Текст книги "Секта Безумного Мага (СИ)"

Автор книги: Алексей Богородников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Пара мух уже от бомбы откинулась, завязнув в составе, а ведь она даже еще не раскрыла свой боевой потенциал. С какими потрясающими талантами я жил в одно время. Пальнув прощальной иронией в неведомого сгинувшего самоучку, я прихрамывая, покинул воровской притон.

Логово Ренграннака порадовало больше. Куб улучшений малых артефактов. Да за него гильдия артефакторов полным составом в рабство ко мне уйдет. Настойка Ледяной звезды. Бухнул бутыль и жди пока рандомный показатель характеристики увеличится. Подвеска Лунного ангела, увеличивающую мощь магии света, скрипка Эклипса – первый артефакт, увиденный мной, посвященный искусству, карта Заболотного леса, пузырьки прочих настоек, ресурсы и золотые.

Как приятно стать еще сильнее и богаче.

Собрав все взмахом руки в инвентарь, кроме Ледяной звезды, которую я вручил Аише. На себя напялил подвеску ангела, призадумался над кубом. Подозвал Аякса, снял с шеи Гуры цепь с сердечками с бонусом на здоровье и кулон «Маятник резни Дорифора». Положил оба артефакта в куб, включил легким касанием-подачей маны на специальную выемку.

Куб загудел, и детвора восторженно ему вторила. Сеанс чужой магии от неодушевленного предмета всегда интересен, да и результат завлекателен. Теперь я как средневековый Экзибит могу брать тачки на прокачку, то бишь артефакты. Наверно. Вдруг он нам сейчас на выходе хромированную сушилку для женского белья предъявит, с функцией разглаживания? Или невесомую прищепку от храпа, не теряющийся брелок для ключей, алюминиевые весла на выносливость и скорость. В любой степени зачарования эти вещи строго ситуативны и для команды бесполезны.

Но куб улучшений не подвел. Погудев минуту, он выдвинул лоток с изящной цепочкой и изменившимся кулоном.

– Весенний поцелуй Дорифора. – прочитал я неодобрительно. – Не ожидал такого нарциссизма от героического копейщика. Ты уверена, что станешь такое носить, Гура?

– Название неважно. – торопливо сказала она, свешиваясь с Аякса. – Главное характеристики.

Они не подвели. Скорость реакции и исполнения навыков выросли на четыре, хотя меткость снизилась на пятерку – пятнадцать вместо прежних двадцати. Зато к здоровью артефакт прибавлял восемь пунктов, вместо прежних пяти у цепи, плюс добавил заклинание лечения. Слабенькое, аналогичное среднестатистическому лекарю десятого уровня. Но и такое жизнь может спасти.

– Чтож, детки! – продекларировал я. – Начинаем наше шоу «Укравши… 'Украшения»! Подходите, не стесняйтесь, но на результат особо не рассчитывайте. Неудавшиеся плоды экспериментов идут ювелиру-организатору, то есть мне.

Они восторженно завизжали и ринулись испытывать удачу. В этой игре, причем беспроигрышной: в самом худшем случае из двух артефактов получался один с аналогичными характеристиками, только модель была изящнее; мы провели полчаса пока мелкие не стали зевать. За демонстрацией сонных рефлексов нас застала пятерка авантюристов, посланная Хадзами. Они все видели багровый след выстрела рельсотрона, догадались что что-то пошло не так и выслали подмогу. Их я послал топить очаг, выставлять охрану, сам с Джиро организовал палатки прямо в данже, затем бухнулся на матрас и моментально окунулся в приятную темноту.

Глава 20

– В это время суток, приятнее всего будет опробовать новый сорт вина с наших местных виноградников, ваше высочество.

Графиня Габриел Сэнгвин слегка приподняла указательный палец, и к застолью поспешил дворный виночерпий в изящном бархатном коричневом камзоле. Он взял бокал принца Гэлреса и наполнил его ароматным вином из блестящего серебряного графина.

– Благодарю, ваша светлость. – вежливо отозвался эсванийский принц, поднимая бокал. – За крепкое семейное счастье и вечные ценности высокородной аристократии дружественных стран.

Сидящее за праздничным столом семейство Сэнгвинов приосанилось, а восьмилетняя Изуми, не сдержавшись, захлопала в ладоши, мило таращась на бровастенького брюнета с чеканным царским профилем, детскими влюбленными глазами.

Гэлрес находился в прекрасном расположении духа, принимая знаки внимания одной из влиятельнейших семей королевства. Пусть формально граф Вега Сэнгвин числился среди партии короля, но был себе на уме. Его старший сын был ближайшим наперсником шайнского принца, приятелем по развлечениям и просто главным собутыльником.

С королевой семья Сэнгвинов не очень ладила, Аишу при возможности обделяла знаками внимания. Впрочем, принцесса этого даже не замечала.

Эсванийский принц изрядно приуныл после отъезда королевской семьи в свою резиденцию, замок Шаймероль. Он узнал об этом даже не из уст короля или королевы – Хартаг Бергрил королевский распорядитель, почтительно извиняясь, проинформировал гостя ближе к обеду, когда Гэлрес сидя на кровати и позевывая, ожидал пока слуга натянет утепленный ботфорт на ногу.

– Разболелась поясница у его королевского величества. – врал не краснея Бергрил. – захотелось им медовых ванн с пихтой ягодной. Тотчас собрались их величества и укатили в Шаймероль.

– В три часа ночи⁈ – не поверил принц. Когда он ложился спать, во дворце было тихо, чинно-благородно и ничто не указывало на скорый отъезд шайнских величеств.

– Боль не спрашивает о времени визита. – лицемерно вздохнул королевский распорядитель. – Но наши обожаемые величества дико извинялись за неудобный час, не позволивший их совести разбудить его эсванийское высочество для приглашения в поездку вместе с ними.

– Так я не против! – возбудился эсванийский принц. – Сейчас же соберусь!

– Так там кордоны, – скорчил постную мину Хартаг, – не пропустят никого без грамотки за королевской подписью.

– Так добудь грамотку! – осерчал принц и собрался уже кинуть ботфорт в королевского распорядителя, но вовремя одумался. Это же оскорбление Шайреда. Потом еще дикарка эта, Аиша ему зарядит невзначай болтом под дых. Брата она не пожалела, да и ему уже палец ломала.

– Нельзя беспокоить их величеств во время процедур. Лекари не разрешают. – совсем расстроился распорядитель. Даже подобие слезинки мелькнуло на гладко выбритой щеке.

«Хотя, скорее, это была игра лучей кокетливого солнца на потной роже королевского халдея». – с ненавистью решил Гэлрес Эсванийский.

Принц махнул рукой и грязно выругался. Бергрил сделал вид, что ничего не заметил. Он за время службы во дворце такого насмотрелся – психолог повесится.

А на следующий день эсванийского принца, вернувшегося после вечеринки в дворец, не пустили в его гостевые покои.

– Крыс травим. – крайне извиняющимся тоном сказал королевский распорядитель. Он возник тихой летучей мышью, пока Гэлрес орал на наряд королевских гвардейцев у двери. – Служанка разглядела упитанную особь за вашим шкафом во время уборки. Крыса жрала недоеденное печенье и выглядела весьма счастливой.

Хотя в тоне королевского распорядителя ничто не указывало на осуждение, эсванийский принц моментально всё понял. Его упрекают в ночном обжорстве и нечистоплотности. Не, ну бывали прецеденты, разок или два, но, сука, тут явно королевский повар виновен с такими кондитерскими навыками!

Делать было нечего: не выставлять же себя глупцом, ночуя в одной комнате с крысой. Потом как знать, чем крыс травят: одно дело заклинаниями, другое вонючими кусками сыра с крысоловками. Или отравленным мясом. В детали дератизации Гэлрес даже вдаваться не хотел. Не принцевское это дело.

Он покорно принял следующие покои. У них оказалась одна неприятная особенность: слишком близко к караульной. Намучившись с грохочущими сапогами гвардейцев и выкриками караульных, Гэлрес затребовал другую.

В третьих покоях принца сразу сломало волной горько-пряного запаха. В носу принца засвербило, из глаз потекли слёзы.

– Что⁈ Какого хрена! – вскричал сиплым голосом Гэлрес, бросая дикий взгляд за окно. – Там внизу дендроид поселился?

– Это скалезия черешчатая. – оскорбленно сказал Бергрил, внутри злорадно хихикая. – Любимое дерево королевской семьи. Эндемик, между прочим, и ценная редкость королевского ботанического сада. Еще совсем юной, её подавляющее высочество сидели под этой скалезией с рукописью о деяниях своей славной бабули Ариши Шторморожденной и мечтали о мире во всем мире.

«К скалезии бы этой тебя привязать и сжечь». – возмечталось в свою очередь Гэлресу. Времени терять не хотелось. Напоминая инициированного вампирами из детских страшилок, новообращенного кровопийцу, с красными глазами принц бросился прочь.

«Выживают сволочи, – горько думал Гэлрес, ворочаясь на неуютной кровати бывшего главы торговой делегации Эсвании, которой оказался на вторых ролях после назначения главным принца. – Из без пяти минут родного дворца выживают.»

Шайнский королевский дворец всегда нравился Гэлресу. Размером, историей, уютом, картинной галереей. С эсванийским трудно сравнить. Ни в какую родную гавань Гэлрес, как врал всем своим новым шайнским приятелям, возвращаться не собирался. После свадьбы с Аишей он тут живо всех к рукам приберет, все у него по струнке будут ходить. Он еще завоюет Изиборн и соединит три королевства в одно.

Но пока принц ворочался на жестком матрасе в маленькой комнатушке великого дворца. Ни барон Ферми, ни граф Фераголийский ничем не смогли ему помочь. Дворец короля не то место, где можно играть своей властью. Сентента вон попробовал и где сейчас первый советник?

К счастью, на следующий день принца ждал приятный сюрприз в виде, запечатанного сургучом и пахнувшего любимым бабушкиным клафути, послания. В изысканных выражениях письмо приглашало на вечер аристократического семейства Сэнгвинов по случаю ожеребения Шайрели Тарк, известной внучки основоположницы шайнской боевой породы лошади. Гэлресу предлагали выбрать в дар любого понравившегося жеребенка от Шайрели.

Да от такого и короли не отказываются!

Тщательно отобрав среди подарков на такой случай у торговой делегации магический хлыст жене графа и золотые шпоры, повышающие выносливость коня, самому главе семейства, Гэлрес Эсванийский бодрым кабанчиком метнулся в особняк Сэнгвинов, расположенный всего лишь через дорогу от королевского дворца.

Встречал его сын графа Огит Сэнгвин, известный компаньон Шилнагаила, поверхностно, но знакомый и Гэлресу. Повздыхав завистливо над изящными и крупными лошадками, побродив по конюшенной вместе с гидом, посюсюкав над жеребятами и отобрав себе малыша, Гэлрес принял приглашение на ужин.

Среди роскоши и великолепия, знаков уважения как представителю королевской власти Эсвании принц немного расслабился. Это вам не Найзирия: вроде улыбается при встрече в дворце, спрашивает про здоровье, но пообедать вместе, прогуляться по галерее больше не зовет. Шайред тот вообще всегда занят: единственный раз, когда принц на подъеме к третьему этажу столкнулся с Шайредом, то король в чудном головном уборе, тупо буркнул «как дела?» и свалил, не дожидаясь ответа, вместе со своей свитой.

Нормально же общались, что случилось? И где пропадает эта дерзкая принцесса, будущая жена?

Запеканка «шанья Ниша» из нежного филе ужаснокролика, сыра, трав, вешенок и сливок настроили Гэлреса позитивно. Первый тост, поднятый графом Вегой за здоровье королевского семейства Эсвании, благодушно. Малая столовая, куда привели принца, намекала на интимность вечера, впрочем, и гостей больше на вечере не оказалось. Как объяснил Огит Сэнгвин, встретивший принца у ворот особняка, Гэлрес Эсванийский первый почетный гость, кто удостоин права отобрать себе в дар жеребца от основательницы шайнской породы. Среди расписных фресок, обилия маголябров, узорчатых плиток и массивной мебели, портретов почтенных дедов семейства, обеденного стола, скромно намекавшего из-под неприкрытого до конца бархатом своих ножек, что он из редкой породы махагони* и столового золота-серебра – принц чувствовал себя в родной атмосфере. Даже его батя Хелгрег Пятый остался бы доволен уровнем приёма.

Наконец-то нормально пожрать позвали. А после всех церемоний за дела порешаем. Не просто так граф воспылал нежными чувствами к Эсвании.

– А это мой прадед Крутос Шализ. – тыкал рукой небрежно в портреты на стенах Вега Сэнгвин. – В 679 году спас короля Эсвании Эдуарда Третьего по прозвищу Мрачный при битве у Тафиримовой скалы с орками.

Эту байку Гэлрес знал, всё же речь про его далекого деда. Только в изложении, например, его наставника по истории не спас, а оказал услугу. Коня задарил. На котором Мрачный удрал с поля битвы, перегруппировал свои войска и таранным выпадом тяжелой кавалерии, после отвлекающего удара магов, поставил точку в противостоянии. Крутоса король самолично отыскал после на поле битвы, заваленного телами орков, израненного, но живого. Так что баш на баш получается. Почти.

– Да. – торжественно подтвердил Вега Сэнгвин, уловив взгляд принца на следующую картину. – Это ваша далекая прабабка Сэнгвин Ламбина. Именно в её честь, женившись на эсванийской принцессе, наш прадед взял в фамилию имя принцессы.

«Пятую, граф! – захотелось вскричать Гэлрес. – Всего лишь пятую дочку Эдуарда Мрачного. Да у него их столько было, что его дочильным станком прозвали. Он лет двадцать суетился, чтобы всех устроить. Я тебе что, рожу для твоего Огита такую⁈»

Тут принц подумал про своего сводного братца, ведь за ужином его познакомили с прелестной восьмилетней дочуркой Веги Сэнгвина. Замысел графа не раскусит… да вот его брат в жизни никогда не допрет.

Одиннадцатилетний Хольм страдал от обжорства, был замкнут, нелюдим, туповат и прямо скажем странен. Поймав его за поеданием случайного голубя в королевском саду Хелгрег Пятый слегка осерчал и повелел, чтобы тот никогда не попадался ему на глаза. Хольма закрыли в самом дальнем уголке королевского дворца, в комнатушке четыре на три, а слуги шарахались от него как от прокаженного. Про сводного брата Гэлрес вспоминал раз в году на поминках мачехи, принцессы из Южной Каталии, отошедший к Создателям при родах.

Но демоны побери, Хольм всё же принц! Его можно выгодно продать! Что скажет Хелгрег Пятый начни Гэлрес влезать в такие политические расклады?

Тень горьких раздумий прорезала лоб Гэлреса мощной морщиной.

– Дозвольте показать вам охотничьи трофеи, ваше высочество. – тонко уловил настроение принца Вега Сэнгвин. – Прошу вас последовать в мой кабинет.

Там, у горящего камина со статуей Создателя рыцаря Дарюна в черных доспехах в натуральный рост, среди чучел и скелетов различных монстров скромно стоял небольшой шкаф, из которого граф вытащил небольшой тубус.

– Не смею вам предлагать противоположную сторону. – Вега Сэнгвин взмахом руки, задал направление Гэлресу во главе уютного стола, за мягким креслом из приятной кожи.

Сам граф развернул тубус, достал лист с торговым договором и предложил ознакомиться принцу.

– Что? – изумился принц, едва ознакомившись с искомым. – Включить в торговое соглашение между Эсванией и Шайном сноску на компанию-исключение, которой дозволяется беспошлинная торговля? Вы в своем уме, граф? Не знаете насколько жаден мой батяня?

– Так это ради компании, которая на треть вам принадлежать будет. – хладнокровно ответил граф. – А на остальные две трети вашей, его будущей невестке. Вся эта сумма отойдет как приданое Хелгрегу, или возможно уже вам, зависит от сроков. Эсвания ничего не потеряет.

– В чем здесь выгода короля⁈ – не стерпел принц. Озвученная цифра прибыли приятно согрела душу. С другой стороны, напрягал очень вероятный гнев отца. – Хелгрег не дурак. Он верит в тяжелые золотые кружочки прямо сейчас, а не в каких-то эфемерных невесток. Лично я не против, но как объяснить это Хелгрегу Пятому?

– Это начало добрых отношений. – терпеливо сказал Вега. – Как насчет поставок моих лошадок для эсванийской короны? Со скидкой, разумеется.

Гэлрес, лет через пять вероятно Первый, задумался.

– Еще я сделаю всё, чтобы шайнская аристократия считала ваш брак с Аишей единственно удачным вариантом. – выкинул туза на стол Вега Сэнгвин.

Понятное дело, две трети прибыли, оседающие в качестве приданого у графа, на самом деле служили гарантией, что Хольма отдадут Сэнгвину в качестве мужа его дочери. Ибо если не будет брака, золотые от беспошлинной торговли, останутся графу. Это он ловко придумал. Но приличная конница и правда нужна Эсвании, хотя бы как противовес лохмачам-изиборнцам. За такое Хелгрег обниматься полезет. Коней Сэнгвина и королевская армия Шайна закупает. Однако принца Эсвании и в мужья дочки графа? Крутос Шайлиз был известен как полугерой, с местечковым, но титулом от Создателей. Хотя ориентироваться на далекие двести лет назад тоже неправильно. Главное во всех раскладах, что? Взять Аишу в жены. Пару лет провести за перетряской шайнской аристократии, зачистить поляну, оставив только верных и преданных. Будет граф лоялен – пусть живет, не жалко. Задумает свою игру – придушу, и то, что он свояк никак мне не помешает. В любом случае использовать Хольма граф не сможет. Кто пойдет за слабоумным?

Так думал Гэлрес Эсванийский, машинально пробегая строчки договора снова и снова, отыскивая подвох и не находя.

– Да в чем ваша корысть, граф? – спросил он, измучившись, у Сэнгвина. – Все золотые пойдут не вам. Родство с королевской кровью? Может, вы не слыхали, но мой сводный брат Хольм немного странноват.

– Любит принц поесть. – пожал плечами граф. – Ничего страшного. Кто из нас не жарил свою добычу, впервые пойманную, своими руками?

«Лять, но не голубя же в королевскому саду! Какая из него добыча?» – хотел сказать Гэлрес, но сдержался.

– Но я признаюсь, ваше высочество. – торжественно произнес граф Вега. – Не желаю никаких недомолвок между нами. Выигрыш Сэнгвинов будет весьма велик, если мы заключим сделку. Благословение предка ожидает своего исполнения. Крутос завещал его на смертном одре, при условии, что кто-то из потомков повторит породнение с королевской семьей.

«Крутос Шайлиз… Ммм, кроме свадьбы с принцессой ничего не вспоминается. Родился в 654, сражался в 679, имел привилегию сидеть во время речи двух королей: шайнского и эсванийского. Умер в 755. В семьсот пятьдесят пятом. Прожив сто и один год. Его благословение – долгая, спокойная жизнь. Ни-че-го се-бе!» – Гэлрес по-иному, с уважением взглянул на графа Вегу. – «От такого дара никто не откажется. Правда есть нюанс. От заклинания, удара мечом благословение не спасет. Благословение – не панацея. Оно не нарушает магический баланс, через года и столетия защищая своего обладателя. Скорее помогает избежать неприятностей. Почему про Крутоса не было больше ничего слышно, хотя войн, заварушек, заговоров, вторжений орков за столетие накопилось предостаточно. Да просто Крутос отошел от дел и уклонялся от участия в крупной движухе. Потому и прожил столько. Значит граф Вега Сэнгвин собирается был лояльным монархии, какой бы она ни была, после свадьбы дочери. Мне это подходит.»

– Я согласен, граф. – откинул все сомнения Гэлрес. – Как вы понимаете, осталось убедить только Хелгрега Пятого. Возможно, размер скидки на поставки боевой конницы повлияет сильнее, чем все мои доводы.

– Это всё обсуждаемые вещи. – благодушно ответил Вега Сэнгвин.

*Махагони – высокоценная порода тропического красного дерева

Глава 21

– Ваше мнение, коллега? – бесцветно спросил у Лопиталя Эмаден Мадурон, глазея на огромную просеку, тянущуюся куда-то вдаль леса.

Бабуля-шпионка вместе с «внуком» находились у начала деревни Мраморная. Добредя до неё, они были остановлены бдительной стражей, узнавшей Джила Свакинга, но решение о входе самостоятельно не принимавшей, как оказалось. Стражники послали за старшим, которым оказался волкочеловек Уолфи Арилгрином. Именно с ним о чем-то беседовал Джил Свакинг, в то время как шпионы любовались последствиями заклинания Джерка Хилла.

Чудовищно сильного заклинания. Лес просто сдуло. Немногочисленные лесные великаны, относительно уцелевшие, только без веток и листвы, начинались по боковым сторонам от просеки где-то метрах в пятидесяти. Вглубь же, неизвестно насколько далеко, шла выжженная земля.

– Это не «Огненный Шторм», точно. – авторитетно заявил Лопиталь. Он, естественно, тоже был потрясен, но холодный ум ученого не давал эмоциям взять верх. – После него остались бы головешки на месте стволов деревьев, зола, хоть что-то. Шторм описывает окружность, а здесь магический пролом вперед, на хрен знает какое расстояние. Спекшаяся черная корка – температура была адской. Его заклинание намного мощнее и выходит за рамки познаний нашего мира.

Граф Эмаден Малурон, внутренне корчась от гнева, согнулся еще больше. Знахарка Мадена, словно исполнив свой долг завершением пути в Мраме, собиралась закрыть жизненный гештальт, и такое Джила Свакинга сильно озаботило.

Вместе с Уолфи Арилгрином они бросились к бабульке на помощь.

– Ты как, мать? – ласково поинтересовался Уолфи. – Сейчас кашки авантюристской с бульоном из хефонида хлебнешь, мигом очухаешься. Устала поди до нас добираться? Приказ наместника суров: никого из посторонних не впускать в деревню, но я вижу ты женщина пожилая, уважаемая, хорошая. Возьму на себя ответственность.

– А ты, милок, не смотри что я старая! – пришел в себя Эмаден. – Просто ковылять долго, на моих коротеньких ножках утомительно. Я себя вылечу, тебя вылечу, потом за остальных примусь. В обмен на пару серебряных, конечно.

Пока Мадена раздавала советы и толкала знахарские настойки в деревне, Лопиталь любовался на полиспаст и будничные колку блоков мрамора от гильдии каменщиков.

– Что скажешь, Лопиталь? – глухо поинтересовался Эмаден, спустя пару часов, уткнув потное лицо в зеленый пуховой платок. – Военные технологии обнаружены?

– Нишово. – прошамкал Лопиталь, пережевывая кусок вяленого мяса.

Шпионы расположились на завалинке, пока Джил Свакинг, взявший функции менеджера знахарки, показывал местным мальчишкам образцы нужных трав и озвучивал цены на сбор.

– Карьер как карьер, такой же как у нас в Южной Каталии, возле Дионисия. Только у них прямо в деревне, оттого им пришлось пылесборники устанавливать. Работяги обычные, даже не самые умелые, потому что из нового набора. Пока руку набьют, это года три. Выделяется только полиспаст. Его мощность избыточна для вырезаемых блоков. Как я понимаю, полиспаст специально для выемки одного блока сделали: четыре на два на два. Внушительный проём до сих пор в скале выделяется.

Эмаден схватился за голову.

– Возможно наместник выпилил себе гигантского фамильяра? Духа мрамора, непобедимого Синая или Миллигрея, легким касанием превращающего армии в серый камень. А может там было легендарное оружие, какой-нибудь копье Создателя, вмурованное в гору для сохранности. Или сам Создатель со своим оружием⁈

Потрясенный внезапно пришедшей мыслью, Эмаден рванул фибулу накидки. Стало трудно дышать.

– Творцы всеблагие, ты чего, Эмаден? – испугался Лопиталь. – Версия с кладом еще приемлема, хотя строить гипотезы рановато. Но какой дух, какие Создатели, их уже тыщу лет с нами нет, не поддавайся ереси. Настоечки прими успокоительной.

Однако глава дипломатической миссии Южной Каталии и магократический шпион, обжегшийся на недооценке наместника, начинал впадать в другую крайность: приписывая любому действую наместника невероятные и опасные угрозы.

Как бы подчеркивая сложившуюся неприятную ситуацию, прямо в воздухе перед шпионами возникла надпись «Заболотный лес очищен. Люди благословляют отважных авантюристов…»

Отрезвев от наглядной материализации своих ужасов, граф пришел в себя. Под крики радости и спонтанные обнимашки местных жителей, завидев направляющегося к ним Джила Свакинга с довольной ухмылкой на лице, граф сделал вид, что лобзает от радости Лопиталя, шепнув ему в ухо: «у нас не больше суток на операцию, возвращаемся в Самур».

«Какую-такую операцию, ты что удумал рожа бандитская!» – хотелось вскричать Лопиталю, но подавив гибельную эмоцию, он тупо и неловко ткнулся губами в щеку коллеги.

– Триумф шайнской магии, дорогие мои! – вскричал подошедший Джил, заключая в объятия сразу обоих шпионов. – Лес очищен, теперь заживем спокойно, богато. Как в столице! Чего теперь думать? Переезжайте к нам, работа будет всегда!

– Лучше дом соломенный, чем чаша золотая. – проворчал Эмаден, органично перетекший в роль знахарки. – Да мы не против, милок, уговорил. Да токмо птица мозоли не натирает в походе. Надобно возвернуться к очагу родному, продать его, настойки и травы родные собрать для переезда, опять же. Но начнем сборы сегодня. Возвращаемся в Самур, я там травы подзимние посажу собранные, в землице за таверной. Вернусь они уже поспеют, глядишь. Помощь твоя не лишней будет.

– Это мы завсегда. – возликовал Джил Свакинг, лелея мечту, как наместник прилюдно объявит его лучшим хедхантером Самура.

Да и лично копать холодную землю он не станет. Стражников из своего взвода кликнет.

Ловкая череда событий, устроенных Эмаденом, привела к тому, что через несколько часов Лопиталь наблюдал, как двое дюжих стражников роют землю во внутреннем дворике «Головы ВарОрка». Под чутким присмотром, приобретший некоторую известность в городе, старухи.

– Поглубже надобно. – суетилась Мадена. – Гарднера гривастая так корней больше пустит.

Знахарка скептически прошлась, оценила размеры. Достала бутыль и щедро опрыскала получившуюся яму. Настолько обильно, что до конца будущей клумбы жидкости не хватило, пришлось раскупоривать вторую.

– Бродилка валиноровская. – пояснила она. – Аккумулирует полезные свойства земли, привлекает червей и насекомых. Так растениям становится легче впитать питательные вещества и соки для роста. Осталось подождать несколько часов. Завтра утром посажу свои травы, а вы закопаете.

Поболтав немного с Джилом, бабка Мадена и её внук с ним распрощались, направляясь на ночевку в свой номер таверны. Плохой и неказистый чуланчик под лестничным пролетом, без окон, но и тот был предоставлен владельцами таверны только после использования административного ресурса в виде сержанта. Вот настолько Самур оказался переполнен приезжими.

– Коллега! – не выдержал Лопиталь, горячим шепотом взывая к графу, оставшись наедине. – Объяснитесь, что всё это значит?

– Грамотное планирование и немного импровизации. – самодовольно ответил Эмаден Малурон, плюхнувшись на матрас и сдирая с себя парик. – Обратите внимание, Лопиталь, во второй бутылке был унираст.

«Универсальный растворитель?» – похолодел Лопиталь. – «Для чего?»

– Вы кого-то убьете, граф? – не выдержав и уже более официально спросил он. – Закинете тело в клумбу, обольете унирастом, присыпете землей, да так что никто никогда не найдет, причем прямо на виду у городской стражи и даже их же руками прикопаете могилу?

– Почему только я? – спокойно сказал Эмаден. – Мы, дорогой коллега. С каких это пор, вы начали отделять себя от нашего коллектива?

«Но я простой ученый, никакой не убийца!» – хотелось вскричать Лопиталю. – «Даже в Академии никогда не посещал ни летальные, ни диссимулятивные курсы по сокрытию улик!»

Глупо. Невероятно глупо заявлять такое главе Южной магократической миссии.

– Расслабься, Стеклянный. – скомандовал Эмаден, обозвав ученого неформальной кличкой из Академии. – Не будем никого убивать. Пока. С края клумбы, в дыре проделанной растворителем, мы спрячем каменную статую чувака, что стоит у входа в таверну.

Лопиталь заморгал. Нет, над статуей и ему хотелось пошаманить: провести пару экспериментов, возможно откаменить, попробовать вернуть к жизни. Но как её вывезти, шум поднимется… хотя если выждать время, пока страсти улягутся.

– Не можем же мы без ничего вернуться. – рассуждал вслух Эмаден. – Захват мятежника, взятого в лесах, очень интересная тема, но возможна только силовым путем. Ресурсов на такое сейчас нет. К печам даже не сунуться, охраны там, как у дворца в день королевской фамилии. Все планы, что я обдумывал, включая подготовку и инфильтрацию, в качестве какого угодно специалиста, на завод, все эти планы требуют времени. Которого у нас нет. Наместник с принцессой в течение нескольких дней вступит в Самур. Попадаться ему на глаза ошибка, которую я не совершу. Остается статуя с не спадающим окаменением. Заклинание ребенка, насколько мы можем судить по разговорам, с невероятной магической силой. Как бы магократии пригодилось такое сильное дитя! Мамаша у девочки тоже интересная особа, артефакторная портная. Еще эта неизвестная Кая Аисаки, уложившая босса Заболотного леса. Это сколько надо одномоментно урона нанести, чтобы Создатели тебя признали?

Граф ушел в монотонные рассуждения на тему особенностей мемберов кавайного отряда монстроубийц, выделяя ругательными эпитетами принцессу и наместника, но Лопиталь его перебил практическим вопросом.

– Мы даже не знаем сколько весит статуя! Как мы её упрем на своих двоих?

– Я тебе поражаюсь, вроде серьезный ученый. – поддел его Эмаден. – Сам же нос к носу её осматривал. Простое окаменение не превращает человека в гранит, иначе откуда взяться лишней массе. В сходный по плотности материал. Вроде доломита. Статуя весит столько же, сколько при жизни весил это бедолага, килограмм восемьдесят. Но эликсир на силу советую выпить.

– На дело когда выдвигаемся? – не сдавался Лопиталь. – Цепь статуи предварительно унирастом надо обработать, как я понимаю, а двери таверны на ночь запираются.

– Не суетись, Лопиталь, у меня есть отмычки. – небрежно сказал граф.

– А если кто нас из ночных постояльцев застукает за этим? – взволновался ученый.

– Ляжет вместе со статуей в землю. – практично решил Эмаден.

Услышанное нисколько не успокоило Лопиталя. Одно дело рассказы о миссиях: кто, кого, когда, сколько, каким оружием и почему. Для холодного анализа ужасы схватки не играли роли. Другое дело самому принимать участие в краже, плавно переходящей в массовое убийство.

Жизнь его к такому не готовила.

Ворочаясь под мерный храп Эмадена Малурона, Лопиталь спрашивал себя: когда его история свернула не туда? Измучившись, он почти обрадовался, когда песочная колба отсыпала два часа вахты. Встав со своей лежанки, он хотел прикоснуться к графу для побудки, но неожиданно увидел его ясные глаза.

– Я в порядке, Лопиталь. – зевнул Малурон. – Мой организм хронорецепторен.

Граф рывком вскинулся с матраса, стянул с себя ночное одеяние. Зачарованное на старушечье – иллюзиями и препаратами, заставляющие тело срочно худеть – торс графа заблестел под огарком свечи жилистыми, прочными мышцами. Сгорбленное волей шпиона прежде, тело выпрямилось хищной стрелой. Граф быстро облачился в черную спецодежду, натянул на лицо шапочку с прорезями для глаз, тихо открыл дверь, сунув на прощание в руки Лопиталю второй комплект одежды и эликсир с вязкой и горчащей жидкостью.

Лопиталь даже не успел допить его, давясь послевкусием, как Эмаден вернулся.