Текст книги "Брат, Брат-2 и другие фильмы"

Автор книги: Алексей Балабанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– …десять лет – это много, – говорила она, – тогда мне еще двадцати не было… Университет, перестройка, кока-кола, Америка… Замуж вышла, сразу развелась… Сначала в Ecscort Service работала в Нью-Йорке, это по вызову… Потом кокаин, крэк… Уехала с одним толстым в Чикаго… Бросил меня… С козлом этим черным связалась… хотя о покойниках плохо нельзя… Ладно, банально все это, скучно… Ты знаешь, последний раз я сидела так в восемьдесят четвертом году… Мы в поход ходили… на Глухое озеро… – Даша задумалась.

– Поехали с нами домой. Там хорошо.

– А что я там делать буду?

– А здесь что делаешь?

Даша не ответила.

– А мне здесь нравится, – вдруг сказал Витя. – В Америке вся сила мира!

– А в чем сила, брат?

– Вот в чем! – Витя указал на светящиеся небоскребы. – В деньгах вся сила, брат. Деньги правят миром, и тот сильнее, у кого их больше. – Витя уверенно отхлебнул.

– Вот много денег у тебя, – задумался Данила, – что ты сделаешь?

– Куплю всех, – не задумываясь сказал Витя.

– И меня? – Данила посмотрел на него.

– Ну… – Витя смутился.

– Нет, брат, что-то еще есть.

К костру подошел чернокожий бомж и заглянул в ведро.

– Чего тебе? – спросил Витя.

Он начал что-то говорить, указывая на раков.

– Чего ему надо? – спросил Витя. – Раков захотел?

– Грязь, говорит. Грязная пища. Раки со дна грязь едят. Их есть нельзя.

– Чего?! – разозлился Витя. – Грязь? Ты на себя посмотри! Черный, как сволочь. Ты «Мойдодыр» читал?! – Он привстал. – А? А ну пшел отсюда…

– Ладно, кончай, – остановил его Данила. – Негр! Гоу, гоу! – сказал он мирно бомжу и сделал соответствующий жест рукой.

– Nigger! OK, We’ll see, who is a real nigger, – злобно сказал тот и растворился в темноте.

– Зря ты его негром обозвал, – сказала Даша.

– А он кто?

– Черный.

– А какая разница?

– Ниггер – это для них ругательство обидное, – устало сказала Даша.

– Меня в школе так учили. В Китае живут китайцы, в Германии – немцы, в Израиле – евреи, а в Африке – негры, – обиделся Данила.

– А мне кажется, сила в природном начале человека, – задумчиво сказала Даша. – Вот в них, – она кивнула на темноту, – есть что-то первобытное, что-то животное, то, что мы давно потеряли, и поэтому они сильнее. Белые чувствуют это и боятся их.

Из темноты появились трое крепких черных парней с палками. За ними семенил бомж.

– I see two fucking white niggers with a fucking hooker! – выкрикнул первый и пнул ногой ведро. Оно опрокинулось, и часть раков упала на песок.

Данила сразу выстрелил.

Негр схватился за ногу и заорал. Остальные бросились бежать.

– Уходить надо, – с сожалением сказал Данила и встал.

– Вот суки, раков не дали поесть! – в сердцах сказал Витя.

Данила тщательно почистил и смазал оружие, оделся и пошел в клуб «Метро». Рядом со входом висела скромная черно-белая афиша «В-2 from Russia». У заднего входа, как всегда, стояли четыре человека. Внутри было пусто. Данила взял пиво и огляделся. На этот раз возле боковой двери никого не было. Он толкнул ее и вошел в узкий длинный коридор с дверями по обе стороны. В конце коридора люди проносили какие-то ящики. Из первой же двери вышел охранник с пистолетом.

– Чего надо? – резко спросил он.

– Туалет, – не задумываясь, ответил Данила.

Охранник кивнул головой на дверь, в которую вошел Данила.

Данила осмотрел туалет и спрятал оружие.

– И еще, Ричард, тут… помнишь, я спрашивал про русского хоккеиста из Чикаго? Так ты поосторожнее там будь… Тут один русский за тобой поехал, профессионал. Я тебе по интернету фотографию его сброшу. Он уже в Чикаго. Нам надо заботиться друг о друге. – Автоответчик пикнул и зашумел. Информация закончилась.

– Fuck! – сказал Американец, секунду назад полный энергии, и бессильно опустился на стул. Глаза его лихорадочно забегали.

От входной двери Данила направился к лифтам, но в холле небоскреба его остановил охранник.

– Can I help you, sir? – вежливо спросил он.

– «ODIS интэрнэшинал», – сказал Данила.

– And your name, sir? – спросил охранник, направляясь к телефону.

Данила повернулся и вышел. Он обошел здание и возле пожарной лестницы посмотрел вверх.

– Can I talk to Mr. Mennis? – спросила Даша и, выслушав ответ, сказала: – No, thank you. Уехал. Будет поздно вечером.

Она положила трубку и посмотрела на Данилу:

– Да не жди ты. Кинул он тебя.

– Может, случилось что? – Данила посмотрел на часы.

– Ты знаешь, а по-моему, он просто козел… – сказала Даша.

– Он брат мой! – жестко оборвал Данила. – Ладно, едем на концерт. – Он решительно встал.

Народу было много. Данилу и Дашу тщательно обыскали металлоискателем, проверили сумку. На концерте было много русских. Данила прошел в туалет, сложил оружие в сумку, а пистолет сунул в карман. Проходя мимо двери, он ненароком толкнул ее. Дверь была заперта.

Когда начался концерт, дверь открылась. Из нее вышел охранник и с интересом уставился на сцену.

Данила кивнул Даше и протиснулся к двери.

Дальше все было, как в игре «Doom». Данила шел по коридору, заглядывая в проемы дверей, и стрелял короткими очередями. Бандиты вскидывали оружие, но не успевали. В последней комнате он застал перепуганного толстяка, которого видел с Американцем. Тот вытянул вперед руки и тупо повторял: «Don’t shoot». Был включен телевизор. На экране шло любительское порно: двое мужчин в масках жестоко избивали и насиловали девушку. Девушка кричала по-русски. Данила прошел дальше, выстрелил в очередной проем и вернулся.

– Где Меннис?

Толстяк не ответил.

– Мани, – коротко сказал Данила.

Толстяк закивал. Он открыл сейф и начал выкладывать на стол пачки. Данила сложил их в сумку и покачал головой.

– Мало, – сказал он.

Толстяк понял.

– У Менниса в офисе… ODIS… Там все наличные… – сказал он.

Данила глянул на экран телевизора и выстрелил.

Они с Дашей молча ехали на метро. На коленях у Данилы стояла сумка.

Данила долго взбирался по пожарной лестнице и вслух, чтобы не ошибиться, считал этажи. Дул ветер. Внизу светился город.

Даша стояла у входа.

На шестьдесят четвертом Данила выглянул в коридор. Возле лифта одиноко ходил охранник. Данила подергал дверь. Она была заперта. Данила сел на ступеньку, раскрыл сумку и принялся набивать магазин.

– Я узнал, что у меня есть огромная родня. И тропинка, и лесок… – бубнил он.

Закончив, Данила разбил стекло, просунул руку и открыл дверь. Охранник побежал на шум, на ходу доставая револьвер. Данила выстрелил первым. Охранник упал.

Данила быстро шел по коридору, толкая двери. Одна из них подалась, и он вошел. Американец с партнером пили водку со льдом и играли в шахматы. Они одновременно подняли головы и посмотрели на Данилу.

Данила сразу выстрелил, и партнер Американца упал.

– Хау а ю? – спросил Данила и сел на место партнера.

Американец мелко затрясся.

– Well… thank you… I’m well, I’m OK…

– Вот и хорошо.

Данила посмотрел на этикетку и налил два стакана.

– Рашн водка гуд, – сказал он и поднял стакан. – Давай.

Трясущейся рукой Американец взял свой. Данила чокнулся с ним и выпил. Давясь и проливая, Американец тоже выпил и сразу захмелел.

Данила взял со стола распечатанную фотографию Вити и бросил обратно. Потом сделал ход черной ладьей и кивнул на доску. Американец сделал ответный ход.

– Вот скажи мне, Американец, в чем сила? – спросил он. – Разве в деньгах? – Он кивнул на Витину фотографию на столе. – И брат говорит, что в деньгах. Ну, вот у тебя много денег, и что?.. Нет, деньги – это все-таки пыль. Сегодня они есть, а завтра все. – Он развел руками. Они двигали фигуры. Американец смотрел на него широко раскрытыми глазами, ни слова не понимая. – А я думаю, что сила в правде. У кого правда, тот и сильнее. Вот если ты обманул кого-то и разбогател, разве ты стал сильнее? Не стал, потому что правды за тобой нет. А правда за тем, кого ты обманул. Значит, он сильнее. Да? – говорил Данила.

– Да, – ответил Американец и заплакал.

Весь кураж последних дней сразу пропал. Данила опустил голову, потом посмотрел в окно.

– Дмитрий Громов. Мани давай, – устало сказал он.

Американец понял и закивал.

Они встретились с Митей у второго от озера моста и спустились вниз к реке. Данила перекладывал пачки из сумки в большой кожаный рюкзак, который принес Митя. Пачек было много. Закончив, Данила закрыл сумку.

– Ну что… Играй в хоккей. – Данила улыбнулся и протянул руку.

Митя пожал ее.

– А как же теперь с новыми поступлениями? – спросил он. – Они же опять пойдут на счет Менниса.

– А ты скажи, чтобы на твой шли.

– А контракт?

– Забудь. – Данила в последний раз сжал Митину руку и отпустил.

– И там это… еще проценты были… – немного смущаясь, проговорил Митя.

– А как на брата похож… – пристально глядя на него, сказал Данила, потом накинул на плечо сумку и быстро пошел.

Данила с Дашей ехали в такси по «Украинской деревне», когда машина уперлась в полицейский кордон. Полицейские машины перегородили улицу. Толпились люди.

– What’s up? – крикнул таксист полицейскому.

– Russian mafia! – ответил тот.

Данила вышел из машины и подошел. Впереди, напротив Витиной квартиры, укрывшись за машины, расположились полицейские с ружьями.

– Русский, сдавайся! – Полицейский с акцентом взывал в мегафон.

– Русские не сдаются! – прокричал пьяный Витя, и из окна полетела пустая бутылка.

Полицейские залегли и, когда ничего не взорвалось, открыли огонь.

– Чего там? – спросил Данила украинца.

– Та русский украинску мафию постреляв. Прыйшов вечером до ресторану «Кыив» та и усих вбыв. Во, щас гранатами с газом почнут стреляты, – радостно сказал он.

– А ты откуда знаешь? – зло спросил Данила.

– Ты шо, кино не бачив?

Все произошло в точности, как сказал украинец. В дом ворвались вооруженные полицейские в масках.

– Все. Ничего не сделать, – сказала Даша, поняв его настроение, и потянула за рукав.

– Danila! – обрадовалась Дженифер, открыв дверь. Когда она увидела Дашу, улыбка сменилась выражением недоумения и даже испуга.

– Хелоу, – сказал Данила, входя, и бросил сумку в прихожей.

– Hello! How are you! I’m Marylin, – сказала Даша.

– Nice to meet you… I’m Jenifer! How are you!

– Nice to meet you…

Обе девушки блистали резиновыми улыбками.

– Как по-английски: мне нужна помощь? – спросил Данила.

– Ай нид хелп, – сказала Даша, села на пол и принялась рыться в сумке.

Данила пошел к телефону.

Дженифер растерянно прошла за ним, потом вернулась, не зная, что делать.

– Алло! Бэн? Бэн, ай эм Данила. Ай нид хэлп… Роясь в сумке, вместе с другими вещами Даша вынула пистолет.

– Are you gangsters? – испуганно спросила Дженифер.

– No, we are Russians.

– Даша! Поди сюда! – крикнул Данила.

– Всем патрульным машинам! Задержать белого мужчину двадцати-двадцати пяти лет. Рост шесть футов. Одет в черную куртку, джинсы, военные ботинки. Ходит с черной спортивной сумкой. Русский. По-английски не говорит. Вооружен. С ним белая женщина. Высокая, с большим ртом. Волосы на голове отсутствуют. Имя Мэрилин. Русская. По-английски говорит хорошо, – читал полицейский, сидя за пультом.

Голос разносился в патрульных машинах и из раций постовых.

Полицейский в аэропорту внимательно слушал информацию, когда к терминалу подкатил роскошный джип-стрейч непомерной длины. Из него вышел Бэн в фуражке и роскошной ливрее, открыл дверь и выпустил Дашу в расстегнутой длинной норковой шубе и жгучем черном парике. Из другой двери вышел Данила в шикарном пальто и дорогом костюме.

Бэн открыл багажник, достал новые чемоданы и жестом подозвал черного носильщика.

– First class passengers, flight SU 621,– сказал он.

Тот подхватил чемоданы и понесся к стойке регистрации. Даша с билетами и паспортами прошла за ним.

– Сэнк ю, – сказал Данила Бэну и крепко пожал ему руку. Они постояли так мгновение, а потом обнялись. Данила достал из кармана CD, дал Бэну и пошел к стойке.

В кабине Бэн вставил диск, и машина тронулась.

Он ехал быстро и смотрел вперед. По щеке потекла слеза.

На паспортном контроле мужчина долго рассматривал Дашин паспорт и визу.

– Ваша виза уже много лет просрочена, – сказал он, удивленно глядя на нее.

– И что? – спросила Даша.

– Вы нарушили закон об иммиграции.

– И что?

– Вы больше не сможете въехать на территорию Соединенных Штатов, – растерянно сказал он.

Даша сделала характерный жест средним пальцем правой руки.

Мужчина поставил штамп.

У Данилы запищал телефон.

– Да. Завтра, завтра приеду. Закажи на вечер столик в «Праге» на четверых. Боре скажи, я ему подарок везу. Ладно, – улыбнулся он и дал отбой. Загудели моторы.

Даша жестом подозвала стюарда. Она так и сидела в шубе.

– Мальчик, принеси-ка нам водочки, – попросила она.

– Извините, мы не разносим напитки во время взлета и набора высоты, – вежливо сказал он.

– Мальчик, ты не понял! – Даша сняла парик. – Водочки нам принеси! Мы домой летим!

– А… понял… Сейчас сделаем, – испуганно сказал он и исчез.

Данила улыбнулся и посмотрел в окно. Американская земля уходила вниз.

Камера обскура
(синопсис)

Действие происходит в Германии в конце двадцатых – самом начале тридцатых годов на фоне зарождающегося фашизма.

Главный герой, респектабельный знаток живописи Бруно Кречмар, совсем недавно шагнул в свой пятый десяток. От отца он унаследовал солидное состояние и земли. За десять лет до описываемых событий он женился на доброй и порядочной женщине по имени Аннелиза, которую уважал. И теперь по дому бегала их восьмилетняя дочь Ирма, горячо любимая отцом.

В любви Кречмар был несчастлив по причине природной застенчивости. И вдруг в сорок три года к нему пришло настоящее чувство, о котором он не переставал мечтать. Объектом его вожделения стала Магда – юное существо пятнадцати лет. Он увидел ее в кинематографе, где она проводила зрителей на места, освещая им путь фонариком.

В свои пятнадцать Магда была уже достаточно развращена. Она жила в очень бедном районе Берлина с родителями и братом, которые были заняты исключительно добыванием денег. Она уже имела порочный опыт общения со зрелыми и пожилыми людьми. Сверстники, по причине их бедности, ее не интересовали. В момент, когда Кречмар увидел ее, у нее был роман со странным художником тридцати лет. Он мало говорил, загадочно улыбался и представлялся Мюллером. Она испытывала к Мюллеру неведомое доселе чувство, гладила в постели его волосатое тело и весело рассказывала о робком толстяке, который каждый день смотрит один и тот же фильм по несколько раз и испуганно прячет глаза, когда Магда ловит его взгляды.

Она горько плакала, когда Мюллер неожиданно уехал, бросив ее. На следующий день она спровоцировала Кречмара на знакомство.

И для него потекли дни, покрытые розовым туманом счастья. Кречмар потерял голову. Он снял Магде квартирку и умилялся тому, как безвкусно она ее обставила на довольно внушительную сумму. Родители Магды были только рады исчезновению лишнего рта, а брат Отто, вступивший в СА, пытался шантажировать богатого буржуя Магды и тянул из сестры деньги.

Очень скоро Магда поняла, что Кречмар не просто богат, а очень богат и что она, Магда, не случайный эпизод в его праздной жизни. Она написала Кречмару любовную записку, прекрасно зная, что его жена Аннелиза вскрывает письма в отсутствие мужа.

Аннелиза тяжело перенесла удар и вместе с дочкой переехала к родному брату Максу.

Тогда растерявшийся Кречмар повез Магду на морской курорт, выдавая ее за свою дочь. Там она впервые изменила ему с профессиональным танцором.

По возвращении в Берлин Магда потребовала своего официального признания в кругу Бруно Кречмара. Вскоре они переехали на его квартиру, и Магда поставила в бывшей детской стол для пинг-понга.

Обалдевший от стремительных перемен Кречмар теперь финансировал фильм с участием своей любовницы Магды Петерс. По окончании съемок он устроил дома небольшой прием, куда пригласил участников съемок и близких знакомых. Был приглашен и только что приехавший из Америки модный в прошлом сезоне художник Горн, картины которого рецензировал Кречмар. Магда, принимавшая гостей в качестве хозяйки дома, странно повела себя на глазах Кречмара, когда ей представляли Горна. Кречмар отнес это на счет общего волнения и неопытности хозяйки. Ему не могло прийти в голову, что в Горне Магда узнала бросившего ее Мюллера.

Горн не подал виду, за обедом беседовал с Кречмаром об искусстве и гладил под столом Магдину коленку.

Для Магды наступила сложная жизнь. Она боялась потерять и Кречмара – из-за его денег, и Горна, с которым ей было хорошо и весело.

Горн подружился с Кречмаром. Они вели беседы о живописи, в перерывах между которыми Горн цинично зажимал Магду в уголках огромной квартиры Кречмара. А чтобы было безопаснее, Горн намекнул хозяину о своей любви к мальчикам и полному безразличию к особям противоположного пола.

Серьезно заболела дочь Кречмара Ирма. Брат Аннелизы Макс пересилил гордость и поехал к шурину, потому что Ирма хотела увидеть папу.

Магда устроила сцену, утверждая, что они с Аннелизой просто хотят выманить его, чтобы отнять у нее Кречмара.

Ирма умерла. Ее смерть на мгновение соединила Кречмара с родственниками, открыла возможность вернуться в прежний мир, лишенный нынешнего налета гнусности. Но, глядя на спящую Магду, он понял, что не сможет. Кречмар не поехал на похороны.

Он купил Магде автомобиль. Фильм с ее участием с треском провалился. Горн цинично радовался провалу. Кречмар был очарован ее наивной бездарностью и искренне переживал, что она так расстроилась.

Втроем на новом автомобиле они поехали путешествовать в Альпы. Останавливались в отелях, где Магде трудно было встречаться с Горном. Но в одном, где на два номера была одна ванная, они осели надолго. Магда надолго запиралась в ванной, шумела вода, а Кречмар ничего не подозревал.

Однажды, возвращаясь с прогулки, Кречмар встретил университетского товарища Зегелькранца. Кречмар рассказал, в каком вагоне дачного поезда он едет, но сам опоздал, покупая пиво. Зегелькранц оказался в купе с Магдой и Горном, которые мило беседовали и хохотали, вспоминая два номера и ванную.

Зегелькранц был писатель, последователь Марселя Пруста. И когда Кречмар нашел его, он предложил почитать что-нибудь из только что написанного. Лежа на траве с закрытыми глазами и слушая заунывный голос Зегелькранца, Кречмар вдруг с ужасом понял, что происходило все это время. Неожиданно для приятеля он вскочил и убежал.

В номере Магда легко убедила его, что он не прав, а писатель-идиот все неправильно понял. Она повторила, что Горн – гомосексуалист, и они просто играли. Кречмар поверил. Они быстро собрались и уехали, бросив Горна.

Произошла автокатастрофа. Машина разбилась, и Кречмар ослеп.

В больнице Магда прочла Кречмару письмо обиженного Горна, отбывающего из Парижа в Англию, а потом спустилась в кафе, чтобы рассказать ожидающему ее там Горну, как Кречмар реагировал на письмо.

Магда сняла двухэтажную дачку в деревне для Кречмара. Первым туда вселился Горн. Он сказал кухарке, что он врач безумного больного, но тот не должен знать, что за ним наблюдают. Сам больной с племянницей на днях въедут.

Горн жил на втором этаже. Магда водила Кречмара по комнатам, а Горн смотрел, как тот ощупывает вещи, и беззвучно смеялся. Ему доставляло удовольствие часами сидеть напротив слепого и видеть, как тот волнуется при малейшем шорохе, напряженно вслушиваясь в тишину.

Магда под видом счетов подсовывала Кречмару векселя на громадные суммы, которые тот легко подписывал.

Зегелькранц очень переживал за однокашника, остро чувствуя свою вину. А когда узнал о катастрофе и слепоте Кречмара, немедленно отправился в Берлин и все рассказал Максу. Через день Макс, который давно был обеспокоен чудовищным количеством денег, которые проживал в Швейцарии Кречмар, отправился в Цюрих. Он без труда нашел деревню, где снимал дачу его шурин.

Голый Горн как обычно сидел напротив слепого и щекотал его травинкой. «Я узнал вас. Вы Горн», – сказал Макс, входя. Горн приставил палец к губам и встал, а Кречмар вдруг закричал.

Макс бил Горна палкой, тот убегал, закрываясь руками, а Кречмар продолжал дико кричать.

Подъехав к дому, Магда увидела отъезжающий автомобиль Макса. Горн весело выглядывал из окна на втором этаже.

В Берлине Кречмар молчал. Аннелиза бережно ухаживала за ним и тихо плакала, принимая его горе, как свое. А однажды, присев на колени, она сказала: «Бруно, я так люблю тебя». И слезы из мертвых глаз побежали по щекам.

А Магда приехала на квартиру Кречмара, сказала швейцару, что нужно забрать кое-какие вещи, и принялась укладывать ценности.