Текст книги "Брат, Брат-2 и другие фильмы"

Автор книги: Алексей Балабанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– Я не знаю, Ник, – мягко сказала она, села и взяла его за руку. – Попробуйте еще раз позвонить старому владельцу – Бурову. Он же понравился вам тогда. Может быть, все же удастся уговорить его подать эту апелляцию.

2 декабря

Тайга. Восточная Сибирь

Старый тофалар и Алеша ехали на оленьей упряжке по руслу замерзшей реки… Правил тоф. Алеша, в оленьих торбасах, короткой распашной шубе из оленьей шкуры мехом внутрь, перетянутой на поясе веревкой, и беличьей шапке, был очень похож на него. Ехали молча. Изредка тоф прикрикивал на оленей. Белые ели нависали над рекой под тяжестью снега.

Возле очередного поворота реки тоф остановился.

– Все. Дальше сам иди. Дальше не поеду я. Вот, мяса возьми немного. – Тоф протянул Алеше кусок вяленой оленины. – Туда Байкал будет, – показал он направо. – Далеко. А ты туда иди, по Уде вниз. Как прииск увидишь, от реки туда уходи… На прииск не ходи, там сильно поймают тебя… До Чехова дойдешь, там дорога есть. Автобус есть. Вот деньги немного. Билет купишь. Скажешь, что из Нерхи идешь, что сильно к доктору надо, в большой город… А мне еще надо день назад ехать…

– Спасибо, Николай.

Тоф развернул оленей и погнал назад.

Иркутск

Ник сидел в дорогом клубе. Перед ним стояли недопитый бокал красного вина и тарелка с остатками сыра.

– Еще вина, сэр? – вежливо спросил официант по-английски, чем вывел Ника из задумчивости.

Ник рассеянно кивнул.

– Это убрать? – Официант коснулся тарелки.

– Да. – Ник кивнул еще раз и, когда официант наполнил бокал, отпил.

– Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо… Скажите, господин Буров больше не звонил?

– Нет, сэр. – Официант отошел.

Дверь клуба открылась, и в фойе шумно ввалились раскрасневшиеся с мороза Константин Буров и лысый Семеныч.

За ними вошла охрана.

К Бурову быстро подошел распорядитель.

– Константин Васильевич, – предупредительно начал он, – вас тут какой-то американец уже полтора часа дожидается. Говорит, что вы договаривались…

– А!.. Е-мое!.. Забыл я… Это тот высокий, что акции купил, помнишь? – сказал Буров, обращаясь к Семенычу. – Достает меня…

– Так он и меня достает. Обещает вывести на серьезных заказчиков в Штатах, – заулыбался Семеныч. – Только я срочно в Красноярск улетел.

– Слушай, Боря, скажи ему, что не будет меня сегодня. Что случилось там… ну, что-нибудь. Придумай, короче… Не зря же государство тебя в Москве учило. А нам с Семенычем в кабинете накрой, хорошо?

– Сделаем, Константин Альбертович.

– А ты встреться, чего ты… Завод покажи. А вдруг и вправду выгорит чего, – говорил Буров Семенычу по дороге в кабинет.

– Да ты посмотри на него… Чё там выгорит…

– Звонил господин Буров. Просил извиниться. Его, к сожалению, сегодня не будет. У него там случилось что-то, я подробностей не знаю… Ваш счет, сэр. – Официант протянул Нику папку со счетом.

Ник расстроился, достал кредитную карточку и, не глядя на счет, положил в папку. Официант ушел.

Ник допил вино и надел пиджак.

– Можно позвонить от вас? – спросил Ник проходившего мимо официанта. – Мой мобильник у вас не работает.

– Конечно, сэр, одну минуту.

Официант вышел и скоро вернулся.

– Ваша карточка недействительна, сэр, – сказал он.

– Этого не может быть! Попробуйте еще раз, – снисходительно и растерянно улыбнулся Ник.

– Мы проверили. Карточка недействительна, заплатите наличными – пожалуйста, сто десять долларов.

– Но у меня нет таких денег с собой… Вот возьмите, эти попробуйте. – Ник выложил перед официантом еще несколько кредитных карточек.

Подошел второй официант и протянул Нику трубку:

– Только местные звонки, сэр.

В отдельном кабинете за обильной трапезой Буров и Коротич обсуждали что-то очень специальное, касающееся предприятия в Нижнем Тагиле, которое Коротич уступил Бурову в обмен на комбинат. Там что-то было не в порядке. Беседа была вполне дружеской со стороны Коротича и слегка напряженной со стороны Бурова.

– Обосрался ты с тагильским заводом, Семеныч, – снисходительно сказал Буров.

– Как это? – спросил Коротич.

– Просто. Я на тагильском уже сейчас имею сотку в месяц, а ты на моей алюминиевой рухляди здесь каждый день теряешь. Еще переоборудование, а акции холдинга будут падать. Правда. Не обижайся. Но похоже, я тебя сделал.

– Мне-то что. Сходка сказала – я сделал. Я, кстати, был против. Вы, новые, хорошо считаете.

Вошел распорядитель:

– Там ваш американец, Константин Альбертович… У него на карточках денег нет.

– А! Что я говорил! – обрадовался Коротич.

– Да нет, Боря, не может быть. Проверьте еще, – попросил Буров.

– Константин Альбертович… У нас солидная контора, – обиделся распорядитель.

– Сколько там? – спросил Буров.

– Сто десять долларов.

– Ладно, пусть идет, я заплачу… Не похоже, что он гонит, – озадаченно сказал Буров. – «Нортон Инвест» купил акции…

Коротич жевал и улыбался.

Они сидели в старой захламленной квартире Катиной подруги, набитой старинной мебелью.

Катина подруга Надя набирала для Ника номер на старом дисковом телефоне… Петя смотрел телевизор. Катя тихо сидела сзади, стараясь не мешать. Надя наконец набрала и передала трубку Нику.

– Только недолго, пожалуйста, – вежливо попросила она.

– Саша! Привет, это Ник! – радостно воскликнул он.

– Ник?! Ты где? – возбужденно закричал Саша. Он стоял на улице в самом центре Манхэттэна. Было шумно.

– Саша! Я в Иркутске! Узнай, пожалуйста, почему мои кредитки здесь больше не действуют…

– Ник! Слушай меня! – Саша интуитивно огляделся. – Все твои счета арестованы! Имущество описывают! Ты объявлен в розыск! «Нортон Инвест» и твои клиенты обвиняют тебя в хищении пятидесяти пяти миллионов долларов! А когда узнали, что ты улетел в Россию, твое дело передали ФБР! Сейчас тебя объявили в международный розыск! – Саша говорил громко, но испуганным полушепотом, как в старых шпионских фильмах. – Твоя жена подает на развод. Ты вложил ее деньги и ее отца… Она официально заявила, что ты – вор и не можешь быть отцом ее дочерей…

Ник в глубоком шоке молчал. Орал телевизор.

– Ник! Аллё, Ник! Ты где? – кричал Саша.

– Саша! Пришли мне десять тысяч долларов, как можно быстрее! На имя Болотовой Екатерины! Адрес у тебя есть! Это тот, что ты давал мне! Я отдам! – удивительно спокойно сказал Ник.

– Ник! У меня нет столько сейчас! И потом, нужен специальный индекс, отчество… я не знаю… У них там все по-другому, Ник! – испугался Саша.

– Пришли, сколько можешь! У своего Айзека возьми. Он мне должен. Я ему на машину давал!.. Подожди секунду! – Ник отнял трубку от уха и развернулся к Кате. – Катя! – позвал он. Она сразу подошла. – Это Саша. Он в Нью-Йорке. Скажи ему, куда можно срочно перевести тебе деньги! – Ник передал ей трубку и отошел.

– Саша! Это Катя! – уверенно сказала она по-русски. – Записывайте адрес…

В глубоком шоке Ник подошел к телевизору и сел рядом с Петей. Тот быстро взглянул на него и снова уперся в экран. Шел американский мультсериал про человека-паука. Они сидели и смотрели.

Когда Катя закончила, Ник встал и подошел к телефону.

– Можно, я сделаю еще один звонок? – попросил он Надю.

Она смущенно кивнула и посмотрела на Катю.

– Восемь, десять, потом один и дальше код, – сказала Катя.

Ник набрал.

На другом конце земли трубку сняла его жена.

– Аллё, кто это? – спросила она. – Аллё! Говорите!

Ник молчал.

– Аллё! Говорите громче! Кто это? Вас не слышно! Перезвоните еще раз!

Ник ничего не сказал и, когда повисли короткие гудки, положил трубку.

Все трое молча вошли в лифт. Петя все-таки успел закончить надпись. Три черные буквы «ХУЙ» красовались прямо напротив двери.

– Совсем распоясались гопники, – пытаясь как-то вывести Ника из шокового состояния, сказала Катя. – Пишут всякую мерзость на стенах…

Ник посмотрел на насупившегося Петю и, когда тот быстро взглянул на него, заговорщически подмигнул.

Пока ехал лифт, Петя еще раз посмотрел на него, но уже не как прежде. Было в этом взгляде что-то, похожее на благодарность.

Ник сидел один в комнате. По телевизору шел фильм про хищников. Ник поднял глаза и посмотрел в сторону громких голосов около входной двери.

– …Нет, говорю я вам! Не было его. – Катя стояла в дверях своей квартиры.

– К нам поступил сигнал, что у вас в доме бывает незнакомый мужчина, – строго сказал милиционер.

– Он и сейчас здесь… А что, я не похожа на женщину, к которой может ходить незнакомый вам мужчина? – улыбнулась Катя.

– Да нет, что вы… – смутился милиционер, – просто сигнал поступил… И все же, если ваш брат объявится, вы должны позвонить…

– Я непременно позвоню, товарищ лейтенант. Варежки наденьте, руки отморозите, – сказала Катя.

– Ничего, у нас машина, – разулыбался милиционер.

– Наденьте что-нибудь. Холодно здесь, – сказала Катя, входя в комнату.

– Ничего, спасибо, – встрепенулся Ник.

– Картошку жареную будете? – спросила она.

– Да, спасибо, немножко… – Ник чувствовал себя очень неудобно.

– Вы не стесняйтесь, Ник. – Катя не знала, как примирить его с действительностью. – Вот ваш диван… Это не «Хилтон», конечно, но… чувствуйте себя, как дома. – Она улыбнулась.

– Спасибо, Катя. Саша пришлет деньги, и я заплачу вам.

– Да бросьте вы. – Катя как-то сразу расстроилась и пошла на кухню.

– Мне еще надо завтра забрать вещи в гостинице! – крикнул ей вслед Ник, поняв, что он что-то не то сказал.

Фильм про хищников прервали, и местный диктор объявил:

– Экстренное сообщение. Органами внутренних дел Иркутской области разыскивается пропавший без вести гражданин Соединенных Штатов Америки Николас Макгуаер. – На экране появилась фотография Ника. – 30 ноября он отстал от самолета, а 1 декабря ушел из гостиницы и не вернулся. Всем, кто располагает сведениями о местонахождении этого человека, просьба позвонить по горячему телефону 26–47–47.

Катя уже давно вошла и смотрела вместе с Ником. Не зная русского, он все понял.

– У меня там ноутбук остался… и костюм новый, – тихо сказал он и посмотрел на нее.

5 декабря

Иркутск

Катя и Петя ехали из школы в троллейбусе. Рюкзак за спиной мешал ему, и он повернулся к Кате.

– Мам, а этот теперь всегда у нас будет жить? – спросил Петя.

– Нет, что ты… У него просто неприятности сейчас. Он дела свои сделает и поедет в свою Америку.

Помолчали.

– Мам, а папа знает его? – спросил Петя.

– Нет, наверное. Америка большая.

– Папа писал, что все американцы – уроды.

– Он не про людей… Он вообще про страну. Просто у него не получилось в Америке, и он разозлился на всех. А людей он любит. Они все разные…

– Приедем, почитаем его письма? Там, где про меня? – Петя прижался головой к ее коленям, Катя положила руку ему на голову и посмотрела в окно.

– Нам надо еще на почту зайти. Вдруг дяде Нику перевод пришел, – сказала она.

Ник сидел дома, когда в дверь позвонили. Звонили настойчиво.

Он подошел к двери и посмотрел в глазок.

За дверью стоял незнакомый человек в оленьих шкурах.

Ник ушел в комнату и сел. Человек продолжал звонить.

Алеша сел на ступеньку, подумал и посмотрел наверх.

Ник услышал звук открывающейся двери и испуганно поднял глаза.

В комнату вошел Алеша.

– Ты чё?! Чё не открывал? Я звоню, как мудак… Хахель, что ли?.. Катя где? – спросил он и стал раздеваться. – Ты чё, немой? – не услышав ответа, спросил он и повернулся. – Ты это… ваще тут кто?

Ник просто смотрел на него, слушая звуки незнакомой речи.

Катя с Петей вошли во двор. Возле дома стоял УАЗ с надписью «МИЛИЦИЯ».

– Здравствуйте! – радостно сказал знакомый участковый милиционер, выходя из машины.

– А, это вы… Я так и подумала. Опять к нам? – спросила Катя.

– Да у нас и без вас дел полно… Ваш? – спросил милиционер. – Хорош! Кем стать хочешь, боец?

– Космонавтом.

– Молодец! Я тоже мечтал… Хотел посмотреть на нашу Землю сверху, убедиться, что круглая она, – радостно сказал милиционер.

– А я хочу улететь отсюда насовсем, чтобы таких, как ты, уродов не видеть, что к детям пристают.

Идиотское выражение на мгновение застыло на лице милиционера.

– Петр! – резко одернула его Катя. – Ты же обещал, что больше не будешь!

– А чё он лезет…

– Наш пациент, – придя в себя, сказал милиционер.

Петя прибежал из спальни с человеком-пауком в руках.

– Смотри, Алеша! – радостно сказал он и сунул игрушку Алеше. – Паук! Это мне на день рождения мама подарила.

– Круто! – сказал Алеша, беря игрушку. Она была с батарейкой и запищала. Замигала лампочка.

Они сидели за столом и ели вареную картошку с солеными огурцами.

– А я знала, что ты вспомнишь про тайник. Как участковый сказал, что ты убежал, я сразу ключ положила, – радостно говорила Катя. – Леш, он ходит все время. Ты смотри, возьмут они тебя здесь…

Ник молча ел картошку.

– Ничего, прорвемся… А эта сука, что посадила меня, где? – Алеша поджал губы.

– Да прости ты ее, глупая она была… Я всегда говорила тебе – не связывайся ты с дурами, – сказала Катя.

– Дура? Сволочь она коричневая! Я из-за нее под этого азера лег на четыре года. А мог на восемь за пять тонн баксов!

– Да дура она, Алеша… Не знала она, что такое пять тысяч… Кино американского насмотрелась. Могла легко и миллион сказать. Вот он, – кивнула она на Ника, – пятьдесят пять миллионов потерял…

– Пятьдесят пять миллионов? – Алеша посмотрел на Ника. – Американских?..

Ник понял, что говорят о нем, положил картошку в тарелку и перестал жевать.

– Теперь ищут его. – Катя помолчала. – Как тебя. Тоже по телевизору показывали.

– Ох, не люблю я по-английски говорить, – сказал Алеша и снова посмотрел на Ника. – Привет, я – Алекс. Как дела?

7 декабря

Байкальск

Вдоль Ангары промчался джип «Лексус».

Ник сидел сзади в обитом деревом салоне, на светлом кожаном сиденье. Рядом расположился представительный молодой человек педерастического вида – переводчик.

– А здесь, – говорил он, – река Ангара вытекает из озера Байкал.

Играла музыка. Ник волновался.

Джип резко тормознул.

– Вот мы и дома, – сказал переводчик, радостно улыбаясь.

Ник вышел из машины и, сопровождаемый водителем и переводчиком, пошел к невзрачному зданию алюминиевого завода.

Из стоявшего тут же «Мерседеса» вышел Коротич в длинном черном пальто и быстро пошел навстречу Нику.

– Господин Коротич, – представил его переводчик.

– Семеныч! – радостно сказал Коротич, протягивая руку.

– Ник, – чувствуя себя полным идиотом, сказал Ник, пожимая ему руку. Он сразу узнал в Семеныче лысого сотрапезника Бурова.

– Do you speak English? – сразу спросил он.

– Да нет! Зачем голову напрягать… На то переводчики есть, – сказал Коротич по-русски. Переводчик переводил практически синхронно. – Ну что? Пойдем посмотрим. Отпусти джип, – бросил он через плечо охраннику. – Мы на «мерсе» вернемся.

Пока они шли к зданию, Ник еще раз нервно посмотрел на Коротича.

В цеху было шумно, горел огонь.

– …Только не надо меня разводить! – кричал Коротич. – Я знаю, что ты на бабки попал! Вернуть хочешь… Вы там, в Америке своей, странные какие-то. Жадные. Деньги вам всем нужны. А что такое деньги? Пыль!.. Вот зачем деньги тебе, американец? Ну, купишь ты себе остров в Тихом океане. И что? Просидишь там две недели… знакомым покажешь… Ну, замок в Германии купишь… Бабу вывезешь… Оденешься лордом… Походишь неделю и поймешь, что мудак ты. Скучно! Рисковать интересно! Игра! Любая игра втыкает! Щас ты проиграл, я выиграл… Ладно, давай. Что там у тебя? Только не гони. Мы не американцы, у нас по-простому все.

– У вас крупное предприятие. У нас мировой рынок. Я могу вас на него вывести! – орал Ник.

– Куда ты выведешь, если ты на пятьдесят лимонов угорел? Чё ты гонишь?

Переводчик старался не пропустить информацию и суетливо перебегал от одного к другому.

– Вы переведете деньги на счет «Нортон Инвест», и будем считать, что я вам должен! А с вами уже мы разберемся! Я как брокер на вас работать буду!

– Ага… И я там тебя по Америке сачком ловить буду. – Коротич весело посмотрел на него. – Ладно, поедем съедим кого-нибудь! Орать надоело…

– И что вот вы, американцы, лезете везде со своей дурацкой демократией? – вальяжно откинувшись на спинку стула после обильной трапезы, спросил Коротич. Они сидели в пустом загородном ресторане. На столе еще оставалась половина зажаренного поросенка. Ник еще доедал. – Куда ни сунетесь, везде нагадите. Вот чего вам от сербов нужно было? Разбомбили, отдали полудиким племенам древнюю православную землю! Теперь все знают, что обосрались вы, – эти албанцы уже по всей Югославии рассосались… А в Ирак зачем полезли? Ты вот в детстве «Приключения Синбада-морехода» читал? – Ник отрицательно мотнул головой. – Вот. Значит, ты не знаешь, что такое Басра и Багдад! И никто из вас не знает, – распалился Коротич. – А спросил ли кто, нужна ли иракцу ваша демократия? Вы же ни хера не понимаете: Азия, Европа основаны на древнейших цивилизациях, культуру которых во многих ее проявлениях несут в себе жители этих стран! Это традиции опять же… Вот заставь русского мужика из Покровки пиво твое «Миллер» пить, да он тебе в морду плюнет! – Коротич разошелся. – А какая у вас традиция? Деньги! Ну, пара писателей еще… Это все, что ты можешь по наследству детям передать! Ведь поехали-то в Америку подонки всякие, которые от закона своих стран бежали, и те, которые из-за денег порвали со своими корнями. Бросили землю предков своих. Да еще евреи, у которых тогда земли своей не было, и образовали «демократическое» государство. А потом еще насильно чернышей навезли из Африки, чтобы самим не работать. И хорошо!.. И жили бы себе счастливо, никого не трогали. Так нет, мало вам! У вас комплекс неполноценности по Зигмунду Фрейду! Вам мир переделать надо. Мировое господство установить! И теперь под видом вашей демократии вы кровь со всего мира сосете! А суть вашей демократии: «У кого денег больше, тот и прав!» Вот и вся ваша демократия! Нам, русским, ваша демократия ни к чему. Вот ты потерял деньги, и все! Кончилась жизнь, кончилась демократия! А у нас с этим все только начинается…

Ник не спорил. Он доел и слушал переводчика вполуха, думая о своем.

– Ладно, – добродушно сказал Коротич, махнув рюмку под огурчик, – давай, как ты себе это конкретно видишь…

– Значит, схема такая… – Ник взял салфетку, достал из кармана ручку и начал чертить.

Они оделись и, сопровождаемые охранником, вышли на улицу. «Мерседес» от стоянки медленно двигался к ним.

– Ну что, вкусный поросенок? – довольно спросил Коротич.

Ник кивнул.

– То-то же. Это тебе не гамбургеры трескать… Культура еды – это тоже традиция. Я тебе книжку дам про древнюю таджикскую систему питания. Кому, сколько, когда и как… Он, – Коротич кивнул на переводчика, – переведет тебе. Прочитаешь, поймешь про гамбургеры и пиццы… Дрянь всякую в рот суете…

В этот момент проходивший мимо человек в пальто приостановился, слегка развернулся, и охранник позади Коротича упал, затем, как-то беспомощно взмахнув руками, упал переводчик. Коротич все понял и побежал.

Человек достал из-под пальто руку с пистолетом и выстрелил вслед. Звука не было. Коротич продолжал бежать.

Ник сел на снег и, глядя на них, инстинктивно пополз в сторону машины. Официант позади него судорожно закрывал дверь ресторана на запор.

Коротич наконец упал. Человек быстро приблизился к нему, посмотрел и непонятно зачем, как показалось Нику, взмахнул пистолетом. А затем не спеша двинулся назад.

Человек подошел к Нику.

Широко раскрытыми глазами Ник смотрел на него. Снизу было видно, что это китаец или японец.

– Я американец, я не говорю по-русски! Вот мой паспорт! Я только что из Нью-Йорка! Я не знаю ничего. Мы просто пообедали! – быстро говорил Ник.

Китаец выстрелил по разу в каждого лежащего, повернулся к Нику и кивнул головой в сторону стоявшего рядом «мерседеса» Коротича.

Ник посмотрел.

Дверь машины открылась, китаец наставил на Ника пистолет и кивнул еще раз.

Наконец Ник понял, чего от него хотят. Он туг же встал со снега, быстро подошел к машине, на ходу вытирая о рукава свои руки, замерзшие в снегу, и забрался внутрь.

Китаец тоже сел сзади.

Машина сорвалась с места.

Иркутск

Темнело. Алеша нашел Гогу в молодежном баре. Здесь было очень шумно. По стенам были развешаны плакаты рок-группы «Ленинград». С бокалом пива в руках Гога пел караоке на пару с какой-то симпатичной девушкой. Алеша подождал, пока они допоют, и перехватил его за руку по дороге к столику.

– Гога, здорово, – тихо сказал он.

– Болото! – радостно заорал пьяный Гога.

– Тихо ты!..

Гога закрыл себе рот рукой и потянул Алешу к столику в уголке.

– Ну-ка, брысь отсюда! – скомандовал он двум соплякам, сидевшим за столиком. – Ну, ты – крутой! С зоны оторвался! По телеку говорят, ты охранника завалил?

– Да нет, не я это… Я даже не стрелял… Слушай, Гога, мне сваливать надо. Я пришел с Аликпера должок взять. Ты ведь тогда ко мне от него пришел, его слова передал: «Выйдешь богатым»?

– Ну…

– Знаешь, где он? – спросил Алеша и, видя, что Гога колеблется, немножко надавил. – Ты один при делах. Без тебя не будет базара. А без бабок мне карачун, одноклассник!

– Другой он стал… крутой… – с сомнением сказал Гога. – Казино у него теперь и гостиничная проституция. Черными себя окружил… Ладно, посиди, попробую позвонить.

Гога встал и зашел за стойку.

– Гарик, пивка вон тому у окна отнеси, – на ходу сказал он бармену.

Одетый Петя сидел возле уже пустого школьного гардероба с ранцем за спиной и цеплял носками валенок обертку от «Сникерса». Старая гардеробщица смотрела новости по маленькому переносному телевизору.

– А ты, Фельдман, чего домой не идешь? – мимоходом спросила пожилая учительница, спускаясь по лестнице.

– Я маму жду, – недружелюбно пробубнил Петя.

– А. – Она вышла на мороз.

– А теперь криминальная хроника, – объявил диктор. – Сегодня днем у загородного ресторана «Рыцарский двор» совершено покушение на председателя правления акционерного общества «Восточно-Сибирский алюминий» Коротича Михаила Семеновича. Михаил Коротич и двое его охранников скончались на месте. Органами внутренних дел Иркутской области подозревается ранее объявленный в розыск, пропавший без вести гражданин США Николас Макгуаер. После совершения убийства он и неизвестный мужчина в черном пальто сели в «Мерседес» с номером «777», принадлежавший Михаилу Коротичу, и покинули место преступления. Пустой «Мерседес» найден в лесу в десяти километрах от Иркутска.

– Что же такое делается-то! – Всплеснула старушка руками. – Американцы уже наших убивают! И прямо у нас, в сердце Сибири!

– Это дядя Ник, – значительно сказал Петя старушке-гардеробщице, откусывая бутерброд. – Он ничего, в общем, не козел, только по-русски ни фига не понимает. Теперь его, как дядю Алешу, в тюрьму посадят… Если поймают, конечно…

– А ты что? Знаешь его? – спросила гардеробщица.

– Конечно! Он у нас живет, – как нечто само собой разумеющееся, сказал Петя.

Старушка испуганно посмотрела на быстро спускавшуюся по лестнице Катю.

– Ну, пошли… До свидания, Октябрина Сергеевна, – кивнула она старушке напоследок, и Петя вскочил со скамейки.

– До свидания, Екатерина Алексеевна, – бросила та вслед.

8 декабря

Иркутск

Алеша и Гога спустились в подвал и уткнулись в запертую железную дверь. На звонок открыла вульгарная блондинка лет двадцати четырех.

– Привет, Гога. Давно не было тебя, – прокуренным голосом кокетливо сказала она.

– Здорово, Маша. Где? – спросил Гога.

– Туда, по коридору вторая дверь, – сказала она, пропуская его, и улыбнулась Алеше: – А ты по телевизору прям красавчик.

По коридору сновали кавказцы бандитского вида.

– Здравствуй, Аликпер, – почтительно сказал Алеша.

– Здравствуй, Болото. Садись. Ты в моем доме почетный гость. Джафар, – обратился он к парню – видимо, телохранителю, – попроси Машу, пусть сделает туда-сюда покушать.

Джафар кивнул и вышел. Комната с дешевым евроремонтом, в которой они сидели, демонстрировала попытку сделать ее похожей на офис.

– Мы все рады, что ты дошел, что не взяли тебя. Если что нужно – говори. Спрячем, будешь, как хан, жить. Гарем тебе привезем… – продолжал мужчина лет тридцати пяти, начинавший заплывать жиром.

– Спасибо, Али, у меня есть где жить, – перебил его Алеша. – Я всегда знал, что на тебя можно положиться, но мне уходить надо. Мне очень деньги нужны. Я за обещанным пришел. Как договаривались.

В офис вошел Джафар с бутылкой водки и пластиковыми стаканами. За ним Маша внесла какую-то мясную закуску на двух тарелках, маринованный перец, чеснок, фрукты.

– Я все помню, Болото. Ты меня выручил, и я тебе отплачу. Но мы не ждали тебя так скоро, и столько денег у меня сейчас нет. Присаживайтесь, братья мои, выпьем за встречу, за твое счастливое возвращение. – Али поднял стакан с водкой.

Алеша с Гогой придвинули стулья, подняли стаканы и напряженно выпили. Закуску брали руками.

– Просто надо подождать несколько дней, – чавкая, сказал Али. – Вот карточка моя, там мобильник записан. Позвони через четыре дня. А где ты причалил? – как бы невзначай, передавая карточку, спросил Али.

Алеша настороженно взглянул на него.

– Все-все, понимаю, – улыбаясь, поднял он вверх ладошки с толстыми растопыренными пальчиками. – Просто любопытство. Ну что, за успех! А если поторчать хотите, ребята, героин, кокс, покурить, – я угощаю…

Маша выносила остатки грязной посуды из офиса, когда услышала, как Али приказал Джафару:

– Узнай, где живет.

– Думаю, у сестры или у Гоги, – сказал Джафар. – Где еще?

– Проверь и позвони по горячему телефону, что по ящику передавали. Только из автомата позвони.

– Сука черная!.. – прошептала Маша.

– …Нет, это был китаец! Я вот так его видел! – Ник возбужденно вытянул руку ладонью к себе. Он был грязный, продрогший, со спутанными волосами, в мокрой одежде, грязные капли с которой падали на пол. В мокрых ботинках он сидел на табурете на Катиной кухне.

– Вот, выпей. – Катя протянула ему полстакана водки.

Ник сразу выпил и закашлялся:

– Он заставил меня сесть в машину Коротича, и мы поехали. По дороге он посмотрел мой паспорт и что-то сказал шоферу. Машина остановилась, он вытолкнул меня ногой, и они уехали с моим паспортом. Я никого не убивал, Катя!.. Мы с Коротичем договорились… Он обещал дать твердый бид на наши акции, если мы приведем ему инвесторов. Все было хорошо… Зачем мне было кого-то убивать?.. Ты веришь мне, Катя? – с отчаянием в голосе спросил Ник. Водка начала действовать.

– Я верю тебе, Ник. – Катя взяла его за руку.

– Меня видели, я ехал в такси… Меня арестуют. У меня больше нет паспорта! Нет денег. Я не могу вернуться домой! – Сейчас ему казалось, что все кончено, что выхода нет…

– Все будет хорошо, Ник, – как ребенка, успокоила его Катя. – Деньги у тебя есть. Саша прислал из Нью-Йорка девяносто тысяч рублей. Это очень много. Это три тысячи долларов.

– Вот гад! Я же десять просил! – воскликнул Ник совсем по-другому.

– Это моя зарплата за пять лет, – продолжала Катя, как будто не слышала.

– Какая же у тебя тогда зарплата? – удивленно спросил Ник.

– Пятьдесят долларов в месяц и шестьсот в год, – так же просто и монотонно сказала Катя.

– Да ну?! – не поверил Ник. – И все?

– И все.

В дверь настойчиво позвонили.

– Кто там? – спросила Катя, потому что в глазок никого видно не было.

– Откройте! Милиция! – грозно крикнул знакомый голос.

– А, это опять вы? – спокойным голосом ответила Катя. – Сигнал опять? Чего прячетесь-то? Не приходил он! Я же сказала, я вам позвоню!

– Откройте немедленно, или мы сломаем дверь! – грозно крикнул участковый и вышел из засады.

Катя посмотрела в глазок: милиционеров было двое.

– Подождите, сейчас оденусь! – крикнула она, быстро прошла на кухню и махнула Нику.

Они зашли в спальню. Затем Катя быстро вернулась на кухню, вытерла там и в прихожей пол, включила в ванной воду и пошла открывать, на ходу показав Пете, чтобы молчал.

У милиционера в руках был пистолет.

– Стрелять будете? – весело спросила Катя. – Что у вас опять? Я же сказала…

– На этот раз нас интересует проживающий у вас мужчина! Николас Макгуаер, если я не ошибаюсь? – самодовольно спросил участковый милиционер.

– Нет-нет, не вдвоем! И так натопчете, – остановила второго милиционера Катя. – Вы в засаде побудьте, могут сзади напасть…

– Шутите? Ничего, сейчас мы будем шутить… – сказал милиционер и бросил напарнику: – Ладно, Валентин, постой там… Ну что?! Будем говорить? – снова обратился он к Кате.

– Не знаю, как вы, а я нет, потому что не вижу предмета для беседы.

– Где гражданин США Николас Макгуаер?! – разозлился милиционер.

– Я не знаю, о ком вы говорите, – вежливо ответила Катя. – Извольте выйти отсюда!

Милиционер сорвался с места, быстро проверил ванную, туалет, держа пистолет наготове. Прошел на кухню, осмотрел комнаты, заглянул под кровать, вернулся в прихожую и присел на корточки рядом с Петей.

– Ну что, Петя, где дядя Ник? – фальшиво ласково спросил милиционер.

– Какой дядя Ник? – нагло спросил Петя.

– Про которого ты Октябрине Сергеевне рассказывал…

– Аа… это… Так тебя, козла, давно не было. Соскучились. Думаю, расскажу ей – ты придешь. Вся школа знает, что она еще при Ленине стучала.

Милиционер растерялся.

– Мам, я тебя в гардеробе ждал, а эта старая дура новости смотрела про какого-то американского киллера. Ну, я и сказал, что он мой друг и живет у нас.

– Балбес! – Катя легонько стукнула его по затылку. – А если вам «просигналят», что ко мне прилетел американский президент с портативной нейтронной бомбой?.. Вы сразу точечным ударом? – обратилась она к милиционеру.

Милиционер выпрямился. Чувствовал он себя крайне глупо.

– Назовите фамилию мужчины, который посещает вашу квартиру! – официально сказал он.

– А вот это уже вас не касается! Спрашивайте тех, кто вам «сигналы» подает.

– Мы будем вынуждены пригласить вас повесткой, – пригрозил участковый.

– Оснований не вижу, – сказала Катя. – И скажите спасибо, что я жаловаться не стану, что вы без всяких разрешений и поводов ворвались ко мне и размахивали тут пистолетом, детей пугали. До свидания!..

Подходя к дому, Алеша увидел у подъезда милицейский УАЗ и затаился.

Из подъезда, что-то оживленно обсуждая, вышли двое в форме, погрузились в машину и уехали.

Петя открыл гардероб, в глубине которого за вешалками притаился Ник.

– Выходи, киллер гребаный. Ушли они, – деловито сказал Петя.

Совсем стемнело.

– Скручивать мне надо, к бабушке в Норильск, – возбужденно сказал Алеша. – Некуда больше. – Он сидел на маленькой кухне напротив Кати и догонялся оставшейся у нее водкой. У нее было налито, но она не пила.

– От нее уже полгода ничего, – сказала Катя.

– А ты писала?

– Писала, только когда, не помню… У Ника деньги есть. Из Штатов прислали. На билет и расходы хватит, – тихо сказала Катя. – Возьми его, пожалуйста… Он нормальный мужик, только американец… и паспорта у него нет.

– Да у меня тоже нет. А мне еще тут четыре дня продержаться надо! Аликпер бабки вернет, и я сразу сдерну!