Текст книги "История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I. Том1"

Автор книги: Алексей Величко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 44 страниц)

6 декабря 430 г. представители Александрийской церкви вошли в храм св. Софии, где служил Несторий, и вручили ему послания, но ответа не получили. Через неделю, 13 декабря 430 г., они услышали ответ, публично данный им Несторием с кафедры после Литургии. Надо сказать, Константинопольский патриарх правильно оценил ситуацию и настрой слушателей: он напомнил им о постоянных происках Александрийских пап против Константинополя («это болезнь египтян – всюду вносить смуту») и даже согласился признать Святую Деву Марию Богородицей. Зал одобрительно слушал его и аплодировал – всё, конфликт казался исчерпанным, и сами египетские посланники молча стояли, не зная, что им делать дальше.

Но тут же Несторий сам всё и испортил: для окончательной победы он решил на месте разобрать «12 анафематизмов» св. Кирилла, и сделал это так нелепо и беспомощно, что обвинения его в ереси вновь зазвучали со всех сторон. Императору ничего не оставалось, как назначить Вселенский Собор [670]670
  Тьерри Амадей.Ересиархи V века: Несторий и Евтихий. С. 59–62.


[Закрыть].

Императорская sacra(грамота), подписанная по обыкновению от имени обоих царей, созывала всех епископов на Собор, который намечено было провести в Эфесе в день Святой Пятидесятницы 431 г. [671]671
  «Высокая грамота, посланная в Александрию к епископу Кириллу и к епископам областных митрополий» // ДВС. Т. 1. С. 210, 211.


[Закрыть]Следует отметить, что император св. Феодосий постарался сохранить нейтралитет. При всём внутреннем благоволении к Несторию, он фактически подвёл их вместесо св. Кириллом под статус обвиняемыхв разжигании церковной смуты и расколе [672]672
  Тьерри Амадей. Ересиархи V века: Несторий и Евтихий. С. 64, 65.


[Закрыть]. По крайней мере, в своей грамоте император нигде не оговорился о председательстве Нестория на Соборе, чего тот так страстно желал. Более того, желая максимально объективно разобрать дело, он велел пригласить на Собор блаженного Августина, епископа Ипоннского, чей авторитет был непререкаем. К сожалению, святой епископ скончался 30 апреля 430 г. Конечно, будь он на Соборе, ни о каком преимуществе Нестория не могло идти и речи, но и сам факт приглашения его на Собор совершенно ясно раскрывает беспристрастность царя [673]673
  Болотов В.В.История Церкви в период Вселенских Соборов. С. 251.


[Закрыть].

Император не пожелал присутствовать на соборных заседаниях, вновь подчеркнув, что разбор этого спора – дело епископов. Своему представителю комиту Кандидиану он дал строгие поручения не вторгаться в богословский диспут, обязав его обеспечить внешний порядок и безопасность участников Собора. «Придворному сановнику нашему Кандидиану повелено прибыть к вашему святейшему собору с тем однако же, чтобы он нисколько не вмешивался в происходящее исследование о догматах, ибо не принадлежащему к числу святейших епископов несправедливо вмешиваться в дела церковные» [674]674
  «Высочайшая грамота, посланная святому собору чрез придворного сановника Кандидиана, которому поручено и наблюдение благочиния на соборе» // ДВС. Т. 1. С. 213.


[Закрыть].

Пока шла подготовка к Собору, и гонцы императора по всем провинциям государства рассылали копии его сакры, стороны пытались просчитать, каков расклад сил. Решительного перевеса не было ни у кого, и, кроме того, отдельные участники будущего Собора попытались примирить двух врагов: даже папа Целестин ответил на одно из обращений св. Кирилла, что «Бог всегда принимает раскаяние грешников, какое бы оно ни было позднее». Но сам св. Кирилл стоял на своём, и желал только одного – полного уничтожения Нестория, хотя даже близкие друзья уговаривали его занять мирную позицию. Несторий также был уверен в своей победе, опасаясь лишь того, что его противник не явится на Собор.

Иоанн Антиохийский, смирившийся с необходимостью прибыть в Эфес, исследовал сочинения св. Кирилла и нашёл их еретическими. Конечно, это было не так, но Александрийский епископ изложил свои сочинения в соответствии с традицией родной ему церкви, где со времён борьбы с арианами уделяли слишком большое внимание божественной природеХриста иногда даже в ущерб человеческому естеству; и отдельные его выражения смутили антиохийцев. Безусловно, они не разделяли богословия Нестория, но полагали его менее опасным, чем новая «ересь» св. Кирилла. Поэтому изначально стало ясно, что Иоанн и «восточные» епископы, если и не будут поддерживать Нестория, то наверняка станут обвинять св. Кирилла. В таком случае положение представителей Александрийской и Римской кафедр было далеко не надёжным. И вот тут-то св. Кирилл решительно взял дело организации Собора в свои руки, чтобы путём разного рода интриг и грубых нарушений принципа справедливости во имя «высшей правды» добиться положительного для себя результата. Однако такой ригористический и внешне малопривлекательный способ обеспечения единства с его стороны Вероисповедания не был чем-то из ряда вон выходящим – многие Отцы и Учители Церкви, проявляя ревность по Христу, позволяли себе то, что могло бы вызвать нарекания со стороны светского наблюдателя.

В первую очередь, он решил обеспечить себе численное большинство, привезя с собой 50 египетских епископов. Неожиданно его союзником стал Эфесский митрополит Мемнон, экзарх церковной области в Азии, собравший максимально возможное число подчинённых ему архиереев – 35 человек. Дело заключается в том, что по воле Провидения место проведения Собора было наиболее благоприятным для партии св. Кирилла. Издавна этот город почитался как место смерти Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, где Она прожила последние годы своей земной жизни вместе со св. Иоанном Богословом. Естественно, Богородица особо почиталась жителями Эфеса, видевшими в учении Нестория попрание славы своего родного города. Вместе св. Кирилл и епископ Мемнон собрали довольно внушительную партию епископов. Кроме того, Эфес не забыл «обиду», нанесённую им св. Иоанном Златоустом, самостоятельно рассматривавшим дела епископов данного диоцеза через голову их архиепископа. Ранее эфесские епископы солидаризировались с Александрийским патриархом в гонениях на Златоуста, теперь этот город встал под знамёна племянника Феофила.

Напротив, определяя, кто из сирийских епископов поедет с ним в Эфес, Иоанн Антиохийский действовал в полном соответствии с буквой царской сакры, хотя даже и теперь испытал немалые трудности. Ему нужно было дождаться, пока представители его патриархата соберутся в Антиохии, а это занимало до 10–12 дней пути. Затем он решил собрать свой Поместный Собор для формирования общего мнения; и лишь после этого, по его плану, «восточные» отправились в путь. Буквально восприняв слова императора о необходимости обеспечения нормальной деятельности епархий на время проведения Собора, он вызвал только митрополитов и по два подчинённых им епископов, чем поставил себя в явное меньшинство. Кое-как собравшись, не рассчитав всех превратностей пути, сирийцы начали своё многотрудное путешествие к месту Собора, не удосужившись к тому же посчитать, какое количество дней на дорогу им понадобится [675]675
  Тьерри Амадей.Ересиархи V века: Несторий и Евтихий. С. 79, 80.


[Закрыть].

Первым в Эфес прибыл Несторий в окружении небольшого числа своих сторонников (15–20 епископов), но с пышной, поистине царской свитой, куда входил его друг комит Ириней – замечательный и искренний подвижник Православия. К удивлению Нестория, город встретил их очень холодно: магистрат Эфеса не оказал им никаких почестей, местный епископ запер для них все церкви, а жители всячески старались их оскорбить. Вскоре прибыл и св. Кирилл со своими «египтянами», которого встретили с восторгом; казалось, его признают вторым покровителем города. Начали подтягиваться монахи, пресвитеры, христиане и просто любопытствующие миряне, которых набралось великое множество; не было лишь «восточных». Святой Кирилл и Мемнон активно формировали «партию большинства», но это им до конца так и не удалось сделать. Несмотря ни на какие ухищрения, значительная часть епископов, собравшаяся в Эфесе, не желала принадлежать ни к какой партии и ждала сирийцев, чтобы вместе с ними обсудить существо спора. Часть «нейтральных» архипастырей не выдержала напора Александрийского патриарха, но около 60 епископов остались непреклонными и желали объективного рассмотрения дела на Соборе [676]676
  Тьерри Амадей.Ересиархи V века: Несторий и Евтихий. С. 81–83.


[Закрыть].

Между тем время шло, а Иоанн Антиохийский не появлялся. Выдавшееся свободное время члены Собора занимали диспутами и чтением творений Святых Отцов; и эта вынужденная задержка сильно повредила Несторию. Желая продемонстрировать собственные «глубокие» богословские познания, он дошёл до того, что своими речами оттолкнул от себя даже близких друзей – епископов Акакия Мелитинского и Феодота Анкирского. Потрясённые его откровениями, они вскоре станут первыми обвинителями Нестория на Соборе. Сейчас же их смятение дошло до сведения св. Кирилла, который решил действовать, не мешкая. И раньше его особенно волновал вопрос о председателе Собора – таковым мог стать только Иоанн Антиохийский, поскольку он и Несторий являлись гипотетическими обвиняемыми, Римского папы не было, а Кандидиан выполнял лишь организационные функции. Теперь же, когда у него оказались столь авторитетные обвинители Нестория, он не стал терять времени.

Первая группа «восточных» уже находилась в нескольких днях пути от Эфеса, и сам Иоанн просил подождать его [677]677
  «Послание Иоанна Антиохийского к Кириллу» // ДВС. Т. 1. С. 214.


[Закрыть], хотя кто-то пустил слух, что антиохиец не противится против открытия Собора в своё отсутствие, видимо, надеясь успеть к началу диспута. Сославшись на то, что епископы и так провели много дней в Эфесе без толку, и даже формальнонарушая императорский указ о дате открытия заседаний, что многие из них болеют и даже некоторые умерли, св. Кирилл решил действовать.

22 июня 431 г., на пятнадцатый день после дня Святой Троицы – дня, определённого императором для начала работы Собора, св. Кирилл, Мемнон и сопредседатель Собора Иерусалимский патриарх св. Ювеналий(422–458) открыли Собор. Первым делом они направили приглашение Несторию явиться на его заседание, чем недвусмысленно определили только его подсудимым, а не его вместе со св. Кириллом, на вселенском совещании. Конечно, Несторий ответил отказом, ссылаясь на незаконность собрания. Когда св. Кирилл и 198 епископов, принадлежавших к его партии, собрались в храме Святой Марии, туда явился комит Кандидиан и потребовал от них прекратить самочинное собрание, напоминая им, что Собор должен открыть он, прочитав сакру императора, а это невозможно, поскольку «восточные» ещё не прибыли. Но присутствующие епископы обманули старого солдата, совсем не искушённого в тонкостях языка. Ему предложили прочитать грамоту императора, дабы выяснить его волю, а когда Кандидиан простодушно исполнил данную просьбу, все присутствующие стали кричать, что Собор уже считается открытым, поскольку необходимая форманачала его работы соблюдена. Комит был вынужден удалиться прочь, остальная группа из 60 «непокорных» архиереев также не была допущена к заседаниям, и Собор начал свою работу [678]678
  «Записка о деяниях восточных епископов, в которых они низлагают святейших Кирилла и Мемнона и отлучают от общения всех, присутствовавших на святом соборе» // ДВС. Т. 1. С. 282.


[Закрыть].

К Несторию тут же отправили представителей Собора. Однако дом, где он остановился, был окружён солдатами Кандидиана, и пройти к Несторию не удалось. Вторично четыре епископа попытались передать патриарху приглашение, но их избили солдаты и прогнали прочь. Поскольку посчитали, что Константинопольского патриарха уже четырежды пригласили на Собор (сюда зачли общее приглашение на Собор от 20 июня), а он не явился, все решили, что каноническая процедура суда соблюдена [679]679
  ДВС. Т. 1. С. 218–222.


[Закрыть].

Был прочитан Символ Веры, как его сложили в Никее и в Константинополе, а затем Отцы Собора по очереди начали высказывать своё мнение о сочинениях Нестория. Со слезами на глазах выступили Акакий Мелетинский и Феодот Анкирский, подтвердившие еретические высказывания патриарха к вящей радости св. Кирилла. Почитали избранные места из Святых Отцов, подтвердившие ошибочность его богословия, и лишили Нестория епископского сана, предав анафеме. Вместе с епископами, бывшими на Соборе, приговор подписали ещё несколько архипастырей, постепенно подходивших в зал заседаний, так что общее число подписавшихся составило более 200 человек. На этом Собор и завершил своё заседание; жители Эфеса радостно встречали епископов у выхода, несли перед ними факелы, освещая дорогу, курили благовония. А на следующий день, 23 июня 431 г., приговор Собора был объявлен Несторию в самых оскорбительных выражениях; соборный орос был направлен и в Константинополь [680]680
  «Донесение св. Собора благочестивейшим государям о низложении Не-стория» // ДВС. Т. 1. С. 270–273.


[Закрыть].

Радость была полная: два дня епископы проповедовали, раскрывая перед слушателями тайну Воплощения и изучая иные богословские вопросы, но уже 25 июня 431 г. в Эфес пришли «восточные» во главе с епископом Иоанном Антиохийским [681]681
  Тьерри Амадей.Ересиархи V века: Несторий и Евтихий. С. 95–98.


[Закрыть].

Покрытые пылью, измождённые дорогой, «восточные» епископы вошли в город, где их встретил комит Ириней, рассказавший о том, что произошло буквально пару дней назад. По мере его рассказа гнев овладевал сирийцами, и они, не стряхнув даже дорожной пыли, собрались, дабы оценить ситуацию и принять решение. К ним подошли те нейтральные епископы, которые были отвергнуты сторонниками св. Кирилла и Мемнона, а с ними комит Кандидиан. Он дословно передал им содержание императорской сакры, рассказал о событиях на Соборе, и «восточные» согласились, что имело место грубое неповиновение воле царя. Исследовав события, сирийские епископы довольно быстро пришли к принципиально верному умозаключению, что все манёвры св. Кирилла заключались в том, чтобы обвинить и осудить Нестория, после чего сам он оказывался уже неподсудным. Свою оценку, как прямого пособника воли Александрийского патриарха, заслужил в их устах и епископ Мемнон. Подытожив, сирийцы вынесли свой приговор: низложить св. Кирилла и Мемнона, а остальных епископов из их партии исключить от церковного общения с Антиохийской церковью, пока они не раскаются в своём дурном поступке. Соответственно, осуждение Нестория объявлялось ничтожным [682]682
  Записка о деяниях восточных епископов, в которых они низлагают святейших Кирилла и Мемнона и отлучают от общения всех, присутствовавших на святом соборе» // ДВС. Т. 1. С. 286.


[Закрыть]. Посланники св. Кирилла и Мемнона также попытались встретиться с сирийцами и склонить их на свою сторону, но те, конечно, отвергли их.

Между тем и св. Кирилл не сидел, сложа руки: отвергнутые Иоанном Антиохийским епископы под присягой показали, что им не дали слова, били и даже угрожали лишить жизни, вследствие чего Собор вновь собрался для того, чтобы отлучить уже сирийцев; о чём Александрийский архипастырь и уведомил «восточных». По большому счёту, против Иоанна было только то обстоятельство, что число «его» епископов явно уступало партии св. Кирилла – всего 37 человек; поэтому он спешно направил своё решение в Антиохию, чтобы его подписали все оставшиеся там архиереи, подписей которых надеялись добрать до 200. Но сделать это оказалось очень непросто, поскольку сирийцы жили буквально в условиях осады: перед ними также закрывались храмы, и никто не дал Иоанну хиротонисать нового кандидата в епископы Эфеса взамен Мемнона.

Пока собирались подписи, жалобы сторон друг на друга лились рекой; императорский двор, комит Кандидиан и советники царя не знали, на что решиться. Одни склонялись к тому, что Несторий правильно осужден Собором, другие уверяли императора, будто св. Кирилл – ересиарх и смутьян. Обе партии прилагали все силы для того, чтобы непосредственно предстать перед св. Феодосием Младшим и изложить ему свои аргументы, но царь пока ещё хранил нейтралитет, уже довольно опасный для создавшегося положения. Император встречался и с теми, и с другими, проявляя некое сознательное слабоволиеи не зная, на что решиться. И дело не в том, что он не был привычен к принятию государственных решений. Даже теперь царь не оставлял надежд на то, что епископы в состоянии сами, по свободному волеизъявлению, найти примиряющую формулу. К сожалению, этим надеждам не суждено было сбыться.

Постепенно двор и советники царя пришли к мысли, что всему виной наличие двух соборов и, в первую очередь, Эфесского. Поэтому св. Феодосий по рекомендации Кандидиана кассировал (то есть отменил) решения Собора от 22 июня, но потребовал, чтобы все епископы остались в Эфесе и ждали приезда его нового уполномоченного. Тем временем, наконец, в Эфес прибыли римские легаты: пресвитер Филипп и два епископа – Аркадий и Проект, согласно инструкции понтифика поддержавшие св. Кирилла. Уже 10 и 11 июля были открыты новые заседания Собора, опять без «восточных», где представители Римского папы поддержали ранее принятые решения и подписали их. Желая уладить конфликт и упразднить маломальскую основу для отмены соборных решений императором, они созвали 4-е и 5-е заседания 16 и 17 июля, куда вновь пригласили сирийцев, но те игнорировали приглашение [683]683
  ДВС. Т. 1. С. 308, 309.


[Закрыть]. Надо сказать, что информация о том, что в действительности произошло на Соборе, поступила в Рим в очень интерпретированном виде. Говорили, будто антиохийцы заодно с пелагинцами, что у епископа Иоанна не более 30 человек, хотя его партия увеличилась за эти дни до 43–50 епископов, что примкнувшие к ним союзники, в массе своей низложенные или изгнанные из своих епархий, – очевидная ложь. О протесте 68 епископов перед началом Собора вообще не упомянули; поэтому папа пребывал в таком же неведении, как и царь.

Время шло, император опять не принимал никакого решения и не присылал своего представителя, и, пользуясь этим, Отцы Собора решали на заседаниях текущие вопросы из церковной жизни. Так, 31 июля 431 г. неожиданно всплыл «кипрский» вопрос– ходатайство епископа острова о своей автокефалии от Антиохии [684]684
  Там же. С. 400.


[Закрыть].

Епископы подумали и удовлетворили просьбу, очевидно, не без чувства тайной мести сирийцам, присоединив этот канон к другим, ранее принятым по иным вопросам семи правилам Вселенского Собора. В этот же день прибыл императорский уполномоченный Иоанн с приказом арестовать св. Кирилла, Нестория и Иоанна Антиохийского. Это решение было обусловлено тем, что вокруг императора сформировалось мнение, будто нужно сделать вид о том, что в Эфесе собирались не два собора, а один, который и низложил всех главных лидеров спорящих партий. Поэтому остальным епископам было велено возвращаться домой. Конечно, такое механическое объединение низложений ничего не дало, все архиереи остались в Эфесе до окончательно решения вопроса [685]685
  Карташев А.В.Вселенские Соборы. С. 273–275.


[Закрыть].

Нейтрализовав вождей противоборствующих партий, представитель царя надеялся, собрав сообща всех епископов, покончить дело миром. Но он с удивлением обнаружил, что степень ненависти архиереев разных партий друг к другу не позволяет им даже находиться вместе в одном помещении – пришлось поставить солдат, чтобы участники не подрались. Тогда арестовали св. Кирилла, Мемнона и Нестория, а остальным вновь предложили воссоединиться, а затем разъехаться, чего, конечно, не случилось.

Пока вожди раскола сидели под арестом, шла деятельная работа по формированию мнения императора. За Нестория хлопотал его друг комит Ириней, за св. Кирилла – придворный врач Иоанн и Собор [686]686
  «Послание собора к императорам об освобождении Кирилла и Мемнона» // ДВС. Т. 1. С. 384, 385.


[Закрыть]; кроме того, Александрийский патриарх выдал вексель на имя императора о выплате им 2 тыс. фунтов золота из казны своей церкви на государственные нужды, надеясь таким способом хотя бы частично улучшить его мнение о себе. Были подключены монахи, «патриарх» которых, Константинопольский отшельник Далмат – бывший офицер и ныне почитаемый святой старец, 46 лет не выходивший из монастырского уединения, выхлопотал у императора аудиенцию для св. Кирилла.

Царь принял обе стороны, и антиохийцы с Несторием проявили максимум уступчивости. Несторий даже заявил, что готов оставить кафедру, если того требуют интересы Церкви. Этим тут же воспользовались, он тут же получил отставку, после чего покорно вернулся в свой монастырь в сентябре 431 г. В ответ «восточные» потребовали встречных шагов от св. Кирилла, но не дождались: Святитель и его друзья были непреклонны в «12 анафематизмах». Поскольку Константинопольская кафедра оказалась вакантной, срочно принялись искать преемника Несторию, и им стал (вероятно, по подсказке римских легатов, которым очень благоволил император) апокрисиарий Максимилиан(431–434), посредник между царским двором и папой.

Это была уже явная и очередная уступка в адрес св. Кирилла – император тонко понял, что есть только один шанс преодолеть раскол: низложить Нестория, и он им воспользовался, отдав своего бывшего любимца в жертву церковного мира. Волей-неволей, царь закрыл глаза на бесчинства александрийца, и вопрос о привлечении его к ответственности как-то сам собой отпал. Оставалось каким-то образом решить вопрос с арестованными св. Кириллом и Мемноном и склонить их к компромиссной позиции. Но здесь царя ждало разочарование – лидеры «оппозиции» оставались непреложны.

Когда царским указом Отцам Собора в очередной раз было предложено разъехаться и мирным поведением хоть как-то загладить вред, причинённый Церкви, Александрийский патриарх также покинул город (пусть и без царского разрешения) и вернулся в свою патриархию, а Мемнон вышел из-под ареста и продолжал архиерействовать. Хотя св. Кирилл и добился нового осуждения Константинопольского архиерея и вновь продемонстрировал высоту положения своей кафедры, дома его встречали отнюдь не с восторгами. Даже друзья делали ему вполне обоснованные упрёки, что ради удовлетворения своей страсти он отодвигает на второй план интересы Церкви [687]687
  Карташев А.В.Вселенские Соборы. С. 277, 278.


[Закрыть].

Возможно, раскол мог бы прекратиться, но внезапно Максимилиан и его советники допустили грубую ошибку, низвергнув из сана нескольких сирийский епископов, не принявших изгнания Нестория: епископа Дорофея Маркианопольского, митрополита Евферия Тианского, митрополита Имерия Никомидийского, митрополита Элладия Тарсского. Судилище было явно неправомерным, но, поскольку за утверждение данного решения просили римские легаты, св. Феодосий II согласился с его решением. В ответ возвращающиеся антиохийские епископы срочно организовали в Тарсе свой Собор и вновь низложили св. Кирилла и Мемнона, но пощадили римских легатов и папу. Более того, прибыв в Антиохию, они вновь организовали Собор, где присутствовало уже около 200 епископов Востока, который подтвердил все их решения в Эфесе и Тарсе. Таким способом разрыв с «официальной» церковной стороной – св. Кириллом – оформился документально [688]688
  Карташев А.В.Вселенские Соборы. С. 279.


[Закрыть].

На этом, собственно говоря, формальнои закончил свою работу Третий Вселенский Собор – самый скандальный из всех, бывших до него и после великих общецерковных собраний. Он представляет несомненный интерес не только с богословской точки зрения, но и контекстом происшедших на нём и близ него событий. Создавшиеся нестроения в значительной степени были обусловлены пассивной позициейимператора и его двора, покоящейся на ложной идее, будто данные вопросы должны решаться епископами без участия царя. Но действительность опровергла столь оптимистические ожидания, и никогда после этого императоры не позволят себе игнорировать свои обязанности, уже глубоко осознанные ими и проверенные практикой, по управлению Вселенской Церковью.

Фактически разогнанныйимператором Эфесский Собор разорвал Церковь на жёстко противостоящие друг другу партии, не сумевшие самостоятельно изжить зародившийся вселенский соблазн. Только теперь св. Феодосий Младший понял, какую ошибку он совершил, самоустранившись от ведения дел Церкви, а поняв, предпринял решительные меры по её исправлению, организовав внешнее спасительное для Церкви давление на вождей обеих партий. Вначале императорский двор направил приглашения Антиохийскому епископу Иоанну и св. Кириллу в Александрию приехать для примирения в Никомедию, где располагалась царская резиденция, но те отказались.

Тогда император направил письма к вождям противоборствующих партий, предлагая смирить свою непреклонность. Иоанну Антиохийскому царь писал, что раскол прекратится, как только сирийский патриарх подпишет осуждение Нестория [689]689
  «Список с императорского послания к Иоанну, епископу Антиохийскому, о мире и единении святых церквей, посланного через Аристолая, трибуна и нотария» // ДВС. Т. 1. С. 530.


[Закрыть]. Смягчить свою позицию предлагалось и св. Кириллу.

Исполнителем воли монарха по примирению двух церквей являлся нотарий и трибун (государственный секретарь) Аристолай. Пока шла оживлённая переписка между дворами, и Аристолай лично убеждал св. Кирилла отказаться от своих «12 анафематизмов» – непременное условие примирения, высказанное Антиохийской церковью, но тот пока ещё действовал по своему плану. Александрийский патриарх прилагал немалые усилия для подкупа царского окружения и нейтрализации тех придворных, которые сочувствовали низвергнутому Несторию или просто недолюбливали самого св. Кирилла. Деньги, драгоценности и ценные вещи рекой лились из казны Александрийской церкви, но изначально не могли дать большого эффекта – императорская миссия Аристолая имела в резерве такое сильнодействующее оружие, как смещениесв. Кирилла и Иоанна с кафедрв случае их упорства.

На помощь св. Феодосию пришёл даже Константинопольский патриарх Максимилиан, заявивший, что если Несторий осужден, то к чему теперь «анафематизмы» св. Кирилла? Иоанн Антиохийский направил в Александрию епископа Павла Эмесского, под влиянием слов которого св. Кирилл решил не навязывать всему православному миру свои «12 анафематизмов» и подписал примирительное Антиохийское вероопределение, в сущности, не противоречащее его богословской позиции; то самое, что сирийцы изначально привезли с собой в Эфес. Наконец, в 433 г. было подписано «Согласительное исповедание» [690]690
  Карташев А.В.Вселенские Соборы. С. 280–282.


[Закрыть].

И хотя Третий Собор был закрыт ещё 2 года назад, только теперь можно было сказать, что он наконец-то завершился в действительности. Взаимные анафемы были по молчаливому согласию сторон упразднены, и «Согласительное исповедание» стало настоящим оросом Вселенского Собора. Подписав «Исповедание», св. Кирилл вместе с Павлом Эмесским отслужил службу, а Иоанн Антиохийский с частью епископов подписал акт примирения и направил св. Кириллу письмо, в котором соглашался ради церковного мира считать Нестория низложенным, а его учение еретическим.

Счастливый св. Кирилл ответил знаменитым письмом «Да возвеселятся небеса, да возрадуется земля!», где отверг мысли, приписываемые ему, и признал антиохийское вероисповедание тождественным своим чувствам [691]691
  «Послание Кирилла, архиепископа Александрийского, к Иоанну, епископу Антиохийскому, отправленное с Павлом, епископом Эмесским» // ДВС. Т. 1. С. 540.


[Закрыть]. Это письмо было разослано в Рим, Константинополь и самому императору, который ради церковного мира вновь принёс в жертву Нестория, порывавшегося отозвать своё заявление об отставке и вернуться на патриаршую кафедру. Более того, в 432 г. по требованию папы Целестина I, Несторий был сослан в отдалённую пустыню – папа опасался его сторонников, которых, действительно, было ещё довольно много, в том числе в Константинополе. Теперь всем стало очевидно, какую важнейшую роль сыграл св. Феодосий Младший в преодолении раскола, и насколько виноват его двор в отсутствии должной организации Собора 431 г. [692]692
  ДВС. Т. 1. С. 512, 513.


[Закрыть]

С церковной точки зрения, Эфесский Собор являет блестящий пример человеческих слабостей и всесилия Святого Духа, Который «где хочет, там и дышит». Мы привыкли слепо связывать внешние события причинно-следственной связью с теми или иными именами, как-то «забывая», что Божество слабыми руками людей творит величайшие подвиги; и далеко не всегда личные усилия соответствуют тем дарам, которые Господь посылает нам. Или, говоря точнее, всегдане соответствуют. Святость не означает непогрешимости, «всяк человек ложь», и поэтому нет ничего удивительно в том, что не все, мягко говоря, действия участников Собора, позднее прослывших великими светочами Православия, вызывают положительную оценку. Великий Дух, оживляющее всё земное, парил над ними, Своей благодатью исправляя их человеческие ошибки и претворяя злое в добро.

«Из всех Вселенских Соборов, – справедливо писал А.В. Карташев (1875–1960), – нет более соблазнительного, чем Третий, и из всех еретиков нет более симпатичного и здравого, чем Несторий». Далее, он раскрывает богословское значение Собора: «Итак, «икона» III Вселенского Собора, его идеальное достижение, запечатленное в оросе, – это та же формула идеального равновесия природы в Богочеловеке, какой вскоре дал высшее выражение IV Вселенский Халкидонский Собор. III Собор был только этапом, черновым наброском. Но прежде чем дойти до Халкидонского равновесия, нужно было диалектически пройти сквозь специфический уклон Кириллова богословия и им защититься от угрозы полярного заблуждения, символически представлявшегося Несторием. Самой драгоценной, «иконной» чертой этого достижения является освящение имени и осознанного культа Богородицы, как воплощённой вершины догмата об обожении человека. Под этим знаком Собора Пресвятой Богородицы Ефесский Собор и прошёл в сознании церковных масс» [693]693
  Карташев А.В.Вселенские Соборы. С. 287, 289.


[Закрыть].

Но, к сожалению, эта радость воссоединения враждебных друг другу партий была омрачена тем, что некоторые ригористичные сторонники св. Кирилла, Нестория и Иоанна Антиохийского не согласились с «Исповеданием». Группа консервативных сирийцев ушла в Персию, где создала так называемую Несторианскую церковь.

А Александрия окончательно уверовала в достоинства своего архиерея, как «вселенского богослова», со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вскоре это приведёт к образованию нового раскола и породит печально знаменитый «Разбойный собор» 449 г.

Сам виновник (или невольный инициатор?) нового раскола Несторий между тем по инициативе Александрийского патриарха Диоскора и Хрисафия был сослан ещё дальше в пустыню (6-е место ссылки) близ Панополиса, где занялся писательской деятельностью. Умрёт он в 451 г. незадолго до созыва Халкидонского Собора. Уверенный в том, что из ссылки ему не вернуться, от чистого сердца и в глубоком раскаянии Несторий пишет: «Мое горячее желание – да будет благословен Господь небесе и земли! А Несторий пусть останется анафемой. Господу угодно, чтобы люди примирились с Ним, проклиная меня. Я не отказался бы зачеркнуть то, что я говорил, если бы я был уверен, что это нужно и что люди через это обратятся к Богу». Когда к нему неожиданно пришёл указ императора св. Маркиана об освобождении из ссылки, Несторий заторопился домой, но по дороге упал с лошади (это на седьмом десятке лет!) и вскоре умер, приветствуя папу св. Льва Великого и св. Флавиана Константинопольского [694]694
  Карташев А.В.Вселенские Соборы. С. 317, 318.


[Закрыть].