Текст книги "Мост Невинных (СИ)"

Автор книги: Александра Торн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Его убило, мессир, – подал голос один из солдат. – Пулей около лафетов, у меня на глазах.

– Кто старший среди вас после него?

– Я, мессир, – сказал солдат – седоусый и весь покрытый пороховой гарью; Солерн с трудом узнал того, кто руководил артиллеристами на стене. Поверх черной пороховой маски, из раны на лбу, стекала кровь, покрывая лицо блестящим лаком. – Лейтенант Нуартье, мессир.

– Поведете ваших людей вместо Олльера. Вы в состоянии?

– Да, мессир.

Колонна беглецов медленно потянулась вниз, скрываясь в тайном ходе. Ги не знал, что происходит наверху и мог лишь надеяться, что смертоубийство в воротах, утроенное мастером, задержит мятежников на какое– то время. Впрочем, ворвавшись в тюрьму, где не осталось ни одного солдата короля, они вполне могли сначала отправиться к камерам, чтобы освободить заключенных, захватить склад с остатками оружия, ограбить кладовые – да мало ли дел у захватчиков во взятой ими крепости…

Из девяти десятков уцелевших защитников Бернардена больше половины уже скрылись в тайном ходе, когда Солерн вновь ощутил, как вниз стекает леденящий ореол, от которого грудь сдавливает так, что дышать тяжело. Ларгель рядом с ним с со слабым стоном привалился к стене, а люди в хвосте колонны невольно подались вперед, толкая впереди идущих.

Ги сглотнул и, кивком отправив Ларгеля вперед, пока он не рухнул в обморок, пошел навстречу тягучему, невидимому ореолу. То ли мастеру надоело сдерживаться, то ли он слишком устал, чтобы держать себя в руках.

“Устал”, – подумал Ги: старик спускался медленно, опираясь на стену. Хорошо бы помочь ему, чтоб он шел побыстрее, но Солерн не мог сдвинуться с места. Ореол оплетал его, как свинцовая паутина. Мастер поднял голову и наконец заметил дознавателя.

– Что там? – спросил Ги.

– Некоторое время они развлекались друг с другом, – отозвался Николетти. – Но когда их стало многовато…

– Как вы?

Мастер задержал на нем удивленный взгляд и очень вежливо ответил:

– Благодарю, все в порядке. Вам не нужно заставлять себя помогать мне.

Солерн сжал зубы и шагнул навстречу. Ореол сдавливал ему сердце, и оно билось так медленно, словно во сне.

– Я не могу убрать его прямо сейчас, – мягко произнес мастер. – Мне нужно немного отдохнуть, чтобы люди в тоннеле не чувствовали…

Ги поднялся на несколько ступенек и протянул ему руку. Старик помолчал и осторожно положил на нее ладонь. Ничего не изменилось. Это было просто прикосновение – как у обычного человека.

– Нужно поспешить. Кого вы оставили у зарядов?

– Я приказал нескольким бунтовщикам.

– А если их мастер…

– Не думаю, что этот осторожный щенок рискнет сунуться в Бернарден. Я удивляюсь, как Жильбер заставил его подплыть на лодке так близко к стенам, чтобы принудить наших солдат. Видимо, он и впрямь неординарная личность, – хмыкнул старик.

Когда они приблизились к тайному ходу, Николетти глубоко вздохнул, и ореол вокруг стал выцветать. Рука мастера слабо задрожала.

– Я прикажу нести вас, если вам тяжело идти, – сказал Солерн.

– О, не стоит, я не настолько ослаб здоровьем! Однако мы последние. Рекомендую все– таки отойти подальше от входа.

Последний солдат перед спуском протянул дознавателю фонарь, и Ги с некоторым трепетом переступил порог тайного хода. Перед ним тянулась колонна людей, уходящая в сырую, влажную темноту. Пол под ногами был скользким, а со стен что– то капало.

– Над нами будет ров.

– Да. Это самая опасная часть пути, хотя впрочем…

Потолок над ними содрогнулся. Дрожь передалась стенам и полу, а затем раздался отдаленный, нарастающий грохот, и с потолка посыпалась влажная известка. По колонне пробежал испуганный шепот, и люди остановились.

– Вперед! – громко приказал Солерн. – Не останавливаемся!

Солдаты, агенты и гвардейцы снова двинулись в темноту. Ги обернулся – свет позади исчез. Значит, по меньшей мере, от взрыва завалило коридор, ведущий к тайному ходу.

– Довольно, гм, деликатно, – заметил дознаватель. – Я ожидал, что вы взорвете все крыло.

– Ну, я еще не совсем выжил из ума. Нас бы тут и похоронило, – со смешком отозвался Николетти. – Хотя воспроизводить расчеты из труда Теодоро дель Фьоре пришлось по памяти. Хорошо, что на нее я не жалуюсь. Но лучше тут не задерживаться. Еще неизвестно, сколько придется идти… и куда мы придем.

***

Путь по тайному ходу был длинным, как зимняя ночь. В конце концов Ги пришлось провести Николетти мимо всей колонны, чтобы старик разобрался с каменной плитой, которая закрывала выход. Люди жались к стенам, когда мастер проходил мимо, но несколько раз вслед ему прошелестело “Спасибо”.

Пока Николетти осматривал выход при слабом свете фонаря, солдаты и гвардейцы перевели вглубь колонны Илёр и фройлен фон Эйренбах. Обе женщины еще держались на ногах, хотя в тоннеле было так душно, чтоб даже у Солерна то и дело кружилась голова, и он не мог вдохнуть полной грудью.

Солерн, Греналь и Нуартье расположили за спиной Николетти самых крепких бойцов на случай, если ход приведет их в разгар каких-нибудь уличных боев или в логово мятежников. Однако, когда ренолец нажал на рычаг, отодвигающий плиту, в тайный ход плеснул всего лишь холодный ночной воздух с немного неприятным запахом. Снаружи было темно и до странности тихо.

– Я первый, мессир, – сказал Греналь. – Со мной пойдут шестеро добровольцев. Выясним, что там наверху.

Ги кивнул, и семеро человек, протиснувшись в узкую щель один за другим, исчезли в ночи. Механизм, отвечающий за движение плиты, с трудом дожил до сего дня – его заклинило, едва плита отползла в сторону треть. Так что, пока Греналь проводил разведку, прочие беглецы во главе с Солерном потели над открытием нормального прохода вручную.

Они даже успели немного отдохнуть к тому времени, когда разведка вернулась. Все семеро были целы и невредимы. Солерн жестом подозвал к себе Ларгеля, Нуартье, ведьму и мастера, чтобы выслушать Греналя.

– Мы около пустыря Ром-ан-Виллен, – сказал помощник дознавателя. – Неподалеку от квартала красильщиков.

– То– то я чую, что чем– то приванивает, – проворчал Нуартье. – Но чего тут так тихо?

– Тихо и вправду, – согласился Греналь, – потому что все, кто мог держать оружие, ушли к Бернардену и Эксветену, а кто не мог – те попрятались.

– Значит, в квартале никого? – уточнил Солерн; у него отлегло от сердца, когда он понял, что прорываться с боем не придется.

– Тут– то никого, – сказал Николетти, – и через квартал мы, может, и пройдем спокойно, но куда мы направимся? Едва ли мы можем просто разойтись по домам.

Этот вопрос мучил и Солерна: с тех пор, как они спустились в тайный ход, он пытался найти ответ. Идти к Эксветену? Бессмысленное самоубийство. Пытаться выбраться из Байолы? Но куда? Сам Ги и уроженцы Юга могли бы двинуться к Тийонне, но… какой бы путь они не выбрали – на юг, на север, запад или восток – это значило бы, что они направляются прямиком в руки претендентов на корону Далары.

Греналь кашлянул и продолжил:

– Мессир, если вы хотели выдвинуться к дворцу, то это весьма рискованно. Тут рядом заброшенный дом, и мы влезли на крышу, чтобы осмотреться. Так вот, дворец окружен горожанами так, что туда и всей гвардии не пробиться.

– А сам дворец? Разглядел что-нибудь внутри?

– Совершенно темный, ни единого огня. Вид такой, как будто там вообще никого не осталось.

– Ну, мы это предполагали, – заметила Илёр. – Видимо, регент решил не тянуть время и удрал вместе с королевой и ее ребенком, пока горожане увлеченно брали нашу тюрьму штурмом.

– Да, но где тогда гвардия? Он забрал с собой амальцев для защиты, но если гвардия не последовала за ним, то куда она делась?

На эти вопросы Солерну никто не ответил. Опустив голову, дознаватель долго размышлял и наконец пришел к решению, которое показалось ему разумным и справедливым:

– Главное сейчас – выбраться из Байолы. Никому из нас небезопасно тут оставаться. Ром-ан-Виллен, к счастью, относительно недалеко от предместий. Выдвинемся сейчас же. До рассвета успеем покинуть город. Когда отойдем от предместий, решим, кто и куда отправится дальше.

Никто не стал спорить, и спустя несколько минут авангард из гвардейцев Ларгеля и солдат Нуартье осторожно выбрался из тайного хода. Выход из тоннеля располагался под обрывом, который скрывал их в ночной тьме от глаз тех, кто еще оставался в квартале. Внизу Ги разглядел воду – один из мелких притоков Байи. По нему Солерн и сориентировался. Когда все беглецы покинули тоннель, дознаватель повел их по течению притока, к северным предместьям Байи.

Они шли около часа (при выходе из тоннеля Солерн пересчитал всех живых – вместе с ним из тюрьмы выбралось девяносто два человека) – однако тишина в квартале красильщиков казалась Ги все более подозрительной. До него доносился отдаленный, слабый шум, и, оборачиваясь время от времени, он видел столб дыма и огонь над Бернарденом. Горожане праздновали свою победу – и наверняка вскоре возьмут штурмом и дворец. Если там остался кто– то, способный его оборонять.

Убедившись, что Греналь присматривает за ведьмой и фрейлиной королевы, Солерн поравнялся с Ларгелем и спросил:

– Какой приказ получила гвардия в случае нападения горожан?

– Оборонять Эксветен, разумеется! – недоуменно ответил лейтенант. – Какой же еще приказ может быть?

– Тогда почему не обороняет?

– Может, капитан устроил там засаду?

– Не думаю, – пробормотал Ги. Турвель не так глуп, чтобы заманивать полчища байольцев во дворец, где у гвардии не будет никакого шанса на победу. Неужели регент увел королевских гвардейцев с собой? Не мог же даже фон Тешен додуматься до того, чтобы приказать своим солдатам перебить гвардейцев!

– Мессир! – воскликнул один из агентов. – Смотрите, здесь была схватка!

Солерн и Ларгель поспешили на голос агента. За полуразваленной баррикадой из мебели и дров они нашли два десятка тел. Лейтенант прерывисто вздохнул: даже в темноте было ясно, что часть убитых одета в гвардейские мундиры. Ги присел на корточки около другого тела и перевернул его. Хотя человек был в штатском, Солерн узнал капрала амальского полка – этот человек допрашивал его перед тем, как пропустить во дворец.

– Сомкнуть строй! – приказал дознаватель, поднявшись. – Женщин и раненых – в середину. Нуартье, устройте разведку.

Помощник кивнул и исчез. Солерн молча обвел взглядом пустые улицы. Если регент действительно сбежал из дворца – то что сделал бы Турвель, если бы узнал об этом? Бросился бы он в погоню, оставив дворец?

– Мессир, может, отступим в дом? – предложил Ларгель. – Вон тот как будто пустой, там можно укрыться и устроить засаду.

– Отправьте туда нескольких человек, пусть обыщут снизу доверху. В этом чертовом городе ничему уже нельзя верить.

– Слушаюсь, мессир!

Ги поднялся на баррикаду, развернул подзорную трубу и направил ее на дворец. Вокруг него уже вспыхнуло огненное кольцо, и темные волны горожан нахлынули на Площадь Роз. Символу монархии оставалось недолго, тем более что внутри находился парламент, который байольцы жаждали освободить.

Солерн направил подзорную трубу вдоль улицы, по которой ушла разведка Нуартье, и долго всматривался в то, что чернело впереди. Сложив трубу, он соскользнул с баррикады, махнул Ларгелю и вместе с дюжиной гвардейцев пошел навстречу людям Нуартье. Ведьма, обменявшись встревоженным взглядом с Николетти, поспешила следом.

– Бойня, мессир, – сказал Нуартье. – Здесь и дальше вдоль всей улицы полегло человек триста, не меньше. А мы еще не весь квартал обошли.

– Понятно, отчего жители разбежались, – заметила Илёр. – Кто с кем рубился?

– Гвардейцы короля с кем– то, мадам.

– С амальской ротой фон Тешена, – сказал Солерн. – Я узнал одного из капралов.

– Думаешь, регент и королева… – ведьма многозначительно смолкла.

– Не знаю. Обследуем квартал. Но не думаю, что Турвель убил бы королеву. Регента – да, со всем своим удовольствием, но не королеву и младенца.

– Тогда куда ж он их дел? – резонно спросила Илёр. – Он бы вернулся во дворец, если бы отбил ее величество с его, прости Господи, величеством. Хотя я в принципе не понимаю, с чего это тебя так взволновало.

– Не стал бы он возвращаться, – пробормотал Ги. Он пошел вперед, туда, где мостовая скрылась под грудой тел. В переулках, в тупичках, около домов – всюду были трупы. Фон Тешен устраивал войну всюду, куда приходил. Если чертов выродок сдох где– нибудь здесь, хоть от руки Турвеля, хоть от удара ночным горшком по черепу – то Ги готов был признать, что этот поганый день стал чуть получше.

Из– за тяжелых зимних туч выползла луна и озарила картину побоища. Дома, судя по всему, были покинуты. Хорошо бы кроме еды удалось разжиться телегой и лошадьми. Может, где– то тут им удастся поймать коней, брошенных гвардией. Не пешком же гвардейцы догоняли регента…

В темноте что– то блеснуло. Ги, удивленный тем, что в этой грязи и крови еще может что– то блестеть, подошел поближе и увидел эфес шпаги. Именной – подаренной королем. Солерн даже вспомнил, кому ее вручали – и наклонился, чтобы растащить тела.

– Что ты там делаешь? – окликнула его ведьма. – Мародерствуешь на поле боя?

– Я его нашел, – ответил Солерн, выпрямившись.

– Кто? Регента?! – Илёр бросилась к нему, и на ее возглас кинулись остальные. Наверное, хотели добить, если что.

– Это Турвель, – сказал Ги, стер рукавом засохшую кровь и грязь с лица капитана, и его пальцев вдруг коснулось еле уловимое дыхание. Дознаватель замер. – Господи, Илёр! Он, кажется, еще жив!

Ведьма опустилась на колени около тела, разорвала на нем камзол и рубашку, прижала руки к груди, и из– под них пробилось слабое золотистое свечение.

– Как он может быть жив? – буркнул Нуартье. – Вон, сколько крови, с ног до головы…

– Если бы это все была его кровь, – фыркнула Илёр. – Но нет. Немалую часть пролили те, кого он тут перерезал.

– Сможешь? – спросил Ги. Ведьма подняла на него глаза, и у него сердце екнуло: никогда еще он не видел ее такой изможденной.

– Нет, – сказала она. – Это слишком дорого. Да и кто за него заплатит?

– Я! – раздался позади задыхающийся возглас. Дознаватель обернулся – солдаты расступились перед амальской девчонкой. – Я, баронесса фон Эйренбах, плачу вам за его жизнь! – она сдернула с шеи жемчужную нитку с золотым крестиком, усыпанным бриллиантами и рубинами. – Пожалуйста, он всегда был добр к… ней, – фрейлина запнулась, прижала к груди сына. – И к нам. Помогите ему!

– Хорошая мысль, – сказал Солерн. – Турвель – человек Монфреев, и если ты поставишь его на ноги – то это наш билет в Невенн, под защиту северных герцогов.

Ведьма долго смотрела ему в лицо и наконец тихо спросила:

– Ты же понимаешь, что это предательство короны?

– Ты где– нибудь видишь здесь корону? – Ги кивнул на два столба дыма, поднимающиеся в небеса над Бернарденом и королевским дворцом. – Байола в руках мятежников, и ни один из нас не может здесь остаться. А я лучше сдохну, чем предложу шпагу регенту, будь он проклят.

Агенты и люди Нуартье согласно загудели.

– Ладно, – ведьма облизнула губы. – Попробую. Но мне все равно потребуется… потребуется взять у кого– то… я потратила слишком много в тоннеле…

– Бери мою, – Ги протянул ей руку. – Давай, я не против.

– Но ты же…

– Возьмите мою, мадам, – вдруг сказал Нуартье и тоже протянул руку ведьме. – Вы нас вывели, а я не так уж и стар, чтобы цепляться за пару лишних лет жизни.

– И мою! – воскликнул один из агентов, придвигаясь ближе.

– И мою!

– И мою тоже!

Илёр опустила глаза, но Ги успел заметить блеснувшую в них влагу.

– Ладно, – ворчливо буркнула она. – Возьму у всех понемногу и займусь нашим пропуском. А ты куда?

– Нужно найти лошадей, телегу, какие– нибудь съестные припасы, лекарства, если повезет. Одежду для гвардейцев и солдат Бернардена. Словом, дел по горло. Нуартье, когда мадам закончит, сообразите носилки и отнесите Турвеля в дом. Туда же проводите мадам и девушку. К утру нам нужно убраться из Байолы.