Текст книги "Чучхе"

Автор книги: Алексей Евдокимов

Соавторы: Александр Гаррос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

75

На скамейке у подъезда богадельни сидят Тим и Алиса. Тим вертит в руках пивную пробку, найденную Алисой в самолете:

– Где, говоришь, ты была?

– В Таиланде.

– На хрена возвращалась? – недоуменно хмыкает.

– Не люблю, когда меня берут на понт, – зло.

Тим отдает ей пробку, глядя на Алису с одновременным выражением интереса и скепсиса:

– Значит, нас двое…

– …осталось, – косится она на него с аналогичным выражением.

– Ч-черт, – дергает он головой.

– Не спорю.

– Может, хоть мы будем вместе действовать?

– У нас есть варианты?

– Есть. Только это… не варианты. Ты сама это знаешь.

– Наверное.

– Ты нашла Арсена?

– Да… В смысле нет. Он в четвертой городской. Позавчера увезли. Давление.

– Допустим, мы его найдем. А если он откажется говорить?

– Должны были остаться ментовские протоколы, заключение судмедэксперта… Или… Но это тоже о многом скажет.

– Как мы попадем в ментовские архивы?

– Ну, можно пробить поляну… Есть у меня один знакомый мент.

– Тогда я к Арсену. А ты к менту своему.

76

…По людной улице целенаправленно, быстро, с сосредоточенным лицом идет Тим.

…Алиса за рулем автомобиля. Выражение ее лица аналогично Тимову.

…Тим в больничном коридоре. Ходят люди в белых халатах, медсестра провозит капельницу… Тим о чем-то говорит с врачом.

…Алиса в коридоре правоохранительного учреждения. Ходят люди в мундирах. Алиса о чем-то говорит с милицейским чином в цивильном.

…Алиса – за столом. Перед ней – канцелярская папка. Она листает бумаги. ПРОТОКОЛ… СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЕ ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЕ… НЕНАШЕВ АРТУР КОМИНТОВИЧ… ОПОЗНАНИЕ… ПРИЧИНА СМЕРТИ – САМОУБИЙСТВО (ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ РАНЕНИЕ В ГОЛОВУ)…

Несколько фотографий – видно лежащее тело, темное пятно на стене…

Алиса откладывает фотоснимок. Смотрит в никуда, явно о чем-то думая.

77

Больничная палата на четыре-пять коек, на одной из них лежит некто под капельницей, вроде бы спит. Пара коек пустует. Еще на одной полусидит старик.

– …Ну а в чем вообще заключаются ваши… подозрения? – осведомляется он у сидящего рядом с его кроватью Тима. – Вы что… серьезно способны предположить, что это могла быть… инсценировка? – недоумевающе качает головой.

Тим, не отвечая, смотрит на него.

– Ну, во-первых, это легко проверить… – говорит Арсен. – Все было задокументировано милицией… А во-вторых… Наверное, вы совсем не общались с Артуром в его последние месяцы… если не год.

– Ну почему же?.. Общался.

– Тогда вы сами должны догадываться… почему это произошло. Что официальная версия о том, что его… поступок был связан с политикой… с нефтяной этой компанией… это же так, журналистам на потребу. На самом-то деле все было куда грустнее… Пожалуй, страшнее…

Тим смотрит на него очень внимательно, явно прикидывая что-то про себя.

– Артур… – продолжает Арсен, – он в последние месяцы находился в глубокой депрессии. Стал пить… как никогда в жизни. С ним, наверное, произошло самое страшное, что может произойти с человеком… Особенно с таким человеком – состоявшимся, всеми признанным… Тем более – видевшим главный смысл жизни в работе… Когда, прожив всю жизнь и очень многое сделав, вдруг понимаешь… что сделано было – зря… потому что сами цели изначально поставлены были неправильно… и от этого… сделанного… не только нет пользы… но, может быть, есть вред…

Арсен делает паузу, Тим терпеливо ждет.

– Представьте себе учителя… – говорит наконец старик, – учителя до мозга костей… учителя Божьей милостью… который к концу жизни вообще разочаровывается в педагогике… в самой возможности воспитания… – еще одна пауза. – Как это ни ужасно звучит, вероятно, такой поступок был для него наиболее логичным выходом… Ну, я надеюсь, не надо объяснять, почему мы… с Лизой… старались избежать вообще любого шума… любой огласки… любого пафоса, не говоря уже о политических спекуляциях? Наверное… как это ни мало… это было единственное, что мы могли сделать для Артура…

Тим кивает, опуская лицо. Проводит по нему ладонью, приглаживает волосы.

78

За столиком уличного фаст-фуда стоят Алиса и некий крупный молодой человек. Последний, навалившись на столик локтями, с аппетитом уписывает обильную снедь. Алиса стоит к нему вполоборота, опершись на столешницу одним локтем, как бы небрежно посматривает по сторонам.

– Слышь, Славик… – говорит она негромко, как бы между прочим. – Не удивляйся… Ты можешь быстро достать для меня ствол?

Славик, вопреки совету, удивленно приподнимает брови и замедляет жевательные движения.

– Пистолет, – глядя уже прямо на него, с легким нетерпением, но еще тише говорит Алиса.

79

За компьютером в интернет-кафе – хмурый и сосредоточенный Тим. Быстрое движение пальцев по клавиатуре. На мониторе компьютера появляются названия «искалок»: Yandex, Апорт!, Rambler… Каждый раз Тим набирает в окошке: «ефим каплевич смерть» или «ефим каплевич убийство». Быстро просматривает столбцы выброшенных поисковой системой ссылок, явно ничего не находя.

Потом берется за англоязычные системы. Заходит в AltaVista… в Yahoo!.. Набирает «ephim kaplevich murder death»… Ничего. Мы видим задумчивое лицо Тима. Он, кажется, ошибся… Потом он набирает имя иначе – «kaplevitch». Поисковая система выдает ссылки… Тим вперивается в одну из них… кликает. Это англоязычная нью-йоркская газета. Раздел криминальной хроники. На экране – англоязычный текст:

«…Вчера в собственной квартире в Гринвич-Вилледж был обнаружен мертвым Ефим Каплевич, 25 лет. Как установила полиция, смерть Каплевича, менеджера компании „ИндиКом“, иммигранта из России, наступила в результате черепно-мозговой травмы. Вероятно, орудием убийства послужил стеклянный графин – его осколки были обнаружены рядом с телом…»

80

Вечер. Сумерки. Лестничная клетка Тима. Тусклый свет пыльной лампочки. По лестнице поднимается Алиса в альпинистской куртке с надвинутым капюшоном, на плече – давешний штурмовой рюкзак, накрытый непромокаемым чехлом. Видно, что к рюкзаку приторочено нечто продолговатое – но из-за чехла не понять, что именно. Алиса останавливается на лестничной площадке перед дверью квартиры Тима. Звонит в дверь. В квартире явно никого. Алиса оглядывается, прислушивается. Все тихо. Она внимательно осматривает дверь, трогает пальцами замок. Потом сбрасывает рюкзак – и отвязывает продолговатый предмет, оказывающийся ледорубом.

Примерившись, Алиса ловко втыкает острый конец ледоруба между дверью и косяком возле замка – и коротким движением, используя ледоруб как рычаг, взламывает дверь. Даже почти без треска.

Входит в квартиру и прикрывает дверь за собой. Только внутри Алиса сбрасывает капюшон – лицо ее жестко, собранно. Она идет по длинному коридору в Тимовой квартире – по направлению к кухне, туда, куда указывала стрелка на обнаруженном давеча Тимом листке… Заглядывает во все двери. Сбрасывает – посреди коридора, к стенке – рюкзак. Ставит рядом ледоруб. Достает из рюкзака и надевает налобный альпинистский фонарь. Заходит в комнату, включает фонарь и начинает обыск. Выдвигает ящики стола, открывает дверцы шкафа… Действует быстро и решительно. Добирается до картонной коробки на подоконнике, раскрывает.

В коробке – горка пивных пробок и видеокамера. Алиса берет горсть пробок, по одной ссыпает обратно… Пробки от пива разных экзотических нерусских сортов.

Берет в руки камеру. Раскрывает вбок дисплейчик. Отматывает чуть назад. Включает. И видит… себя. У стойки регистрации в аэропорту. Вдруг оператор поднимает камеру – и фиксирует надпись на табло над стойкой. Там значится: НЬЮ-ЙОРК.

…Алиса уже на кухне. Она шарит по столам… распахивает дверцу кухонного шкафчика… открывает холодильник, озаряясь мертвенным светом из его нутра: почти пустые полки, на одной из них – ополовиненная бутылка водки.

…Алиса в санузле. Здесь уже горит свет (снаружи все равно не видно), фонарь у Алисы на лбу выключен. Она роется на полочках. Вдруг замирает. Беззвучно делает шаг в угол. Осторожно, но без промедления извлекает пистолет. Плавно и тихо взводит затвор.

Держа ствол в обеих руках, тихонько придвигается к дверному косяку. Вслушивается в тишину снаружи. Потом, решившись, толкает плечом дверь и, обтекая телом косяк, выкатывается в коридор, пистолет – в напряженных вскинутых руках. Так она застывает.

В противоположном конце коридора, метрах в шести-семи – Тим. В абсолютно такой же позе. Чуть смещенный к противоположной стенке. И тоже – с пистолетом в напряженных руках.

Они смотрят друг на друга. Пистолеты в их руках нацелены визави точно в лоб.

Длится неприятная пауза.

– Хай, – глухо говорит Тим.

– Хай, – еще помедлив, отвечает Алиса.

– Таиланд, говоришь? – очень напряженно (издевательская интонация в основном угадывается) произносит Тим.

– Пошел ты, – без выражения.

– А почему графин?

– Он умер? – хмыкает отстраненно.

– Хороший вопрос.

Очевидно, что диалог ими ведется практически механически. Они, собственно, ничего не хотят сказать друг другу – они просто не знают, что делать.

– Я не знала. Я сразу свалила.

– Ну-ну.

– Все еще смешнее. Это была самооборона.

– Вот так вот?

– Он тоже на нервах был… Нажрался… Полез…

– Чего-то у тебя хреново сегодня с фантазией.

– У тебя не лучше. Про Эмиля – это у тебя совсем байда получилась. Про поссать отошел.

– Ты не поверишь… – хмыкает, – но так все и было.

Руки с пистолетами чуть подрагивают, в полумраке коридора поблескивают бисеринки пота на лицах.

– На хрена ты это – с крышками? – Алиса.

– Это не я. Это Негатив… Когда он понял, к чему дело идет… Что вы щас просто друг друга перемочите… Он пытался хоть как-то вас отвлечь. Сбить с толку.

– Откуда пробки?

– Он… Негатив… Ток-шоу когда-то делал. Про коллекционеров… Какую хрень известные люди собирают… Он тему-то придумал, потому что помнил про Нашего… Он тогда познакомился с козлом одним, который тоже пробки собирал… А сейчас позвонил ему… и купил все это.

– Ну допустим… А у тебя оно откуда?

– Он сказал, что это все у него на работе… Пробки и кассеты… С тобой кассеты. Ну, когда он взорвался… Я к нему на работу поехал – и забрал все это дело.

– Плохо сочиняешь.

– А ты чего сочинишь? Про Таиланд?

– Я хотела поговорить с ним. С Фимой. Я… Тогда я не была уверена, что это не он.

– Знаешь, когда он начал тебя снимать? Негатив? Как он понял, что это ты? Это же ты ему подкинула идею про Голышева – а потом предложила перетереть с Дроном… А потом сама Артему подкинула идею про Горбовского… Они же с Дроном схавали друг друга по твоей подсказке!

– Полное фуфло.

– Ты мне про буквы расскажи.

– Стреманулись?

– Твоя работа?

– Моя.

– На хрена?

– Чтоб вы задергались. Выдали себя. Один из вас.

– Откуда у тебя коды?

– От НЕГО. От Нашего.

– Наш умер. Застрелился. Семь лет назад.

– Ты уверен?

– Ты тоже. Откуда коды?

Руки у обоих дрожат уже явно. Пот течет по лицам струйками. Алиса непроизвольно облизывает губы.

– Я у него их выпросила… У Нашего… Еще тогда, в школе… Коды всего класса… Собиралась, – хмыкает, почти истерически, – на выпускной вам сюрприз устроить…

– Полное фуфло.

– Не веришь?

– М-м, – отрицательно.

– И я тебе.

Пауза. Уже оба дышат тяжело, шумно. Напряжение нарастает. Алиса снова облизывает губы. Тим судорожно моргает.

– Че делать будем? – Тим.

– Варианты?

– Как всегда – два…

– Завалим друг друга…

– Или… поверим друг другу.

Вибрирующие в руках пистолеты продолжают выцеливать оппонентов.

– Тим… Ти-им… Они же так и сдохли все…

– Не верили друг другу?

– Глупо будет… так сдохнуть.

– Трудно будет… поверить.

– Рискнем? – после паузы.

– Кто первый?

– На счет «три»… на предохранитель.

Повисает очередная пауза. Потом Тим хмыкает – почти смущенно.

– Еще раз, – хмыкает она в ответ. – Один…

– Два…

Оба одновременно:

– Три…

Тихие щелчки предохранителей. Алиса и Тим смотрят друг на друга, как бы не очень веря в происходящее.

– Опускаем… – Тим.

Оба медленно, ни на мгновение не отрывая взгляда от визави, опускают пистолеты.

– Обойму… – Алиса.

Тим мелко кивает; все еще не отлипая взглядами друг от друга, они с Алисой, помедлив, выщелкивают обоймы, глухо стучащие о линолеум.

– На пол… – Тим.

Они бросают стволы. Еще одна пауза. На лицах Алисы и Тима начинают синхронно и как бы частями проступать неловкие, непроизвольные, полулунатические улыбки. Постепенно становятся все естественней и естественней; позы делаются менее напряженными… Тим делает осторожный шаг вперед; Алиса тоже трогается с места. Еще пара осторожных движений – и вот они, уже нормально улыбаясь, движутся навстречу друг другу… И когда между ними остается метра два, Тим с той же улыбкой мгновенно нагибается и подхватывает прислоненный Алисой к стене ледоруб.

На лице Алисы все та же – не успевшая сойти – улыбка, но в глазах мелькает понимание. В следующую секунду Тим почти без замаха бьет ее клювом ледоруба. Попадает в район ключицы: Алиса, испустив короткое вяканье, отшатывается – из дырки в куртке выплескивается кровь, – клюв ледоруба оказывается свободен… Тим бьет второй раз, уже размахнувшись, – Алиса рефлекторно вскидывает руку с «непораненной» стороны. Ледоруб рассекает руку, Алиса хрипло вскрикивает.

Тим принимается наносить удар за ударом, рубить хаотически, не целясь. Алиса валится на пол, еще издавая какие-то крики, потом – короткие полувсхлипы. Тим рубит еще раз, и два, и три. Уже не остается ничего, кроме глухих коротких звуков – металл вонзается в мясо. На стены и на Тима в изобилии летят брызги. На линолеуме коридора быстро расширяется пурпурная лужа. Тело Алисы изрублено.

Тим отшатывается, отбрасывает ледоруб, рефлекторно-судорожно размазывает Алисину кровь по лицу. Секунду, тяжело дыша, смотрит на окровавленный труп. Потом быстро суется в ванную. Блюет в раковину.

Пускает холодную воду. Плещет себе в лицо. Невидяще смотрит на свое отражение в зеркале. Обессиленно садится на край ванны. Лезет рукой за пазуху. Извлекает прозрачную стеклянную фляжку виски. Судорожно делает большой глоток.

…Быстро, но деловито, стараясь не очень замараться, Тим обыскивает труп Алисы. Вытаскивает из карманов мелкий персональный хлам – ключи от машины, бумажник, мобильный телефон… Лезет в бумажник. Вытаскивает визитки, листочки с от руки нацарапанными номерами, перебирает их. На одном из листков небрежным Алисиным почерком записано – «9 429 666 Виталий, директор С., Алик!». «Алик» подчеркнуто. Листочек отправляется к прочим уже просмотренным Тимом. Туда же – к стопочке номеров и имен – Тим бросает и Алисин мобильный.

81

Ночь, дверь подъезда Тима. Дверь издает скрип, другой, подается вперед. Из подъезда рывками выдвигается Тим. На спину его взвален очень тяжелый и большой матерчатый куль. Пошатываясь, Тим бредет с ним по двору. Доходит до машины Алисы, сбрасывает свой сверток возле багажника, отключает брелоком сигнализацию и распахивает багажник.

…Ночь. Глухая лесная чащоба. Узкая грунтовка. В лунном свете блестит лак автомобильного корпуса. Машина Алисы с хрустом вламывается в густой кустарник и застревает в нем. Тут же распахивается водительская дверь, и из салона выбирается Тим, с натугой волочащий двадцатилитровую канистру бензина. Он вскрывает канистру, щедро плещет в салон, деловито поливает автомобиль, открыв багажник, обильно льет туда бензин. Оглядев машину, отходит, чиркает зажигалкой, подпаливая промасленную ветошь. Размахивается. Швыряет. Тут же разворачивается и бежит прочь. За его спиной шумно и щедро вспухают клубы пламени.

82

Руки Тима возят половой тряпкой по кровавой луже на линолеуме. Подсохшая бурая жижа отвратительно размазывается на весь коридор. Где-то едва слышно бормочет невидимое радио. Вдруг Тим замирает. Бросает тряпку, встает и быстро идет на кухню. Подходит к стоящей на холодильнике маленькой дешевенькой магнитоле, работающей в режиме радио, и увеличивает громкость.

«…рэп-музыкант Фриц, он же Владимир Мамыкин, обвиняемый в убийстве своего коллеги, рэпера Ровера, он же Сергей Перевозчиков, вчера признал свою вину. Напомним, что трагедия произошла на прошлой неделе в московском клубе „Буллшот“, где отечественная рэп-тусовка праздновала 26-летие Ровера. Между нетрезвыми Мамыкиным и Перевозчиковым произошла ссора, а вскоре в клубном туалете был обнаружен Перевозчиков без сознания с четырьмя ножевыми ранениями. Через несколько часов он умер в больнице. Рядом милиция нашла нож, принадлежащий, как было установлено, Мамыкину. Однако на орудии убийства не было отпечатков пальцев, а задержанный Мамыкин вплоть до вчерашнего дня свою вину категорически отрицал. Ряд проведенных экспертиз подтвердил вину Фрица – в частности, на его одежде были обнаружены следы крови Перевозчикова. Под давлением новых улик Мамыкин признался, что, находясь в состоянии аффекта, действительно несколько раз ударил Перевозчикова ножом, а отпечатки пальцев с рукоятки стер…»

Жесткое, осунувшееся, бледное лицо Тима неподвижно, невидящий взгляд устремлен прямо перед собой. Тим, не глядя, протягивает руку вбок, берет со стола давешнюю фляжку виски и, оставляя пальцами на стекле красные отпечатки, делает глоток.

…Тим лихорадочно перебирает листочки-визитки, извлеченные из бумажника Алисы. Находит тот, на котором значилось «9 429 666 Виталий, директор С., Алик!». Берет мобильник Алисы. Отключает блок и просматривает список сделанных звонков. Третьим или четвертым номером с конца – тот же номер: 9 429 666.

Несколько дней назад

Комната в дачном доме Алисы. Вся компания в сборе: Артем, Андрей, Эмиль, Алиса с озабоченными лицами, отстраненный Тим на периферии.

– Эмиль, извини, ты говорил – ты перепроверял… насчет этих смертей… – произносит Андрей.

– Не уточнишь… если можно… через кого?

– Через наших, из безопасности… – пожимает Эмиль плечами. – Есть у меня Алик Кокшаров такой… Вы не беспокойтесь, он человек крайне информированный и ответственный…

83

Тим в телефонной будке с трубкой в руке. В другой у него – все тот же листок с надписью про Виталия и Алика.

– Алё, Виталий? – доброжелательно-деловым голосом спрашивает Тим в трубку. – Доброе утро. Меня зовут Тимур… Извините, Виталий, у меня к вам просьба, которая может вам показаться немножко странной… Вам на днях звонила девушка… знакомая Сергея… Она спрашивала у вас насчет Алика… Не могли бы вы… – Тим издает слегка извиняющийся, призывающий к пониманию смешок, – повторить мне то же, что тогда сказали ей?

– А что, она сама не могла вам сказать? – спрашивает Виталий после паузы.

– Не поймите превратно… – голос Тима звучит почти елейно, – но для стопроцентной достоверности… так сказать, из первых рук…

– Ну, ничего я ей такого, в общем, не сказал… – непонимающе-недовольно. – Только что Алик долго работал у нас… Занимался безопасностью… А полгода назад перешел куда-то в телекомпанию…

– Простите… А Алик с Сергеем… Они же наверняка были хорошие знакомые?..

– Да… Они были друзья… Сергей даже был крестным его дочери… А что там у вас происходит?

– Простите?..

– Вы в курсе, что за последние дни вы уже четвертый, кто задает мне эти вопросы?..

На лице Тима проступает новое ошеломление.

Десять лет назад

Пара десятков учеников школы ЭКРАН, по-походному одетых, с рюкзаками. Кто-то из учителей проводит инструктаж:

– Так… Восьмой «а» пойдет на двух плотах… На первом… – сверяется со списком, – Браве, Горелов, Каплевич, Перевозчиков, Славин, Тимофеев, Титаренко. На втором…

…Плот, идущий по речке. Школьники из 8-го «а» – Артем, Андрей и прочие названные – на борту: кто-то двигает шестом, кто-то, глядя назад, вверх по течению, произносит: «А, их почти уже не видно!..»

…Берег. Все семеро школьников стоят тесной группкой. Все с ошеломленными лицами.

– Как?!. – обалдело переспрашивает Алиса Артема. Тот мрачно играет желваками:

– Я же говорю – перевернулись… Прямо на стремнине…

– И что… – потрясенно спрашивает Эмиль. – Никто не выплыл?..

Артем в отчаянии машет рукой.

– Да где там выплывешь… – тихо говорит Андрей. – Ты ж сам видел, что там творится…

– Ребята… – отказывается верить Сергей. – Ребята… Вы что, серьезно?..

– Нет!.. – Андрей почти в истерике. – Нет, блин!.. Мы шутим так!..

Алиса обхватывает руками плечи и покачивается в трансе.

– И что… – Сергей. – Все утонули, что ли?..

Он в растерянности переводит взгляд с одного сокурсника на другого. Все шестеро – в позах, выражающих оторопь и отчаяние. Алиса тихо всхлипывает. Артем смотрит в сторону.

– И что… – Сергей. – И чего теперь?..

– А теперь, – произносит вдруг совершенно другим голосом Эмиль. – А теперь я поздравляю нашего Серегу… С тем, что свой шестнадцатый год он встречает с самым дурацким выражением… которое когда-либо посещало даже его не шибко интеллектуальное табло!..

Все ржут, свистят, хлопают.

…Уже вечер. Костер. Алиса жарит над костром на прутике шкворчащую, плюющуюся жиром колбаску. Артем расплескивает по пластмассовым стаканчикам водку. Эмиль, присев у костра на корточки, разламывает запеченную картофелину…

– Молодцы, – качает головой и широко ухмыляется держащий стакан Сергей. – Молодцы… Полного идиота из меня сделали…

– Ну, особо стараться не пришлось… – ответно ухмыляется Андрей.

– О’кей… О’кей… – Сергей. – Но с меня – симметричный ответ…

– Что ж ты, дурак, анонсируешь?.. – спрашивает от костра Алиса. – Мы ж теперь будем готовы…

– Ниче-ниче, – ухмыляется собственной мысли Сергей. – Не будете…