Текст книги "Клыки и монеты (СИ)"

Автор книги: Алексей Яшкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Когда они дошли до нужного места, Шрайбер увидел, что с парадной двери была стерта метка о больных внутри. Задняя дверь оказалась закрыта. Охотнику пришлось достаточно долго стучать кулаком, прежде чем изнутри поинтересовались, кто он и зачем пришел.

Это был голос вдовы. Пусть слабый и сонный, но охотник узнал. Герхард объяснился и спустя короткий разговор через дверь фрау Ангальд открыла и пустила их внутрь. Как оказалась, она переболела песчанкой относительно легко, в том числе благодаря помощи Симона. После выздоровления она какое-то время жила в пригороде у родственников и только недавно вернулась.

Фрау Ангальд согласилась помочь и поселить у себя девушку. Герхард помог Герде подняться на чердак и лечь в кровать ученика. Перед тем как уйти, охотник помялся и все же решил внести для себя ясность.

– Герда, я могу тебя осмотреть? Чтобы понять, здорова ты или все же заразилась красной песчанкой. Не бойся, я дипломированный магистр медицины и могу проводить такие осмотры.

Соседка смутилась, все же она с детства была знакома с охотником, но согласилась. Герхард осмотрел кожу за ушами, локтевые сгибы и попросил задрать нижнюю рубашку. Под мышками у девушки появилась мелкая красная сыпь, которая расползлась уже до нижних ребер.

– Герда, боюсь, что ты тоже заболела красной песчанкой. Я предупрежу фрау Ангальд и попрошу помогать тебе, насколько это возможно. За нее не волнуйся, единожды переболев второй раз уже не заразишься.

– А вы, господин Шрайбер?

– Будем надеяться, что болезнь не успела передаться.

Вскоре Герхард попрощался с юной соседкой и хозяйкой, после чего вышел из дома. Охотник понимал, что ближайшую пару дней домой к семье лучше не возвращаться.

* * *

Следующие три дня Герхард ночевал в полупустом постоялом дворе. С началом эпидемии поток постояльцев иссяк, и хозяева были рады любому клиенту. Тем более, что выглядел охотник прилично и платил без вопросов.

У Шрайбера сложилось впечатление, что вместе с ним в постоялом дворе по большей мере жили люди, которых болезнь близких выгнала из дома. Жильцы старались держаться подальше друг от друга. Люди побогаче запирались в отдельных комнатах, а те, кто не мог себе этого позволить, разбрелись по разным углам чердака.

Впрочем, охотник почти все время проводил вне постоялого двора. Много ходил по городу, выискивая тех знакомых и осведомителей, которые не слегли с болезнью или не затаились. Герхард выспрашивал про вампиров и между делом уточнял о корабле, на котором можно было уплыть из города. Иногда он спрашивал, не слышал ли собеседник о таком. В другие разы, напротив, просил помочь и свести с человеком, которому можно было заплатить за место на борту.

На третий день Герхард убедился, что история о корабле стала жить самостоятельно. Возможно, это был результат исключительно его усилий, возможно, вклад внес фон Цаузер с своими людьми. Мысль о том, что где-то неподалеку был спасительный корабль, оказалась очень притягательной. Люди устали и хотели чуда. И были готовы поверить в шхуну и смелых моряков, что способны вывести несчастных из пораженного болезнью города.

В очередной вечер Герхард заперся в комнате на втором этаже постоялого двора. Он разделся и в свете лучины тщательно осмотрел себя. Симптомов песчанки не было. В какой-то момент охотник задумался, что фон Цаузер был прав и даже укус вампира мог защитить от болезни. В этом случае осталось только поблагодарить Иво Шнеттена, который попытался вцепиться охотнику в горло и смог расцарапать кожу клыками.

Утром четвертого дня Герхард зашел домой, дать знать, что с ним все в порядке, и забрать короб со склянками. Он через весь коридор попрощался с Вильгельминой и пообещал вернуться, как только сможет.

Следом Герхард отправился в назначенное место, где после полудня станут собираться желающие попасть на корабль. Насколько знал охотник, несколько человек приходили к фон Цаузеру с задатком, но он всем отказывал. В каждом случае это был не Михаэль.

Охотник неторопливо шел по городу, оглядываясь по сторонам. Иногда ему казалось, что Альзенбург полностью вымер. Но стоило пройти дальше по улице, как охотник встретил двух жандармов. Один выглядел нормально, у другого на лице и ладонях издалека были видны только-только зажившие язвы, оставленные песчанкой. Похоже, он едва выздоровел, и сразу же вернулся в строй. Или даже не успел поправиться до конца.

Дальше охотник вышел на торговую площадь. Людей здесь было меньше, чем в нормальное время, но все же достаточно много. Больше, чем ожидал Герхард. Приезжие крестьяне продавали съестное, бюргеры и слуги ходили вдоль редких торговых рядов. И пусть сейчас покупали быстро, не приценивались и не сплетничали, но торговля не остановилась.

Шрайбер прошел площадь по диагонали и направился дальше на запад. Он вышел сквозь ворота в городской стене, стал забирать направо, чтобы выйти на побережье. Оливер осмотрительно выбрал место подальше от Альзенбурга, скрытое от посторонних взглядов.

Последние дома города остались позади. Герхард вышел на песчаную косу. Примерно в ста шагах впереди охотник увидел нескольких человек и вытащенную из воды лодку, перевернутую днищем вверх.

Тяжело проваливаясь сапогами в песок, Шрайбер медленно направился к ним. Возле лодки расположилось четверо мужчин: Оливер фон Цаузер, вампир Калеб и еще двое, судя по поведению, люди рода фон Цаузер.

– Мастер Герхард, – кивнул ему Оливер. – Что это вы несете?

Шрайбер подошел к остальным, осторожно поставил на песок короб с колбами, стараясь лишний раз не бренчать.

– Я счел логичным взять с собой вещи, чтобы издалека не вызвать подозрений.

– Здравая идея. Тоже думал об этом, но решил, что лишняя предосторожность. Ты оценил, как тяжело было идти по песку? Представь, каково будет с хромой ногой. Если он решил бежать, то у меня есть лучник.

Герхард покосился на одного из людей фон Цаузера. Он сидел на песке и держал на коленях короткий лук со спущенной тетивой. Рядом с ним лежал полный стрел колчан. Второй человек Оливера был с мечом на поясе. На дворянских гвардейцев не распространялись общие запреты на оружие.

– Вы давно здесь?

– Со вчерашнего вечера, – ответил Калеб. – Вдруг хромой пришел бы сильно заранее и затаился поблизости.

– И кто-то уже приходил?

– Пока нет. Но еще рано.

Герхард кивнул. Примерно этого он и ожидал. Охотник опустился на чей-то расстеленный на песке плащ. Устало вытянул ноги и приготовился ждать. Возможно, до сегодняшнего вечера, возможно, до завтра или послезавтра.

Пожалуй, впервые с появлением в порте города почтовой шхуны «Страсти святого Иакова» Герхард получил возможность остановиться, расслабиться и полностью сосредоточиться на собственных мыслях. Сейчас он уверился, что с Михаэлем могут разобраться люди фон Цаузера.

Охотник думал о Симоне. По его расчетам, ученик уже около пяти-шести дней был в госпитале лоренцианцев в недостроенной церкви. Скоро у него должен был случиться перелом в болезни, после которой Симон либо пойдет на поправку, либо же ему станет хуже. К этому времени нужно было подготовить лекарство.

Рядом тихо переговаривались гвардейцы фон Цаузеров. Лучник достал глиняную курительную трубку, выстучал ее о лодку, и забил мелко нарезанными листьями растения из-за океана. Долго возился с трутом, огнивом и кресалом, прежде чем смог разжечь. Охотник с интересом поглядывал на него. Герхард слышал о традиции племен Новой земли вдыхать дым, но не ожидал, что она уже добралась до их города.

Оливер нервно расхаживал взад-вперед. Калеб сидел с напускным безразличием, но Герхард видел, что вампир напряжен и изнывает от ожидания. Оба они выслеживали Михаэля в первую очередь затем, чтобы отомстить. За пленение, за унижение и, в случае моряка, за потерю человеческой сущности.

Прошло несколько часов, прежде чем на дальнем конце песчаной косы появилось две фигуры. Оливер замер на месте и тихо скомандовал свои людям приготовиться. Лучник присел за лодкой и быстро надел тетиву, так, чтобы идущие него не заметили. Второй гвардеец остался сидеть неподвижно, но подобрался.

Герхард прищурился, пытаясь лучше рассмотреть приближающуюся пару. Он поднялся на лодку и приветственно помахал рукой. Один из идущих неуверенно махнул в ответ.

– Мастер Герхард, что ты делаешь? – сдерживая гнев, почти прошипел Оливер.

– Идет мужчина и женщина. Ни один не хромает. Готовьтесь их разочаровать, господин фон Цаузер. Скажите, что спасения здесь нет.

Помрачневший Оливер пошел навстречу. Это действительно посторонние люди, а не хромоногий. Взрослый мужчина и молодая женщина. Возможно, муж и жена, но по возрасту вполне могли быть отцом и дочерью.

Фон Цаузер остановился в полудюжине шагов. Он старался, чтобы голос звучал ровно. Оливер объяснил, что сегодня лодка уже отплыла. Что было слишком много желающих покинуть город и за первые полчаса лодка полностью заполнилась пассажирами и нескольких даже пришлось отправить домой.

Выслушав его, женщина закрыла лицо руками и медленно опустилась на колени. Мужчина помрачнел и рывком поднял ее на ноги, подхватив под локоть. Оливер заставил себя не отводить взгляд. Это он дал людям фальшивую надежду и должен честно принять последствия своих решений и поступков.

Оливер холодно посоветовал вернуться на третий день в это же время или чуть раньше, чтобы точно получить место на лодке. И попросил возвращаться другой дорогой. А если кто-то встретится по пути, то ничего не говорить и просто пройти мимо. Почти безразличным голосом фон Цаузер соврал, что здесь можно встретить доносчиков магистрата и одно неверное слово испортит все предприятие. И тогда уже никто не сможет спастись.

Мужчина кивнул и повел спутницу обратно. Они прошли шагов сто, после чего остановились и долго стояли у моря, о чем-то разговаривали. А может, просто не хотели возвращаться в охваченный эпидемией город.

Оливер развернулся и подошел к лодке, тяжело шагая и увязая в песке.

Следующие несколько часов прошли в пустом ожидании. Герхард прошелся вдоль береговой линии, чтобы собрать для костра выброшенный на берег топляк. Вампир увязался за ним.

На вид охотник оставался спокойным, но постарался держаться в паре шагов и не поворачиваться спиной. Герхард наклонился за очередной веткой, критически осмотрел и откинул дальше от воды. Древесина еще не высохла.

– Сдается мне, друг мой, твоя тревожность вызвана не только ожиданием Михаэля. Тебя мучает жажда крови.

– Нет, охотник. Не мучает. Если умеешь договариваться, то не нужно набрасываться на случайных людей.

– Что ж, я за тебя рад. Подозреваю, что ты хочешь поговорить?

– Не поговорить. Объясниться. Я понимаю, чем ты зарабатываешь на жизнь. И ведь даже сейчас считаю, что ты правильным делом занимаешься. Только пойми, что я другой. И парни, которые вместе со мной на том складе оказались, тоже другие. Мы не злодеи, а обычные люди, которым не повезло.

Охотник пристально посмотрел на вампира.

– Я понимаю. И могу обещать, что буду относиться к тебе как к человеку. Пока ты будешь вести себя, как человек.

– Благодарю. Ты не подумай, я нормальный. Не чудовище. Просто иногда становится сложнее есть и приходится договариваться о помощи.

Герхард лгал, чтобы успокоить моряка. Он не верил, что вампир может стать членом христианского общества. Они могли прятаться и притворяться, лучше или хуже. Но когда вампир почувствует кровь, то нападет. И уличный бродяга, и феодал, и утонченный портной.

Продолжая идти вдоль побережья, они набрали сухих веток и вернулись к остальным. Лучник фон Цаузеров помог им разжечь огонь. Герхард вновь опустился на плащ и протянул руки к огню. Второй гвардеец отошел подальше от костра, чтобы пламя не слепило и можно было следить за подходящими к ним людям.

Однако эта предосторожность оказалась излишней. За весь вечер и ночь больше никто не приходил. Ночью по очереди дежурили оба человека фон Цаузеров. Герхард лег на плаще рядом с костром, по другую сторону от огня лежал Калеб. Охотник спал беспокойно, отчасти от холода, отчасти из-за близкого присутствия вампира. От каждого постороннего звука Шрайбер вздрагивал и открывал глаза, но все было в порядке – Калеб спал, гвардейцы следили за округой, а никого чужого поблизости не было.

С рассветом к ним подошел еще один желающий спастись. Герхард узнал его – молодой мужчина служил писарем в городском магистрате. Оливер снова вышел ему навстречу, виновато развел руками и объяснил, что сегодня лодки не будет, прибрежные воды патрулировал галеон на службе герцога фон Росштейна. И пока не получится проскользнуть сквозь блокаду.

Позже утром гвардеец-мечник ушел на несколько часов и вернулся с узелком еды и бутылкой легкого вина. Когда Оливер собирался на песчаную косу, он рассчитывал, что все закончится в первый же день. Вернувшись и передав остальным провизию, гвардеец наклонился к фон Цаузеру и вполголоса предупредил:

– Когда возвращался, то на полпути обогнал хромоногого господина с поклажей. Сдается мне, этот тот самый человек, которого мы ждем.

– Как думаешь, через сколько он здесь окажется?

– Не знаю. Скоро.

– Хорошо, подождем. Мастер Герхард, вам лучше скрыть лицо и не показываться, чтобы не спугнуть хромого раньше времени.

Вопреки предсказанию гвардейца, ждать пришлось долго, не меньше полутора часов. После еды Герхард снова расстелил на песке чужой плащ и смотрел за Оливер из-под полуприкрытых век. Фон Цаузер нервничал и часто вставал на лодку, всматриваясь в даль. Охотник попытался успокоить его и предположил, что Михаэлю сложно давались долгие прогулки. И сейчас он мог сидеть, чтобы дать отдых больной ноге.

Или же он мог подкрасться и наблюдать за ними. Все же Михаэля продолжали искать и городские власти, и китобои. С другой стороны, приблизиться к ним незаметно было крайне сложно. Нужно было признать, что Оливер выбрал правильно место для ловушки.

Но волнения оказались напрасны.

Глава 27

– Идет, – коротко предупредил лучник, сидевший на перевернутой лодке.

Герхард приподнялся и действительно увидел вдали человека. Он шел неловко, тяжело опираясь на походный посох. Когда галька сменилась песком, тот пошел еще медленнее. Издалека не получалось рассмотреть лицо, но по фигуре охотник решил, что это был именно Михаэль.

К такому же выводу пришел и фон Цаузер. Он сел на лодку спиной к подходившему человеку и обратился к Шрайберу.

– Мастер Герхард, отвернитесь, а лучше спрячьте лицо. Калеб, ты тоже. Не хочу спугнуть его раньше времени.

Охотник накинул на плечи плащ, надел на голову капюшон и присел рядом с Оливером. Калеб не послушал, продолжил сидеть на песке и пристально смотрел на приближающуюся фигуру. Лучник снова украдкой надел тетиву на лук.

Оливер чувствовал, как учащается сердцебиение. Это была самая мучительная часть ожидания, последние сотни шагов по вязкому песку. Фон Цаузер думал, что скажет хромому, как тот будет оправдываться или отрицать вину. И как возьмет у своего подчиненного, Карла, меч и закончит эту историю.

Наконец Оливер услышал шаркающие тяжелые шаги. Он повернулся и увидел в дюжине футов от себя хромого. Выглядел тот неважно. В грязной, местами рваной одежде, с небольшой котомкой за плечами и простым посохом, который больше походил на вырванный из забора кол. От долгого тяжелого пути Михаэль раскраснелся, хрипло дышал, а ко лбу прилипли потные волосы.

Бывший охотник прошел взглядом по всем пятерым собравшимся. И узнал он только Герхарда, который скинул плащ и открыл лицо. Если хромой и испугался, то не подал виду. Он посчитал, что охотник, скорее всего, не знал о произошедшем на складе китобоев. Их последняя встреча прошла крайне скверно, но тогда Шрайбер заявил, что они квиты.

– Говорят, здесь можно сесть на корабль, – хватая ртом воздух, проговорил хромой.

– Здравствуй, Михаэль. Не думал тебя здесь увидеть.

– Приветствую, Герхард.

Оливер застыл на месте. Он ожидал чего угодно, любых оправданий. Но, похоже, хромой просто не узнал ни его, ни Калеба. Когда тот увидел Шрайбера, то ощутимо вздрогнул. А вот их двоих смерил пустым, почти равнодушным взглядом.

Калеб встал, отряхнулся от песка и подошел к хромому. В ответ на вопросительный взгляд гвардейцев фон Цаузер сделал жест рукой, чтобы те оставались на месте и пока не вмешивались.

– Меня интересует одно место на корабле. Деньги есть.

– Ты меня не вспомнил? – тихо спросил моряк.

Михаэль внимательнее посмотрел на него, но покачал головой. Возможно, так и не вспомнил, возможно решил не подавать вида. Но по тону вопроса хромой заподозрил неладное и чуть отступил.

– Сломал мне жизнь и даже не запомнил…

Калеб двумя руками толкнул хромого в грудь. Тот пошатнулся, но сохранил равновесие. Тогда вампир бросился на него с кулаками. Первый удар пришелся в глаз, следующий в скулу. Михаэль не удержался на ногах и упал на песок. Почти мгновенно Калеб усел на него сверху и продолжил наносить тяжелые удары по голове.

Поначалу остальные не вмешивались. Но в какой-то момент поведения матроса изменилось. Он перестал бить хромого, наклонился и впился зубами в шею Михаэля. И начал пить кровь.

Мечник фон Цаузера охнул от увиденного. Оливер вздрогнул от неожиданности. Пытался понять, что делать дальше. Но его опередил Герхард. Охотник вышел вперед, на ходу вытаскивая кинжал из ножен. Шрайбер повернулся к спутникам и коротко сказал:

– Сейчас я все закончу.

Герхард наклонился над вампиром и бывшим охотником. И нанес сильный укол кинжалом. Оливер не сразу понял, что именно сделал Шрайбер. Только мгновение спустя, когда вампир безвольно рухнул на хромого, фон Цаузер осознал, что удар был нанесен не по Михаэлю, а по Калебу.

Оливер подбежал к охотнику, чтобы оттащить того от моряка. Герхард легко подчинился и отошел на несколько шагов. Руку с кинжалом он отвел в сторону, чтобы ненароком не задеть дворянина клинком. Фон Цаузер подошел к моряку и убедился, что удар оказался смертельным.

– Зачем ты это сделал?

– Я предупреждал, что заберу оплату, – спокойно ответил Герхард. – Ты решил поиграть в дружбу с вампиром и посмотри, чем это все закончилось. А я охочусь на вампиров и делаю свою работу.

Оливер уже был готов ответить отповедью, но подошедший лучник поддержал охотника.

– Он прав, господин фон Цаузер. Этот парень клялся, что будет вести себя нормально. Но только кровь почуял, так сразу потерял контроль и вцепился в глотку.

– Преступнику.

– Преступник или нет, но это ж человек. Таких власти должны судить, а не вампиры горло разрывать.

Тем временем Михаэль выполз из-под мертвеца. Вымазанный как в своей крови, так и в крови Калеба. Поэтому трудно было понять, насколько серьезно он был ранен. Хромой попытался подняться, но второй гвардеец толкнул его ногой и снова повалил на песок.

– Что с этим делать?

Оливер посмотрел на хромого. Тот выглядел жалко. Испуганный, вымазанный кровью, грязный и уставший. Фон Цаузер брезгливо поморщился и отрывисто приказал:

– Перевяжите шею, а потом свяжите руки. Отведем его в тюрьму, пусть магистрат судит. Только сначала вымойте в море.

Герхард сходил к лодке за коробом со склянками. За руки оттащил тело вампира подальше от воды. Оливер подошел к сидящему на корточках охотнику, который доставал колбы и расставлял в ряд по левую руку.

– Что ты собрался делать?

– Добыть лекарство, – не поднимая головы, ответил Герхард.

– Тебе мало было его убить? Еще и разделать?

Охотник поднялся на ноги и посмотрел Оливеру в глаза.

– Его внутренности вылечат от песчанки по меньшей мере четверых, господин фон Цаузер. Он уже мертв и остается только решить, была его смерть напрасной или послужит спасению для нормальных людей. Решай сам, только делай это прямо сейчас.

Оливер первым отвел глаза. После напряженных раздумий, он скривился, принял аргументы охотника и молча пошел к своим людям. Ему не хотелось смотреть за работой Шрайбера. Тем временем, гвардейцы уже связывали мокрого после купания в море Михаэля поясным ремнем.

– Можете меня не ждать. Это займет какое-то время.

– Я похороню его, когда ты закончишь. Кем бы он не стал, не нужно забывать, что Калеб прежде всего жертва. Вот этого человека.

Герхард кивнул и приступил за работу. Он отбросил мысль о том, что лично знаком с вампиров и что когда-то тот был неплохим на первый взгляд человеком. Нужно действовать и спасать другие жизни. Охотник торопился, работал неаккуратно и грязно.

Закончив, Герхард собрал все склянки, вытер о песок ланцет и зажимы, убрал туда же в короб. Потом разделся до пояса, снял сапоги и по щиколотки зашел в море, чтобы отмыться. Когда охотник закончил и вышел на песок, лучник глянул на него. Потом замер, посмотрел внимательнее.

– Уважаемый, у тебя тут это… – гвардеец провел пальцем по своему боку, вдоль одежного шва, показывая, куда нужно смотреть.

Герхард опустил глаза. Под мышками и ниже по бледной коже шла ярко-красная сыпь. Значит, идея о том, что даже укус вампира защищает от болезни, оказалась домыслом. Байкой, в которую захотели поверить желавшие спастись люди.

– Ну что же. Только праведник будет спасен от насланной язвы.

Охотник смог ответить лишь библейской цитатой.

* * *

На третий день после событий на косе Герхард вышел из аптеки братьев Бильмеров. Впервые охотник сам купил лекарство, приготовленное из органон вампира. Ему пришлось отказаться от большей части награды за Калеба, чтобы получить две порции лекарства от красной песчанки. Клерк Бильмеров передал охотнику пару стеклянных флаконов, наполненных янтарного цвета жидкостью.

Один из флаконов Герхард открыл прямо в аптеке. Он в три больших глотка выпил кислую жидкость и вернул стекляшку клерку. После этого охотник бережно спрятал за пазуху вторую дозу лекарства и отправился в госпиталь лоренцианцев в недостроенной церкви мученицы Бастильды.

С прошлого визита охотника импровизированный госпиталь разросся за пределы подвала. Рядом со входом и на построенном первом этаже были разбиты большие походные шатры, в которые стаскивали больных. Однако выросло и число людей, ухаживавших за больными. Помимо монахов трудились и обычные горожане, мужчины и женщины. У некоторых на коже виднелись следы заживающих язв, другие на вид оказались полностью здоровы.

Герхард остановил монаха и попытался расспросить, где можно было найти ученика. Но лоренцианец только покачал головой, больных было слишком много и по одному словесному описанию указать нужного он не мог. Кивнув, Шрайбер отправился дальше, в поисках брата Антония, который руководил всем госпиталем.

Главный монах нашелся в подвале, возле самого входа. Он вопросительно посмотрел на охотника и сразу предупредил:

– Уважаемы, мы больше не принимаем больных. Места нет.

– Брат, я охотник на вампиров Герхард. У вас лечится мой ученик, Симон. Мы помогли вам в той истории с вампирами, помнишь?

Брат Антоний просветлел, кивнул и повел охотника за собой. Монахи действительно отплатили за добро добром и хорошо разместили Симона. В отдельном закутке, всего с всего тремя другими больными.

При виде учителя Симон кисло улыбнулся. На лице у него уже вздулись наполненные гноем пузырьки.

– Вот так, Герхард, – хрипло сказал он.

– Не буду врать, друг мой Симон. Выглядишь ты неважно. Но я не сидел без дела. Попробуй сесть, у меня для тебя кое-что есть.

Герхард опустился на корточки рядом с учеником, собираясь напоить того лекарством. Но Симон приподнялся на локте, принял из рук охотника флакон и выпил самостоятельно. Он пил маленькими глотками и после каждого морщился. Наконец, вернул склянку учителю и снова опустился на тюфяк.

– Это то, о чем я подумал?

– Да.

– Благодарю. Я тебе что-то должен?

– Нет. Оно получилось почти само собой, не волнуйся.

– Значит, я теперь буду здоровым? – Симон перешел на косноязычную лингва сайенту.

– Не жди чуда. Ты точно не умрешь от болезни. Да и я тоже.

– Ты тоже заболел?

– Все болеют. Но не думай об этом.

Герхард выпрямился и собрался уходить, но ученик жестом остановил его.

– Она здесь. Женщина-рыба. Вампир. Которая когда-то убила лоренцианца.

– Она нападает на больных?

– Нет. Выхаживает меня и других заразившихся. Хочет заслужить прощения и спасти душу. Монахи знают и позволяют здесь оставаться.

– Ты считаешь, что сейчас она представляет опасность?

– Нет.

– Тогда разберемся с этим, когда все закончится.

На прощание Герхард рассказал ученику о фрау Ангальд. Симон заметно воодушевился, когда узнал, что хоть для кого-то болезнь закончилась успешным выздоровлением. Он спросил о своей Анне, но тут у Герхарда не было новостей. Судьбой девушки он не интересовался.

* * *

Лекарство помогло как Симону, так и Герхарду. Оно не стало чудодейственным спасением за один час или даже ночь. Но все же болезнь прошла намного легче, чему у всех остальных. У Герхарда сыпь и последующие пузырьки с гноем ограничились двумя узкими полосами кожи от подмышек до таза. Симон был на более поздних стадиях болезни, но и ему лекарство из почек вампира позволило выздороветь быстрее.

Уже на шестой день после визита учителя Симон покинул госпиталь лоренцианцев и отправился домой. На чердаке дома фрау Ангальд он с удивлением обнаружил девушку, которую туда привел Герхард. Выслушал историю Герды, Симон согласился помочь вдове выходить больную. Для нее история закончилась относительно благополучно. Она тяжело переболела красной песчанкой, но все же осталась жива. Время от времени Эйбенхост просил девушку улыбнуться и каждый раз облегченно выдыхал. Девушка не стала вампиром.

С момента, когда капитан курьерской шхуны сошел на берег и заразил первых горожан, прошло девять недель. Говорили, что из каждых десяти жителей города заболело песчанкой по меньшей мере семеро. Никто не мог точно сказать, сколько из заболевших не переживало болезнь. Авторы времен Походов Веры писали о гибели пятой части или даже четверти больных. Но по оценкам монахов из орденов святого Альфона и святого Лоренцо умирал каждый восьмой или даже меньше. Что в любом случае звучало ужасно, учитывая число заболевших.

Избежать болезни удалось только дальновидным горожанам, которые заранее запаслись едой и забаррикадировались в домах. Либо же тем, кто заблаговременно покинул город и успел сбежать до начала эпидемии.

Как бы сильно горожане не проклинали герцога фон Росштейна за блокаду города, она показала себя хорошим решением. Конечно, отчаявшиеся бюргеры смогли пробраться по лесам и бездорожью. В числе пробившихся через заставы были и больные красной песчанкой. Но дальше ближайших деревень болезнь не ушла.

В Альзенбурге появились десятки новых вампиров. Многие поверили в то, что укус может спасти от красной песчанки и добровольно подставляли шеи под клыки вампиров. А охотники стали сильно реже выходить на улицы. Кто-то болел, как Симон и Герхард, другие прятались по домам, третьи все же осторожно выходили на улицы, но их усилий не хватило, чтобы сдержать волну новых вампиров.

К исходу двенадцатой недели эпидемия пошла на спад. Все те, кто заболел в первый месяц, уже либо выздоровели, либо умерли. Новые больные появлялись, но в значительно меньшем числе. И на исходе третьего месяца город постепенно стал оживать. Торговля с внешним миром по-прежнему была остановлена, но на торговые площади снова потянулись крестьяне из окрестных деревень, а на мануфактурах возобновилась работа.

Герхард и Симон вновь стали выходить на охоту.

* * *

Симон привычно, как в старые времена, подошел к дому Шрайберов за пару часов до заката. После первого же удара дверь открылась. В прихожей Симон с удивлением увидел сразу троих охотников – Герхарда, Эзру и Абеля. Последний уже уверенно стоял на ногах, хоть и позаимствовал хозяйскую трость.

– Ты как нельзя вовремя, друг мой Симон. Нам предстоит решить один неприятные гильдейский вопрос. И чем больше нас будет, тем лучше. Пойдем с нами.

Охотников повел Эзра. Он шел медленно, подстраиваясь под неловко шагающего Абеля, который поначалу примерялся перед каждым шагом. Он все еще берег зажившую ногу, хотя на взгляд Симона, это была уже избыточная предосторожность.

Герхард отстал от них на дюжину шагов и жестом попросил ученика сделать то же. Он хотел объяснить, куда и зачем они идут.

– Ты же помнишь Франциска? У него и до песчанки намечались проблемы с поведением. А сейчас стало еще хуже. Похоже, окончательно сошел с ума. Он стал убивать без разбора, вампиров, укушенных вампирами, тех, кого подозревает в укусе.

– Куда мы идем?

– В его дом. Есть вероятность застать Франц там. Во время эпидемии он жил, где придется. Но сейчас соседи говорят, что стал появляться дома.

– И что вы собираетесь с ним делать?

– Мы. Не вы. Ты тоже член гильдии охотников. Но не буду обманывать, я не знаю, чем все закончится. Это зависит не столько от нас, сколько от самого Франциска. При нашей последней встрече он вполне искренне хотел помочь, не понимая, что именно он наделал.

– Думаешь, его придется убить?

– Будь готов к этому. Но постараемся избежать подобного решения. Убить его – это самый простой выход. Но помни, что это человек. Такой же, как и мы. Его душу еще можно попытаться спасти. Если он сам поймет и захочет этого.

Как оказалось, до того, как стать охотником, Франциск был вполне зажиточным человеком. Его дом находился в самой старой части города, приземистая двухэтажная постройка, полностью выстроенная из камня. Охотники разделились – Эзра и Герхард подошли ко входной двери, а младший и старший Эйбенхосты встали у черного хода.

На стук в дверь никто не ответил. Подождав достаточно долго, все охотники собрались у задней двери. Эзра наклонился над замочной скважиной, достал из-за голенища сапога стилет и пару узких отмычек. Он провозился достаточно долго, прежде чем признал поражение.

– Закрыто изнутри на засов. Нужно ломать.

– Ты не хочешь просто подождать? – оглядываясь по сторонам, спросил Герхард.

– Нет. Я хочу посмотреть на жилье Франца. Мне кажется, это поможет понять, насколько все плохо у него в голове. Может, даже лучше, что его нет дома.

Выломать добротную деревянную дверь оказалось непросто. Абель, у которого это вышло бы легче всего, отказался участвовать, чтобы сберечь ногу. Начал Симон. Он с короткого разбега бил плечом по доскам. Поначалу результата не было, но постепенно дерево стало поддаваться. Когда ученика сменил Герхард, он пятью сильными ударами закончил работу. Дверной засов с громким протяжным хрустом переломился, и охотники оказались в доме.

Симон прошел по жилищу следом за Герхардом. На первый взгляд, в большей части дома никто не жил. Какие-то признаки жизни были только на кухне, где охотники увидели свежую золу в печи. И в одной из комнат на первом этаже оказалась обустроена спальня. Простая кровать была наспех заправлена, а на сундук с вещами сверху брошена грязная нижняя рубаха.