Текст книги "Чучхе"

Автор книги: Алексей Евдокимов

Соавторы: Александр Гаррос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

61

Комфортабельный номер в хорошей гостинице. Англоязычное глухое бормотание включенного ТВ. Возле столика в кресле сидит Алиса с мокрыми волосами в купальном халате. Указательным пальцем правой возит по столешнице пивную пробку – ту, что нашла в косметичке. От этого получается тонкий малоприятный металлический звук. Вдруг Алиса перестает двигать пробкой и решительным щелчком отправляет ее прочь со стола. Встает. На стене – зеркало. Без выражения глядя на себя, Алиса включает фен.

Десять лет назад

Школа. ЭКРАН. Коридор. Открывается дверь с табличкой «Директор». Появляется хмурый подросток. У окна – кто-то опирается о батарею отопления, кто-то взобрался на подоконник – его ждет стайка приятелей. Подросток идет к ним.

(Пивная пробка. Рядом – еще одна, от другого сорта… еще одна… еще… Все они помещены в пластиковые кармашки – наподобие тех, в которые филателисты пакуют марки, а нумизматы – монетки…)

– Ну че?

– Ниче. Погрызал и отпустил.

– Санкциями грозил?

– Грозил… Но не всерьез.

– Коллекцию видел?

– Не слепой.

– Нехило, прикинь?

– Это че, типа от пива все крышки?

– Ну.

– Это он все сам выпил?..

– Не, по мусорникам насобирал!..

Дружное ржание.

(Пальцы – явно принадлежащие взрослому, даже пожилому: узловатые, длинные, – извлекают из кармашка последнюю пробку в ряду.)

62

АРТУР КОМИНТОВИЧ НЕНАШЕВ

Имя – на небольшой стандартной табличке на стене в колумбарии. Перед стеной стоят Эмиль и Тим.

– Хоть кто-то из наших на похоронах был вообще? – спрашивает Тим.

– Не только из наших – там вообще никого, кроме ближайших родственников, не было… И официального прощания с телом не было… Какая-то закрытая церемония для очень узкого круга. Странно?..

– Странно. Он ведь был… объективно крупная фигура.

– Может, это потому, что самоубийство. Опять же политики вокруг этого слишком много было – моментально бы всё превратили в скандал… в манифестацию… Может, поэтому они не захотели… Может быть.

Эмиль и Тим медленно идут по кладбищенской аллее.

– Хорошо, – Тим. – Что мы имеем? Урна в стенке… Ничего не проверишь.

– Похоронного агента надо найти.

63

Небольшое помещение кладбищенской конторы, несколько столов, картотека – шкаф с мелкими выдвижными ящичками и полустертыми бумажными наклейками. В одном из ящичков роется служащий – средних лет неприметный человек. Рядом с ним – ожидающие Эмиль и Тим.

– Ненашев… – служащий. – Ненашев… Июнь?

– Июнь, – Эмиль.

– Так… – добывая наконец нужную карточку. – Агент… Гайворонский Константин… Бюро погребальных услуг «In Memoriam»…

– Телефон их можете дать?

64

Тим сидит на скамеечке возле чьей-то могилы. Прикладывается к пивной бутылке. Задумчиво покачивает носком кроссовки. Эмиль за его спиной, прохаживаясь – пару шагов туда, пару обратно – по аллее, звонит по телефону:

– Да, Гайворонский, Константин… Могу я с ним поговорить? Что?.. – останавливается. – Когда?.. Д-да… Спасибо… Извините…

Тим, уловив перемену в интонациях, полуоборачивается к Эмилю.

Тот засовывает телефон в карман:

– Умер. Неделю назад. Под машину попал.

Лицо Тима застывает.

65

Тим с Эмилем – последний чуть впереди – быстро идут по кладбищенской дорожке к воротам.

– Погоди, – говорит Тим, покачивая почти пустой бутылкой в опущенной руке. – Погоди… Это все-таки бред.

– Да? – отрывисто, не оборачиваясь.

– Да.

Эмиль на секунду останавливается, оборачивается, смотрит на Тима.

– Да? – переспрашивает с нажимом.

Тим тоже останавливается, глядя на однокашника и несколько раз небыстро кивая головой:

– Угу.

Эмиль секунду продолжает смотреть на Тима, потом снова разворачивается и продолжает собранное, целеустремленное движение. На ходу он сует руку в карман и добывает оттуда некую книжку. Не оборачиваясь, свешивает назад через плечо – Тиму.

Тим, тоже быстро, но расхлябанно идущий за ним, берет книжку и глядит на обложку:

– Че это?

– Вспоминай. Четвертый курс.

Тим, явно не понимая, о чем речь, еще раз смотрит на книгу. Она старая, с засаленной картонной серо-зеленой обложкой и полусмытым фиолетовым штампиком: «Для ведомственного пользования». Называется: «Немецко-русский военно-политический словарь. Министерство обороны СССР».

Эмиль, останавливаясь уже у самых ворот кладбища – виден припаркованный возле них красный спорткар, – поворачивается к Тиму:

– Что… Правда не помнишь?

Тим отрицательно чуть мотает головой.

– Пошли-пошли, – Эмиль.

Он выходит в ворота.

– Погоди, – говорит Тим в спину Эмилю, бросив последний взгляд на обложку и сунув книжку под мышку. – Щас. Пиво – страшная сила…

Он ставит бутылку на дорожку и разворачивается с аллеи к ближайшим подстриженным могильным кустикам.

– Ты что, – Эмиль смотрит на него с той стороны ворот, – дурак – прямо тут?..

– Ты знаешь… – Тим расстегивает ширинку. – Им уже по барабану.

Эмиль слегка, как бы сам себе, мотает головой – ну и придурок, дескать. Открывает дверцу, садится в машину. Тим неторопливо мочится.

– Ты скоро? – Эмиль достает ключи.

Тим застегивает ширинку, медленно разворачивается к спорткару.

Эмиль отворачивается от него и сует ключ в зажигание.

Поворачивает.

Красный спортивный автомобиль взлетает на воздух. Тима взрывной волной вталкивает в те самые декоративные кустики, на которые он только что отливал.

Часть третья

66

Путепровод над рельсами железной дороги. Отблескивающая путаница расходящихся внизу веток. Индустриальный пейзаж. На перилах сидит Тим – несколько исцарапанный, но, как ни странно, вовсе не растерянный – скорее собранный. Морщась, прижимает ухо ладонью, чуть трясет головой, отнимает ладонь, прислушивается к внутренним ощущениям: контузило… Во второй руке у него – раскрытый «Военно-политический словарь». Тим листает его с сосредоточенным лицом.

На одной странице он встречает отчеркнутую маркером в русском слове букву Р… Неподалеку от нее – еще одна буква, отчеркнутая маркером другого цвета: Ч. На другой странице обведена буква Щ. Неподалеку – опять-таки отчеркнутое опять-таки Ч…

Тим задумчив.

67

…Тим идет по обочине большого шоссе – где-то в глухом спальном районе. Его обгоняют машины.

…Тим стоит у магазина электроники и смотрит на плохоразличимую стену продаваемых телевизоров за стеклом витрины. На всех экранах – разного формата одна картинка: кот Том гоняется за мышонком Джерри.

…Тим стреляет у кого-то на улице сигарету, прикуривает.

…Тим рассеянно смотрит, как на тротуаре – уже вполне центровом – красочно прикинутые в самодельные фэнтезийные латы ролевики разыгрывают сценку: рубятся на деревянных мечах. Симпатичная девушка в эльфийском прикиде, строя жалостно-комическую мину, подходит к тормозящим прохожим; протягивает им перевернутый берет, если ей что-нибудь бросают – делает книксен. Вот один из ролевиков наносит другому успешный колющий удар; поверженный «оппонент» умирает. Несколько зрителей аплодируют.

Неожиданно Тим шагает вперед. Делает жест рукой в адрес «убитого». Ролевик несколько удивленно протягивает ему свой меч. Тим вручает книжку, которую держал в левой, девушке. Та смотрит на обложку, смеется. Тим вертит в руках меч, приноравливаясь, становится в почти расслабленную позу: ноги чуть шире плеч, корпус вполоборота, меч в опущенной руке. Его оппонент что-то говорит, пожимает плечами. Наносит удар – вертикальный, рубящий. Тим чуть двигает корпусом и уклоняется. Оппонент так же размашисто бьет сбоку – Тим аккуратно парирует; оппонент колет – Тим снова уходит с линии удара, лишь чуть-чуть сдвинувшись. Оппонент решает, видимо, заняться им всерьез – и несколько раз бьет уже в полную силу, стараясь задеть; Тим отражает все удары, двигая практически только правой кистью. После чего переходит в наступление. Он бьет очень быстро, экономно и непрерывно: ролевик успевает только кое-как отбивать удары, отступая по тротуару. Вот он натыкается лопатками на стену… и скругленный кончик Тимова меча, чуть подрагивая, легко упирается в его кадык.

Публика хлопает. Ролевик качает головой, что-то спрашивает у Тима. Тот улыбается. Забирает у девушки свою книжку, что-то роняет в ее берет. Ту самую пивную крышку, которую Тиму недавно показывал Эмиль.

68

Тим идет к подъезду своего дома. Взгляд его дрейфует – практически не задерживаясь, разве что капельку запинаясь – по рекламному щиту возле подъезда соседнего дома: магазинчик в подвале – на щите название, перечень товаров… Тим подходит к самому подъезду: возле него – налепленные друг поверх друга полусодранные машинописные и рукописные рекламные объявления… Тим поднимается по лестнице на свой этаж – на лестничной клетке, облепив перила и привалившись к стене, тусуются шпанистые подростки, ржут, пьют пиво из пластиковой бутыли…

Тим проходит, не глядя на них. Отпирает дверь. И останавливается на пороге: на полу – просунутый под дверь белый бумажный листок. На листке – красная стрелка, указывающая строго вперед, и невнятный значок: квадрат, располовиненный вертикальной линией.

Тим поднимает глаза, смотрит в обозначенном стрелкой направлении. На полутемную – окно зашторено – кухню, в которую прямо из прихожей ведет короткий коридорчик. Тим, осторожно переступив через листок, проходит на кухню. Озирается. Взгляд его хаотически перескакивает со шкафчика на стол, со стола на плиту… Ничего. Тим оглядывается. Листок белеет на полу прихожей.

Тим глядит на него. Поворачивается. Смотрит на зашторенное окно. Резким движением раздергивает шторы. Окно – квадратная рама, вертикально разделенная точно напополам, без форточек или фрамуг. Тим осматривает окно. Ничего. Он смотрит в окно. Видит малоувлекательный набор: гаражные крыши, соседние хрущобы, стройплощадка… Распахивает окно. Выглядывает…

На стройплощадке по земле выложено – кирпичами, обрезками труб, досками, кабелем – слово. Не слово – набор букв:

ВБЛДЫ

Тим некоторое время смотрит на набор литер. Потом быстро закрывает окно. Наступая – не глядя – на листок, подходит к двери. Распахивает. Спускается по лестнице. Шпана на месте – Тим, спеша, небрежно сдвигает стоящего у перил и мешающего проходу пацана… Тот издает возмущенное междометие, смотрит на крайне недоброе лицо Тима… Тим видит: на перилах рядом с отодвинутым им гопником – вырезанные буквы:

ВБЛДЫ

Тим стремительно выходит из подъезда и разворачивается. Взгляд его упирается в расклеенные объявления. Посреди бумажек с бледными фиолетовыми и серыми «куплю… сниму…» – абсолютно такого же формата, но более свежего вида листочек. На листочке пропечатано:

ВБЛДЫ

И на каждом лепестке украшающей нижний край объявления бахромы, где обычно пишут телефон для связи, – те же буквы.

Тим идет по двору. Останавливается перед щитом магазинчика. На щите – название. «Все для рыболова». Буквы В, Б, Л, Д, Ы обведены красным и в уже знакомом нам порядке соединены красной линией.

69

На стол падает книжка – «Военно-политический словарь». Тим глядит на шкаф в собственной квартире. Помедлив, решительно распахивает дверцы верхнего ящика. Ящик забит какими-то старыми папками, альбомами и прочими семейными архивами из числа тех, что никогда не бывают востребованы. Тим вываливает всю эту бумажную груду на пол. Расползаются листочки, фотокарточки… Тим принимается решительно, почти лихорадочно рыться в этой куче. Наконец находит старый, мятый конверт. Секунду медлит. Запускает в конверт пальцы. Извлекает листок бумаги. Смотрит на него. На листке – те же буквы, ВБЛДЫ, плюс столбик цифр и еще какая-то строчка мелким шрифтом.

Восемь лет назад

Аудитория в школе ЭКРАН. На стульях сидят подростки. У большинства в руках конверты. Перед подростками стоит Ненашев.

– Задача у вас очень непростая… – говорит он, улыбаясь. – Но по уму и честь. Сегодня вы будете одновременно детективами и криптографами. В конвертах – листки с зашифрованным словом… Слово зашифровано по книге, там есть цифры, которые указывают нужные страницы, строчки, слова и буквы. Главная ваша задача – понять, что за книжка… там на листочке есть намек, довольно прозрачный… и найти ее. Да: шифр у каждого – свой, но книжка одна… Сразу предупреждаю: книжка редкая. Количество известных мне экземпляров в Москве… и области… меньше, чем вас сейчас здесь. Соответственно побеждают первые. Самый быстрый получает бонус. Прочие расшифровавшие – зачет. Тем, кто не успеет, – минусы. Да. И еще. Расшифровать слово мало. Слово не случайное, и надо рассказать мне, что я имел в виду и какой смысл вкладывал, когда выбирал его. Удачи.

Один из подростков – мулат, юный Эмиль, – извлекает свой листок из конверта. На нем буквы:

РЛЩЕИ

Тим – за столом. Перед ним листок… книжка… еще один листок – клетчатый, выдранный из тетради… Руки Тима с карандашом скользят по строчкам «Военно-политического словаря». Он что-то быстро считает, чуть шевеля губами, выписывает на тетрадный листок буквы. Скоро на листке оказываются два буквосочетания:

ВБЛДЫ

ЧУЧХЕ

Тим смотрит на результат. Потом принимается быстро листать книгу, выписывая новые буквы: Щ, Р, Е, И, Л. Потом еще в одну строчку в неправильном порядке выписывает буквы, из которых состоит слово ЧУЧХЕ. Смотрит на них. И еще раз записывает правильно:

ЧУЧХЕ

Резким движением обводит надпись.

Восемь лет назад

Территория школы ЭКРАН. Поздний вечер. Юный Эмиль пристально глядит на что-то из-за угла здания. На коттедж. В окнах коттеджа темно. Эмиль набирает полную грудь воздуха, резко выдыхает и очень быстро пересекает пространство, отделяющее его от коттеджа. Прижимается к стене возле двери. Всматривается и вслушивается в окружающее. Потом присаживается на корточки; разгибает большую металлическую скрепку, еще одну… обеими получившимися жесткими проволочками начинает осторожно ковыряться в замке. Наконец щелкает язычок. Эмиль аккуратно и минимально приоткрывает дверь, проскальзывает в темный холл, тщательно притворяет дверь за собой. Ступая осторожно, крадется по лестнице на второй этаж. Притормаживает у очередной двери. Медленно приоткрывает. Вглядывается в комнатные чернила. Ничего опасного не обнаружив, мягко шагает к книжным полкам возле письменного стола. В руках у Эмиля оказывается маленький фонарик – «пальчиковый» «Маглайт». Узкий конус света принимается шарить по корешкам. Эмиль не находит искомого. Тогда он нагибается над письменным столом. Распахивает ящик. Луч фонарика высвечивает содержимое. Вот он – «Военно-политический словарь»!.. Эмиль протягивает руку… берет его… светит фонариком на обложку…

За спиной Эмиля раздается характерный звук: протяжно-шершавое движение серной спичечной головки по коробку… фырканье разгорающегося огонька… Эмиль, гася фонарик, стремительно разворачивается. В темноте он видит высвеченное лицо Ненашева: тот с шипением раскуривает трубку, занявшийся табак дает багровый пульсирующий – в такт вдохам – свет. Директор делает первый тяг и подносит к часам догорающую спичку:

– Двенадцать часов двадцать три минуты.

– Что?

– Твой результат. Рекордный результат.

Он поднимается из обширного кресла, в котором, оказывается, сидел. Подходит к столу. Включает настольную лампу. Эмиль щурится от неожиданности.

– Я все думал, – Ненашев продолжает задумчиво посасывать трубку, задумчиво, – кто из вас догадается… Догадался ты. Молодец. Ты выиграл. Одна беда – с нарушением правил.

– Артур Коминтович… – робко, но решительно замечает Эмиль. – Вы про правила ничего не говорили.

Ненашев смотрит на него с непонятным выражением: удивление? интерес? опаска?

– Ну вообще-то про правила ты должен был догадаться сам… И даже не догадаться… А иметь их в виду.

– Извините-извините… Но вы же сами намекали… про область. Конечно, все ломанулись в Москву, по библиотекам ее искать… Но вы же сами про область обмолвились!

Ненашев, еще какое-то время молча разглядывает ученика:

– Да… Мне было интересно, поймет ли кто-нибудь намек. Точнее, сделает ли из него практические выводы.

– Но ведь это… провокация.

– Как, по-твоему, должен реагировать на провокацию мыслящий индивид? Правильно… Не поддаваться… – еще раз втягивает дым. – Хорошо. Давай так. За сообразительность тебе большой плюс. За проникновение, – усмехается, – со взломом – большой минус. Если прямо сейчас расшифруешь слово и без помощи справочной литературы объяснишь, какой смысл я в него вкладывал, – будет тебе зачет…

В полутемном кабинете Ненашева горит только настольная лампа. В свете ее юный Эмиль лихорадочно сверяет цифры на листке с буквами в книге. Ненашев ждет, повернувшись к нему спиной, глядя в окно, посасывая трубку.

– Чучхе! – провозглашает Эмиль, получив результат.

Ненашев, разворачиваясь к нему, вынимая трубку изо рта:

– Гол! И что бы это значило?

– Северокорейский социализм… – морща лоб, вслух соображает Эмиль. – Товарищ Ким… Изоляционизм… – вдумчиво, пробуя на вкус, уже понимая, что нашел искомое. – Опора на собственные силы.

Ненашев смотрит на него внимательно. Эмиль смотрит на директора победно.

– Суть учения Чучхе, – торжествующе говорит Эмиль, – опора на собственные силы. Артур Коминтович, вы учите нас рассчитывать только на себя, – уже почти нагло. – Мне зачет.

Комната, заваленная по полу бумажным хламом. На столе – конверт… листочек с шифром… листочек с расчетами… «Военно-политический словарь»… Тим стоит чуть поодаль. Курит. Смотрит на стол.

Восемь лет назад

Школа ЭКРАН. Несколько подростков – в том числе юные Эмиль и Алиса. Обсуждают результаты ролевой игры.

– Ну че, поставил он тебе зачет? – спрашивает кто-то у Эмиля.

– А куда б он делся.

– Так все, выходит, получили?

– Тим не получил.

– А че он, не нашел?..

– Да он, по-моему, и не искал.

Все смеются.

– Ну так че – расскажем ему?

– По правилам нельзя, – Алиса.

Эмиль быстро смотрит на нее и усмехается.

70

Кабинет, обставленный в стандартном стиле присутственных мест мелкого пошиба. За столом – средних лет полная женщина. Напротив на стул для посетителей садится Тим:

– Здравствуйте…

– Слушаю вас.

– Я ищу родственников моего покойного учителя. Его зовут… звали Артур Коминтович Ненашев…

71

Тим под козырьком телефона-автомата. Вешает трубку. Вынимает магнитную карту, сует в карман. Потирает ладонью щетину на щеке. Задумчиво смотрит на листик с какими-то именами и цифрами.

…Он опять набирает номер:

– Алё! Василий Семенович? Здравствуйте… Меня зовут Тимур Тимофеев… Я… ученик вашего покойного дяди…

72

По аллее парка идут Тим и немолодой мужчина.

– Знаете, – говорит мужчина, – мы вообще с дядей Артуром были… так скажем… не очень близки. Он ведь сложного характера был человек… Да кому я рассказываю! – улыбается Тиму.

– Действительно? Никогда бы, кстати, не подумал…

– Ну да… Мы-то с вами наблюдали его… разные стороны. Тем более – вы знаете, как он умер… Вокруг этой смерти и похорон его жена… вдова… с Арсеном… двоюродным братом… Они все провели… в режиме секретности, – печально усмехается. – Так что я на похоронах не присутствовал.

– А может быть, вы мне подскажете координаты? Я имею в виду – брата?

– Ну… Елизавета – вы, вероятно, знаете… – она умерла три года назад… А координаты Арсена…

73

Тим поднимается на лестничную площадку какого-то дома. Сверяется с бумажкой. Звонит в дверь. Долго не открывают. Потом – после обстоятельного лязганья запоров – на пороге объявляется бульдоговидная бабища самого недружелюбного вида. Молча смотрит.

– Здравствуйте… – мямлит Тим.

Тетка пялится, не отвечая.

– Простите… С Арсеном я могу поговорить?..

Тетка смотрит еще, потом подает голос – сразу на повышенных тонах:

– Да сколько можно! Да сказано же – нету тут никакого Арсена! Еще будете ходить – в милицию позвоню!

Тетка захлопывает дверь. Тим оторопело смотрит на последнюю. Потом звонит – все более упорно. Потом стучит ногой. Дверь распахивается, на пороге возникает разъяренная тетка, открывает рот для рева… Тим хватается за ребро двери, рывком распахивает и делает шаг в коридор. Тетка пятится в ужасе.

– Где Арсен? – зловеще-вкрадчиво.

– Да я же говорила уже…

– А кто еще его спрашивал?

– Да откуда я знаю… Девица какая-то…

– И где он?

– В доме престарелых он!.. Два года уже…

74

У обочины останавливается такси. Из него вылезает Тим. Идет к комплексу невзрачных зданий, архитектурой напоминающих больницу. Подъезд с табличкой: «Интернат № 15». На стоянке перед подъездом – машины. Тим бегло оглядывает их и направляется было дальше, но вдруг останавливается – что-то привлекло его внимание.

Он медленно идет к одной из припаркованных машин. Смотрит на нее, оглядывается на подъезд. Прикладывает руку к капоту. Быстро, но осторожно, цепко глядя по сторонам и главным образом на подъезд, движется к дому престарелых. Заходит. Вестибюль, средний между школьным и больничным. Неопрятные старики, сиделки, пыльные вечнозеленые растения в кадках. Тим идет по нему. Вдали – стойка регистратуры. У стойки спиной к Тиму – резко выделяющаяся на фоне обитателей и работников богоугодного заведения фигура хорошо одетой молодой женщины.

Тим резко останавливается, смещается под прикрытие ближайшего фикуса и начинает наблюдать за женщиной. Алисой, конечно. Та отходит от окошка, как бы небрежно оглядывается и начинает удаляться по коридору. Тим, осторожно выдвинувшись из-за фикуса, осторожно идет следом. Алиса сворачивает за угол. Тим прибавляет шагу.

Сворачивает за тот же угол и видит двери с непрозрачными стеклами. Суется туда – и оказывается в явно служебном секторе. Пустой короткий коридор с бесхозным инвалидным креслом. Тим медленно, очень-очень осторожно движется по нему. Поворачивает. Полутемный отрезок коридора – окон нет, горит лишь одна лампа. Стоит ведро со шваброй, пластиковая канистра с бытовой химией. Продолжение коридора перегорожено очередными дверями. Несколько дверей по сторонам. Тим замечает, что одна из них чуть приоткрыта, но внутри совсем темно. Он трогает двери, перегораживающие коридор, – они заперты. Трогает ручки других дверей. Они тоже заперты. Постояв перед приоткрытой дверью, толкает створку. Внутри абсолютно темное помещение. Некоторое время Тим смотрит в темноту, потом шагает внутрь. Делает еще несколько шагов. В слабом свете, проникающем из двери, видны какие-то шкафы и коробки. Оглядывается на дверь. Делает еще несколько шагов. Дверь за его спиной резко захлопывается – и Тим оказывается в кромешной темноте.

– Алиса?

– А ты что тут ловишь? – интересуется ее голос из темноты.

– То же, что и ты. Пытаюсь понять, умер ли Наш семь лет назад.

Включается свет – это Алиса повернула выключатель. Она стоит с металлическим костылем в руке, готовая им вдарить.

Тим показывает открытые ладони, демонстрируя, что безоружен и безопасен:

– Все в порядке. Я свой.