Текст книги "Лекарь (СИ)"

Автор книги: Алексей Федосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Ибрагим так оказывается ещё и разбойник? Ты не боялся ходить со мной? А скажи мне, кем был тот бедолага, которого зарезал Юсуф?

– А как прикажешь выжить, когда у тебя ничего нет? Когда твой конь сдох по середине пути. Вода кончилась, еды нет. Да ещё нашлись твари которые захотели забрать последнее, мою жизнь. Того дурачка, что кончил Юсуф, встретил вечером, он сбежал и пробирался домой, не судьба. Мухаммад, если сможешь, поверь мне. Я не разбойник, а жертва. Что мне сделать, чтоб ты поверил?

– Рассказать всю правду! Именно то, что произошло, Там, на самом деле. А не слухи, что ходят по пустыне. А для начала, сколько ты взял денег у Исаака?

– Там было всего двадцать динаров. Золотом.

– Сколько!! – Я посмотрел на Исаака, он отвел взгляд в сторону.

– Ибрагим ты, куда дел такие деньги? На них можно спокойно прожить год, ни в чем себе не отказывая.

– Что я и сделал. Вернее хотел, был вынужден бежать, меня нашли. Я жил в дороге, изредка заходя в города, покупал, что нужно и уходил. А потом они закончились, а потом встретил тебя, Юсуфа, напросился на работу.

– Исаак. Я прошу меня простить, и …. Я верну тебе эти деньги.

– Я тебя прощу, после того как ты вернёшь мне тридцать динаров.

Тут уже я не выдержал, – Исаак, побойся бога.

– Что Исаак! Я понес убытки. Этот сын шакала, взял не деньги, а моё сердце, и излечить его сможет только достойное вознаграждение, которое прольет бальзам.

– Вернешь деньги, Ростислав, прощу.

– Исаак, он умер, есть только Ибрагим.

– Ибрагим, сколько у тебя осталось динаров?

– Тридцать два.

– И у меня есть, двадцать. Верблюдов ты купил, в дорогу есть всё, ну, почти всё. Осталось купить припасы.

– Ибрагим отдай Исааку его деньги.

– Исаак, зови сына, я расскажу, что мне нужно, и пусть он идет, купит, я дам два динара, медных, за помощь.

– Три! Ты обещал Три. – Поправил он меня и вышел из комнаты.

– Мухаммад, Нам надо уходить….

– И что? Меня не ищут, а ищут тебя, и ты должен мне рассказать всё, как было на самом деле.

– Не верю я этому еврею. Не верю. Он сейчас сына пошлет, тот и приведет стражников. Собираемся и пошли.

Схватив за рукав галабеи, он потащил меня к дверям, через которые мы вошли в жилище Исаака. На пол дороги, мы услышали голос Исаака.

– И куда это вы собрались? Да ещё с моими деньгами. – Они стояли вдвоем у входа в комнату.

– Вот сынок смотри, что бывает с людьми, которые не верят своим друзьям, они бегут. Забывают обо всем на свете. Даже о своих словах.

Я выдернул рукав, – Ибрагим, Ты с чего так вдруг…. И я следом за тобой. Тьфу, на тебя.

– Исаак, и ты Рувэн, мы должны идти, я сам всё, что нужно куплю, слава богу, помню город немного. Исаак, я благодарю тебя за угощение и гостеприимство оказанное мне. Передай поклон Саре, я с ней обязательно поговорю.

– Ибрагим, отдай деньги и пойдем. Или ты хочешь уйти, не расплатившись по долгам?

Проворчав: что мусульманская собака, заставляет отдать деньги честного христианина, еврею. Он достал и кошеля два динара и отдал все остальное Исааку. Он взял, высыпал на ладонь, и стал пересчитывать. Мы уже стояли в дверях, когда он закончил, – Мухаммад, с тобой всегда приятно иметь дело. Ибрагим будешь в нашем городе заходи. Двери моего дома всегда открыты для друзей моего друга.

Это было последнее, что мы слышали, потом створка захлопнулась, лязгнул засов, и мы оказались на улице. Со всех сторон нас окружили крики продавцов, и покупателей азартно торговавшимися. Я огляделся по сторонам и со словами. – Нам туда – повел Ибрагима в нужную сторону.

Нужный нам переулок встретил нас мелодичным перезвоном, постукиванием маленьких молоточков и буханьем больших молотов, по наковальням. Снопом искр, вспыхивающих при каждом ударе. Я подошел к одону, мастеру сидящему на низенькой скамеечке, потом ко второму, потом вернулся обратно.

Ибрагим, видя мое расстроенное лицо, спросил меня, – Что всё плохо?

– Да старый Хаким умер, а сын его не стал продолжать дело отца, а перешел в медники. Постой здесь я сейчас вернусь. – С этими словами я нырнул в узкую щель между домами, шаг. Второй, ещё несколько и мой нос упёрся в доски. Я постучал. Тишина. Стукнул сильнее.

Прислушался, мне показалось, что там кто сопит. – Открывай, Это Мухаммад пришел.

Сначала было тихо, потом раздалось какое-то поскребывание, словно меня пытались рассмотреть в щель. Наконец я услышал старческий дребезжащий голос, – Уйди, Иблис, Мухаммад умер, а тебе я не открою.

– Старик открывай это Я, Мухаммад, я вернулся в этот город.

Позади меня послышалось сопение, кто лез в эту дыру следом за мной, я резко развернулся и выкинул вперед руку, за неё схватили и дернули, прошептав голосом Ибрагима, – Ты мне чуть глаз не выбил, а что здесь? Тут кто живет?

За спиной послышался скрип ржавых петель, – Мухаммад, заходи, и тот, кто с тобой тоже. Зажился, я, может вы иблисы, и освободите мою душу.

Маленькая узкая клетушка, с крохотным окошком в ладонь шириной, через которое с трудом пробивается пыльный луч света. В двух шагах от нас, на полу сидит, человек впустивший нас. Лицо изрезанное глубокими морщинами в обрамлении остатков волос. Крупный нос с горбинкой, нависает над впалыми губами, когда он заговорил, верней зашамкал, во рту мелькнул один зуб.

– Ты назвался Мухамадом, – Спросил дедок, слеповато вглядываясь в Ибрагима.

– Нет, уважаемый, Это он Мухаммад, а я Ибрагим.

Словно не слыша ответа, продолжил. – Я знаю, что Ты умер. Твоя душа приходила ко мне и каялась в грехах. Я простил тебя. Так поэтому прошу тебя, забери мою душу. Устал я жить в одиночестве, почти не выхожу. Вот и сейчас с трудом смог встать и впустить того, кто принесет мне успокоение. – Говоря это, старик лег на спину, вытянулся, сложил на груди руки.

– Мухаммад, – Прошептал он совсем тихим голосом, ты вернул….

Я подождал немного, потом положил руку ему на грудь, ничего. Склонился, послушал его дыхание, не было. Выпрямившись, провел рукой по лицу, закрывая глаза.

– Это кто? – Прошептал Ибрагим.

– Это отец моей покойной жены. Много лет назад он проклял меня, обвинив в том, что это я виновен в смерти любимой дочери. Поверишь, я даже не оправдывался. Просто ушел.

– Ты женился на дочери этого нищего старика?

– Что ты, просто со смертью Ганийи, казалось, из его дома вынули душу. На него обрушились все беды, какие только были возможны. Он за год потерял всех сыновей, погибли на войнах, а потом пришла другая беда, мор. Из всей его родни он один остался в живых, словно в насмешку пережив детей, внуков и даже правнуков. У него было всё, что мог себе пожелать смертный, в его мастерской работало с полсотни человек. Я с ней познакомился в его лавке, куда пришел покупать лекарский инструмент. В тот день, она посмотрела мне в глаза, и вдруг сказала, что хочет быть моей женой. Она первая заговорила со мной, а я стоял и пылал лицом как мак, не в силах вымолвить и слова. Только и смог что, кивнуть головой словно дурачок. Она рассмеялась, звонким, как серебряные колокольчики, смехом, прикрыла лицо и убежала. А я стоял и смотрел ей вслед, глупо хлопая глазами.

– Так это его ты искал?

– Да!

– Он что был таким хорошим мастером?

– Он был лучшим! И все свои секреты унёс с собой.

– И что такого он знал? Старики обычно держатся традиций. И думаю что он был таким же.

– У меня бывало много всякого, что я покупал в разных лавках разных городов, но только его инструмент, был идеальным, он даже не ржавел. Его можно было не вытирать и не смазывать жиром. Он всегда оставался острым.

– Мухаммад. я столько лет живу в твоей стране, и видел много всякого, сначала я удивлялся чудесам, потом понял что они все творение рук человеческих. Но в это …. Поверить, не смогу, я воин и видел много всякого железа, но такого что б не ржавело, не встречал в своей жизни ни разу.

Я усмехнулся, – Жаль, что я не могу тебе показать его труды. Посмотри в том углу, может там есть вода? Мне надо подготовить тело и договориться потом, о его похоронах, он достоин того, чтоб быть нормально погребенным, а не зарытым как бездомная собака.

Ибрагим шагнул в угол, потряс сосуды, в одном раздалось бульканье, посмотрев по сторонам, он нашел глиняную миску и, наклонив кувшин, стал наливать воду. Она потекла тоненькой струйкой, а когда он наклонил сильней из него выпал сверток, замотанный в мягкую кожу. Шлепнулся в посудину, обрызгав всё вокруг. Со словами: а вот и клад, он вытащил, стряхнул капли и положил рядом, после этого долил до краев.

Я пододвинул её к себе поближе, приступил к гъусуль. После окончания я завернул тело в кяфан, сел рядом с телом умершего и стал читать намаз джаназа.

Очень скоро я закончил, покряхтев, как старик, поднялся на ноги.

– Ибрагим, ты, что затих друг мой, – С этими словами я повернулся к нему сидящему у самой двери коморки. Он задумчивым видом, рассматривал лежавший перед ним набор ножиков, крючков, зажимов. Всё было в идеальном состоянии, и блестело в тусклом дневном свете.

– Мухаммад, Я признаюсь в том, что был не прав. Я знаю, сколько должна пролежать в воде кожа, прежде чем станет осклизлой. Но! Они такие словно их сделали сегодня утром!

– Этому набору уже немало лет, он его делал как подарок, мне. Когда я ушел, оставил ему, не хотел брать ничего, что напоминало мне о ней. Если посмотришь внимательно, среди вязи найдешь две буквы. Одна с одной стороны другая с другой. Мухаммад и Ганийя. Навеки.

Я сейчас уйду, пойду, договорюсь, что б старика отнесли на кладбище. Жаль не могу проводить его, но думаю, что он простит меня ещё раз, как простил сейчас. Жди.

С этими словами вышел, прикрыл за собой дверь. За спиной лязгнул засов.

Мне очень быстро удалось найти нужных людей и договориться с ними. За пять динаров они согласились мне помочь. Мы пришли, попросил их обождать, а сам шагнул в темноту, остановился, подождал, когда глаза привыкнут к мраку. Постучал, – Ибрагим открывай.

Дверь открылась, я шагнул вовнутрь, в комнате висело пыльное облако. Скрывшее от меня всё. Из этой пелены на меня надвинулось что-то серое и бесформенное и заговорило голосом Ибрагима. – Мухаммад, я видел многое в своей жизни, но такого я ещё не видал, – Взял меня за руку потащил туда, где лежало тело Хакима. На полу рядом с ним лежала груда всякого скарба, но больше всего мне бросились в глаза золотые динары.

– Ибрагим. – Я закашлялся, – накрой всё это и давай вынесем тело, за ним пришли.

Пока мы ходили, через оставленную открытой дверь, просочилось немного свежего воздуха и пыль, летавшая облаками, стала оседать вниз.

Вернувшись, мы заперлись. Ибрагим, который чуть ли не приплясывал от нетерпения, снял покрывало с этой кучи добра. Сел рядом и стал перекладывать вещи из одной кучки в другую.

Потом решил пересчитать деньги, под его бормотание и мелодичный перезвон, я осматривался. Кувшины, стоящие в углу были перевернуты, тряпки служившие пробками, вынуты и валяются рядом. Я прошел в угол, где умер Хаким, скатал рванье, которое служило ему ложем. Получившийся тюк, отнес к входу и оставил там. Когда прошел обратно, мне что-то не понравилось. Я вернулся обратно, сел на корточки и посмотрел в угол. На полу явственно проступила узкая полоска, встал, шагнул, она исчезла, вернулся, присел, и вновь увидел её на том же месте.

– Ибрагим, – Позвал я его, – Хватит считать мелочь, иди сюда, ты мне нужен.

– Ого, мелочь, я уже насчитал двести динаров, золотом, а ты говоришь мелочь. – Потом он окинул кучу и договорил задумчивым голосом, – Ну за это всё, ещё можно получить динаров десять.

– Ибрагим! Иди сюда, – Требовательным тоном позвал ещё раз.

– Ну что тебе.

– Иди сюда и присядь на моё место и посмотри в угол.

Нехотя он прошел и сделал как я просил. Потом встал, прошел туда. Провел рукой по полу.

– Здесь, очень тонкая щель, я не знаю, как это сделали, но подцепить это невозможно.

Потом, задрав голову вверх, посмотрел на окошко. – И света маловато.

С этими словами стал накручивать кусок тряпки на палку. Зажег. И наклонившись, стал осматривать более внимательно. Дым от факела стал подниматься вверх, загораживая и без того маленькое окошко, скоро вся клетушка заполнилась клубами едкого дыма. Я закрыл нос и рот, концом чалмы, и настолько низко пригнулся к полу, что почти лег на него. Уже почти ничего не было видно. Глаза слезились. Я уже хотел выползти за дверь, как прозвучал голос Ибрагима, – Есть. Нашел.

Раздалось шипение, погасшего факела, потушенного в миске с водой. Мимо меня прошла бестелесная тень, открылась дверь. Тонкая струйка воздуха скользнула вовнутрь, приподняла дымную завесу и потащила её в окно. Так мы и просидели некоторое время он за дверью я на полу с этой стороны. Вскоре стало возможным рассмотреть кучу лежавшую по середине.

– Ну что Мухаммад. посмотрим, что накопил твой Хаким. – Ибрагим прошел, вытащил из кучи две неприметных железки. В углу присел на корточки и вставил их еле заметные отверстия, повернул и с силой потянул вверх. Каменная плита скрипнула и поднялась, открывая темноту.

– Ибрагим, с чего ты вдруг решил, что Хаким имеет к этому отношение, – Я заглянул в непроглядную тьму. Подобрал маленький камешек и бросил, спустя мгновение он простучал по ступенькам.

На что мне молча показал две причудливо изогнутые железки. – Долго не мог понять, зачем они нужны тебе, круглые с поперечиной, и хитрой ручкой, нажимаешь, и половинка встает поперек. Отпускаешь, она выпрямляется. Отложил в сторону хотел спросить. А тут ты это нашел, а раз среди вещей было, значит Хаким, причем. Ну что кто первый полезет?

– А кто из нас воин, а кто лекарь?

– Тьфу, на тебя, трус. Хоть бы раз сказал, что я мужчина и сделал мужской поступок.

– Я сделаю, пойду позади, с вещами.

Ибрагим отошел к входной двери, закрыл её, задвинув засов, осмотрел хлипкое сооружение, покачал головой, – М – да, при желании её выбить, как два пальца о булыжник.

Подобрал тряпку, расстелил на полу, мы сгребли на неё весь скарб, получился довольно увесистый кулёк. Подвязали веревку, чтоб можно было повесить на спину, оставив руки свободными. Я перекинул через плечо, бывало и тяжелей. Пока мы собирались и готовились, прошло время. Ибрагим зажег новый факел, опустил его к низу, высветив первую ступеньку.

– Мухаммад, если там будут змеи, я вернусь и убью тебя.

Я стоял и смотрел, как желтовато красный свет постепенно уходит вниз, отворачивая лицо в сторону от струи дыма поднимающейся вверх. Снизу, донеся глухой голос, – Давай спускайся. Подхватив с пола вещи, я подошел к краю, внизу светилось тусклое пятно.

Мысленно попросив Аллаха послать мне удачу, встал на первую ступеньку. Постоял немного, шагнул дальше.

– Мухаммад, давай спускайся. – В голосе проскользнула тревога.

Я остановился, – Ты хотя бы посветил, не видно ничего.

Темнота под ногами стала рассеиваться, по мере того как приближался свет. Ибрагим поставил на полу маленький светильник.

– Вот тебе и посторонись, надо закрыть дверь.

Я сделал пять шагов вниз, поднял светильник над головой, оглядываясь по сторонам, над головой прозвучал голос Ибрагима ворчавшего по поводу неподъемных тяжестей которые ему приходиться ворочать. Посыпались мелкие камушки и песок, с легким хрустом плита опустилась обратно. Спустившись, Ибрагим забрал у меня, светильник и с видом хозяина зашагал вперед. Остановившись перед поворотом, он дождался меня и отступил в сторону, пропуская вперед. На низеньком столике стоял светильник, освещая комнатушку чуть больше чем та, из которой мы ушли. Но было ещё одно отличие, это два комода, с навесными замками, стоящими по дальней стене.

С облегчением я скинул свою ношу, «как я теперь понимаю, ишаков» и уселся прямо на полу.

– А Хаким то был парень не промах, – Ибрагим бродил по комнате, вороша ногой мусор.

– Ты чего ищешь?

– Хочу посмотреть сто внутри, нужна железка, какая ни будь, что б замки сковырнуть.

– Мы сверху забрали всё? Может в узелке посмотришь, – я ногой двинул ему кулек.

– А что самому лень?

– Ну не то что бы лень, у тебя лучше, получается, работать руками….

– А что я нашел эти штуки?

– Тебе повезло. Где они к стати?

Ибрагим поковырялся в куче и вытащил одну из них, – На.

Я взял, нагнулся к светильнику и стал внимательно рассматривать со всех сторон, несколько раз согнул, разогнул. Подошел и присел рядом с комодом, Ибрагим посвети.

Как, обычно ворча что-то, стал освещать. Я крутил запор из стороны в сторону, потом вставил во внутрь ключ и повернул. Раз оборот, два, ещё один и с легким щелчком замок распался на две половинки. У меня почему – то задрожали руки. Мысленно послав себя к иблисом, я стал поднимать заскрипевшую крышку. Ибрагим склонился рядом со мной, когда мы выпрямились, кроме разочарования на наших лицах читалась досада. Комод был пуст.

Ибрагим встал и пнул второй, он легко сдвинулся с места, судя по всему, он тоже был пуст.

– Хаким, Хаким, – Произнес он имя, в слух, покачивая головой. – Куда же ты дел свои деньги?

А может? – С этими словами он сдвинул в сторону этот деревянный ящик, смахнул в сторону пыль с пола, и стал осматривать. Я сидел, а в голове у меня крутился вопрос

«зачем закрыто? Закрыто, зарыто, закопано, прикопано, откопано, выкопано. А может они не пустые, и внутри что ни будь есть?»

Я присел, заглянул, внимательно осматривая дно. Пошарил рукой, надавливая на каждую доску. Ни чего. Посмотрел на второй пока ещё закрытый.

«если в этом нет то и там нет вон как легко Ибрагим откинул его в сторону.»

В задумчивости, наблюдая как, Ибрагим, копошиться на полу, я стал постукивать ключом по краю комода.

Стук, стук.

В голове эхом отозвалось, – звяк, звяк.

Стук, стук.

Опять тоже эхо, – звяк.

Я продолжал постукивать.

«Хаким, что у тебя здесь было? И было ли это твое? Сейчас раздвинутся стены, и вылезет из них всякая нечисть. Хотя одна вон на полу сидит, и молчит, смотрит на меня как на сумасшедшего. Сам такой. Ну что ты пялишься, дырку просмотришь, чем я её лечить буду»

Ибрагим сидевший на полу протянул руку и перехватил мою, которой я отстукивал по краю, тряханул, приводя меня в чувство.

– Мухаммад, шайтан одногорбый, ты что делаешь? – Как-то весело он это говорил.

– Ибрагим что ты веселишься, тебе понравилась моя музыка?

– О, да! Мухаммад, очнись. Он вдруг хлопнул меня по щеке, оттолкнул от комода, захлопнул крышку.

Я сидел на полу тупо пялился перед собой. Ибрагим покопался в наваленных вещах, которые мы принесли сверху, нашел кувшин с водой, плеснул мне в лицо. Все это я видел как бы со стороны. Ибрагим отвел меня к входу, посадил на ступеньки, где я и просидел, пока не пришел в себя.

– Ибрагим, – Прохрипел я, – дай воды, что со мной было? Как я здесь оказался? – Говоря всё это, я попробовал встать. Почти удалось, если не считать того, что я просто упал лицом вниз, успев подставить руки и не разбить морду. На шум прибежал Ибрагим посадил меня обратно, сел на корточки и заговорил спокойным голосом. – Ну, очнулся?

– Дай попить? – Больше просипел, чем проговорил. Ибрагим сходил за водой. Пока я пил, мелкими глотками, больше не влезало, он начал свой рассказ.

– Я почти закончил обшаривать пол. Когда за спиной раздалось монотонное постукивание, глянул это ты сидишь, смотришь на меня и стучишь. Ну сидишь, и сидишь, я пошел сюда попробовал поднять плиту, не получилось, вернулся что б найти ключ, а ты продолжаешь, и улыбка до ушей, твоя бородатая харя сияла как солнышко. Я заговорил, ты молчишь, я тебя стукнул, только голова мотнулась. До меня дошло, что-то не так, схватил тебя в охапку и оттащил сюда. Здесь ты ожил.

– Ибрагим, я тебе говорил, что я умнее?

– По-моему ты глупее.

– Нет, мой дорогой, я умнее, хотя эта хитрая скотина, меня чуть не убила.

– Кто?

– Хаким расплавил золото, обклеил слиток тонкими дощечками и вставил эту доску в стенку комода, дай мне ещё воды.

Приятно было пить, и наблюдать за выражением лица.

– Только для того, что бы обезопасить себя он насыпал на дно какой-то дряни. Ты только заглянул и отошел в сторону, а я там внутри торчал, вот и нанюхался. Как меня скрючило.

Ибрагим встал и хотел пойти туда, – Подожди, остановил я его, рано ломать, сначала открыть надо и выбраться наружу, сломать и убежать, а то будем, как два дурака сидеть и пялиться друг на друга, пока не сдохнем. Он остановился, вздохнул. Вернулся и сел рядом.

Поерзал, устраивая свою тощую задницу на каменных ступенях. Откинулся на стену и, прикрыв глаза, мечтательно произнес, – Сколько там может быть золота?

– Я думаю тысячи на две, три, динаров.

Он открыл глаза, сел. – Выберемся, домой пойду. С такими деньгами, я себе боярство куплю.

– С такими деньгами! Да, тебя, твой повелитель, как он называется?

– Князь.

– Твой повелитель, коназ, тебя поперек бревна положит, и заберет твои деньги. Лавку открыть и торговлю начать. Женится, детишки появятся. Наследникам дело передашь.

– А сам то, чего как перекати поле, по пустыне шатаешься? Если посчитать сколько раз я тебя с собой звал…. можно половину дороги замостить.

– Так я почти согласен, осталось только отсюда выбраться. Забрать золото и унести ноги из этого города.

Ибрагим поднял с пола светильник и полез осматривать плиту, закрывшую вход. Запыхтел, пытаясь приподнять. Спустился вниз, сел на место. – Не открывается и не куда вставить ключ. Мы с тобой как две мыши. Попались.

– Но Хаким же отсюда выходил. Я думаю, что должен быть ещё один выход.

– А может он, и не закрывал?

– Может быть и так. Тогда наши дела плохи. Я говорил, что он был хорошим мастером?

«По проходу мы прошли прямо, потом спустились вниз, свернули налево…»

Мы с тобой сейчас под соседним домом, можно попробовать, выбраться через него.

– если посчитать, сколько ступенек мы с тобой спускались вниз, нам копать…. От старости сдохнем. Пойду, осмотрю комнату ещё раз.

– По внимательней, а то дернешь не то, что надо, приспит к иблисам.

– Я только посмотрю, переставлять, и дергать не буду. – С этими словами он подхватил с пола светильник.

– Э – э, а я что в потемках сидеть должен?

– Так пойдем со мной, у входа постоишь.

С кряхтением поднялся, – Пошли. Тебе только палачом, быть, жалости в тебе ни капли.

Всё было на своих местах. Не считая того, что мы изрядно наследили, в пыли остались отпечатки. Ибрагим занес ногу, чтоб шагнуть, как я остановил его, – Погоди. Подними светильник повыше. Давай начнем отсюда.

– А что отсюда увидишь?

– Очень много! Смотри, как всё пылью припорошено. Где мы прошли видно. На шаг влево и стой там.

– Чего?

– Влево шагни на шаг и замри.

«Вот мы вошли, прошли до комодов, я остался у первого, Ибрагим у второго, вот он вернулся обратно. Сел рядом, смотрит, я открыл. Встал, шагнул, ударил ногой, сдвинул. Всё ровное, одинаковое. Шарит по полу. Вот он подхватил меня, тащит обратно»

– Теперь перейди на право. И опусти светильник к полу, но не очень низко. Руку поверни. Тень на пол кидает.

– Я тебе что…. – Не найдя с чем сравнить, замолчал.

«Вот оно!»

– Вот оно! Ибрагим смотри что там, – Я указал на едва заметные продолговатые вмятины в пыли. – Очень похоже на следы. Если встать на последние отпечатки и пошарить может там, что ни будь и найдется.

Осторожно ступая, Ибрагим подошел к самой стене. Стал осматриваться.

«Сесть. Колени упрутся, повернутся …. А смысл так подходить….. Это должно быть в стене….»

– Ибрагим смотри, что мы ищем, на стене.

Он кивнул головой, и стал освещать каждый камень, внимательно осматривая, прежде чем коснуться его рукой.

Я молча смотрел за ним и за игрой теней. Это продолжалось довольно долго. Успел устать и подумывал, о том, чтоб усесться прямо на пол.

– Есть, – раздался довольный голос Ибрагима.

– Что там?

– Я камень вынул, за ним кольцо, чтоб пальцем зацепить. Дергать?

– Погоди, я до плиты доберусь. – Добрел до лестницы и, поднявшись по ступенькам, присел,

– Давай.

Над ухом раздался тихий скрип, я толкнул спиной плиту. Она легко стала подыматься. Достав из сумы рулончик ткани, подсунул и отпустил.

– Ибрагим иди сюда.

Он подошел и пристроился рядом со мной, – Твой Хаким занятный человек. Надо же такое придумать.

Я спустился, вниз предоставив ему возможность, выпустить нас из этой темницы. Ибрагим поднял плиту и вниз хлынул поток свежего воздуха. Выбравшись, он прошел к двери, прислушался, потом вернулся обратно.

– Мухаммад, надо выломать эти, золотые доски, только чем? – Спросил он оглядываясь.

– Пройти, всего ничего, сходи, возьми, деньгу дай.

– И вся улица будет здесь, интересоваться: зачем в коморке Хакима, молот понадобился?

– Купи! Не нужен, молот, возьми топор, например. По-моему ты тоже нанюхался этой дряни.

– Может их просто вытащить, а потом сжечь, отрава сгорит, а ….. оставшееся соберем.

– Хотя нет, здраво рассуждаешь. Только не забудь, что двух странников ищут по всему городу. А тут они такие счастливые, с двумя комодами: Салам, это мы.

– М – да! А может….

– Ибрагим!! Иди и купи. Только по сторонам, смотри.

– Лекарь, а тебе не кажется, что ты ….

– Заканчивай спорить, я останусь сторожить, если что, спущусь вниз. Давай, иди.

Ещё поворчав для приличия, он всё-таки ушел. Я остался один и решил ещё раз осмотреть клетушку. Мне очень подозрительной показалась плита на входе. Уж очень она смотрелось, как-то странно. Все были из светло-желтого камня, а эта чуть-чуть отличалась. Осмотрел, ничего. По краям ровный слой застывшего известкового раствора.

На нижней доске двери, было написано:

??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

«И, поистине, он из-за своей любви к богатству, стремления сохранить его скупится израсходовать из него часть, которую предписано раздавать»

Прочитал я и задумался. К чему это? Не похоже на Хакима. Хотя к старости….. кто его знает, что перевернулось в его голове.

За дверью послышались тихие шаги, кто-то подкрался и затаился. Я молчал, оглядываясь по сторонам. С той стороны устали ждать и послышался скрежет, попытался просунуть лезвие и подцепить засов. Я ухватился за него и надавил, не давая поднять. Послышалась, ругань. В дверь застучали, требовательным голосом потребовали открыть. Потом, послышался глухой удар, и наступила тишина.

– Мухаммад, открывай, это я Ибрагим.

Я открыл, Ибрагим за шиворот втащил тело, бросил у стены. Глянул на него, труп. Череп проломлен.

– Мухаммад, быстро этого вниз, я туда, разбиваю комоды, забираем золото и уходим, думаю что этого, – Кивнул головой на мертвеца, – скоро хватятся.

Говоря это, он потащил, было к люку свою жертву, но я остановил его. Указав на плитку, – Разбей!

Ни слова, ни говоря, он размахнулся и ударил молотом, она треснула, ударил ещё пару раз.

Я вытаскивал обломки, откидывая в сторону. Под ними была маленькая ниша, а в ней небольшая шкатулка. Ибрагим засопел в ухо, заглядывая через плечо. Поднял крышку………

Пусто!!!

Сплюнув, Ибрагим потащил в подвал себя и покойника.

«Хаким!! Для чего всё это? Зачем это все было делать?»

Дошел до входа, наклонился, оттуда послышались глухие удары, треск ломаемого дерева, брань. Он вылез, злой как шайтан, как собака, я сначала подумал, он убьет меня на месте, броском пластины. Сдержался, бросил под ноги. Я даже не стал поднимать, и так знал что там медь.

– Ты знал?

– Догадывался.

– И когда?

– Как только ты ушел, посмотри на дверь, внизу.

Ибрагим подошел, присел, разглядывая, потом спросил, – И что бы это значило?

– Хаким это написал, и поместил в это место, потому что богатство потеряло для него смысл жизни, он раздал все, что у него было. Каждый раз она служила ему, напоминаем о бренности бытия.

Он вскочил и прошелся по каморке как ураган, единственный кого он не стукнул, был, я.

– Ибрагим, успокойся, того что мы нашли нам хватит, собираемся и уходим, скоро этого искателя, – я мотнул головой, – хватятся, придут сюда. Если все оставить, как есть, нас полгорода искать будут. Все будут считать, что мы нашли здесь кучу сокровищ. А нас с тобой…. Нас с тобой самих на ишаке прокатили.

Не сдержавшись, выругался. Да пусть меня простит Аллах.

Мы довольно быстро навели, можно сказать почти порядок, покидав все вниз. Забили мусором, плитку на входе, утоптали. Мы стояли уже на выходе, Ибрагим открывал, я стоял, позади него навьюченный как верблюд. Оглядевшись ещё раз, он распахнул дверь.

Мы вышли, солнце перешло, за полдень. Народа на улицах было мало, мы не спеша, дошли до места, где Ибрагим оставил купленных верблюдов. Нам оставалось пройти пару домов. Ибрагим шедший первым остановился, потом попятился назад, увлекая меня за собой.

– Ты чего?

– Что-то нищих слишком много, для этого места. С утра здесь не было ни одного, а сейчас человек десять.

– Ибрагим, уходим. Я думаю, нас теперь и на воротах пасти будут. Нам теперь надо умудриться из города выбраться.

И мы ушли. Когда дошли до ближайших, стало ясно что, и здесь нас ждут. Стражников было человек двадцать, и они не спали, а довольно бодро шерстили выходящий караван.

Мы остановились.

– Что делать будем? – Спросил Ибрагим оглядываясь. – Ты вроде бы здесь бывал, выводи, давай.

Я не успел ничего ответить, позади нас послышались шаги и из-за угла вышли три стражника. Мы отвернулись лицом к стене, надеясь, что они пройдут мимо, но судьба не была благосклонна к нам. Один, самый ретивый остановился рядом и, толкнув Ибрагима, в плечо потребовал, назваться.

– Меня зовут Мустафа, почтенный. – Ответил, низко кланяясь и отступая на шаг в сторону.

– А ты кто? – Обратился он ко мне.

– Меня зовут Юсуф, почтенный. – И так же склонился в поклоне.

– Кто и откуда? – Они стали расходиться, охватывая нас полукругом и прижимая к стене.

– Мы только сегодня утром, с караваном пришли, из ХХХХ. Стал отвечать Ибрагим, он выставил перед собой руки ладонями вперед, растопырив пальцы. – Мы работам гончарами.

– Что-то вы на гончаров не похожи, уж больно чистые….. Вы пойдете с нами, именем эмира я требую ….

Аллах ему судья. Что он хотел потребовать? Не успел он договорить как Ибрагим повернувшись, перехватил копье, отступил на шаг в сторону и маховым ударом перерубил горло. Второй удар, древком и ещё один падает без чувств на брусчатку. Третий открыл рот, чтоб закричать, но подавился зубами, вбитыми ему в глотку….

В общем, мы имели один труп, и двух полудохлых стражников, пустую улочку, и кучу неприятностей.

– Ибрагим, у тебя что, голова в штаны упала? Ты что творишь? Нас теперь точно будет искать весь город.

– Лаяться потом будешь, тащи туда. – Он рукой махнул в сторону тупика.

С десяток шагов и мы дошли. Бросив труп на землю, побежал за вторым, бросив на ходу

– раздевай.

Когда он вернулся, я уже заканчивал стаскивать кольчугу. Мой пленник пришел в себя и стал шевелиться и попытался что-то промычать. Ибрагим быстро исправил это недоразумение.