Текст книги "Записки грибника #2"

Автор книги: Алексей Федосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Лета ХХХ года, Июль 14 день

С утра ломал голову, мне нужен простой в изготовлении инерционный взрыватель ударного типа. Память услужливо распахнула свои закрома, вывалив ворох совершенно бесполезной информации. Вот и валялся на кровати – перебирал варианты, забраковывая один за другим. У этого токарных работ не меряно, в другом количество комплектующих зашкаливает за все разумные пределы, в третьем дефицитные материалы, детали и для того чтоб их изготовить, сначала новые станки сделать…

Во взрывателе должно быть, не более трех – пяти составляющих, возможность собрать в любой кузнице из того что есть под рукой.

Я уже решил плюнуть на все это, как до меня дошло, кто я. Кретин!

Из всех видов взрывчатки в наличии только черный порох и мой самопал, а для них нужно открытое пламя, огонь, искра… Но, ни как не детонация. И башка сразу выдала искомое – взрыватель от финской дымовой минометной мины в нем действительно всего четыре детали, корпус, боек, пружина и предохранительная чека из медной проволоки. У этой конструкции есть важный фактор, нет резьбовых соединений, и поэтому он может быть помещен в корпус снаряда. Исключается возможность попадания влаги вовнутрь и порчи боеприпаса.

Как ужаленный вскочил на ноги, под кроватью есть мешок, в котором валяются всякого рода неудачные образцы. Высыпал на пол и, покопавшись в куче железно-медного хлама, нашел искомое, пару бракованных металлических гильз для костолома. Быстро собрался и на радостях, насвистывая, что-то бравурное пошел в кузницу.

За пару часов собрал два прототипа, надо проводить испытание…

Очень, скажу вам, технологичная вещь. Корпус, можно согнуть из тонкого железа, прямоугольной формы, придать такую же и бойку, отлитому из чугуна, легко. Вставляем ответную часть с капсюлем и запалом, разместив между ними небольшую пружину. Фиксируем предохранительной проволокой. Взрыватель готов.

Зажал в кулаке и силой стукнул донышком о наковальню, перевернул и повторил. Как сладкая музыка, послышался хлопок капсюля. Разобрал, осмотрел, вместо меди можно опробовать сталистую или иную перекаленную железяку, а то и вообще деревяшку взять дубовую. Суть такая, в момент выстрела боек сдвигается вперед, ломая, обрубая, обрезая предохранительную проволоку и в полете удерживается на месте пружиной. При попадании в цель, снаряд тормозится, а «ударник взрывного дела» продолжает свой короткий полет и накалывает капсюль.

Бум… вдоль дороги мертвые с косами стоят… И тишина…

Был бы у меня тол, аммонал, тетрил, сколько бы вопросов отпало само собой. Увы, увы, увы… Черный порох, хорошая шняга, ежели из фузеи какой, по туркам стрелять, кирпич чугунный через стену перебросить… А вот для гранат и снарядов, силенок маловато, нет он рвет их но как-то мягко, а снаряжать моим… Дорого. Ну, где мне взять золотую серединку, если я ни разу не химик. Эх, где ты, два метилбензол тринитротолуол?

Если железную полосу смотать в рулончик… Не пойдет, местное взрывчатое вещество, очень гигроскопично, если удастся сохранить, то уж во время боевых действий точно промокнет.

Значит корпус литой с одним отверстием. Заглушка резьбовая, с трубкой взрывателем соединенная в одно целое, вкручивается в корпус, смола выступает как герметик. Внутрь не забыть уложить несколько матерчатых пакетиков с крупной солью.

Размышляя, ходил из одного угла кузни в другой, не обращая внимания на то, что творилось вокруг.

Так могло продолжаться долго, да видно Даниле надоело, что я мешаю работать. И он выпроводил меня прочь, – Федор, мальчонка прибегал, тебя Антип ищет.

– Где?

– Пацан? Так убег ужо.

– Антип!

– А, так этот малахольный у тебя в избе сидит.

Я мысленно взвыл… Вспомнив, что оставил на столе свою папку… – Твою мать… – разродился матом и со всех ног бросился домой.

Антип сидел на завалинке рядом с крыльцом, подставил лицо солнцу и блаженно сощурился. Когда моя тень упала на него, он приоткрыл один глаз и, вскочив на ноги, сдернул с головы свой дурацкий колпак.

– Я тебя поискал и не нашел, – он виновато развел руками, – Пацан какой-то мимо пробегал, упросил тебя найти, весточку передать.

– Пойдем в избу…

– Ты чего такой заморенный? – Спросил у него перебирая листы из папки.

Он отмахнулся, – чтой – то спалось плохо, да встал рано.

– Как дочка?

В этот раз пауза была чуть дольше, – Хорошо.

Я посмотрел на него внимательней, мешки под глазами, осунувшийся, белки глаз красноватые, – Давай сказывай, что случилось?

– Дочка заболела, огнем вся горит, токмо воду пьет, не есть ничего.

– Давно?

– Да уж седня, третий день как пошел.

– Тогда так, быстро поведаю, что надобно сделать и езжай домой. Только прежде заедешь к Никодиму, спросишь у Марфы – где Агрипину найти, она дюже добрая лекарка. Меня дважды на ноги ставила. Молвишь ей – что прошу дочурку твою полечить.

– Благодарствую Федор, – И дернулся встать с лавки, поклон отбить. Остановил мой кулак и слова сказанные, – Погодь, излечит, тогда и скажешь. Давай к делу… Да садись ближе, не укушу.

Он пересел ближе и задал первый вопрос. – Умеешь из чугуна лить али только из меди?

Антип неопределенно пожал плечами и неуверенно кивнул.

– Перестань сопли жевать, да али нет?

– Да, батя колокольцы отливал, но дюже…

Я отмахнулся, – Потом про батю молвишь. Смотри сюда. Выложил перед ним лист бумаги с рисунком гранаты.

«Да у меня нет тола, аммонала, сраного динамита и того нет, будем юзать черняшку. Во времена испанской войны у повстанцев случился напряг с взрывчаткой, и они стали снаряжать пустые корпуса гранат черным порохом. С немецкой стороны претензий не поступало. Порох рвет корпус более мягко в отличие от тротила с его высокой бризантностью, превращающий чугун в мелко-дисперсионную пыль и кучу мелких осколков не способных пробить ватник в трех метрах. Зона сплошного поражения останется прежняя, а вот количество поражающих элементов убойного веса, больше на пять – семь процентов, чем у традиционной взрывчатки»

– Сделаешь? – На листе было изображение лимонки в натуральную величину и в разрезе. В последний момент изменил размеры в сторону увеличения на пару сантиметров. Пусть будет чуток побольше.

Он полез чесать затылок (многим это помогает принять решение) и потом согласился, потянулся забрать чертеж…

– Погодь, – Выложил еще два на три изделия. Проставил номера и подал литейщику, – Сначала этот, потом второй, а вот здесь… тут надобно изготовить модель и приехать сюда, мне не досуг заниматься. Делаешь каждой по пять штук и через седмицу, чтоб был здесь. Вот тебе деньги, ежели не сможешь сам – найми, найди, сговорись, но через семь дней жду.

Через половину часа, после того как я ответил на пару десятков вопросов и нескольких пояснений, Антип отчалил домой.

Выпроводил за ворота, вернулся в избу, растопил печурку… Собрался и ушел. В причинном место сидело шило, свербело и чесалось словно наскипидаренное. Понесло меня к старосте. Прояснить вопрос о полигоне, то бишь овраге, чтоб был не далее версты от деревни. Таковой имелся, но был чуток маловат, полста саженей в длину и десяток ширины при этом не прямой, а извилистый и по дну протекал ручей.

Я решительно забраковал этот вариант.

– Федор, – Староста сидел на лавке под образами и усиленно раздумывал, что выявлялось почесыванием подбородка. – А ежели в двух?

– В двух? – переспросил и задумался. Далеко в своих поисках я не заходил и по окрестностям не шатался. Та поляна была скорей экспромтом.

– А дорога, тропа туда есть али прокладывать надобно?

– С версту по лесу надобно идти… телега пройдет. – Успокоил он меня, – а вот как к болоту выйдем, вдоль него, топко будет – токмо пешим ходом.

– А другому не подойти?

– Тогда все три наберется. – Староста равнодушно пожал плечами, явно не понимая пока сути вопросов. Песчаный карьер, усиленно разрабатываемый местными, начинался сразу за околицей в сотне метров от ближайших домов. Я, конечно, могу плюнуть на все и на всех, и устроится здесь. Так бы и сделал. Да, блин, воспитание не позволяет, ну и самому грохот под боком на фиг не нужен.

– Фрол, ты кажется, не совсем понимаешь чего мне нужно, зачем и для чего, – И в двух словах нарисовал перспективу непрерывного грохота стрельбы проверяемых ружей и испытаний всяких прибабах.

После пояснения дальнейших перспектив и рассуждений о том, как будем жить дальше. Искомое место нашлось и всего-то в половине версты. Спросил у него – а почему сразу не сказал?

– Так, это, три зимы назад, тама ветром деревьев много повалило… Не проехать.

– Фрол… Я подпер щеку рукой, ласково смотря в глаза.

Он сначала сидел спокойно, а потом заерзал, отвел взгляд в сторону, – Что Фрол? Там работы на цельную зиму и то…

– Фрол, мне не нужна сейчас дорога и тропа сойдет, ежели по ней лошадь можно провести. Собирайся, покажешь. – Я встал, надел шапку и собрался было выйти во двор.

– Федор, а может по снедаем, опосля сходим?

– На ночь глядя? Нет уж, идем сейчас и без разговоров. – И пошел к выходу.

Примерно через час, мы добрались, и показанный овраг меня удовлетворил по всем параметрам. Сухой, длинный, я насчитал около пятисот шагов, достаточно глубокий и прямой, с шириной два десятка саженей. Немного усилий по расчистке, вырубить подрост спалить сушняк и можно сказать что, ну просто идеальный полигон. Не поленился, прошел до самого конца, взобрался наверх и прошел вперед метров четыресто и вышел на край болота. На обратном пути, трассировал тропу зарубками на стволах, следя за тем, чтоб получалось не слишком извилисто, а пару мест, сохранил специально. После некоторой доработки, можно будет разместить посты охраны. Остальное оставлю Силантию, пусть сам расставляет секреты и пикеты. Знать о том, что здесь делается и как вообще стреляет новое оружие, пока что рановато. Один чудак, таскающийся со своими пистолетами, это так. Местная достопримечательность, а вот слух о целом отряде с такими пищалями может вызвать кучу совершенно не нужных разговоров. После зимы, весной, когда мы вернемся… Надеюсь, мертвецы не слишком разговорчивы?

Лета ХХХ года, Июль 20 день

За прошедшую неделю я выходил их химической избы, только пожрать и вечером, когда на улице темнело и становилось невозможно работать. Помещение разделено надвое, в одном стоит вытяжной шкаф, сундуки, они же склад реактивов, небольшой столик и табуретка. В углу бочка для воды. Во второй комнате, механическое оборудование, пресс для запрессовки состава и закупорки капсюля оловянной фольгой. Небольшая мешалка из дерева – бочонок с крышкой и ручкой. Валки, обшитые кожей и верстак, стоящий на самой середине. За эту седмицу я нахерачил около пятидесяти тысяч капсюлей. Можно было бы сделать больше, но приходилось все делать самому. Заряжать банки смесью, ставить в шкаф, следить за реакцией, промывать, качать насос сушилки, перебирать. Смешивать готовое с порохом (который к стати закончился) набивать доску вручную заготовками, наносить состав. Прессовать, упаковывать по туескам и коробушкам, пересыпая опилками, обмазывать воском. Нет у меня слепоглухонемых людей, коим мог бы доверить процесс полностью, поэтому рутиной занимался сам, а все остальное, почти, что не опасное, доверил Сашке с Климом. Первый занимался перегонкой сосны, второй хлебной браги и очисткой, а если надобно, вторичной переработкой спирта.

Добровольная каторга на сегодня брала выходной, ожидался приезд Антипа с его поделками. Шило воткнутое, не потеряло своей остроты и сейчас. Вскочил с кровати и, толком не поев, ломанулся на околицу, встречать. На полдороги дошло, не гоже генералу бегать. Если командующий бегает в военное время – это может вызвать панику. Перешел на степенный шаг, вышагивая по стрит как турист, крутил головой осматривая наши с Никодимом владения. Как же я оказался прав! Уже сейчас, спустя всего полтора месяца после начала работ, видна разница. По моим записям, на разного рода выплаты, было потрачено девятнадцать рублей десять алтын и две денежки. Селение преобразилось, стало больше скотины, одних овец купили полсотни голов, куры, гуси, утки верещат на каждом подворье. Появилось две лошади и еще одна корова, боров и три свиноматки. Откуда знаю? Да они сами рассказывают и у меня пока что глаза целы. Вот иду и думаю – зачем я завтракал, если мне уже предложили крынку молока с хлебом, овечьего сыра, вареных яиц пяток и даже куриную полть.

И народ уже не такой угрюмый, который видел полгода назад, в глазах светятся искорки и улыбаться больше стали. Оборотная сторона медали тоже есть, общество в лице стариков, приходило к Никодиму и просило избавить от одного семейства. Склочные, вороватые людишки, любители выпить на дармовщинку и очень скандальные… Такие в семнадцатом, комиссарами станут. Силантий собрал свою банду и отработал тактическое занятие – Эвакуация населения из зоны воздействия оружия массового поражения. Избушку раскатили по бревнышкам на дрова и сейчас там пустое место, я его застолбил за собой, Алекса поселю, пусть покажет местным, как надо жить. Будущее подворье ему понравилось, обещал по весне перебраться. Семейку вывезли на дорогу, отпиночили, главе всучили грамотку и отправили на все четыре стороны. Это я упросил, Никодим продать их хотел…

Примерно месяц назад, оправдалась еще одна моя надежда. Ребятня, собиравшая в лесу хворост, узрела чужаков и сообщила в первую голову, стрельцам из дежурной смены. Для благополучного исхода оказалось достаточно, всего лишь демонстрации силы, трое парней прошлись по краю деревни дозором, а еще одна пара, как бы случайно, появилась на крышах, держа в руках дымящиеся фитили.

Навстречу мне ползет телега, пока еще далеко и поэтому не видно – кто там. Присел на валун у края дороги и пожалел, что отказался от всех угощений. Нужно было молоко оставить, с хлебом.

Когда транспорт, дополз, увидел что за рулем сидит Фрол и светится довольной рожей, а в подводе лежала целая куча бревен, явно недавно напиленных.

Я вскинул руку в классическом жесте автостопщиков. Сработало. Лошадка остановилась. Староста степенно (Блин, мне еще учиться и учиться) сошел(!) подошел на положенные уставом три метра и поклонился, сняв с головы шапку. Одергивать не стал, он не входит в круг близких мне людей.

– Доброго дня, Федор.

– Здрав будь Фрол, – поздоровался и… Жив в каждом из нас барин Некрасов. – Откуда дровишки.

Ответ убил на месте, да так, что я расхохотался, не обращая внимания на полное недоумение на лице Фрола.

– Из леса вестимо… Братья видишь, рубят, а я вывожу…

Он попытался еще чего спросить. Но я не смог ответить, просто махнул рукой – проезжай.

Антип прибыл, когда уже все жданки были прожданы и надежды маленький оркестр, заиграл минорное произведение композитора Шопена.

– Тебя где черти носили? Я ужо хотел в лапоть накласть да за тобой послать. Сделал что просил?

От его последующих действий, потерял дар речи и выпал в осадок. Этот хрен морковкин, соскочил с телеги, сдернул с головы свой дурацкий колпак, грохнулся на колени и уткнулся мордой в дорожную грязь, – Спасибо тебе Федор, спас кровиночку мою, от смерти неминуемой… Помогла Агрипина, выходила дочку…

Он еще чего там завывал, да я и половины не расслышал. Плюнул с горя – хоть кол на голове теши, один хрен не выбьешь из него папочкино воспитание. Подошел к вознице, – насколько сговорились?

– Две полушки, – лениво ответил молодой парнишка, лет пятнадцати.

– Вот тебе алтын, встань здеся, в деревню не ходи, все равно стрельцы не пустят. Захочешь испить али коня напоить. Молви им и воды принесут.

Подошел к Антипу, стоящему до сих пор на коленях и почувствовал исходящий от него запах сивухи. У меня с души упал камень, но в тоже время разозлился. Пинком поднял, стараясь бить не слишком сильно, и погнал домой. Верней до ближайшего подворья, где сдал вышедшему из дома хозяину, – облей водой из колодца. Я сейчас вернусь. Сходил забрал два мешка поклажи, на которые указал возчик, на обратном пути, подобрал промокшего насквозь Антипа.

Так мы и шли, мой литейщик от края, до края, двигаясь исключительно зигзагом и я с двумя мешками за спиной, очень похожий на вьючного осла. Когда амплитуда размаха, дважды привела к падению, один раз в канаву (благо сухая) во второй, навернулся в заросли лопуха. Оттуда вылез увешанный репьями, словно собака. Пришлось повторить водную экзекуцию второй раз и не ограничиваться парой ведер, в итоге на него вылили пять. И дальнейший путь, больше напоминал бег трусцой, но по все той же диагонали. Падений больше не было, и мы смогли добраться до нашего дома без приключений.

Вместо того чтоб идти всего десть минут шли полчаса! Вот гоблин!

В избе, заставил Антипа переодеться во все сухое, отвел в сени и на куче мягкой рухляди (Все не доходят руки выкинуть, а вишь ты пригодилось) уложил спать. До вечера еще есть время, за копейку возница подождет, а этот пущай поспит. Из его бреда понял буквально следующее…

Агрипина в полном смысле слова вытянула девочку с того света. При этом обложила молодых родителей таким набором бранных слов, что Антип даже не рискнул мне пересказать – мол грешно так лаяться. А когда выяснилось кто вообще такой Антип для семьи, ему еще в душу перепало, маленькой кулачок въехал в солнечное сплетение и выбил дух, а женке отвесила затрещину. Это он мне поведал шепотом, почему-то испуганно посмотрел при этом на дверь.

В первом мешке лежало десять штук гранатных корпусов. Разложил на столешнице перед собой в ряд… Просил пять, а почему в два раза больше? По очереди взвесил на руке каждый или мне показалось или на самом деле они отличатся по весу. Вспомнил свои ощущения первого знакомства с настоящей эфкой. У этой корпус больше из-за этого хват другой. Не важно, местным как раз будет, у них лапа здоровей моей раза в два. Присмотрелся внимательней и нашел различия – у одних стенки толще и качество лучше. И что мне думать? То, что предо мной работа двух мастеров, ясно и понятно. И даже кто форму готовил. В принципе вопрос понятен, но цену вопроса смогу выяснить только когда чадо проспится. Отложил на потом и с замиранием в сердце полез во второй мешок. Те же самые десять штук. Форма вытянутой дыни, с одного конца потолще с другого заканчивается странным выступом. В тупой стороне отверстие, промерил его и остался доволен, соответствует. Штучная работа, а вот какова будет поточная точность? Во загнул…

Данила долго не мог понять – зачем и для чего нужна трубка с дырками да еще, чтоб были в указанных местах. Мне лень было, да и не хотелось и сейчас не имею желания говорить, боюсь спугнуть, боюсь, что не получится…

С первой половиной работ он справился легко, изготовить широкие кольца, сварить кузнечной сваркой и разогреть, установить на посадочные места. И все это под моим свирепым надзором и кучей вопросов сопровождающих каждое движение. Когда он все сделал, я немедленно уволок поделку и спрятал у Клима на складе. Вес вырос практически вдвое, но это не страшно, возить это должны на подводе.

Со вздохом сожаления убрал «дыньки» в мешок, еще две детали осталось подождать до полного завершения.

Последним, выудил берестяную коробушку перетянутую веревкой из мочала. Внутри укупорки находились три глиняных модели выстрела из подствольника. Я недолго выбирал аналог, брать за основу американскую гранату не стал из-за медной гильзы, к ней всегда можно вернуться. Наша она более подходит.

В моем варианте калибр увеличился до пятидесяти семи миллиметров, что поделать, такой диаметр у трубы оказался. Из полутора метров, ровными оказалось сантиметров пятьдесят, все остальное косое, кривое и во вмятинах. Как далеко будет забрасывать? Какая отдача? Если честно, есть еще один момент, который до сих пор не решил, герметичность пускового заряда. Буду думать.

Взял одну эфку, закрыл дверь на замок и пошел снаряжать, зуд в заднице, понимаешь…

* * *

Сначала мой путь лежал в кузню. Прошелся разверткой, первым метчиком и чистовым закончил нарезать резьбу под запал. На все про все ушло минут десять. В хим избе выскреб последние крошки пороха, обобрал все сусеки. Заткнул деревянной пробкой и, насвистывая что-то бравурное, пошел к песчаному карьеру. По пути навестил Клима, позаимствовал клубок бечевы, с отдачей.

Придя на место, привязал веревку к кольцу, другой конец к палке, разогнул усики… Размахнулся и бросил как можно сильней и дальше. В верхней точке чека выскочила, мне даже показалось, что услышал хлопок капсюля на всякий случай начал отсчет – и раз, и два… Черный мячик упал на дно, а я присел на всякий случай. И три, и четыре, и пять… Проскочила неприятная мыслишка – а вдруг не взорвется?

И восемь, и девять, и десять… Я заволновался, но продолжал считать. Представил себя со стороны – сидит дядька на краю обрыва, бормочет что-то себе под нос и загибает пальцы. Наконец на цифре пятнадцать – послышался глухой хлопок. Выждал пару секунд встал на ноги, отряхнулся и стал сматывать бечеву. Надо вернуть иначе Клим съест без соли, да и под честное пионерское брал.

Спустился вниз, осмотрел место подрыва, нашел несколько крупных кусков, вбитых в песок взрывом. Побродил вокруг, может еще, чего найду, но скоро понял, что это все херня и надо готовить полноценные испытания с мишенями, подсчетами… Всю обратную дорогу мне не давала покоя непонятная задержка взрыва, на испытаниях все образцы взрывателей исправно срабатывали на седьмой секунде, плюс минус одна. Единственно, что пришло на ум – отсырели, набрали влаги… Вполне возможно, хоть они и упакованы в бумагу промазанную воском.

* * *

– Эй, алкаш, ядрен папуас. Вставай, рыба моя… – Я сдернул с Антипа старый полушубок, которым он укрылся с головой.

Он поджал ноги, правой почесал левую, скрестил руки на груди и свернулся эдаким эмбрионом.

Оглядевшись, я подобрал кусок веревки и от души перетянул по откляченному заду. Антип ойкнул и подскочил как ужаленный, держась за ушибленное место.

– Антип, мать твою, тебя жена с дочкой ждет, а ты туточки дрыхнешь… – Рявкнул и отступил назад… На всякий случай.

Жертва ошалело крутила головой, опершись рукой на стену. – А где это я? Федор?!

– Нет, бледная тень отца Гамлета. Давай собирайся, тебя подвода ждет… Он счаз уедет и ты пешком пойдешь, семнадцать верст шагать… – Его шмотки высохли на солнце, я собрал и принес ему. – Одевайся.

Через десять минут удалось пинками выпроводить Антипа из дома. Придав нужное направление поджопником, отправил восвояси с напутственным словом, – Видеть тебя не хочу.

Как мне надоели все эти поездки и то, что основная и нужная часть людей живет у черта на куличиках. Были бы деньги, поставил избы и пусть здесь будут, под боком… Задрало на хрен.

До вечера еще было далеко, и после обеда ушел делать порох, его скоро понадобится много…