Текст книги "Небесное Сердце-1. Игры с Черной Матерью (СИ)"
Автор книги: Александра, Плотникова
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)
– Оно живое?!
– Да заткнитесь вы уже! – угадался в толпе голос старпома. Калэхейн явно нервничал, раз обычная выдержка начала ему изменять. И не просто нервничал, а был напуган.
– Да оно ж реально живое!
– Все целы?..
– Дайте посмотреть!
– А может всё-таки его сбросим? – пискнул кто-то совсем тихо.
– Смирно! – рявкнул Лаккомо, прибавив к этому слабую ментальную волну. Он так редко повышал голос, что разномастная толпа персонала мигом отлетела от видеопанели и вытянулась по стенке.
"Бам!" – глухо раздалось за дверью.
– Вольно! – гавкнул он чуть тише, когда команда пришла в себя. – Калэхейн! Что здесь, к дъерку, происходит?
Воцарившуюся в коридоре тишину нарушали только монотонные гулкие удары по ту сторону двери. Люди нет-нет да и стреляли глазом на видеопанель – цел ли шлюз?
– Ремонт закончен, капитан. Мы попробовали включить машину, но она... повела себя странно, как будто... испугалась? – старпом, судя по глазам, сам себе не верил. – Стала метаться по помещению, будто у неё клаустрофобия. Что за бред я несу... – буркнул он себе под нос и окончательно стушевался.
"Бам!" – донеслось очередной раз из-за двери.
– Прекратите ему эту панику немедленно! Он же всё расшибет, – каждый новый удар, калечащий родной корабль, ножом резал по сердцу. Страшно было представить, во что эта железяка уже превратила шлюз.
– Отключить? – тут же спросил старпом.
– Да как же к нему подойти теперь? – очень тихо прошептал один из техников.
– Влипли, – сказал второй.
– Нет, отключать нельзя, – отрезал капитан. – Это сведет всё на нет.
– А как? – совсем уж потерянно изумился Калэхейн.
– Уговори, – вновь начал выходить из себя Лаккомо и скрестил руки на груди.
"Бам!"
Персонал переглянулся и завис. Уговорить? Вот это вот? Да оно того и гляди либо шлюз, либо дверь вынесет! Калэхейн вздохнул и приник к видеопанели.
– БАТ, прекратить панику. Слышишь меня? Немедленно прекратить панику!
Ну да. Разумеется. Каким ещё тоном он мог разговаривать с машиной?
"Бам!"
Генерал тяжело вздохнул. Хочешь, чтобы что-то получилось, как надо – сделай это сам.
– Разойтись, – бросил он персоналу, подходя к видеопанели. Несколько раз глубоко вздохнув, Лаккомо спрятал эмоции поглубже и включил громкую связь. Правда, картинка на мониторе и его повергла в ступор. Машина обшаривала стены длинными конечностями (всеми четырьмя!) и иногда набрасывалась на обшивку, следуя только ей понятной системе.
– БАТ, не надо биться в створки, – старательно спокойным тоном сказал капитан. Обращение к машине в живой манере по аббревиатуре резало слух и звучало крайне дико. Но что поделать. – Если ты проломишь шлюзовые ворота, то тебя снесет в космос, и подобрать тебя мы уже не сможем.
Показалось, что машина застыла в раздумьях. Лаккомо решил на этом не останавливаться.
– Тебя только что починили, чтобы ты смог передвигаться. Но ты на корабле. Снаружи пусто. Поверь, тут безопаснее и тебе никто вреда не желает.
"А сам я не бред ли несу, разговаривая с машиной? Но если действует..."
– Сейчас я открою боковую дверь и зайду к тебе в шлюз. Если ты будешь сидеть смирно. Желательно напротив. Я не хочу быть задавленным.
Машина замерла. Подняла голову к источнику звука и посмотрела прямо в камеру. Тлеющий в её "глазах" оранжевый огонь постепенно бледнел до жёлтого.
Еще бы знать, что это означает...
– Ну что? Договорились? Ты садишься у стены, а я захожу поговорить? – генерал бросил через плечо взгляд на обалдевшего старпома, но сам не изменился в лице. Бардак...
Полиморф отполз к дальней стене и странным образом сложился, подобрав... лапы?
Лаккомо коснулся сенсора и дверь с шипением спряталась в стене.
– Капитан, – тронул его за плечо Калэхейн. – Вы бы... осторожней.
Генерал вновь смерил своего помощника ничего не выражающим взглядом и, ответив лишь коротким: "Подстрахуйте", вошёл в шлюз, чтобы остаться с полиморфом один на один.
Несмотря на отсутствие вооружения, выглядел полиморф всё ещё грозно. Он лежал на лапах возле дальней стены шлюза, подобно гигантскому мифическому зверю с железной шкурой. Темный металл неярко поблескивал в белом свете диодов, зияли впадины оружейных гнезд. Выступы, шипы, острые углы – все, казалось, было призвано вызывать оторопь и нервную дрожь у того, кто столкнулся с этим существом лицом к лицу. На спине веером лежали лопасти винтов, а морда...
Морда, полностью лишенная всех человеческих черт, придавала ему сходство с гигантским хищным насекомым. Полиморф смотрел на человека немигающим жёлтым взглядом. Лаккомо внезапно почувствовал себя мухой, замершей перед пауком.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Ви-и-и-иу? – вопросительно прогудела машина в ответ.
– Ты помнишь, как тебя зовут?
– Ви-и-и-иу!
Лаккомо потер переносицу, сосредоточился и попытался прочувствовать собеседника. Перед мысленным взором расцветился массив чужого сознания, пусть размытый, слабый, но он всё-таки был!
Догадка постепенно превращалась в уверенность.
– Ви-и-и, – просительно прогудел полиморф.
– Ладно, давай по-другому, – попробовал зайти с другого бока генерал. – Ты меня понимаешь? Можешь кивнуть, если понимаешь?
Зажужжала механика. Машина медленно опустила голову. Лаккомо терпеливо ждал, не двигаясь с места и всем собой излучая доброжелательное терпение. Теперь главное – не спугнуть его.
– Отлично... Тебе установили голосовой модуль. Пожалуйста, подумай над утвердительным ответом и выведи сигнал через него.
Голова плавно и мерно двигалась туда-сюда. Наконец так же медленно выдала:
– По-ни-ма-ю... – голос на выходе получился нейтрально-мужской.
– Во-от. Без усилий. Программа работает независимо. Ты слышишь то, что получается?
– Слы-шу, – уже увереннее отозвался полиморф.
– Оно совпадает с тем, что ты хочешь выразить?
– Да.
– Превосходно.
Генерал заложил руки за спину и принялся ходить туда-сюда, чувствуя на себе неотрывно следящий взгляд. Полиморф не двигался, как и было велено, но настороженно ловил каждое движение человека. Боковым зрением Лаккомо отметил, что кристаллы его "глаз" посинели.
– Ты помнишь, как тебя зовут?
– Бэкинет Файнз. Служил в чет-вертом пехотном полку пятой пла-не-тарной армии Кэмара.
Лаккомо застыл, тщательно спрятав вскипевшую ярость под маской спокойствия, а мысли – под внутренними щитами. Кто им дал право вербовать людей под такое на нейтральной планете? Ну и рекрутировали бы в мирах, подпадающих под юрисдикцию Федерации! И ведь выдают потом за обычных роботов... Сан-Вэйв едва сдерживал рвущийся с языка мат.
– Капитан, – шепнул наушник голосом старпома, – Бэкинет Файнз действительно служил в указанном полку в чине капрала. Был госпитализирован с тяжёлым ранением. Неудачная операция, кома, смерть.
Генерал кивнул сам себе и тоже представился:
– Лаккомо Сан-Вэйв, командующий Тридцать пятой эскадры Объединенного Космического Флота Цинтеррианской Федерации. Ты находишься на моем корабле согласно приказу "сверху", и согласно этому же приказу я отправил вас в бой. Поясню сразу – я не был оповещен, что посылаю вниз не обычные машины, а живых людей. Поверь, Бэкинет, я хочу...
Неожиданно полиморф приподнялся, заставив наушник взорваться судорожным вздохом. Но он не сделал и шага.
Просто поднял переднюю лапу в офицерском салюте.
Лаккомо кивнул, принимая жест, как должное, и продолжил.
– Я хочу, чтобы ты помог мне узнать кое-что, Бэкинет.
– Что узнать, командующий? – полиморф насторожился, всполохи его сознания перед внутренним взором стали ярче. Шипастая голова вопросительно склонилась набок.
– Как давно ведется внедрение полиморфов в армию?
– Лет десять... Может больше. Не знаю точно.
– Как ты попал в их ряды?
– Смертельное ранение.
– Где ты очнулся?
– В ангаре при лаборатории.
– Планета?
– Не знаю. Нас отключают и перевозят в состоянии стазиса.
Короткие четкие ответы полиморфа нравились Сан-Вэйву всё меньше и меньше. И не только потому, что совпадали с базой данных. Он прекратил мерить шагами помещение и повернулся к собеседнику лицом.
– С кем ты подписывал соглашение?
– Я ничего не подписывал, – Бэкинет резко затрещал, от него повеяло недовольством, а светокристаллы начали наливаться желтизной. – Я умер на операционном столе – и очнулся в машине.
Лаккомо со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы, но в лице почти не изменился. Вот, значит, как, федералы стали позволять себе играть втемную и пользоваться незаконными методами... Значит, Центр "Полиморф" либо не в курсе, что кто-то слил их файлы, либо руководство куплено. Или же...
Змея готова была ударить.
"Надо будет переговорить с братом, как только закончу этот рейд" – сделал мысленную пометку генерал.
– Ты умер и сразу очнулся в железе? – спросил он, снова сосредоточившись на разговоре.
– Не сразу. Приходил в себя несколько раз. Включали, выключали...
– Ты высказывал недовольство своим положением?
– Нам запрещено говорить, – звук, последовавший за этим, больше всего походил на раздраженное фырканье. – Голосовых модулей не ставят, имена иметь запрещено. Вместо имени присваивают личный номер. Многие ничего не помнят из прошлой жизни. Совсем. Гражданские помнят. Нам память зачищают.
– Как вышло, что ты себя помнишь?
– Не знаю. Возможно, недосмотр персонала. Возможно, они знают, но считают, что таким я буду полезнее. Я стараюсь не выделяться среди прочих. Всех, кто в чем-то выходит за пределы установленной нормы – утилизируют. Либо пускают на запчасти для других, либо меняют Сердце. А я хочу жить.
Лаккомо помрачнел. Они там, выходит, ещё и больные на голову, если всё это проводится без предварительной подготовки и в подобных условиях содержания личного состава! Конечно, кто ж будет ставить бедолагам голосовые модули, если есть риск, что они проболтаются о незаконности!
– Таких много? Кто ещё из тех, что на моем корабле, сохранил память?
– Никто.
– Что ещё ты помнишь? До того, как тебя приписали к моему кораблю?
Сан-Вэйву уже порядком надоел этот затянувшийся допрос, да и полиморф, судя по дерганью головы и постепенно тухнущему сознанию, устал. Вот-вот сложится совсем, обвалится с громыханием и выключится. Надо быстрее заканчивать.
– Бои... Пять... Шесть... Тренировочные полигоны...
– Предыдущий корабль?
Бэкинет почему-то начал отползать и вжался в стену. Светокристаллы пожелтели. "Понял, что это допрос, – стрельнуло в сознании. – Боится, что я выпытаю всю необходимую информацию и сдам его в лабораторию". Наивный солдат. Ведь если раскроется, что один из генералов, да ещё по совместительству, торийский вице-король влез туда, куда его совсем не просили – плохо будет не одному Бэкинету.
А вдруг это и не человек вовсе, а хитрая программа? ИИ? Да нет, бред... Обмануть псионика ещё никому не удавалось.
– Не помню... – прогудел полиморф, явно желая сделаться маленьким и незаметным. Сомнительные качества для десятиметровой металлической машины.
– С кем шли бои?
– С людьми.
– Мне нужно будет удостовериться в правдивости твоих слов, капрал Файнз.
Полиморф задергался, занервничал. Боится считывания? Или попасться на лжи?
– Не докладывай обо мне! – в модуляциях голоса впервые послышалась мольба.
– Ты же понимаешь необходимость таких мер, верно? Я попрошу свой персонал считать память с твоего информационного носителя. И очень надеюсь, что мы были откровенны друг с другом.
– Только не отключайте... – почти проскулил Бэкинет, протягивая лязгнувшую длинными острыми пальцами лапу.
Лаккомо холодно улыбнулся и развернулся, собираясь уходить.
– Только не ломай мой корабль.
– Я не буду, не отключайте! – в спину ударило волной леденящего ужаса, раздался вой сервоприводов. Лаккомо и не подумал шарахнуться или обернуться.
– Тебя не отключат. Но я должен быть уверен, что могу тебе доверять.
– Можете, командующий! Я хочу жить!
Сан-Вэйв всё-таки обернулся в дверях и ещё раз смерил взглядом несчастного железного гиганта. Тот с грохотом уселся в углу и печально загудел, глядя на человека. У него и в помине не могло быть никакой мимики, но генералу показалось, что полиморф смотрит на него, как побитая собака.
– Не пугай мой персонал. Позволь им сделать свою работу. А после – мы поговорим ещё раз.
И Золотой Журавль покинул шлюз – отдавать распоряжения техникам и лечить вконец расшатанные за последние корабельные дни нервы.
4. Соперники
Архив N В/345/Б/255. Личная память машины МЕГ-114
Извлечение данных. Обработка. Воспроизведение.
Закрытый отдел ВКС Цинтерры, ударное авиакрыло особого назначения «Белый шторм»
Борт крейсера «Стрела». Начало 594 года
Огромный ангар, рассчитанный на два десятка крупных полиморфов, пустовал. Из смотрового окна операторской хорошо была видна единственная машина, стоявшая в крайней секции правой стены – пятнадцатиметровый гигант класса "дракон". В равнодушном белом свете, льющемся с потолка, резко выделялась тяжёлая чёрно-серая туша на мощных ногах "птичьего" строения, с панцирем сложенных крыльев на спине и жуткого вида клешнями манипуляторов. Из-под брони виднелось разнообразное оружие, округлые сегменты её кое-где носили следы от снарядов, царапины, пятна копоти – последний боевой вылет был вчера, заняться чисткой и ремонтом не успели. Полиморф МЕГ-114 застыл в таком виде, в каком его переправили с корабля. Этакое наглядное напоминание о боевой мощи Федерации.
Не слишком крупная голова, очертаниями напоминавшая острый ромб, по традиции была лишена человеческих черт. Тут и там торчало несколько десятков шипов, нос и нижнюю часть лица заменяла жутковатая маска с радиаторной решёткой и парой защитных "жвал". Синий свет маленьких узких глазок, означавший спокойствие, никак не внушал техникам уверенности. Они всё равно шмыгали мимо него, как нервные кролики мимо дремлющего в клетке намшера. Да, полиморф заблокирован и безопасен. Да, они работают с ним с момента приписки к дивизии. Да, все его показатели всегда стабильны. Да, на его счету тридцать пять удачных боев, и он всегда возвращался с синим спектром.
Но техники знали – сто четырнадцатый наблюдает. И наблюдает очень внимательно. Его кристалл был крупным, разветвленным, с большим числом псевдонейронных связей. В каждом бою он брал руководство группой на себя, а вчера остался единственным уцелевшим в своем звене. Приближаясь, люди всегда чувствовали его взгляд. Пристальный, разумный, оценивающий.
Как у того намшера, который только и ждет, когда служитель зоопарка забудет закрыть клетку. Ни разу сто четырнадцатый не ударил никого током, даже когда к нему подходили, чтобы отключить питание. Но это не значит, что он не желал бы ударить.
Столичные генералы могли сколько угодно рассказывать сказки про то, что у полиморфов нет человеческих мозгов, а техники, подписывая договор о неразглашении, знали правду. Сидельцы мягких кресел не замеряют показания приборов по пять раз на дню, не проводят с машинами сутки напролёт, не нянчатся с кристаллами – не дай бог треснет! Пока камень цел, пока полиморф адекватен и показания в пределах нормы – его станут беречь и холить, как дорогого зверя из Даурранского сектора.
И умертвят, как того же зверя, если он взбесится. Бригада сто четырнадцатого своего подопечного ценила и по-тихому затирала из отчетов незначительные отклонения коэффициентов. Тем более, что он всегда успокаивался вовремя.
Сейчас техники бегали туда-сюда особенно оживленно и обращать внимание на взгляды полиморфа им было некогда. Собравшиеся в операторской военные намеревались свести сто четырнадцатого со звеном более новых истребителей среднего класса – быстрых хищных красавцев, созданных с единственной целью – летать. Пять десятиметровых серебристых машин, щеголяющих острыми узкими формами, способных несколько раз дать фору любому пилоту-человеку, пять "ястребов". Их, в отличие от полностью экспериментальных "драконов", планировали использовать массово.
Машины серии МЕГ первоначально предназначались для работы в пограничном пространстве. Дальние рейды в глубокий космос, многомесячные патрули, возможные столкновения с ксеноугрозой – людям, попавшим в Сердце такого полиморфа, предстояло работать на износ, без регулярного техобслуживания, в вечной тишине. Поговаривали, что полигонный отбор для МЕГов вёлся поистине страшный и погибала половина кристаллов. А те, кто выживал там, частенько были слишком агрессивны и опасны для персонала. То ли пограничники стали воротить носы, то ли деньги кончились, то ли испугались конструкторы собственных творений, то ли ещё что – но проект заморозили, ограничившись двумя сотнями машин. Да и те попали не по назначению, а были распределены в состав элитных авиакрыльев. В "Белый Шторм" попали пятеро. Сто четырнадцатый остался последним.
Генерал Джареф Кенси, невысокий седой мужчина лет семидесяти, молча смотрел, как в ангар по одному завозят новеньких. Низкие колесные платформы подкатывали к стойкам, подгоняли высоту – и фиксировали машины спинами к магнитным замкам, управляющим блокировкой. Их сравнительно тонкие узкие тела смотрелись неуместно и странно в широких секциях, рассчитанных на тяжеловесные машины. Стояли они по-звериному, горбясь из-за торчащих плоскостей крыльев, треугольные морды с единственной антенной между глаз только усиливали сходство с хищниками.
– Осторожней там закатывайте! Не повредите антенны о двери. А этого левее... так, ещё немного. Есть контакт.
Ячейку слева от сто четырнадцатого занял ведущий звена за номером ТИС-512. Терминалы просигналили о подключении считывающих устройств к "мозгам" обоих, и люди уставились в мониторы – какие показатели выдадут полиморфы?..
Цифры менялись незначительно. Короткие всплески сканирующих импульсов сменялись ровным фоном. Заветный коэффициент агрессии оставался неизменным у обоих. Соседи не спешили общаться и посылать контактные запросы.
– Вы что, хотите сказать, что эти "птички" во много раз лучше него? – хмыкнул Кенси в усы, недоверчиво разглядывая сверкающую "мелюзгу" рядом с много раз проверенным в боях великаном.
– Конечно. Сейчас эти, как вы выражаетесь "птички", дадут фору кому угодно. Да сравните хотя бы размер. Мелкие, юркие, маневренные.
– Он не уступит им в маневренности и во много раз перекроет по огневой мощи.
– Зато его конструкция не позволяет встроить портативный гипердвигатель, – самодовольно ухмыльнулся лощеный майор из КБ. – А данные истребители искусно применяют свою возможность "прыгать" на короткие дистанции. Гарантирую, в ближайшем бою вы это оцените. Они становятся практически неуловимы для противника.
Меж тем полиморфы прислушивались друг к другу, как дикие звери. Сто четырнадцатый закончил сканирование, и приборы выдали увеличение загрузки процессора. Узнать, о чём думает его Сердце, было невозможно, но персонал, изучивший повадки подопечного вдоль и поперек, сказал бы, что у него испортилось настроение и он расстроен. Сосед по каким-то причинам пришёлся ему не по нраву.
Генерал, заступаясь за последнего выжившего МЕГа, продолжал гнуть свою линию.
– Может быть, они и шустры, я не спорю. Но способны ли они так же блестяще решать боевые задачи, как доселе это делала группа сто четырнадцатого?
– Га-ран-ти-рую, – это слово повторялось уже не первый и не пятый раз за день, – что группа ТИС прошла все положенные испытания успешно и даже побила наш неофициальный полигонный рекорд по скорости зачистки. А ваш громила вчера лишился группы.
– Вчера какой-то идиот, – Кенси уже начинал тихо закипать, – облажался с наводкой и вместо того, чтобы обеспечить полиморфам прикрытие, начал стрелять по астероидам в зоне прямой видимости звена! Посмотрим, что могут ваши ТИСы, но моего "дракона" попрошу не обижать!
Майор заворчал и стушевался, а техники тем временем расшифровывали сигналы от пятьсот двенадцатого. Его показатели резко скакали, спокойствие сменялось беглым сканированием. Потом он много анализировал. Потом на сотые доли процента упала агрессия, как это бывало в бою и принималось за "жалость". Но затем он задействовал все свои сенсоры и чуть ли не разобрал соседа подетально. После – много и долго думал. Коэффициент агрессивности вернулся к исходным цифрам, и полиморф заблокировал свой канал связи от чужих входящих сигналов.
Знакомство с натяжкой можно было назвать успешным.
– Следующий вылет – завтра в полдень, – резко бросил генерал. – Приведите сто четырнадцатого в порядок и отключите до инструктажа. Надеюсь, он умеет отдыхать...
Последнюю фразу Кенси пробормотал себе в усы.
"Давай, умник, покажи им, чего ты стоишь"
Следующее утро. Орбита планеты.
Джареф Кенси сегодня изменил своим правилам. Обычно он никогда не показывался в ангарах, но пришёл к полиморфам за три часа до полудня. Изумленный персонал пропустил начальство, не задавая вопросов. А генерал, заложив руки за спину, направился прямиком в конец ангара, к сто четырнадцатому. Кривясь, он бросал косые взгляды на ТИСы. Фитюльки, а не машины... И вот в это они планируют сажать контрактников?
Сидевшая прямо возле МЕГа бригада мигом побросала голопланшеты и подорвалась навстречу. Трое техников вытянулись во фрунт и старший, вскинув руку в салюте, отчитался:
– Объект вычищен, поврежденные сегменты брони заменены, расходный боезапас пополнен. Состояние Сердца стабильное. Сто четырнадцатый готов к работе, генерал!
– Вольно. Включите его.
Техник удивился, но подошёл к панели управления и набрал код активации. Джареф молча следил, как постепенно разгорались светокристаллы с темно-зелёного до синего. Вот с лёгким жужжанием повернулась и блеснула оптика. Полиморф огляделся насколько мог и увидел его.
– Оставьте нас, – приказал генерал.
Дождавшись, пока подчиненные отойдут в другой конец ангара, он подошёл к любимцу поближе и дотянулся до ноги. Полиморфы не могут ничего чувствовать, как люди, но датчики отслеживают малейшее давление на броню. Сто четырнадцатый о прикосновении знал.
– Несладко тебе так...
Полиморф молчал. Даже при желании он не смог бы ничего ответить. Он всё понимал, всё слышал. Да что там, с такого расстояния его сенсорам был внятен даже человеческий пульс! Но голосовые модули были запрещены, а абсолютная блокировка не давала даже наклонить голову. В его распоряжении оставалась лишь оптика – весьма сомнительное средство для выражения собственного мнения.
У заключённых в карцере и то больше свободы...
– Оба мы с тобой – подневольные птицы... Тебе вот не повезло умереть где-то. Вас ведь так собирают? С поля боя... Извини, не знаю, как тебя зовут. Не положено. Что за бред содержать вас как... машины. Прости. Не я писал инструкции. Я тоже этого не понимаю. Чтоб не привязывались к вам, что ли? Так что ж вы, не люди разве... Да и поздно уже. Ты вот... мог бы с лучшими моими бойцами наравне служить. Да... славно бы вышло.
Глубоко в недрах грудного отсека по кристаллу сто четырнадцатого хлестко проскочили короткие разряды. Синий цвет глаз на доли секунды стал густо-фиолетовым и вернулся в норму. Но генерал не заметил этого.
"Знать бы тебе, где нас собирают..."
– Знаешь, что? Оформлю-ка я тебе выслугу. Всё равно все бои в личный стаж идут, а так с них хоть польза будет. Право у меня есть, мы всё-таки не какая-нибудь пехтура, а осназ. Так вот как набьешь пять сотен, я тебе позывной дам, раз имя не положено. Может даже голос выбью, такое тоже когда-то обещали. В конце концов, иным пилотам у тебя не грех поучиться.
Блеск глаз и лёгкий намёк на зелёный спектр. Неудобно стоять у ноги и задирать голову, чтобы смотреть в лицо. Вот и генерал обращался, но не видел этих перепадов.
"...Какая честь, наверное. Если я доживу до пятисот. Если меня не положат на разбор раньше. Если... Зачем оно тебе, начальник".
– Чем ты хуже этой фитюлины слева? Правильно, ничем. Понавезли тут... асов недоделанных. На него ж с виду чихни – он рассыпется. А вас планируют списывать. Ну куда это годится?! Зажрались они там наверху совсем, играются... – старик поднялся на три ступеньки железной лестницы сбоку платформы и со вздохом сел под ногами полиморфа. – Говорят, первый проект для науки делали, чтобы учёные в космосе работали, чтобы мозги сохранять – это я понимаю. А сейчас что? Я бы понял, если бы элиту, осназ, да так, чтобы молокососов учить могли, с полной памятью, боевым опытом... Зачем у вас голоса отбирают, ты мне скажи? Не можешь.
"...Потому что каждому из нас есть что сказать".
Кенси встал и спустился обратно на пол.
– Ладно, слушай. В секторе Лагус замечена подозрительная активность, перехвачены сигналы десяти нелегальных сетевых ретрансляторов. Возле одного из них отмечен сигнал всплывшего корабля без маркировки. С большой вероятностью на борту этого судна будет находиться человек, которого очень хочет получить в свои руки метрополия. Ваша задача – уничтожить ретрансляторы и обезвредить все неопознанные суда. Ни в коем случае не подорвать! Работенка несложная и больше показательная. Для тебя это шанс утереть всем носы. Обещай хоть как-нибудь, что не подведешь меня?
Генерал задрал голову в ожидании ответа и заглянул полиморфу в глаза.
Но сто четырнадцатый никак не продемонстрировал своё понимание и, не двинув оптикой, продолжал равнодушно следить за начальством.
– Я рассчитываю на тебя, – тихо сказал Джареф и зашагал к выходу. От разговора остался горький осадок. Как будто пришлось говорить с неизлечимо больным. Или к смертной казни приговоренным. Никакой разницы. Как бы Кенси ни старался, а судьба у бедняги одна – рано или поздно, так или иначе, его собьют или подорвут в бою, треснет Сердце, он не сможет выбраться за пределы зелёного спектра эмоций. И тогда его усыпят. Тихо отключат все системы и погасят кристалл.
В посмертие и новое рождение генерал не верил. Чай не ториец. Тем более – из камня. Да и души ли там находятся? Отдельные хладнокровные коллеги и вовсе предпочли полагать, что в камнях лишь удачная цифровая копия сознания. Им так, видите ли, проще следовать всем предписанным инструкциям.
Да кто их знает, в конце концов! Слухи уже так переплелись с официальной версией, донесенной сверху, что разобрать где правда, а где домысел – просто невозможно. Наверное, хорошо тем рядовым войскам, которые всей каши не ведают. Спится им явно спокойнее.
Ребят этих всё равно жалко. Копии, не копии... Душа есть, сознание есть, значит человек. Но тогда хоть бы служить им давали по-человечески...
Пусть хотя бы одному повезет.
Хотя где-то в глубине души стареющий генерал понимал, что система ему этого не простит.
Загрузка систем. Проверка наличия обновлений. Активация сенсоров внешнего восприятия. Анализ потока входящих данных. Активация двигательных цепей.
Разблокировка.
Уже?.. Странно. Шлюз ещё закрыт.
Но пятьсот двенадцатый не преминул оглядеться, медленно поворачивая узкую треугольную голову, и переступить похожими на птичьи лапы тонкими ногами. Персонала рядом уже не было. По другую сторону стены так же недоуменно переглядывалось его звено. Справа вертел башкой громила сто четырнадцатый.
Угораздило же влипнуть в компанию летающей полиарконовой чушки... Он и ходит-то небось, как черепаха.
Полиморф примерился и пружинисто спрыгнул с платформы. Как же приятно походить после долгих месяцев неподвижности! Он совершенно по-человечески потянулся всеми конечностями и покосился на соседа – пока его ведомые бродили по ангару, радуясь неожиданной свободе, этот ненормальный продолжал стоять как пень.
Ну и... звезда с тобой, истукан железный! Не ценишь свободу. Хотя кто тебя знает, ты вообще здоров или только прикидываешься.
Пятьсот двенадцатый тщательно проверил подвижность каждой детали, шевеля всем, что только могло шевелиться, от самого маленького закрылка до шести пар маневровых движков, равномерно распределенных по оболочке. Подобными проверками он не пренебрегал никогда, и своих ведомых заставлял относиться к собственной подвижности с таким же тщанием.
Чёрно-серый олух продолжал неподвижно буравить оптикой одну и ту же точку.
Приятель, а ты вообще хоть себя-то помнишь?..
И то сказать, сто четырнадцатому конкретно не повезло с машиной и похоже, с мозгами. Результат сканирования обрисовал этакий напичканный оружием летающий утюг, может и маневренный, но удручающе медленный в полёте. Нахрена там, спрашивается, гусеницы до кучи? То ли дело его собственная лёгкая тушка! Загляденье. Даже жалко громилу, спишут ведь, когда поймут разницу. Но тут уж, как говорится, каждый сам за себя.
... – И для чего эти эксперименты, генерал? – сотрудник конструкторского бюро без интереса косился на монитор, куда выводилась картинка с камер наблюдения в ангаре. Он знал своих подопечных как никто другой, лично отвечал за них и за каждого мог поручиться. Один, ну максимум два боевых вылета – и повернутый на своих летучих танках старик соблаговолит признать ТИСов пригодными. Можно будет с чувством выполненного долга вернуться на Цинтерру, а оттуда махнуть на Артану в отпуск, подальше от надоевших железяк.
– Хочу проверить ваших "славных ребят" на самостоятельность, – невозмутимо ответил Кенси.
– А чего ж ваш стоит столбом как невменяемый? – въедливо прицепился майор.
– Ждет задания, – ответил генерал как можно уверенней, хотя в душе его что-то отозвалось лёгким разочарованием. Неужели он зря пытался дозваться до человеческого Сердца? Неужели эти крючкотворы правы, и полиморф – всего лишь слишком умная машина?
Оператор начал диктовать вводную и отсылать полиморфам цифровые данные. Они замерли, внимая, и даже, кажется, сто четырнадцатый, наконец, прекратил изображать статую и слегка наклонил голову.
– ТИС-512, задание и маркировка отправлены, управление звеном – по обстоятельствам. Постоянно докладывать ситуацию.
– Смею напомнить, – с улыбочкой вмешался майор, – что пятьсот двенадцатый служит довольно давно и успел получить позывной. К нему лучше обращаться "Скрим". Он становится исполнительней.
Оператор козырнул и продолжил.
– Внимание, откачка воздуха, открытие шлюза. МЕГ-114, первый на старт. За ним Скрим, ТИС-406, 407, 408 и 410. Готовность десять секунд.
И вот тут-то у всех присутствовавших на мостике невольно вытянулись лица.
Сто четырнадцатый неторопливо сошёл с платформы в три широких размеренных шага.
Встал напротив чёрного зева шлюза.
Чуть наклонил голову, будто всматривался в космос...
И мощный импульс гравикоменсатора швырнул его в прыжок. Ювелирная работа маневровых закрутила сложным сальто с одновременной трансформацией. На последнем обороте он резко развернул крылья. Маршевые двигатели выплюнули четыре коротких раскаленных струи.
Тридцатитонная туша пулей пронеслась к выходу, заставив Скрима шарахнуться в угол.
– Он всегда так? – вскинул бровь майор.
Кенси стоял с непроницаемым лицом, скрывая довольную улыбку. Всё-таки сто четырнадцатый услышал и понял его! Но с другой стороны, он явно обижен присутствием ТИСов, потому и выделывается. А это может кончиться плохо.
