Текст книги "Невыдуманные истории"
Автор книги: Алексей Леонтьев
Соавторы: Александр Кузнецов,Александр Ермаков,Владимир Коновалов,Владимир Дворцов,Юрий Барский,Михаил Львов,Евгений Бушкин,Виктор Евсеев,Александр Светов,Виктор Бабкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Ким Пушкарев
СПАСИБО НА СЛОВЕ НЕДОБРОМ
У киевского борца тяжелого веса заслуженного мастера спорта Ивана Богдана большая и разнообразная коллекция спортивных наград. Он трижды побеждал на чемпионатах страны, был первым на III Дружеских спортивных играх молодежи, дважды выигрывал звание чемпиона мира и, наконец, победил на XVII Олимпийских играх в Риме. Как говорится, сумел завоевать все золото – страны и мира.
Многие добрые люди помогали прославленному борцу на его спортивном пути. Это и его постоянный наставник заслуженный тренер СССР В. М. Бровченко, и тренеры сборной страны, и товарищи по команде, и ветераны, и друзья-соперники. Но два человека занимают особое место в биографии чемпиона. Расскажем о них, хотя назовем по фамилии одного.
Когда капитан А. Игнатьев увидел на правом фланге своей саперной роты новобранца Богдана, то залюбовался им: высокий, плечистый, сильный – настоящий богатырь. Посмотрел в работе со 100-килограммовыми понтонами. Ничего, тоже справляется. Оказалось, что в родном колхозе имени Чапаева, что в Николаевской области на Украине, Иван еще юношей сдружился с тяжелым физическим трудом.
– А как насчет спорта? – спросил капитан Игнатьев.
– Не приходилось, да и не до того было, – ответил Иван.
– Хочешь начать сейчас?
Богдан пожал плечами: даже не знает, больно дело незнакомое.
– В общем, попробуешь, – подвел итог беседе командир. – Нам позарез необходим борец тяжелого веса, скоро первенство гарнизона. А ты даром носишь по земле такие плечи.
Так Иван Богдан стал регулярно получать вечерние увольнительные для тренировок в окружном Доме офицеров. Теперь можно все рассказать честно: обманывал он тогда своего командира. Ходил по большому городу, любовался его красотой, заходил в музеи и кинотеатры, только не в борцовский зал.
Призадумался лишь тогда, когда необходимо было выйти на соревнование.
Впрочем, первые две схватки Богдан провел отлично. Соперники были и послабее физически, и полегче. Богдан просто сгребал их в охапку, а дальше решали его значительный вес и сила. Зато в финале новичка ждала встреча с очень известным мастером спорта (его фамилию олимпийский чемпион просил не называть: с каждым может случиться грех). Здесь все было наоборот. Мастер на первой же минуте провел неуловимый прием, Богдан взлетел в воздух и всем весом плюхнулся на спину. Мастер, ухмыляясь, довольно громко сказал своим друзьям:
– Тоже нашли второго Поддубного! Мешок с картошкой!..
Теперь Богдан вспоминает эти слова с усмешкой. Но-тогда, как он сам рассказывает, они буквально обожгли его. «Ты же известный мастер, зачем же ты оскорбляешь новичка, который еще ни одного приема не знает!» И здесь же, не отходя от ковра, Богдан дал себе слово тренироваться до тех пор, пока вот так же, на первой минуте, не положит на лопатки обидчика.
Свое слово Иван Богдан сдержал: через два года взял реванш на первой же минуте.
Виктор Евсеев
…ПЛЮС МУЖЕСТВО
«…Нашим молодым гимнасткам Н. Кучинской и З. Дружининой не хватило спортивной закалки, чтобы соперничать с чехословацкой примой В. Чаславской», – прочитал я в корреспонденции из Амстердама о чемпионате Европы 1967 года по гимнастике. Да, они еще совсем юные, наши Зина и Наташа. А закалка не приходит вдруг. Но им есть с кого брать пример. Рядом с ними – их наставник, старший тренер женской сборной СССР Лариса Латынина.
Не уверен, что она рассказала своим ученицам этот случай из своей спортивной биографии. А мне он кажется очень поучительным.
Июнь 1961 года. Тоже чемпионат Европы по гимнастике (тогда он назывался розыгрышем Кубка континента). Последнее выступление. Зрители в крупнейшем зале Лейпцига стоя готовились аплодировать победительнице. Было почти ясно, что Кубок завоюет Лариса Латынина. После соревнований на трех снарядах она опережает соперниц и последней выступает в вольных упражнениях. А на ковре ей не было равных. И вдруг над городом проносятся раскаты грома. Гроза! В зале гаснет свет. Видны лишь огоньки аварийных ламп.
Отложить соревнования? Нет, их правила неумолимы. И стройная, знакомая поклонникам гимнастики всего мира фигурка с золотистой копной волос встает у границы помоста. В полутьме, освещаемая отблесками молнии, выполняет она грациозный и стремительный спортивный танец. Зал замирает, зачарованный этой сказочной картиной. Микрофоны не работают, музыки рояля почти не слышно, но никто не замечает этого – настолько покоряет их гармония, музыка движений советской гимнастки.
Яркое, на этот раз почти в буквальном смысле слова, мастерство Латыниной освещает ей путь к званию чемпионки Европы. И не только мастерство. Чтобы не растеряться в такой обстановке, нужно иметь мужество, нужно быть Ларисой Латыниной.
Анатолий Юсин
МЕЖДУ ДЕЛОМ…
Вам доводилось когда-нибудь видеть тишину? Именно видеть? На льду? В стеклянном безмолвии московского Дворца спорта? Ту чарующую тишину, которая рождается всякий раз после того, как мы общаемся с искусством и, потрясенные им, не в силах шелохнуться, боясь расплескать это неповторимое ощущение? Так было и в тот январский вечер 1965 года, когда швейцарская пара Герда и Руди Йонер как метеоры пронеслись по льду в такт лезгинке и молдаванеске. В их катании была тонкость, смелость и… музыка. Знакомая с детства – «То не ветер ветку клонит», – но переданная швейцарцами, русская музыка становилась еще дороже и роднее.
Герда искрилась радостью, чувствуя свою власть над Дворцом. Руди, с виду слишком худощавый, был отважен и надежен.
Казалось, что брат и сестра не прилагают никаких усилий, что какая-то неведомая сила увлекает их вперед. Прыжки Герды подобны бабочке. Она порхала нежно и стремительно. А спустя мгновение Герда кружилась, можно сказать, стелилась по льду, головой почти касаясь изрезанной поверхности. Движение исполнено трепета.
Но вот меняется музыка. Задумчивая, она пленяет своей прозрачностью. Так и видишь необыкновенной чистоты и свежести раннее утро. Звуки все льются и льются, а москвичи, жадно вслушиваясь в них, следят за грациозными движениями швейцарцев. И зрители о многом думают. Об искусстве. О спорте.
На московском чемпионате Европы швейцарская пара Йонер проиграла лишь Белоусовой и Протопопову. После их триумфа мы познакомились с Руди Йонером. Среднего роста, с виду худощавый, Руди признался, что он выступил успешно, ибо в мыслях далек был и от соревнований и от коньков.
Как от коньков?
– Коньки я очень люблю. Но я занимаюсь ими между делом. То есть я дилетант. Самая моя большая привязанность – это медицина. Я заканчиваю медицинский факультет Бернского университета. – Руди замолчал, а потом добавил: – Я очень обрадовался, что чемпионат континента проходил в Москве. Хотелось познакомиться с этим удивительным городом. Мы с сестренкой исходили весь центр города. Меня пленили Замоскворечье с его церквями и потрясающей гостиницей. Я сравнивал храм Василия Блаженного и Дворец съездов. Мне думается, что по этому сравнению можно судить об истории России.
Но все же самое главное из посещения Москвы не это. Нет! Вы даже не представляете, как мне повезло! Я побывал в Москве – городе Вишневского, Бакулева, Петровского, Сперанского и Мясникова. Разумеется, я сделал все возможное, чтобы посетить клинику академика Бакулева, работы которого я полюбил еще в Берне. Академик познакомил меня с замечательным человеком – профессором Виктором Савельевым. Он очень молод – меньше сорока. Операции, которые он делает, никто не может повторить в мире. Чтобы сделать операцию, как Савельев, нужно быть Савельевым. Я попросил Виктора Сергеевича, чтобы он позволил мне ассистировать ему во время операции на сердце. Профессор проконсультировал меня и любезно согласился.
Я был счастлив видеть, как работает профессор, помогать ему. Разве мог я мечтать об этом? Мне хотелось хоть чем-нибудь отблагодарить доктора, и я пригласил профессора Савельева во Дворец спорта. Я катался на льду, мало думая о состязаниях, о баллах, о тодесах и поддержках, корабликах и сальховых. Я катался, стараясь слиться с музыкой. Мне хотелось понравиться профессору.
Завтра я снова иду в клинику профессора Савельева, буду ассистировать. А в воскресенье мы поедем с Виктором Сергеевичем за город – побродим на лыжах. Я очень боюсь этой поездки: Виктор Сергеевич ведь до сих пор бегает по первому разряду! Даже удивительно – совмещать спорт и медицину! Немыслимо! Уметь не только возвращать здоровье другим людям, но и свое не растерять на жизненных тропах. Завидую, – улыбнулся Руди Йонер, равнодушно играя только что полученной серебряной медалью…
Виктор Бабкин
ТРЕТИЙ – НЕ ЛИШНИЙ
Поистине сенсационно начались и закончились соревнования по современному пятиборью на III Спартакиаде народов СССР в 1963 году. Бессменные чемпионы страны и призеры всесоюзных состязаний команды Армении и Москвы, в которые входили многие «звезды», не попали даже в шестерку лучших.
Что касается сборной Москвы, то ее выступление принесло неожиданность на самом старте.
Лидер этой очень сильной команды тогдашний чемпион мира Эдуард Сдобников в первом же виде пятиборья – конном кроссе получил… «баранку». А ведь он считался в верховой езде одним из лучших среди пятиборцев Советского Союза!
Правда, ему досталась очень плохая лошадь, но как бы то ни было, а Сдобников не дал своей команде ни одного очка.
Было ясно, что сам Сдобников в индивидуальном зачете теперь уже высоко не поднимется. Однако московская сборная еще могла рассчитывать на победу. Да-да! Товарищи Сдобникова по команде – Альберт Мокеев и Борис Пахомов выступали хорошо, и дело было только в том, чтобы результат Сдобникова в сумме пяти дней оказался, не менее 4000 очков. Таково было условие Спартакиады. Короче говоря, Сдобникову надо было набрать в оставшихся видах 4000 очков.
Это была неимоверно трудная задача. 4000 – результат первого спортивного разряда, но ею показывают в пяти, а не в четырех видах! И все-таки Сдобников решил попытать счастья. И с полным основанием: ведь вы не забыли, что он – чемпион мира?
Он совершал поистине чудеса. Во второй день впервые в жизни победил на таком крупном турнире в состязаниях по фехтованию и получил 925 очков – на целых полсотни больше, нежели ближайший соперник. Следующие 940 приплюсовал он к этому результату после стрельбы. Еще 1015 – после плавания. В последний день он также набрал больше тысячи очков – 1018 и в общей сложности получил их 3898.
Это был настоящий спортивный подвиг, но… он был совершен впустую. Команда Москвы очков Сдобникова не получила, поскольку его итоговая сумма все-таки оказалась меньше необходимой, хотя и всего (как видите) на 102 очка.
Теперь было очевидно, что победительницей в командном зачете выйдет сборная Армении. Ее составляли ныне двукратный чемпион СССР Виктор Захаренко, неоднократный чемпион мира Игорь Новиков и молодой, но довольно способный Рубен Григорян. Впрочем, ему, как казалось, «делать было нечего», поскольку все сделали первые двое. Когда Захаренко закончил дистанцию легкоатлетического кросса – последнего вида соревнований пятиборцев, выяснилось, что он стал победителем Спартакиады и завоевал свою первую в жизни золотую медаль чемпиона страны. Новиков получил серебряную награду. Два первых места! Это означало, что теперь сборная Армении наверняка станет победительницей командных состязаний. Нужно было только одно: чтобы Григорян уложился в беге в установленную норму времени – 15 минут. Это тоже было условием Спартакиады, как и минимальная сумма 4000 очков. Результат спортсмена, не выполнившего это условие, также не входил в копилку команды.
Пятнадцать минут на четыре километра, пусть даже по пересеченной местности, – совсем не малое время. И даже для пятиборца, не только для «чистого» бегуна. Сам Рубен преодолевал такое расстояние гораздо быстрее. И вот, уверенный в победе сборной команды своей республики, Григорян вышел на старт.
А на финише его ждали закончившие выступление Новиков и Захаренко. Но прошло 12 минут, 13, потом 14, а Рубена все не было.
Близилось мгновение, когда истекали заветные 15 минут.
Игорь и Виктор пришли в необычайное волнение. Они не знали, что и подумать. Может, беда? Сломал ногу или еще что? А может, с маршрута сбился? Но нет, по радио сообщили, что «все в порядке», Григорян на дистанции. Что же случилось?
А не случилось ничего особенного. Просто организаторы соревнований и в Нескучном (действительно Нескучном) саду парка культуры и отдыха имени М. Горького в Москве сумели проложить такую трассу, что быстро преодолеть ее было нелегким делом для недостаточно опытного спортсмена. На дистанции были сплошные повороты, подъемы, спуски. Она была «смертельной». Взяв поначалу стремительный темп, Рубен с каждой новой сотней метров ощущал все большую усталость и стал постепенно сбавлять и сбавлять скорость бега.
Запыхавшийся, мокрый, изнеможенный, он появился на финише только тогда, когда его пятнадцатиминутка уже кончилась.
…Команда пятиборцев состоит из трех спортсменов. И каждый из них – совсем не лишний.
Фридрих Малкин
ЗВЕЗДА ГЕРОЯ
НЕМНОГО О БАСКЕТБОЛЕ
Специалисты утверждают, что никакая иная спортивная игра не развивает скоростное мышление, умение мгновенно ориентироваться в самой сложной обстановке и находить единственно правильный вариант для атаки, как баскетбол.
Знатоки на трибунах (а подчас и в спортивных секциях) заявляют категорически, что для баскетболиста необходимы:
а) высокий рост,
б) скорость спринтера,
в) мгновенная реакция на мяч,
г) предвидение и расчет комбинации со скоростью шахматиста, играющего в «блиц».
Что же касается баскетболистов образца «Арменак Алачачян», обладающих всеми требуемыми качествами «роме пункта «а», то они являют собою исключение.
И все же я хочу рассказать об одном таком баскетболисте.
КРУШЕНИЕ КУМИРОВ
Республиканская публичная библиотека в Вильнюсе такое же строгое, серьезное научно-исследовательское учреждение, как и Государственная публичная библиотека имени В. И. Ленина. И в литовской библиотеке есть такой серьезный, строгий, научный отдел, как «Отдел редких книг». Тут исследуют средневековые манускрипты, расшифровывают расплывшиеся от многовековья готические писания иезуитов, францисканцев и представителей других монашеских орденов.
Отдел этот – царство ученого благочестия, торжественности, возвышенной тишины. Тут кладезь новых библиографических открытий, будущих диссертаций. Но нет, наверное, во всей библиотеке более живого, веселого, остроумного человека, чем Вацлов Бернотенас. И если кто и нарушает академизм, так это он, Вацлов, руководитель «Отдела редких книг». Это человек удивительный. Его знают, уважают и любят во всей республике. И, наверное, каждый второй житель Вильнюса – его приятель или знакомый, с которым приятно посидеть вечерком в уютном кафе за чашечкой кофе, вспомнить военные годы.
Но мне Вацлов охотнее рассказывал о своих студенческих годах, когда он, сын железнодорожника, каждый день ездил в Каунасский университет черт знает откуда: семья жила далеко от Каунаса, и кондуктор Вацлов-старший, брал с собою паренька в поезд. Это было давно, когда Литва еще не была Советской республикой.
Тогда Бернотенас играл в баскетбол. Считался лучшим разыгрывающим в сборной университета. Однажды в Каунас прибыла американская студенческая команда. Рослые атлеты из-за океана и в то время были признанными фаворитами баскетбола. Ведь не секрет, что именно университеты в США являются цитаделью профессионального баскетбола. Но ведь и в Прибалтике баскетбол – спорт № 1…
Матч. Американцы играют виртуозно. Их броски с дальних и средних дистанций изящны и метки. Но вот беда, как только мяч попадал в руки маленькому юркому крепышу литовцу, атака литовских студентов непременно заканчивалась точным броском. Малыш Бернотенас делал чудеса: то он умудрялся проскользнуть чуть не под рукой гиганта-защитника, то, сбивая темп, отыскивал партнера, моментально давал ему пас и, взрываясь, проскакивал вперед, чтобы, получив ответный пас, продолжить задуманную комбинацию.
Американцы матч проиграли. Проиграли тактически.
– Мы не обратили внимания на вашего малыша разыгрывающего и поплатились за свою самоуверенность, – сказал капитан гостей с досадой, вполне понятной: ведь американцы в Европе обычно не проигрывали.
– Подумай только, – с удовольствием вспоминает Вацлов, – он так и сказал: не обратили внимания на малыша. – И в глазах моего собеседника весело запрыгали хитрые веселые зайчики-смешинки.
Интересно, он здорово изменился Вацлов Бернотенас с тех пор? Наверное, лишь стал старше да пополнел немного. Но в общем остался таким же молодым, крепким, сильным. А потом он рассказывал мне о Курской дуге. Но смешинок уже в его глазах я не видел…
ГЕРОЙ ОСТАЕТСЯ В СТРОЮ
Конец июня 1943 года. Полк, в котором служил Вацлов, занимает оборону в Покровском районе Орловской области. Наши бойцы и противник глубоко закопались в землю. Мерзкая, нудная тишина. Так всегда бывает перед взрывом – наступлением.
Но чтобы наступать, необходимо узнать все о противнике, засевшем там, впереди, на высотке. Эта высотка – наш барьер. Всякий раз разведчики возвращаются ни с чем. А медлить нельзя. Лейтенанта Бернотенаса вызвали в штаб дивизии.
– Необходима разведка боем, другого выхода нет, – говорит начальник оперативного отдела штаба. – Нужно добыть «языка».
Ранним утром при поддержке артиллерии отряд разведчиков пошел на задание. Вот уже проволочные заграждения. Бойцы начинают их рубить. В это время заговорила вражеская батарея.
– Вперед! – раздается команда лейтенанта. И в тот же момент Вацлов почувствовал сильный тупой удар в грудь: ранен! Его быстро перевязывают товарищи, и он вместе со всеми скатывается по ту сторону заграждений. А группа уже на склоне высотки. Сплошной дым: не видно ни врага, ни его окопов.
Внезапно Вацлов проваливается куда-то вниз и повисает на чьих-то плечах. Гитлеровец! Он пытается сбросить с себя раненого! От удара Бернотенас приходит в себя, срывает саперную лопатку и колотит ею фашиста. Тот медленно сползает на дно окопа. Где ребята? Неужто отстали? На повороте окопного хода лейтенант столкнулся с громадным детиной в темно-серой шинели. Гитлеровец замахнулся гранатой, но Вацлов предупредил его: сухой пистолетный выстрел – и проход открыт. Немцы явно растеряны, они не рассчитывали на столь внезапное появление советских солдат в их окопах. Идет бой.
«Языка» нашли в землянке, спрятавшейся в глубине вражеской обороны. То был перепуганный унтер-офицер. Другого «языка» взяли в окопе. Задание выполнено…
Но немцы, почувствовавшие неладное на этом участке, предпринимают наступление. Десятка полтора бойцов, среди которых есть раненые, держатся против гитлеровцев. В этой суматохе надо вовремя переправить «языков» и поддержать отход товарищей. Бернотенас приподнимается и пытается с несколькими бойцами броситься на фланг. Но в этот момент рядом разорвалась граната…
Вацлов очнулся на закате. Кругом – никого. Где наши, где враги?.. Боль в ногах, в груди. Но нужно ползти, чтобы не погибнуть. Ползти навстречу жизни. Компас испорчен? Не беда. Есть звезды ночью и солнце днем. Всюду пожелтевшая трава, ни кусточка, ни лужи. Ни листика пожевать, ни капли росы лизнуть. Но вперед, не сдаваться. Ведь ты же человек, Вацлов! Ты был спортсменом не только для того, чтобы приносить очки команде, но и для того, чтобы побеждать на своем пути невзгоды, преодолевать любые барьеры. Ползти, Вацлов! Ты же мастер ориентироваться в самых сложных ситуациях! Правда, тут не шестидесятиметровая баскетбольная площадка…
На восьмые сутки обросший, истощенный, умирающий от жажды Вацлов услышал по-русски: «Встать! Руки вверх». От счастья он только рассмеялся: он забыл, как это стоять на ногах. И снова потерял сознание. Несколько позже Вацловас Вацлово Бернотенас узнал, что ему за героизм, стойкость и мужество, проявленные при выполнении боевого задания, обеспечившего успешное наступление на одном из участков Курской дуги, Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Советского Союза… посмертно.
* * *
– Недоразумение быстро выяснили, – говорит Вацлов.
– Скажи, друг, почему ты не носишь Золотую Звезду? – спрашиваю я Бернотенаса.
– По праздникам и когда выступаю перед молодыми бойцами или перед школьниками на пионерских сборах я ее надеваю. А в повседневной жизни… Ты знаешь, трудно: вспоминаю погибших друзей – политрука Альфонсаса Кудла, сержанта Балиса Аршвила, ефрейтора Шнякаса. Они ведь тоже частица этой медали; без них я бы не был героем…
Но Вацлов, «малыш», и без того слишком приметная фигура в городе и самая наверняка популярная. Еще бы, ведь он первый из Литовской дивизии удостоен самого высокого звания нашей страны! И он – национальный герой литовского народа.
