Текст книги "Секта Безумного Мага (СИ)"

Автор книги: Алексей Богородников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Мы забрались обратно в теплицу, добрались до конца зала, где Верлита с жезлом пыхтела, перемещая заклинанием землю, причудливым водопадом крошек. Ей помогала Риса, сдувавшая поднятую массу вбок. В магическом жезле, ранее подобранном Гурой с Каваса и позже, переданным мне как трофею, опознался природный жезл Кхары. Редкое орудие для управления магических кукол и вольтов – предметов, завязанных на маге. Но и для управления подчиненными монстрами годился. Средняя мощь, зато магии земли прибавлял в скорости каста. После оценки жезла, я сразу преподнес его нашей няшке-земляшке.

Внезапно покрывало земляных крошек зашевелилось, и я тотчас задвинул Верлиту назад. В водопаде скатывающейся земли перед нами вознесся первый ящер, коричневого окраса, похожий узким телом на змею, но с лапами, метко отправленный щитом нашего танка обратно. В провал воткнулись заклинания КОМа, Верлита добавила «дрожь земли» и на минуту всё затихло. Верлита принялась осторожно расчищать заново и очень скоро показался, пробитый ледяным болтом, обугленный труп монстра. За ним второй-третий.

Проход вниз расширился настолько, что показались ступеньки, выложенные деревянными брусками, по которым мог спуститься человек. Поэтому коллективным решением туда полез Аякс. Тусклый свет непонятного источника снизу, закрыло мощное тело элементаля. С молотом наизготовку, он нырнул в проход и оттуда немедленно раздались возня, свирепое пищание ящеров и сочные звуки ударов.

– Маши побольше молотом, пошли нам много золота, – творчески пожелал я трофеев Аяксу вниз.

Аиша фыркнула, Сура хихикнула, Верлита оживилась. Внизу показался черное, в слабо видимых брызгах крови, лицо элементаля. Он высунул свободную руку, показав сжатые кругляшом пальцы в виде «ок».

– Джиро первый, Гура вторая, далее по алфавиту, я замыкающий. – приказал КОМу.

После небольшого спуска нашим глазам предстал второй зал: скрытая лаборатория Безумного Мага. Куча сплющенных тел ящеров, художественно оформивших инсталляцию «последний день Помпеи», Аякс распихал подальше от прохода.

Мы постояли немного у входа, прислушались-присмотрелись. Зарыл здесь Дрэвен топор войны своей смертью или отполировал – надо выяснить. Я если что про ловушки, активируемые после смерти, заботливыми негодяями в своих захоронках.

Компактный зал, скорее широкий коридор с двумя дверями, слева и справа, проход продолжающийся дальше, невидимый за поворотом.

– Далеко проход идет? – спросил я Каваса.

– Метров двадцать, ваша милость, – прошептал тот и без напоминаний уточнил. – дальше лестница наверх, выходящая прямиком в оседзский дуб. Сердцевина дуба выдолблена, дверь замаскирована корой. Издалека дерево – деревом, никто замаскированный вход не опознает.

Тишину нарушил хриплый стон из ближайшей к нам двери.

– Здесь манаотсосная процедурная. – торопливо подсказал Кавас. – За ней сортировочная, справа комната отдыха, рядом с ней разделочная.

– Меня сначала в манаотсосную привели. – сказал Вин Гезин. – Боли нешуточные, когда ману насильно выкачивают. Мне еще повезло: маны в моем теле немного, выходит трудно. Часов шесть всего пролежал на столе, когда Дрэвен покривился, глядя на меня, и приказал к дендроиду отправить. То чудище, как я понял, выкачивало в себя навыки с живых людей.

Его лицо передернуло от воспоминаний.

– Эти ощущения… когда дендроид пускает корни, вытягивает их, подбирается к тебе, пристраивается… Словно свёрла впиваются в тело. Каждый нерв вытягивается струной, всасывается и перетекает из тела. Было больнее, чем в манаотсосной.

Он присел прямо на труп убитого земляного ящера, не в силах оставаться на ногах.

– А че ты жмешься-то? – благодушно сказал я тогда Кавасу. – Давай, открывай все запертые двери. Если есть ловушки, примешь на свое тело. Быстрее!

Дело даже не в том, что Каи рядом с нами не было и стоило подстраховаться. Хотелось воспитательного момента. Негодяй, подло работавший на врага, доблестно разминирует своим телом ужасные ловушки. Умирая, он раскаивается в своих злодеяниях, завещая городу ручного дракона, гору из камней Тафирима и обратный портал на Землю.

Да, я знаю, так не бывает, но помечтать-то можно? КОМ и Комик-кон рождены друг для друга: в Сан-Диего хорошо в любое время года. Если и возвращаться на Землю, то в полном составе и сразу начинать фестивалить на сбагренные килограммы золота.

Пока я предавался сладким мечтам, вспотевший Кавас истерично дернул ручку манаотсосной.

Глава 3

Китайцы – первые в мире сексисты. Их иероглиф, обозначающий женщину (女) – наклоненная вправо пухленькая «h», с наложенной посередине «L». Когда таких иероглифа вместе два: как глагол читается скандалить. Как существительное означает глупость. Ну а если вы увидите три таких – всё, тушите свет, пришел конец света: анархия, хаос, полнейший беспорядок.

Ничего такого ни о Земле, ни о китайцах, ни тем более об иероглифах Эмаден Малурон не знал. Но его лицо, искусно состаренное гримом и морщинами, точно тянуло на три иероглифа. Словно типичная старая бабка, перед криптовалютным билетным терминалом на вокзале, Эмаден Малурон смотрел на каменную статую Скрипа, прикованную цепью к стене таверны.

Самур воочию воспринимался иначе, чем по донесениям шпионской сети.

Знакомые только из письма, огромные часы с водяным орлом на циферблате, вызвали его искреннее восхищение. Городская ёлка удивила шпиона магоголиков природной красотой и нарядностью, а ледяные статуи вызвали озабоченность обладанием Шайна таким крутым зачарователем воды с потрясающим микроконтролем магии. Но это Шайн, издревле славящийся магами воды: скульптуры явно сотворила принцесса, регулярно ошивающаяся в Самуре по причине детской влюбленности в местного проходимца. А вот обозначившийся здесь волшебник стихии земли, с такой силой…

Лопиталь, покоренный застывшей красотой и мощью заклинания, потянулся пощупать-постучать статую у таверны, но был остановлен строгим окриком.

– Не дозволено!

К двум, замаскированным агентам магоголиков неспешно приблизился патруль городской стражи. Плотный толстячок с усами и двое поджарых служивых.

– А чаво, милок, – начал отыгрывать роль сельской простушки Эмаден, – нешто камень рассыпется, ежели внучок мой погладит?

– Сержант Джил Свакинг, городская стража. – представился толстячок и строго произнес. – Приказ его милости.

Он пошарил глазами по седой старушке с клюкой, усохшим рукам в пигментных пятнах, невзрачному мужчине рядом с ней, светившему глуповатым лицом, с большим коробом на спине. Снизошел до объяснений.

– Их милость сказал: в момент окончания действия заклинания, все совершенные над статуей действия моментально окажут эффект. По голове ей постучали несколько раз, песчинка откололась, а в момент оживления, человек лишится части ткани.

– Поди ж ты, – удивилась бабка и тыкнула в табличку на груди Скрипа, – так то злодей был, чего эту плесень жалеть?

Джил Свакинг посмотрел на настырную старушку.

– Степень злодейства должна установлена, после все причастные должны понести наказание в установленном законом порядке. Мелкие и средние, принести пользу в городских шахтах. Остальные отправиться к Ангелу Тачибане. В данный момент, статуя – собственность многоуважаемой волшебницы Верлиты, переданная в субаренду городской таверне. Одновременно, окаменелая скульптура городская достопримечательность, демонстрирующая всем негодяям, что их ждет за преступления.

– Статуя оказывает мотивирующий психологический эффект! – раздувшись от важности, добавил сержант. – Трогать никому не позволено. Вы сами чем промышляете и с какой целью в Самур прибыли?

– Рьюинские мы, – гордо выпрямил согбенные плечи Эмаден, – из деревушки Белокопытное, что недалеко от Рьюина. Я знахарка Мадена, а то мой внучок сущеглупый. Всю жизнь посвятила травничеству. Старому графу помогала в своё время дочь выходить, да вишь как с орками получилось. Потерял семью граф, да и сам слег. Жить ему не хотелось, а от такой печали средства нет. Пока суд, да дело, думает знать и король, кто в графстве главный теперь будет, подрядилась я с помощничком своим на заработки. Ну шо ты мечешься, как бздя по мудям! – прикрикнула повелительно бабка на внука.

Лопиталь, немного потерянный от внимания городской стражи, опасливо переминался рядом с Эмаденом. В попытках укрыться от непривычного и пристального, как кажется любому интроверту внимания, он смещался за статую и в конце концов споткнулся об цепь, нелепо растянувшись у порога таверны.

– Дундук с гвоздями. – вздохнул посол Южной Каталии и пожаловался стражникам. – Матушка его померла, а отца и не ведал никто, одна я ево воспитываю. Ну да, пусть морда в прыщах, лишь бы шарил в овощах.

Смешливая, харизматичная бабка полностью завладела вниманием городской стражи. Тем более, профессия у неё особенно уважаемая среди как сервов, так и горожан. Лечебные навыки есть – с голода нигде не помрешь и везде уважать станут. Снадобья знахарок, может и менее эффективные, чем навыки целителя, но в несколько раз дешевле по стоимости, всегда привлекательны.

– На торжище нашем купцы глаголили, – продолжил Эмаден, убедившись, что отвлек стражников от Лопиталя, – дескать нужда есть в Самуре есть на навыки, да товары добрые. А в самурской округе мне Ррей наскальный интересен, Шай цветочный. Распродамся, соберу немного травок, присмотрюсь к городу, чем творцы не шутят, перееду здесь людям добрым помогать. Сказывают наместник ваш дюже леп к нужным странникам.

Эмаден точно попал в цель. Джерк Хилл не уставал повторять на всех уровнях – городу нужна свежая кровь. Мастера, подмастерья, грамотные и образованные люди с навыками, просто молодые и работящие. Сам Джил Свакинг привел в городскую стражу своего племянника с деревни. Парень здоровый: быка на плечах на потеху сельчанам на празднике Маремая пронес, как и Джил в свое время. В стражу записали, шефство над ним сержант взял, услышал от Каи «технике боя подучим, но чтоб без кумовства на службе», посмотрел на прищуренные глаза лисодевочки, проникся моментом.

Фигуры странников: бабки в простой мешковатой накидке, с повязанным поверху седых волос особым образом, зеленым пуховым платком и невзрачного мужчинки с большой коробчатой котомкой, Свакинг засек еще у городских ворот. Бабка назвалась страже знахаркой с дальнего графства, со своим помощником. Приставала с расспросами. Удивилась отсутствию пошлины на въезд, всегда и везде чисто символической, но общепринятой. Поспрашивала про торговые места, других знахарках и ареал произрастания некоторых трав.

Первая неделя после Нового года: торговля застывает, словно вода в северных реках. Пару бабок, действительно расторговывающих простыми травками, – которые любой горожанин себе заварить может, вроде сенного перекоса для крепкого спокойного сна, – в городе не наблюдалось.

Порадовавшись безконкурентности, бабка с помощником отправились осматривать город. Джил, сверху надвратной башни, слышавший разговор, чуть позже со сменным патрулем возвращался в казармы, где на площади увидел знакомую композицию фигур.

– Ррей наскальный большая редкость. – проникнувшись капелькой доверия к бабке, после небольшой проверки, сказал Джил. – Особенно в такое холодное время. Цветочный Шай сейчас только на тех сопках растет, где подземный жар из гор выходит. А это опасные места на северо-западе от Самура, вероятные встречей с монстрами. Тех тоже тянет, где потеплее. Хотя, наша милость намедни лес зачищать отправился, но посещать места сейчас город не рекомендует. Сами-то чем расторговывать собираетесь, чем добрых самуритян удивите?

Самурцы и самурки, самурайцы и самурайки, самуритяне и самуритяночки. Джерк Хилл на встречах с горожанами по-разному именовал население города, породив головную боль для органов власти и порядка. Специальным эдиктом он указал считать все слова синонимами, рекомендуя представлять население города в контексте. Общаешься с простым сословием, им легче самурцевсамурок запомнить. С боевым и представительным – самураец звучит бодрее и насыщеннее, самуритянетяночки – для молодых и образованных, в официальной отчетности.

Своим обозначением населения Самура в разговоре с бабкой, Джил Свакинг поставил последнюю в категорию образованного специалиста. Бабка еще не поняла чести, но стражники нюанс уловили.

– Сымай короб, бедовый, – прикрикнула бабка на внука, – товар лицом показывать будем.

На городских воротах бабку никто о содержимом короба не спрашивал. Установка наместника была строга: никаких препятствий свободному входу, лишь визуальное обнаружение потенциально неприглядных личностей, блиц-опрос и скрытое сопровождение в случае подозрений. Бабку в эту категорию зачислил бы только сумасшедший.

Лопиталь неловко присел, высвободился из лямок и осторожно придержал короб, опуская на землю.

– Внучонок у меня хороший, – разливалась бабка, хлопоча над завязками короба, – Лопиком кличут. Диковат только и неловок. Отвернешься от него – лицом сразу кашу просит.

Простонародное выражение «лицом кашу просит» о человеке, совершающим глупости, было встречено смешками стражников. Лопиталь покраснел, поджав бледные губы. Жестокий напарник был великолепен в отыгрыше бабки. И беспощаден.

Короб был полон кармашек и полочек. В них аккуратно расположились пучки трав, глиняные пузырьки снадобий.

– Кудрявый чудягиль, что отпугивает даже серьезных монстров. – принялась бойко рекламировать товар бабка. – Прострел боровый для удачи, перекос сенной – снотворное и успокаивающее, плакун карманный отгоняет призраков и нежить, пыльца травяная «Пальчики Цунаде» в белом мёде для заживления ран и болячек, пузанка ласковая для похудания, ревенка пылкая, чтоб женушка любила.

Бабка будто невзначай бросила взгляд на Джила Свакинга. Горящий взор сержанта метался между двух склянок.

– Мужики на два типа делятся. – подкинула дровишек старуха. – Одни для огорода, вторые для хоровода. Потому для мужчин боевых и богатых, снадобий у меня не перечесть.

– Сколько? – прохрипел Свакинг словно в тумане, расстегивая непокорный кошель у пояса.

– Да откуда же я знаю, милок? – удивилась бабка. – Какова нонче мзда, кому поклониться надобно? Может и торговать у вас на площади запрещено, всё поначалу разузнать следует.

– Нету никакой мзды, – отмахнулся сержант, приходя в себя, – все торгующие, кроме гильдий, освобождены от городских пошлин на три года. Единственное, что требует город, для товаров потенциально опасных в обращении, таких как лекарственные снадобья или производство боевого оружия, требуется регистрация в городской гильдии. Ежели человек умрет по вине производителя некачественного товара, последнего привлекут к ответственности. В ратуше всё подробно разъяснят.

– Чудно у вас устроено, – удивилась бабка, – ни платы за въезд в город, ни пошлин торговых. На что город живет? Тот искусник, что те диковинные статуи из льда волшбой своей воздвиг, за «спасибо» старался? Нигде подобного не видала.

– Ха, – довольно крякнул Джил и приблизил своё лицо ближе к бабке, – то их подавляющее высочество наколдовали в день Нового года, как подарок Самуру и в знак расположения к нашей милости. За полчаса самолично, своей великой магической ручкой сотворила. Только то секрет особенный, я ничего не говорил.

Эмаден Малурон точно знал: дерзкое шайнское высочество Аиша Крикливая столицу на Новый год никуда не покидали, тусили во дворце и дарили подарки семье на праздничном ужине. За принцессой он персонально наблюдал, с крайнего конца стола. Нет, дело здесь явно нечистое: в Шайне появился еще один талантливый маг воды, способный посоперничать…

Здесь мозг шпиона магократии немного завис. Сравнивать с Аишей было глупо, из зачарователей никто подвигов сравнимого масштаба с принцессой не совершал. В пять тысяч двести двадцать три Муэрто, ушатанных одной левой принцессы, Эмаден Малурон не верил, но цифра была озвучена на королевских чтениях. Чудовищно врать на таком представительном собрании в своём уме никто не станет. Ложь рано или поздно раскроется и больно ударит по авторитету. Как минимум, тысяча, а то и две, водных ящеров противостояли отряду принцессы, и все полегли под Самуром.

Придай он больше значения этому факту, может не потерял бы ближайшего помощника, баронессу Мирайн и два десятка элитных арбалетчиков в столь ненадежной засаде в Кургане гноллов.

Обжегшись на поспешном решении, Эмаден Малурон решил отныне скрупулезно проверять и перепроверять все данные. Одним из последствий стало решение провести вылазку в глубокий тыл врага.

Тем не менее маг воды, демонстрирующий столь потрясающий контроль магии, неизбежно станет или уже стал еще одной козырной картой Шайна. Новый актор на старой магической сцене. Ведь контроль не только говорит о силе и зрелости магии. Точность заклинаний, расходование маны, концентрация, шанс нанести критический урон – всё завязано на способности. В надлежащем обвесе артефактами, такой волш может решить исход крупной битвы.

Как будто назло всем славным магократосам, как будто мало им было проблем с сумасшедшей принцессой. Плюс еще один неведомый маг воды, плюс маг земли крутейший. Понарожала же земля самурская…

– Бабуль, ты чего? – донесся издалека до него озабоченный голос. – Побледнела вся, плохо стало что ли?

– Нездоровится мне что-то, милок, – прохрипела бабка. – Вспомнила, что, когда дом родной с утра покидала, лучину комнатную потушить забыла.

Движимый сочувствием к старому человеку, Джил Свакинг дернулся поддержать бабку. Эмаден Малурон, покрытый гримом и под действием серьги иллюзий, с наклеенной бородавкой, прикрывающей дырку на месте снятого болта в носу, столь близкого контакта попытался избежать.

Каталийский шпион – мастер своего дела. Бородавка натуральная, срезанная с живого человека, проткнутая иглой стазиса, во избежание распада тканей и на липучей основе. На Малуроне первоклассный артефакт-серьга, рассеивающая внимание, но всему есть предел. Осторожность – превыше всего.

– К демонам дом, – сурово решила мужественная бабка, отшатнувшись от сержанта, – раз сгорел, на то воля Создателей, останусь в Самуре. А для силы внутренней и физической у меня настойка слонорожья имеется.

Она нырнула в короб, достала редкий деревянный пузырек с сужающейся трубкой на месте горловины, отвинтила наконечник и опрокинула в себя пару капель.

– Мгновенно приводит в себя, – порекомендовала бабка, – прибавляет сил и выносливости на сутки. Такого вот пузырька единовременно на сто человек хватит. Семейный рецепт, стоит недорого. Три капли – десять медяков.

Эмаден Мадурон сделал это с тайной целью. Он вообще весь разговор строил так, чтобы оценить реакцию окружающих, вывести на эмоции.

– Ого, – присвистнул Джил Свакинг, – такой и в страже у нас оценят, и рудокопы в шахтах с руками оторвут.

– Что, – небрежно спросил Эмаден, закрывая короб и присаживаясь на него передохнуть, – много ли за добычу руды город платит? Может Лопика свово пристрою к делу.

Стражники заулыбались. Невзрачный и слегка потерянный Лопик не походил на жилистого, перевитого венами на руках и плечах, брутального добытчика породы. Конечно, махали кайлом в самурском отбое и другие персонажи, вроде бывших бандитов. Но и у них сытые откормленные самодовольные рожи, через месяц превратились в смуглые от несмывающейся грязи, посеченные каменной крошкой, заостренные проблемами, морды.

– Если только под настоечкой, – дипломатично ушел от ответа Свакинг, – в шахты строгий отбор, кого попало не берут. Даже завербованных, поначалу обучают делу рудознатцы из Тритикама. Доход зависит от выполнения нормы выработки. Сейчас только одна печь работает, как сказал наша милость: «добыча породы и зарплата носят тестируемый характер, однако в любом случае профессия рудокопа в городе будет уважаема». У товарища моего за неделю вышло пол-золотого, но сам он говорит, что это только из-за высокого качества породы. Впрочем, вторая печь на подходе, ремонт остальных вряд ли затянется, так что требования к набору рудокопов, уверен, снизят. У Лопика будет шанс.

Сержант посмотрел на отдувающуюся бабульку и решил поддержать, потенциально великолепное приобретение для города, в виде знающей свое дело травнице.

– Мадена, ты переведи дух пока, с дороги-то дальней. Мы сами вас зарегистрируем. Данные запишем, парни в ратушу сбегают с документом.

Джил Свакинг достал из отделения кошеля небольшой, свернутый рулон листа и чернильницу. Согнул лист, разорвал по сгибу пополам. Протянул ближайшему стражнику.

– Испортишь опросник, – буднично предупредил он, – три внеочередных ночных дежурства.

– Чудны дела самурские, – раскрыла глаза бабка, – давно у вас стражников простых письму обучают?

Джил Свакинг одной стрелой убивающий двух зайцев: из которых первый – проверка грамотности личного состава, а второй – репутация города, самодовольно осклабился.

– Да всех обучают, все уже умеют, кто хоть немного ушами не хлопает.

Он махнул рукой на четыре аспидные доски, стоящие на площади. Что Эмаден, что Лопиталь приняли их за простые доски объявлений, окинув взглядом и не обратив внимания. С утра вокруг них не было ни души, но ближе к полудню около них стали собираться небольшие кучки народу.

– Наша милость приказала всем учиться грамоте. Следующая задача будет овладение цифрами. На окружной ярмарке через два месяца будет устроено состязание в письме и счете.

Джил Свакинг заговорщически понизил голос.

– Говорят судить его будет их подавляющее высочество, и, возможно, состязание посетит наш славный король! Просто безумие, но наша милость обещал, что победитель получит сто золотых!

Эмаден, прикинувшись ошарашенным, медленно сполз с короба, хватая ртом воздух, примерив на себя вид бабки, полностью оглушенной новостью. Извините, а куда деваться? Это у посла Южной Каталии сумма вызывала зевоту. От знахарки из далекого бедного села требовалась соответствующая реакция.

Прогибаться в роли бабки-простушки, под простого сержанта городской стражи, послу пришлось еще полчаса: пока заполняли две анкеты, пока стражник бегал в ратушу, сдавая документ с отпечатком большого пальца бабули.

К чему приурочена эта мера Эмаден не понял. Брезгливо оттирая чернила с пальца, он терпеливо поддакивал и очаровывал сержанта, пока не вернулся стражник с документом и печатью. Тогда Эмаден, ловко придумав половинную скидку первому покупателю, продал ему настойки пузанки ласковой и ревенки пылкой, заручившись симпатией сержанта настолько, что тот предложил накормить вечером бабулю в таверне.

Выполнив первоначальную миссию инфильтрации, по самым строгим оценкам на превосходно, отделавшись от самурского патруля, Эмаден задумчиво обратился к Лопиталю.

– Что это, демоны всех раздери, было такое, коллега?

– И откуда Лопику-дурачку такое знать? – моментально окрысился магократический ученый-исследователь-аналитик, не забывший перенесенных унижений.

Впрочем, наткнувшись на стальной взгляд графа-шпиона-посла, быстро передумал.

– Готовятся к переносу столицы из Тритикама? Внедряют новую модель развития городов и обкатывают в Самуре?

Лопиталь потряс головой, в замешательстве от нахлынувших мыслей.

– Выводы без цифр могут оказаться нужными. Но мы ищем правильные.