Текст книги "Забво (СИ)"

Автор книги: Алексей Сквер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Сидеть, Панарин, не вмешиваться... – с таким помощником только в снайперы – чтобы на цель выводил.

Моя реакция урку радует.

– Твой, значит? Ну, так значит, раз он за себя ответить не может – ответишь ты!

И вот тут становится страшно и мне. Что мог натворить этот долбоёб Панарин, я и представить себе не мог. В краю, где солдат запросто может поссать внутри трансформаторной будки и уехать домой в виде углей (реальная история), от солдата можно ждать чего угодно.

Оказалось, что Панарин решил обзавестись гражданкой и спиздил джинсы, сушащиеся во дворе дома... зимой... вторую неделю. Спецом для него,еблана, повешенные. Но уркам, конечно, не нужен мудак Панарин. Им нужны молодые офицеры, которые приволокли солдата денщиком в дом, и способны оплатить его ебланство. Этот Панарин был моим единственным и, я думаю, последним денщиком.

Урка  лыбится и предъявляет за штаны, а я сижу и скриплю зубами.  Меня грузят три уркагана, за штаны, спизженые моим бойцом. Я с разбитым еблом, бухой, и денег в кармане 90 рублей.

Держат за руки по бокам, и мне встать нереально.

– Хорошо.... Чего ты хочешь?

Опять подача в лицо. Но уже ладонью... Оглушающая. Эффект звуковой и перед глазами круги.

– Я сам скажу, что я хочу... понял?? Твоё дело теперь слушать, а не вопросы задавать!!! Усёк, летёха? – Урка зло дышит мне в лицо, и я даже сквозь свой перегар чую гниль его пасти.

   Даже если ты очень ненавидишь поезда, стоять на пути движущегося состава не стоит. Это только в кино да в книжках все герои, и наказывают негодяев прямо сразу, не отходя от кассы. В жизни же все атаки в лоб, как правило, оказываются бессмысленны из-за печального результата.

    Сказать, чтобы я уж так и боялся этих бичей, не могу. Однако принял решение не дёргаться. Ситуацией рулил Урка, и справиться с ним сейчас не было никакой возможности. Во всяком случае, я не видел никакой возможности выйти из сложившейся ситуации весь в белом.

– Понял. Слушаю.

– Молодец, летёха, – Урка глумливо погладил меня по башке.

Омерзение, вот  определение тому, что меня передёрнуло. Моё сокращение, видимо, вызвало у Урки подозрение в попытке биться за честь и достоинство офицера, и я снова выхватил в пятак.

Сплюнул кровякой с губ в сторону.

– Ну, хорош уже...чё творишь-то?

– Сиди, не дёргайся – целее будешь, щенок. Значит так.... Штаны мои стоят 200 рублей. Мне после твоего говнюка носить их в падлу. Стало быть, ты мне должен... 200 за штаны...  и 100 за моральный ущерб... итого 300 рублей.

– И литр  пусть ставит, – голос справа.

Поворачиваю голову к говорящиму.

– Хули уставился?? – совсем молодой ещё парнишка, ровесник... может, чуть старше, передние верхние зубы сплошь железные. Щетина кустиками, и не щетина даже... так... пушок юношеский. Пытается ёбнуть меня головой в лицо. Резко отстраняюсь, и в итоге бью затылком того, что слева от меня. Оттуда тут же летит подача в живот. Не сильно.. .размаха-то нет, да и бил левой.

– Да харэ... говорю же... триста так триста.

Слева чувак не унимается. Обидно ему в такой ситуации от терпилы в рог выхватывать. Но его цыканьем успокаивает Урка.

– Только сейчас у меня бабла нет нихуя. Зарплата через неделю.

– эээ... корешок...так не пойдёт...мне бабло сейчас нужно...

– Да нету у меня сейчас, – блефую, у меня на мои 90 рублей свои планы.

Опять подача.

– Не пиздИ...гони бабки...

– Да заебал ты уже... чё они, появятся, если ты меня пиздить будешь?? Нету ни хуя... пропиты.

– Заткнись, урод... мне по хуй, где ты их возьмёшь... займи... укради... мне до пизды. Но чтобы завтра к вечеру они были. Я пришлю ... Коляна пришлю.

Колян, оказывается, это железнозубый справа, потому как он меня дёргает и шипит:

– И про бухло не забудь, казззёл...

Поворачиваюсь к нему, смотрю в глаза.

– Не забуду.

Колян чувствует, что я его не боюсь, и ему это не нравится. Он опять пытается ударить меня головой...дебил... рукой бы достал... я ведь у него под правой. Опять убираю голову, только не назад, а вбок. Слева  сидящий шарахается назад, чтобы не получить опять моим затылком. Контроль над левой рукой ослабевает. Есть дикое желание воспользоваться. Но я чувствую, что не справлюсь с тремя. Пропускаю эту возможность к  д е й с т в и ю.

– Ну, хватит уже... Колян... завтра закопаешь его, если чё... я смотрю, этот карась уже и так всё понял. Слышь, корешок, – это мне уже, – если ты меня кинешь завтра, долг удвоится...въехал?? Ну, вот и ладушки. А чтобы тебе легче искать было, мы у тебя жрачку заберём. Эй, хуйло малолетнее, – это Панарину, – давай сюда все консервы... бегом, падла.

Панарин, видя, кто тут рулит, даже не смотрит в мою сторону и рысью несётся на кухню. Чем-то там гремит. Урка по-хозяйски оглядывается. Упирается взглядом в полку со всякой мелочевкой. Берёт оттуда одеколон. Нюхает, кладёт в карман. Потом кивает Коляну на телевизор. Тот меня отпускает и отсоединяет от розетки телевизор. Складывает антенну. Появляется Панарин. Вещмешок в его руках забит моим  и Г. сухпаем.

– Уходим, – Урка идёт в коридор. Молчун слева идёт за ним. Коляну неймётся. Проходя мимо меня, с телеком в левой, он опять пытается меня уебать. Уже ногой. Блокирую успешно. В комнату влетает Урка и бьёт кулаком сверху по телевизору в левой руке Коляна. ( «бычий глаз» стоит копейки и в хуй никому не упирался... сложно сбыть... не то, что тушняк и сгуха...это они прям сейчас сдадут на водку)

Телек выпадает из рук Коляна и разбивается, от него отлетает какая-то пластмаска, а Урка, схватив Коляна за грудки, проявляет власть.

– Я сказал, уходим... чё непонятно??? Ты совсем охуел, Ржавый??

Ржавый. Запомним. Бац. Пропускаю подачу от Урки.

– А ты хули уши развесил?? Давай, бабки ищи...

– Завтра найду, – сплёвываю на пол я.

– Ну-ну... уходим. – Урка выходит, вслед за ним пиздует приспущенный Колян, но на выходе не выдерживает и, оборачиваясь, цедит.

– Вешайся, шакал.

Бойчина, видать, недавняя. У него к офицерам ещё не остыло, вот и выёбывается.

Ушли.

– Панарин ...воды...

Панарин приносит таз с водой.

– Там ещё есть... я набрал днём... и консервы не все отдал, – лебезит, урод. Моё ебло расколото по его долбоёбству. Хотя это ещё как посмотреть. Не привёл бы оденщичив – не было бы этого. А Вадим мне говорил по поводу жалости к солдатам. Вот, пока рожу не наколотили, ни хрена понимать не хотел. Так оно в жизни и бывает. Только на собственной шкуре, и никак иначе, по-другому учиться не желаем. Он это понимает и ждёт, что я сейчас начну отыгрываться на нём. Я умываюсь и думаю. Воспитывать солдата поздно, да и бесполезно. Срываться на нём тоже бессмысленно. Надо собирать народ. Дойти до роты и взять Егора, Фёдора, Бондаря... Пень ...Галсанова, пожалуй, тоже...

В квартиру через взломанную дверь опять вваливаются люди.

На этот раз это Г. с патрулём.  Ого... и с дежурным. Дежурный по бригаде майор-артиллерист. ПМ в руке. Стопудово патрон дослал. Стволом крутит. Рембо, блин. С ними четыре слона из комендантской роты. Здоровые. Статью и разворотом плеч напоминают моего Егора.

– Леха, где они?? – Г.

– Ушли.

– Блядь... не успели, – майор расстроен.

Слоны молчат. Ебальники отсутствующие. Они тут за службу уже такого насмотрелись, что летёха с разбитым шнобелем – херня неинтересная. Это ж не семейный разбор с полупьяными и полуголыми людьми, пытающимися друг дружку замочить на фоне распущенности в вопросах ебли.

– А я домой прихожу... и слышу, тут тебя метелят... ну, я сразу за подмогой...

Я перестаю умываться и смотрю на Г.. Видимо, хреновое что-то у меня в глазах было. Он аж осёкся. Ещё бы. «Сука... вдвоём бы мы их тут просто положили бы... падла...» Но сейчас срываться на Г., и уж тем более на этого мудака Панарина бессмысленно. Я коплю пар. Мне нужен этот Урка. Я очень хочу его видеть. Настолько, насколько не хотел его видеть минут пятнадцать назад. Говно аж кипит.

– Панарин!! Ты знаешь, где они живут??

– В 8-м ДОСе...4 этаж...квартира прямо...

Я смотрю на майора.

– Надо сходить.

– А смысл?? Мы не успели... на каком основании мы туда вломимся??? Лейтенант, мне не нужны лишние головняки... тут-то всё понятно... а вот туда мне нахуй ходить не упёрлось... да и их там обычно человек 8-10 сидит... а нас мало.

– Понятно... товарищ майор... я ведь сейчас дембелей своих подниму, и разнесу всё там к ебеням... эти твари меня на деньги поставили... у вас, кстати, трёхсот рублей не будет??

– Охуел, лейтинант?? Ты с дежурным вообще-то общаешься...

– А я временно исполняющий обязанности командира третьей роты второго батальона. И я этих бичей порву... с вами или без вас... Вы хотите, чтобы они и к Вам зашли как-нибудь??

– Ты мне тут голосок не повышай...что у тебя тут солдат делает?? Ась??

Молчу. Майор думает. То, что я натворю дел, это он понимает. Решает, участвовать или влезать потом.

– У вас ствол... обосрутся... – вставляю свои пять копеек в раздумья дежурного. – А потом ментам сдадим.

– Нет... мы с ментами туда сразу войдём... пусть хату перевернут... пару краж раскроют... у тебя чего взяли? Жратву??...

– Да... ну, и одеколон прихватили...

– Блядь... мой одеколон... я его в Кёнике ещё купил... дорогой... вот суки...  –  Г.

Мы вместе с майором смотрим на него почти с одинаковым выражением. Он тушуется и скисает.

Менты приезжают через полчаса. Нам очень повезло... экипаж был недалеко... у летунов. Старший сержант, усатый и пузатый дядька с автоматом,  выслушав дежурного, морщится.

– Сами, чтоль, отпиздить не можете, – сплёвывает, – армия у нас, твою мать.

– Сержант... не бузи... ещё и палку срубишь за раскрытие... по горячим следам.

– Ну, пошли... хули... раз уж приехали...

Дверь открывает какое-то незнакомое мне тело на первый же стук. Видимо, ждали кого-то. Я опасаюсь только одного, что их тут нет. Напрасно. Вот мой Урка... на кухне... в уголке кухни расположился... со всем почётом, на охуительном месте. Отдыхает после тяжких трудов, сука. Менты деловито оглядываются.

– Документы – требует сержант.

– Ну вот, дядя... пришёл пораньше к тебе... сам... денег принёс...–  подхожу и бью его точно в переносицу.

Менты обнаруживают на хате 7 рыл. Гору всякого шмотья, включая женское. Старший сержант веселеет. Бытовую технику, штук пять ковров, до фига посуды. Очень удачно всё для него складывается. Я пишу заяву тут же. Г. нашёл свой одеколон и пиздит ногами Урку в соседней комнате. За меня мстит. Герой. А вот и Ржавый пришёл. Водку принёс. Хотел о жбан пузырь разбить – вырвали. Ну тоже правильно, история уже встала на рельсы закона, а махать граблями до этого надо было.

Потом... после учений... к нам приходили парламентёры от «дяди Вани». Типа, замять, и по косарю нам в рыло. Мне и Г. , чтоб заявы забрали. Хорошие деньги для Борзи. Г. повышает до двух, те, не торгуясь, соглашаются. Я молчу почти весь разговор о том, что земля имеет форму чемодана, и что положишь, то и возьмёшь. А потом прошу их освободить помещение.

– Знаешь, Г., моё лицо лично для меня цены не имеет. Заяву не заберу.

– Ну и дурак... тебе что? деньги не нужны??

– Нужны... всем офицерам нужны... поэтому и не заберу...

– Дурак.

На очной Урка запирается и рассказывает, как я сам ударился носом о шкаф по-пьянке, за дружеской попойкой.

– Твои друзья последнюю крысу в овраге доедают, тварь.

Урка удивлённо поднимает брови.

Я подтверждаю показания. Следак крепко жмёт мне лапу после очняка на прощание и говорит:

– Знаешь... он так держался, как будто вы с Г. заявы заберёте...

– А что? Часто забирают??

– Бывает... потом прибегают... армия, блядь... – качает головой и уходит.

Денис вышел из отпуска, и у нас уже проскочила первая трещина. Денис гулял два отпуска подряд. Его год с лихуем не пускали, и он, вырвавшись, решил на полную катушку отдохнуть. Возил Ольгу к родителям. Не знаю, как родители восприняли решение 22-х летнего парня жениться на 40-летней разведёнке с двумя детьми. Но приехал женатым. Есть в нём стержень, если решил, то сделает. И вообще, судить чужую жизнь – занятие бессмысленное, потому как зачастую в своей-то разобраться сложно, а советы со стороны только вносят ещё большую сумятицу и вызывают раздражение.

   В итоге за это время я схавал роту. В роте началось двоевластие – крайне хуёвая ситуация. Егор полностью мой. Снимать его нет возможности. Менять некем – надо растить кого-то. Я Денису – кость в горле. Он – нормальный профессионал, дождавшийся и заслуживший эту роту, но так фишка легла.

Я опять комвзвода, только вот бойчишки разрываются, чьи команды выполнять, если случается перехлёст. Мы с Денисом грызёмся. Сереге Кузнецову объясняю, что ему с Денисом по-любому надо дружить. А я – отдельная статья теперь.

   Я начинаю жрать водку килограммами и класть на службу.

Но учения есть учения – тут забивать нельзя. Тем более, что меня ставят в боевое охранение. То есть, все учения начинаются с моего доклада о том, что вижу противника. Министр обороны Монголии должен быть.

   На учения выдвинулись,  как и полагается – колонной. Проезжаем деревни без подведённого электричества. Детей там – до хренища... Понятно, чем там занимается долгими скучными вечерами взрослое население. Ну, так и понятно. Ни электричества, ни кинотеатров, ни вообще каких либо признаков цивилизации, кроме двухкасетника на плече одного из старших пацанов.

Приезжаем, ставим палатки, печки, и обустраиваемся по полной. Начинаются тренировки.

У всех на руках распечатки радиопереговоров с позывными. В эфире строгий запрет на мат. Монголы его понимают очень хорошо. Так как это оборона,то движений немного, и упор только на время подачи команд и точное время их выполнения, плюс строгое исполнение радиосценария до буквы.

( Ясен пень... это же их бесценный вклад в культуру нашего народа) Матюги они понимают без перевода.

Моя задача проста. Нахожусь метрах в пятистах впереди от боевых порядков бригады,  вижу (якобы) противника, докладываю, обстреливаю, съёбываю за наблюдательную вышку ( на которой будет Главный Воин Монголии), там выдаю бойцам боеприпасы к стрелковому оружию и гранаты. В это время бригада воюет, и по сценарию враги подходят на рубеж открытия огня стрелковым оружием. Я со своим взводом резко вылетаю на оборудованные позиции прямо под вышкой и устраиваю море огня с метанием гранат.

Это так по плану.

Занятия по метанию гранат меня чуть в гроб не вогнали. Принял решение, что метать будут не все, а только вменяемые, но по две-три гранаты. Там главное, чтобы все одновременно рванули. Синхронно. Чтоб 2 раза БА-БАХ!!

Прошёл с бойцами весь путь пешком. Механам всё объяснил ( у меня по плану две бэхи и приданный мне танк). Каждому разжевал его маневр, и понеслись тренировки. Наводчиков выдрочил так, что они у меня во сне стреляли.  Пехота заебалась прыгать в броню и выпрыгивать из неё, занимая позицию взвода. Нормативы выполняют. Начштаба батальона контролирует лично. Все заёбаны, но глаза аж горят... это не в казарме обязанности дневального с табуретки учить ( табурет держится на руках, устав лежит в раскрытом виде на ней и страницы переворачиваются носом... пока не выучивается). Тут реальная учёба. Даже мишени поднимаются. Есть куда лупить. Автоматы пристреляны. Только вот морозы некислые стоят. Холодно. А снега почти нет. Степи же. Всё выдувает на хуй. Если ветер поднимается, то в лицо летит смесь песка и снега... очень неприятные ощущения.

Генеральную отстреливаем и прорабатываем на пять за два часа до начала.

   Последний инструктаж.

– Товарищи солдаты... через полчаса будем показывать то, ради чего умирали тут в полях целый месяц. Если хоть одна блядь мне что-то запорет – пиздец. Участь Воробья – цветочки. Я, блядь, сразу Примусом сделаю. Хули ты лыбишься, Захаров?? Если ты, падла, не отстреляешься с бэхи (он наводчик-оператор), то лучше прямо сразу в поле уёбывай...  Механы, если кто свернёт не туда – будете со стартером бегать и жить. Как муж и жена...стартер (оч тяжёлая мандула) будет мужем. Пехота – вообще отдельный разговор... вот тока увижу, что во время метания гранат те, кто не метает, клюв из окопа высунет посмотреть... я шары повыкалываю тупым ножом, блядь, таким смотрителям... Ясно?? С вышки вы видны, как на ладони. И там сразу увидят нарушения. Если к моей жопе хоть одна блядь с Вышки подойдёт, я взвод сгною. Я не шучу. Не для того мы тут, ребята, месяц мерзли, чтобы обосраться. Вы все всё знаете. Мне больше нечего вам показывать и рассказывать. Всё, воины... перекур и максимум собранности по первой команде. Всем удачи. Разойдись.

Команда к началу.

Докладываю, что вижу противника.

Команда «огонь».

Дублирую команду наводчикам.

После минутного молчания у правой бэхи открывается люк ...оттуда резко выпрыгивает Захаров и уёбывает в поле.

Добро пожаловать в цирк.

– Ветер 11(это я), что у тебя там за ёб твою мать, – не выдерживает Барс (п-к Крыленко)

– Разбираюсь, – в ларингофоны, дальше уже ору пехоте... – Догнать... сюда эту обезьяну... бегом, бля... А Захаров чешет во все лопатки в направлении противника. Перебежчик ёбаный. За ним понеслось отделение.

– Ветер 11 ...ты ахуел?? Что там у тебя?? Штыковая, что ли?? Прекратить балаган, блядь!!

Молчу. У второй бэхи открылся люк. Несусь к ней. Наводчик съебаться не успевает. Слева, наконец-то, бухнул танк. Захарова поймали и тащат назад. И у той, и у другой бэхи после генеральной крабы в пушках ( пушка 2А42 стреляет очередями, и снаряды 30-мм подаются в ленте, как к пулемёту...крабы – это та самая херня, из которой состоит лента... иногда они застревают в пушке... тут реально дичайшая случайность что у обоих сразу крабы... бог, действительно, имеет чувство юмора)...

Не проверил, блядь... всегда проверял... пиздил за это. А вот после Генеральной не пришло в голову, что мои обезьяны не проверят пушки сами. Урода два. Ну, и сам, конечно, хорош... командир, блядь. А теперь вот – здрасти... огня не будет... заебись. Танк отстрелялся. Докладываю, что стрельбу окончил. И получаю команду на монгольском отступать. Пехоту сажаю в броню и валю оттуда. Танк не едет.

– Ветер 11 , а Меч (танк) ты китайцам, что ли, оставил??

Меч не отвечает (там водила заёбаный на рычагах уснул... его пиздит командир машины... с вышки всё отлично видно). Наконец, вслед за нами, трогается и танк.

Я сижу по-походному уже... смотрю из-под вышки на это блядство.

– Ветер 11...хули ты, блядь, встал под вышкой... уёбывай на свою позицию согласно плана (за вышку). Даю команду механику (Атемасову) вперёд. Но эта обезьяна, тоже заинтересовавшись происходящим, вылезла по-походному и тангента (розетка такая, куда втыкается шнур шлемафона механа...для связи) у него, видимо, отсоединилась. Он меня не слышит и вертит паялом. Орать, при работающем движке БМП-2, смысла нет. Снимаю антенну и ебошу его по крутящейся башке. Он обращает на меня внимание, и я указываю направление движения рукой... как Ленин в Октябре. Так мы и уёбываем за вышку, куда уже бежит куча полковников с округа поздравлять с заебатыми учениями. Они орут на меня хором. Стою, слушаю. Тут появляется генерал-майор П., разгоняет эту штабную шушеру. Выясняет причины косяка. Улыбается. Говорит: «хуйня, лейтенант... смотри, море огня чтоб на выходе дал... не подведи».

На бойцов не ору... раздаю боеприпасы... ещё раз инструктирую метателей гранат, и на выходе делаю красивые синхронные взрывы со шквалом кинжального огня. Всё очень красиво и эффектно.

Комбриг потом орал с час, наверное... самое запомнившееся:

-... лейтенант... ёб твою мать... ты где видел такой способ связи с механиком??... «водитель кобылы», бля...– и изображает моё хлестание Атемасова антенной по башке.

Крыленко ржёт.

Учения прошли на пять, с условно уничтоженным боевым охранением.

Все герои – посмертно, и сраму уже не имут, а то, что живые... так это поправимо... служба ещё только началась.

По приезде с учений окончательно забиваю на службу, потому что Денис делает абсолютно верный ход – втыкает меня в караулы, дабы я поменьше отсвечивал в роте. Я ему там в хуй не упираюсь. Ему ротой командовать без меня куда как проще. Серёга Кузнецов уже поднатаскался дрочить бойцов, а сержантура заточена  так, что ей в целом по хуй, кто командует...это армия...тут незаменимых нет, а если таковые находятся, от них срочно избавляться надо. Решение задач не должно зависить от человеческого фактора. И это грамотно.

Но дебилизм в армаде никто не отменял. Я не знаю, какой «светлой» голове, после какой по счёту белки, пришла эта мысль и постучалась в пропитое темя, но для проведения каких-то там следственных экспериментов начальству потребовался боец, посаженый год назад на дизель (дисциплинарный батальон – военная тюрьма) в Читу. Для того, чтобы его выдернуть и сопроводить в Борзю, решили отправить офицера в командировку. Денис тут же предложил мою кандидатуру, и я, получив в штабе бригады командировочные и непонятную писульку с просьбой выдать мне осужденного на два года бойца, отбыл в Читу. При пистолете и двух бойцах.

Чита.

Первое, с чего я охуел – это троллейбус, в который я влез впервые за полгода, а то и год. Я реально

   к а т а л с я  на этом троллейбусе, пока он не дал круг, и не мог насмотреться на людей, машины, витрины... на цивилизацию.

Я настолько отвык от светофоров, что меня дважды чуть не задавили, после чего я  с превеликим удовольствием стоял и дожидался, пока не загорится зелёный. Бойчины, разинув рот, бродили следом за мной, боясь потеряться.

Девки. В Чите много учебных заведений и много студентов... и студенток. Тогда мне казалось, что Чита просто забита до отказа самыми красивыми девушками планеты. Каждую вторую хотелось взять за руку и «рассказать ей о своём глубоком внутреннем мире». Как же я соскучился по жене!! А ведь ей скоро рожать!!

Я просто понял, что невъебенно одичал и совсем забыл, что за забором службы, отгородившим меня от действительности, так и остался, никуда не девшись, обычный нормальный мир. Ощущения были сопоставимы с теми, что были в училище на первом курсе, когда нас вдруг отвели в клуб, куда привезли 1-ый курс какого-то педучилища на случку. Так это называлось.

   Я забыл о цели своего визита и просто гулял по городу. Заходил в магазины, чтобы просто поторговать еблом. Отсутствие денег меня не угнетало. Я ел глазами. И не мог наесться. И хоть Чита на самом деле – не больше любого подмосковного города, мне казалось, что я вылез в реальный мегаполис.

     Прибыв в Каштак, где впоследствии мне и придётся служить в учебке, я довольно быстро нашёл дисбат. Именно в Читинский дисбат ушёл Вадим, и именно его я первого и начал искать. На хуя соваться сразу в штаб? Сначала надо как можно больше понять о месте, куда прибыл, чтобы меньше проблем и бессмысленной беготни было.

    Вадим.

Щеголевато выглядевший ещё в Борзе, вообще был, как с картинки сошедший. По сравнению со мной, в застиранном комке и подубитом бушлате, Вадим был в новейшем обмундировании, начищенный и наглаженный. Обрадовался моему визиту очень искренне. Я с его помощью  сдал оружие в сейф дежурного, бойцов разместил, и был готов к безобразиям. Естественно, рванули к нему, жил он неподалёку. В квартире – полная чаша. Сидельцы завсегда славились рукастостью – это ведь единственная отдушина за решёткой.

Ну, естественно, тяпнули за встречу. Над целью моего визита Вадим ржал, как стадо бегемотов. Отдать по непонятной писульке осужденного лейтенанту с ПМ-ом и двумя сопляками безоружными – ебанутость несусветная. Причём предупредил, что, даже если попробуют решить вопрос положительно (1% из 100 ) – нужно залупаться и отказываться везти без нормального конвоя, если не хочу лишнюю дырку в башку.

« Лично я пробил бы тебе твою дурную голову и подался бы в бега, но только бы не возвращаться за колючку, Лёша, ты и представить себе не можешь, что такое дизель... будет время – покажу... сам поймешь» – он потом показал, и я полностью проникся советом.

Под водочку рассказал ему, что было после его ухода. Вадим слушал с интересом, вставляя по ходу комментарии, то ругая, то одобряя мои действия. Некоторые вещи вообще разжёвывал, показывая реальную подоплёку событий и реальные механизмы, сработавшие в той или иной ситуации. Приняли на грудь прилично. Я сижу и хуею – свет, вода (горячая, конечно, есть), радио (европа плюс и ещё три радиостанции. Музыка – вроде фигня, а не слушал полгода, и аж до внутреннего перетряхивания лупит понимание, что, казалось бы, простая вещь, а её песдец как не хватало), по ящику шесть программ (ОРТ, РТР, НТВ, ТВ6, РЕНТВ, ТНТ) – ц и в и л и з а ц и я.

А потом случился разговор, из-за которого моя жизнь поменялась. Да и вообще, это самое мощное подтверждение поговорке про лежачий камень.

– Сожрет тебя Дениска... мдааа... а жаль. Из тебя будет толк, но он молод ещё. Не поймёт. Враг ты ему. Враг, чуть не подсидевший на роте. Роту он в бараний рог свернёт быстро. Да уже свернул. Егору твоему хуйня осталась до дембеля. Уйдёт Кустаревский – и всё. Будешь летать по караулам и различным жопам ещё год минимум. А там, если не сопьёшься – роту дадут. И в отпуск тебе, кстати, не раньше декабря. Тут уж поверь... держать будут, пока совсем уже сроки не выйдут. Нехуя тебе в Борзе делать. Ты, кстати, почему не бежишь оттуда? Ведь МосВОКУ... нету своей лапы – друзьям с папами большими пиши, выковырнут.

– Не буду... не могу я, Вадим...

– Чистоплюй, блядь... таких пиздато в атаку посылать... дурак ты... зелёный... идеалист... жену когда последний раз видел? В августе?? Разуй глаза – февраль за окном ...полгода... думаешь, ждёт??

– Беременная... правда, пишет уже, что развод... как появлюсь...дура.

– Во-во... выбираться тебе надо оттуда...ты себе уже всё доказал... чё тебе ещё надо? Сгнить за Родину? Может, ты семье понужнее, чем Родине... не думал?? Родина вон... засунула тебя к себе в жопу и забыла до поры... потом посрёт тобой, майором... ну или полковником... какая хуй разница??? Кому ты будешь нужен через пятнадцать– двадцать лет, насквозь проспиртованный, с башкой в шрамах и гордостью, что сломал при помощи системы кучу людей?? Себе? Да ты ПМ к башке приложишь со своей, блядь, тонкой душевной организацией... чё ты паялом крутишь? А-то стихов не писал в училище? Писал?  Хееех... валить тебе оттуда надо. Ну, давай ещё по одной.

Самое хуёвое, что он кругом прав.

– А ты?? Ты-то чё там делал? Да и тут сейчас.

    – Ну ты дураааак... кто папа у моей жены, знаешь?? Да я на своей должности на дизеле – царь и бог... и дооолго ещё им буду. Военную тюрьму не отменят и не прекратят снабжать грамотно. Просто потому, что мы реально жизненно необходимы системе... а ваша сраная бригада завтра станет батальоном и никто... слышишь? никто не то что в Москве...в округе не напряжётся. Подумаешь, разогнали на хуй пару-тройку тыщ единиц. Потому,что вы просто единицы статистики – а мы уже штучные экземпляры. Вот так вот, Скворин.

– Блядь.

– Мдааа...

– А ты помочь можешь??

– Я... я не буду врать... не смогу. А у тебя направленец-то кто был?

– Полковник Козлов.

– Охуенный мужик. Знаю его. Съезди к нему, да и попизди... пусть переведёт, хоть сюда... хоть в Улан-Удэ. Главное, в город нормальный... тут и устав,и служба нормальная... А там, в Борзе, либо тебя завалят, либо ты кого завалишь...я и сам-то... как вспомню, что с бойчинами творил, так аж в пузе холодно... хорошо, обошлось... пиздееец. Скотство, а не служба. Выживание. Угробили армию... нам только война поможет... нормальная война, а не та бойня в Чечне, которую наши ублюдки Кремлёвские учинили... пиздец ваще. Кинуть армию утихомиривать зверьков, но за бабло мешать ей это делать, и при этом непонятно как, но всё же выполнять боевые задачи...а?? Каково?? В мире, наверное, только мы так умеем. И потом удивляться её недееспособности. Полностью лишив вменяемого командования и обеспечения, и ещё про это по ящику паказывают... постеснялись бы, уроды... Это -реально воюющую...свою армию. Что уж о вас-то говорить. Так что, выбери время и съезди. Скажи, заебало всё... ну, там разберёшься, чё говорить.

Нашу беседу прервал посыльный. Вадима вызывали в роту. Он мне категорически запретил в бухом виде пиздовать на дизель и оставил у себя дома (его жена была на работе, но со мной была знакома, конечно – не испугалась бы.) По его замыслу я должен был мыться и валиться спать. Хуй там. Взбудораженный разговором, я, кривой как турецкая сабля, решил, не откладывая в долгий ящик, посетить сразу штаб округа. Раз на дизель бухим нельзя. Во логика-то!! Мать её...

(С утра я, конечно, охуел от своей пьяной логики... думал, теперь мой дом Тикси – это такая глушь на севере, что хуй выберешься вообще).

Штаб округа я нашёл быстро. Дежурный, конечно, охуел с моего состояния, но раз я приехал лично к п-ку Козлову – залупаться не стал. У кадровиков бывают крайне странные посетители. А вот влезать в их дела не рекомендуется. У нас пиздец, какая интересная армия. Заснуть можно на одной должности, а проснуться совсем на другой. И в другом месте. На моё счастье, п-к Козлов болел, и по этой причине отсутствовал. Я, естественно, уже привыкнув к тому, что поставленная задача должна быть выполнена любыми средствами, затребовал адрес и, как ни странно, получил его. Короче говоря, очень скоро я оказался перед заветной дверью в одной из Читинских пятиэтажек и давил на пуговку звонка.

    Дверь открыл ...точно... тот самый направленец, суливший мне при распределении роту чуть ли не через полгода после прибытия к месту службы. Только в трико с вытянутыми коленками, шлёпанцах и развесёлой маечке «Чикаго Булз». Выглядел он действительно нездоровым.

    – Хуясе... ты кто?? – спрашивает п-к, наблюдая на своём пороге вдрызг пьяное тело в лейтенантских погонах.

    – Яаа? А я, тащ полковник, лейтенант Скворин...вы меня в Борзю распределили летом...

    – Чивоооо?? Какой, блядь, Скворин??

    – Ну вы ещё удивились, что я с МосВОКУ, и мне пофиг, где служить...

    – Ааааа...гыгы...дададада.... Был такой... Эк тебя... ну, заходи – раз пришёл. Чего приехал то?

И, как в той песне – « И тогда я им всё рассказал, и про то, как был на войне». Жаловаться не жаловался. Просто, наслушавшись Вадима, выдал спич, не вдаваясь в ротные дела, о том, что служить-то я готов, но выживать заебало... рапорт на увольнение не писал, потому что бесполезно. Пока он туда-сюда бродить по инстанциям будет, у меня яйца седыми станут. Соберу бабла и съебусь в Москву. Если я уже на троллейбусы готов прыгать, как папуас на стеклянные бусы... хули удивляться? Полковник слушал меня внимательно, как ни странно... кивал там чему-то своему... потом взял мои координаты и, уже выпроводив за дверь, задал только два вопроса: