих капиталов, а не для отвлечения своих к концессионерам. Сталин считал, что «Лена-Гольдфильдс» хочет перевернуть принципиальную установку, чтобы создать нежелательный прецедент. Он предлагал раз и навсегда пресечь попытки «Лены-Гольдфильдс» шантажировать руководство СССР своими «связями» с рабочим правительством.

12 января 1928 г. концессия направила правительству СССР меморандум об изменении основных пунктов концессионного договора от 14 ноября 1925 г. в отношении золотопромышленной концессии в «Ленско-Витинском» горнопромышленном округе, ссылаясь на убыточность. Дела концессии явно не процветали.

28 ноября 1929 г. на Пленуме ГКК при СНК СССР рассматривался вопрос о расторжении концессии.

11 февраля 1930 г. «Известия» писали о том, что концессионер в течение года не оплачивал бесспорные суммы, причитающиеся правительству от концессий в качестве долевых отчислений. Производственные программы по строительству не выполнены к сроку. Другая часть обязательств концессионера по строительству заводов явно не будет выполнена.

В 1929 г. началось следствие по концессии, в ходе которого пришли к выводу о шпионской, диверсионной и вредительской деятельности сотрудников концессии.

Был организован процесс. 18 апреля 1930 г. в уголовно-судебной коллегии ВС СССР началось слушание дела четырех служащих общества «Лена-Гольдфильдс», обвиняемых в преступлениях, предусмотренных в 1-й части ст. 58-6, 58-7 и 58-9 УК РСФСР

8 мая того же года Верховный суд вынес приговор по делу:

1. Л. Я. Рябор де Рибон приговорен к лишению свободы на один год.

2. Н. М. Муромцев приговорен к лишению свободы на 10 лет (срок снижен до 6 лет).

3. К. Д. Колясников приговорен к лишению свободы на 10 лет (срок снижен до 6 лет).

4. А. А. Башкирцев приговорен к высшей мере наказания (заменена 10 годами лишения свободы).

После долгих разбирательств, третейского суда договор был расторгнут. 3 ноября 1934 г. СНК СССР вынесло постановление о ликвидации общества «Лена-Гольдфильдс Лимитед», а 9 марта 1935 г. постановило утвердить договор правительства СССР с «Лена-Гольдфильдс Лимитед» о ликвидации концессии. Согласно этому документу СССР выплачивал вложенные фирмой деньги с рассрочкой до 1954 г.

Иностранные фирмы не стремились поставить в СССР качественную продукцию. Подтверждение тому – отчет инженера Ганева-Розалинова о командировке на английскую фирму АЭГ.

28 июня 1928 г. он сообщил, что технический директор АЭГ по поводу выполнения заказа на изготовление трансформаторов для СССР говорил о том, что если предназначенные для России машины смогут проработать до того срока, когда фирма получит за них деньги полностью, то и это уже хорошо (он имел в виду четырехлетний кредит).

На основе этого принципа и изготовлялась продукция. Заботились лишь о том, чтобы внешне трансформаторы производили хорошее впечатление, так как русские приемщики ничем другим не интересовались. «Русский представитель совершенно не интересовался испытанием, он только подписывал написанные от руки протоколы испытаний». «На смазывание» по всем направлениям не скупились.

Ганев-Розалинов считал, что все поставленные АЭГ машины и приборы через короткое время придут в негодность.

По сведениям ОГПУ, при министерстве торговли и промышленности Англии была образована «Комиссия по делам русской торговли» в составе трех секций: военной, политической и информационной. Комиссия была создана из представителей «Метрополитен-Виккерс», «Бабкок энд Вилькокс», «Инглиш Электрик», «Виккерс Лимитед» и других английских фирм, имевших торговые отношения с СССР. Фактически эта комиссия служила центром, объединявшим всю разведывательную работу в СССР.

Английская фирма «Метрополитен-Виккерс», которая входила в вышеуказанную «Комиссию по делам русской торговли», работала в России с 1923 г., поставляя оборудование и производя монтажные работы в электропромышленности.

С 1924 г. фирма стала работать в Ленинграде, заключив договора вначале с Волховстроем, а затем с Электротоком.

Учитывая сложную внутриполитическую обстановку в СССР – массовые процессы над вредителями, служащим концессии «Метрополитен-Виккерс» были даны строжайшие инструкции заниматься исключительно разрешением технических задач и избегать всякого соприкосновения с политическими делами.

Так, например, главный представитель фирмы в СССР мистер Монкауз, проживавший в Москве, только по исключительно срочным и важным делам посещал посольство Великобритании, чтобы не навлечь на себя подозрение в «экономическом шпионаже».

Представитель фирмы в одной из частных бесед говорил о весьма серьезных затруднениях использовать свою осведомленность практически ввиду существующих строгих законов о «экономическом шпионаже». В качестве иллюстрации он привел следующий пример: по предложению одного треста он принял участие в нескольких заседаниях относительно устройства силовой станции и по просьбе треста сделал своей фирме предложение относительно заказа. Когда об этом стало известно ВСНХ, Совет сделал ему и президенту треста официальный выговор, ссылаясь на то, что ознакомление третьих лиц с планами правительства подпадает под понятие «экономический шпионаж».

Фирма не имела никаких неприятностей в отношении своего английского штата служающих, но несколько русских инженеров в конце 20-х годов были арестованы. В связи с этим руководством фирмы было принято решение рассчитать весь русский технический персонал и принимать на службу исключительно англичан, но осуществить это не удалось. Служащие английской фирмы, как русские, так и англичане, были арестованы и обвинены в шпионаже, диверсиях и вредительстве.

В ходе следствия было установлено, что служащие фирмы собирали сведения политико-экономического характера.

За помощь при заключении договоров на более выгодных условиях выплачивали вознаграждения должностным лицам учреждений СССР. Как и многие другие фирмы, применяя систему взяток, концессия поставляла некачественное оборудование.

Было установлено, что СССР заключал договора на невыгодных для себя условиях, переплачивая по сравнению с другими фирмами десятки тысяч долларов.

Органами ОГПУ было отмечено большое количество офицеров английской армии, работавших в «Метрополитен-Виккерс», которые по своему служебному положению были знакомы с методами разведки.

В процессе разработки была выявлена разведывательная деятельность представителей этой фирмы в г. Сталинске на Сталинградском заводе.

Англия резко отреагировала на предстоящий процесс по фирме «Метрополитен-Виккерс». «Английское правительство поручает Овие (посол Великобритании) говорить с нами со всей серьезностью и обратить внимание на колоссальную опасность для отношений между СССР и Англией, которые нормально развивались в течение 3 с половиной лет». Англичане пытались приостановить процесс, угрожали последствиями. Литвинов ответил высокопарно: «Мы своей независимостью не торгуем».[361]361
  АП РФ. Ф.3. Оп.58. Д.368. Л. 18, 62


[Закрыть]

Народный комиссар внешней торговли Розенгольц докладывал Сталину и Молотову статистические сведения с 1925 г., связанные с делом «Метрополитен-Виккерс», откуда следует, что из 33 поставленных турбин аварии произошли с 24 машинами, причем из общего количества аварий (55), 54 – серьезного характера». Таким образом, подтверждалась информация ОГПУ о поставке некачественной техники в СССР.

18 апреля 1933 г. лица, проходящие по делу фирмы «Метрополитен-Виккерс» специальным присутствием в суде СССР были осуждены к различным срокам заключения.

Вместе с шестью англичанами по процессу проходили и 12 граждан СССР.

О настроениях ИТР, рабочих и служащих предприятий и учреждений Москвы в связи с процессом ОГПУ ежедневно готовилась сводка. Отношения к этому процессу противоречивы. Интересно высказывание директора завода «Каучук» Вольпе: «Я уважаю Сталина за то, что он сумел построить такую организацию, которая подчиняется его малейшему движению. Этот процесс тоже вовремя выпущен в свет. Плохо стало с электроснабжением, стали в Харькове аварии станций, бац, выпускаются вредители, плохо стало с хлебом, голодает чуть ли не вся Россия, бац, выпускаются в свет вредители сельского хозяйства. Вообще все это ловко устроено»[362]362
  ЦА ФСБ России. ПФ-6740. Т. 17. Л. 177.


[Закрыть]390.

В обзорах иностранной прессы сообщалось о методах допроса, применяемых к англичанам. Так, Тернтон допрашивался в течение 21 часа без перерыва. Он был доведен до состояния умственной апатии. Другим арестованным говорили, что их коллеги сознались, и т. д.[363]363
  Там же.


[Закрыть]

Процесс вызвал возмущение в мире. В ответ на американскую правительственную телеграмму Сталин писал: «Ваши опасения насчет безопасности американских граждан в СССР не имеют никакого основания…

Не было случая и не может быть случая, когда кто-либо в СССР мог стать предметом преследования за национальное происхождение. Это особенно верно по отношению к иностранным специалистам в СССР, включая и американских специалистов, работа которых, по моему мнению, достойна одобрения.

Что касается нескольких англичан из «Метрополитена-Виккерс», то они привлечены к ответственности не как англичане, а как люди, нарушившие, по утверждению следственных властей, законы СССР.

Разве русские не так же привлечены к ответственности? Я не знаю, какое отношение может иметь это дело к американским гражданам».[364]364
  АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 363. Л. 119.


[Закрыть]

Может показаться странным, почему американцы так беспокоились о судьбе служащих этой фирмы. Однако дело заключалось в том, что электротехническая фирма Англии «Ассошиэйтед Электрикал Индастрио Лтд» в 1928 г. объединила общества «Метрополитен-Виккерс», «Бритиш Томсон Гаустон», «Эдисон» и «Фергюсон Пайлин». С этого момента контроль над компанией перешел к американцам, но при влиянии Виккерса.

Юрист завода металлоконструкций Решетниченко по поводу устройства процесса сказала в отношении политического руководства страны: «Хотят этим сказать, что мы не боимся Англии. По существу же им ничего не сделают, вынесут что-нибудь, и кончится – принимая во внимание…»[365]365
  ЦА ФСБ России. ПФ. № 6740. Т. 17. Л. 175.


[Закрыть]

Почти так и получилось. После подачи прошения о помиловании, в котором Тернтон «чистосердечно» заявил Президиуму ЦИКа, что несознательно совершил серьезные нарушения советских законов, 1 июля 1933 г. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение о смягчении приговора Верховного суда СССР в отношении Макдональда и Тернтона и утверждает внесенный Калининым проект постановления Президиума ЦИК о смягчении приговора В. Л. Макдональду и Л. И. Тернтону, осужденным 18 апреля 1933 г. специальным присутствием в суде СССР: Макдональда к двум годам и Тернтона к трем годам лишения свободы. Президиум ЦИК СССР постановляет: Заменить лишение свободы В. Л. Макдональду и Л. И. Тернтону высылкой из пределов СССР без права возвращения в пределы СССР в течение пяти лет каждому.[366]366
  АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 364. Л. 176–177.


[Закрыть]

В настоящее время лица, проходящие по процессу «Метроиолитен-Виккерс», реабилитированы, но вопросов в этом деле остается много.

К сентябрю 1926 г. в Главконцесском поступило 1704 предложения от иностранцев, из них:

1. Сельскохозяйственных – 191;

2. Промысловых (зверобойные и рыболовные) – 40;

3. Промышленных – 678;

4. Транспорта и связи – 131;

5. Торговых – 431.

Но всего было заключено 96 договоров, что показывает слабое развитие концессий в стране. Несомненно, что это не могло положительно сказаться на развитии экономики страны. По отраслям народного хозяйства это выражается в следующих цифрах: в сельском хозяйстве – 6 концессий, промысловых концессий – 4, в промышленности – 56, транспорте и связи – 10, торговых концессий – 18.

Среди соискателей концессий по странам первое место занимает Германия – 33,6 %, затем со значительным отрывом идут Англия, США, Франция, Польша, Австрия, Италия, Швеция и др.

По годам же концессионные договора по промышленности заключались следующим образом: в 1921 и 1922 гг. – по одной концессии, в 1923 г. – 8, в 1924 – 12, в 1925 – 20, за 6 месяцев 1926 г. – 15 концессий.

Размеры вложенного капитала во все действующие промышленные концессии выражались в сумме 11 098 874 рублей, в торговые, за 1923–1924 гг. по 10 наиболее крупным концессиям – 2 482 941 рубль.

Экспорт по торговым концессиям за 1923–1926 гг. составлял 49,21 млн. рублей, импорт – 47,63 млн. рублей. Почти по всем статьям смешанные акционерные общества несли убыток от 15 до 25 %, однако эти убытки компенсировались необыкновенно большим процентом прибыли по импорту, по отдельным товарам – 100 до 800 %.

Число концессионных предложений за 1925/26 год составило 461, за 1926/27 – 231, за 1927/28 год – 152. Заключено же за эти годы концессионных договоров соответственно 26,8 и 4.

Анализ деятельности торговых концессий приводит к выводу, что мотивы, побудившие к предоставлению концессий (получение коммерческого опыта и т. д.) не оправдали себя. Деятельность торговых концессий затруднила проведение мероприятий по регулированию экспортных заготовок, и, исходя из этого, в дальнейшем считалось нецелесообразным предоставление торговых концессий.

В целом же и мелкие промышленные концессии не способствовали выполнению задачи индустриализации страны.

Такие концессии давали возможность лишь концессионерам с помощью взяток должностным лицам получать огромные прибыли.

В докладной записке 5-го отделения ЭКУ ОГПУ говорится, что по существующей практике инвестирования капитала в виде товара концессионер фактически создает концессию за счет государства. Не располагая наличными деньгами, он берет концессию на условиях выдачи ему лицензии на ввоз товаров в СССР, где он реализует их, как правило, на частном рынке и на вырученную громадную прибыль приобретает необходимое ему сырье и рабочую силу.

В целом же работа Главконцесскома характеризовалась в докладной записке ЭКУ ОГПУ как пассивная, указывалось на отсутствие реальных планов и систематической разработки концессионных объектов, а также на отсутствие учета практики уже сданных и работающих концессий.

5 июня 1928 г. Политбюро ЦК ВКП(б) решает не рассматривать концессионные вопросы до их предварительной разработки в порядке, установленном советскими законами.