Текст книги "По дороге во сне"
Автор книги: Алексей Хворостухин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Несколько минут назад ты сказал, что заманил меня в ловушку, выхода из которой не существует. Не это ли полноценная возможность причинить вред?
– Нет, нет! Я лишь создал условия и некоторые обстоятельства. Твое появления и невозможность выбраться отсюда, это сугубо твоя заслуга.
Кейдан задумался. Неужто всё происходящие, есть свидетельство его сокрытых желаний? Неужто ситуация, выход из которой невозможен из-за него самого, станет тем самым концом, что желает его скрытое внутри? Неужто он такой жалкий человек, неспособный даже на проявления истинных эмоций, постоянно встречающихся на пути следования в своем собственном сознании?
Все эти вопросы возникли в голове Кейдана, и как белая пелена, заслоняющая взор, перекрыли поток любых мыслей, не позволяя думать не о чем другом. Старик смотрел на своего гостя пока тот задумчиво молчал. Так проходили минуты, никто не произносил и звука. Спустя какое-то время старик устал неподвижно стоять и поспешил избавить себя от лишнего груза. Воссев на свой ожидающий трон, хозяин особняка продолжил взглядом вгрызаться в неподвижного гостя, застывшего словно задумчивая статуя. Кейдан перебирал в голове всю поступившую информацию, пытаясь склеить объяснения происходящему. В начале своего пути он не обращал внимания на окружающий его мир, ибо был поглощён мыслями, что ему таки открылась возможность, через которую он мог получить то зачем пришел. Потом, через некоторое время последовало осознания, что сон длится слишком долго, и возможно в глубине его действий лежит какая-то ошибка, не дающая выбраться из мира, раскинувшегося в собственном сознании. И последним звеном раздумий стали слова подсознания, подтверждающие догадку, что выбраться невозможно. Но в то же время эти слова звучали как стимул или точнее, как точка опоры для мыслей позволяющих усомниться в собственных раздумьях. Думая о том, что выхода нет, придя к этому заключению самостоятельно, у Кейдана не осталось выбора кроме как содрогаться от осознания собственной ничтожности и неспособности решить эту проблему. Но получив тот же вектор направления мыслей только со слов другого, пусть и на самом деле это были слова самого Кейдана, он смог создать внутри себя зерно сомнения, ставящие заключения о том, что выхода не существует в статус невообразимой ахинеи. Весь этот процесс, звено за звеном строился в голове, сопровождая его безмолвием и абсолютным игнорированиям происходящего вокруг.
Очнувшись из раздумий, Кейдан обнаружил старика, сидящего на кресле и смотрящего на него глазами, отражающими самодовольства. Он не произнес и слова за то время пока Кейдан рылся в своей голове. Смирено ожидая, он смотрел за гостем и как только тот подал признаки присутствия, заговорил с ним:
– Особняк в твоем распоряжение. Ты найдешь здесь всё то, что помогало мне не сойти с ума. Тебя ждет много дней в моей компании, так что прошу обустраивайся здесь как дома.
Старик поднял руку, словно демонстрируя своему зрителю визуальное подтверждения сказанному. Медленно направляя её из одного края комнаты в другой, старик, не отрывая взгляда смотрел на Кейдана. Последний в ответ, не обращая внимания на жест хозяина, медленно отступал, пытаясь исчезнуть из этой обители обезумевшего подсознания.
– Тебе не уйти! Не сбежать! Я победил, и твоя жизнь принадлежит мне!
С этими словами и поднятой рукой, старик разразился громким, холодным хохотом, пронизывающим даже самых стойких людей.
Медленно отступающий Кейдан сначала двигался размеренно спокойно, словно владел ситуацией, но после того, как его подсознания, облачившиеся в образ старика, зловеще рассмеялось, нечто внутри надломилось и неописуемый ужас посетил всё нутро, сворачивая органы в тугой узел, распространяющий по телу приступы агонии. Сгорая в пламени страха и боли, он более не мог контролировать свое тело, принявшие решения броситься бежать как можно дальше, унося себя от источника угрозы.
Старик наблюдал, как тело его гостя растворяется во мраке раскинувшегося коридора. Он сопровождал его бегство незатихающим смехом, отражающим все эмоции, полученные от осуществления своего долго оживающего плана.
Добежав до двери, через которую проник в особняк, Кейдан безуспешно попытался выбраться наружу. Дверь не поддавалась, какие бы усилия он не прикладывал, а иных выходов из деревянного строения он не видел. Долго мучаясь в беспомощных попытках пробить выход наружу, Кейдан наконец осознал тщетность своего занятия. Отойдя от двери, он вернулся в огромную библиотеку.
Перешагивая порог, Кейдан как притаившийся вор сначала выглянул из-за угла, и не обнаружив то, от чего убегал, шагнул дальше. Направления его движения выстроилось таким образом, чтобы максимально отдалить свою фигуры от темного коридора, в конце которого, раскинулась комната со своим пугающим хозяином внутри.
Вновь проникнув в библиотеку, пройдя к противоположной стене от входа, Кейдан медленно шагал не сводя глаз с проема, откуда несколько минут назад убежал. Единственный известный ему выход из этого строения, словно по велению или собственному желанию, не хотел выпускать гостя. Дверь не поддалась, поэтому Кейдан решил воспользоваться привилегией своего состояния. Он принял решения вернуться на четвертый этаж и там, под грузом давящего сна, отправиться дальше по своему сознанию.
Добравшись до лестницы, не отпуская взглядом проход, он поднялся на последний этаж и смиренно выдохнув, словно избежав участи смертника, стал обдумывать как быстрее заснуть.
Один из проверенных способов растворить свое сознания в пучинах сладкого сна, заключается в сопровождение последних минут бодрствования книгой, не имеющей увлекательного сюжета. Такой раздел как научная литература, всегда способствовал Кейдану в его научном походе, и зачастую книги этого раздела сопровождали его в теплой постели перед сном. Читая подобные работы, его мысли цеплялись за определённые термины или доводы, сплетались с ними и в результате создавали поток размышления, нагружающий и без того уставший, за целый день работы, мозг. Этот поток был выключателем, всегда работающим.
Кейдан вспомнил об этом способе, когда вновь прогуливался по этажу в поисках возможностей. Он наткнулся на раздел, спрятавшийся под зовом художественной литературы. Это были полки, заполненные научными работами, связанными с миром, лежащим за стенами особняка. Первый взгляд, брошенный в том стремительном желание изучать, утонул в ярком свете, струящимся от работ, скрывающих внутри себя захватывающие истории, отражающие забытые мысли Кейдана. Сейчас же тот раздел источал неприязнь, ибо знакомство с их автором стерло всю притягательность, оставляя только желания быстрее исчезнуть отсюда. Но научная литература, хоть и была написана тем же автором, не отталкивала своего новоиспеченного читателя, стоящего прямо напротив полок, заваленных книгами. В них Кейдан не видел того, что источали полки, где лежат работы с его переработанными мыслями. Эти книги были не изучены, они оставались в статусе сохраненного источника информации, что помогало преодолеть неприязнь к автору. В книгах могли храниться разные элементы помогающие лучше узнать мир и поспособствовать утолению еще не угаснувшего желания изучать. Эти придуманные факторы помогли Кейдану преодолеть мимолетный ступор. Он выбрал несколько экземпляров, сел напротив лестницы, чтобы можно было видеть того, кто мог подняться, и раскрыв одну из книг, приступил к выполнению своего плана.
Находящиеся внутри встретило своего читателя названием «Как устроена эта вселенная», безымянного автора. За названием было размещено содержания, состоящие из пятнадцати пунктов. Первым из них значился объёмный материал с заглавием «Время». В нем автор рассказал про течения времени в определённых частях этого мира.
Где-то время было значительно ускоренно, благодаря чему местное населения жило более развито. Жители тех отдаленных земель, создали новые технологии, развивали все известные науки, преобразовывали жизнь, стремясь получать наконец лучший образ существования, но все их потуги приводили лишь к одному финалу. Несколько раз они были на грани уничтожения из-за амбиций некоторых личностей, умело пользующихся пороками людей. Населения определённых городов сгорало от своих сугубо человеческий пристрастий, что приводило к бесконечным войнам, сокращающим общее населения. Моментом прекращения этого бессмысленного перерабатывания жизней, становилась скука от творимых ими ужасов. Затишье длилось до определённого момента, пока в восстановившимся населении вновь не возникали искры того пламени, что никогда не угаснет в человеке.
Глава касалась не только скоротечности, но и безжалостного замедления. В определенных участках время медленно тянулось, из-за чего развития людей в той местности остановилось на непонятных созданиях, не имеющих ничего общего с человеком. Эти существа брели по своему доступному, жизненному пути, не замечая ничего вокруг своего существования. Они неосознанно жили в обществе себе подобных и мыслями не касались тех атрибутов, делающих человека венцом цивилизации, поэтому их история не имела каких-то значимых моментов. Всё связанное с аномалией замедления времени было изложено в маленьких абзацах, рассказывающих лишь про необычный феномен.
Далее в той же главе встречались еще несколько форм времени, но Кейдан пропустил их даже несмотря на то, что основной задачей было усыпить себя. Скучное повествования и неинтересные детали могли прекрасно справиться с заявленной задачей, но Кейдан, на основе выработавшейся привычки избегать всё скучное и не несшее внутри себя определенной ценности, пустился дальше по содержанию книги.
Следующая глава именовалась «Живые существа». Тут повествования велось про разные живые организмы, населяющие этот мир. В числе прочих были люди, состоящие из разных племен и разных веток развития; животные, не имеющие аналогов в мире откуда пришел Кейдан; некие гибриды, совмещающие в себе вышеперечисленных представителей; так же были создания словно вышедшие из острого ума одаренного писателя, одними из которых были те самые существа, жившие на дне озера, виденного в первом осознанном сновидении. Как оказалось у них была история, у них были задачи, выполнения которых лежит в основе их существования. Как только взгляд Кейдана затронул интересующую тему, мысли затуманиваясь стали растворяться в тесных объятиях сна. Интерес и желания узнать определенные подробности, встретили желанную преграду, через которую полусонное сознание пыталось выхватить открывшиеся детали, но в ответ лишь медленно затухало, отправляясь в путешествия.
Замедляющиеся дыхания, острая боль в глазах, блаженная темнота. Клубок непонятных мыслей, словно поток воды из открывшегося крана, бешенным напором стремится куда-то в неизведанные дали, туда, куда сознания неспособно унестись самостоятельно.
С книгой в руках, одиноко сидящие тело сопровождалось зорким взглядом старика. Он смотрел на Кейдана зная, чем всё закончится. Он не боялся, что его сознания убежит, ибо старик знал, как будет развиваться судьба человека, создавшего его.
Первое, что стало доступно взгляду, это яркий свет с неизвестным человеком внутри. Щуплый мужчина неизвестного возраста, в темном плаще, темной шляпе, скрывающей его взгляд, черных брюках, с подходящими под цвет костюма ботинками и черных перчатках, нависших на руках, сжимающих трость, являющейся атрибутом, а не предметом необходимости, неподвижно стоял под фонарным столбом, лучи которого освещали пространство вокруг. Под защиту лучей попадала пустующая скамейка, несколько деревьев и огромные хлопья пушистого снега, падающего с темных высот. Эта картина предстала перед взглядом Кейдана и он сразу же понял, что происходит вокруг. Не прошло и нескольких секунд как воспоминания наполнили голову, а представший перед глазами пейзаж уже заиграл новыми красками. Всё открывшееся вылилось в подтверждения того, что способ сбежать из особняка всё же присутствовал. Старик обманул его и веденное сейчас было подтверждением этого суждения, но Кейдан не мог принять это. Внутри него разрастался скептицизм, берущий основу из неведанных глубин собственных ощущений. Ему было недостаточно визуальных подтверждений, поэтому он двинулся к неизвестному человеку с целью подтвердить лучший из вариантов. Последний, увидев, что к нему кто-то приближается, снял перчатку с правой руки, нащупал во внутреннем кармане серебренный портсигар, достал оттуда сигарету и поджёг её бензиновой зажигалкой, также смиренно хранящейся в том же внутреннем кармане. Огонь от тлеющей сигареты освещал его черты лица при каждой затяжке, служившей подсобником мыслей. Когда Кейдан подошел вплотную, человек выбросил остаток сигареты и холодным голосом проговорил:
– Тебе не выбраться.
В это мгновения, когда слова затухли в неотвратимости тишины, Кейдан словно погружаясь в пучины неизвестности, смог вырваться оттуда и глаза открылись, принимая тот факт, что тело его всё еще находится в особняке.
Сон прервался после услышанных слов. Уже через несколько минут после своего появления, лучи от картины яркого пейзажа быстро затухли, ввергая сознания в беспросветную тьму. Из пучин этого мрака, собирающегося вокруг будто прожорливое создание, вырвался тонкий лучик света, пытающийся вытащить Кейдана с неправильного мира. Затем луч перестал быть маленькой надеждой и стал основой для целого мира, заполняя всё вокруг и проявляя тем самым уже знакомую местность. Голые стены в мгновения обросли уже привычными книжными шкафами. Над ними всё та же люстра, потрескивая от наполняющего электричества, освещала каждый уголок огромной библиотеки. Всё те же стены, тот же потолок и пол, всё те же этажи, связанные одной лестницей, словом – всё осталось точно так же, как и в мгновения, когда Кейдан незаметно для себя отправился в сонное царство.
Жадно хватая воздух, Кейдан пытался найти объяснения произошедшему. Он очнулся в том же месте, из которого хотел сбежать, хоть и следовал всем установленным правилам мира. Сон во сне, как он выяснил на примере, служил неким переходом от одного к другому. Засыпая в одном месте, он просыпался совершенно в другом, и именно такого эффекта пытался добиться Кейдан, усыпляя себя. Но результат не оправдал ожиданий. Возникший кусочек другого мира игриво заманил в свои просторы и через мгновения растворился, ввергая человека, ищущего спасения, в границы того особняка, от пут которого он хотел сбежать.
Единственный доступный путь отверг его желания исчезнуть, но мысли не хотели принимать эту действительность. Обдумывая варианты, Кейдан вновь погрузился в себя, не замечая ничего вокруг. Лишь слова пробудили его, заставляя отбросить раздумья.
– Тебе не сбежать! – знакомый голос прозвучал над головою Кейдана.
Услышав голос, внутренние инстинкты попытались спасти хозяина. Бросившись через весь этаж, устремляя себя к противоположной стене, нутро Кейдана вдруг наполнилось спокойствием. Его более не пугал хозяин голоса. Его не пугали мысли и сложившаяся ситуация, не пугало возможное будущие, как не пугает заключенных под вечную стражу, не пугали слова и образ старика, стоящего на том месте, где Кейдан только что сидел. Это небывалое спокойствие, посещающие заслуженно приговоренных к смерти, породило внутри Кейдана неизвестные ему чувства. Он словно позволил провидению диктовать его собственную судьбу. Он хотел стать наблюдателем, не вмешивающимся в свою личную историю. Такие мысли позволили избежать всех страхов, копившихся под грузом желания возвратиться в реальность. Его сознание будто наполнилось двумя ярко-выраженными чувствами. Первым было полное безразличия к личности старика и его мотивам, вторым, раздуваемым необходимостью выполнения, было желания выбраться из этой ситуации. Хоть он и осознавал, что вариантов как ему действовать, чтобы удовлетворить второе чувство, не было, Кейдан всё же не мог отрицать горящие желания. Думая об этом, он смотрел на старика, наблюдающего за своим гостем глазами, сверкающими пламенем победы, от чего Кейдан вдруг завязал разговор:
– Мне не выбраться отсюда, да?
– Без сомнения, – выпрямляясь проговорил старик, всё так же облаченный в черную накидку.
– Ты обманываешь меня, способ всё же есть?
– Я здесь слишком давно чтобы допустить такую оплошность. Выхода нет, как бы ты не желал и не старался покинуть этот особняк.
Кейдан демонстративно брызнул на своего собеседника сомнением и отступив на шаг, двинулся к лестнице. Старик смотрел за ним с безразличием, доступным лишь победителям. Действия и мысли Кейдана никак не могли нарушить ход его плана, поэтому он с высоко поднятой головой устремился вниз, оставляя гостя один на один со своими жалкими потугами.
Прошло несколько часов, прежде чем сон вновь забрезжил на горизонте сознания. Сначала мысли, как непоколебимые стражи стояли на защите бодрствования, отталкивая все разрастающиеся сонные очаги. Невообразимая сила скрывалась в тех мыслях, звучащих как бой набата, как зов глашатая, кричащего о сложившейся ситуации. С одной стороны, было осознания, что выбраться не получится, ибо один эпизод попытки сбежать уже провалился. С другой стороны, как непомерное чувство посещающие каждого идиота, думающего о своей личности и поступках в высшей степени исключительно, было чувство, что не смотря на провальный эпизод, сбежать всё же получится. Исчезнуть, пусть и на мгновения, ему удалось, из-за чего в голове Кейдана появился план, основанный на некогда читаемых книгах. В далеком прошлом, когда он только брался за изучения такого понятия как сновидения, к нему в руки попадала разная литература. Книги отличались качеством содержания, качеством написания и качеством изложенного материала. И когда огонь, поглотивший без остатка, загорелся внутри Кейдана, он наткнулся на книгу, повествующую о осознанных сновидениях. В ней полностью рассказывалось об этом состоянии: как оно устроенно, как объясняется с точки зрения науки и простых обывателей, как применяется некоторыми представителями рода человеческого, спекулирующих на доверии простодушных людей, что можно получить из него, как управлять и вызвать. Всё это во время первого прочтения не особо увлекло Кейдана, но всё же некоторые детали смогли пронестись сквозь года и появиться как спасательный круг, в момент, когда мысли о спасении стали затухать. Вспомнились забытые строчки о так называемой «Настройки осознанного сновидения». В них речь шла о том, что можно получить конкретный сюжет, если правильно насытить организм определёнными деталями. Так, например, если нужно чтобы сновидения состояло из приключения, необходимо несколько часов перед сном, или лучше весь день, провести за книгой этого жанра. Далее всё зависит от вашей впечатлительности, если с восприятием всё нормально, то картины, созданные сновидением, окрасятся в цвета того жанра и направления, что вы насытились перед сном.
Существует и другие способы настройки сновидения, но Кейдан, в минуты отчаяния, вспомнил лишь связанный с книгами. Именно в этой маленькой мысли крылась возможность спасения. Она как пылающая звезда, озарила своим светом заплутавшую душу, и позволила ей придумать план, основой которого стала особенность того мира, где находится Кейдан. Всё вокруг было его осознанным сновидением, а сон в этом мире, был порталом в другой эпизод сновидения. Если правильно украсить свои мысли нужными деталями, то можно было создать то, что вполне могло помочь выбраться отсюда. Этими суждениями Кейдан вооружился через несколько часов блужданий в собственном сознании.
Первым, что он решил проверить, стала работоспособность его теории. Взяв книгу о жизни неизвестных созданий, он спустился на первый этаж, где стояли удобные кресла, прикрыл дверь, ведущую в логово старика, развернул кресло, чтобы видеть тот проход откуда мог прийти хозяин, и усевшись на него, пустился в изучения книги.
Первые прочитанные слова были лишены какого-либо смысла, ибо мысли не давали сфокусироваться на содержании. Неосознанно думая о своем плане, Кейдан не понимал то, что читал. Слова утратили способность передавать информацию. Бессмысленная околёсица тянулась на протяжение нескольких минут, пока мысли не сбросили обороты. Тогда текст, из раза в раз начинавшийся сначала, обрел ту форму, которую оставил автор.
Повествования велось о существах, населяющих этот мир. Сотни разных видов, неспособных существовать в мире реальном, нашли себе место в сознание Кейдана. Автор рассказал о том, как устроена фауна, наполняющая отдельные уголки этой вселенной. Первые строки кратко пересказывали всё содержания книги, затем повествования уходило в классификацию определенных созданий. Их быт, их цели, их желания и задачи, всё это сопровождало каждого отдельного представителя выбранного вида, коих насчиталось более сотни. Для каждой твари находилось место, называемое домом. Но если для людей, дом – это нечто приятное, теплое и безопасное, то для этих созданий, дом – место, где можно спокойно прокормить себя и свое потомство. Выбор их обитания вытекал из количества живущих созданий для пропитания. Они питались меньшими, в то время как ими питались существа побольше. Так заведено в этом мире и в мире откуда пришел Кейдан. Почти все представители здешней фауны описывались как хищники. Они охотились на себе подобных, на существ слабее и иногда, в часы обжигающего голода или из-за собственных предпочтений, нападали на существ значительно выше рангом и размером. Так выглядела жизнь всех созданий, описанных в книги.
Немалую часть книги занимали научные объяснения определённых аспектов жизни. Этот раздел не увлек Кейдана, но с поставленной задачей справился на ура. Сонливость вновь загорелась внутри.
Усталость, отсутствие нормального сна и погружения сознания в пучины научной литературы, разожгли внутри желанное чувство. Глаза начали слипаться, мысли растворяться, тело ослабевать. Всё близилось к засыпанию и лишь изредка, когда сознания почти пересекало финишную черту, тело испугавшись давало импульс, от которого Кейдан вздрагивая, вырывался из пут желанного состояния. Эти импульсы словно хотели уберечь от чего-то, но Кейдан знал, что это всего лишь попытки организма проверить статус тела и убедиться не погибло ли оно. Они не могли полностью отвадить желания организма и разума спать. Поэтому через несколько эпизодов Кейдан адаптировался и импульсы исчезли, оставляя всё во владения поглощающего сна.
Картина перед глазами в стремительном темпе обросла деталями. Сначала полная тьмой местность заполнилась струящимся светом. Лучи падали с небосвода, дотрагиваясь до тысячи мелочей, раскинувшихся вокруг одиноко стоящего Кейдана. Отовсюду возникали кусочки дикой природы: появлялись камни, разбросанные могуществом природы, появлялась птичья песнь, звучащая из далеких краев, откуда может доносится лишь безмятежное эхо, возникал холодный ветер, пронизывающий саму душу, появлялась трава, листья, обычные шумы, наполняющие любой лес, существующий в гордом одиночестве. Еще через мгновения, перед взглядом Кейдана выплыли обычные деревья, задача которых встречать прибывших гостей. Они были хранителями леса, и они же были его основой. Тысячи деревьев росли на несколько миль в любую из сторон, куда Кейдан бросал свой ошарашенный взгляд. Деревья гордой цепочкой стояли друг за другом, создавая плотность, окружившую маленькую поляну.
После первого контакта с новой местностью, Кейдан ощутил подступающие чувство маленькой победы. Он смог выбраться из особняка уже дважды, что в свою очередь превращало его теорию в возможную реальность. Оставалось лишь проверить настройку сновидения.
Кейдан пустился в изучения. Сделав несколько шагов, вглядываясь в неизведанные просторы, его вдруг сковало чувство опасности. Сначала он действовал машинально, просто повинуясь предупреждениям, голосящим откуда-то из недр его сознания. Замерев на месте, его чувства обострились и обоняние выловило сладкий запах гниющей плоти. От этого открытия, он невольно отступил назад, пытаясь скрыться от него, но сбежать не получилось. Запах окутал всю поляну, словно это была его территория. Он проникал в каждый доступный уголок, вытесняя все мысли и желания, образуя вокруг себя исключительный источник внимания. Он въелся под корку, уничтожил все имеющиеся воспоминания о запахах, он стал одним единственным, отвратительным и разъедающим всё запахом смерти, украшенным исходящей угрозой.
Кейдана порабощал этот запах. Он словно обретал физическую форму, хватал всё нутро в цепкие клешни и как кукловод не давал мыслить или действовать самостоятельно. В его голове была лишь каша, разрезаемая тонкой нитью слабых мыслей, пытающихся найти лучшее решения для загнанного тела. «Скорей избавиться от этой вони, скорей исчезнуть, вдохнуть свежий бриз затхлого запаха особняка».
Кейдан пытался найти источник отвратительного запаха, но вонь не давала сфокусироваться. Во взгляде отражались размытые контуры нескольких камней, поваленных деревьев и высокой травы, доходившей в определенных местах почти до груди. Вся эта картина угнетала на ряду с запахом, поэтому, когда мысли Кейдана по чуть-чуть стали вновь наполнять его голову, он решил сбежать. Еще мгновения назад сделать подобное ему не позволяло что-то удерживающие на одном месте, сейчас же, изнемогая от вони, Кейдан поспешил удалиться, но тело отказалось слушаться, ибо в траве кто-то громко зарычал.
Инстинкты обострились до предела. Он стоял неспособный даже вздохнуть или пошевелить мыслями в голове. Кейдан растворился в полном подчинении страха, сковавшем любую возможность привлечь к своей фигуре излишнее внимания. Он замер, в то время как в траве что-то пробуждалось ото сна. Необъяснимое нечто, скрытое от глаз, но ощутимое нутром и слухом, подавало признаки присутствия. Сначала нечто зарычало словно дикая собака, пытающаяся напугать свою жертву, потом это нечто пришло в движения, и трава стала сминаться под грузом отвратительного тела. Вонь по мере приближения неведомого усиливалась, но Кейдан не мог этого заметить, его полностью поглотил страх перед неизвестным созданием. Это природное чувство, доступное всем живым существам, в моменты полного подчинения отключает излишние восприятия, оставляя лишь те способы получения информации, которые исключительно точно способны передать источник надвигающейся угрозы. Он более не чувствовал того едкого запаха, что без сомнения исходил от прятавшегося в траве создания. Лишь зрения и слух остались с ним, демонстрируя растущую полосу приминающейся травы и злобное рычание, разбавленное хрустом сухих веток.
Неизвестное приближалось. Оставалось лишь несколько метров спасительной растительности. Через пару секунд из травы вынырнула большая лапа, выглядящая как массовое захоронения животных. На большой конечности покоились трупы разных созданий, от неизвестных до привычных, от малых до больших. Сотни трупов были источником той самой вони, они сплетались вокруг друг друга, как первоклассная работа ювелира. Где-то лапы занимали пустующие пространство, где-то голова гармонично покоилась между двух тел, лежащих одно на другом, где-то свисали хвосты и когти, где-то лежали оторванные челюсти и пустующая кожа, где-то органы и кости, словом – это была свалка плоти, но живая и движущаяся по направлению к Кейдану. Когда эта жуткая картина явила себя единственному зрителю, вторая лапа поспешила повторить за своим собратом. Конечность вынырнула, становясь напротив первой лапы. Она не могла похвастаться какими-либо отличительными чертами. Две схожие конечности, два гротескных эпизода возникших перед Кейданом, затягивали петлю страха, образовавшуюся на шеи его сознания.
Необузданная мощь таилась в этих гниющих собраниях трупов. Они рождали что-то выходящие за рамки простого понятия страха, нечто неспособное иметь аналоги в любых ситуациях, словно это был абсолютный страх.
Застывшая лапа вновь сдвинулись, оголяя таившиеся в траве тело. Сначала появились красные глаза, залитые кровью. Затем выплыла кровожадная пасть, заполненная острыми зубами, готовыми разорвать доступную плоть. По острию зубов слонялся длинный язык, облизывая каждый бугорок отвратительной пасти. Всё это находилось на длинной голове, схожей по структуре с внешним видом лап. Её наполняли те же тела что и лапы, отличием было лишь то, что животные, использующиеся в качестве отличительной черты, были не мертвыми, а живыми. Несколько еще живых созданий, уместившихся пусть и на длинной, но всё же маленькой голове, жалобно смотрели глазами полными мольбы. Они попали в беспрекословное владения жуткого создания, использующего их для неизвестных целей. Животные неестественно извивались, пытаясь вырваться из сдерживающих пут, но попытки эти были тщетны. Они ломали себе кости, разрывали плоть, откусывали куски себя, лишь бы получить свободу. Животные не произносили звуков, хоть их гримасы и глаза кричали о дикой боли. Они были заключенными обреченными на вечное страдания в объятиях жуткого существа.
Другая лапа вновь сдвинулась, помогая всему телу появиться на свету. Продолговатое туловище с длинным хвостом в конце, состоящим из нескольких оторванных лап неизвестных созданий, предстало пред Кейданом. По длине всего тела – повторяя внешнею особенность лап и головы – были разбросаны мертвые животные, но размеры их значительно превосходили виденные до этого тела.
Продвигаясь всё ближе и ближе к неподвижному Кейдану, тварь остановилась, словно нашла то, что искала. Сначала существо как хищник подкрадывалось к предположительной жертве, и когда статус её добычи подтвердился, жуткое создание встало на задние лапы, всё еще остававшиеся в траве, и издало тонкий, пронизывающий вопль, пробирающий даже тело, скованное страхом.
Кейдан очнулся от вопля, разбавленного увиденной картиной. Человеческие тела свисали с центра живота. Бледные, исхудавшие, но всё еще живые люди, тянули руки к своему сородичу. Они безмолвно умоляли закончить такое существования, молили убить их, дабы наконец получить освобождения от этого существа, но Кейдан не мог исполнить их желания. Страх пробил его, он замер на мгновения, освободился и вновь окунулся в неподвижное состояние. Увиденное поразило его до возвращения положения, в котором он прибывал последние несколько минут. И лишь когда существо заняло изначальную позу, скрывая тем самым людей, до Кейдана долетел четкий приказ, выброшенный сознанием. «УБЕГАЙ!».
