Текст книги "Мост Невинных (СИ)"

Автор книги: Александра Торн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Что вы тут делаете? – прошипели за спиной графа; тот резко повернулся и едва не покончил с послом случайным выпадом шпаги.

– Я проснулся от шума, – ответил Фонтанж, стараясь держаться с достоинством. – Что происходит?

Посол изменился почти до неузнаваемости. Вместо старого щеголя, кокетливо жалующегося на подагру, сидя в каталке, перед Фонтанжем стоял угрюмый, худой и невысокий офицер.

– Что происходит, – процедил Линденгардт, смерив графа тяжелым взглядом. – Как будто вы сами не догадываетесь.

Почему-то это прозвучало как: “А если догадываетесь, то долго не проживете”, и Фонтанж на всякий случай отступил от окна в сторону галереи. Рядом с Линденгардтом вдруг вырос амальский лейтенант и глухо гавкнул что-то на своем дикарском языке. Посол покачал головой и жестом велел ему уйти.

– У меня небольшой выбор, мессир, – вдруг мягко сказал Линденгардт и вытащил из-за пояса пистолет. – Мне придется либо пристрелить вас, либо взять с собой.

Глаза Фонтанда вылезли на лоб. Он даже представить себе не мог, чтобы амальский посол мог сказать такое, не говоря уже о том, чтобы сделать.

– Но, – продолжал Линденгардт, – поскольку я в некотором роде вам обязан… и поскольку вы, очевидно, продались кому-то из претендентов… Что ж, будет полезно оставить вам жизнь. Эй, там!

– Что вы несете? – выдохнул Фонтанж, вжимаясь спиной в стену. – Вы с ума сошли!

Посол отдал короткий приказ подошедшим солдатам, и они молча обступили графа. Лейтенант протянул руку к его шпаге, и Фонтанж в негодовании взмахнул ей в опасной близости от лица этой шавки.

– Не смейте ко мне прикасаться! Вы знаете, кто я?

– Нет, – флегматично отозвался лейтенант, – я все равно. Вас обезоружить или убить, вам понять?

– Кто дал вам право…

– Живей! – раздался окрик посла. – Убейте его, если он не отдаст шпагу или вздумает сопротивляться!

Граф сглотнул и, побагровев от унижения, швырнул шпагу к ногам лейтенанта. Тот все так же флегматично ее подобрал и кивком велел солдатам отконвоировать Фонтанжа во двор. Там они запихнули главу Секрета Короля в карету, куда спустя несколько минут забрался посол. Он молча оглядел Фонтанжа и наконец изрек:

– Странно, вы же не дурак.

– Вы очень милы, – холодно ответил граф.

– Зачем вы в это влезли? Решили сыграть в создателя королей? Так предыдущий плохо кончил.

Фонтанж знал, о чем он: Рене Эдмонтин был колесован по приказу очередного короля, которого запихнул на трон Далары во времена столетней смуты.

– Не понимаю, к чему вы это говорите.

Линденгардт поморщился:

– Перестаньте. Вы сговорились с ведьмой, чтобы посадить на трон кого-то из ваших герцогов. Я сейчас не намерен угадывать, кого именно.

– Зачем я вам нужен? Что вообще происходит?

– Горожане берут штурмом Бернарден.

Фонтанж задохнулся:

– Там же королева! Под видом фрейлины, но…

Линденгард вздохнул:

– Нет. Там фрейлина под видом королевы. Бедняжка.

Наконец-то перед графом все озарилось ярким светом. Проклятие! Но если герцог подсунул горожанам наживку, то значит, он намерен покинуть… Черт! Черт!! Черт бы побрал амальского ублюдка! Всех амальских ублюдков!

«Мне нельзя покидать дворец! Только не сейчас, не в эту минуту, когда может решиться все!»

– Пока они заняты, мы выберемся из Байолы, – продолжал Линденгардт, – и займем одну из крепостей на северо-востоке. А там я укажу его высочеству регенту на то, чью сторону вы заняли в этой ситуации. Он непременно захочет узнать, кому вы продались и за сколько. Его высочество очень мстителен, как вы могли заметить.

– Но я… я же… – выдавил граф, готовый удавить посла собственными руками.

– Мне непременно нужно указать на виновного. Ничего личного, ваша светлость. У вас есть завещание?

“Это он!” – вдруг осознал Фонтанж. Он еще не понимал, зачем послу Амалы платить бунтовщикам в Даларе, зачем ему вообще так стараться сбросить регента с трона, но теперь был уверен – этот таинственный благодетель, снабжавший мятежников деньгами и оружием перед ним.

“Но я выясню!” – упрямо подумал граф; карета тронулась со двора. Ему было страшно, но он сжал зубы. – Я выживу и выясню!”

***

– Наводите, – сказал Солерн; пушки со скрипом повернулись в сторону площади и горожан, которые на руках тащили лодки. Уже стемнело, и только колышущийся свет факелов освещал толпу.

– У нас хватит пороха, картечи и ядер, чтоб перебить всю эту чернь, – сказал Олльер, – так чего вы ждете?

– Хороший вопрос, – внезапно поддержал коменданта Николетти. – За юной фон Эйренбах с младенцем уже пошли, она скоро будет внизу. Разве один– два залпа не выиграют время Илёр и тем, кто расчищает проход?

– Они взбесятся, – пробормотал Ги. – Их слишком много, и наш запас пороха и зарядов выйдет раньше, чем кончатся горожане Байолы. Я поговорю с ними.

– С ума сошли? – ласково спросил мастер, и ореол вокруг него сразу сгустился так, что по спине Солерна прошел холодок. – Я заставлю отступить первых, кто влезет на стену, но…

– Вам нужен ваш дикий мастер или нет?

Старик удивленно взглянул на дознавателя, и Ги, передав ему подзорную трубу, указал на крытую телегу, около которой стояли Луи Жильбер с тесной группой ближайших союзников. Рядом с мужчинами в обычной одежде обреталась фигура в длинном черном плаще с глубоким капюшоном. Она выглядела бы комично, если бы не…

– Найдите мне палку, простыню, скатерть или хотя бы рубаху, – приказал Солерн. – Мне есть, что сказать их главарю.

– Да почему же вы не хотите просто перебить этих тварей! – в отчаянии прошептал Олльер, но жестом велел солдату принести все, что нужно. Ги и сам не знал, почему. Но, глядя со стены на фигуру Жильбера, озаренную светом факелов, он почему– то не мог поступить иначе. Этот человек внизу ничего не боялся – и люди вокруг него тоже. Солерн уважал их хотя бы за смелость, с которой они давали отпор амальцам и регенту – пока двор и аристократия прятались во дворце рядом с тем, кого должны ненавидеть.

Солдат высунул между зубцами на стене флаг из швабры и белой простыни, замахал им из стороны в сторону. Ги, рискованно высунувшись из бойницы, сложил руки рупором и закричал:

– Переговоры! Луи Жильбер, мы должны поговорить!

Будь тут ведьма, она бы усилила его голос, но Илёр помогала гвардейцам расчищать тайный ход, и Ги сомневался, что из– за шума внизу его услышат. Однако белый флаг заметили – Жильбер вскинул руку и что– то громко крикнул. Движение лодок ко рву остановилось. Шум превратился в неясный гул; вожак мятежников шагнул было к краю рва, но кто– то из своих благоразумно схватил его за локоть. И правильно – Ги бы тоже не стал доверять врагу.

– Я Ги де Солерн, – крикнул он и вскочил на край стены между двух зубцов. “Совсем спятил!” прошипел Олльер за его спиной. – Вы помните, что я дал вам слово! Я готов сдержать его!

Человек сорок, как минимум, вскинули к плечам ружья, целясь в него. Солерн знал, что он плохая мишень – в сумерках, в темной одежде на фоне темных стен. Но один слаженный залп и…

Луи Жильбер молча направился к краю рва. Он шел без факела, и его с трех сторон прикрывали собой горожане Байолы. Сердце Ги сжалось. Человек внизу остановился и поднял голову – его лицо белело в полумраке. Почему он не боялся? Достаточно одного выстрела, чтобы бунт лишился своего лидера, но…

– Я помню, – вдруг крикнул Жильбер в ответ. – Но откуда мне знать, что вы не лжете, чтобы потянуть время? Чтобы к вам подошли солдаты из дворца, например?

– Они не придут, – сказал Ги. – Никто не придет сюда защищать королеву, потому что ее здесь нет.

По толпе прокатился глухой, страшный рокот. На лбу и спине дознавателя выступил пот – люди внизу сомкнули строй вокруг Жильбера, и уже не меньше сотни дул смотрели на Солерна.

– Ложь! – крикнул соратник Жильбера. – Лжешь, пес!

– Нет, – сказал Солерн. – Регент отправил сюда фрейлину с сыном, распустил слух, что это королева, чтобы выбраться из Байолы, и увезти настоящую королеву и наследника.

– Докажи! – закричал тот же человек, и его вопль подхватила на миг притихшая толпа.

– Мне не нужно доказывать! У вас, Жильбер, есть мастер, которому легко узнать правду!

Люди внизу снова смолкли. Из взгляды обратились к фигуре в плаще. Этьен Рено, если это, конечно, он, невольно попятился к крытой телеге.

– И кого же будет спрашивать этот мастер? – осведомился Луи Жильбер.

– Меня, – сказал Солерн; сердце колотилось так, словно готово было разорваться. – Я спущусь к вам, и ваш мастер сможет спросить меня.

– Вы помешались, – тихо сказал Николетти.

– Снимите с меня вашу защиту, – сказал Солерн. Губы пересохли, колени немного подгибались, и руки дрожали. Ги схватился за зубец, чтобы скрыть дрожь.

– Они вас убьют, – глаза мастера мерцали бледно– голубыми огоньками во мраке. – Вы готовы умереть ради того, чтобы…

– Илёр разгребет завал гораздо быстрее, чем команда рудокопов, ей только нужна помощь в выносе камней. Как только Ларгель пошлет к вам сообщить, что ход открыт, уходите.

– Они разорвут вас в клочки. Я не смогу вам помочь на таком расстоянии.

– Снимите оружие! – вдруг раздался со стороны рва голос Жильбера. – Мы пошлем лодку к стене. У вас есть лестница или веревка, чтобы спуститься?

– Да, – сказал Ги. – Зачем вам мое оружие?

– Снимите его в знак чистоты намерений, – ответил Жильбер. – Чтобы мы все убедились, что не рискуем. Ну или, – добавил он, – чтобы вы расплатились за предательство сразу, как только мы его обнаружим.

В лицо Ги бросилась краска. Он носил оружие с пяти лет и отдавал его только в присутствии короля. Никогда и никому он еще не протягивал шпагу. Его рука стиснула эфес.

– Не вздумайте, – снова сказал Николетти. – Кто выведет нас отсюда, если не вы?

– Выберетесь. Нам все равно неизвестно, куда ведет тайный ход.

– Но кто из нас знает так же, как вы, улицы этого чертового города?

– Оружие! – повторил Жильбер. – Живей, или мы не договоримся!

Рука Солерна медленно сползла с эфеса. Он взялся за пистолеты и вытащил оба из– за ремня. Он мог выстрелить в Жильбера – и не промахнулся бы, но потом…

Его лицо горело от стыда, когда он положил оба пистолета к ногам. От изумленного и недоверчивого шороха толпы внизу волоски на висках Ги встали дыбом. Они же действительно убьют его, и ему даже нечем будет защищаться!

Из– за голенищ сапог и из-под левого рукава он вынул ножи и опустил их рядом с пистолетами. Шпага касалась его голени и стукала о камень, каждый раз, когда он наклонялся.

“Ни за что, – подумал Ги. – Никогда!”

Он не снимет перед ними шпагу, ни за что!

– Я готов! – сказал он. – Сейчас принесут веревку, чтобы я спустился!

– Шпагу! – крикнул в ответ Жильбер. – Ее тоже снимите! Я видел, как вы с ней обращаетесь, и не намерен рисковать!

Ги замер, стиснув зубы. Никогда! Ни перед кем! Его рука сама собой поднялась и легла на пряжку на перевязи. На миг белое лицо Алисы вон Эйренбах мелькнуло перед ним, как видение, и он расстегнул пряжку, подхватив шпагу левой рукой. Перевязь соскользнула с его плеча, но Ги никак не мог заставить себя разжать руку или даже наклониться, чтобы положить шпагу к пистолетам.

– Лодку! – приказал Жилбер и кивнул на ближайшую. – Тащите ко рву, братья!

Толпа пришла в движение – лодку передавали по рукам, и она уже коснулась воды, когда Жильбер вдруг сказал:

– Вы давали мне слово, и это правда. Но вы обещали мне совсем другое в Бернардене. Вы сказали, что найдете убийцу Жана!

“Ох Господи, нет!” – подумал Ги: ведь проклятый дикий мастер тоже это услышит!

– Слезайте с вашего насеста, живо! – зашипел Николетти. Ореол за спиной Ги сгустился так, что дознаватель невольно шагнул назад.

– Да или нет? – крикнул Жильбер. – Или вы уже готовы отказаться от слова?

Горожане зарокотали и потянули лодку обратно к берегу.

– Да, я помню! – крикнул Ги. Мастер у телеги почему– то подался вперед вместо того, чтобы спрятаться. – Поговорим, когда я доберусь!

– Наш мастер спросит вас и об этом! – заявил Жильбер. Проклятие, неужели нельзя просто заткнуться?! – Положите шпа…

Вожак бунтовщиков внезапно смолк и издал странный кашляющий звук, будто поперхнулся словами. Ги не видел его лица, но мигом понял, что происходит.

– Назад! – рявкнул Николетти, и Солерна просто сдернуло со стены, а за ней раздался пронзительный вопль Жильбера:

– Залп по королевскому псу! На штурм, братья! Убьем их всех до единого!

***

– Ну и чего вы добились?! – зашипел Олльер: они, пригнувшись, замерли под зубцами стены – о камень щелкали пули, при чем в таком количестве, будто мятежники успели закупить по два ружья для каждого.

– Я выиграл время! – огрызнулся Солерн. – Чертов дикий мастер! Как только Жильбер сказал про убийство сына, мастер тут же его захватил!

– Однако наш щенок играет по– крупному, – хмыкнул Николетти. – Что теперь будем делать?

Солерн поднялся на колено и рявкнул:

– Артиллерия! Залп по лодкам!

– Есть, мессир! – донеслось в ответ. Ги вгляделся в густеющую темноту: у лафета лежало несколько тел солдат и агентов.

– Мы должны держать стены до тех пор, пока Илёр не пошлет за нами! – крикнул он. – Как только тайный ход будет открыт – отступаем!

– А если горожане прорвутся за стены? – поинтересовался Николетти. – Не планируете оставить тут команду добровольцев– смертников?

– Нет, – процедил Солерн. – Я планирую взорвать то крыло, в котором находится тайный ход.

У Олльера глаза на лоб полезли, он отодвинулся от дознавателя и перекрестился. Мастер поднял бровь, но больше никто ничего не успел сказать – пушки загрохотали так, что стены задрожали. В ответ раздались вопли бунтовщиков, хаотичная пальба из ружей, треск дерева и плеск воды. Ги показалось, что он разобрал голос Жильбера, выкрикивающего приказы.

Солерн поднялся на колено и выглянул за стену. Горожане отступили перед пушечным залпом – на площади остались тела и разнесенные в щепки лодки. Трупы среди обломков плавали и во рву.

– Прекратить огонь! – крикнул Ги. – Экономим ядра и порох! Агенты, рассредоточиться по стене, вести наблюдение! Олльер, кто из ваших солдат сможет заложить взрывчатку в крыле тюрьмы?

– Эээ… – капитан облизнул пересохшие губы. – Нн– нууу…

– Я смогу, – вдруг заявил Николетти, и дознаватель чуть не поперхнулся.

– Как это – вы сможете? Вы что, минер? Или артиллерист?

– Нет, но я интересовался вопросом, – невозмутимо ответил старик. – К тому же только я тут достаточно разбираюсь в архитектуре, чтобы после подрыва всего крыла тайный ход не рухнул нам на головы.

– Идут! – истошно заорал один из агентов. – Прут на восточную башню!

– Пушки! – Солерн вскочил, и у него над головой тут же засвистели пули. Пришлось пригнуться. – Наводка под восточную башню! Накройте их картечью!

– Да вы гуманист, я смотрю, – заметил ренолец.

– Может, это их отпугнет. Ступайте к артиллеристам, возьмите у них пороху, фитилей и заминируйте третье крыло. Фитиля возьмите столько, чтобы нам хватило времени отойти подальше.

– Не волнуйтесь, – ответил мастер. – Когда будет нужно – я прикажу, и ваши бунтари подорвут себя сами.

Солерна передернуло.

Глава 10

Уже пробило восемь вечера; Илёр и гвардейцы работали без перерыва много часов, но никто не знал, в каком состоянии тайный ход внутри, и пока что побег откладывался. Ги и его люди отбросили огнем пушек уже третью волну горожан. Несколько зажигательных снарядов угодили в поднятый мост, но он не загорелся. Дознавателю оставалось лишь гадать, откуда они у байольцев и кто научил их делать.

Во время передышки Ги осмотрел через подзорную трубу дворец – Эксветен был полностью погружен во тьму. Вокруг него никого не было – наверное, все способные держать оружие горожане собрались у стен Бернардена. Пока что ров, поднятый мост и пушки на стенах защищали тех, кто был внутри, и Ги уже стал надеяться на то, что им удастся выбраться.

Мастер, который ушел с тремя солдатами, запалами и несколькими бочонками пороха, пока не возвращался. От Илёр тоже не было вестей, но, взглянув несколько раз в сторону третьего крыла Бернардена, Ги заметил, что груда камней перед ним значительно выросла. Хотя горожане все еще оставались на площади, они оставили попытки спустить в ров лодки и даже прекратили обстреливать стены из ружей.

Ги обошел артиллеристов и агентов на стене. За три попытки штурма он потерял около двадцати человек, и потому оставил мысль отправить часть защитников со стен к Илёр. За рвом плескались факелы, и толпа байольцев в их свете казалась бесконечной.

Встретившись в конце обхода с Греналем, Солерн присел отдохнуть и перекусить ломтем хлеба с ветчиной. Его помощник провел учет оставшихся запасов пороха, пуль, картечи и ядер и пришел к немного ободрившему дознавателя выводу:

– Запасов нам хватит еще на десяток штурмов. Если они сюда не пробьются, то выберемся. Сколько ждать– то еще?

– Надеюсь, что недолго.

– А где старик?

– Мастер отправился минировать третье крыло – на случай, если горожане прорвутся внутрь.

– Хорошо бы обратно его к нам, – пробурчал Греналь. – Что– то неспокойно мне, когда там, внизу, этот второй ошивается.

– На таком расстоянии их способности не действуют. А этот щенок ни за что не рискнет подняться на стены.

– А наш старик может этого щенка, ну, того… обезвредить?

– Не знаю, – пожал плечами Ги. Раз Николетти так хотел поймать дикого мастера, то, наверное, был уверен, что как– то с ним справится.

Внизу, на площади, вдруг поднялся оглушительный рев. Вскочив, Ги высунулся в бойницу и выругался: толпа байольцев, как огромная волна, неслась к западной башне. На кой черт их понесло именно туда – Солерн не понял, да и ему было не того.

– Пушки! – заорал он, бросившись к артиллеристам. – На западную башню! Первый картечью!

Первые ряды атакующих скосило, но остальные, сбросив их тела в ров, принялись спускать на воду шлюпки. Две тут же разлетелись в щепки под ударами ядер, но горожане уже тащили на руках новые лодки. Господи, да откуда они берут их в таких количествах?!

Фонари и факелы ярко озаряли поток горожан, стремящийся к западной башне, как будто они не понимали, что еще больше облегчают задачу артиллеристам – те и так палили по ним прямой наводкой. Толпа была такой плотной, что можно было убивать людей сотнями, почти не целясь.

“Проклятый Жильбер!” – подумал Солерн. Неужели он решил положить их всех под стенами чертовой старой крепости?!

Из– за грохота выстрелов и яростного рева толпы дознаватель даже не услышал, как к нему приблизился мастер. Только когда старик схватил его за руку, Ги обернулся и увидел запыленное, но довольное лицо Николетти.

– Готово! – гаркнул ему в ухо старик. – Можем подрывать хоть сейчас! Что у вас тут за буйство?!

– Черт их знает, как взбесились – лезут к западной башне! Там что, тоже тайный ход?!

– Не помню такого, – нахмурился мастер. – Я встретил гвардейца вашего Ларгеля! Он сказал, еще с полчаса и…

– Мессир! – крикнул Греналь. Пушки в этот миг смолкли, поскольку солдаты их перезаряжали, и помощник полушепотом продолжил: – Мне кажется, около восточной башни движение.

Ги развернул трубу и поймал окуляром берег рва напротив восточной башни. По воде шла рябь, как будто тут недавно проплыла лодка, но едва Солерн перевел трубу дальше, как внизу что– то грохнуло о стену, и раздался взрыв.

Он был слишком слабым, чтобы пробить мощную кладку Бернардена, но дознаватель все– таки пошатнулся, и ему пришлось подхватить под локоть Николетти, который тут же рявкнул, перекрывая возобновившуюся пушечную пальбу:

– Ого, они доволокли до нас бомбу!

– Слабый заряд, не волнуйтесь, мессир! – сообщил Греналь, рискованно высунувшийся между зубцов. – Малость камень покрошило, не больше!

– Хорошо! – Солерн снова поднес к глазу трубу, но лодки на воде так и не нашел. К тому же зарево фонарей и факелов мешало ему что– то разглядеть. От того, как ярко пылали огни у западной башни, тьма вокруг остальных стен как будто больше сгустилась.

– Алиса фон Эйренбах внизу? – спросил Ги у мастера.

– Гвардеец сказал, что да. Заключенных вы оставите здесь?

– Они тут в полной безопасности. Толпа их не тронет. А камеры третьего крыла пустуют – они предназначены для знатных узников, которых в Бернардене сейчас нет.

– Да, я провел весьма приятную ночь в камере… – Николетти вдруг смолк и уставился в темноту поверх плеча Солерна. Ги стало не по себе от этого застывшего взгляда, и он обернулся:

– Что вы видите? Там ничего нет!

Внезапно пальцы мастера впились ему в руку, как когти хищной птицы.

– Он там! – прошипел старик. – Он приказывает им!

– Дикий мастер?! С чего вы взя…

Но Николетти, оттолкнув Солерна, уже бросился к пушкам, что стояли около надвратной башни. Ги, ничего не понимая, поспешил следом. Артиллеристы продолжали расстреливать прущую на западную башню толпу.

– Погодите! – тщетно взывал дознаватель. – Да как бы он подобрался настолько близко!

– На лодке, черт подери, пока вот та туча смертников отвлекает ваше внимание! Здесь все? – заорал Николетти, добравшись до солдат и агентов, которые помогали заряжать пушки. Те только недоуменно на него покосились, и вокруг разгневанного мастера распустился давящий ореол. – Я спрашиваю, здесь все?!

Они замерли; Ги и сам застыл, скованный заползающим в самое сердце холодом. Мастер медленно повернулся на каблуках, считая убитых и живых; и вдруг Солерн услышал скрип лебедок и рычагов. Мост Бернардена медленно опускался.

***

– Поднять мост! – крикнул Ги; нечто незримое, сжавшее мертвой хваткой всех, кто был вокруг пушек, буквально швырнуло его к лесенке, что вела к рычагам, которые опускали мост. Следом за дознавателем бросилось еще человек шесть или семь. Солерн не расслышал приказ мастера, но пушки загрохотали снова, хотя и не все: Ги разобрал скрип и скрежет поворачиваемых лафетов.

Солерн ворвался в тесный каменный мешок, где располагался механизм подъемного моста, и, если бы не споткнулся о чьи– то ноги, то свистнувшая над головой пуля его бы прикончила. Солдаты, подчиняясь приказу дикого мастера, без колебаний бросились на своих же. Под гром и вспышки пушечных выстрелов над головой, Ги разрядил пистолет в грудь капралу, который помогал ему считать мешки с порохом этим утром.

– Поднять! – зарычал дознаватель, ударом шпаги отбросив своего же агента. – Мост! Скорее!

Кто– то за его спиной выстрелил в одного из восьми солдат, которые вцепились в рычаги и крутили их, как механические куклы – с пустыми, остекленевшими взглядами. Человек упал, но мост продолжал опускаться, пока вдруг все семеро не замерли на месте. Ореол принуждения, как жидкий свинец, заливал сжатую каменными стенами площадку с подъемным механизмом. С трудом повернув голову, Ги увидел черный силуэт на фоне огненных вспышек, и бледно– голубые, мерцающие глаза. Лицо мастер было скрыто во мраке. Мост замер, опустившись на две трети.

– Поднять, – приказал мастер, и все, включая Ги, бросились к рычагам. Солерн бросил шпагу и вцепился в ближайший рычаг. Он был скользким от прикосновения потных рук, но люди крутили изо всех сил, и внизу, в щели между досками, было видно, что цепи снова стали наматываться на огромные валы.

Сверху, перекрывая гул орудий, раздался отчаянный многоголосый вопль, и мост содрогнулся от взрыва. Вспышка ослепила Солерна и людей вокруг, и Ги не успел даже осознать произошедшее. Единственная мысль мелькнула в его разуме – “Граната?!” – а затем Николетти рявкнул:

– Назад!

Они все отпрянули, и в этот миг новая граната врезалась в одну из цепей, на которых висел мост. Звон лопнувшего металла отдался в висках Солерна, как набат. Но на секунду ему показалось, что ничего страшного не произошло – и тут мост, натужно заскрипев, дернулся вниз. Дознаватель метнулся к рычагам – но следующая граната покончила с последней надеждой. Она подорвала вторую цепь, и мост, не выдержав собственного веса, рухнул, гулко ударившись о берег рва.

– Отступаем! – взвыл Солерн. – Назад, на стену!

Его люди – солдаты и агенты вперемешку – ринулись наверх. Решетка все еще была опущена, ворота закрыты – у них был шанс отбросить горожан, ведь они не смогут пройти по мосту все одновременно.

Пальцы мастера впились в локоть Солерна, и старик прошипел ему в ухо:

– Отводите людей! Ступайте к тайному ходу, пока еще есть время – этих вам не удержать!

– Но если ход еще не готов…

– Взорвем третье крыло Бернадера и укроемся в тайном ходе. Живей!

Солерн вырвался из хватки мастера – прикосновение его руки, казалось, обжигало даже сквозь одежду – и под горящим во тьме взором старика бросился на стену.

– Вниз! Отступаем! Отход к третьему крылу! Греналь, построить в колонну по трое!

Помощник вынырнул из темноты, весь черный от пороха, кивнул и снова исчез. Ги бросил взгляд за стену: горожане неслись по мосту с тараном, и вскоре первый удар так сотряс ворота, что Солерн едва устоял на ногах.

– Мессир! – рядом, как черт из табакерки, выскочил молодой солдат. – Оставьте нас здесь! Нас десятерых хватит, чтобы палить из пушек, отгоняя их от моста!

– По мосту сможете попасть?

– Нет, мессир, слишком близко, – солдат утер лоб, размазывая пот и пороховую гарь. – Мы пробовали навестись, но пушки кладут ядра только в берег рва. Ближе никак, это же старье, прости Господи.

– Тогда отходите вместе со всеми.

– Но мессир, мы выиграем время…

Новый удар тарана пробил в воротах первую узкую щель.

– Не стоит платить своей жизнью, – сказал Ги, быстро коснувшись его плеча. – Спасибо. Собери своих и спускайся.

– К тайному ходу, мессир?

– Да. Не ждите, отправляйтесь прямиком туда. Помогите гвардии, если они еще расчищают ход.

Солерн сбежал по лестнице последним; к нему присоединился Николетти, окутанный незримой дымкой ореола.

– По мосту не выстрелить? – быстро уточнил старик. Ги покачал головой:

– Пушки не берут такую близкую цель. Была бы у нас бомба…

Еще один удар расширил брешь в воротах, и дознаватель заспешил вниз. Солдаты и агенты уже скрывались в третьем крыле Бернардена, и Ги повернулся к воротам. Около него остановился Греналь и почему– то совершенно обыденным, утвердительным тоном сказал:

– Я и дюжина наших встанем у входа. Задержим, сколько можно.

– Не нужно. Мастер заминировал третье крыло. Мы подорвем его, как только все спустятся к ходу.

– Но ведьма пока еще с ним не закончила. Она бы послала к нам…

Ворота раскололись, как огромный орех, и таран вынес решетку во двор. Искореженный металл рухнул на фонтанчик перед входом в первое крыло.

– Назад, – сказал Солерн и обнажил шпагу. – Отводи всех!

Вода хлынула по двору, смывая каменную пыль. Мастер тихо вздохнул и повернулся к воротам.

– Куда вы?! – воскликнул Солерн и протянул было руку, но не смог заставить себя прикоснуться к нему.

– Идите, – лаконично раздалось в ответ, и ореол подавления, распахнувшись, как огромная тень, накрыл весь внутренний двор и стены тюрьмы. Солерн, задохнувшись, упал на колени; рядом с ним повалились Греналь и агенты.

– Не стрелять, – сказал мастер, и пальбу как отрезало. Ореол сгустился вокруг, заполняя собой каждую щель, заползая в душу и разум, лишая воли. Он струился вокруг, словно неукротимый поток, невидимый и такой же ощутимый, как удавка на горле.

Ги мог лишь безучастно смотреть на застывших, как мухи в янтаре, мятежников. Он смутно осознавал, что если они прорвутся дальше, то перебьют всех, но ему было все равно. У него почти не осталось воли на то, чтобы мыслить, и тут в наступившей тишине Николетти произнес:

– Убивайте друг друга.

Сердце Солерна пронзило что– то ледяное, но приказ касался не его. Мятежники молча повернулись к тем, кто напирал на таран сзади, пытаясь пробраться в тюрьму, и бросились на своих.

Мастер чуть повернул голову и коротко бросил:

– Прочь.

Солерн, Греналь и остальные агенты вскочили и ринулись к двери, ведущей в третье крыло. Ни за что на свете Ги не стал бы оглядываться или останавливаться или даже стоять рядом с… с этим!

Они бежали, не останавливаясь, пока не наткнулись на толпу гвардейцев, солдат и агентов, скучившихся у тайного хода. Они поспешно передавали друг другу камни, выбрасывая их в коридор и пустые помещения подвального этажа. Ги уперся рукой в стену и согнулся, тяжело дыша. Он все еще чувствовал ореол, невыносимое присутствие мастера и силу, которая сминала чужой разум, как тряпку.

– Почти готово, мессир, – сказал кто– то рядом. Голос загрохотал в голове дознавателя, словно камнепад. Ги шарахнулся, обернулся и уставился на удивленного Ларгеля.

– Что с вами, мессир? – обеспокоенно спросил лейтенант. – Что там наверху?

– Они… – Солерн облизнул губы и несколько раз сбивчиво вздохнул. Туман в голове рассеивался медленно. – Горожане взяли ворота и стену. Николетти их задержит… ненадолго. Мы взорвем все крыло, когда спустимся в ход.

– А это не опасно? Вдруг он обрушится?

– Нет.

“Хотелось бы верить”, – Солерн осторожно протолкался к тайному ходу. Там он нашел Алису фон Эйренбах и, к его удивлению, девушка встретила его слабой улыбкой. Когда Ги прошел мимо, фрейлина королевы сжала его руку и быстро прошептала:

– Спасибо.

Странным образом это почти полностью привело его в чувство, хотя внизу было жарко и душно, как в топке.

– Как вы себя чувствуете? – спросил дознаватель.

– О, все прекрасно, благодарю вас. Тут немного душновато, но фройлен Илёр помогла мне с малышом. Сказала, он будет спать, пока мы не выйдем… – девушка запнулась. – Куда– нибудь наружу.

“Куда– нибудь, вот именно”, – подумал Солерн. Из темного зева тайного хода пахнуло сыростью и затхлым воздухом. При свете ведьминого огня дознаватель убедился, что путь к побегу уже основательно расчищен. Из хода вынырнула Илёр и с вялым удивлением окинула его взглядом. Вид у нее был очень усталый и изможденный, словно она пробивала ход киркой и заступом, а не магией.

– Ты что тут делаешь?

– Ворота взяты. Мы отступили, пока Николетти отвлек мятежников. Как ты? – с тревогой спросил Ги.

– Ничего, бывало и хуже. В принципе, все готово. Можете спускаться. Где старик?

Ги молча кивнул наверх. Ведьма слабо вздрогнула:

– Вы оставили его там одного? Думаешь, нас пули не берут?

– Он сам велел уходить. Проследи за фрейлиной и ее ребенком. Я отправлю сюда Греналя, пошлю вниз десяток людей на проверку пути, и начнем спуск.

Солерн усадил Илёр рядом с фройлен фон Эйренбах, распорядился первому десятку спуститься вниз с лампами и фонарями и пошел вдоль колонны уставших людей, которых едва ли кто– нибудь сейчас принял бы за дворян.

“Вот и хорошо”, Солерн поднялся на груду камней, оставшихся около лестницы, и громко объявил:

– Ход открыт. Спускаемся по трое, двигаемся быстро, но осторожно, чтоб свод, не дай Бог, не обрушился. Греналь, в голову колонны, отвечаешь за спуск. Я и лейтенант Ларгель идем замыкающими. Вперед, господа. А, да, где Олльер? – спохватился дознаватель.