Текст книги "Чучхе"

Автор книги: Алексей Евдокимов

Соавторы: Александр Гаррос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

28

Алиса ведет собственную машину. Рядом с водительским сиденьем – Эмиль.

– Ну и как тебе наши? – спрашивает он. – По прошествии семи лет?

– Не знаю… Странная получилась компания. Но что точно – каждый слабо понимал, как эти пять людей могли вместе оказаться.

– Ага, вот я об этом. Причем это люди, пять лет учившиеся в одном маленьком классе – и одной специальности.

– А какой специальности?

– То есть?

Алиса смотрит на него с интересом:

– Ну вот ты можешь сказать, кого из нас на «Технологии…» готовили?

– Э-э… Считалось, что менеджеров.

– Согласись, интересно нас в таком случае готовили. Ведь что должен знать менеджер? Ну, даже очень продвинутый, высокопоставленный, в крупной корпорации? Финансовую систему… Экономические связи, банковские технологии… Юриспруденцию…

– Ну, нельзя сказать, что нас всему этому не учили… Мне вон эконом наш до сих пор иногда в кошмарах снится – что у меня завтра экзамен, а я ни бум-бум.

– Знаешь, я этими своими инвестиционными делами занимаюсь вплотную уже года четыре. И могу тебе сказать, что учили нас, мягко говоря, поверхностно. Очень так бегло. Чтоб примерно знали, как вся машинка вертится. А вот зачем, скажи, менеджеру хотя бы иностранные языки… в таком количестве? Или углубленный курс психологии – с лекциями по ЭнЭлПи и гипнозу? Или ролевые эти игры на местности…

– Да, и ты обрати еще внимание… Специализация у нас вроде как была – бизнес… А бизнесом из нас тринадцати занимаются… занимались… не больше половины, наверное. А некоторые – так вон вообще… Артем – политик оппозиционный, левак…

– Во-во… О том и речь…

Теперь уже Эмиль смотрит на нее внимательно:

– А что, Лис, у тебя, кажется, какая-то теория есть?

Алиса кивает за окно:

– Где сворачивать?

– А вот на следующем углу направо… Ага… И вон туда во двор.

Машина выполняет предписанные эволюции. Останавливается у подъезда. Эмиль и Алиса продолжают сидеть.

– Ты как – спешишь? – спрашивает Эмиль.

– Да нет, не очень.

– Зайдешь? Я тебя хоть чаем напою. Хорошим.

Алиса смотрит на него и быстро ухмыляется уголком губ.

29

Машина Андрея останавливается.

– Ладно, будь, – Тим открывает дверцу и начинает выбираться из авто.

– Ну так о чем договоримся? – с некоторым недоумением спрашивает ему вслед Андрей.

– А о чем мы должны договариваться?

– Тим, – Андрей обращается к Тиму мягко-убедительно, как к упрямому подростку, – мы же не намерены все это так оставлять.

– А что вы намерены? Напрягать связи и возможности? Напрягайте. У меня ни связей нет… ни возможностей.

– И вообще тебе все по барабану… Не, ну Фиму я хотя бы понимаю – он действительно в другой лодке…

– Мою лодку ты утром видел… Будь.

Он захлопывает дверцу снаружи.

30

На кухне в квартире Эмиля Алиса сидит на стуле по-турецки, с ногами. Прихлебывает из большой кружки чай. Из музыкального центра негромко изливается нечто модно-мелодичное.

Хозяин, стоя к гостье вполоборота, доливает себе в кружку темной жидкости из маленького – мерного – стаканчика:

– Тебе точно не плеснуть?

Алиса отрицательно мотает головой:

– Мне ехать… А сейчас чего снимаешь?

– А, полная дурь. «Рабство» называется. Фуфло такое – берем пятерку девок, чтоб с ногами и при делах… И на островке одном в Тихом океане, туристическом, отдаем их местным аборигенам в рабство. Ну там, бить их нельзя, вред причинять, всякое такое – а остальное все можно… И вот кто из них из рабства освободится – той двадцать штук баксов. Пипл схавает. А, да это все вчерашний день – все эти острова экзотические, «последние герои»… Я тебе точно говорю – в новом сезоне мода будет на шоу в реальном городском антураже, знакомом, прямо на натуре. Увидишь! Я как раз сейчас идейку такую раскручиваю потихоньку… Запустился уже, тьфу-тьфу… – сам улыбается собственным словам. – Вот это точно все опупеют! Это действительно будет провокация. У меня и так на каждом шоу скандал получается… А тут я просто представить боюсь…

– Чего там такое будет? – хмыкает Алиса.

Эмиль отрицательно помахивает ладонями:

– Не-не, пока не буду говорить. Но если получится все… Ну, ты обязательно узнаешь, – короткая пауза. – Пошли в комнату, что ли? А то чего мы всё на кухне, как интеллигенты-диссиденты…

Они идут в комнату. Алиса оглядывает обстановку: полки, на которых в беспорядке книжки, журналы, кассеты, слепой экран очень большого телевизора с подрубленным DVD-плеером, дизайнерский письменный стол, на котором – мощный компьютер, помаргивающий скринсейвером… рядом на полу – игровая приставка, стопка дисков. Алиса задерживается взглядом на приставке и стопке. Подходит. Берет верхний диск: это игра-стрелялка. Смотрит на второй в стопке: тоже…

– Что, – хмыкает, – вкусы не меняются?

Эмиль как бы чуть смущен:

– Приятно, когда есть кого замочить…

Алиса кладет диск на место, лукаво глянув на хозяина, выцеливает его из пальца в манере голливудского шерифа: «Пуф-ф!» Эмиль свешивает язык и закатывает глаза. Потом коротко смеется:

– Не, я помню, как ты меня тогда… Ты хоть сама-то помнишь?

– Помню-помню… – чуть улыбаясь собственному воспоминанию.

– Хоть щас-то расскажи, как у тебя это получилось?

Алиса, махнув рукой, улыбается уже широко:

– Да ну… На самом деле – из чистого упрямства. Уж такой ты крутой был…

– Слушай… А может, давай сейчас срубимся?

– Сейчас? – Алиса несколько удивлена.

– Ну а чего? Матч-реванш. Право имею, в конце концов… – он роется в стопке дисков. – Не, ты как, не против?

– Что – «дайте ей еще один шанс»?

– Дайте! Давай – десматчик, без секундантов… – извлекает наконец нужный диск. – Вот у меня тут как раз новье, я еще не бродил, секретов не знаю… Не, ты правда – как насчет?

Алиса, странно улыбаясь, говорит немножко другим голосом:

– Вот это он в нас и воспитывал.

– Кто воспитывал?

– Бойцовский дух он в нас воспитывал. Любой ценой до победного… Ты обратил внимание, как мы не любим проигрывать?

Восемь лет назад

Компьютерный класс: две шеренги машин «лицом к лицу», разделенные проходом. Спиной друг к другу на противоположных рядах – двое игроков. С одной стороны шустро шевелит мышкой Эмиль – совсем юный, лет семнадцати. С другой – Алиса: худенькая, не слишком привлекательная, коротко стриженная, с порывистыми движениями. На мониторе – персонаж стрелялки «от первого лица» шустро мечется по нарисованным коридорам, вдруг летят кровавые брызги, показатель «здоровья» скачет на десяток единиц книзу, раненый персонаж выписывает головоломный кульбит, палит из многоствольного пулемета…

Между игроками стоят несколько подростков, очень тихо – не помешать – переговариваются, поглядывая то на один монитор, то на другой:

– А вот приколи, она его щас сделает…

– Ага. Сделает. Мы один раз с Негативом вшестером в десматч рубились… Так мы с пацанами добазарились, чтоб пятеро против него играть. Так Негатив нас всех сделал. А девки в стрелялки вообще играть не умеют… Че она вообще полезла на рожон?

– А она ваще любит лезть на рожон…

Все дружно приглушенно ржут.

Компьютерный монитор. Меню игры-стрелялки – плашки с надписями на фоне окровавленного монстра.

– Запускаю? – Эмиль.

– Поехали, – Алиса.

Заставка сходит – и компьютерный боец шустро бросается в темные казематы. Беготня, вспышки, готические антуражи.

– Ты спрашивал, что у нас общего? – не отрываясь от игры, говорит Алиса. – Вот мы сегодня встречались… Все разными вещами занимаются…

– …И все – успешно.

– Тебе – двадцать пять. И ты – козырный телепродюсер…

– …Тебе – двадцать пять. И ты – маклер-виртуоз.

– Темка – партийный вождь… Без пяти минут весомый политик… Какой-нибудь лидер думской фракции… Андрон наверняка же «серый кардинал», там, в своем фонде президентском?

– Ну да… Он там очень неплохо котируется.

– Какие все молодые да ранние, а? И какова вероятность, что столько вундеркиндеров случайно соберется в одном классе? Понятно же, что и отбирали нас специально и готовили тоже… Вопрос только – на кого…

– Ну, всяко ведь не на менеджеров, да?

– Что такое менеджер? Командный игрок. Человек системы. Не винтик, конечно… Но деталька. Микрочип. А из нас… кто получился? Одиночки. Боевые единицы сами в себе. Приспосабливающиеся… К любой ситуации.

– Эмуляторы.

– Кто-кто?

– «Эмулятор». Был когда-то сериал такой. Про спецагента-хамелеона… Которого дрессировали с детства… Который может, ну, любую социальную маску надеть на раз – сменить профессию, вписаться в компанию… И вот он там дезертирует и бегает от своего начальства… Работает то летчиком, то там хирургом… Ну и раскручивает дела всякие…

– Да… Ты вот еще посмотри. Все в разных областях. Андрон при действующей власти. Темка – в оппозиции. Я – в инвестиционном бизнесе. Ты – в шоу-бизнесе. И все такие перспективные…

– Лет пять-десять – и вся страна будет наша…

– Смех-смехом…

– Лис, это паранойя…

– А можешь возразить?

– Могу. Возьми Серегу покойного. Да, он был успешен, еще как. Бабки наверняка греб лопатой. Но какое на кого у него влияние было? Что такое музыкальная звезда? Она же ничего не решает, она же от продюсеров зависит целиком и вообще принадлежит им с потрохами… А Тим что контролирует? Сквоты? Спасательные станции? Вот когда мы объединимся, возьмем власть в руки и перетопим всех врагов – чтоб их никто не спас?

– Ну да, Тим… – Ну, может, статистическая погрешность… Необходимый процент брака… А с другой стороны – чего мы знаем про Тима?.. Учился всегда никак… Забивал на все… Ты помнишь, какой был отсев в начальных классах? А Тима все равно тащили с курса на курс. Ты помнишь, чтоб его хоть раз отчислить хотели?

– Нет… Кажется. Чем-то дорог он был Нашему.

– Ну так, может, Наш его для чего-то особенного натаскивал? Как ты говоришь – эмульгатор?

– Эмулятор.

– Может, он такой модели эмулятор, что мы с тобой и представить не можем? – смеется. – Something special?

– С Андрюхой надо перетереть, – неожиданно задумчиво говорит Эмиль. – Все-таки он один с ним корешился.

– Опаньки! Как честная женщина, предупреждаю – я тебя вижу!

– Где?

Восемь лет назад

Взрыв. Опадают кровавые ошметки. На экране надпись: You are killed by Enigma.

Насупленная физиономия семнадцатилетнего Эмиля. Сдержанно-удовлетворенное лицо семнадцатилетней Алисы. Она глядит Эмилю в затылок, полуобернувшись от своего монитора.

Глядя на обалдевшего визави, один из зрителей едко повторяет:

– А вот приколи.

Эмиль с утрированно потерянным видом – за монитором. Разводит руками:

– Да. Зря я это предлагал.

– Ну извини.

– Чаю еще хочешь?

– Глоток рома плесни… Токо децл совсем.

Эмиль кивает, поднимается, скрывается на кухне. Тут же возникает со стаканом. Ставит перед Алисой (она сидит за столом, за компьютером – это Эмиль играл с приставки, сидя на полу). Алиса делает глоток. Мулат остается стоять за ее спиной – прямо над ней. Мягко-иронически спрашивает:

– Заметила, что десматч один на один – штука довольно интимная? Только ты – и партнер… И кто из вас первым кого словит…

– Только один другого всегда мочит.

– Зато можно сделать restart. И переиграть.

Алиса, полуобернувшись, снизу вверх внимательно смотрит на Эмиля:

– Запросто. Но уже не сегодня. Мне еще ехать.

Она поднимается (Эмиль чуть отстраняется, пропуская ее), делает пару шагов к двери…

– А то оставайся… Поиграем еще… Я тебе на диване постелю.

Алиса, не оборачиваясь, покачивается с носков на пятки:

– Обязательно поиграем… В следующий раз.

Эмиль секунду смотрит на нее – и быстрым пальцевым тычком, Контрол-Алт-Делит, вырубает компьютер.

Часть вторая

31

Кабинет милицейского начальника – не генерала, но и совсем, совсем не участкового. За столом хозяин кабинета, мужик средних лет с правоохранительным выражением малоинтеллигентного лица. Перед столом – Андрей. В позе отнюдь не просителя, но уверенного в себе гостя.

– Такое дело, Николаич, – хмурится он. – Четыре дня назад у нас в Москве, в клубе убили музыканта одного, звезду, Сергея Перевозчикова… Не в службу, а в дружбу, слышь, узнай мне все, что есть на данный момент по его делу. Сможешь?

– Не вопрос, – Николаич хмур. – Как его, говоришь?

– Перевозчиков, Сергей…

32

Андрей идет по вестибюлю большого административного здания. У него звонит мобильный телефон. Он глядит на определитель:

– Здорово, Эмиль. Да. Ну давай… Когда, где? Через… два часа? – смотрит на часы. – Через три. Да. Давай.

Он складывает и прячет телефон, выходит из дверей, идет на стоянку, вытаскивая на ходу ключи. Нажимает кнопочку на брелоке, его машина издает писк сигнализации.

Андрей на машине выворачивает на улицу. Смотрит в зеркало заднего вида. Там – довольно старая «ауди», едущая за Андреем. Тот неожиданно перестраивается. «Ауди» тут же перестраивается следом. Андрей выжидает и неожиданно дает газ.

33

Безлюдная набережная Москвы-реки с видом на стеклобетонные псевдоконструктивистские нагромождения новостроя на противоположном берегу. По набережной идет Артем.

Два человека стоят на набережной, глядя на реку, Артем – один из них. Его визави немолод и тщательно-консервативно одет.

– Они? – переспрашивает Артем. – Они намерены разбираться… Пробивать по своим каналам. Все, в общем, довольно сильно напряглись.

– Думаешь, будет результат? – без эмоций интересуется визави.

– Я бы не стал недооценивать их связи.

– Тем более держи нас в курсе.

– Естественно. Но и вы со своей стороны напрягитесь.

34

За укромным столиком в углу полупустого дневного паба Андрей и Эмиль. На столе перед мулатом – пивная кружка, перед Андреем – стакан сока.

– …Нормальная теория заговора, – невесело хмыкает аналитик. – Это вы с Алиской родили?

– Не, ну согласись – так и есть.

– Ну а Тим?

Эмиль прихлебывает «Гиннеса»:

– Вот про него я тебя и хотел спросить. Ты же с ним тогда много тусовался?.. Он что, действительно такой пофигист был?

– Да в общем – действительно.

– А как тогда получилось, что его… просто не выгнали? Да еще и в элитный класс перетащили? Где Тим – а где технология управления!..

– Не знаю. Не меня надо спрашивать… А кого надо – того давно не спросишь.

– Н-да… Ну как-то же ты с ним общий язык находил?

Андрей делает глоток, усмехаясь:

– Ну, он же не марсианин все-таки… Нет, ты знаешь – это было скорей… любопытство. По-идиотски звучит, но – скорей естествоиспытательский такой интерес. Тим – он все-таки слишком сильно от нас от всех отличался. Мне по молодости тогда казалось… Ну вот про нас все было понятно – чего нам от жизни надо. Успеха, комфорта, честолюбие удовлетворить… на это нас и натаскивали… А ему это все до лампады было – совершенно очевидно… Улыбочка эта его буддистская… И мне, знаешь, казалось, что, может, правда он чего-то такое понимает, чего мы не сечем? Какой-то другой… смысл.

Он замолкает и еще раз прикладывается к соку.

– Ну и?

– А ничего. Пообщался я с ним, пообщался – и, в общем, ничего такого не узрел. Нормальный заниженный уровень потребностей. Растительная жизнь. Такое… существование в пассивном залоге. Лечь, чтобы не пораниться. Он, между прочим, и сейчас… Стань тенью для Зла, бедный сын Тумы…

– Ну ладно, бог с ним, с Тимом. Но мы-то четверо… Мы-то собираемся что-то делать? Я уж не знаю, для чего нас на самом деле готовили… Но факт – то, что сейчас-то мы действительно не так мало можем. Если будем вместе действовать.

Андрей смотрит на собеседника:

– Ну да… А тебе не приходило в голову, что если мы это про себя понимаем… То кто-нибудь другой тоже про нас это мог понять? Причем раньше нас?

Эмиль возвращает ему внимательный взгляд:

– Кто-то?

– Ну а кто нас семь лет назад разогнал? А? Причем не просто разогнал, а полгода всего не дал доучиться до аттестата? По разным школам раскидали, по разным районам…

Теперь они оба смотрят друг на друга. Эмиль четко, но с вопросительным подтекстом произносит:

– Голышев Роман Павлович. Тогда – министр по налогам и сборам. Сейчас… Силовой вице-премьер. И почти наверняка – скоро премьер. РПГ.

– Он ведь тоже у Нашего учился. Причем раньше и дольше, чем мы с тобой.

– Е-мое…

Они снова смотрят друг на друга. Им явно не по себе.

35

Эмиль сидит в такси, такси стоит в пробке. На лице мулата выражение безнадеги, уже успевшей стать хронической. Явно стоят долго.

– И вот так по всему городу теперь, – разводит руками водила.

Эмиль нервно смотрит на часы:

– Л-ладно… Черт с ним. Времени нет. Пойду пешком… Сколько с меня?

– Ну… Стоху дашь… Если не жалко.

Эмиль расплачивается, вылезает, осторожно приоткрыв дверцу – рядом тоже застрявшие авто… Идет к тротуару, лавируя между машинами. Одна из них гудит, когда он проходит – Эмиль оглядывается… и видит, что метрах в пятнадцати еще из одной машины выбираются двое – крепкие, коротко стриженные спортивные молодые люди. Эмиль отворачивается, продолжает лавировать, достигает тротуара… Оглядывается еще раз. Молодые люди споро и целеустремленно шагают следом.

Эмиль идет по тротуару – и теперь оглядывается регулярно. Молодые люди не отстают. Эмиль проходит мимо киоска, тормозит, возвращается:

– «Парламент» дайте, пожалуйста.

Он смотрит на молодых людей. Те, не особенно скрываясь, переминаются с ноги на ногу чуть поодаль: ждут.

36

На краю тротуара стоит Андрей. Рядом притормаживает черная «волга» с мигалкой и госномером. Из недр ее – с заднего сиденья – показывается, распахивая дверцу, Николаич.

– Здорово, – бросает он. – Залезай.

Андрей садится. Мент произносит, глядя куда-то в стриженый затылок водителя:

– Извини, времени нет совсем. Вот на совещание дернули. У нас же щас бедлам, прокурорские на юстицию наезжают… Нарыл я тебе кое-что по твоему вопросу… – отщелкивает замочки тощего кейса, лежащего рядом на сиденье, добывает пару бумажек. – Смурной такой вопрос, кстати… Обвинение предъявили Мамыкину, тоже музыканту… Сидит щас в изоляторе. Но прямых улик нет, и свидетелей тоже нет. Ссора была – это да… И в сортир Мамыкин ходил сразу после Перевозчикова – и Перевозчикова там нашли потом… И нож Мамыкину принадлежит. Но отпечатков нет. А народу было очень много, и все бухие.

– Так что, по идее, его кто угодно мог подрезать… под шумок?

– По идее – запросто.

37

За столиком бара – Артем и Алиса. Первый смотрит на вторую выжидательно. Произносит (явно прерывая паузу):

– Ну и чего так… конфиденциально?

– Тем… Такой вопрос… Я думаю, что это важно в нашей ситуации… Вы с Андроном как-то странно друг на друга реагировали… У вас что, какие-то… специальные заморочки?

Артем улыбается:

– Какие там специальные, Алис. Самые обыкновенные… Политика – это, конечно, очень серьезная игра… Но все равно игра. Ну и надо соблюдать правила. Так что мы теперь… как мушкетеры короля и гвардейцы кардинала. Камзол обязывает, – усмехается с некоторой даже грустинкой. – Я дерусь, потому что я дерусь…

– Н-не знаю… Глупо получается как-то. Вы же в школе нормально совершенно ладили.

– Да мы с Андроном вообще, наверное, довольно похожи… Только с разным знаком. Ну и смотри – где он, где я…

– Ну это же правда все – игры…

– Если игра – еще не значит, что все понарошку. Сама подумай. А то, что с нами всеми сейчас происходит, – что, игру не напоминает?

– Напоминает… при одном условии.

– Дай догадаюсь. Если мы – не игроки, а фигуры.

– Причем разменные.

– А кто игроки?

– А давай прикинем… кому выгодно.

– Выгодно? Мочить выпускников школы Горбовского?

– Опального Горбовского. Эмигранта Горбовского. Диссидента Горбовского.

Арем криво-криво ухмыляется:

– Горбовскому.

– А что – в этом нет логики?

– Каждый раз, когда в Москве взрывают что-нибудь, – что Горбовский из своей Ниццы вопит? Что дом жилой, или рок-концерт, или метро там рванули злобные спецслужбы. Но с терактами – это уже смешно, это надоело всем. Тем более что все равно никто ничего никогда не докажет… А теперь прикинь – такая ситуация…

– Да. Разыграно очень… грамотно, так? Есть олигарх – опальный диссидент-эмигрант. Есть тринадцать его бывших… ну, грубо говоря – лучших учеников. И вот их начинают выбивать по одному. Сначала секретно. Тайно. Как бы несчастные случаи… И никто этого не замечает. Даже, обрати внимание, сам олигарх – хотя он проплачивает здесь две газеты. Нет, ты веришь, что его за эти семь лет ни разу не заинтересовало, как живут его несостоявшиеся выпускники?.. А когда покойников набирается шесть… достаточное количество, чтобы это уж точно не сошло за стечение обстоятельств… Вот тогда убивают самого из них знаменитого. Не только у нас знаменитого, но и на Западе. Правда – тоже как бы случайно… – она замолкает.

– И что… ты полагаешь… теперь должны убить кого-нибудь… тоже заметного? Иначе заметного. Со значением – заметного… И уже не случайно?

– Догадайся с одного раза – кого.

Артем раздельно, будто пробуя свой титул на вкус, величает:

– Лидера оппозиционного молодежного движения.