Текст книги "Волосы циннвальдитового цвета (СИ)"

Автор книги: Алексей Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Больно будет недолго, сынок, раз и все. Помнишь, что говорил тебе папа? Будь мужчиной.

– А, правда, – выдавил из себя ребенок, – правда, за мной теперь будут подсматривать.

– Конечно же нет, это выдумки, кто тебе рассказал эти глупости? Сейчас тетенька врач все тебе объяснит.

Словно бы услышав их разговор, на табло над дверью высветилась фамилия "Курков".

– Нам пора, поднимайся, – сказала мама.

Кабинет врача был таким же холодным и безрадостным, как и больничный коридор. Даже игрушки, которыми были заставлены полки одного из шкафов, не спасали положения. Сам врач оказался высокой бледной женщиной. Чрезмерно серьезная для педиатра, она предложила Артему и маме присаживаться, положила руки на стол и переплела пальцы.

– В соответствие с принятыми в нашем городе нормами о защите прав и свобод человека, я обязана подробно проинформировать вас, госпожа Куркова, как законного представителя интересов вашего сына, и тебя, Артем, как непосредственного пациента, о предстоящей процедуре. В пределах нашего города безопасность жителей обеспечивается охранной фирмой "Либертарианец", которая применяет инновационные методы борьбы с преступностью. Прежде чем продолжить, хочу отметить – уровень преступлений в нашем городе самый низкий в мире. Убийства и кражи практически искоренены, единственной проблемой остаются грабежи, но и с ними в скорейшем будущем будет покончено. Основным подходом в обеспечение безопасности граждан является профилактика преступности с постоянным и всестороннем наблюдением за деятельностью криминально неблагополучных районов и их жителей, пока еще не охваченных программой. Для снижения расходов, а так же обеспечения наиболее полного сбора необходимой информации, охранной фирмой применяется процедура введения биологически активного вещества, в народе называемого блюстителем. Препарат представляет собой смесь способных к самовоспроизведению бактерий-наноботов, разработанных в лабораторных условиях. Посредством уникальной смеси биологии, генной инженерии, программирования и современной радиофизики, бактерии обладают способностью испускать радиоволны, при этом частота волны определяется заранее при выведении каждого конкретного образца. Благодаря особенностям спирали ДНК, а так же внедренным искусственным приемникам визуальной информации, единственным в своем роде, и нанопроцессорам бактерии способны хранить и передавать внушительные объемы видео и аудио, а так же обрабатывать их. Никакой угрозы для жизни препарат не представляет. Интенсивность радиоизлучения довольно низкая, а спектр лежит в области длинных волн. Средой обитания бактерий является кровь, но они так же находятся в постоянном взаимодействии с нервной системой, периодически закрепляются у ствола головного мозга, активно собирая данные об электрических импульсах, протекающий в нервных волокнах, благодаря чему способны, если так можно выразиться, видеть вашими глазами и слышать вашими ушами. Распространенно заблуждение, будто наноботы читают мысли, но к реальности это утверждение не имеет никакого отношения. Собранная информация передается на сервер-приемник охранной фирмы, где обрабатывается и хранится в зашифрованном виде. Сервер-приемник способен не только дешифровать и распознавать информацию, он также дает ей нормативно-правовую оценку, параллельно с этим сопоставляя ее с данными, получаемыми с внешних средств наблюдения, если таковые имеются в месте совершения предполагаемого преступления. Не стану загружать вас техническими подробностями, скажу просто: фактически, сервер-приемник играет роль полицейского, милиционера, жандарма, одним словом, стража правопорядка. Когда и как только возникает подозрение в совершении преступления, сервер расшифровывает принятый сигнал и выводит его на экран диспетчера, после чего к проверке сигнала приступают служащие фирмы. Таким образом, сегодня фактически невозможно совершить преступление и быть не пойман, ну разве только вы не младше семи лет и вам в кровь еще не ввели бактерий-наноботов. Еще одним довольно распространенным заблуждением является уверенность в том, что сотрудники охранной фирмы непрестанно наблюдают за горожанами. Спешу вас уверить – защита права на неприкосновенность частной жизни является одной из основных обязанностей стражей правопорядка. Наноботы введены также и в кровь диспетчеров, в случае попытки одним из них взломать сервер-приемник и получить доступ к зашифрованной информации, наноботы диспетчера передают тревожный сигнал и преступника арестовывают и выселяют без права возвращения. Разумеется, применение бактерий-наноботов довольно дорогостоящая процедура, хоть обходится и в разы дешевле содержания штата полицейских. Поэтому после введения препарата, горожанин обязан выплачивать некоторую сумму. До достижения горожанином совершеннолетия, сумма эта выплачивается его официальными опекунами, в вашем случае опекунами являются родители, – закончив, врач перевела дыхание, посмотрела сначала на Артема, потом на его мать. – Итак, если у вас возникли вопросы, задавайте, постараюсь на них ответить.

– Хочешь что-нибудь спросить, Артем? – сказала мама.

Он отрицательно покачал головой, стараясь не смотреть в сторону врача. Стало страшно. Хотелось поскорее уйти. А еще лучше, проснуться дома, в постели и осознать, что ему приснился кошмар.

– Раз вопросов нет, пройдемте в процедурную, – сказала врач и, встав, жестом пригласила Курковых следовать за ней. Они прошли в соседнюю комнату. Окон там не было, стены выложены бледно-голубой плиткой, в центре стояло кресло, подобное тому, которое можно встретить в кабинете у дантиста. У стен примостилось множество столиков с разбросанными по ним упаковками со шприцами, перчатками, ватой. В помещение царил запах хлорки.

– Присаживайся, – сказала врач Артему, рукой указывая на кресло.

Мальчик неуверенно посмотрел на маму, та ободряюще кивнула, он пошел вперед. Врач приблизилась к умывальнику в углу комнаты, открыла воду. Тишину процедурной заполнил плеск разбивающейся о кафельную раковину струйки воды. Артем устроился в кресле, краем глаза заметил ремни на ручках. От этого стало еще страшнее, он хотел было вскочить, лишь собрав остатки мужества, которое только может быть присуще семилетнему ребенку, сумел заставить себя усидеть на месте. Помыв руки, врач вытерла их, натянула перчатки, наклонилась и достала из шкафчика мутную, желто-коричневую жидкость в прозрачном пузырьке, ловко обломала верх стекляшки, взяла заранее подготовленный шприц на два кубика, наполнила его препаратом до половины.

– Закатайте ребенку рукав по плечо, – проинструктировала она мать, после подошла к Артему смазала обильно смоченной спиртом ваткой боковую поверхность плеча. – Не бойся, больно будет недолго, – успокоила она Куркова и, сняв со шприца пластмассовую крышку, ввела иглу под кожу.

Артем настолько разволновался, что даже не ощутил укола. Изумленными глазами он наблюдал за тем, как жидкость перетекала из шприца в его плечо. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло, а по коже в месте укола текла тоненькая струйка крови. Опустошив шприц, врач вынула иглу, вытерла плечо ваткой еще раз, прижала ее к месту укола.

– Держи так, – сказала она Артему. Он не сразу понял, что от него требуется. Только когда врач сердито повторила свой приказ, подчинился. После этого врач потеряла к нему всякий интерес, повернулась к матери.

– Пускай посидит так минутку, и можете идти. Если в области укола пойдет раздражение, обязательно придите ко мне снова, нужно будет сделать пару анализов.

– Все прошло хорошо? – подобострастно улыбаясь, спросила мама.

– Да. В течение суток с вами свяжутся представители охранной фирму и сообщат, сумели ли они поймать сигнал Артемовых блюстителей. Редко, но бывает, что это сделать не удается, поэтому возможно, что процедуру придется повторить.

Мать задала еще несколько необязательных вопросов, на которые врач охотно ответила. Наконец, Артему сказали убрать ватку, мама опустила ему рукав и Курковы ушли. Повторять процедуру не понадобилось, вечером того же дня им позвонили и сообщили, что связь установлена.

– Теперь ты совсем взрослый, – сказала мама Артему, вытирая с лица слезы умиления.

Как же давно это было! Сейчас Артему сложно было поверить в реальность тех событий, и лишь отчетливость, с которой они всплывали в памяти, не позволяла усомниться в действительности произошедшего. Та желтая жижа до сих пор в нем. Ее ни чем не вывести, как говорила врач, она размножается, живет в нем, питается его соками, как самый настоящий паразит.

Курков представил, как капельки желтого препарата цикрулируют в его теле и испытал приступ отвращения. В этот момент он как раз поднимался по ступенькам к своей квартире.

"Под предлогом обеспечения безопасности совершаются самые гнусные преступления", – всплыли в памяти слова Павла Григорьевича.

Только после этого на Артема обрушилось понимание случившегося. Он уволен! Уволен! Отчаяние, паника, безумный страх охватили его, все смешалось, в глазах помутнело, сердце так и рвалось из груди, в висках стучало. С трудом держась на ногах, Артем открыл дверь, вошел внутрь своей квартиры. Он не сможет позволить ее себе, снова придется перебираться на выселки. А ведь было время, когда ему пророчили великое будущее, родители грезили о том, как он уедет за границу и обустроится там. Никто не верил, что безупречно отучившийся девять лет Артем, завалит экзамены на десятом году.

"Я должен был стать юристом, экономистом, врачом, ученым! Вместо этого я простой инженер без диплома. Только благодаря знакомствам меня взяли в этот отдел, больше я никому не нужен!" – подумал Артем.

Остается только одно – снова идти к отцу, просить о помощи, унижаться, признавать свою никчемность, неудачливость. Нет, он не вытерпит этого во второй раз.

– Что же делать! Что мне делать!– в голос запричитал Артем. Сколько вещей он взял в кредит, сколько денег он должен вернуть?! Банкрот, который через несколько месяцев лишится права на проживание в городе, будучи не в состоянии оплатить аренду.

Но к отчаянию примешалось раздражение. Быть может сейчас, в этот самый момент за ним смотрят другие, по ту сторону его собственных глаз. Снова воображение нарисовала живой образ бегущих по крови капелек желтой эмульсии, снова представились мерзкие ухмылки охранников, пялившихся в экран в этот самый момент и наблюдавших за его страданиями. Пассивная боль сменилась яростью. Курков словно бы взорвался.

Он бросился на кухню, ухватил нож, вихрем понесся в прихожую, выкрутил пробки на счетчике. Квартира погрузилась во тьму. Нервно шаря рукой по стене, Курков добрался до ванной комнаты, открыл теплую воду, закатал рукав, обнажив локоть, поднес нож к месту сгиба, вдавил лезвие в кожу и резко полоснул. Острая боль, теплая липкая жидкость, разливающаяся по руке и ярость – вот чем запомнился этот момент Артему. Он распрямил руку, поставил место сгиба прямо под воду и ждал конца. Спустя некоторое время ярость стремительно отступила, ее место опять занял панический ужас. Голова закружилась, а по всему телу растеклась слабость, коленки дрожали, ноги подгибались. Артем заревел, подобно быку, выронил нож, зажал освободившейся ладонью место пореза, согнул локоть, бросился к себе в комнату, залез к шкафчик, с трудом достал аптечку, вынул оттуда бинты и жгут, стал останавливать кровь. Удалось! С перетянутой жгутом и небрежно обмотанной бинтами рукой, Курков растянулся на полу. На него напала сонливость, невозможно было сосредоточиться ни на одной мысли, а образ желтой маслянистой жидкости, смешавшейся с его кровью, поблек.

"Теперь они меня не видят. Больше не видят" – с твердой уверенностью заключил Артем. Полежав еще немного, он уснул.

2

Проснулся рано утром. Голова болела, а сквозь плотно закрытые шторы не проникал свет. Опираясь о диван, Артем попытался встать. Его швырнуло в сторону, пытаясь уцепиться рукой за что-нибудь, он ее распрямил и тут же ощутил резкую боль в месте сгиба. Прилипший бинт оторвался, причиняя неимоверные страдания. Курков терпел, скрепя сердце, события предыдущего дня всплыли в памяти. Он поглядел на порезанную руку. К счастью, ночью неплотно затянутый жгут сполз. Открывшаяся рана слабо кровила. Нужно было перевязать ее. Морщась и прикусывая язык всякий раз, когда приходилось резко дергать бинт, Артем размотал руку, осмотрел разрез. Нож оказался острым: кожа широко расползлась, в месте сгиба локтя все было облеплено свернувшейся кровью. Обработав порез спиртом, Артем перебинтовал его свежей марлей, затянул, как следует и, обессиленный, лег обратно на пол.

"Неужели я хотел покончить с собой? – задумался Курков. – Неужели настолько отчаялся, сдался?"

Сейчас он толком не мог назвать причину своего спонтанного поступка. Казалось, единственный мотивом, двигавшим его вчера, было желание избавиться от препарата, много лет назад введенного в его кровь. Еще немного поразмыслив и пожалев себя, Курков предпринял вторую попытку встать. Но не тут-то было. Он снова чуть не растянулся на полу, правда, на этот раз вовремя перенес центр тяжести, и прижался к краю дивана. Придерживаясь, Артем поднялся на ноги, дотянулся до выключателя, клацнул по нему раза три, прежде чем вспомнил о выкрученных пробках.

"А ведь в логике не откажешь, – с усмешкой подумал Артем. – Хотел сделать все в темноте. Иначе еще вчера сюда принеслись бы сначала охранники, потом медики".

Вообще, случаи, когда в городе вскрывали вены, не были редкостью. Считалось, будто бы снижение концентрации препарата в крови ослабляет сигнал, передаваемый наноботами, и не позволяет наблюдать за тобой. Подобными вещами баловались наркоманы и бандиты. Руководители охранной фирмы конечно же уверяли в том, что подобные увертки не помогают, преступников все равно вычисляют, но их слова звучали как оправдание своей беспомощности. Преступность в городе оставалась самой низкой в мире, но грабежи, нелегальная проституция, наркомания до сих пор не побеждены. Значит доля правды в словах окровителей, как их называли официальные лица, или алых выродков, как их называли на улицах и в частных беседах, была. Поэтому с недавнего времени за случаями вскрытия вен следили особенно тщательно, сервер-приемник уже научился распознавать подобные происшествия, что породило вялую волну протеста, которая, впрочем, быстро угасла. Артему проблемы с законом сейчас ни к чему, потому в дальнейшем действовать нужно осторожно, не полагаться на спонтанные решения.

Немного постояв посреди коридора, он наклонился к столику, располагавшемуся неподалеку, чтобы взять пробку, вкрутил ее в счетчик, вернулся в комнату и включил свет. Кровь в нескольких местах заляпала ковер. Придется придумать, как ее отчистить. Вздохнув, Артем направился в ванну. Из зеркала на него смотрел бледный осунувшийся мужчина лет сорока пяти, а то и пятидесяти. Темные мешки под глазами особенно резко контрастировали с белой-белой кожей. Раковина так же оказалась залита кровью. Впрочем, в отличие от ковра, почистить ее несложно. Умывшись, Артем направился на кухню, разом выпил три кружки воды и принялся готовить завтрак. Подкрепившись жаренной яичницей и котлетами, он почувствовал себя гораздо лучше, но его снова стало клонить в сон. Решив не противиться естественным желаниям организма, Курков, шваркая ногами, добрался до спальни, повалился на жесткий матрац и мигом заснул.

Разбудил его солнечный луч, сумевший пробиться сквозь шторы и бесстыдно упавший прямо на лицо Артему. Потянувшись, Курков сел, сладко зевнул. Немного помечтав, Артем подскочил, раскрыл шторы, выглянул на улицу. Солнце стояло высоко, времени куда больше двенадцати. Глядя на зеленеющую под окном траву, резвящихся на детской площадке детей, чистое синее небо, Артем не чувствовал себя обреченным и разбитым. Нужен план действий. Денег немного, нужно экономить. Значит, первым делом следует подыскать жилье подешевле. Снова выселки! После предстояло подумать о работе. В крайнем случае, можно обратиться к родителям. Да, унизительно, особенно с учетом скандала, который разразился в последний раз, но ничего не поделаешь.

Рассудив так, Артем снова отправился на кухню, пообедал, переоделся в неброскую одежду и отправился в путь.

...

Выселки представляли собой большой по площади район, где раскинулись многоэтажки, заброшенные заводы, пустующие больницы и старые, разваливающиеся частные домишки, в которых в былые времена селились самовольно, но с появлением блюстителей сквоттеров стали гонять. Дворы унылые, бесцветные, здесь нет детских площадок, все вдоль и поперек заросло бурьяном, после дождя улицы буквально подтапливало, дороги превращались в сплошные лужи. Люди под стать обстановке: угрюмые, сердитые, частенько пьяные и злые. Даже дети смотрят на прохожих исподлобья, придумывают жестокие розыгрыши, нередко издеваются над животными. В былые времена, до изобретения блюстителя, здесь, наверное, опасно было жить. Но сегодня по улицам выселок можно было пройти беспрепятственно, хотя у любого жителя центральных районов города невольно возникало ощущение того, что он здесь чужой, лишний человек. Местные – народ завистливый. Тех, кто устроился лучше их, они ненавидели всеми фибрами души, злорадно ухмылялись, когда очередного неудачника судьба вынуждала переехать сюда. Ругань и скандалы были здесь повседневной рутиной, если не обязанностью. Прохожего могли покрыть матами только за то, что он одет чуть лучше местных. В то же время, жители выселок преклонялись перед деньгами и показушным богатством. Они соревновались друг с другом, и соседа, купившего дорогую безделушки, ненавидели, пожалуй, куда больше жителей центральных районов. Они заискивали перед архибогатыми людьми, на работе оказывались самыми рьяными подхалимами и лицемерами. Готовые пройти по головам родных и близких ради карьеры, они выслуживались и за это ненавидели сами себя.

Девушки с выселок были расчетливы и циничны, не брезговали заявлять на совращенных ими юношей об изнасиловании, удачно выскочив замуж, стремились высосать из мужа как можно больше денег, если не получалось, начинали жаловаться на побои. Само собой, с появлением блюстителей методы эти перестали работать.

Мужчин с выселок можно было отнести к двум типам: смирившихся со своей участью агрессивных пьяниц, которые хорохорились и провоцировали драку, если сталкивались со слабым, и заискивали и клянчили при встрече с сильным, и скользких гадов. Подлые и беспринципные мошенники, они выискивали легковерных жителей центральных районов и втягивали последних в сомнительные схемы с целью облопошить. Блюстители изменили соотношение между этими двумя типами, как и наиболее характерные черты: второй практически вымер, первый эволюционировал в скандалистов-балаболов, никогда не пускавших в ход кулаки.

Злоба, таящаяся у местных в душе, выплескивалась наружу, в виде пренебрежительного отношения к родному району. Именно жители выселок придумали самые оскорбительные поговорки о самих себе. В их числе: девка с выселок дешевле платья, в которое она одета; на выселках мусор от людей не отличишь; перепить мужика с выселок все равно, что перебить его бабу – невозможно; можно вывезти человека с выселок, а вот вывести выселки из человека никогда.

Неудивительно, что выселки были самым грязным районом в городе. Далеко не все утруждались доносить мусор до урн и ящиков, бросали его, где попало. Подавляющее большинство искало способ смухлевать и не платить за вывоз. Для этого они подбрасывали свои пакеты и мешки в микрорайоны, где жильцы заключали соглашения с мусороуборочными корпорациями. Целью жизни среднестатистический высельчанин считал скорейший переезд куда подальше отсюда.

Казалось бы, если они так ненавидят свой район и свою жизнь, им нечем гордиться, они не должны задирать нос и важничать. Но нет. Стоило сюда приехать кому-нибудь из другого мелкого городка, как высельчане тут же начинали насмехаться над ним, всячески подчеркивать свое превосходство, относиться к нему пренебрежительно, стараться поддеть и унизить при каждой встрече. Именно среди высельчан особой популярностью пользовался лозунг "Понаехали, жить не дают". Всегда и во всех бедах местных виноватыми оказывались либо собственники, либо начальники, либо приезжие, либо соседи. Вечные пересуды, бытовые скандалы и ругань, агрессия и непринятие нового – вот что окружало всякого, попавшего на выселки.

Закономерно, что Артем не хотел возвращаться сюда. Но пока он не найдет работы – а процесс этот может занять месяцы – выбора у него не было. К счастью, Курков знал законы, по которым жили на выселках. В свое время он как-то даже сформулировал правила элиты выселок и записал в блокнотике. Первое: никогда не спрашивай другого о зарплате, ибо деньги – это святое, но при этом всячески старайся подчеркнуть, что ты зарабатываешь больше. Второе: одевайся дорого и безвкусно, покупай модные аксессуары вне зависимости от степени их полезности и качества. Это позволит тебе следовать первому правилу. Наконец, третье, в речи употребляй как можно больше слов, точного значения которых ты не знаешь, но ежедневно слышишь, в особенности применительно к электронике. Слова старайся сокращать вплоть до полной потери первоначального смысла, фамильярничай с незнакомыми.

Артем покинул выселки лет шесть назад и с тех пор не объявлялся здесь ни разу. Он думал, за такой период многое переменится, когда же оказался на месте, ощутил себя путешественником в прошлое. Те же тропинки, облезлые стены, неприветливые лица. Курков сориентировался быстрее, чем сам того хотел.

"Можно вывезти человека с выселок, а вот вывести выселки из человека никогда", – заключил он и отправился к облезлой и грязной информационной панели, установленной в стене одного из домов. Вставив идентификационную карт, он полазил по интернету и отыскал пару подходящих ему по цене предложений, отправился на поиски квартиры. Первая однокомнатная квартира оказалась совсем уж облезлой, выглядевшей бедно даже для выселок. Артем пока не опустился на самое дно, поэтому даже торговаться не стал, попрощался с хозяином и ушел.

Затем последовало довольно неплохое жилище, но в арендную плату хозяин не включил коммунальные услуги. Артем попытался поторговаться, но мужчина оказался неуступчив.

После было еще около четырех бесперспективных комнатушек, цены на которые оказались завышены. В конец отчаявшись отыскать сегодня жилье, Артем отправился по предпоследнему адресу. На третьем этаже семиэтажки его встретила опрятно одетая женщина средних лет. Пожалуй, ее можно было бы назвать симпатичной, если бы не мертвенная бледность ее лица. Она предлагала однокомнатную квартиру, с уютно обставленной комнатой и совмещенным санузлом.

– А коммунальные услуги в цену включены? – поинтересовался Артем.

– Разумеется, – ответила хозяйка.

Артем удовлетворенно кивнул, продолжил осмотр. Лучшего предложения сегодня еще не поступало, поэтому Курков решил для виду поторговаться, но даже если хозяйка окажется неуступчивой, переезжать сюда за назначенную цену.

– Я все видел, предлагаю поговорить о плате, – начал Артем.

– Погодите-погодите, – остановила его хозяйка. – Сперва я хотела бы выяснить, с какой целью вы переезжаете и откуда.

Артем несколько напрягся.

– А зачем это вам?

– Видите ли, я стараюсь не сдавать квартиры приезжим. Сама-то я не против, уж поверьте, но не хочется носить на себе косые взгляды соседей.

– Понимаю. Я не приезжий, с рождения горожанин, просто... – Артем запнулся. Не хотелось вдаваться в детали своих неприятностей.

– Потеряли работу?

– Да, – нехотя согласился он.

– Тогда никаких проблем. Обсудим плату.

Артем сумел-таки добиться снижения цены, пообещал вскоре переехать, но на всякий случай отправился по последнему адресу. Комнату сдавала сварливая старуха. Просила она совсем немного, но условия оставляли желать лучшего, к тому же коммунальные услуги снова оказались не включены.

Окончательно решив переехать в квартиру к бледной женщине, Артем направился к метро, насвистывая мелодию из какого-то популярного фильма. Он не сразу заметил уцепившегося следом за ним паренька в осенней куртке с капюшоном. Незнакомец прятал свое лицо, нервно семенил следом за Артемом. Курков напрягся. Процент окровителей в районе выселок особенно высок, поэтому и грабежи как правило совершаются здесь. Но только ночью. Днем опасно – служба безопасности раскодирует записи, поступившие от пострадавшего и сумеет вычислить негодяя. Только вот загвоздка, Артем по доброй воле сам стал окровителем, поэтому рассчитывать на службу безопасности в случае нападения не мог. Однако преследователь не знал этого. Поэтому Курков решил перейти в наступление.

Он остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов и, глядя прямо на парня в куртке, спросил:

– Тебе чего-то от меня нужно?

Тот замер, нервно повел головой сначала в одну, потом в другую сторону. Запустил руку себе в карман.

– Не глупи! – перепугавшись, произнес Артем. – Я видел твое лицо.

Но парень, похоже, оказался отморозком. Он достал из кармана пистолет, ткнул им в сторону Куркова.

– Оголи левую руку! Быстро! – приказал незнакомец.

– Зачем? – спросил Артем, но потом ощутил какое-то движение у себя за спиной, начал разворачиваться, но не успел – кто-то с силой ударил его по затылку. В глазах потемнело, Курков потерял сознание.

...

Когда он пришел в себя, не сразу понял, где находится. Вокруг темно и сыро, доносится постукивание равномерно падающих капель, в стороне слышны перешептывания.

– Очухался, голубчик! – воскликнул кто-то. – Волочи его сюда.

Артем не успел толком осмотреться, когда его схватили под локти, рывком поставили на ноги и, подталкивая в спину, повели вперед. Он вперил свой взгляд в пол, под ногами грязь, по сторонам обшарпанные стены. Рукава на обеих руках Куркова задраны вверх, поверх бинтов в месте сгиба левой руки выступила кровь.

"Они знают! – пронеслась в голове Артема паническая мысль. – Если захотят, убьют меня, а труп спрячут так, что никто и никогда его не найдет!"

В очередной раз проклиная себя за глупость, которую совершил вчера, Артем стал судорожно думать, как ему выбраться живым из этой передряги.

Тем временем его буквально затолкали в полуподвальное помещение, освещаемое тусклым светом лампочки Ильича, плохо закрепленной и потому болтавшейся при малейшем сквозняке. В середине помещения было установлено несколько перевернутых вверх дном ящиков, на них сидели бледные и осунувшиеся мужчины и женщины, всего человек девять.

– Стой! – приказал кто-то позади него. Артем подчинился.

Один из сидевших мужчин, довольно молодой лицом, но при этом седой как лунь, встал, пристально посмотрел Куркову в глаза. Артем не стал соревноваться, быстро отвел взгляд в сторону.

– Как тебя зовут? – мягко спросил мужчина.

– Артем.

– Рад знакомству, Артем. Печально, что мы встретились при таких обстоятельствах. Меня называй Гулливером,– представившись, мужчина сделал паузу. Артем тоже сначала думал отмолчаться, но не выдержал.

– Что вам от меня надо? Зачем вы меня схватили? Вы ведь понимаете, что за это придется отвечать?

Гулливер усмехнулся.

– Ты новенький?

Артем озадачено посмотрел на седого.

– Впервые пустил себе кровь? Понимаешь ведь, никто тебя не найдет. Мы проверили, концентрация блюстителя в твоей крови ниже сотых долей промилле, тогда как для устойчивого сигнала требуется в десять раз больше. Немногие решаются выпустить так много крови. Или ты решил покончить с собой, но потом передумал?

– Что вы от меня хотите? – повторил свой вопрос Артем, не зная, как себя вести. Он боялся и от того злился, а это мешало сосредоточиться и действовать разумно. Оставалось упираться и прикинуться бараном.

– Я хочу предложить тебе работу в моей организации, Артем. Курьером. Как ты на это смотришь?

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите, – в третий раз повторил Артем.

Другой мужчина, один из тех, кто привел Артема сюда, а после устроился в стороне у стенки, хмыкнул.

– Какой-то он заторможенный. Может ну его, – стоявший у стенки провел большим пальцем по горлу, – а тело за город.

– Нет, – возразила женщина, сидевшая чуть поодаль. Артем посмотрел в ее сторону и узнал в ней бледную хозяйку квартиры.

– Это вы! – ахнул Курков.

– Он подходит, – словно бы не услышав его, продолжила женщина. – Я навела справки, он жил здесь раньше, только после перебрался в центр. Идеальная кандидатура.

Мужчина у стенки хотел было возразить, но Гулливер жестом остановил его.

– Я же сказал, Артем. Мне нужен помощник, человек, который будет передавать посылки моим друзьям. Ты согласен?

– Я не понимаю, – замотал головой Артем, посмотрел на женщину, с которой всего полчаса назад договаривался о стоимости аренды квартиры. – Это вы им сказали схватить меня?

В следующую секунду крепкая ладонь сомкнулась на его горле. Гулливер коброй бросился на него, затолкал в угол комнаты, придушил изо всех сил.

– Когда я разговариваю с тобой, не смей отворачиваться или заводить беседу с кем-либо еще. Я не потерплю неуважения! Ты понял?! – прокричал Гулливер, после чего убрал свою руку и отошел на два шага назад. Артем согнулся пополам и закашлялся.

– Чего вы хотите? – с трудом выдавил из себя Артем.

– Гиблый номер, – заметил мужчина у стены, Гулливер бросил суровый взгляд в его сторону, мужчина потупился.

– Повторяю последний раз. До меня дошли слухи, что ты потерял работу, я хочу тебе помочь, потому предлагаю стать курьером и доставлять посылки от меня. Зарплата хорошая. Тебе не понадобится переезжать на выселки, ты сможешь остаться жить, где живешь. Больше того, если зарекомендуешь себя хорошо, переберешься в район поэлитнее. Работка не пыльная, деньги будешь получать посдельно. Так как, договорились?

Артем понял – выбора у него нет.

– Хорошо, – выдавил он из себя.

– Молодец, – похвалил его Гулливер. – Сразу говорю, существуют определенные риски, поэтому ты должен быть настороже. Тебе довольно часто придется выпускать кровь, мы ведь не можем рисковать и позволить службе безопасности нас отыскать, правда?

Артем кивнул.

– Начнешь сегодня. Аглая, дай пакет.

Хозяйка квартиры достала из-за пазухи своего спортивного костюма желтый сверток, перетянутый тонкими тесемками.

– Держи, – Гулливер протянул пакет Артему, тот неуверенно взял его в руки. – Адрес записан на самом пакете.

"Неужели все?" – подумал Артем. Сейчас главным было вырваться, после бежать в службу безопасности и сообщить об эти бандитах.

– Ну а чтобы ты не обратился к полицаям, а заодно поторопился, придется принять некоторые меры безопасности. Борман, иди сюда.