Текст книги "История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I. Том1"
Автор книги: Алексей Величко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 44 страниц)
После смерти Евтропия Гайна двинулся на соединение с Трибигильдом, и в городе Фиатире они встретились. Младший гот очень жалел, что по дороге не удалось пограбить такой богатый город, как Сарды, и подбивал Гайна совместно овладеть им. Пока они раздумывали над будущими планами, Гайна получил сообщение от Кесария, что при дворе Аркадия организуется процесс по обвинению старого гота в измене. Конечно, Гайна догадался, что здесь не обошлось без Аврелиана, и потребовал от Аркадия выдачи(!) ему своих недругов. Страх перед готами был так велик, что император подчинился требованию Гайна и выдал своих ближайших друзей и товарищей, хотя в последний момент варвар, находясь в благодушном настроении, пощадил Аврелиана, магистра армии Сатурнина и комита Иоанна, переданных ему императором. Их лишь сместили с занимаемых должностей, и пост Аврелиана теперь получил его брат Кесарий. Это был акт величайшего унижения римской аристократии – они полностью находились в руках варвара [519]519
Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 182.
[Закрыть].
Дальше – больше. Гайна перешёл через Босфор и вступил в Константинополь. Аркадий, не ожидавший ничего хорошего от этого события, даже согласился на то, чтобы предоставить готам-арианам один из самых больших храмов столицы, и лишь твёрдая позиция св. Иоанна Златоуста, архиепископа Константинополя, имевшего непререкаемый авторитет в народе, помешала этому.
Никто достоверно не знает, как далеко заходили тайные планы Гайна и Трибигильда, но трудно отклонить ту версию, что самоуверенные готы подумывали уже о том, чтобы открытозахватить власть в свои руки. В пользу этой версии свидетельствует то, что Гайна, занимая пост магистра армии, систематически высылал из столицы верные императору войска, сведя их в конечном итоге к минимуму; а Трибигильд параллельно с этим концентрировал готские отряды рядом с городом. Рассказывают, что два раза вожди готов пытались даже захватить столицу, но им мешали неведомо откуда взявшиеся защитники, которых все принимали за Ангелов-покровителей Константинополя. Сам Гайна видел это небесное воинство, вследствие чего оставил свои предварительные планы, и, сказавшись нездоровым, решил покинуть город [520]520
Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 183.
[Закрыть].
Ночь с 11 на 12 июля 400 г. была очень тревожная. Гот хотел вывести свои войска организованно, но часть готов решила выйти из столицы самостоятельно. Стража у ворот заметила под их одеждой оружие, подняла тревогу, и сбежавшее население стало теснить варваров. Готы скрылись в своём храме, но и эта мера не спасла их: константинопольцы закидали храм горящими головнями и под языками пламени нашли свою погибель около 7 тыс. варваров. Сам Гайна, выбравшийся из города, молча взирал на гибель соплеменников. Это уже была открытая война, и напрасно префект Кесарий пытался убедить св. Иоанна Златоуста начать переговоры с Гайна – Святитель отклонил попытку навязать ему функции посредника.
Поняв, что одним махом Константинополем уже не овладеть, Гайна решил переправиться через Дарданеллы в Вифинию, чтобы собрать дополнительные силы. Но – и это тоже знамение времени – на другом берегу его поджидал другой гот, Фравита, уже известный нам своей преданностью св. Феодосию и нерушимостью раз данного им слова. Под его рукой был небольшой, но дисциплинированный и хорошо обученный отряд, который он муштровал длительное время. В результате его умелых действий все попытки готов Гайна переправиться на другой берег закончились неудачей: Фравита топил их суда и уничтожал воинов в большом количестве. Гайна, от которого отвернулась удача, попытался уйти во Фракию, но затем перешёл Дунай и решил вернуться к местам прежнего обитания готов. Однако за Дунаем его ждала смерть – проживавшие там гунны практически полностью уничтожили его армию, и сам Гайна храбро погиб, дорого отдав свою жизнь в бою. А 3 января 401 г. вождь гуннов Ульдин привёз голову Гайна в Константинополь, взамен получив «подарки» и заключив с Восточной империей мирный договор, предусматривавший выплату варварам ежегодной дани в обмен за безопасность границ [521]521
Томпсон Э.А.Гунны. Грозные воины степей. С. 50, 51.
[Закрыть].
Восхищённый Аркадий пропускал мимо уха все наговоры придворных о том, что якобы Фравита имел возможность полностью разгромить Гайна ещё раньше, и в знак благодарности наградил его консульством на следующий, 401 г. На вопрос, какую дополнительную награду Фравита хотел бы получить из рук царя, старый воин ответил, что ему хотелось бы поклоняться своим богам по примеру предков [522]522
Эвнапий Сардиец. Продолжение истории Дексипповой. Отрывок 82. С. 134.
[Закрыть].
Впрочем, эта история не имеет счастливого конца. Как только Гайна погиб, и готский элемент резко ослабел в Империи, все ранее сосланные патриоты были возвращены на свои должности. Аврелиану вернули прежний пост, и он стал фактическим идеологом внутренней политики вместе с императрицей Евдоксией, которой по его инициативе ещё раньше, в январе 400 г., царём был дарован титул августы. Для своего времени это было революционное событие, имевшее целью уравнять императора с его супругой в правах по управлению государством. Не исключено, впрочем, что такая новационная мера являлась также особым способом обеспечения безопасности императрицы против возможных происков её врагов.
Брат Аврелиана Кесарий был заточён в тюрьму (всё же Аврелиан сумел спасти его от смерти), но излишне резкие патриоты во главе с комитом Иоанном сумели посеять недоверие императора к Фравите, и мужественный спаситель Империи закончил жизнь на эшафоте, ложно обвиненный в государственном преступлении.
Удивительно, но вскоре после описываемых событий «готский вопрос» почти перестал волновать Восточную империю. Нет, готы ещё продолжали занимать многие ведущие должности в армии, их подразделения по-прежнему играли заметную роль в защите государства и даже император Аркадий, строго и последовательно сохранивший жёсткую линию поведения ко всем еретикам и благоволивший исключительно к православным, был вынужден считаться с арианством готов. Но подъём национального самосознания, особенно в Малой Азии, был чрезвычайно велик. В считанные десятилетия Империя, как «плавильный котел», смогла «переварить» в своей культуре готскую массу. После этого становится понятной гениальная стратегия св. Феодосия Великого, призвавшего готов на римскую службу и за счёт этого сохранившего государственность в безопасности. На времяварвары стали самыми надёжными защитниками восточных провинций ото всех иных захватчиков. А по прошествии лет римское общество смогло найти иные резервы для обеспечения безопасности своего государства.
К сожалению, замечательная политическаяпобеда над готской партией ещё более разделила Западную и Восточную империи. Стилихон, едва ли не открыто управлявший западными провинциями, был, конечно, недоволен патриотической политикой Востока. Но события, развернувшиеся там, не позволили ему предпринять ответные шаги.
Оставшиеся немногие годы царствования Аркадия и Евдоксии интересны, главным образом, событиями, связанными со ссылкой св. Иоанна Златоуста, его противостоянием с Александрийским архиепископом Феофилом(384–412) и исаврийским мятежом.
Всемирно известный на сегодняшний день св. Иоанн Златоуст происходил из знатной семьи и родился в Антиохии. В 20-летнем возрасте его мать Анфиса осталась вдовой, но сумела дать сыну блестящее образование – она готовила его к профессии юриста. Но у юного Златоуста были совсем иные мысли: он увлёкся чтением Священного Писания, принял крещение и, после смерти матери, удалился в пустынь, где усиленно подвизался на монашеской ниве. Через четыре года он вернулся в Антиохию, поскольку его здоровье было изрядно подорвано, и в 381 г. был посвящен в диаконы, а в 386 – в пресвитеры. Он был настолько популярен в Антиохии и за её пределами, что получил прозвище «Златоуст», а когда в 396 г. скончался Константинопольский патриарх Нектарий, Евтропий – тогда ещё могущественный фаворит, обратил внимание императора на Святителя и добился его назначения на вдовствующую кафедру.
26 февраля 398 г. состоялась хиротония св. Иоанна(398–404), которому уже исполнилось 53 года, вследствие чего он немедленнополучил первого могущественного врага в лице епископа Александрии Феофила, вынашивавшего план поставления на эту кафедру «своего» человека. Когда александриец попытался противоречить Евтропию, тот показал ему список проступков архиепископа, за которые его могли привлечь к ответственности, и тот молча проглотил обиду, но не забыл. Несмотря на деятельное участие в гонениях на св. Иоанна Златоуста, Феофил был далеко не однозначной фигурой: его не любили впоследствии в Константинополе, но в Александрии почитание Феофила началось сразу после смерти епископа. Пятый Вселенский Собор назвал Феофила одним из 12 самых почитаемых отцов Востока и Запада, а его каноны включены в Книгу Правил Православной Церкви [523]523
Асмус Валентин, протоиерей.Святитель Епифаний Кипрский // Журнал Московской Патриархии. 2003. № 5. С. 70.
[Закрыть]. Вместе с тем, по отзывам современников, он обладал не только обширными полномочиями над многими территориями, но и жестоким характером. Со своими подчинёнными он обращался как с рабами, при малейшем неповиновении подвергая их наказаниям и сажая в тюрьму. Будучи расчётливым и прагматичным человеком, он быстро понял, что золотоможет открыть любые двери, и потому часто покупал поддержку при дворе. Если верить современникам, Феофил не брезговал конфискованными языческими идолами, если те представляли собой некоторую ценность, и скрывал их в своих подвалах [524]524
Тьерри Амадей.Св. Иоанн Златоуст и императрица Евдоксия. С. 96.
[Закрыть]. Помимо этого, он содержал в Константинополе многочисленных осведомителей, регулярно информировавших его о всех событиях.
Обладая неограниченной властью в пределах Египта, он страстно желал расширить её и сравниться в положении с Римским понтификом. Его первая попытка увенчалась успехом, и ещё в годы жизни св. Феодосия Великого епископы Палестины и Кипра признали его власть над собой. Но затем царь открыто поставил его на место, вследствие чего Феофил взял паузу, надеясь со временем наверстать упущенные возможности [525]525
Гидулянов П.В.Восточные патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов. Из истории развития церковно-правительственной власти. Историко-юридическое исследование. С. 563, 564.
[Закрыть]. И, казалось, всё складывалось удачно, когда на пути Феофила возникла великая личность св. Иоанна Златоуста.
Надо сказать, что выбор Евтропия был очень удачен: едва ли до сих пор Константинополь знал такого ревностного, доброго, отзывчивого и вместе с тем толерантного архипастыря. Святитель поднял на должную высоту церковную дисциплину, запретив так называемые «духовные браки» клириков с девственницами; упорядочил общежитие вдов и пресёк практику отдельных монахов проживать в частных домах. Скромный от рождения, он резко сократил расходы на содержание двора епископа, отдав эти деньги на благотворительные цели, и вообще в своих проповедях твёрдо обличал роскошь и распущенность «сего века». Сама императрица Евдоксия, потрясённая его словами, пожертвовала крест для проведения ночных бдений с процессиями, которые организовал архиепископ Константинополя, и повелела своему евнуху обеспечить их безопасность. Мера не случайная, поскольку как-то во время Крёстного хода православные столкнулись с арианами, и в завязавшейся драке пострадали люди [526]526
Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 186–189.
[Закрыть].
Хотя св. Иоанн Златоуст демонстрировал крайнюю ревность по Православию, он не оставлял своим внимание готов-ариан, которым выделил отдельную церковь в столице и часто бывал в ней на службах. Вместе с тем он решительно препятствовал служению в этих храмах по арианскому обряду, оставаясь ревностным хранителем Православия.
Всё же его архипасторство было далеко не безоблачным. Главным образом, его подводило ближайшее окружение, среди которого выделялись две фигуры аскетов и записных ригористов – диаконов Тигрия и Серапиона. Серапион, этнический египтянин, вскоре ставший епископом, высокомерный и грубый, нередко подталкивал св. Иоанна к необдуманным поступкам. Как рассказывают, однажды, когда на собрании клира Константинопольской церкви возникла заминка, и не все присутствующие поддержали св. Иоанна Златоуста, Серапион воскликнул: «Что медлишь, епископ? Вооружись духовным жезлом и сокруши этот люд одним ударом!». Не лучше был и Тигрий, доставивший Златоусту массу хлопот [527]527
Тьерри Амадей.Св. Иоанн Златоуст и императрица Евдоксия. С. 49–51.
[Закрыть].
Борясь с нарушениями канонической дисциплины, св. Иоанн Златоуст иногда допускал излишний ригоризм, в частности, переходя границы своей епархии и наказывая тех епископов, которые не подчинялись ему: Фракии, Востока и Понта. Опережая время, поступая так, как это мог с более серьёзными основаниями позволить себе Константинопольский патриарх через 500 лет, он организовал в сентябре 399 г. Собор в Константинополе, где рассматривался вопрос об Эфесском епископе Антонине.
Надо сказать, ситуация в этой церкви царила страшная – всё продавалось и покупалось: епископство, священство, диаконство, дары Святого Духа. Необходимость каждого нового епископа покупать голоса для своего избрания выливалась в обратную необходимость вернуть затраченные средства. Когда епископ Евсевий Валентинопольский подал Златоусту жалобу на Эфесского епископа Антонина, св. Иоанн потребовал от обвиняемого объяснений.
Но нельзя забывать, что издавна Эфес являл собой более авторитетную, уважаемую кафедру, поскольку она имела апостольское происхождение. И никогда ещё Константинопольский епископ не смел посягать на её главу. Очевидно, что такие новации в части управления епархиями не могли не вызвать известных волнений, щедро подогреваемые Антонином. Впрочем, вскоре он умер, и в епархии наступила настоящая церковная гражданская война, вызванная происками новых претендентов на место епископа [528]528
Гидулянов П.В.Восточные патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов. Из истории развития церковно-правительственной власти. Историко-юридическое исследование. С. 570–573.
[Закрыть]. Для их устранения 9 января 401 г. св. Иоанн Златоуст выехал в Эфес, где на очередном Соборе обвинил в симонии и низложил 15 восточных епископов, поставив на их кафедры других архипастырей. Конечно, так широко понимаемые Златоустом полномочия епископа столицы создали ему множество врагов среди восточного клира, которые лишь ждали момента, чтобы посчитаться со св. Иоанном.
Повод быстро нашёлся: во время отсутствия св. Иоанна у царской четы произошло радостное событие – 23 марта 401 г. родился сын Феодосий, будущий святой император. Хотя св. Иоанн получил приглашение крестить ребенка (на этом примере мы можем увидеть, как быстро прекратилась древняя практика христиан креститься только перед смертью), но не успел прибыть, и таинство совершил епископ Келесирии Севериан, коего Златоуст оставил вместо себя на время отъезда. Ситуация с крещением царственного младенца была не столь проста, как могло бы показаться. По неписаной традиции того времени лицо, совершившее крещение, становилось духовным отцом мальчика, и эта связь продолжалась всю жизнь. Крестив младенца, Севериан превращался из штатного, рядового епископа в дворцового архиерея и теперь мог с полным правом претендовать на титул епископа столицы, постепенно отодвигая в сторону Златоуста [529]529
Тьерри Амадей.Св. Иоанн Златоуст и императрица Евдоксия. С. 75.
[Закрыть].
Этот инцидент очень огорчил святителя, который после возвращения в Константинополь велел Севериану немедленно покинуть город. Царскому двору и лично императорской чете пришлось приложить немало усилий, чтобы смягчить сердце архиепископа. Сама царица принесла в церковь младенца и положила ему на колени, прося простить Севериана. Златоуст простил собрата, но дворзапомнил то унижение, которое они, как им казалось, испытали, в этой истории, выступая просителями перед клириком [530]530
Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 190, 191.
[Закрыть].
Через некоторое время Златоуст выступил ходатаем за четырёх (иногда говорят, что речь идёт о трёх) египетских монахов, «долгих братьев» – они действительно отличались высоким ростом и были родными братьями, обвинённых Феофилом в оригенизме, которые искали защиты в Константинополе, и нашли её в лице царицы Евдоксии. Святителю Иоанну было поручено организовать собор для оценки действий Александрийского епископа, а точнее – для суданад ним. Но обстоятельства дела вскоре настолько изменились, что Феофил, используя недовольство Златоустом среди клириков и царицы, оскорблённой недавней проповедью св. Иоанна, якобы направленной против неё, что суд над александрийцем превратился в суд над Златоустом.
Древние свидетельствуют, что св. Иоанн Златоуст не имел никакого намерения оскорбить царицу и направлял свои обличения против людских пороков, носителями которых, увы, часто являлись представители женского пола [531]531
Феофан Византиец.Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 77
[Закрыть]. Собственно говоря, из текста проповеди св. Иоанна едва ли следует, что она обращена против царицы или что эти пороки присущи ей одной. Обличая женщин, чрезмерно занятых своей внешностью и любящих украшения, святитель сказал: «Сатанинскими киваниями они поражают взоры невоздержанных, грудь их украшена золотом, им же унизаны пальцы на руках их, а уши обременены жемчугами и гиацинтами. Да и природную красоту они заставляют лгать, натирая себе щеки белилами и другими красками, выпрямляя шею, как у бездушной статуи, ежедневно переплетая волосы и раскладывая их по лбу, как это и прилично их злонравным делам» [532]532
Святитель Иоанн Златоуст.Слово на начало Святой Четыредесятницы, об изгнании из Рая Адама и о дурных женах // Святитель Иоанн Златоуст. Полное собрание творения. В 6 т. 6. Книга 2. М., 2006. С. 484.
[Закрыть]. Конечно, эти слова вряд ли можно отнести к царице, молодость которой не нуждалась в сильных косметических средствах для поддержания красоты, но дело было сделано.
Феофил привёз с собой 29 египетских епископов (всего судей было 36 – свидетельство явного перевеса александрийца) и громадные средства для подкупа придворных, денно и нощно работавших среди царской семьи против св. Иоанна Златоуста. К этому времени из двух египетских монахов, обвинявших Феофила в неправедном суде, один отказался от обвинения, и как-то само собой получилось, что на Соборе в качестве обвиняемого в нарушении церковной дисциплины был привлечён сам св. Иоанн. Ему вменялось рассмотрение судебных дел о нарушении принципов церковного управления и вмешательство в компетенцию Александрийского епископа. Феофил как организатор Собора сделал всё, чтобы там не было ни одного епископа, благоволившего Златоусту. Как видим, при всём старании враги св. Иоанна так и не смогли найти обвинения против него в сфере государственных преступлений и сделать «потерпевшей» царскую чету; это был суд священников над священником. Не случайно впоследствии св. Иоанн напишет, что никого так не боится на свете, как епископов. Заседания Собора проходили в Халкидоне, в бывшем имении Руфина «Дуб», вследствие чего сам Собор стал называться «Собором у Дуба».
Собор имел тринадцать заседаний, из которых двенадцать были посвящены «делу» св. Иоанна Златоуста, против которого составили обвинение из 29 пунктов. Зачитывал обвинение Константинопольский архимандрит Иоанн – личность злобная, с худым нравом; другим обвинителем выступил сирийский монах Исаак, получивший на этом соборе статус епископа. Златоуста обвиняли в том, что он много ест, не умерен в питье вина, чуждался гостеприимства, в отсутствии целомудрия, что он, выходя из дома, не молится, нарушает церковные правила и правила христианского благочестия, снисходителен к язычникам. Особое внимание уделили превышению св. Иоанном своих полномочий по управлению посторонними епархиями, передаче двух священников в руки светского суда и нарушению правил посвящения в священство и хиротонии епископов [533]533
Лебедев А.П.«Собор при Дубе» (403 г.), или Тяжкое испытание в жизни святого Иоанна Златоуста // Лебедев А.П. Церковно-исторические повествования из давних времен христианской Церкви. СПб., 2004. С. 138–143.
[Закрыть]. Далее св. Иоанна Златоуста обвинили в неправильном управлении церковным имуществом и оскорблениях клириков [534]534
Там же. С. 147–150.
[Закрыть]. В связи с отсутствием каких-либо оснований для признания Златоуста государственным преступником, судьи обвинили его в подстрекательстве народных волнений – максимум, что удалось выжать.
Феофил трижды, как это повелось с древних времен, приглашал св. Иоанна на суд, но Златоуст игнорировал приглашение, справедливо ссылаясь на заранее очевидную необъективность судей. «Доныне, – писал Златоуст своим судьям, – не знаю я никого, кто мог бы с каким-нибудь видом законности жаловаться на меня. Тем не менее, если вы хотите, чтобы я предстал перед вашим собранием, прежде исключите из него моих явных врагов, тех, кто не скрывал своей ненависти ко мне и умыслов против меня. Исполните это, и я не буду оспаривать место суда надо мной, хотя этим местом, по всем правилам, должен был бы быть Константинополь. Первый из вас, отводимый мной, как лицо подозрительное – Феофил» [535]535
Тьерри Амадей. Св. Иоанн Златоуст и императрица Евдоксия. С. 166.
[Закрыть].
Его осудили заочно, а император Аркадий утвердил приговор. Можно внести предположение, не лишенное оснований, что согласие императора на привлечение св. Иоанна Златоуста к ответственности имело свою объективную подоплёку. Во-первых, ещё со времён св. Константина Великого и Констанция в общественном сознании закрепилось сомнительное мнение, будто любой церковный собор выражает собой истину. Чем же «Собор у Дуба» был хуже? Во-вторых, Златоуст действительно нарушал принципы церковной юрисдикции, то есть канонические правила, как они содержательно понимались в то время. Другое дело, что собор изначально не желал рассмотреть эту ситуацию объективно, заранее настраиваясь на виновностьКонстантинопольского архиепископа. Наконец, против св. Иоанна ополчились такие могущественные силы из числа епископата, как св. Епифаний Кипрский.
Небезосновательно полагают, что судьи во главе с Феофилом подготовили – пусть и с использованием подлогов – основания для утверждения императором смертного приговорав отношении него. В своём послании к Аркадию они отдельно, хотя и бездоказательно, отмечают якобы имевшие место преступления Златоуста против императорского достоинства. Не имея возможности идти против мнения многочисленного клира, царь утвердил приговор, но в виде наказания предусмотрел не казнь, а всего лишь ссылку св. Иоанна, чем немало огорчил судей [536]536
Лебедев А.П.«Собор при Дубе» (403 г.), или Тяжкое испытание в жизни святого Иоанна Златоуста. С. 154, 155.
[Закрыть].
Решение царя по утверждению приговора никак нельзя классифицировать как сведение счетов императоров со св. Иоанном. По свидетельству самого св. Иоанна Златоуста, царь и царица имели самое отдалённое отношение к тем бесчинствам, которые творились Феофилом и его сторонниками. В своём письме к Римскому папе Иннокентию(401–417) он детально описывает ход событий, последовавших до и после Собора. «В наше отсутствие, – говорит Златоуст, – они(то есть сторонники Феофила. – А.В.) ворвались в церковь, и потом благочестивейший император с позором изгнал наших врагов, а мы снова были призваны в церковь; более тридцати епископов вводили нас, и боголюбезнейший император со своей стороны прислал для этого нотария» [537]537
Святитель Иоанн Златоуст.Письмо Иннокентию, епископу Римскому // Святитель Иоанн Златоуст. Полное собрание творений. Т. 3. Книга 2. М., 2006. С. 195, 196.
[Закрыть]. Огромная толпа горожан, возмущённая неправедным судом, пыталась спасти своего архипастыря, но его силой вывезли кораблём в ссылку в поселок Пренет в Вифинии [538]538
Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 192–194.
[Закрыть].
Рассказывая далее папе о своих мытарствах, Златоуст напрямую обвиняет Феофила в невыполнении царских приказов(!), во что легко верится, зная характер александрийца и состояние государственного управления в то время. Очевидно, Феофил и остальные клирики, недовольные святителем, заметно превысили полномочия, данные им императором. «Это было сделано без ведома благочестивейшего императора(выделено мной. – А.В.) , под покровом ночи, по распоряжению, а во многих случаях и под предводительством епископов, которые не постыдились идти, имея впереди себя отрядных командиров вместо диаконов» [539]539
Святитель Иоанн Златоуст.Письмо Иннокентию, епископу Римскому. С. 197.
[Закрыть]. То обстоятельство, что Александрийский епископ использовал мощь государственного аппарата и армии для высылки св. Иоанна, также легко объяснимо. На деньги, заблаговременно привезённые им из Египта, он легко подкупил командиров воинских соединений и сановников, которым эти части подчинялись. Александриец прекрасно понимал, что главное – сделать дело, а объясниться у императора ему помогут друзья из клира и придворные: царь не пошёл бы на конфронтацию со своим ближайшим окружением.
Как только о высылке святителя стало известно, в городе наступили настоящие волнения. Сама императрица ночью видела страшное знамение и немедленно написала письмо Златоусту, в котором оправдывалась в совершенном преступлении и доказывала свою непричастность к его осуждению. Она немедленно бросилась к царю и убедила его принять решительные меры по восстановлению справедливости. Приказом императора Златоуст был возвращён, и огромная толпа горожан ликующе встречала его на берегах Босфора.
Златоуст был введён в храм, где выступил с очередной проповедью, в которой, между прочим, сказал в адрес Евдоксии такие слова: «Матерь церквей, питательница монахов, покровительница святых, опора бедных». Видимо, понимая, что народная молва, усиленно формируемая Феофилом в собственных целях, приписывает царице неправедный суд над ним, св. Иоанн отмечает её невиновность и высокий нравственный облик Евдоксии: «Не из лести царице говорю это, но из уважения к её благочестию» [540]540
Святитель Иоанн Златоуст.Беседа по возвращении из первой ссылки // Святитель Иоанн Златоуст. Полное собрание творений. Т. 3. Книга 2. С. 75, 76.
[Закрыть]. Желая полностью оправдаться в возводимых на него обвинениях, понимая, что Феофил всё ещё очень силён, Златоуст просил собрать новый собор для изучения его дела. Но царь воспротивился этому (видимо, опять же не без советов «со стороны»), сославшись на явную фальсификацию предыдущего приговора [541]541
Тьерри Амадей.Св. Иоанн Златоуст и императрица Евдоксия. С. 190.
[Закрыть].
К сожалению, мир недолго царил в столице. Вскоре в городе поставили серебряную статую Евдоксии, и по старому римскому обычаю такое мероприятие должно было сопровождаться весельем с участием мимов и пантомимов; организатором этих языческих безобразий выступил префект Константинополя, приверженец манихейской веры. Против негои разразился св. Иоанн, ещё раньше открыто выступавший против таких ристалищ, гневной проповедью, обличающей подобные забавы. Но и префект нашёл «достойный» способ отомстить Златоусту: он уверил императрицу, будто бы св. Иоанн проявил неуважение к её величеству, высмеивая желание императрицы иметь свою статую в городе. Конечно, ничего необычного в устроении статуи государыни не было – и раньше, и позже такие события будут неоднократно встречаться нами по ходу изложения, причём как в Восточной империи, так и на Западе. «У римлян, – писал без какой-либо критической нотки св. Григорий Богослов, – строго соблюдается одно царское постановление: в честь царствующих ставить всенародно их изображения. К утверждению их царской власти недостаточно венцов, диадем, багряницы, многочисленных законов, податей и множества подданных; чтобы внушить более уважения к своей власти, они требуют ещё поклонения, и поклонения не только своей особе, но и своим изваяниям и живописным изображениям… Цари услаждаются не только самыми делами, в которых поставляют свою славу, но и их изображениями» [542]542
Святитель Григорий Богослов, архиепископ Константинопольский.Первое обличительное слово на царя Юлиана, глава 80. С. 85.
[Закрыть]. Поэтому Евдоксия пребывала в полном недоумении, почему она могла стать объектом критики со стороны Златоуста.
Можно легко понять императрицу: она искренне считала (и совершенно обоснованно), что только что спасла св. Иоанна от унижения и ссылки – и вот она благодарность! Возмущённая Евдоксия, не желая входить в детали, тут же удовлетворила желание старых врагов Златоуста из числа клириков и придворных. Она присоединилась к их просьбе императору назначить новый суд над Златоустом, уже по обвинению в неуважении императорского величества, что, вообще-то говоря, в то время являлось уголовным преступлением [543]543
Феофан Византиец.Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. С. 77.
[Закрыть]. Двор немедленно прекратил сношения с архиепископом, и в Рождество император потребовал от св. Иоанна оправдаться на соборе в возводимых на него обвинениях. Правда, при всём старании клириков, сделать из Златоуста государственного преступникаопять не получилось: основания для подобного обвинения были слишком шатки, и спор вновь перешёл в область церковной каноники. Максимум, что врагам удалось сделать, так это манипулировать императорами и использовать их власть для удаления с кафедры Златоуста.
Готовясь к собору, епископы – враги св. Иоанна Златоуста, очень хотели, чтобы на его заседаниях присутствовал Феофил, которого небезосновательно считали главным и наиболее опытным оппонентом св. Иоанна. «Феофил, – писали они ему, – приезжай, чтобы быть вождём нашим. И если ты никоим образом не можешь приехать, укажи нам, что нам нужно делать» [544]544
Тьерри Амадей.Св. Иоанн Златоуст и императрица Евдоксия. С. 201.
[Закрыть]. Этот краткий эпизод со всей очевидностью показывает, что никаких заранее составленных обвинений в отношении Златоуста не имелось. Его обвинители действовали по принципу: главное – начать дело, а там посмотрим.
Собор был созван, и хотя Феофил отсутствовал на нём, но его рекомендации епископам и деньги вновь сделали своё дело: те заявили, что в силу 4 и 12 канонов Антиохийского собора 341 г. Златоуст не имеет права занимать кафедру, поскольку уже осужден«Собором у Дуба». Поскольку же обвинение и приговор формально не были отменены, они считаются действительными – как всё же был прав Златоуст, желая своей полной реабилитации по судупосле возвращения из первой ссылки! Святитель Иоанн возразил (правда, неудачно, поскольку правила этого Собора признаны Православной Церковью), что каноны арианского Собора для него – не указ, и отказался добровольно исполнить приговор об оставлении кафедры.
Но, наученный горьким опытом, царь не спешил с исполнением приговора, возможно, внутреннепонимая, что св. Иоанн невиновен; вместе с тем, какие у него были основания для отказа в признании нового соборного решения? Кроме того, он не мог не предполагать, что такая правительственная мера вызовет народные волнения среди православных, а вина целиком и полностью ляжет на него лично. Как покажет история, он окажется прав: кто сейчас вспоминает тех «судей», которые сослали Златоуста? В памяти потомков виновным будет не вполне объективно признан император и Евдоксия.
Шли дни, но приговора не было. Желая подтолкнуть императора к осуждению святителя, его противники предложили Аркадию провести «малый собор» в его дворце, собрав 10 епископов – по 5 архиереев с каждой стороны, чтобы в присутствии царя разрешить дело. Царь согласился и даже предоставил право первого слова стороннику Златоуста Елпидию, епископу Лаодикеи Сирийской. Не сдерживаясь, вторая сторона в присутствии царя перебивала старца, но ничего не смогла противопоставить его аргументации. И этот «собор» ничем не закончился.
В течение всего Великого Поста длилось это противостояние: император не решался применить силу, св. Иоанн не желал уступать собору своих врагов. Накануне Троицы Антиох и Акакий явились к царю и от имени собора, постановление которого так и не было ещё вынесено, потребовали, чтобы император изгнал святителя с кафедры и прекратил с ним общение, как лицом, осужденным(!) епископским судом [545]545
Тьерри Амадей.Св. Иоанн Златоуст и императрица Евдоксия. С. 215, 216, 220.
[Закрыть]. Но Аркадий и на этот раз отказал в просьбе, указав св. Иоанну Златоусту, что до вынесения окончательного решения он определяет ему домашний арест в епископском дворце. Поскольку никаких запретов на богослужение не было, Златоуст направился в день Святой Троицы в храм, чтобы начать службу. Внезапно в храм ворвались солдаты, которые по приказу епископовначали вытаскивать святителя из алтаря. Начальник стражи попытался протестовать, но архиереи закричали ему, что если он не разгонит толпу, защищавшую Златоуста, и не арестует его, то они будут выглядеть лжецами перед императором, поскольку убеждали его в ненависти простых мирян к св. Иоанну. «Поступайте, как знаете», – подытожил воин, и предложил им самим обратиться к одному из офицеров для ареста архиепископа, добавив, что даёт согласие на привлечение его солдат при обязательном условии, чтобы не было насилия. Но и офицер Люций, которому поручался арест, отказался идти впереди отряда солдат, потребовав, чтобы впереди шли клирики, – епископы его требование исполнили [546]546
Там же. С. 225, 226, 227.
[Закрыть].
