Текст книги "Невыдуманные истории"
Автор книги: Алексей Леонтьев
Соавторы: Александр Кузнецов,Александр Ермаков,Владимир Коновалов,Владимир Дворцов,Юрий Барский,Михаил Львов,Евгений Бушкин,Виктор Евсеев,Александр Светов,Виктор Бабкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Елена Семенова
«КЕРОСИНОВЫЕ ИГРЫ»
Человек уезжает из дома. Надолго. Может быть навсегда. В кармане – диплом, позади институт. А что впереди? Человек уезжает в будущее. Здорово! И тревожно.
Человеку хочется взять в дорогу частицу дома, немного прошлого, того, к чему привык. Так увереннее. Так спокойнее. И не так грустно.
Всего не увезешь. И Человек увозит лишь один чемодан.
…Несколько лет назад в Миасс, то есть в свое будущее, приехал молодой инженер, ленинградец Юрий Тихонов. За его спиной был рюкзак, на плече горные лыжи. Чуть позже сюда же приехал выпускник казанского вуза Борис Соснин. Его багаж был точно таким же. Оба молодых специалиста взяли с собой в дорогу, в свое будущее, частицу прошлого. И… раздали его людям.
ТАК НАЧИНАЛОСЬ…
Юрий Тихонов приехал в Миасс, оформился в отделе кадров и сразу – в совет коллектива физкультуры.
– Скажите, пожалуйста, где председатель? – спросил он.
– А вон тот маленький, черненький.
Познакомились.
– Павел Погосов, футболист.
– Юрий Тихонов.
Пожали друг другу руки.
– А слаломисты у вас есть?
Председатель призадумался.
– Да вроде бы есть… Петрушков есть. Он с горы катается. Как только с нее съезжает? Гора-то! Гляньте, – и Павел Погосов кивнул за окно па покрытые снегом и лесом горы.
На другой день Юрий нашел Костю Петрушкова. Потом познакомился с Арнольдом Скрипкиным и Вилли Томплоном. Они тоже съезжали с горы Ильмен-Тау.
…Приехал в Миасс Борис Соснин. Оформился в отделе кадров – на другом предприятии. И тоже первым долгом – в совет коллектива физкультуры.
– Я слаломист. У меня разряд. Хотелось бы записаться в вашу слаломную секцию.
– Пожалуйста, – ответили ему. – Организуй секцию и записывайся на здоровье.
– Придется, – согласился Борис. И повесил объявление на самом бойком месте, у проходной:
«Организуется секция горных лыж. Записываться могут все».
Первыми пришли в секцию Анатолий Вялов и молодой инженер Сергей Родчанин – уж больно интересно, вдохновенно рассказывал о слаломе Борис; потом школьник Сережа Земсков. Довольно скоро Борису удалось достать пять пар львовских лыж. Так, обычным порядком, как сотни других, начала свою жизнь вторая горнолыжная секция в Миассе. Первой была та, которую организовал Тихонов.
Дальнейшие события разворачивались так. Борис Соснин привел на Ильмен-Тау своих первых учеников. Сперва внизу рассказал им и на пальцах показал, что такое поворот на параллельных лыжах и из упора. Даже на бумаге нарисовал. Потом поднялись на гору. Не на самую вершину, но все же метров на сто. А дальше…
– Ну, Ильичев, давай! Покажи пример, – сказал Борис.
– Ладно, – согласился Ильичев.
…– Кто-то меня в спину – толк, – вспоминает он теперь, – и я покатился. Одна лыжа – вниз, а другая – в сторону. Кое-как собрал их воедино. А они опять… А впереди – сосна. Ухватил я ее, голубушку. Обнял. И не оторвать… А потом все же съехал.
Вскоре Соснин и Тихонов встретились на склоне Ильмен-Тау, куда втащили своих учеников. Познакомились. Разговорились. Узнали, что у обоих-то багаж почти одинаковый. С тех пор в Миассе одна секция горных лыж. А горнолыжный спорт стал одним из самых популярных. Здесь на трассах соревнований всех масштабов так же тесно от зрителей, как на трибунах тульского велотрека, например, в дни чемпионатов страны, или на Центральном стадионе в Москве, когда играют лучшие команды.
РАЦИОНАЛЬНЫЙ СЛАЛОМ
Что такое слалом? На первый взгляд занятие весьма нерациональное. Целый час пешком вверх с пудовым (без преувеличения) грузом на ногах. А потом с горы, вниз – минутное дело. И опять вверх… Из двух-трех часов занятий слаломом на «чистое» тренировочное время приходится минут пятнадцать, не больше. Какой смысл заниматься таким нерациональным видом спорта?! Вроде бы никакого.
Борис Соснин и Юрий Тихонов решили сделать слалом рациональным, то есть построить подъемник! Борис пошел в профком с этим предложением. В первый раз его не поняли. Пошел во второй раз – поняли, но ужаснулись. Пошел в третий раз – выслушали, согласились.
Проектировали канатную дорогу на общественных началах инженер-конструктор Борис Кондратьевич Шаговых и руководимая им группа. Но проект проектом, а еще нужны были железобетонные опоры, стальной трос, оборудование для освещения трассы. И все это привезти, установить… К счастью, вдохновение заразительно, а капля и камень долбит. Ну и намучились с этим камнем, когда стали ямы под опоры копать! Копнули раз, а под тонким слоем почвы – скала. Как-никак Ильмен-Тау представляет собой часть Уральского хребта! Нащупывали трещину, вставляли в нее стальной клин. По клину – кувалдой. И… куда клин, куда кувалда!!! Так было чаще всего. Целое лето долбили горнолыжники гору. Секцию горных лыж миассцы прозвали «стройбатом».
А потом опоры надо было поднять. И, как ни бились с тяжеленными столбами сильные, крепкие парни, ничего не получалось.
– Это было самое грустное, – вспоминает Юрий Тихонов. – Ну, казалось, все в порядке, все достали – главные трудности позади. И вот!..
Пошел он как-то в магазин за молоком. Смотрит: возле него автокран. Юра к водителю.
– Кроме вас, никто нас спасти не может!..
– Что такое?!
Рассказал ему Юра про беду горнолыжников.
– Так это вы по ночам с этой сумасшедшей горы съезжаете?
– Ну конечно!
– С удовольствием вам помогу. У меня как раз закончился рабочий день. Поехали.
«КЕРОСИНОВЫЕ ИГРЫ»
Недавно в одной из газет промелькнуло сообщение о том, что чемпионка мира по горнолыжному спорту Мариэль Гойчель оправилась после серьезной травмы и успешно выступила в ночном слаломе.
А несколько лет назад Юрий Тихонов привез из Ленинграда самодельную программу. В ней написано вот что:
«Первые „Керосиновые игры“ были проведены в 1960 году под Ленинградом в городском парке поселка Кавголово, на Больничной горке.
Единственным зрителем этого захватывающего зрелища стал представитель местной власти – сержант милиции Сидоров, вызванный к месту происшествия хозяйкой близстоящего дома. После того, как стартовые факелы, установленные, как выяснилось, в самом центре бензохранилища скорой помощи, были перенесены и спокойствие аборигенов восстановлено, с разрешения сержанта Сидорова три зеленые ракеты возвестили Кавголовскому сельсовету о том, что отныне «Керосиновые игры» становятся традиционными»…
Борис прочел программу.
– Ночной слалом?!
– Ну да!
Этот разговор состоялся задолго до того, как Мариэль Гойчель выступила в ночном слаломе.
…Третьи миасские «Керосиновые игры» проходили в 1967 году. Все молодое население города собралось возле кинотеатра «Космос». Красочные афиши, сделанные одним из первых, а теперь одним из лучших слаломистов Виктором Иконниковым, были посвящены этому традиционному празднику. Ребята из комитета комсомола подготовили фейерверк. Больше всех хлопотали Нина Новикова и Анатолий Вялов. И это понятно: Анатолий горнолыжник, а Нина – альпинистка.
Потом шествие с факелами прошло через город и направилось к подножию Ильмен-Тау. Третьи «Керосиновые игры» открывались особенно торжественно. Еще бы, ведь начинал свою жизнь единственный в области и один из немногих в стране подъемник! В ту ночь на Ильмен-Тау кроме бочек с керосином для факелов на трассе спуска, кроме ракетной пушки и ракет были привезены еще две бутылки шампанского. Одна из них предназначалась победителю. А другая…
Другая, звонко хлопнув, осыпала своими жемчужными брызгами и склон горы, и темные стволы деревьев, и тяжелые лапы елок. Но главное – железобетонные опоры подъемника, его стальной трос. Тут же загудел мотор канатной дороги. Первый пассажир устремился вверх. Он то и дело стрелял из ракетницы. И снежный склон становился то зеленым, то розовым, то алым.
На трассе гора полыхала от множества факелов. А на склоне было черно от болельщиков.
И вот уже по Ильмен-Тау от самой его вершины до подножия покатилось:
– Трассу!!! Трассу!!! Трассу!!!
Грянул залп ракетной пушки, над городом взмыло многоцветное сияние. И открывающий с факелом над головой помчался среди огней-флагов, четко обозначивших в темноте его путь.
В тот вечер, когда полыхала изобилием огня Ильмен-Тау, вот о чем подумалось. Как часто слышишь жалобы: нет того, нет сего, ничего не дают!
Настоящие люди не сидят сложа руки, не ждут готового. Они становятся творцами больших дел. Создают и приумножают традиции.
ТАК ЕСТЬ
Сегодня в Миассе создай горнолыжный клуб «Из упора» (упор – простейший способ входа в поворот на склоне).
Генеральным директором избран Юрий Тихонов, главным методистом – Борис Соснин.
У генерального директора есть заместители: по инвентарю – Вениамин Ильиных, по рекламе – Виктор Иконников, по трассам – Сергей Родчанин, по судейству – Юрий Ильичев.
Соревнований у горнолыжников Миасса много. Кроме календарных – чемпионата области, открытия и закрытия сезона, – клуб «Из упора» разыгрывает свои традиционные – «Керосиновые игры», кубок клуба, приз «Снежной бабы».
Каждому старту, каждой встрече клуб посвящает значки. Их автор, как правило, – Виктор Иконников. Но все эскизы обязательно утверждаются на правлении клуба.
Может возникнуть вопрос: а как же проводятся все эти соревнования? Если все миасские лыжники из одного клуба, то кто же с кем соревнуется? Очень просто. «Изупоровцы» жеребьевкой делятся на десять команд по пятнадцать человек. Каждой команде дается имя на время данных соревнований. А к следующему старту – опять жеребьевка, и новым командам даются новые имена.
…Человек уезжает в будущее. Он берет с собой в путь немного прошлого. Как здорово, если его небольшой багаж оказывается нужным всем людям!
Николай Озеров
ПАРИЖ ЗАКРЫТ ОБЛАКАМИ
Сборная СССР готовилась к ответной встрече розыгрыша Кубка Европы с футболистами Италии. В Москве наша команда выиграла у сильной итальянской национальной сборной 2:0. Но это была победа на своем поле, перед своими болельщиками. К тому же подвел гостей левый крайний нападения Паскутти. Эдуард Дубинский не слишком корректно с ним обошелся, за что и был наказан штрафным ударом.
Темпераментному южанину этого показалось мало, и он ударил защитника рукой. Арбитр немедленно выдворил Паскутти с поля.
Тренер итальянцев Фаббри потом жаловался, что форвард «лишь слегка толкнул соперника». А злые языки говорят, что Дубинский упал после команды оказавшегося рядом Виктора Понедельника: «Ложись!» Как бы там ни было, Паскутти был удален с поля и поставил свою команду в трудное положение.
Теперь же предстояло сражаться со «Скуадрой Адзуррой» – «Голубой командой» (так во всем мире принято называть итальянскую сборную) на ее поле, перед трибунами, заполненными сотней тысяч экспансивных итальянских болельщиков – тифози.
А несколькими днями раньше в Лондоне должен был состояться «матч века». Родоначальники футбола – англичане – праздновали столетие официального признания популярной игры и организовали встречу, в которой против английской сборной пригласили сыграть команду, составленную из самых знаменитых футболистов мира. От СССР в команду «звезд» был приглашен вратарь сборной СССР и московского «Динамо» Лев Яшин.
Но не отразится ли выступление Яшина в «матч-спектакле» на его игре против сборной Италии в матч-реванше? На этот вопрос должен был ответить тогдашний тренер сборной СССР Константин Иванович Бесков.
Я очень любил Бескова-игрока. Высоко ставлю Константина Ивановича как тренера, но в том случае, о котором речь пойдет ниже, Бесков явно ошибался.
Лев Яшин – один из самых выдающихся футболистов мира! В этом я твердо убежден. У меня на глазах он отлично играл в сборной СССР, завоевавшей золотые медали на Олимпиаде в Мельбурне. Во многом благодаря мастерству Яшина наша команда стала первой обладательницей Кубка Европы. Яшин по праву стоит в истории футбола в одном ряду с легендарными вратарями прошлых лет чехом Планичкой и с испанцем Заморой.
Но тренеры – и я испытал это на себе – бывают порой жестоко несправедливы к спортсменам, чей возраст приблизился к тридцати или, еще хуже, перевалил за эту цифру. Меня в свое время только по возрасту отчислили из сборной СССР по теннису, а я всем наперекор завоевал титул чемпиона во всех трех разрядах – в одиночном, парном и смешанном.
Именно по возрастным соображениям и Константин Иванович Бесков готовил перевод Яшина на запасной путь. Но нельзя подходить к таким гениальным спортсменам, как Яшин, с общей меркой! Я твердо был уверен, что Лева нужен, очень нужен в сборной, что тренер ошибается. Правда, ошибка Бескова пошла на пользу буквально всем. Это была счастливая ошибка.
– Пусть Яшин едет в Лондон, – разрешил Константин Иванович, – все равно в матч-реванше с итальянцами мы рассчитываем на другого голкипера – Рамаза Урушадзе.
И Яшин полетел в Англию.
Раз такое дело, наше телевидение и радио решили транслировать игру. Комментировать «матч века» поручили автору этих строк.
Немедля я помчался на аэродром и вылетел первым же самолетом, стартовавшим из Москвы на Запад. Это был парижский рейс. Мои коллеги дали знать об этом в Париж корреспонденту советского радио Анатолию Потапову, и тот ждал меня с машиной, чтобы мгновенно перебросить с аэродрома Орли на аэродром Бурже к самолету, летящему в Лондон.
По расчетам я должен был прилететь в английскую столицу за три-четыре часа до начала матча. Маловато времени осталось, чтобы подготовиться к трансляции столь насыщенного «звездами» состязания, но я надеялся, что опыт в этом трудном случае меня выручит.
И вот когда мы уже пролетели государственную границу и были на подходе к французской столице, в салоне появляется стюардесса и, как обычно, с милой улыбкой объявляет:
– Париж закрыт облаками. Нас не принимают. Будем садиться в Брюсселе.
Для других пассажиров это было всего-навсего неприятной (а для некоторых, никогда не бывавших в Брюсселе, и приятной) задержкой в пути. А для меня это была катастрофа.
Я бросился к пилоту. Экипаж был советский и, на счастье, состоял из чутких людей, к тому же любителей футбола. В коротких словах объяснил ситуацию. Радист тут же связался с Брюсселем: есть ли самолет на Лондон?
– Рейса на Лондон сегодня уже нет, – последовал неутешительный ответ, – но такой самолет через час вылетит из Амстердама, садитесь там, – не оставил нас без совета диспетчер Брюссельского аэропорта.
Как я уже говорил, Яшин – один из самых моих любимых спортсменов. В тот день какое-то шестое чувство подсказало мне: «Он сыграет блестяще. Надо биться до конца, советские телезрители должны увидеть матч, увидеть игру Яшина!»
Прошу командира корабля запросить Москву и Амстердам об изменении курса. Брюссель и Амстердам – рядом, но это города разных государств – Бельгии и Голландии. А когда между соседними городами проходит государственная граница, вы понимаете, все не так просто…
Разрешение получено. Летим в Амстердам. И опять «но». На самолет, отлетающий в Лондон, все билеты проданы. Кажется, круг замкнулся… Сколько хлопот, сколько переживаний и все напрасно!
Я-то согласен лететь без места, пусть в багажном отделении. К сожалению, на международных авиалиниях это не принято.
Положение спас командир корабля. Он связался с шеф-пилотом голландского самолета. Командир с командиром говорили недолго. Но итог был блестящий:
– Николай Николаевич, вы полетите в Лондон, экипаж берет вас к себе, – сказал мне летчик.
Через несколько минут после посадки нашего лайнера в Амстердаме голландский самолет уже рулил на старт, имея на борту советского спортивного комментатора.
Время в тот день таяло, как последний клочок «шагреневой кожи». Когда мы совершили посадку в Лондоне, до начала матча оставалось едва ли полчаса. В аэропорту меня ждал наш корреспондент Генрих Трофименко с машиной. И мы помчались на «Уэмбли».
А в Москве – на радио и телевидении – волнения в эти минуты достигли апогея. Уже миновали три часа, как комментатор по плану должен был быть на месте и дать об этом знать. Но Лондон молчал. Значит, что-то случилось. Передача, которую ждут по крайней мере 100 миллионов любителей спорта, срывается. Отменять или еще подождать?
В этот момент мужественным человеком, настоящим товарищем показал себя мой коллега и начальник – заведующий спортивной редакцией Всесоюзного радио Шамиль Николаевич Мелик-Пашаев:
– Подождем отменять, – настаивал он, – если только Озеров жив, он будет у микрофона.
За такие слова можно простить и разносы на летучках и десятки, как всегда кажется, незаслуженных обид со стороны начальства.
За несколько минут до начала матча, проделав последний километр пути бегом – все подъезды к «Уэмбли» уже были забиты автомобилями, – я влетел на стадион. По дороге в свою кабину я еще успел найти Бескова, прилетевшего на просмотр этого матча, и попросил его подняться ко мне и сказать несколько слов в перерыве между таймами.
Репортаж, как вы знаете, состоялся. Лева Яшин творил чудеса и покорил своим мастерством буквально весь мир!
А потом была игра с Италией. И ее итог известен – ничья, 1:1.
И опять выше всяких похвал играл Яшин.
«Сам» Маццола не забил ему пенальти! Когда знаменитого итальянского форварда спросили: «Почему так случилось?», он ответил, как и подобает великому спортсмену, с достоинством и ясно: «Просто Яшин играет в футбол лучше меня».
Да, я не сказал, за полчаса до начала игры с итальянцами Бесков после долгих колебаний изменил свое решение, и в воротах стоял не молодой Урушадзе, а Лев Яшин.
Своим соотечественникам, итальянским журналистам, тренер «Скуадры Адзурры» Эдмондо Фаббри заявил после матча:
– Мы должны были выиграть! Должны были забить три или четыре мяча. Мои ребята никогда раньше не играли так здорово, как сегодня. Но все карты спутал советский вратарь. Хотел бы я сейчас поглядеть на Бескова, если бы в воротах его команды не стоял Яшин.
…Нет, все-таки не зря я так пробивался в Лондон.
Михаил Львов
ЕСТЬ ЕЩЕ ПОРОХ…
– Кто хочет участвовать в соревнованиях по огневой подготовке, прошу записываться, – сказал начальник пограничной заставы.
Когда это было сказано? Кажется, совсем недавно. А ведь прошло более трех десятков лет!
…Петр Семенович Авилов стоит на огневом рубеже. Сечет дождь, ветер пробирает насквозь, а он не прекращает тренировки.
Удивительно спортивное долголетие Петра Семеновича Авилова! В юности он любил коньки, лыжи и легкую атлетику, а потом отдал сердце стрелковому спорту – и навсегда.
Теперь уже никто и не вспомнит, в каком году он впервые вошел в сборную «Динамо» и в сборную страны, когда установил первый рекорд. Но когда речь заходит о самом трудолюбивом спортсмене, любой новичок скажет, что это Петр Авилов.
В те годы спортсмен, идущий на основной рубеж, был похож на грузчика: он нес с собой винтовку, а часто и две – с открытым и диоптрическим прицелами – ватник, цинку боевых патронов, валик, подкладываемый под колено, или даже два, если предстояла скоростная стрельба из трехлинейки.
Мастера несли с собой и подстилку, и указку, и клей, и мишени, потому что не было специальных показчиков, не было и наклейщиков мишеней.
Новое поколение стрелков только по рассказам знает, что в те годы даже на всесоюзных соревнованиях спортсмены, по жребию выполняя упражнение в первую или вторую смену, сами друг другу показывали пробоины. Это был немалый труд: тяжелые деревянные щиты после каждого попадания приходилось опускать, заклеивать или отмечать пробоины, а затем поднимать щиты вновь. Наработавшись в сыром блиндаже, спортсмен занимал место на огневом рубеже. И что же, Петр Авилов, разносторонний спортсмен, не чувствовал себя усталым, хотя соревновался и по малокалиберной винтовке, и по пистолету, и в классическом стодвадцатипульном боевом стандарте, и в дуэльной стрельбе, где необходимо сочетать стремительный бросок с мгновенным и точным выстрелом.
Не проходило года, чтоб Петр Авилов не обновил какой-либо рекорд. Хельсинки, Будапешт, Каракас, Бухарест, Варшава, София, Прага – повсюду ветеран достойно отстаивал спортивную честь Родины.
Однажды он пришел на стрельбище с сынишкой Виктором. Решил: довольно мальчугану собирать расстрелянные гильзы. Дал Вите оружие, которое принесло Авилову-старшему много кубков, грамот, дипломов, жетонов, медалей чемпиона и рекордсмена СССР. И начал учить. В шестнадцать лет Виктор получил звание мастера спорта.
Участниками 37-го чемпионата мира по стрельбе были оба Авилова – отец и сын. Виктору пришлось тогда нелегко: в малокалиберном стандарте из трех положений, казалось, никто не может победить немецкого юниора Конке. Никто и не победил – кроме Виктора. Он сражался до последнего выстрела и на очко – одно очко – вышел вперед, завоевав золотую медаль.
– Ты передал эстафету в надежные руки, – сказал Петру Семеновичу старый друг.
Но Авилов-старший, тренер Авилова-младшего, ничего не ответил. Он немногословен, это известно. К тому же ему самому скоро стрелять. Только на другом рубеже – на боевом. Теперь уже Виктор волнуется: выдюжит ли отец.
Петр Семенович выдюжил. Команда, в составе которой он выступал, завоевала первенство мира по стандарту из боевой произвольной винтовки и была награждена золотыми медалями.
В июне юбилейного 1967 года газеты сообщили о том, что на международных соревнованиях лучших мастеров стрелкового спорта Болгарии, Германской Демократической Республики, Польши, Румынии, Швеции и Советского Союза по олимпийской программе ученик Петра Авилова Виктор Авилов был первым в стрельбе из крупнокалиберной произвольной винтовки на 300 метров. Стандарт – любимое упражнение своего отца – Виктор закончил, выбив 1155 очков – норму международного мастера спорта. Блестяще!
В одно из летних воскресений я поехал на динамовское стрельбище под Москвой. И пожалел: еще когда я ехал в электричке, разразился дождь. Пришел на стрельбище промокший до нитки. Спешу под навес, чтобы скрыться от дождя, слышу выстрелы. Тренируются Авиловы.
– Устал, – говорит сын.
– Ничего, – отвечает отец. – Ничего.
И берет сам винтовку. Выцеливает внимательно, как на соревнованиях.
Гремит выстрел. Десятка…
Подумалось: Виктор вошел в самую лучшую, счастливую полосу стрелкового мастерства. Он действительно прекрасно несет эстафету. Но и ветеран не отошел в сторонку. Есть еще порох в пороховницах!
