Текст книги "История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I. Том1"
Автор книги: Алексей Величко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 44 страниц)
Его преемниками стали племянники Блед и впоследствии знаменитый Аттила, с которыми римляне заключили мирный договор на условиях выплаты прежней ежегодной дани и выдачи всех гуннов, ранее покинувших родовые стойбища. Мир был восстановлен, но в 441 г. гунны внезапно расторгли соглашение, напав на пограничные территории. Римляне попытались восстановить договор, но условия, предлагаемые двором св. Феодосия, не удовлетворили Аттилу. Он сделал набег на римские земли, захватил укрепления и овладел городом Рацией, главенствовавшим в Побережной Дакии.
Когда вандалы Гейнзериха напали на Северную Африку, Валентиниан срочно запросил помощи у св. Феодосия, и тот отрядил 1200 кораблей и огромную армию под командованием полководцев Ареобинда, Апсила, Индобинда и Германа. Но римская армия смогла только пресечь попытку вандалов овладеть Сицилией, не более того, а затем началось страшное вторжение гуннов Алариха в придунайские области. Святой Феодосий Младший срочно отозвал свои войска обратно и заключил мирный договор с Гейнзерихом. Не исключено, что вандалы и гунны действовали сообща, чем и была обусловлена высокая эффективность их действий [616]616
Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 252.
[Закрыть]. Гунны к тому времени уже захватили Фракию, а их отдельные отряды тревожили и другие прилегающие области. Достоверно неизвестно, как далеко простерлось гуннское нашествие, но угроза его была чрезвычайно опасна. До наших дней сохранился указ императора от 12 сентября 443 г., в котором он предписывает пограничным дуксам довести состав вверенных им войск до нормального состояния и обеспечить выполнение условий службы солдат, включая федератов [617]617
Там же. Т. 1. С. 258, 259.
[Закрыть].
По счастью для римлян, Аттила, устранивший своего брата от власти и ставший единоличным вождём гуннов, удовлетворился обещаниями восточного двора и в 443 г. заключил мир со св. Феодосием. Очевидно, это было сделано отнюдь не из-за филантропических настроений воинственного варвара – он прекрасно отдавал себе отчёт в мощи восточной римской армии и не желал рисковать понапрасну. Надо сказать, что новый государь гуннов явно опередил своё время и уж, во всяком случае, превосходил соплеменников политическим талантом. Его двор стал центром международного общения с далёкими народами, ему служили и гунны, и готы, и римляне. Он принял от западного двора титул магистра армии и получал на себя отдельное содержание.
Однако это была не единственная война, в которой Константинополю пришлось участвовать в указанное смутное время. После смерти Персидского царя Бахрама, последовавшей в 438 или 439 гг., в Персии воцарился Йездигерд II, жаждавший реванша с римлянами. Как и следовало ожидать, он вскоре нашёл повод для новой войны, которая протекала в очень трудных для Восточной империи условиях. Римские территории подвергались постоянному грабежу со стороны арабов, гунны прорвались через кавказские хребты в восточные провинции, а исавры продолжали свои обычные разбои; а тут ещё и персы выступили к границам Империи. В 440 г. римское войско под командованием Анатолия и Аспара выступило навстречу персам, но решительных сражений не произошло. Вскоре, в связи с нашествием гуннов, римское войско было отозвано на Запад, и в 441 г. стороны заключили долгосрочный мирный договор; как можно догадаться, военный успех не сопутствовал ни персам, ни их противникам. Главным предметом мирного договора явился раздел Армении, где к этому времени пресеклась царствующая династия Арсакидов. К Восточной империи отошла западная часть армянской территории, северная область которой носила название Великой Армении, управлявшаяся римским комитом. Южная часть римской Армении была разделена на пять провинций, состоявших под главенством местных родовитых вождей, власть которых носила пожизненный характер и имела своим источником волю императора [618]618
Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 255.
[Закрыть].
Мирные отношения с гуннами продержались лишь до 447 г., когда Аттила посчитал, будто условия мирного договора не в полной мере выполняются римлянами. Он опять наводнил своими войсками Фракию, а имперская армия под руководством Арнегискла потерпела от гуннов сокрушительное поражение в битве при реке Ута. Среди всеобщей сумятицы только граждане города Асимунт прославили своё имя: будучи осаждёнными гуннами, они вначале успешно отразили все их атаки, а затем, когда варвары сняли осаду, последовали за ними и отбили в коротких стычках множество пленных и добычу.
Всё же это был пусть и героический, но штрих, не изменивший общей картины боевых действий. В скором времени гунны дошли до города Анфира близ Босфора, который располагался всего в 22 км от Константинополя. Другая часть гуннов устремилась в Македонию и Фессалию, и вскоре они овладели Фермопилами [619]619
Там же. Т. 1. С. 261, 262.
[Закрыть]. В эту трудную минуту на помощь столице неожиданно пришли исавры, которые во главе с Зеноном предложили свои услуги Империи. Состоявшаяся через некоторое время битва при Фракийском Херсонесе, хотя и закончилась поражением римлян, но сыграла свою роль: обессиленные гунны согласились заключить мир с Восточной империей. От имени римлян переговоры вёл магистр армии Антоний, которому с большим трудом удалось убедить Аттилу согласиться на мир при условии выплаты дани в размере 2100 фунтов золота ежегодно и выдаче гуннов-перебежчиков. В 447 г. договор, наконец, был заключён [620]620
Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 262.
[Закрыть]. Пусть и не без трудностей, но восточный двор смог в состоянии нескольких критических лет сохранить мирные отношения с Аттилой, сдерживая его наступательные порывы, пока мысли вождя гуннов не обратились на Запад.
Видя, насколько непрочно состояние Империи, ясно отдавая себе отчёт в том, что её западные провинции вот-вот попадут под власть варваров, св. Феодосий Младший щедро оплачивал мир с Аттилой. Он совершенно правильно полагал, что война гораздо разорительнее любой (или почти любой) дани, поэтому исполнял практически любой каприз гунна, который быстро понял свою выгоду и использовал выпавшее ему счастье максимально эффективно. Однако это не было признаком слабости – так же и по тем же мотивам римляне оплачивали мир с персами, исаврами и сарацинами, постепенно набирая новое войско и приготавливаясь к грядущим войнам [621]621
Прииск Панийский.Сказания // Феофан Византиец. Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. Сказания Прииска Паний-ского. Отрывок 6. С. 464.
[Закрыть].
И хотя некоторые современники ошибочно полагали, будто такие способы сохранения мира претят древней чести римлян, история подтвердила правильность стратегии св. Феодосия Младшего, сумевшего интуитивно-верно выбрать именно тот характер отношений с варварами, который являлся наиболее эффективным и оптимальным. При «воинственном» сценарии развития событий римская армия наверняка была бы уничтожена гуннами, а после этого персы и вандалы могли бы беспрепятственно проникнуть далеко вглубь имперских территорий. К тому же указанная сумма в 2100 фунтов золота хотя и выглядит фантастичной (по подсчётам, она равна 25 млн долларов США в современном исчислении), но деньги использовалось этими же гуннами, чтобы приобрести предметы роскоши в Римской империи. Иными словами, деньги все равно возвращались, стимулируя византийскую промышленность и оживляя торговлю [622]622
Люттвак Эдвард.Стратегия Византийской империи. М., 2010. С. 86–88.
[Закрыть].
С 447 г. связано другое, не менее яркое событие, но относящееся к церковной сфере. Константинополь и раньше страдал от землетрясений, но в этом году оно было наиболее разрушительным. Когда ночью начались мощные толчки, горожане в панике убежали на безопасное расстояние, а вернувшись, обнаружили мальчика, который, поднятый силой ветра в воздух, услыхал славословия Ангелов Богу: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!». Чуть позднее он безболезненно опустился на землю, оберегаемый Ангелами. Благочестивый император немедленно отдал приказ распространить это песнопение («Трисвятое») по всему царству, после чего оно попало в состав богослужения [623]623
Феофан Византиец.Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 90.
[Закрыть].
К этому времени мир, хотя и непрочный, вернулся в святую семью. После разрыва с женой св. Феодосий через некоторое время вернул во дворец свою сестру. А вскоре, под влиянием евнуха Хрисафия, всерьёз опасавшегося, что св. Пульхерия быстро восстановит своё положение при дворе и оттеснит его от императора, царь, простив, вернул во дворец и свою жену, которую хитрый евнух решил использовать в качестве противовеса старшей августе (правда, по другой версии, супруга всё же оставалась в Иерусалиме; возможно, что лишь их отношения с императором стали теплее). Но, очевидно, обе они уже не имели возможности влиять на св. Феодосия Младшего так же, как раньше. К тому же, благодаря проискам вездесущего Хрисафия, отношения между невесткой и золовкой вновь стали натянутыми, чему очень поспешествовали события конца 448 г., когда в Церкви разразился новый раскол, связанный с появлением учения монофизитов [624]624
Тьерри Амадей.Ересиархи V века: Нестория и Евтихий. С. 199, 200.
[Закрыть].
Рассказывают, что под конец жизни, ещё относительно молодой, но уже изрядно обессиленный государственными заботами, находясь под сильнейшим влиянием евнуха Хрисафия, св. Феодосий Младший обнаружил в себе подозрительность и большую, чем ранее, жесткость при наказании виновных. Впрочем, не исключено, что заговоры и измены, кажущиеся нам сегодня фикцией, на самом деле существовали – св. Феодосий не имел наследника и тем самым дал повод заинтересованным лицам задуматься о грядущих перспективах. Например, был обвинён в измене и казнён родственник царя Руфин, префект Константинополя. Двух других потенциальных заговорщиков – Бандона и Даниила император велел удалить от себя, хотя и не предал казни. Он также сомневался в преданности исавра Зенона, который помог ему против Аттилы со своими соплеменниками, и задумывал план отправить засидевшихся в столице исавров обратно на родину.
Но едва ли указанные события можно отнести к примерам существенного изменения характера императора. При всех его многотрудных подвигах на благо отечества, внешнее положение в Империи оставалось ещё очень тревожным. А изнутри государство разрушали церковные споры, ставшие особенно активными после «Разбойного собора» 449 г. Мало того, что целые патриархии прекратили между собой евхаристическое общение, но и Запад, едва ли не единственной связью с которым являлся Римский понтифик, гневно протестовал против решений «Разбойного собора». Империя вновь была на грани жесточайшего кризиса. Апостолика поддержал и двор императора Валентиниана III, упрашивая св. Феодосия II отвергнуть решения Собора 449 г. Пусть Валентиниан и Галла Плацидия, будучи во всём зависимыми от Константинополя, не имели возможности политически противостоять св. Феодосию Младшему, но в любом случае противоречия могли привести к тяжёлым последствиям для всей Империи в целом.
В это время неожиданно св. Феодосия настигла смерть. Говорят, что, проявив в зрелые годы увлечение физическими упражнениями, он однажды верхом на коне ехал вдоль берегов реки Лика, но упал с лошади и повредил себе позвоночник. Как свидетельствуют древние хроники, обеспокоенный вопросом преемственности власти, св. Феодосий Младший нашёл в себе силы собрать в предсмертный час придворных и св. Пульхерию и объявить им о выборе своего преемника, вымоленном у образа св. Иоанна Богослова ещё во время поездки императора в Эфес. Им стал воинский командир, сенатор св. Маркиан, которого он просил сестру взять себе в мужья [625]625
Малала Иоанн.Хронография // Евагрий Схоластик. Церковная история. СПб., 2006. С. 484.
[Закрыть]. На следующий день, 28 июля 450 г., св. Феодосий Младший скончался [626]626
Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 292.
[Закрыть].
Обычно повелось описывать этого императора стандартными формулировками, где не последнее место занимают упрёки в слабоволии монарха, его небрежности по отношению к государственным делам, и т.п. Но послушаем, что о нём писал такой замечательный византинист, как Ю.А. Кулаковский (1855–1919): «Глубоко и искренне благочестивый, неукоснительно твёрдый в своей вере, мягкий и кроткий по характеру, Феодосий был преисполнен сознания высоты своего служения и своего сана и неукоснительно нёс свой жребий как долг перед Богом и своим народом… Несмотря на свой мягкий и слабый характер и не отличаясь бойкостью ума, Феодосий был всегда прекрасно окружён и имел вокруг себя верных, честных и талантливых слуг. Его правительство ясно осознавало свои задачи и обязанности и было способно вести государство к силе, чести и славе. Эта сила поддерживалась религиозным настроением государя, и оно прежде всего обуславливало твёрдый тон государственной политики за это время. Государство окрепло в царствование Феодосия, и тот мир, в котором пребывали его восточные области, шёл на пользу финансовой силы государства и его культурного развития. В то время, как на Западе варварский элемент и всемогущество военных людей подрывали самые основы государственной власти, Восток Империи остался свободен от этих бедствий. Варвары верно служили императорскому престолу и проливали свою кровь во славу римской идеи единого мира под скипетром одного Богом поставленного государя. Феодосий сердцем чувствовал свой долг государя и скрепил своим жизненным подвигом Империю, которая сознавала себя единой христианской державой. Этот простой и кроткий образ царя, неизменно твёрдого в своей сердечной вере, имеет право на высокое место в ряду византийских государей и является по-своему великим» [627]627
Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 293–295.
[Закрыть].
Супруга святого императора пережила его почти на 9 лет. После его смерти она не вернулась в столицу и проживала до конца дней в столь любимом ею Иерусалиме, что было связано с резким расхождением её оценки последних церковных соборов с мнением св. Пульхерии и св. Маркиана. После Халкидонского Вселенского Собора (451 г.) св. Евдокия поддерживала монофизитов и отказалась вступать в общение с Иерусалимским патриархом Ювеналием. Римский папа св. Лев Великий(440–461), Валентиниан III, внучка, брат Валерий и муж внучки Олибий многократно упрашивали её изменить позицию, и лишь смерть и плен близких (смерть зятя, плен дочери и внучек) сломили её упорство. Она обратилась за советом к знаменитому святому подвижнику Симеону Столпнику, который, в свою очередь, направил её к пустынножителю и отшельнику св. Евфимию; тот и посоветовал императрице восстановить церковное общение с Ювеналием. Она покорилась, и многие иерусалимцы последовали её примеру. Чтобы увековечить память того дня, когда мир возвратился в её душу, она велела построить неподалеку от лавры св. Евфимия церковь св. Петра. Императрица часто ходила туда помолиться и, поражённая царившим там спокойствием и монашескими подвигами, восклицала: «Как хороши твои дома, о Иаков! И твои шатры, о Израиль!». Среди этих благочестивых занятий царица достигла возраста 67 лет и, чувствуя упадок сил, захотела завещать св. Евфимию крупную сумму денег. Старец, однако, отказался, предупредил св. Евдокию о близкой смерти и попросил её помянуть его, когда она предстанет перед Господом. Последние дни святой царицы были посвящены широчайшей благотворительной деятельности – количество денег, пожертвованных ею церквам, монастырям, больницам, старым, нищим и убогим, превосходит всякое воображение [628]628
Тьерри Амадей.Ересиархи V века: Несторий и Евтихий. Минск, 2006. С. 380.
[Закрыть].
Построенный ею храм св. Стефана был освящён незадолго до её смерти, которая последовала 20 октября 460 г., и в этом же храме она была похоронена. Перед смертью царица дала клятву, что никакой измены с её стороны с Павлином не было [629]629
Феофан Византиец.Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 93.
[Закрыть]. И нет ничего удивительного в том, что «новая Елена», как её называли монахи и иерусалимцы, была по достоинству вознаграждена Церковью за свои подвиги во славу Христа и причислена к лику святых.
Когда Валентиниану III был присвоен титул августа, ему едва исполнилось 6 лет. Естественно, опекуном царя стала его мать Плацидия, сама имевшая некоторые права на трон и в силу характера испытывавшая ревность к славе св. Пульхерии и св. Евдокии. Видимо, жизненные перипетии сделали своё дело, источив из души Плацидии немало добрых черт; можно предположить также, что сын от нелюбимогоКонстанция занимал мало места в сердце матери. Так или иначе, но Плацидия редко интересовалась его судьбой, когда царь был ещё мальчиком, и, как следствие, Валентиниан III не развил в себе государственных талантов, занимаясь в основном астрологией и тайными науками. К тому же он снискал дурную славу ловеласа и любителя роскоши, не думая о том, какое впечатление на общество производят его похождения, особенно с чужими жёнами [630]630
Прокопий Кесарийский.Война с вандалами. Книга 1, глава III, 10–12. С. 183.
[Закрыть].
Почти 25 лет Плацидия правила от имени своего сына, не прилагая серьёзных усилия для того, чтобы вырастить из него государственного мужа или, в крайнем случае, самостоятельного человека. Безусловно, сама Плацидия обладала и силой воли, и жизненным опытом (порой чрезвычайно горьким), но она не могла водить армии и обеспечивать безопасность государства. К тому же римское общество, воспитанное на уже сформировавшейся к тому времени политической традиции, если и не исключало совершенно женщину-императора, то, по крайней мере, едва ли благосклонно отнеслось бы к такому факту.
По счастью, Империя ещё была способна рождать истинных полководцев, словно в последний раз сошедших со страниц древней истории Рима, – речь идёт об Аэции и Бонифации. Бонифаций не случайно снискал славу отчаянного воина и способнейшего полководца, записав на свой счёт освобождение от варваров Африки и защиту Марселя. Римляне уважали Бонифация за незапятнанную честность, а солдаты, среди которых было множество готов и других германцев, – за исключительную справедливость, которую он вершил вне зависимости от внешних обстоятельств. Его глубоко почитал как христианина блаженный Августин, другом которого он был, и остались сведения о том, что одно время Бонифаций даже думал о монашеском постриге. К чести римского полководца, даже в труднейшие для Плацидии дни восстания узурпатора Иоанна, он не оставил царицу и в доказательство своей верности привёл африканский корпус для нейтрализации изменника, а также помогал ей деньгами [631]631
Олимпиодор Фивянин.Выписки из исторических книг. С. 165.
[Закрыть].
Напротив, Аэций изначально поддержал узурпатора и даже пришёл к нему в 423 г. на помощь во главе корпуса конных гуннов в количестве 60 тыс. воинов, которых ему предоставил гуннский хан Роил. Но когда его армия подошла от берегов Дуная к Италии, участь Иоанна уже была решена. Трезво оценив создавшееся положение, Аэций, в детстве долго живший в качестве заложника у варваров (готов, а затем гуннов) и усвоивший некоторые не самые лучшие черты их души, цинично предложил свои услуги императрице, думая, конечно, о своей выгоде. Впрочем, опасаясь мести Плацидии, он вначале скрылся у того же хана Роила, но при посредстве гунна восстановил своё положение при царском дворе. Сила гуннов была так велика, что не нашлось охотников отказать их хану в этой просьбе, а возможности Аэция поддерживать мирные отношения с варварами сыграли свою решающую роль в помиловании изменника.
С Бонифацием их связывала искренняя вражда и ревность друг о друге, и Аэций закрутил сложнейшую комбинацию дворцовой интриги: в Плацидии он заронил зерно сомнений в верности полководца, а самого соперника настроил против императрицы, сумев доказать, что её приказы Бонифацию вернуться из армии ко двору несут ему верную смерть. Дело закончилось тем, что единственным спасением Бонифаций стал считать вандалов, с королём которых Гундерихом он в 427 г. заключил тайный союз. Тем самым Бонифаций фактически отдал ему на разграбление вверенную ему Африку [632]632
Прокопий Кесарийский.Война с вандалами. Книга 1, глава III, 14–26. С. 183, 184.
[Закрыть]. Быстрая смерть короля, на смену которому пришёл честолюбивый и воинственный Гейнзерих, лишь способствовала скорейшей реализации плана Бонифация по передаче Африки вандалам.
Последующая часть этой запутанной истории просто поражает воображение своим нестандартным исходом. Узнав о союзе Бонифация и вандалов, его верные друзья, недоумевающие по поводу мотивов поступков римского воина, выпросили разрешение у Плацидии провести с ним переговоры. При встрече быстро выяснился подлог Аэция и его интрига, но время было уже упущено. Плацидия и Бонифаций могли сколь угодно долго оплакивать своё положение, и старый солдат с чистым сердцем вверил себя приговору императорского суда, ожидая любое наказание вплоть до смертной казни, но вандалов всё равно уже было не остановить. Впрочем, Плацидия простила своего полководца и поручила ему вернуть утраченные территории. Но напрасно Бонифаций с последними отрядами старых боевых товарищей в 430 г. пытался преградить им путь: небольшие римские гарнизоны были сметены ураганом вандалов, и все семь африканских провинций попали под власть варваров.
Терзаемый невыразимой скорбью, Бонифаций в этом же году удалился в Иппон Царский (некогда это была резиденция нуминдийских королей, из-за чего город и получил такое название), где более 14 месяцев успешно отражал попытки вандалов взять город. Опустошив всё вокруг, вандалы, сами уже испытывавшие недостаток в пище, решили отступить. Осада интересна ещё и тем, что в этом городе скончался его епископ, знаменитый Отец Церкви блаженный Августин, постоянным собеседником которого в течение последних 3-х месяцев жизни был Бонифаций. Удача вселила в полководца оптимизм, и он убедил Плацидию дать ему второй шанс отвоевать Африку. Вместе с августой он добился подкреплений от св. Феодосия Младшего, который прислал целую армию во главе с военачальником Аспаром, готом по рождению. Но и второе сражение, данное в 431 г., было для него крайне неудачным – союзническая армия была разбита, а сам Бонифаций вернулся в Равенну, где получил статус патриция и должность главного начальника римской армии.
Узнав о том, что произошло, Аэций, до сих пор находившийся со своей армией в Галлии, неподалеку от верных своих друзей-гуннов, решил вернуть упущенные возможности. В 432 г. он дал бой римской армии под руководством Бонифация и даже сразил его в личном поединке, но само его войско потерпело сокрушительное поражение. Аэций был объявлен врагом Рима, который в одночасье лишился сразу двух лучших полководцев, ещё способных хоть в какой-то степени гарантировать безопасность границ [633]633
Гиббон Э.Закат и падение Римской империи. Т. 3. С. 576, 577.
[Закрыть]. Без Бонифация и Аэция окончательное завоевание Африки было всего лишь делом времени – действительно, не прошло и 8 лет, как вандалы завершили свой поход и образовали Вандальское королевство.
Опасаясь за свою жизнь, – и вполне обоснованно, добавим мы, – Аэций спрятался у своих друзей гуннов, которых упросил выделить ему войска для демонстрации своей незаменимости и силы перед императором. Ловкий, красивый, богатый, легко переносивший зной и холод, мужественный и бесстрастный, он хотел одновременно напоминать собой старых римских героев, св. Константина Великого и св. Феодосия Великого, которому удалось держать варваров в личной власти. Видимо, в конечном счёте, Аэций переоценил свои возможности. Но в ту минуту Валентиниан III и Плацидия ничего не могли противопоставить мятежному полководцу, которого, разумеется, простили, наградили титулом патриция и трижды удостаивали консульского звания.
Более того, в 433 г. его назначили военачальником всех западных римских войск, и почти 20 лет Аэций обеспечивал безопасность Западной империи, пока Валентиниан Младший наслаждался покоем и удовлетворял свои не всегда целомудренные желания. В принципе, Аэций мог сам стать императором Рима. И если не делал этого, то вовсе не из страха, а из благоразумия. Восток едва ли простил бы ему такие выходки, а воевать сразу со всеми у Аэция не хватало сил [634]634
Гиббон Э.Закат и падение Римской империи. Т. 4. М., 2008. С. 19.
[Закрыть]. В конце концов, как мы увидим ниже, через некоторое время римский полководец предпримет шаги для овладения царской порфирой, но не для себя, а для своего сына Карпилиона.
Объективно говоря, Аэций пришёлся очень кстати. В короткое время он заключил мирный договор с Гейнзерихом и тем обезопасил Италию от вандальского вторжения. Затем он победил свевов и франков, сделав их союзниками Западной империи, а потом пришёл на помощь уже независимой Британии, которой едва не овладели германцы. Наконец, Аэций восстановил императорскую власть в Галлии и Испании и с чувством выполненного долга мог считать себя полноправным, хотя и тайным, правителем Рима [635]635
Там же. Т. 4. С. 20.
[Закрыть].
Осенью 437 г. Валентиниан III прибыл в Константинополь, чтобы сочетаться браком с юной Евдоксией, с которой ранее был обручён. И 29 октября этого же года их бракосочетание было торжественно и пышно отмечено [636]636
Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 237.
[Закрыть]. Но юные супруги ещё не знали, что их счастье уже давно находится под угрозой.
В скором времени произошло одно из тех внешне рядовых событий, которые тем не менее изменяют ход истории. Как указывалось выше, у императрицы Плацидии имелась дочь Гонория, которая, надо откровенно сказать, не обладала достоинствами представителей династии Феодосия. Живя в Равенне, она имела несчастье сойтись с неким римским командиром по имени Евгений. Когда любовная связь открылась, Евгения, конечно, казнили, а 17-летнюю Гонорию отослали в Константинополь под надзор св. Пульхерии. Томясь в тоске, в обстановке, близкой к монашеской, отверженная царевна придумала свой план освобождения из плена и восстановления статуса. В 447 г. тайком, через верного человека, она отправила свое кольцо Аттиле с предложением взять её в жены. Мудрому гунну не составило большого труда просчитать те выгоды, которые он получал от женитьбы на родственнице св. Феодосия, и он тотчас направил к императору Валентиниану Младшему послов с требованием выдать Гонорию замуж за него. От греха подальше царь немедленно отправил Гонорию обратно в Равенну, где её выдали замуж за престарелого сенатора Геркулана. Затем она была препровождена в особую тюрьму, где ей пришлось прожить до самой смерти.
Аттила был взбешен и потребовал от Валентиниана III вернуть свою «невесту». Заодно он заявил претензии выделить ему в виде приданого владения св. Феодосия: к этому времени восточный император уже перешёл в лучший мир. Гунну ответили, что интересующая его женщина замужем, выдаче не подлежит, и, кроме того, женщины царского рода у римлян не наследуют Империю [637]637
Прииск Панийский.Сказания. Отрывок 12. С. 511.
[Закрыть]. Но, как можно с уверенностью утверждать, сама легкомысленная Гонория мало интересовала Аттилу: на самом деле гунн пытался за счёт наглости и демонстрации силы на «авось» приобрести то, что обычно получал путём войны. Поскольку же этот ход не удался, он, на всякий случай, объявил себя обманутым и, сконцентрировав своё внимание исключительно на Западной империи, начал готовиться к войне [638]638
Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 268.
[Закрыть].
В этом же году возникло ещё одно событие, ускорившее начало военных действий. У рипуарских франков, граничащих с римлянами, умер король, и между сыновьями покойного возникли разногласия из-за наследства. Старший брат обратился за помощью к Аттиле, а младший – в Рим, к Аэцию, который при всей близости к гуннам не забывал о том, что он римлянин [639]639
Прииск Панийский.Сказания. Отрывок 13. С. 511.
[Закрыть]. Недолго думая, Аэций объявил франка своим приемным сыноми отправил его обратно на родину с богатыми подарками и с заверениями о вечной дружбе [640]640
Гиббон Э.Закат и падение Римской империи. Т. 4. С. 25.
[Закрыть].
Аттила воспринял это как личное оскорбление, но западные римляне просто искали новых союзников, прекрасно понимая, что договор с гуннами чрезвычайно недолговечен. Теперь вождь гуннов решил воевать одновременно с Римом и франками, верно отметив, что младший сын бывшего короля не имеет сторонников среди своих соплеменников. Таким образом, Аттила одновременно мог сразить двух врагов и получить двойную выгоду [641]641
Томпсон Э.А.Гунны. Грозные воины степей. С. 162, 163.
[Закрыть].
В 451 г. Аттила, собравший вокруг себя помимо гуннов множество иных народов (франков, остготов, часть бургундов, скиров, тюрингов, ругов, гепидов и др.) двинулся из Паннонии на Запад. Получив сообщение о вторжении, Валентиан Младший и Аэций попытались организовать оборону в Галлии, куда устремились захватчики, и для этого заключить договор с готами Теодориха. Задача была успешно разрешена, хотя переговоры от лица Рима вёл Авит. В результате образовался союз, представленный удивительной комбинацией лиц: Теодорих, всю свою жизнь враждовавший с Аэцием, стоял теперь рядом с ним плечом к плечу, а Аттила, испокон века друживший с римским полководцем, теперь являлся его противником. К сожалению, время римлянами было несколько упущено, и гунны широким фронтом растеклись по равнинам Бельгии. Испытывая недостаток в воинах, Аэций принялся вербовать в свои ряды отдельные колена саксов и аланов.
Переправившись через Рейн, Аттила захватил множество городов и, после того как 7 апреля пал Мец, направился к Орлеану, который ему обещал сдать вождь аланов Сангибан – аланы всегда были сомнительными союзниками, неизменно торгуя своей верностью со всеми желающими. Но Аэций и Теодорих вовремя узнали о планах гуннов и поспешили на помощь осаждённому городу. Они едва не опоздали – гунны уже почти ворвались в Орлеан, когда подошли римские и союзнические войска. Задумав обходной маневр, Аттила отошёл от Орлеана на Каталаунские поля, где 20 июня 451 г. состоялась гигантская «битва народов».
Сражение началось около 9 часов утра, и вначале гунны потеснили центр римского войска, где расположились ненадёжные аланы во главе с Сангибаном. Но готы Теодориха и войска Аэция смели расположенных против них гепидов и гуннов и опрокинули врага. Битва была жесточайшая: погиб сам Теодорих, тела которого так и не нашли, множество вождей и 165 тыс. воинов с обеих сторон.
На следующий день случился интересный эпизод, имеющий серьёзные исторические последствия. Готы Теодориха, жаждавшие отомстить гуннам за смерть своего вождя, решили продолжить бой и штурмом овладеть лагерем Аттилы. Но Аэций, всерьёз опасавшийся, что после истребления гуннской армии готская угроза вновь примет угрожающий характер, посоветовал сыну покойного вождя готов Торисмунду отложить бой и срочно вернуться в Тулузу, чтобы не дать братьям захватить трон, пользуясь его отсутствием. Аналогичное предложение он сделал и молодому вождю франков Меровею – основателю Меровингской династии, своему приёмному сыну, отметив, что его брат, находящийся у гуннов, может легко обеспечить себе получение королевского достоинства, пока Меровей сражается здесь. Как и следовало ожидать, вожди варваров поверили и оставили поле битвы, фактически подарив столь любимым Аэцием гуннам жизнь [642]642
Томпсон Э.А.Гунны. Грозные воины степей. С. 170, 171.
[Закрыть].
Нет спору – на Каталаунских полях Аэций продемонстрировал свои лучшие качества полководца и отсрочил падение «вечного города». Но именно благодаря ему эта угроза очень скоро возобновится, и бороться с ней будет уже невозможно.
27 ноября 451 г. в Риме скончалась императрица Плацидия, тело которой перевезли в Равенну, в резиденцию царственного сына, где её погребли на троне из кипарисового дерева [643]643
Грегоровиус Фердинанд.История города Рима в Средние века. С. 72.
[Закрыть]. Валентиниан остался в одиночестве, полностью подчинённый воле Аэция.
Кое-как выбравшись из Галлии к дунайской границе, Аттила оказался перед необходимостью выбора противника: император св. Маркиан, пришедший на смену св. Феодосию, был настроен очень воинственно и решительно отказался выплачивать гуннам дань. В ответ в сентябре 451 г. гунны направили небольшой конный отряд в восточную Иллирию для устрашающего набега. Но в силу невыясненных обстоятельств, дальше этого дело не пошло. В 452 г. Аттила опять отказался от немедленной войны на Востоке и стал готовиться к походу на Италию. Справедливо полагают, что, несмотря на тяжёлое поражение, Аттила сохранил большие силы и, главное, своих непобедимых гуннов, легко ушедших от преследований тяжёлой римской кавалерии в ходе «битвы народов» [644]644
Люттвак Эдвард.Стратегия Византийской империи. С. 75, 76.
[Закрыть].
