Текст книги "ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.)"

Автор книги: Алексей Епихин

Соавторы: Олег Мозохин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

ж) незамедлительная передача материалов агентурных дел, «где состав взяточничества достаточно установлен, на предварительное следствие»;

2) Деятельность следственного аппарата ГПУ.

а) создание из числа особенно опытных сотрудников ГПУ следственных групп «для ведения в срочном порядке предварительного следствия и передачи по подсудности дел о взяточничестве»;

б) создание из числа особенно опытных и исполнительных сотрудников ГПУ «группы активников» для производства обысков, выемок и арестов взяточников;

в) ускоренная (безотлагательная) передача следственных дел о взяточничестве в судебные органы, рассмотрение и утверждение постановлений по ним Коллегиями органов ГПУ;

г) круглосуточное обеспечение транспортом для проведения следственных действий;

д) выделение сил и средств для «срочного доставления повесток и вызовов в течение круглых суток».

3) Специфическая кампания в прессе:

а) широкая агитация и пропаганда борьбы со взяточничеством;

б) опубликование в центральной и местной печати материалов наиболее крупных и типичных следственных дел о взяточничестве, находящихся или бывших в производстве органов ГПУ (ВЧК), и вынесенным по ним приговорам, а также списков лиц, уличенных во взяточничестве.

4) Участие в ревизионной деятельности по проверке государственных предприятий и организаций. Группы сотрудников органов ГПУ совместно с выделенными для этой цели работниками РКИ, профсоюзов, парткомов, первичных ячеек и просто с отдельными честными гражданами проводят «обследование и контроль торгово-коммерческих, планово-распорядительных, снабженческо-материальных и финансовых органов всех хозяйственных наркоматов. Обследование должно охватить сами аппараты наркоматов со всеми их центральными и главными управлениями и их местные органы, аппараты трестов, синдикатов, кустов, местных контор и представительств, конторы заводов, фабрик, станций, совхозов и проч.». Внимание членов этих групп нацеливалось на поиск материалов, которые «могут дать нить или подозрение во взяточничестве»:

а) условия хозяйственных договоров, заключенные между кооперативными предприятиями и госучреждениями и частными лицами и фактическое выполнение их, размер комиссионного вознаграждения;

б) хозяйственная деятельность комиссий, сдающих в аренду различные объекты народного хозяйства, и др.

Помимо этого им вменялось проведение широкого опроса личного состава обследуемых учреждений с целью выявления лиц, уличенных или подозреваемых когда-либо во взяточничестве, работающих по совместительству в госучреждениях, состоящих одновременно на госслужбе и в частных предприятиях, а также неофициально участвующих в последних, и составления на этих лиц специальных списков.

5) Участие ГПУ совместно с другими уполномоченными органами в административной деятельности:

а) увольнении с госслужбы лиц, уличенных или подозреваемых когда-либо во взяточничестве, участвующих одновременно в частных предприятиях или состоящих там на службе, работающих по совместительству, а также «консультантов»;

б) запрете на службу в одном учреждении лицам, связанным между собой в прошлом или в настоящее время «семейными, коммерческими интересами»;

в) определении правомерности применения коллективной ответственности за взяточничество.

В дополнение к изложенному предусматривалось для увеличения эффективности «ударной кампании» использование общегосударственных мер репрессивно-судебного характера:

а) создание особых сессий для рассмотрения дел о взяточничестве;

б) пожизненный или на определенное время запрет на службу в государственных учреждениях лицам, уличенным во взяточничестве;

в) ужесточение уголовной ответственности за взяточничество не только дающим и берущим взятки, но и лицам, которым было об этом известно;

г) проведение нескольких показательных процессов с применением высшей меры наказания.

Одновременно с этим в плане ГПУ предлагалось законодательным путем:

• ограничить совместительство службы в госучреждениях, кроме случаем особо оговоренных в законе, и запретить советским работникам службу или участие в частных предприятиях;

• регламентировать порядок товарообмена, использование частного посредничества и вообще операций с физическими лицами по договорам купли-продажи;

• запретить госучреждениям выдачу мандатов и удостоверений физическим и юридическим лицам.

Помимо всех этих общегосударственных мероприятий высказывалась необходимость проведения «чистки личного состава» в органах ГПУ от «примазавшегося и подозрительного элемента», усиления его новыми людьми и улучшения материального благосостояния сотрудников.

Организационно-контрольный период, по мнению авторов плана, в отличие от первого периода «является затяжным и ни в коем случае не может носить характер ударности, цель его – устранение причин, способствующих развитию взяточничества. Органы ГПУ участвуют в нем косвенно, вкладывая свою осведомленность и практику».

Работа органов ГПУ в этот период заключается в сотрудничестве с правомочными органами в следующих вопросах:

а) пересмотр штатов личного состава в центральных и местных советских органах, их внутреннего распорядка и делопроизводства и т. п.;

б) определение круга обязанностей должностных лиц;

в) установление персональной ответственности сотрудников за торгово-хозяйственную деятельность управлений, отделов, складов, контор, предприятий и пр.,

г) внесение поправок в законопроекты, регламентирующие положение о государственной службе, порядке и формах частного посредничества, товарообмена, выдач и мандатов и удостоверений;

д) подготовка и выдача государственным предприятиям заключений по наиболее значимым договорам купли-продажи.

31 августа 1922 г. состоялось заседание Коллегии ГПУ, где был заслушан доклад «О плане кампании ГПУ по борьбе со взяточничеством» и принято постановление.[324]324
  АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Пор. 187 (6). Л. 18–19.


[Закрыть] Проведенный анализ показывает, что руководство ГПУ видело успех в борьбе с коррупцией только тогда, когда она будет вестись прежде всего с «кастой неприкасаемых» из числа членов РКП(б). Из 13 пунктов протокола заседания Коллегии б пунктов посвящены этому:

«1…борьба со взяточничеством может вестись успешно, только если партия признает ее своей ударной задачей.

2. Беспощадная борьба со взяточничеством должна повестись в первую очередь среди коммунистов.

3. Должна быть проведена чистка учреждений от взяточников, как в партийном, так и советском порядке.

4. Признать необходимым… применять по отношению к взяточникам крайне репрессивные меры вплоть до Архангельского лагеря и высшей меры наказания для вымогателей и коммунистов (о последних дать директиву в партийном порядке).

9. Просить ЦК обязать членов партии давать информацию органам ГПУ о всем известном им в этой области.

11. Просить ЦК принять решительные репрессивные меры по отношению к лицам, ходатайствующим за взяточников».

В соответствии с решением Коллегии ГПУ борьба с коррупцией возлагалась на ЭКУ, Транспортный Отдел и Особый Отдел. При этом ЭКУ предлагалось «использовать для этой работы хозяйственные органы». Перед ними ставился ряд задач по проведению «систематической борьбы: с посредничеством, комиссионными, совместительством, выдачей всяких мандатов». Для обеспечения этого предлагалось «мобилизовать бывших чекистов и часть хозяйственников… для работы по борьбе со взяточничеством» и «оформить юридически право ГПУ вести предварительное дознание и следствие по экономическим делам».

Рост коррупционных проявлений в экономической сфере и малопродуктивная работа агентуры органов безопасности потребовали новых подходов в организации и проведении осведомительно-агентурной работы ЭКУ. 12 августа 1922 г. Ф. Э. Дзержинский в записке 3. Б. Кацнельсону потребовал доклада о состоянии осведомительской работы в ЭКУ.[325]325
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 6. Пор. 29. Л. 676.


[Закрыть] На 1 августа 1922 г. в штате в ГПУ состояло 12 492 секретных сотрудника и 52 345 осведомителей.[326]326
  В дальнейшем штат секретных сотрудников и осведомителей стали сокращать. В соответствии с постановлением Политбюро ЦК РКП(б) от 21.04.1923 г. их штат был сокращен на 80 % и на на 01.01.1924 г. должен был составлять 12 500 чел. См: Плеханов А. М. Деятельность органов ВЧК – ОГПУ в первой половине двадцатых годов (1921–1925 гг.). Дис… д. ю. н. М., 1991. С. 134–142.


[Закрыть]

18 августа 1922 г. руководством ЭКУ было внесено предложение по изменению организации сбора оперативной информации экономического характера. Для выполнения требований к информации о полноте и достоверности ЭКУ предложило отказаться от сбора информации по примеру сбора сведений политического характера. «Система создания осведомительских групп в государственных учреждениях является несостоятельной уже хотя бы потому, что экономическая информация должна обнимать частные промышленные и торговые предприятия, в которых создавать осведомительские группы по образцу тех, которые имеем в госучреждениях, является невозможным… Экономическая информация… должна базироваться не только на осведомительских группах, но должна создавать новый тип информации, более соответствующий условиям НЭПа, т. е. должна… принимать участие в наиболее типичных видах торговли и промышленности частной, вводя своих секретных сотрудников под видом самостоятельных предпринимателей в разного рода предприятия, наиболее нас интересующие…».[327]327
  ЦА ФСБ России. Ф.1. Оп. 6. Пор. 31. Л. 27–30.


[Закрыть]

В развитие этого совместным приказом ГПУ и Комиссии при СТО по борьбе со взяточничеством 25 сентября 1922 г. № 230 ЭКУ, транспортному и особому отделам ГПУ по принадлежности было приказано в центре и на местах усилить деятельность секретно-агентурного аппарата по борьбе с коррупцией, для чего предписывалось усилить агентурную работу по выявлению и пресечению противоправной деятельности как коррупционеров, так и коррум-паторов и корруптеров.[328]328
  АП РФ. Ф. 66. Оп. 1. Пор. 114. С. 393.


[Закрыть]

НЭПманов не удовлетворяли те пределы деятельности, которые были установлены государством, и они постоянно шли на прямые преступления, совершая хищения, подкупы, пытались разложить отдельные звенья государственного аппарата. Нередкими были факты попыток обойти законы, изыскать дополнительные пути для своего обогащения. Распространенной формой ухода от уплаты налогов и контроля со стороны розыскных и контрольно-ревизионных органов явилось создание НЭПманами «фирм-однодневок». Советские газеты так описывали эти события: «Предприятия столь же быстро и легко кончают существование, как быстро и легко возникают. Все сводится к случайной покупке и по возможности быстрой реализации товаров».[329]329
  Торгово-промышленная газета. 1922. 25 ноября.


[Закрыть]

Для улучшения и систематизации сбора, контроля и учета деятельности государственных, частных предприятий и учреждений, «нарушающих экономические интересы Республики», а также выявления органами ЭКУ виновных в этом лиц приказом ГПУ от 28 декабря 1922 г. № 348 была объявлена Инструкция для экономических подразделений на местах по учету экономически неблагонадежных предприятий. В ней предписывалось: «Все материалы, как то: агентурные, осведомительные донесения, заявления заинтересованных лиц и учреждений (членов РКП, РКИ) и других, освещающие какое-либо преступление или дающие основание к подозрению в ненормальном и вредном развитии предприятия», систематизировать и ставить на специальный учет. При этом на уполномоченных экономических подразделений возлагалась обязанность по заполнению специальных формуляров на эти предприятия с указанием установочных данных как на само юридическое лицо, так и на его руководителей, характеризуя их «политическую и социальную принадлежность». В случае выявления лиц, «стремящихся своей деятельностью к нарушению или разложению экономических интересов Республики», предписывалось заводить на них личный формуляр с отнесением таковых к «разряду неблагонадежного элемента» и делать об этом запись в формуляре предприятия. Из полученных сведений экономическими подразделениями составлялись ежемесячные информационные сводки, на основании которых в ЭКУ ГПУ делали месячные отчеты и общие обзоры о проделанной агентурно-следственной и организационной работе своих отделов по всей стране.

В рассматриваемый период среди личного состава органов ГПУ, как и в других органах, участвующих в борьбе с коррупцией, участились случаи злоупотребления служебным положением, взяточничества, вымогательства и пр. Сложилась опасная тенденция: покровительство отдельным предпринимателям; оказание им помощи в уклонении от ответственности; предательство интересов службы и др. Распространились факты формального рассмотрения жалоб и заявлений граждан, укрытия преступлений от учета, фальсификации материалов, незаконных арестов граждан, освобождения за деньги подследственных и др. Другими словами, сложилась ситуация, когда наряду с криминализацией общества наступает криминализация органов, призванных бороться с преступностью.

В целях активизации борьбы с данными негативными тенденциями и укрепления законности в органах безопасности Президиум ВЦИК своим постановлением от 16 октября 1922 г. предоставил ГПУ право ведения следствия и вынесения Коллегией ГПУ внесудебных приговоров по всем должностным преступлениям своих сотрудников.[330]330
  В дополнение к этому в ст. 6 Временных правил о службе в государственных учреждениях и предприятиях предусматривался запрет на совместительство сотрудников органов ГПУ в других учреждениях или предприятиях любой формы собственности. За нарушение этих правил как сотрудники органов ГПУ, так и принявшие их на службу или не уволившие их вовремя со службы руководители соответствующих учреждений и предприятий привлекались к ответственности по ст. 114 и 114-а УК РСФСР (См.: ЦА ФСБ России. Ф. 66. Оп. 1. Пор. 110. Л. 393–394.).


[Закрыть] Данная работа принесла свои положительные результаты по очистке ГПУ от разных преступников, в том числе и от коррумпированных сотрудников. В приказе ГПУ от 8 февраля 1923 г. № 51 отмечалось, что в результате проведенных мероприятий было расстреляно 18 сотрудников ГПУ, совершивших различные должностные преступления. Из них 8 человек было приговорено за взяточничество. Показательно, что в архивных материалах о деятельности Ведомственной комиссии НКВД по борьбе со взяточничеством не удалось обнаружить даже единичного случая применения аналогичного наказания к сотрудникам уголовного розыска или милиции.

Придавая значение соблюдению законности в деятельности органов безопасности, ведению предварительного следствия по делам о должностных преступлениях своих сотрудников, приказом ОГПУ от 28 февраля 1924 г. № 128 было предусмотрено образование при Коллегии ОГПУ аппарата особоуполномоченного. В приказе отмечалось, что он создается «в целях объединения, инструктирования, юридического оформления и надзора» за следствием по делам о должностных преступлениях сотрудников ОГПУ. Большое внимание в работе аппарата особоуполномоченного уделялось вопросам морально-политического состояния кадров органов и войск ОГПУ в центре и на местах, выявлению и служебному расследованию морально-бытовых проступков и должностных преступлений сотрудников ОГПУ.

В целях получения такой информации с мест всем полномочным представителям ОГПУ предписывалось немедленно сообщать особоуполномоченному о таких проступках и преступлениях. Им же также предлагалось регулярно, один раз в три месяца, представлять особоуполномоченному ОГПУ оперативные отчеты по обслуживанию хозяйственных, кооперативных и динамовских организаций полномочных представительств. На основании всех поступающих в аппарат особоуполномоченного материалов последний их обобщал и представлял в Коллегию ОГПУ отчет о характере и содержании поступивших от подразделений центрального аппарата и из местных органов материалов о состоянии и мерах по улучшению и совершенствованию работы по борьбе с должностными преступлениями и проступками сотрудников органов ОГПУ, особенно нарушившими социалистическую законность. Так, например, в мае 1926 г. сотрудники Владимирского городского отдела ОГПУ Гудин, Володин и Тимофеев были привлечены к уголовной ответственности «за ведение совершенно незакономерной и безосновательной разработки без предварительного на то согласия начальника Губотдела и без последующего ему доклада».[331]331
  История советской разведки. Вып. Ш (1926–1929 гг.). М., 1961. С. 20.


[Закрыть]

Наряду с этим 13 августа 1928 г. приказом ОГПУ № 160 была организована Особая инспекция при Коллегии ОГПУ. Она организовывалась «в целях предоставления свободного доступа в ОГПУ всем гражданам и в первую очередь широким рабочим массам, желающим подать в Коллегию ОГПУ жалобы, заявления, а также ввиду необходимости концентрации в одном месте всех поступающих в ОГПУ заявлений, для устранения ненормальностей, указанных в жалобах».[332]332
  Там же. С. 202.


[Закрыть] На Особую инспекцию возлагались следующие задачи: прием всех заявлений, жалоб, как устных, так и письменных, поступающих в ОГПУ; направление жалоб, заявлений в соответствующие отделы для принятия по ним необходимых мер; наблюдение за своевременной реализаций жалоб и заявлений; уведомление жалобщиков заявителей о результатах принятых ОГПУ мер. Вход в Особую инспекцию был установлен свободный – без пропусков.

Таким образом, как обоснованно утверждает профессор В. В. Коровин, при Коллегии ОГПУ были созданы два подразделения, осуществляющие в пределах своей компетенции отдельные функции обеспечения собственной безопасности.[333]333
  Подробно см.: Коровин В. В. Из истории обеспечения собственной безопасности органов ОГПУ – КГБ: Лекция. М, 1994. 30 с.


[Закрыть]

Только за период 1924–1927 гг. Коллегией ОГПУ за различные преступления было осуждено 7263 сотрудника ОГПУ. Из них за взяточничество было привлечено к ответственности 351 человек.

Последовательное и систематическое самоочищение позволило органам безопасности за 5 лет значительно снизить количество коррупционных преступлений среди своих сотрудников. В докладной записке к годовому отчету о работе Особого Совещания и судебных заседаний Коллегии ОГПУ за 1927 г. отмечалось уменьшение количества сотрудников ОГПУ, осужденных Коллегией ОГПУ, и изменение характера совершаемых ими преступлений: «Злостные преступления, как растрата, взяточничество, сократились на 200 %, а злоупотребления властью, превышение, дискредитация увеличились…».[334]334
  ЦА ФСБ России. Ф. 8 ос. Оп. 1. Пор. 28. Л. 9-10.


[Закрыть]

В 1923 г. методы борьбы с коррупцией претерпевают серьезные изменения. По всей видимости пришло осознание того, что одной только карательной политикой коррупцию не одолеть, что нужно бороться не только с проявлениями коррупции, но и с причинами, которые ее воспроизводят.

В связи с вышеизложенным, перед ЭКУ ставят задачи по выявлению организаций и отдельных лиц, «противодействующих социалистическому накоплению… в силу чисто корыстных побуждений, халатности и бесхозяйственности», с контрреволюционной целью, а также по наблюдению за «накоплением и применением частного иностранного капитала, выявляя его вредительные формы». Для этого предписывалось, чтобы аресты, обыски и привлечение к суду «хозяйственников и купцов по должностным и хозяйственным преступлениям, а так же по делам об экономической контрреволюции и экономическом шпионаже ЭКУ ГПУ производились в отношении хозяйственников с согласия коммуниста, ответственного заданный орган, а в отношении купцов – с согласия Предком-внуторга». При этом ЭКУ указывалось, что оно должно было предоставлять руководителям хозяйственных органов «широчайшую возможность» использования полученных ЭКУ оперативных материалов о преступной деятельности обвиняемых для проведения «предупредительных мер в административном порядке» с целью «психологического воздействия», «расслоения их и привлечения на свою сторону». «В случае, если руководитель органа считает какие-либо меры пресечения… вредными, а ЭКУ настаивает на них, вопрос должен быть перенесен на разрешение высшей инстанции».[335]335
  Там же. Ф. 2. Оп. 1. Д. 55. Л. 6-7об.


[Закрыть] Т. е. политическая целесообразность вновь взяла верх над законностью.

Сказанное выше не означает что органы безопасности перестали бороться с коррупцией и отслеживать криминогенную обстановку в государстве. Так, например, в докладе о работе ЭКУ ОГПУ за период с 1 августа 1923 г. по 1 февраля 1924 г.[336]336
  Там же. Оп. 2. Пор. 13. Л. 25.


[Закрыть] отмечалось изменение методов проведения «спецами экономической контрреволюции»: «Методы… стали гораздо тоньше, менее уловимы, чем это было в период до 1921, 1922 и даже 1923 гг. Вместо прежнего открытого стремления… к разрушению нашей промышленности в целях ее обратного возвращения бывшим хозяевам, теперь мы имеем сложную систему постепенного окружения хозяйственной жизни предприятия, в результате чего продукция предприятия и снабжение его сырьем и оборудованием попадает в руки бывших владельцев или их ставленников… вся добавочная стоимость уходит к бывшим владельцам. Другим видом экономической контрреволюции является спайка иностранного капитала, проникающего под разными видами к нам, с теми же бывшими собственниками и их ставленниками и создание таких условий, при которых они единым фронтом выступают против нас и диктуют нам свои условия. Оба эти вида неразрывно связаны с экономическим шпионажем, осуществляемым через этих бывших владельцев и их сотрудников, работающих в различных советских учреждениях».

В процессе борьбы с коррупцией в системе кооперации органы безопасности установили, что преступники использовали кооперативные организации для личного или корпоративного обогащения. Как правило, они были связаны с перекупщиками, через которых сбывали дефицитные товары, а также с взяточниками из числа служащих советских учреждений, при помощи которых получали выгодные наряды на товары и заключали различные незаконные сделки.

1926 г. в ОГПУ и его органах на местах прошел под знаком борьбы с экономическими преступлениями с «социально-вредными и социально-опасными элементами». По постановлениям Коллегии Особого Совещания в 1926 г. прошло 71435 обвиняемых. Из них «очистка нашей страны от социально-вредного элемента (спекулянтов, валютчиков и контрабандистов), соц. опасного элемента (бандитов, воров, мошенников, фальшивомонетчиков), чистка нашего управленческого и торгового аппарата составляла 64,2 % всей работы органов ОГПУ и его органов. Политические преступления составляют 19,1 % всей работы».[337]337
  Там же. Ф. 8 ос. Оп. 1. Пор. 24. Л. 6–7.


[Закрыть]

Эта тенденция имела свое продолжение и в начале следующего года, но уже с уклоном на усиление борьбы с коррупцией среди НЭПманов, корруптеров и коррумпированных государственных служащих. В циркуляре от 4 марта 1927 г. № 33/ЭКУ отмечалось, что «ОГПУ в последнее время уделяет много внимания разработке частного капитала, проходящего по двум основным линиям:

а) разработка непосредственно частного капитала и

б) того окружения, которое он создает вокруг госаппарата, разлагая его…».

При этом в документе экономическим подразделениям ОГПУ предписывалось «усилить свою работу по частному капиталу и его связям с государственным аппаратом, идя в агентурной работе от частника к государственным органам».[338]338
  Там же. Ф. 2. Оп. 5. Пор. 345. Л. 1-21.


[Закрыть]

Деятельность экономических подразделений органов ВЧК – ОГПУ часто сводилась к проверке личного состава работающих на предприятии. Так, еще 5 марта 1921 г. на Коллегии ВЧК обсуждался вопрос о выработке мероприятий по улучшению работы экономических органов, где были в частности внесены предложения по проверке личного состава хозорганов в целях устранения саботажа и улучшения их организационно. При этом предлагалось сократить штаты учреждений на 50 %, что должно было дать стоящим во главе учреждений возможность улучшить наблюдение за выполнением работы. Была обоснована необходимость круговой поруки.

Предлагалось также пересмотреть продовольственную и топливную политику, пересмотреть коллегии наркоматов, включительно до наркомов, и коллегии всех главков и центров. Отстранение от работы неблагонадежных сотрудников должно было сопровождаться оценкой их деятельности путем рассмотрения дел в трибуналах и партийных судах. Проверялся личный состав коллегий наркоматов, вплоть до наркомов, и коллегии всех главков. Отстранение работников сопровождалось оценкой их деятельности путем рассмотрения дел в трибуналах и партийных судах.[339]339
  Там же. Ф. 1-ос. Оп. 5. Пор. 10. Л. 46–50.


[Закрыть]

Работа по проверке сотрудников хозяйственных учреждений, торговых и снабженческих органов с целью выявления в их среде враждебных и разложившихся элементов продолжалась и позже. «В широкой кампании за оздоровление рынка, поднятой сейчас по инициативе т. Дзержинского, Экономическое управление ОГПУ приняло самое активное участие. Экономическое управление ОГПУ единым фронтом с нашими хозяйственниками приступило к тщательной чистке трестовского, торгового и кооперативного аппаратов от разложившегося элемента», – писала газета «Правда» от 15 ноября 1925 г.

Экономическое управление имело право систематизировать и обрабатывать материалы на личный состав учреждений, а также «возбуждать перед партийными и советскими организациями» ходатайства о назначении чистки того или иного обслуживаемого государственного хозяйственного органа.

В этой связи на органы государственной безопасности легла задача предоставления исчерпывающих характеристик па личный состав госучреждений, их моральной устойчивости и т. д. Только в ЦК и ЦКК было дано 800 таких характеристик. Кроме того, ЭКУ приняло участие в специально проводившейся ЦК РКП чистке личного состава НКВТ и его заграничных представителей, являясь докладчиком специальной подкомиссии по этим делам.[340]340
  Там же. Ф. 2. Оп. 2. Пор. 13. Л. 25.


[Закрыть]

При каждом хозяйственном органе в 20-х годах существовали ревизионные комиссии, в функции которых входило постоянное плановое наблюдение за их деятельностью. Организационно они подчинялись управлениям ВСНХ СССР или РСФСР в зависимости от масштаба хозоргана и его подчиненности.

ОГПУ, считая, что такие комиссии малоработоспособны и не пользуются влиянием, предлагало провести изучение личного состава и деятельности этих комиссий и в месячный срок представить «деловую и политическую характеристику каждого члена комиссии». Задание предлагалось исполнить через агентурный аппарат органов государственной безопасности.

Эта работа была продолжена и в дальнейшем. В частности, 17 марта 1928 г. в местные органы ОГПУ был направлен циркуляр, в котором обосновывалась необходимость в «тщательной проверке и подборе руководящего и административно-технического персонала в основных отраслях промышленности». В связи с этим ЭКУ просило сообщить характеристики руководящего состава работников строительных организаций и крупных предприятий, производящих строительные материалы, а также занятых в капитально-переоборудуемых предприятиях металлургии, машиностроения, химической, бумажной и текстильной промышленности. Характеристика должна была освещать «качество специалистов, их квалификацию, уровень работы, пребывание в рядах специалистов бывших владельцев предприятий, акционеров или их бывших служащих, работающих сейчас на этих же предприятиях, освещение их деятельности под углом вредительства (аналогичному Шахтинскому)», наличие среди специалистов бывших белых офицеров, кого и где надо сменить, как явно непригодных, и т. д.

В циркуляре СОУ и ЭКУ ОГПУ от 23 мая 1928 г. вновь ставилась задача обслуживания низового советского аппарата «в плоскости выявления дефектов и ненормальностей в его работе, отражения их в деревне, выявления и чистки его от засоряющих антисоветских элементов и разработка материалов с последующей передачей в судебно-следственные органы на предмет привлечения к ответственности». В связи с этим органы ОГПУ принимают решение по «очистке» всего соваппарата, для чего вербуются новые агентурные источники, проводятся разработки, ставятся на учет антисоветские элементы, работающие в соваппарате. Предлагалось не позже 15 сентября того же года составить подробную докладную записку о недочетах соваппарата, отметить организации, где эти недочеты отмечены, конкретные проверенные материалы, а также каким учреждениям об отмеченных недостатках сообщено, какие решения приняты и как они реализованы.

Циркуляр ОГПУ от 3 ноября 1928 г. разрешил прием специалистов на военные заводы только с согласия ОГПУ, ответы в отношении запрашиваемых лиц должны были даваться в двухдневный срок.

Проведение вышеизложенных мероприятий, с одной стороны, усилили противодействие таким преступлениям, как шпионаж, вредительство, саботаж, взяточничество и т. п., с другой, – ущемлялись законные интересы и права советских граждан.

Перед ЭКУ была так же поставлена задача по принятию «ряда практических мер к искоренению недочетов и преступлений, способствующих усилению частного капитала», и помощи налоговым органам по сбору недоимок и пени с физических и юридических лиц, и уже в рамках этого предусматривалась борьба со взяточничеством в налоговой системе государства.

Характерным поведением сотрудников налоговых органов стало совершение должностных подлогов в угоду коммерческим структурам (переписывание актов проверок, выдача фиктивных справок и пр.). Получили распространение внеслужебные отношения работников налоговых органов с представителями хозяйствующих субъектов, которые порой переходили в консультации по уходу от налогов, выражение просьб к коллегам по работе о содействии той или иной коммерческой структуре.

В докладной записке ЭКУ ОГПУ по вопросу о вовлечении частного капитала в товаропроводящую сеть и его кредитовании Госбанком указывалось, что «…наш налоговый аппарат не справляется с учетом оборота… Систематическое взяточничество внутри него… в конец расшатывает всякие возможности действительного учета, а ухищрения кооперации, лжекооперации… восполняют рынок продукцией сверх тех норм, кои отпущены непосредственно от товаропроизводящих органов (тресты)».[341]341
  Там же. Оп. 4. Пор. 32. Л. 7–9.


[Закрыть]

В дополнение к этому Коллегией НКФ СССР были внесены изменения в положение о подоходном налоге, в соответствии с которыми участковым налоговым комиссиям было предоставлено право самостоятельно, без передачи материалов дел на разрешение уездных налоговых комиссий, устанавливать размеры штрафов за нспредоставление гражданами налоговых деклараций по подоходному налогу, а губернским и окружным финансовым отделам давалось «право сложения недоимок и пени по прямым государственным налогам» на сумму до 1000 руб., краевым и областным финансовым отделам – до 2000 руб.

Передача этих полномочий усилила несогласованность действий налоговых структур и привела к ослаблению государственного контроля за их деятельностью, что создало благоприятную почву для всякого рода злоупотреблений и взяточничества со стороны работников налоговых органов (необоснованное сложение пений или недоимок, вымогательство взяток путем угрозы штрафом и т. д.).[342]342
  Там же. Ф. 66. Оп. 1. Пор. 172. Л. 60.


[Закрыть]

Сложная ситуация со сбором налогов в конце НЭПа сложилась и в сельской местности. Обложение «крепких хозяев» налогами было источником колоссального обогащения чиновников, которые решали, что будет облагаться налогом, а что не будет. Отсутствие объективных критериев приводило к полному произволу в определении социальных групп сельского населения, особенно в 1928–1929 гг. За взятку можно было попасть в категорию бедных крестьян и быть освобожденным от налога вообще. Так, проверявшие в начале 1929 г. Вологодский союз кооперативов представители фракции ВКП(б) Союза союзов сельскохозяйственной кооперации «обнаружили», что якобы «кулаки зачислялись в группу зажиточных, до 50 % зажиточных относились в среднюю группу, а часть середняков включалась в группу бедняков и обратно». Любопытно, что на запрос на места, направленный Союзом союзов весной 1928 г. об удельном весе кулаков в системе сельскохозяйственной кооперации, большинство местных союзов ответили – «ноль» или ставили прочерк. Лишь небольшая группа союзников предоставила информацию о наличии в своих рядах кулаков, что составляло от 6 до 9 % всех их членов. В то время, как число хозяйств, облагавшихся налогом по индивидуальным ставкам, составило там от 0,3 до1,3 %.[343]343
  Файн Л. Е. НЭПовский «эксперимент» над российской кооперацией // Вопросы истории. 2001. № 7. С. 49.


[Закрыть]