Текст книги "Брат, Брат-2 и другие фильмы"

Автор книги: Алексей Балабанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Лежи, не дергайся… Щас граница будет, ихний блокпост как бы, – сказал боец. – Ты не ссы, там наши стоят, – добавил он.

Иван с Джоном выпрыгнули на развилке. На обоих были старые, поношенные ботинки. Солдаты бросили им рюкзаки.

– Пока, парни! – махнул рукой Иван.

– Ну, скажу вам, мужики, вы на всю голову ебнутые! – крикнул солдат из кузова.

– Это уже Чечня? – спросил Джон.

Иван кивнул.

Джон быстро достал камеру и принялся снимать отъезжающие грузовики, сопровождая съемку комментарием:

– На этом грузовике мы нелегально проехали блокпосты и оказались в Чечне. – Джон сделал панораму, и в кадре оказался Иван, достающий из сумки зачехленное ружье. – Теперь остались только мы с Иваном…

– Джон! Перестань снимать!.. – крикнул Иван, и изображение пропало.

– Я просил меня не снимать! И людей, которые помогают. Хочешь снимать себя – снимай. А меня нельзя! Понял?! Турист… – раздраженно добавил Иван по-русски, собирая отцовский «Зауэр».

– Я давно заметил, что он все снимает. Бормочет себе чего-то, а что?.. Когда он со мной, я еще чего-то там… а когда так, говорит чего-то, я ничё не понимал. А что он кино снимает – и мысли у меня такой не было! У него вот-вот бабу убьют, а он – кино, – спокойно говорит Иван. – Странные они какие-то. – Иван замолкает. – А еще интересно, что по-английски «снимать» и «стрелять» – это одно слово. Я не знал. Это он мне объяснил… Ну, короче, пошли мы дальше вдвоем…

Было пасмурно. Иван лежал в кустах, когда на дороге появились мирные чеченцы, в основном старики и женщины с детьми, идущие из города в свои поселки. Джон дремал. Иван пнул его ногой и приложил к губам палец.

Они лежали и смотрели. Джон тихонько достал камеру и стал снимать, не глядя в видоискатель.

Грязные и мокрые, они шли ночью. Пересекли небольшой ручей, впадавший в быструю реку, параллельно которой извивалась дорога. Иван шел впереди, Джон за ним, держась за длинную веревку, привязанную к Иванову ремню. Видно было, что он устал.

– Подтянись! – по-русски сказал Иван, и Джон понял.

Впереди послышался шум мотора. Иван сделал Джону условный знак.

Они упали на землю, пережидая, пока проедет колонна.

Потом Иван раскрыл рюкзак, осветил фонариком карту и попытался сориентироваться.

– Мелкая карта, – в сердцах сказал Иван по-русски.

– Что? – не понял Джон.

Иван устало махнул рукой.

– Транспорт нужен! – сказал он. – Слушай, у меня есть план…

Светало. Они притаились в узком месте, где дорога, круто идущая на подъем, вплотную примыкала к бурной реке, несущей огромные валуны далеко внизу.

Иван вытащил на дорогу очередной камень, имитируя осыпь. Послышался шум мотора. Иван побежал вверх по склону, упал рядом с Джоном и забрал у него ружье.

Вниз по дороге из-за поворота бодро выехал старый пазик и резко затормозил перед завалом. Из никогда не закрывавшихся дверей бодро посыпались чеченские женщины и принялись растаскивать камни.

Иван в сердцах сплюнул.

Теперь камни таскал Джон, а Иван внимательно следил за открытым участком дороги.

Вскоре он заметил изрядно побитый «лэндкрузер», не спеша ползущий в гору.

– Джон! Джон! – шепотом заорал Иван, отчаянно маша ему рукой.

Но то ли из-за шума бурной реки, то ли увлекшись работой, тот не услышал ни тихого звука японского двигателя, ни громкого шепота Ивана.

Джип подъехал ближе, и Джон попал в поле видимости водителя. Метрах в двадцати от завала джип встал.

Джон заметил его, бросил камень, выпрямился и растерянно посмотрел туда, где засел Иван.

Тот выругался и прицелился.

И тут Джон сделал неожиданную для Ивана вещь. Он нагнулся и принялся расчищать дорогу, отбрасывая камни по сторонам.

Передняя дверь джипа открылась, из нее, внимательно оглядываясь по сторонам, выбрался бородатый чеченец лет тридцати с АКМС на изготовку и не спеша двинулся к Джону.

Затаив дыхание, Иван притаился в своем укрытии. Через оставшуюся открытой дверь он видел водителя, приготовившего для стрельбы свой автомат. Кто находился на заднем сиденье, Иван не видел из-за тонированных стекол.

Чеченец остановился в пяти метрах от Джона и молча смотрел на его ударный труд, а потом что-то сказал по-чеченски.

Джон выпрямился и испуганно посмотрел на него.

– Маладэц, гавару! Харашо работаиш. Гдэ хазяин твой? – спросил чеченец по-русски.

В это мгновение Джон представлял из себя крайне жалкое зрелище.

Иван выстрелил. Ударом картечи чеченца вынесло метра на три вперед. Он упал, выронив автомат практически к ногам Джона. Из второго ствола Иван саданул по водителю и перекатился за другой камень ближе к дороге. Видимо, водителя задело, но не сильно. Он выпал из дверцы со стороны реки и начал беспорядочно стрелять, спрятавшись за переднее колесо.

Джон сразу рухнул на землю, обеими руками обхватив голову.

– Стреляй! – заорал Иван по-английски и перезарядил «Зауэр».

Неожиданно задняя дверца настежь распахнулась, из нее показалась труба гранатомета, и через мгновение реактивный снаряд угодил туда, где несколько секунд назад находился Иван. Взрывной волной его отбросило вниз к дороге, но ружье уже было заряжено.

Выручил его Джон, который, последовав приказу, нажал на курок уже взведенного чеченцем автомата. Он стрелял в сторону машины до тех пор, пока не кончились патроны.

Тем временем Иван два раза выстрелил по фигуре на заднем сиденье джипа, быстро перезарядил ружье и, дождавшись, когда у Джона кончатся патроны, бросился к машине, обогнув ее сзади.

Раненый водитель лежал за колесом. Он попытался повернуть ствол в сторону Ивана, но тот одним выстрелом опередил его и быстро открыл заднюю дверцу со стороны реки.

Это была молодая женщина. Оба выстрела попали в цель. Первым ей снесло половину лица, а второй искорежил бедро и нижнюю часть живота. Она была еще жива.

Иван захлопнул дверцу, подошел к водителю и потащил его к краю обрыва.

Подошел Джон с автоматом. Он был в состоянии шока и соображал плохо.

– Помоги, – сказал Иван, и они вместе сбросили водителя в реку.

– Давай того! – Они подбежали к бородатому и проделали с ним то же самое.

Когда открыли заднюю дверцу, женщина уже не дышала.

– Женщина! – сказал Джон.

– Да, давай быстрей! – скомандовал Иван, вытаскивая ее из машины.

Джон подхватил, и они вместе сбросили ее вниз. Оба были измазаны кровью.

– Сможешь вести? – деловито спросил Иван.

Джон кивнул.

– Быстро давай! – скомандовал он, поднимая автомат водителя, и полез назад.

Джон вел хорошо. Он ловко объехал наполовину разобранный завал, и машина поехала быстрее.

Иван выбил остатки разбитого выстрелом стекла, чтобы создать иллюзию открытого окна, и заглянул назад. Там в просторном багажнике был целый арсенал.

– Круто! – сказал он по-русски.

Иван разложил трофейное оружие на земле возле джипа. Трофеи были знатные: «Таволга», четыре «Мухи», три АКМС, патроны, ящик гранат, «Макаров», фугасы и отличная снайперская винтовка СВД с глушителем. А главное – две четырнадцатиканальные рации «Motorola GP-300» с подзарядкой от аккумулятора и подробные карты района с дислокацией российских частей.

Машина была надежно замаскирована в развалинах брошенного дома.

Иван поставил рацию на подзарядку и, отлив из канистры спирта в солдатскую фляжку, направился к Джону, который сидел у костра с пластиковым стаканчиком в руке и тупо глядел в огонь.

– Ты их убил, – явно не в первый раз сказал Джон, когда Иван подсел рядом.

– Да, я их убил. А должен был ты, – подливая ему из фляжки, нетрезво сказал Иван.

– Там была женщина, а ты ее убил.

– Понимаешь, Джон, – это война! Здесь все просто. Если бы я их не убил, они убили бы тебя, а потом и меня. На войне не надо думать. Думать надо до войны, а на войне надо выживать. А чтобы выжить, надо убивать. Это не я придумал, Джон! – говорил Иван. – Пей!

– Нет, – пьяно сказал Джон. – Я не буду.

– Пей! – приказал Иван, и Джон выпил.

– Мы их убили, – сказал Джон, странно нахмурился, лицо его свернулось и сузилось. Еще мгновение он держался, а потом затрясся.

– Нет! Их убили не мы, Джон! А я! И это плохо! Их должен был убить ты! Потому что это не моя война! Моя война… – Иван показал руками крест. – Потому что это твоя война! – зло сказал Иван. – А вот что я тут делаю, я не знаю! И если ты тут в Достоевского играть будешь, я пошел. Война – это не удары с воздуха и не shooting! – Иван показал киносъемку. – A shooting… – Иван показал стрельбу. – Война – это кровь, Джон! – Он показал на темные пятна на своей куртке, встал и пошел к машине.

– Иван! Постой, Иван! – испугался Джон. – Не уходи! – Он вскочил и догнал Ивана. – Не уходи! Прости, но я просто не умею воевать!

– Два года назад я тоже не умел… Меня заставили. А ты сам пошел…

Услышав далекий звук моторов на дороге, Иван напряженно прислушался и нервно посмотрел в сторону Джона.

– Костер! – коротко сказал он.

Джон бросился тушить.

Иван взял «Муху», отошел от машины и изготовился в окне разрушенного дома. Он стоял на колене до тех пор, пока не прошла колонна чеченского «отряда самообороны».

– Он чуть не сломался тогда, – медленно говорит Иван. – Я больше не трогал его в ту ночь. Он долго еще бубнил чего-то в свою камеру, а я еще спирту выпил да спать лег… Все одно, думаю, ныть будет – к своим подамся. У них, сволочей, на картах все наши части были помечены. Я даже уже решил, куда пойду… А он утром, как огурец. «Come on, – говорит, – поехали».

Начинало светать. Шел дождь.

Джип вел Джон. Ехали медленно.

Впереди Иван увидел сильно побитую войной бывшую автобусную остановку, а в ней чеченца лет сорока с «лопатой» за спиной. Он прятался от дождя, привычно присев на корточки.

– Останови! – коротко приказал Иван.

Джон притормозил прямо напротив. Иван открыл дверцу и быстро вышел.

– Автобус ждешь? – весело спросил он чеченца и шагнул к нему в будку.

Пока чеченец недоуменно вставал, Иван сильно пнул его по голове, потом в живот, потом еще по голове и, не давая опомниться, приставил пистолет к голове.

– Конец тебе, черный, – сказал Иван, срывая «лопату» с его плеча.

– Нэ стриляй, руский! – воскликнул перепуганный чеченец. – Чабан я, кристянин! Калхознык я! Дамой иду… Стадо аставил!..

– Я очень много знаю, козел. Одно слово неправды, сразу стреляю, – медленно и четко сказал Иван. – Услышишь слово «три», знай, что тебя больше нет. Как зовут?! – заорал Иван. – Раз, два…

– Руслан Шамаев!

– Рабов сколько?

– Нет рабов… Чибан я, баран пасу…

– Раз, два…

– Нэт щас, правда! – заорал чабан. – Был два, давно! Брат отнял, за долги!..

– Когда бороду сбрил?

– Два нэдэли! Миня заставлялы! Я чабан прастой, горы живу!..

– Где? – Иван сильно пнул его ногой.

– Нижний Алкун живу!

– Где Аслан Гугаев?! Раз, два…

– Катан-Юрт был…

– Три. – Иван взвел курок.

– Руский! Знаю! Пакажу! Што хочиш! – заорал Руслан.

– Смотри, гад! – спокойно, но убедительно сказал Иван. – Ты теперь раб мой. И первое, что я сделаю, если ослушаешься, – башку тебе снесу, – и не успел Руслан толком распрямиться, как Иван свалил его хуком слева, а потом два раза сильно пнул. – Гугаев.

Иван два раза передернул затвор руслановской «лопаты» и, когда вылетел патрон, приставил ствол к голове владельца.

– Раз…

– На пиривале он! – крикнул Руслан. – Он щас дарогу дэржит!..

– Вот это разговор! – сказал Иван. – Вставай, по карте покажешь. Если я хоть на секунду засомневаюсь, что ты говоришь не то, что думаешь… Все! Считаю до трех, – говорил Иван, пока они шли к машине.

– Я па-рускому плоха панимаю. Ти гавариш быстра…

– А знаешь, как стреляю!

Джип отогнали в сторону от дороги, туго стянули Руслану за спиной руки и разложили перед ним километровку. Глаз его покраснел и начинал заплывать. На губах запеклась кровь.

– Мы здесь, – ткнул пальцем Иван. – Где Аслан?

– Нэт здэс, – сказал Руслан.

– Молодец, – Иван несильно стукнул его по голове, – первый экзамен сдал. – Он достал и разложил остальные километровки юга Чечни. – Давай второй!

Руслан долго смотрел.

– Там вон… Рука нэ могу паказат…

– Здесь? – спросил Иван, ткнув пальцем на разрушенный поселок у реки.

– Нэт. Сюда! – головой замотал Руслан вправо.

– Ну вот, – спокойно сказал Иван, – и второй экзамен ты выдержал. Остался третий. – Он открыто улыбнулся.

Джон смотрел по сторонам, держа винтовку, как заправский рэйнджер.

– Поехали, Джон!

– А теперь ты нам расскажешь, дружок-чабан, как нам быстрее и безопаснее туда добраться, – весело говорил Иван. – А чтобы ты, мудак черный, не думал, что я шучу, – Иван взял его за волосы и больно ударил лбом по носу, – я тебе скажу просто: нам с американским рэйнджером все равно пиздец, как и тебе! Понял?! Но если мы задачу НАТО выполним!.. Я тебе слово русского десантника даю: отпущу! Будешь баранов пасти! Но ты понимаешь, как это трудно… «Четвертый» – «Альбатросу», – сказал в рацию Иван и, когда прорезались какие-то звуки, четко передал: – Руслан Шамаев. Нижний Алкун. Проверить наличие и в течение часа доложить. Если завтра в это же время не выйду на связь, всех родственников убить. – Иван улыбнулся. У Руслана шла носом кровь.

Джон молча вел «лэндкрузер».

– Эта джип Беслана Хатуева. Иво брат вчира нэ приехал. Ищут всэ. На джип нэ даедим. Нада пишком ити… чириз лэдник… ближе так, – глядя на простреленную обивку кресел и пятна засохшей крови, сказал Руслан.

Машину спустили с обрыва в реку и дальше шли пешком. Впереди Руслан с четырьмя «Мухами» и рюкзаком, набитым гранатами, за ним Иван с СВД и двумя «калашами». Потом уверенно тянулся Джон с рюкзаком, руслановской «лопатой» и третьим «калашом». Шли по древнему кладбищу.

– Иван, почему ты бьешь его? – спросил Джон. Он спросил как-то неуверенно, немного стесняясь. Видно, это давно мучило его.

– А что? Гуманитарную помощь ему? – не оглядываясь, сказал Иван.

– Нет, но просто…

– А ты не помнишь, как тебя били?

– Ты мстишь ему?

– Нет, Джон. Просто этот язык они понимают. А нам еще надо дойти и вернуться.

Темнело. Иван громко сказал какую-то белиберду на якобы английском в свою рацию. В том же порядке они шли по зеркальной глади ледника.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – обратился Иван к Руслану, когда рация что-то прохрипела в ответ. – Я сказал своим, чтобы твоих не трогали пока. Но парни мои лютые…

– Все здэлаю, руский! – сказал Руслан.

– Привал! – уверенно сказал Иван, сел на камень у края ледника и развернул карту.

Руслан рухнул прямо там, где стоял.

– Я здэсь между ущэлья праход знаю. Тут нэт никто. Здэсь все аул брошэный. Посли высилэний нохчи нэ вирнулса суда, – тяжело дыша, сказал он.

– Джон, консервы открой! – крикнул Иван по-английски.

Видеосъемка Джона:

– После убийства двух чеченских террористов и женщины мы захватили пленного. Мы разоружили его, и теперь он ведет нас через ледник к базе террористов. Он пошел на сотрудничество и ведет себя дружелюбно, но Иван все время бьет его, не разрешает молиться, – говорил Джон. Он тихонько повернул камеру, и мы мельком увидели изображение Ивана и Руслана. Иван ел тушенку ножом из банки, Руслан сидел рядом и что-то говорил ему.

– Слушай, руский, ты из Масквы, да? – робко спросил Руслан.

– Из Москвы.

– У вас там университэт ест, да?

– Есть, – сказал Иван.

– А ты там училса, да?

– Все москвичи там учились, – сказал Иван с набитым ртом.

– У меня дядя в Маскве жывет. Он нэ учылся, – выразил сомнение Руслан.

– Он же не русский.

Руслан обдумал эту мысль.

– Слушай, руский, у миня сын старший умный. Ха-чу, штобы учился в Маскве. У тибя знакомый ест?

– Есть. Только это дорого. – Иван жевал, с интересом глядя на Руслана.

– Я дэнэг найду. Хачу, чтобы в нашим тэпи палитик был, – важно сказал Руслан. – Толька он читаит плоха.

– Это ничего. Это сейчас не важно. Главное, чтобы знакомый был.

– Так, эта, паможиш, да?

– Легко. Если сын твой жив будет, – сказал Иван, ставя перед Русланом располовиненную банку. – Джон! – Он оглянулся и, увидев, что Джон опять бубнит что-то в свою камеру, принялся сам развязывать Руслану руки. Потом отодвинулся, положил автомат в удобное для стрельбы положение и бросил Руслану нож.

Они переходили небольшую реку шириной метров восемь. Где-то за серединой, при глубине по пояс, Ивана снесло. С большим трудом он выбрался на берег метрах в тридцати ниже по течению.

Джон стоял позади Руслана с автоматом наизготовку.

Иван поднялся вверх по реке и натянул веревку. Руслана тоже снесло, но Иван за веревку быстро вытащил его.

Джон оказался менее ловким и долго барахтался в холодной воде, несмотря на помощь Ивана. Но свою камеру он все же умудрился не замочить, привязав ее к голове.

– Деньги промокли, – сказал он, выбираясь.

Потом, мокрые и продрогшие, они притаились в развалинах брошенного чеченского аула и смотрели, как вдалеке чабаны гонят овец с пастбищ.

– Как этого звали, у которого джип был? – шепотом спросил Иван.

– Беслан Хатуев, – тоже шепотом ответил Руслан.

– Какой у него позывной? – кивнув на рацию, спросил Иван.

– Хатуев нэ знаю. Чесна! – испугался Руслан.

– Чей знаешь?

– Много чей знаю… Чей нада?

– Свяжись с Гугаевым, – жестко глядя на него, сказал Иван и передал рацию.

Руслан быстро настроил частоту.

– «Утес», «Утес»! Ответь «Абубакару»! – затараторил он по-чеченски. А когда «Утес» ответил, он попросил связать его с Асланом Гугаевым.

Иван немного понимал чеченский, и Руслан это знал.

– Гугаев! – сказал Руслан и передал Ивану рацию.

– Салам, Аслан! Как там интернет без меня? Это Иван! – громко сказал Иван.

– Салам, Иван, – после небольшой паузы ответил Аслан. – Чиво хочиш?

– Так, «салам» тебе сказал…

– Мнэ сказалы – этат англичанин дэнги визот… Апаздал уже он… Я жду пока…

– Как там друзья мои?

– Карашо все, – сдержанно сказал Аслан, но в паузах чувствовалось напряжение.

– Я очень надеюсь, что ты правду говоришь. Деньги он везет. Только ты сначала поклянись Аллахом, что не обманешь, Аслан.

– Да. – после паузы сказал Аслан. – Кто дэнги пиридаст?

– Нет, ты не да, а Аллахом поклянись, как положено! У меня тут свидетель есть, Аслан! Правоверный мусульманин.

– Клянусь Аллахом! – твердо сказал Аслан. – Кагда?

– Через четыре дня! Детали я сообщу! Будь на связи. Конец! Посмотрим, как вы Аллаха любите, – сам себе сказал Иван, запомнил частоту ретранслятора «Утес» и выключил рацию.

– Надо за два дня дойти, – сказал он Руслану.

Тот молча кивнул.

На протяжении всего разговора Джон сидел по другую сторону каменного дувала и, трясясь от холода, осторожно выжимал воду из денежных пачек.

– Мы дошли за полтора. – Иван глубоко затягивается сигаретой. – Руслан какими-то козьими тропами вывел нас с грузинской стороны перевала, которая вообще не охранялась. Тогда я впервые увидел место, где я провел столько времени, со стороны. Впечатляло! Теперь оставалось совершить обмен и уйти…

Смеркалось. Низко плыли облака. База Гугаева раскинулась внизу как на ладони. Это была брошенная усадьба из нескольких строений, окружавших двор, в центре которого находился зиндан. Через усадьбу проходила дорога, извивающаяся между быстрой рекой и горой, на которую и вывел их Руслан.

Иван в бинокль внимательно рассматривал передвижения внутри лагеря. На въезде располагалось мощное пулеметное гнездо. На другой стороне реки в древних развалинах такое же охраняло базу от обхода по левому берегу.

На базе было не больше десяти-двенадцати боевиков, не считая мирных жителей.

– Пойдешь утром, – сказал он Джону. – У тебя будет рация. Я буду на связи. Отдаешь деньги, забираешь Маргарет и уходишь мимо по дороге вон туда. – Иван показал пальцем налево в сторону, противоположную базе. – А теперь спать. Тебе надо отдохнуть.

Джон кивнул и улегся за камнем, подложив под голову рюкзак.

Иван приложил к глазам бинокль и продолжил наблюдение. Несколько до зубов вооруженных боевиков, выслушав наставления Аслана, вышли с базы, сели в УАЗ и поехали вниз по направлению к деревне.

– Он не сдэржит клятва, – вдруг шепотом сказал Руслан.

Иван сполз в укрытие и вопросительно посмотрел на него.

– Я слышил, как он гаварыл. Всэ Гугаивы – лживыи сабаки! – тихо, но зло сказал Руслан.

Иван молча смотрел на него.

– Гугуевы и Шамаевы всэгда в этам ущельи жили. Толька они навирху… Ани всигда наш скот варавали. Кагда ужи фтарой вайна била, он у нас шисдисят баран забрал. Я – воин, ты – чибан, гаварыт… Он кровник наш. – Руслан замолчал.

– А зачем ты мне это говоришь? – спросил Иван.

– Завтра он убиот амириканэц, патом тибя, а патом миня. Ты нэ будиш атвичат па рации и мая сэмия тожи убиут. – Руслан снова замолчал.

Иван кивнул и продолжил наблюдение за базой.

Еще до света он разбудил Джона.

– Пора! – тихо сказал он. – Возьми пистолет. Это граната. Так выдергиваешь, потом бросаешь…

– Я знаю, – сказал Джон, прикрепляя камеру к шапке.

– Тебя могут убить, – сказал Иван.

– Я знаю… – Джон закончил, надел шапку, застегнул под подбородком и с готовностью посмотрел на Ивана.

– Вот рация. Если что… – Иван замялся. – В общем, бросай гранату и прыгай в зиндан. Понял?

Джон кивнул.

– Повтори!

– Я бросаю гранату и прыгаю в зиндан.

Иван развернулся, присел к Руслану и разрезал веревки.

– Ну что, гордый чеченский чабан, умеешь из этого стрелять? – спросил Иван, кивая на «Муху».

– Нэ всэ нохча умэит баран пасты, но всэ умэит стрэлят, – потирая затекшие руки, сказал Руслан.

– Есть у тебя верный шанс честь тейпа спасти, – сказал Иван, подавая ему гранатомет.

– Эй, руский, скажи сваим, чтоб маих атпустили! Убиут тибя… Могут, – поправился Руслан.

– А ты защити меня. Теперь я – твоя семья. Ну уж когда пойму, что все, конец нам, тогда скажу.

Едва-едва брезжил рассвет. Низко лежал туман. Шумела река. Иван шел первым с «Мухой» и рюкзаком за плечами, в руках снайперская винтовка с глушителем. За ним под завязку нагруженный Руслан. Замыкал тройку Джон с сумкой.

Еще на подходе Иван метким выстрелом снял дремавшего боевика и первым спрыгнул на верхнюю террасу, откуда как на ладони открывался двор. Он присел за каменным дувалом, очертил стволом сектор стрельбы и взял на прицел молодого бойца, дремавшего под навесом возле зиндана. С другой стороны террасы примостился Руслан с «Мухой» наизготовку. Рядом он положил родную «лопату».

Иван кивнул Джону, и тот тихо спустился с террасы и пошел к зиндану.

Дальше идет субъективное видеоизображение. Камера спускается с террасы, скользит по спящему боевику с автоматом, упирается в деревянную крышку. Руки снимают крышку, и сквозь запертую на замок решетку в полутьме мы едва видим под лохмотьями два обнявшихся согревающие друг друга тела.

– Мардж! – это голос Джона.

– Джон! – слабым голосом безо всяких эмоций отвечает Маргарет. Тела не шевелятся.

– Мардж! How are you? – взволнованно звучит голос Джона.

Охранник проснулся и поднял автомат, но тут же упал, подкошенный беззвучным выстрелом (через оптический прицел).

Иван вскочил и ногой открыл знакомую дверь. Здесь ничего не изменилось. Тот же компьютер, тот же телефон, та же кровать, тот же Аслан на ней. Аслан схватился за автомат, стоявший рядом, но сразу понял, что не успеет. У очага спал еще один. Не успел он поднять голову, как Иван выстрелил.

– Салам, Аслан! – сказал он.

– Салам, Иван! – Аслан приподнялся и сел. Он спал в одежде. – А ты гориц, Иван, – напряженно глядя в глаза Ивану, сказал он. Со двора доносились крики Джона.

– Я на равнине живу, – сказал Иван. – Мы выкуп привезли. Пошли меняться.

Видео:

– How are you? Marge! – истерично кричит голос Джона в то время, как руки трясут решетку. Оглушительно грохочет взрыв, картинка вздрагивает и заваливается набок, мечется в сторону, из окна у входа валит густой дым. Камера разворачивается: Руслан отбрасывает трубу гранатомета и берет автомат. Из двери выходит Аслан, подталкиваемый сзади Иваном.

Во двор вбежал боевик с автоматом, видимо, пулеметчик из гнезда снаружи, но сразу упал, подкошенный очередью Руслана.

Руслан сорвал чеку и бросил гранату в ближайшее окно. Грохнул взрыв, вместе с рамой наружу метнулся огонь. Послышалось что-то среднее между криком и стоном.

– Где ключи?! – кричал Джон.

– Ключи! – Иван сильно ударил Аслана прикладом.

Тот быстро указал на мертвого охранника.

Джон метнулся к нему.

С другой стороны реки заработал крупнокалиберный пулемет, сбивая со стен штукатурку.

– Руслан! – скомандовал Иван.

Руслан снял со спины вторую «Муху».

Аслан что-то зло сказал ему по-чеченски. Это было явно что-то оскорбительное, потому что Руслан взвился и схватился за автомат.

– Нет! – крикнул Иван. – Выполнять приказ!

Руслан резко развернулся, присел у дувала и послал гранату на другую сторону реки.

Тем временем Джон открыл замок, поднял решетку, спустил лестницу и исчез внизу.

Из противоположного окна ударила очередь. Иван упал на землю и бросил гранату в сторону окна. Она разорвалась, не долетев до окна. Иван бросился вперед, и вторая разорвалась уже внутри. Он ворвался в дверь и увидел обезображенный труп мальчишки лет двенадцати и раненного в живот старика с автоматом. Он зло ругался по-чеченски, с ненавистью глядя на Ивана. Иван забрал автомат и вышел во двор.

Там Аслан, попытавшийся убежать, что-то говорил Руслану, направившему на него автомат. Тот молча слушал.

– Ты нэ выидиш атсуда, – сказал Аслан Ивану, когда тот подошел. Было видно, что он боится. Байская манера двигаться и говорить исчезла.

– Тогда ты не получишь деньги. Свяжи ему руки! – приказал он Руслану.

Под лохмотьями Маргарет была голая. Тело и лицо были в синяках и ссадинах. Ноги и бедра были покрыты запекшейся кровью.

– Они изнасиловали тебя! – сказал Джон и неловко обхватил ее.

– Они изнасиловали ее, Иван! – заорал Джон снизу.

– А как же клятва, Аслан? – спросил Иван и изо всей силы дал ему в морду. Аслан упал.

Иван пристрелил раненного Русланом пулеметчика, вышел со двора и осмотрелся. У дороги стоял джип Аслана. На дороге никого не было. Иван проверил пулемет и вернулся во двор.

– Иди к пулемету, – сказал он Руслану.

– Уже скажи сваим… – попросил Руслан.

– Рано!

Иван помог Джону вытащить Маргарет и спрыгнул вниз.

– Здравия желаю, товарищ капитан, – сказал он.

– Здорово, сержант, – с трудом улыбнулся капитан.

Видео: Маргарет с трудом пересекает двор и скрывается в доме. Камера поворачивается и приближается к Аслану, который пытается подняться на террасу. Голос Джона: «Ты изнасиловал ее! Ты, грязная свинья! Ты изнасиловал ее!..» Аслан оглядывается. Откуда ни возьмись в кадре появляется пистолет и стреляет в Аслана. Тот выпадает из кадра. Пистолет стреляет еще и еще, Аслана мы уже не видим.

Иван рванулся наверх. И в бессилии сел на землю прямо у зиндана. Сзади во двор вбежал Руслан со своей «лопатой» наперевес и остановился, потом, ругаясь по-чеченски, подошел к Аслану, достал на ходу нож и отрезал ему ухо.

– Короче, мы попали, – говорит Иван. – Теперь Асланом было не прикрыться. Обратно через перевал с капитаном пройти было нереально. Единственный путь вниз вел через деревню, а там бородатых было, что тараканов в нашей бане. Капитан сказал тогда: на дерево залезть легко, слезать трудно… Классный все-таки мужик… Это он тогда выход придумал…

Иван стрелял из крупнокалиберного станкового пулемета, профессионально установленного боевиками. Предпоследней «Мухой» уже был подорван отправленный Асланом УАЗ. Грохот стоял невыносимый. Рассредоточившись, боевики вели беспорядочную стрельбу из-за естественных укрытий. Но, несмотря на плотный пулеметный огонь, они все же продвигались короткими перебежками.

У реки кипела работа. Руслан с помощью Джона делал плот. Кое-как одетая Маргарет носила материалы и помогала чем могла.

Капитан, опершись спиной о дувал, при помощи СВД пресекал попытки боевиков обойти их по левому берегу.

А потом они летели на плоту по бурной реке. Капитан лежал посередине. Вода перехлестывала через него, и он ловил паузы, чтобы глотнуть воздуха. Его придерживала Маргарет, которая сама держалась за шест в центре плота.

Руслан стоял у руля, когда Иван с Джоном, пролетая через деревню, садили из автоматов по всему живому и неживому.

А потом они неслись параллельно дороге, по которой мчался пазик с боевиками.

А потом Иван и Маргарет вытаскивали из реки капитана, а Джон и Руслан – сумки и оружие.

А потом они тащили капитана вверх по заброшенной деревне, расположенной на крутом склоне ярусами, к древней сторожевой башне с бойницей в виде креста.

Иван, говоря по-военному, прикрывал отход. Короткими очередями он сдерживал продвижение боевиков.

Из башни открывался великолепный обзор.

– Умели строить, – устало сказал капитан, лежа у окна. Он переживал нечеловеческую боль, и Маргарет это знала. Она не отходила от него, пыталась то подложить что-нибудь под голову, то укрыть его курткой Джона. Он пресекал эти попытки простым английским словом «no».

– Патронов еще рожков на десять-пятнадцать, для СВД штук двадцать, четырнадцать гранат, да и все, – подсчитывая арсенал, сказал Иван.

– Не густо.

– Еще «Зауэр» мой… Кучно бьет… если порох не отсырел, – добавил Иван. – Гильзы бумажные теперь делают.

Пули сбивали каменную пыль с древней башни. Изнутри отвечали короткими очередями и точными одиночными выстрелами. Иван с винтовкой присел у входа, не давая боевикам обойти башню.

– Далеко до наших! – сказал капитан, рассматривая мокрую карту.

– Товарищ капитан, вертушку вызывать надо. Без вертушки – хана! – отстреливаясь, сказал Иван. Руслан стрелял из центрального окна.

– Рация не возьмет… далеко!

– Джон! Давай сюда, – позвал Иван. – Целься и патроны береги. Давайте по спутнику попробуем, – сказал Иван. Он расстегнул рюкзак и вынул ноутбук Аслана, а за ним спутниковый телефон. – Вы номер знаете?

– Запасливый ты, сержант, – улыбнулся капитан, открывая чемодан спутникового телефона. – Как тут чего?

Как-то странно глядя на капитана, Маргарет набивала рожки патронами и подавала их Руслану. А он бросал ей пустые.

Чеченцы подтянули станковый гранатомет.

– Алё! Дежурный! Это капитан Медведев! Начальника штаба мне, полковника Малыхина! Быстро давай! – уверенно говорил капитан в трубку. – Слышно как, а? Нам бы такую связь… Алё, товарищ полковник, капитан Медведев!.. Да, Коля… Потом… Слышь, обложили нас тут!.. Вертушку пришли! Пятеро нас, двое англичан… Это Шатойский район, тридцать четвертый квадрат, южнее Итум-Кали. Там в ущелье аул брошенный, а наверху башня древняя! Так мы в ней… – рядом разорвалась граната. – Да, по нам!.. Ну, думаю, час продержимся… Нет, площадки нет… Давай.

Руслан размахнулся и бросил гранату.

– А ты говорил… – сказал ему Иван, забирая у Джона винтовку.

Когда вертолет дал залп по склону, чеченцы посыпались вниз, как тараканы. Вертолет сделал круг и завис возле башни.

Темнело. На аэродроме горел костер. Сзади стояли истребители и вертолеты.

Джон бодро размахивал руками на фоне костра, что-то громко объясняя солдатам. Они ничего не понимали, но слушали с интересом. Потом налили ему из фляжки, и он браво выпил.